bannerbannerbanner
Мой прекрасный враг

Ники Сью
Мой прекрасный враг

Полная версия

Глава 9

К моему удивлению, Аркадий вернулся к чтению, вежливо попросив принести ему сок. А потом вообще не обращал внимания около часа, если не больше. Ноги у меня уже порядком устали, до того напряглись икры с непривычки. Стоять, подобно охране, было в новинку, в какой-то момент я неосознанно зевнула, прикрыв ладошкой рот. Может, все-таки зря переживала?

А через двадцать минут в помещение вошел тучный мужчина с пышными усами. На меня он не взглянул, и слава богу. За ним прибежала его «девушка», тоже встала статуей рядом и состроила гримасу робота. Это ж надо, их здесь дрессирует что ли?

– Как тебе, Аркаш? Я думаю, это будет очень выгодно, – заговорил новоприбывший гость.

– Не очень, если шестой пункт убрать, тогда да.

– А я и убрал, хотя мы его согласовывали с юристами, но финальный вариант у меня без этого пункта. Свои люди есть везде, знаешь ли.

Мне было неинтересно вникать в чужие разговоры, я просто ждала часа икс и пыталась не свалиться камнем на пол от усталости, что внезапно накатила. Однако, когда прозвучала знакомая фамилия, я автоматически превратилась вслух. Больше из любопытства, конечно.

– Ледовский и не заметит, – хорохорился этот усатый.

– Саша уже читал контракт?

– Нет, сынок его читал. Да с такой прытью, я ему аж высказал, что без доверия бизнес не построить. А он мне выдал, мол, на одном доверии далеко не уедешь. Сопляк, а строит из себя невесть что! – возмущался мужчина.

Не знаю почему, но мне вдруг сделалось мерзко. Пусть в душе я и ненавидела Айса, но справедливости ради, он ничего противоестественного не делал. Да, высокомерный, да, наглый, и недовольство этого дядечки я могла понять. Но подделывать документы с тем, с кем собираешься строить бизнес – низко.

– А это кто? – кинул вдруг в мою сторону усатый. Я сглотнула, напрягшись. Девушкам полагалось стоять в образе молчаливой статуи, но когда на тебя смотрели таким влажным взглядом, хотелось сбежать, а лучше одеться.

– Моя новая девочка, – с улыбкой на губах выдал Аркадий.

– Ей доверять можно?

– А ты проверь, – облизнув нижнюю губу и стрельнув в меня хищным цепким взглядом, ответил клиент.

– Эй, девочка, ты откуда? – обратился усатый. Замешкавшись, я озадачилась, что ответить. Не рассказывать же о блокноте, репутации и несносном соседе. Поэтому, не придумав ничего логичней, постаралась уклониться.

– Меня Светлана привела.

– А, Света. Значит, все нормально.

Они переглянулись, затем резко сменили тему и потребовали накрыть на стол. Мы с другой помощницей удалились. Хорошо, она была со мной, иначе я бы точно не нашла кухню. Спрятали ее так, будто хранили там важные документы или все сокровища мира.

Повара уложили на поднос горячие стейки, паровые овощи. В бокалы налили свежевыжатые соки и отправили нас со всем этим обратно. По пути, вышагивая по пустому светлому коридору, я подвернула ногу и чуть не упала, пытаясь спасти проклятый поднос с продуктами. Каблуки вытягивали из меня все силы. Другая девчонка, ее имени я не знала, еще так посмотрела, словно пристыдила. Мне и самой было неловко, мало юбки короткой, вдобавок еще и обувь подводила. Но ничего не попишешь, придется терпеть.

Когда мы вернулись в комнату, я чуть по второму кругу не навернулась, увидев Ледовского. Он сидел на диване, деловито скрестив руки на коленке. Такой весь важный, уверенный в себе, взрослый. От него веяло львиной выдержкой. Я даже на секунду другую засмотрелась, ну пижон, не иначе. Потом откинула от себя эту мысль и перевела взгляд на другого мужчину.

– Лёнь, давай уже подпишем контракт и приступим к стройке, – сообщил он.

Голоса схожи, форма губ и глаз, только взгляд немного отличался. Неужели…

– Конечно, Саш, чего медлить, – радостно усмехнулся тот, которого звали Леонидом. В голове вспыхнули слова о шестом пункте, и я моментально напряглась.

У меня даже руки начали дрожать, пока выкладывала с подноса блюда. Айс это заметил, покосился, но внешне никак не выдал раздражения. Я выпрямилась, молча наблюдая за тем, как Александр Ледовский берет документ, достает паркер из кармана пиджака. На лбу выступили капельки пота, горло свело болезным спазмом.

Я ненавидела несправедливость в любом ее проявлении. Хотя Айса ненавидела больше. Меня раздражало, что приходится прислуживать каким-то непонятным мужикам, что я должна носить эту дурацкую форму, терпеть влажные взгляды на себе. Я могла бы получить возмездие благодаря подписанию документа. Отец Ледовского явно не обрадуется, когда позже узнает, что поставил подпись в некорректном договоре.

Пункт шесть наверняка был важным, но его нагло вычеркнули, старательно выставляя Айса в невыгодном для отца свете. Я все прекрасно понимала и могла бы ликовать, танцуя на осколках самонадеянности этого гада. Могла, но это будет неправильно, вне рамках моих собственных принципов.

Вздохнув, я взвела глаза к потолку, считая до трех. Да и бумажка о неразглашении конфиденциальной информации пугала не меньше. Вдруг меня за это к ответственности притянут, штрафы там приличные. Оставалось только уповать на здравомыслие Ледовского старшего или хотя бы младшего.

Вытащив телефон из кармана, я привлекла к себе ненужное внимание. Айс поджал губы, намекая, чтобы немедленно убрала гаджет. Девчонка рядом, что стояла роботом, тоже покосилась, качнув головой. Я же подошла к Александру Ледовскому, протянула ему свой мобильный, делая вид, будто он не мой.

– Что вы… – удивленно начал он. Но тут я наклонилась и шепнула ему на ухо: «Шестой пункт, подыграйте мне».

– В чем дело? – тут же встревожился Леонид.

Сердце у меня сжалось в тугой комочек, глаза Айса расширились, наливаясь чернотой. Кажется, в ту секунду он готов был меня растерзать на части. Может, зря я вообще решилась на этот шаг? Кое-кому не помешало бы спуститься с небес на землю, пусть и таким отвратительным способом.

Некоторое время Александр молчал, я уже занервничала, пожалела обо всем на свете, а тут еще дурацкая блузка чуть скатилась, оголяя и без того зону декольте. И снова этот Аркадий своим влажным взглядом облизал меня, разве что слюна с его рта не текла. Внутри я содрогалась от отвращения, а внешне старалась держать маску безразличия и напускного спокойствия.

Когда я уже дошла до предела и планировала выпрямиться, Ледовский старший вдруг заговорил.

– Я понял, – достаточно спокойным тоном озвучил мужчина. – Позвони им и скажи, что встречу придется перенести.

– Встречу? – удивился Леонид.

– Что за глупые секретарши, вместо звонков сообщения присылают. Милочка, – Александр повернул голову, общаясь ко мне, и жестом указал на дверь. – Выйди, перезвони и сообщи о переносе. Это важная встреча.

В ответ я кивнула и на деревянных ногах поплелась к выходу, ловя на себе полный недоумения взгляд Айса. Он будто спрашивал, что ты творишь. И мне вдруг сделалось смешно, а еще создалось ощущение, что я его уколола. Господин «Все знаю лучше всех» больше не выглядел таким уж совершенством. В какой-то степени я была тому виной.

Правильно говорил папа, иногда справедливость удовлетворяет лучше любой пакости. Довольная собой, я выскочила в коридор, прикрыв тихонько дверь.

Глава 10

Выждав какое-то время в холле, я уже думала вернуться, как неожиданно гости сами начали покидать комнату отдыха. И если Александр Ледовский еще худо-бедно улыбался, то Леонид шел мрачнее тучи, казалось, еще немного и молния настигнет всех. Он не посмотрел в мою сторону, просто что-то буркнул себе под нос, видимо, подписание документов все-таки не состоялось.

Аркадий, кстати, тоже покинул помещение, тем самым подарив мне заветное окончание рабочего вечера. Я аж едва не пискнула от радости, пытки на каблуках в проклятой юбке-резинке завершены. Поплелась довольная в раздевалку, стянула с себя ужасные вещи, ну и решила сходить в душ. Тем более здесь и полотенца свежие имелись, даже мыло пахучее с шампунем. Грех не воспользоваться.

Мысленно гордясь своим поступком, я включила воду, подставляя плечи и грудь под тропический душ. Голову и лицо старалась не мочить, косметички с расческой с собой не было. Мышцы моментально расслабились, к потолку поднялись клубы пара, боковое зеркальце запотело, и я с облегчением выдохнула. Закончив водные процедуры, обмоталась полотенцем и направилась к ящичкам за одеждой.

Однако стоило только сделать шаг, как внутри все ухнуло, щеки вспыхнули краской.

– Ч-что ты… – заикаясь, прошептала я, замечая на лавке Айса.

Он сидел, скрестив руки на груди и широко расставив ноги в разные стороны. Опять этот ледяной взгляд, поджатые губы, нескрываемое раздражение. Мне моментально стало не по себе. Смутилась, конечно, сердце зачастило, коленки отдали дрожью. Я шмыгнула за стенку, стараясь успокоиться. Ну не будет же Ледовский приставать ко мне!

Стоп! И вот опять волна мыслей, проклятых слухов прокатилась на затворках разума. О чем только не судачили языки в университете. Вся моя напускная уверенность скатилась до уровня пяток, и только внутренний голос твердил – не накручивай.

– Полина, – стальным тоном позвал Айс. Видимо, ждал, что я тут же выйду из своего укрытия, но нет, за стеночкой спокойней, по крайне мере не так стыдно. На мне же кроме полотенца ничего. Мамочки! Зачем я вообще поперлась в этот проклятый душ?

– Королёва, ты вообще в курсе, что за распространение конфиденциальной информации грозит штраф?

Теперь я действительно напряглась. И нет, не из-за стального голоса Ледовского, а из-за штрафа. Он серьезно планировал использовать тот документ? А как же спасибо большое, забирай свой дневник, мы в расчете? Любой нормальный человек бы поблагодарил, этот же пришел ругаться.

– Не понимаю, о чем ты.

– Проверьте шестой пункт, да?

– Слушай, ты не находишь, что ведешь себя странно? – спросила чуть громче. В раздевалке послышались шаги, да такие тяжелые, словно прошлись молотом по моим перепонкам. Парень явно злился.

 

– Девушки-хостес – это лицо нашего клуба. Люди сюда ходят потому, что уверены – информация сохраниться в стенах заведения и дальше не уйдет, – вторил какую-то чушь Айс. Нет, может, доля истины в его словах и была, но вопрос ведь касался не посторонних.

– Они хотели кинуть твоего отца, говорили плохо о тебе, разве я поступила неправильно? – не выдержав, вышла из-за стеночки, скрестив руки на груди. Ледовский резко повернулся, припечатав меня мрачным взглядом. Казалось, в этих по-зимнему холодных глазах нарастала буря. Будто бы парень едва сдерживался, чтобы не устроить мне разнос.

– Так это, выходит, жест милосердия? – прорычал Айс, затем неожиданно устремился в мою сторону, что я лишь успела лопатками упереться в стенку. Ладони парня вмиг оказались по бокам от меня, а чужое дыхание коснулось губ. Он был слишком близко, запредельно близко, что и смущало, и даже в какой-то степени томительно волновало. Я отчего-то растерялась, только хлопала, как дура, ресницами, разглядывая человека напротив снизу вверх.

– Ну и чего ты молчишь? – все с той же грубостью произнес Ледовский.

– А может, ты не на меня злишься, может тебя, бесит, что крутой парень не справился с простеньким заданием? – выпалила я. Силы начали возвращаться, хотя за ребрами до сих пор трепетало, щеки полыхали алым пламенем.

Набрав побольше воздуха, я уперлась ладонями в грудь Айса и из последних сил постаралась его от себя оттолкнуть. В конце концов, мы находились в женской раздевалке, напротив душевой кабинки. Он, вероятно, забыл об этом, но я прекрасно помнила, вернее мышцы, что сжимались от смущения, не давали стихнуть чувству.

А тут и дверь позади нас открылась, кто-то из хостес вошел, громко ахнув. Я думала, Ледовский выйдет, теперь-то повод был, причем довольно весомый. Однако он сделал ровно наоборот, не отводя глаз от меня, громко рявкнул:

– Закрой дверь с другой стороны!

Вот и все, послышался скрип, затем щелчок. Мы вновь остались наедине, в мучительно давящей атмосфере.

– Долго ты собираешься на меня пялиться? – прошептала я, не выдержав взгляда Ледовского. Ну и чего он так взирал, словно сканировал, подмечал каждую деталь на моем лице?

– Если ты думаешь, что после прекрасного поступка, я отдам твой дневник, то…

– Нет, я так не думаю, – соврала, потому что пару минут назад мыслишки подобные проскакивали. Мне искренне хотелось верить, что Айс оценит мой поступок, поблагодарит. К обратной реакции я была не готова. Да что уж там, знала бы заранее, может, вообще не стала бы помогать. Пусть провалился бы этот договор с проклятым шестым пунктом. Пусть бы Мистер, пугающий в ночи, облажался, пав ниже плинтуса в глазах отца. Порой праведные порывы поворачиваются к нам боком.

– Отлично, тогда собирайся, отвезу тебя домой. Рабочий день на сегодня окончен.

Закатив глаза, я скорчила рожицу и отвернулась. Какое благородство. Притащил меня черт знает куда, к мужикам, что облизывают девушек глазами, наорал за помощь, а теперь домой отвезет. Какие мы хорошие, ты посмотри.

– Может, выйдешь для приличия?

– Не обольщайся, – уже мягче, но с присущим высокомерием ответил Айс. – Здесь не на что смотреть. Ты не в моем вкусе.

Вроде простая фраза, но прозвучала она подобно пощечине, плевку в душу. Я, конечно, не мнила себя королевой красоты, да и опыта особого в отношениях не имела, однако вот так грубо, прямо никто еще со мной не обращался.

– И слова богу, – бросила в спину этому гаду. – Это самая лучшая новость за весь год! – прикрикнула, громко хмыкнув. Ледовский развернулся, а буквально через пару секунд хлопнул дверью, оставляя меня в гордом одиночестве. Не знаю почему, но вдруг сделалось так обидно, горестно. Словно по мне потоптались. Я ведь, в конце концов, девушка, обычная, довольно ранимая, эмоциональная. Неужели нельзя быть мягче?

Глаза защипало, я возвела голову к потолку, сделала пару глубоких вдохов. Это унижение не продлится вечно. Осталось всего восемь желаний. Я справлюсь.

Глава 11

Максим

О Полине Королёвой я знал не понаслышке. И дело было вовсе не в слухах, которые распустил придурок Щукин, якобы в отместку за унижение его чести и достоинства. На самом деле, так ему и надо, в ином случае я бы может и сам по смазливой физиономии проехал уроду. Но тут Королёва постаралась на славу, опередила меня, спустив парня на грешную землю.

Однако, моя горе-сестрица Оксана не оценила доблестный поступок соперницы, она рвала и метала, от еды отказывалась, одним словом депрессовала. Мне тогда даже мать позвонила, попросила приехать, мол, сестра от горя окончательно с катушек съехала. И я приехал, пусть мы особо не общались после развода родителей, разошлись по разным берегам, однако родная кровь ведь, да и матери отказывать не особо хотелось. Она и без того обиделась, что я со стариком остался.

Как сейчас помню тот день. Переступил порог комнаты Оксаны, а там такой мрак, хоть на стену лезь. Она дня три ничком лежала на кровати, ревела без остановки, едва не захлебываясь. Я уже думал, пойти за шкирку этого Мишку притащить, усадить на кровать к горе Джульетте. А тут Оксана застонала на всю комнату не своим голосом:

– Проклятая Королёва, да чтоб ей пусто было! Стерва! Лицемерка! Сама на Власова заглядывается, слюной истекает, а на моего Мишку еще позарилась. Все бы волосы ей повыдергивала! Гадина!

– Слушай, ну хочешь я ему по морде дам? – предложил первое, что пришло в голову.

– Ей лучше дай! Да посильней! – не унималась сестра. Девушек, ясное дело, я никогда не обижал. В плане руку там поднять, ударить, от силы послать мог в грубой форме, но не более. Все-таки девушка есть девушка. Пусть она и стерва, как эта Королёва.

– Прекращай, мама о тебе волнуется, скоро отца подключит, – пытался призвать зачатки разума, что верно канули от любви к мудаку.

– Да ты видел ее, Макс? – подскочила с кровати Оксана. Злость подвинула бесконечные слезы, и сестра начала расхаживать из угла в угол, словно важный генерал, вынашивая план мести.

– Нет, в душе не чаю, кто такая, – честно пожал плечами.

В универе я появлялся нечасто. На первом курсе еще учился, зависал на парах, а на втором в первом семестре влез в неприятность.

На нашем факультете тогда новый преподаватель появился, мужик лет сорока, такой весь важный из себя гусь. Парни его особо не интересовали, а вот девчонки очень даже. Приглянулась ему наша тихушница, он ей проходу не давал. Ну не прям палевно, конечно, то лишний раз по плечу погладит, то руки коснется. Все это видели, обсуждали, однако в глаза помалкивали.

А однажды я застал эту тихушницу в туалете в слезах. Подвывала на весь коридор, раскачиваясь. Я сперва испугался, мало ли, плохо человеку, подошел, стал расспрашивать. Оказалось, мужик грязно домогался ее, с угрозой, что если девчонка не поддастся, он устроит веселую сессию. А так как одногруппница была из бедной семьи, училась по степухе, то и терпела.

Ситуация малость напрягла. Ну а в силу своего вспыльчивого характера, вопрос с дракой напрашивался сам собой. Дальше, конечно, предсказуемо. Меня на ковер в деканат, тихушницу тоже, ее родителей, моих, ну и любителя шантажа пригласили. Мужик все отрицал, мол, да он, да никогда, тут же святые стены, мать его. Одногруппница моя, значит, сникла на фоне басен, замолкла, словно в рот воды набрала. В общем, отказалась давать показания.

По итогу мне дисциплинарное взыскание – отстранили от учебы на месяц с полной отработкой потом этого самого месяца. Преподу ничего, хотя после я узнал, что он сам перевелся. Видать, побоялся со мной на одной территории находиться. А девчонка с извинениями прикатила. Я честно пытался сдержаться, понять, найти логику в ее поведении, но не получилось, в итоге послал и больше мы словом не обмолвились.

Отец после всего мне тоже, конечно, устроил нагоняй. Помню, тачки тогда лишил, карточки отобрал, грозился из дома выгнать, да только я – птица гордая, сам ушел. Пожил пару дней у кента, и, правда, понял, что без денег тяжко, прикатил обратно. Старик носом покрутил, но карточки вернул. Однако выдвинул условие: иди, мол, сынок, осваивай работу, будущие владения. Я и согласился, в конце концов, с головой проблем не было, юридическая сфера мне нравилась, да и в офисе сидеть – не улицы мести.

В итоге стал реже появляться в унике, чаще зависать в отцовском клубе, с людьми разными знакомиться, договора изучать, за персоналом следить. И жизнь вроде налаживалась, ну разве что Оксанка немного выбила из колеи.

Она так расклеилась из-за дурацкого разрыва, что на этом фоне мы неожиданно сблизились. Правда, все диалоги сводились к Полине Королёвой и к идиоту Щукину.

О Снежной королеве, а за глаза просто высокомерной стерве, я в те дни узнал достаточно. Что и нос она задирает, и от ребят в сторонке держится, и даже на посвящение не пришла, якобы не ее уровня был клуб. Плюс факт, что Мишке она пообещала отношения, а в итоге публично бросила, не добавлял, конечно, звездочек в ее карму.

В универе я несколько раз замечал Полину, она и внешне мне показалась надменной, словно корона на голове мешала. И пускай в отношении Щукина я был ей в чем-то благодарен, но в целом, блондинка меня раздражала.

Так что, когда блокнот с тайнами свалился на голову, я и не планировал ничего, думал, отдам, забуду и дело с концом. Но откуда ни возьмись, на пороге нарисовалась Королёва, вся такая уверенная, дерзкая. Идея сама в голову стукнула. Проучить, спустить с небес на землю. Не только ж одной моей Оксанке страдать, пусть и Снежная барышня почувствует, какого это быть обычной смертной.

В дневник я залез больше из вредности, открыл последнюю запись, а там сплошные дифирамбы Власову, смазливому перваку. Мажорик, который сутками зависал в клубах, прожигал бабки родителей и менял девчонок как перчатки. В общем-то, моя полная копия два года назад, за исключением, драк. Егор был тихий парнишка, я же вечно влезал. Характер, мать его, не пропьешь.

Оксанке, ясное дело, я ничего отдавать не собирался. Она вроде только ожила, общаться с друзьями стала, так что бередить старые раны – себе дороже. Однако проучить стерву Королёву, посмотреть, как ломается брешь в ее короне, показалось очень даже хорошо.

Может еще и поэтому меня задел ее поступок с договором. Он шел в разрез с образом в моей голове. Ведь Полина могла запросто проучить своего врага, потом злорадно хихикать, а она наоборот, рассказала отцу. Да еще как рассказала, спектакль целый устроила, зашифровала. Главное, все поверили, даже этот усатый Леня, который мне с первого дня знакомства не нравился.

Ну и старик, конечно, оценил поступок Королёвой, велел мне ей премию выписать. Ясное дело, он знать не знал, на каких правах эта девчонка тут вообще оказалась.

Чуть успокоившись, я вышел на улицу и принялся ждать, когда Полина спуститься. Мимо меня проскользнул Аркадий Львович, вполне уважаемый мужик, повернутый на деньгах и своей тачке. Мы обменялись любезностями, и он шмыгнул за ворота, к себе в машину. Следом выскочила и Королёва, в своем этом белом пальто, россыпью пепельных волос, что лежали на ее худеньких плечах. Ну Снегурочка, не иначе.

– Поехали, – кинул я ей, выходя первым за территорию клуба.

– Я сюда больше не приеду, – буркнула Полина, усаживаясь на пассажирское сидение. К моему удивлению, и в этом моменте она держалась больно скромно, скованно. Не было в ней раскрепощенной уверенности, с которой девчонки прыгали ко мне в тачку. Если бы не рассказы Оксанки, я бы в жизни не поверил, какая блонда на самом деле стерва.

– Если хочешь получить обратно дневник, приедешь, – напомнил я, выруливая с площадки. Может, и стоило закончить на этом, но в голове так и звучали рыдания сестры. Однозначно одного дня мучения будет мало.

– Вот скажи честно, – блонда кинула на меня такой строгий, до ужаса хмурый взгляд, что по идее я должен был проникнуться, но стало наоборот весело. И нет, не потому, что я чувствовал себя главным в данной ситуации, просто Полина выглядела забавной. На ее лице мелькали неподдельные, живые, в какой-то степени даже детские эмоции, которые не присущи современным девушкам.

– Что именно ты хочешь услышать?

– За что ты на меня взъелся? Ну что, – со вздохом произнесла она. – Было бы лучше, если бы твой отец подписал этот проклятый договор?

– Тебя это вообще не касается, – сжав крепче руль, я отвернулся. Ситуация с договором меня и самого злила, и дело было даже не в Королёвой. Выходит на фирме у отца, прямо у нас перед носом, завелась крыса, которую мы благополучно вскармливали на своих плечах.

– Вот именно, – зачем-то пояснила блонда, но уже понизив голос. – Мне просто показалось, что это неправильно. А я не люблю, когда неправильно, это… против моих убеждений.

 

Я скосил взгляд на девчонку, задаваясь вопросом: откуда взялась эта, так называемая, правильность и где она была, когда мою сестру бросил Щукин? Неужели Королёва в самом деле думает, что я дурак, развешу уши и съем ту лапшу, которую она активно пытается навешать?

Уровень наивности зашкаливает, серьезно.

– Завтра к четырем будь готова, – сообщил, когда мы подъехали к подъезду. И снова этот взрывной взгляд с яркими вспышками огоньков.

– Ты просто ужасен! – кинула блонда, выскакивая из машины и громко хлопнув дверью. Что ж, кажется, это первая девушка, которая настолько меня ненавидит.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18 
Рейтинг@Mail.ru