Никита Ильич Сманцырь
Очерки русскаго офицера
– Слушай, я вот хотел спросить. Вот ты действительно герой! Пошёл на войну. Рубил головы проклятым австриякам. Каково это? Ну, убить человека. Врага русского народа.
– Это… это такое чувство, когда ты берёшь винтовку со штыком…
– Тебе не кажется, что он провоцирует тебя? – как бы из-за спины неожиданно заговорил чёрт. Сергей резко развернулся, но когда он ничего не увидел тень заговорила снова, – сударь, зачем вы оборачиваетесь, ведь я всегда рядом. Я же вам говорил, я умею наблюдать сквозь дыру в твоей голове. Продолжайте говорить, а то вы засмущали братца.
– Что-то случилось? – спросил Илья Алексеевич.
– Нет, что ты. Всё хорошо. Так вот. Когда держишь винтовку и вот-вот ударишь, такое чувство странное. Чувство животного желания убивать. Ты делаешь одно движение руками и…
Сергей остановился на полуслове, как будто его самого проткнули штыком. Перед его глазами пронеслись моменты всей войны. Всех трёх лет боёв. Смерть отца, товарищей и друзей. Чувство не выполненного долга перед отцом, что не уберёг его, преследовало его. Сергей Алексеевич заплакал.
Илья понял, что затронул больную тему для Сергея. Он быстро протёр со стола, в то время как Сергей Алексеевич молча встал из-за стола и ушёл в свою комнату. Брат не стал тревожить страдальца. Вместо этого он ушёл к себе и начал готовится ко сну.
Этой ночью Сергею снился сон. В этом сне была фронтовая зона. Аэростаты, окопы, солдаты и звуки артиллерийских выстрелов окружили его. Сон был цветным, запоминающимся как в реальности.
Началась вражеская атака, а за ней и наша контратака. Сергей выполз из траншеи и вмиг всех солдат, как будто ветром унесло. Звуки выстрелов прекратились.
Все исчезли, кроме одного фрица. Молодой немецкий солдат имел стройное, подтянутое тело. Его взгляд был напряженным и решительным, глаза серого цвета, напоминали сталь. Выразительные черты лица придавали ему сдержанность.
Густые, светлые волосы были коротко стрижены. На голове был кожаный остроконечный шлем. На нём были вышиты красные цифры, обозначающие номер полка. Одежда солдата была, серого цвета, с выцветшими пуговицами и явными потёртостями.
В руках он держал винтовку, прижимая ее к плечу с детской неуверенностью. На его лице был виден страх или сомнения, но он пытался скрыть это за решимостью и готовностью к борьбе. Этот молодой немец был воплощением воинственного духа и готовности к защите своей Родины.
Солдат был готов к бою. Он стоял в двух, трёх метрах от Сергея. Как только немец начал прицеливаться, Михайличенко побежал и проткнул неприятеля. После этого сон закончился. Сергей упал с кровати. Он вновь был весь в поту. Не сон, а кошмар.
По телу Сергея Алексеевича пробежала дрожь. Он быстро собрался и отправился за советом к своему боевому товарищу – Льву Николаевичу Маларадовичу.
За Сергеем по пятам следовала тень. Докучала вопросами и предложениями. Не желая его слушать, Сергей Алексеевич убегал так быстро, как только это было возможно.
К обеду Сергей прибыл на место. Лев Николаевич жил в квартире, которую арендовал у милой старушки, Ирины Геннадьевны Преобразинской.
Дверь в многоэтажное здание была отворена, поэтому Сергей без проблем зашёл внутрь. Он поднялся по лестнице до квартиры под номером двенадцать и позвонил в звонок. Долгое время никто не открывал. Всё же через десять минут двери перед Сергеем Алексеевичем открылись.
На пороге на костылях стоял человек в пехотной рубашке с георгиевским крестом на левой груди. Ему было двадцать три года отроду, но война изменила его вид до неузнаваемости. Он выглядел, как старик, проживший своё время. На костылях Лев Николаевич Маларадович стоял, потому что не имел правой ноги.
– Господин Михайличенко! – с улыбкой на лице сказал Лев Николаевич, – милости просим. С какой целью к нам пожаловали?
– Здравствуйте Лев Николаевич. Есть зачем.
– Ну-с, прошу к столу.
Квартира имела высокие потолки и массивную мебель из дерева. В углу стоял старинный письменный стол с рамкой, на которой располагалась фотография полка, где служил Лев Николаевич. На ней был и Сергей Алексеевич.
На стенах висели портреты его жены или же их общие, семейные. Лев Николаевич проживает в этой квартире с женой и двумя детьми, которых он безумно любит. И из-за потери ноги любовь к Маларадовичу не уменьшилась, а как будто наоборот, увеличилась в разы.
В углу комнаты стоял старый сундук, в котором хранились личные вещи ветерана, такие как письма из окопов, памятные фотографии и переписка с семьей. На полу лежала шинель с дырками от пуль и очки с темными стеклами, которые скрывали глаза, пережившие слишком много страшного.
Несмотря на свою старую обветшалость, комната излучала атмосферу гордости, отваги и скорби за ушедшими боевыми годами. Каждый предмет звучал отголоском войны, напоминая о невидимых ранах, которые навсегда останутся в сердце человека, пройдя через ад битв и потерь.
– Не обращай внимание на шум в комнате. Там жёнушка с детьми занимается делами.
– Ничего страшного.
– Я готов тебя выслушать, – Лев Николаевич сел на стул и приготовился слушать своего неожиданного гостя.
– Милостивый государь, я вот что хотел сказать. Как я домой вернулся, чёрт мне начал глупые мысли высказывать. Брат запретить меня пытается, и что он наблюдает сквозь дыру в моей голове. Бред в общем. Так ещё во снах ведения приходят. Без конца вспоминаю фронт.
– Страшное дело. Слушайте, Сергей Алексеевич, я же тоже вернулся с войны, но мыслями я ещё там. Всё ещё вижу товарищей. Мне о них и подумать – боль. От этих воспоминаний очень трудно избавиться. А про чёрта, я же в Бога не верую. В чертей соответственно тоже. И вот что я хочу вам сказать. Этот голос, чёрт, это ваши же мысли. Просто вы с ними спорите и не хотите принимать. Но мысли видно сильные, раз вы их побороть не можешь. Близки они вам.
– Отнюдь нет. Я вам правду говорю. Даже в качестве видения приходит чёрт! А про Бога вы так не говорите. Он всё видит.
– Сергей, ты просто себя за Богом не видишь. Надо заявить о себе. Показать, чего ты поистине стоишь. Просто согласится с мыслями и с собой. А не вот это всё.
– Я не понимаю. Что вот это всё?
– Нет, ты понимаешь, но не признаёшь это. Знаешь, я ведь раньше таким же был. Ничего в жизни не смыслил. В Бога верил, да приказы выполнял. Я обладал теми чувствами, которые от меня ожидали окружающие люди. Хоть и не всегда я правильно воплощал обычные человеческие эмоции. Все смеются, вот я смеюсь, хоть я юмора не понимаю. Людям страшно идти в атаку, и я делаю вид, что страшно. У меня было только имя. Ничего своего у меня не было. Я был простым отражением мира сего. Но всё изменилось, когда я остался один на один с немцем в сарае. Тогда всё было в моих руках, а не в божьих. Не он решал жить мне или умереть. Именно с того момента всё пошло в гору. Когда я того фрица убил и к своим убежал. Жаль только ногу потом потерял. Святого места не будет в чистоте или без греха.
– Всё же я не могу тебе поверить. Как так может быть. А как ты мог так жить?
– Никто не понимает, как я так жил, но я так жил. И боле так не хочу! Я буду жить по системе «ради себя». Как тебе? Нравится название? Это я его придумал.
– Выходит, что вы лицемер?
– Не совсем корректно. В рай не пустят рабов. Докажи всем, что ты достоин. Живи, как хочешь несмотря на общество и его осуждения. Вот и весь секрет.
– Может в чём-то я и согласен.
– Ну что ты как ребёнок? – сказал чёрт, – ты же согласен с ним. Ты просто не можешь сказать об этом. Признайся уже себе наконец.
Сергей закрыл глаза и сконцентрировался на своих мыслях. После короткой передышки и переосмысления его слов, Сергей Алексеевич вернулся в диалог. За время размышлений он пропустил большую часть разговора.
– Вот почему я прав. Если так не прожить, то стоит ли вообще жить?
– Теперь я с тобой согласен, – Сергей начал вставать со стула и приговаривать, – спасибо за хлеб-соль. Отправлюсь ка я домой.
– На здоровье. Заходи, коль время будет. Всегда уважаемым гостем будешь.
– Обязательно!
Господа откланялись друг другу. Лев Николаевич проводил своего боевого товарища до двери. После этого Сергей остался наедине со своими мыслями. Ну как наедине…
– Сергей Алексеевич, слушай. Ты не один такой. Господин Лев Николаевич разделяет твою точку зрения. Он уже давно прозрел. Чем же ты хуже?
– Вправду. Оказывается, я не один такой на белом свете. То есть у меня даже поддержка есть?
– Мне нравится ход твоих мыслей.
– Это мы ещё посмотрим.
Сергей оттолкнул чёрта и пошёл в сторону дома. Вместе с ним по проспекту двигалась пара, словно вышедшая из страниц гламурного модного журнала. Мужчина, низенький и толстый, был одет в чёрную шубу, вышитую жилетку из мягкого бархата и глянцевые туфли. Его волосы были аккуратно зачесаны назад, на гладко выбритом лице блестели ухоженные усы, а на голове красовалась меховая шапка.
Рядом с ним шла женщина в шубе с мехом наизнанку. Ее волосы, как золотая волна, были аккуратно уложены и украшены огромным количеством роскоши и изящной шляпкой. Всех пальцах девушки виднелись золотые кольца с бриллиантами. В руках дамочка несла сумку, которая была обшита различными драгоценными камнями.
Оба выглядели как настоящие звезды светской жизни Петрограда. Их походка была изящной и уверенной, словно они принадлежали к верхушке общественной элиты. Взгляды мужчины и женщины сверкали роскошью и уверенностью в себе, будто они были прирожденными аристократами.
Аристократия ныне не цениться на улицах города. Это мысль навязчиво засела у Сергея в голове. Как же так можно на улицах появляться, когда вокруг разврат и дикость, обман и похабщина.
Сергей Алексеевич начал обгонять любовную пару. Он устремился вперёд, как вдруг услышал крик позади себя.
Двое солдат остановили идущих господ. Не обращая внимание на холод, они твёрдо встали на их пути, смеясь и крепко держа винтовки в руках.
Первый революционер был высоким и стройным. Его папаха была прикрашена красной лентой, заместо уставной кокарды. Он был зрелым и опытным бойцом. Его небритая борода говорила об этом.
Второй был более молодым и энергичным. У него был огненный взгляд и острые черты лица, свидетельствующие о его готовности к действию. Он держал винтовку менее опытно, чем его товарищ, но это не мешало ему также угрожать невинным людям.
Оба солдата-революционера на вид были пьяны. Они не отвечали
Именно эти люди и были святыми защитниками революции. Используя казённое оружие, они грабили прохожих. Тут сердце Сергея вздрогнуло. Он развернулся и решил помочь беззащитным людям.
– Стой, кому сказали стой. Что на голове у тебя? Шапка меховая. Мне бы такую. Понимаешь о чём я?
Пока старший докучал мужчину, младший солдат подбежал к барышне.
– Позвольте заглянуть за бюстгальтер присутствующей даме?
– Что вы себе позволяете? – девушка толкнула тирана. От неожиданности он поскользнулся и упал на снег. Солдат помог подняться своему товарищу на ноги. И тут шутки кончились.
– Хорошо, видимо вы шуток не понимаете. Я считаю до пяти. У вас есть время выдать мне всё ценное. Потом сударыня проследует за мной и вернётся к своему сударю, когда сделает нам одно одолжение. Только без лишних движений.
– Товарищи солдаты здравствуйте, – Сергей Алексеевич подошёл со спины к борцам за свободу крестьян и рабочих и потрогал их за плечи.
– Чего тебе? Проваливай давай!
– Отнюдь. Вы видите мой нос?
– Нет. У тебя же там ранение, – ответил молодой солдат, после чего старший ударил его своим плечом.
– Именно. Видите! Я такой же солдат, как и вы. Так что давайте вы отстанете от этих граждан и пойдём в ближайший бар.
Энергичный солдат попытался ударить Сергея, но был на голову разбит опытным соперником. Оставшийся революционер попытался проткнуть Сергея. Сергей увернулся от удара и выхватил длинное оружие. После этого солдата махнули на сумасшедшего рукой и ушли прочь.
– Сударь, дама, надеюсь у вас не испортилось мнение о воинах нашей доблестной армии?
– Спасибо вам огромное! Но хотел бы заметить, что увы, не осталось нашей доблестной армии. Пора на Дон. Вот там остались защитники Отечества. Вы не планировали переехать? Армия нуждается в таких как вы.
– Что вы, я своё уже отвоевал. Глядите какое страшное ранение. Я даже не знаю, как жить.
– Давай я вас отблагодарю хотя бы. Всё что пожелаете. Всё исполню.
– Мне ничего от вас не надо. Идите своей дорогой.
Господин поклонился и вместе с девушкой удалился. Сергей Алексеевич развернулся и продолжил идти в сторону усадьбы. Когда он подходил к дому в его голове опять появился голос.
– А ты оказывается ещё и герой? Это дело на медаль тянет. Сходи к Ленину, попроси медаль.
– Отстань! Бред, бред, бред. Это всего лишь бред! Какой к чёрту Ленин! Как же дети сатаны могут медали раздавать? Бред, бред…
– Сергей Алексеевич, что же вы размякли. Я просто хотел указать на то, что батюшку с матушкой уберечь вы не смогли, а вот народных узурпаторов, это сразу.
– Уйди! Ты не ничего не знаешь! Это обычные невинные люди. Им не за что умирать!
– Ты убийца! Убийца! А того невинного немца помнишь? Он был молод. Наверное, даже жены ещё не было.
– Брось! Уйди из моей головы!
Сергей не выдержал такой нагрузки. Он отключился едва он зашёл в дом. Его трясло, у него поднялась температура и появилось значительное потоотделение.
К счастью, Илья Алексеевич в этот момент был дома и молниеносно заметил приступ своего братца. Он поднял безумца и оттащил на кровать.
Некоторое время Илья прождал, сидя рядом с ним. На улице пошёл снег и замёл все дневные следы. Когда время уже клонилось к ночи Илья пошёл спать.
Эта ночь для Сергея вновь оказалась беспокойной. В этот раз он ходил по лесу в одиночестве. Долгое время Сергей ходил в поисках хотя бы одного человека.
Туманный лес из сна представлял собой мрачное и зловещее место, где тень и тьма царили над всем, что находилось в его пределах. Густой туман плотно окутывал каждое дерево, скрывая их отголоски во мраке, словно призывала зловещие создания, скрывающиеся среди ветвей.
Старые и изогнутые деревья стояли словно стражи тьмы, их ветви, извиваясь и сливаясь между собой, создавали странные и неестественные формы, напоминающие кости скелетов или руки, протянутые в твою сторону. Из-под их корней выплывали зловещие создания, испачканные грязью и кровью, которые медленно и скрипуче приближались к тебе, испепеляя все на своем пути.
Шорох листьев и вой ветра создавали атмосферу ужаса и отчаяния, словно сама природа протестовала против твоего присутствия в этом проклятом месте. Сергея охватывало чувство беспомощности и страха, он понимал, что здесь ты не приветствуем и сталкиваешься с чем-то, что ты не можешь понять или контролировать.
Вдруг из тумана вышла мёртвая матушка. Её бледное лицо словно сливалось с холодным оттенком окружающей природы. Ее глаза были закрыты, а волосы, как черное облако. Красные розы, поливаемые кровью, украшали ее волосы, словно мак на кладбище.
Мать была одета в лохмотья, покрытые пылью и паутиной. Ее тело было бледным и холодным, словно камень, намертво прикованный к земле.
Туманный лес обвивал мать мрачными ветвями и холодным воздухом. Тени проникали сквозь деревья и скрывали покойницу под своим черным покрывалом ночи. Вдалеке слышался тихий стон, как далекий вопль проклятого духа.
Ее нежный, но при этом и грубый, голос пронзал густой туманный лес. Остановившись на месте, Сергей обернулся и увидел ее – мать, которая ушла из этого мира, ожившая среди мрака.
– Мой ребенок, – прозвучал ее голос, напоминая Сергею о давно ушедших временах. После этого она пригрозила кулаком и продолжила, – ты дурак! Как ты мог не уберечь нас с отцом!
– Матушка, я схожу с ума! – страх снова охватил Сергея, и вскрикнув, он попытался бежать, но мать внезапно появилась перед ним как призрак, блокируя мне путь.
Она попыталась обнять Сергея, но он оттолкнул её и убежал прочь. Бежал долго, пока не обессилил. Вдруг мать появилась пред ним, и уже уставший Сергей Алексеевич не смог убежать.
Этот кошмарный сон ударил в голову Сергею, и он резко проснулся. Сергей Алексеевич был очень рад, что наконец этот ужас закончился.
После такого чудовищного сна Сергей решил остаться дома. Плохой знак. Сидел на кухне и разговаривал с чёртом.
– Ну вот скажи, если ты так много знаешь, есть Бог иль нет?
– Не знаю. Хоть я, по твоим словам, чёрт, сам я Бога никогда не видел. Но я верю. Верю, что он есть. Я тебе сейчас помогу понять себя, и он впустит меня к себе в рай.
– От твоих пустых отговорок моё мнение не поменяется. Чёртом родился чёртом и умрёшь. Не принимай слишком близко к сердцу. Ты мне нравишься. Туповат, но говоришь здраво.
– Да, кстати насчёт дела надо поговорить, – с энтузиазмом потирая руки начал говорить чёрт.
– Каким ещё делом?
– Как каким? Надо показать братцу твоему, что у тебя есть собственное мнение. Не надо больше это терпеть.
– И что ты прикажешь делать?
– Не знаю. Надо просто…
– Поговорить! – перебил Сергей тень.
– Думаешь? А он тебя услышит?
– Он же брат мой родной. Конечно услышит.
– А ежели нет?
– Ежели нет, надо воздействовать на него физическим путём. Хотя нет, что ты меня подстрекаешь?
– Ты сам это сказал.
– Ничего, надо просто поговорить и всё образумиться.
– Как знаешь.
Оставшиеся время до вечера, Сергей читал книги. Зал, в котором он читал, был комфортным и атмосферным помещением. Весь интерьер был выполнен в классическом стиле, с изящными мебельными изделиями, натянутыми шелковыми тканями и красивыми коврами на полу.
На стенах висели семейные портреты, зеркала выполненные в стиле барокко и картины с различными пейзажами Петрограда. Большие окна позволяли попадать в зал мягкому свету дневного солнца, создавая приятную атмосферу для чтения.
В углу помещения находилась небольшая библиотека, наполненная книгами по истории, литературе, философии и другим наукам. Книжные полки были украшены золотыми надписями и изысканными узорами. Рядом стояло удобное кресло для чтения, с пушистой подушкой и пледом бардового цвета.
В центре зала стоял низкий столик из темного дерева, на котором располагались стеклянные вазы с цветами и фарфоровая фигурка ангела. За столиком находился диван с мягкими подушками, приглашающий к отдыху и размышлениям.
Атмосфера в зале была наполнена тишиной и спокойствием, что способствовало погружению в мир книг и мыслей.
Сергей провёл почти весь день за книгами. Читал великих классиков. Достоевский, Пушкин, Тургенев. Он прочитал много сказок, стихов и великих романов. Такие сюжеты как: «Преступление и наказание», «Капитанская дочка» и «Отцы и дети». Помимо классической литературы Сергей Алексеевич прочитал «Государственные основы» Уварова и партийную литературу кадетов о правах граждан.
К вечеру брат вернулся. Сергей сел ужинать с ним, как чёрт начал шептать под ухо: «Говори, говори, говори».
– Илья, с момента нашей разлуки прошло уже очень много времени. Я успел повзрослеть. Матушки не стало. Много что поменялось.
– К чему ты клонишь?
– Да к тому, что ты не признаёшь меня. Из дому не выпускаешь, указываешь мне. Ты пытаешься меня запретить!
– Насмешил, – сквозь маленький смех говорил Илья, – я пытаюсь тебя запретить? Как это могло тебе в голову взбрести. И что это вообще значит «запретить».
– А то и значит. Ну что ты смеёшься. Я тебе по делу говорю.
– Хорошо, будь по-твоему. Не пытаюсь я тебя запретить никоим образом.
– И ты ему веришь? Врёт он всё. Смотри как смеётся, – из головы отвечала тень.
– Ты мне врёшь! Почему из дома тогда не выпускаешь?
– Так всё известно. Слижу за твоим состоянием. Ты видел, что с тобой происходит в последнее время.
– Со мной всё хорошо. Никаких проблем.
– Со стороны так не скажешь. Я тебе говорю, посидим дома и встретим Новый год. Там уже видно будет. Новый год та совсем скоро. Завтра уже тридцатое число. Подождёшь немного?
– Подожду. Обязательно подожду.
Братья поужинали и разошлись по своим комнатам. На дворе ночь уже давно. В эту ночь Сергей обдумывал слова брата. Как он может так врать? Он просто боится потерять власть надо мной. Ведь я уже не малец. Вот он изощряется чтобы продолжить доминировать надо мной. У него ничего не получится! Я ему докажу, что я на что-то способен.
По утру Сергей Алексеевич позавтракал и начал осматривать дом. Прорабатывать план. Где, как и чем он будет доказывать брату свою точку зрения. Вместе с братом они вынесли стол в гостиную для новогодней трапезы. Значит в гостиной они и будут отмечать Новый год.
В гостиной был высокий стол из темного дерева, расположенный по центру комнаты, был украшен изящными резными узорами и изысканными мебельными ручками. Именно его и принесли братья нынче утром. На столе стояли фарфоровые чаши с фруктами, серебряные подносы с конфетами и кристальные рюмки с ароматным ликёром.
Напротив стола находился мощный камин с высокими мраморными облицовками, на котором прозрачным пламенем горел каминный огонь. Вокруг камина стояли кресла с мягкими подушками, украшенные шелковыми покрывалами и кружевными накидками. В углу комнаты торчали бархатные занавески с золотыми кисточками, дарящие интерьеру теплоту и уют.
Пол комнаты был покрыт дорогими коврами, расшитыми золотом и серебром, что придавало помещению богатство и роскошь. Потолок был украшен многоуровневыми карнизами и люстрами с хрустальными подвесками. В общем, гостиная была истинным шедевром эпохи, отражающим вкус и статус ее обитателей.
Сергей, как опытный военный окинул комнату взглядом и сходу нашёл оружие для насилия. Этим орудием оказалась обычная кочерга, которая лежала возле очага.
При мысли, что Сергей воспользуется кочергой против родного брата, его лоб массивно обливался потом. Было не по себе при одной лишь только мысли об этом.
С этим видением он и лёг спать. Сергей Алексеевич долго не мог уснуть. Ворочался из стороны в сторону. В одно мгновенье он возле стены увидел тень. Перепугался до смерти и чуть не упал с кровати.
– Что тебе здесь надобно? Не напился ещё моей кровушки?
– Говоришь так будто я много твоей крови выпил.
– Разумеется много. Сам-то не заметил?
– Дай-ка подумать? Я думаю, что я тебе только помогаю.
– Чем сейчас поможешь?
– Да я ненадолго заглянул. Попрощаться хотел.
– Как? Насовсем?
– Думаю не насовсем. Может ещё увидимся.
– Раз уж надо, прощай.
– Не говорите прощай, Сергей Алексеевич. До скоро свидания.
Тень помахала рукой и начала двигаться в сторону пробитового носа Сергея. Она начала изменяться и частями уходить в голову к Сергею.
Сергей испугался, начал отпинывать чёрта и кричать. Кричал так громко, что, наверное, всех соседей вокруг разбудил. Поэтому брат проснулся и прибежал в комнату к Сергею.
– Что случилось? Почему опять орём?
– Он пытается пролезть сквозь дыру в моей голове, – без умолку повторял Сергей, – он пытается пролезть сквозь дыру в моей голове.
– Успокойся, всё хорошо, – «и как же его такого на улицу отпускать» – подумал Илья.
Кое-как Илья смог успокоить своего неугомонного братца, и они оба пошли спать. Утром Сергей помогал брату с готовкой и подготовкой гостиной к празднику, как ни в чём не бывало. Только когда Сергей видел кочергу, его начинала трясти. Но он быстро брал ситуацию в свои руки.
Судное время приближалось. На часах было 23:52. Пока братья ждали Новый год, они много разговаривали и пели песни:
«Божѣ, Царя хранi!
Сильный, дѣржавный,
Царствуй на славу, на славу нам!
Царствуй на страхъ врагам,
Царь православный!
Божѣ, Царя хранi!»
В общем хорошо проводили время. Сергей на время даже позабыл о своём плане. В двенадцать часов ночи начался салют.
Как же так. В городе, в котором царит порок и обман в канун Нового года появилось чудо. Люди начали выходить на улицу посмотреть салют. Дети бегали и радовались наступлению нового 1918 года.
Братья вышли на задний двор, чтобы узреть полную картину праздника. В этот момент они увидали два силуэта. Двор был мало освещён, поэтому было не понятно кто это. Как только силуэты увидели хозяев дома, они быстро схватили в охапку дров и побежали со двора.
– Сергей, беги в мою комнату, там в шкафу ты найдёшь охотничий карабин и патроны к нему! Возьмёшь и обратно возвращайся! Я попробую остановить их, – сказал Илья и побежал в сарай за топором.
– Хорошо!
Адреналин ударил в голову Сергея. Буквально через пару десятков секунд он выбежал с заряженной винтовкой и сердцем полным решимостью стрелять. Когда Илья убежал в сторону воров, его тоже стало не отличить от тени. Возле забора шумели уже три очертания.
Сергей Алексеевич побоялся пристрелить своего брата, поэтому он сделал упредительный выстрел и пошёл на сближение. После приближения было видно, что ворами оказались обычные рабочие из соседнего района. Когда они услышали выстрел, то сразу бросили дрова и остановились.
Два рабочих выглядели убога. Их одежда была потрепанной и заляпанной грязью, не предназначенной для защиты от мороза. На их головах лежали старые шапки, выцветшие от времени и потертые до дыр.
Лица рабочих были изможденными – их скудные щеки выглядели выпученными от голода, а глаза были уставшими и безучастными. Их губы были обветренными и сухими.
Руки рабочих были бледными и истощенными, покрытые морщинами и ссадинами от тяжелого труда. Они сжимались в кулаки, словно последний крошечный остаток силы, готовый исчезнуть в любую минуту.
Стоя у забора, эти двое рабочих выглядели как живые призраки – потерянные в мире холода и немощи, лишенные даже доли человеческого достоинства. Их взгляд был безысходным и пустым, словно замерзший в снегу и ожидавший неминуемой гибели.
– Сволочи, как вам не стыдно, – Сергей навёл винтовку на одного из рабочих, но его руку остановил Илья.
– Не надо. Время тяжёлое, все ищут способ выжить, – Илья Алексеевич пододвинул две стопки деревяшек к ворам и сказал, – держите пожалуйста дрова. В следующий раз просто попросите, если вам действительно надо.
– Спасибо большое!
– А теперь прошу выйти, как цивилизованные люди через ворота.
Старший брат провёл бедных рабочих к выходу. Сергей стоял на улице. Он обдумывал ситуацию, которая только что произошла.
Именно она могла стать тем поворотным моментом. Именно она могла показать свою волю Илье. Но Сергей не смог. Сергей Алексеевич опять послушал брата.
Когда Сергей зашёл в дом, Илья был уже за столом. Со стола пропала часть еды. Старший Михайличенко рассказал, что он отдал часть рабочим. Уж слишком жалкий вид у них был.
– Весело справили Новый год. Ничего тут не скажешь, – Сергей кивнул в знак согласия, после чего Илья продолжил, – можешь идти спать. Вижу, ты устал. Я сейчас быстро уберусь и тоже спать пойду.
Сергей молча встал и ушёл в свою комнату. За весь день он очень устал. Сергей быстро застелил кровать, упал, как мёртвый и заснул без задних ног.
В эту ночь ему снился сон. В этом сне всё новогодняя ситуация пошла совсем по другому пути. Вместо того чтобы спасать рабочих, Сергей застрелил обоих. Весь сон описывал, как Сергей Алексеевич взял мертвецов и вёз их на кладбище.
Для Сергея этот сон был настолько сладкий, что он спал до обеда. Проснувшись, Сергей Алексеевич пошёл к Льву Николаевичу.
Чёрт сдержал своё слово. Путь до Льва Николаевича был очень тихим. Сергея в его пути преследовал только хруст снега. Даже ветер утих ради эдакой гармонии.
Сергей вошёл в подъезд, поднялся по лестнице и позвонил во всю туже квартиру номер двенадцать. Но никто не пришёл. Сергей Алексеевич начал суетиться и стучать в дверь чуть-ли не во всю силу. Никто не открыл и потом.
Сергей сел на лестнице и начал обдумывать ситуацию. «Видимо брат узнал, что я ходил сюда и передал Льву Николаевичу, чтобы тот не открывал. Всё ясно! Это чтобы я не попросил у него помощи. Точно. Точно!»
Он встал со ступенек. Шинель была немного в грязи, которая передалась от лестничного прохода. Сергей отряхнул шинель и побежал по лестнице в сторону выхода.
Когда Сергей выходил, он рывком выбил дверь. Дверь резко открылась и чуть не ударила спокойно стоящего на пороге подъезда Льва Николаевича.
– Сергей Алексеевич, что с тобой? Чуть не пришиб меня.
– Лев Николаевич! Я вас искал. Уже как двадцать минут звоню в дверь.
– Так оно и ясно. Меня два часа как дома нет.
Сергей вздохнул с облегчением. Почти мгновенно он откинул все худшие исходы и продолжил разговор уже спокойно.
– Льва Николаевич, а я как раз к тебе. Надо ещё один вопрос обсудить.
– Извиняй меня Сергей Алексеевич. Не могу я тебя принять к себе. Я же домой только на минутку. Так, заскочить. Нас с женой и детьми позвали на банкет. Там бал обещают провести. Хоть убей, не могу я тебя принять.
– Ничего страшного.
– Ну тогда до встречи!
Льва Николаевич пожал руку и пошёл к себе домой. Сергей же остался у входа в подъезд. Он не мог поверить. Действительно брат поговорил с ним. А может нет? Его мысли путались. Не был чёткой линии, как это было с тенью.
«Вернись!», – крикнул Сергей, кажется, в никуда. На улице было пусто. Даже голуби не летали. Опустевший Сергей Алексеевич решил пойти домой. Этим вечером точно надо воплотить план в жизнь.
По приходу домой Сергей в ожидании сел возле камина. Его взгляд закрепился на кочерге. Сергей Алексеевич уже представляет, как с помощью простого железного инструмента, он заявляет о себе.
Илья вернулся домой откуда-то с далека. Об этом свидетельствуют красные щёки и руки. С его лица не смывалась улыбка, а в руках он держал какое-то письмо. Илья Алексеевич забежал в комнату с Сергею и с радостью в голосе начал свой рассказ.
– В общем, братец, ты слыхал про Учредительное собрание?
– Слыхал про что-то такое. А в чём суть?
– Так вот. Учредительное собрание созвано, чтобы решить самые важные вопросы России. Очень большой и важный совет в общем.
– Ничего себе. А нам что с того?
– Слушай меня и не перебивай. Тогда может и узнаешь. У меня в кадетской партии есть хороший товарищ. Конституционный монархист, почти монархист. Зовут его Михаил Юрьевич Дезенцев. Он достал нам два приглашения на это собрание. Сходим, послушаем к чему они Россию приведут.
– Хорошо. Когда оно будет?
– Тут не долго ждать осталось. Пару дней.
– Принято. Может к столу?
– Прости, брат, уморился я что-то.
– Будь, по-твоему.
Всю следующую ночь Сергей бранил себя за то, что согласился. Теперь его план сдвигается ещё на пару дней. За это время он так много обдумывал план действий, что посекундно знал, что делать.
Наутро Илья сказал, что оставшиеся дни до Учредительного собрания, он проведёт дома. Илья хотел больше времени провести с братом и последить за его состоянием. Сергей же, на фоне отказа от разговора Льва Николаевича, воспринял это как усиление контроля.
