Никита Киров
Молот империи
– Было дело, – согласился я. – И убил бы его ещё раз. И ещё. Потом ещё и ещё. Если бы ты знал, для чего я это сделал, ты бы меня понял, старик.
Кулаки сжались против воли. А татуировки с цепями начали нагреваться.
– Да как ты смеешь так говорить с Его Императорским… – темноволосый гвардеец снова подскочил ко мне.
– Уйди! – приказал старик на удивление громким голосом. – Выйдите все!
Охрана вышла из дома, с опаской глядя на меня. Один из охранников оставил императору большой белый конверт, который тот положил себе на колени. Топот сапожищ стих на крыльце. Мы остались вдвоём. Старик поправил шарф и откашлялся.
– Я тебя понимаю, – тихо произнёс он. – Очень хорошо понимаю, генерал. Поэтому пришёл с тобой поговорить.
– Не страшно так оставаться со мной один на один? – спросил я, хрустя костяшками пальцев. – Я же всё-таки угроза империи, как меня называли.
– Я боюсь только одну вещь, – сказал старик, глядя мне прямо в глаза. – И это не моя смерть. Я пришёл к тебе по делу. Ведь вопреки заговору я тебя всё-таки увидел.
Он взял конверт обеими руками, скрюченными артритом.
– Я много знаю о тебе, генерал. Знаю, почему ты поднял мятеж, почему убил моего деда, императора Валерия Громова. Всё ради них, верно?
Старик протянул конверт мне.
Глава 3
Я взял конверт из скрюченных рук старика. Ни надписей, ничего. Я осторожно надорвал край и взглянул внутрь, там лежало много чёрно-белых снимков.
– Я изучал историю твоего восстания, – сказал император Громов, не отрывая от меня взгляда. – И там всё было не так, как писали в учебниках истории.
– А что там писали?
Я поглядел на первый снимок. Я и мой брат Кир, Кирилл Загорский, на фоне нашей боевой ригги. Он был вторым пилотом, а я готовил его, чтобы стал первым.
– Там писали, что знаменитому Молоту империи в голову ударила власть, и он казнил всеми любимого императора Валерия Громова, прозванного Мудрым, чтобы самому занять его место.
Старик усмехнулся.
– А разве всё было не так? – теперь уже ухмылялся я, всё ещё разглядывая снимок.
Это фото ещё с тем телом, моим старым, которое было со мной с рождения. Сегодня я видел себя в отражении воды: слишком худой, высокий и с более светлыми волосами. А тогда был мужиком хоть куда: сильный, здоровый, бородатый и громкоголосый.
Мне было всего двадцать семь, когда я стал генералом во время войны с империей Дискрем, получив под свою команду квадру ригг, отряд из четырёх шагоходов. Когда мне было тридцать три, под моим управлением была вся имперская армия, и тогда же я получил своё прозвище. А мятеж я поднял в тридцать пять, уже после войны с заморскими захватчиками.
Хотя вряд ли бы старый я выдержал этот рывок через озеро и лес, сразу бы пошёл камнем ко дну. Так что свои плюсы есть и у нового облика.
– Я долго изучал, что случилось тогда, – император посмотрел на меня. – На момент восстания я был совсем мал, поэтому не помню, что тогда творилось. А ты старше меня. Странное ощущение, совсем не верится.
– Я всегда чувствовал себя на тот возраст, когда меня посадили. В тюрьме будто не становишься старше, – я убрал снимок с братом и взял другой. – А теперь вообще помолодел и чувствую себя на двадцать, представь себе. Ну так что там с моим восстанием?
– Сейчас знаю, что мой дед боялся тебя и твоей популярности в войсках.
– Ого, – издевательски протянул я. – Никогда бы не подумал.
Старик нахмурился, услышав мой едкий тон.
– Он приказал арестовать твою жену и брата, – сказал он. – Когда они приехали в столицу по твоему поручению. Никто не ждал, что император их схватит. Он хотел, чтобы они уговорили тебя распустить армию и прибыть во дворец одному. Твой брат понял, к чему это идёт и отказался наотрез. Тогда его обвинили в измене и казнили.
Я помнил то утро. До сих пор помнил, как ко мне приехал посланник от Валерия Громова.
Ещё недавно мы с Киром смеялись до упаду. А сегодня он был назван изменником и казнён. Посланник императора, ублюдок в чёрном бархатном мундире, нетерпеливо ждал, когда я публично отрекусь от брата, чтобы спасти честь своего дома.
Но мне было плевать на какую-то долбаную честь.
– Вы убили моего брата, ублюдки, – тихо сказал я и сжал кулак, чувствуя, как он напитывается огнём давно мёртвых Небожителей. – Я перебью вас всех. Одного за другим.
А император тем временем продолжал. Пока он сидел и говорил, пришёл в себя. Голос стал более уверенным и крепким, теперь он действительно напоминал правящую особу.
– После казни от тебя потребовали отречься от брата, как требовали обычаи, и распустить армию. Твоя беременная жена была заперта во дворце как заложница. Но верный тебе человек вывез твою супругу, и в тот же день твои ригги вышли в поход через горы. Вскоре ты захватил Урбус и казнил моего деда.
– Повесил его на статуе твоего прапрадеда, – сказал я. – Того самого легендарного Павла Громова. На той же площади, где твой дед казнил Кира.
– Ты хотел спасти семью, жену и будущего ребёнка, поэтому убил моего деда, – закончил старик, всё так же пристально глядя на меня. – Но тебя предали, и мятеж был подавлен. И вот ты здесь.
– И вот я здесь, – повторил я и, наконец, посмотрел на снимок, который держал в руках. Этого парня я не знал. Но он очень похож на меня прежнего.
– А мой отец был так зол на тебя, что воспользовался этим, – старик достал из внутреннего кармашка чёрную гладкую свечу предка. Эта не горела. – Переселение духа. Чтобы ты мучился вечно.
– Да, – я кивнул. – Кстати, твой дед хотел жить вечно с помощью этого, но для этого надо быть Небожителем. Знал бы император, что вместо него вечно живу я, перевернулся бы в гробу.
Я глянул в чёрный котелок, где мне грели еду, но он был пуст. Снова захотелось есть, но это позже. Сначала надо узнать, чего хочет император.
– Историю ты выучил, – сказал я. – Но всё равно не понимаю, зачем я тебе нужен. Чего явился? Если что, я уже говорил, что подзабыл манеры.
– Я тоже забыл, – признался старик и криво улыбнулся. – Надо было представиться сразу. Император Игорь Громов, Верховный Наблюдатель и правитель Юнитума. Подданные прозвали меня Справедливым.
– Поздравляю, – мрачно сказал я.
– И я решил, что справедливость должна восторжествовать. По крайней мере, пока я жив. Знаешь, кто на этом снимке? – он показал на фото, которое я всё ещё держал. – Твой сын.
А похож. Тут ему лет двадцать. Интересно, жив он или нет? Я же собирался сбежать, чтобы хоть что-то узнать о нём и остальных. И попытаться защитить, если потребуется.
– Твоя жена была беременна, – продолжал старик. – Её вывезли в один клан на севере Огрании, родственный Загорским, там она родила. Ребёнка скрывали от моего отца. Я сам узнал об этом случайно.
– Он жив? – я посмотрел на снимок, потом на старика.
– Нет, уже давно нет. И его сын тоже умер недавно, а вот его внучка… Там дальше есть фото. Ей восемнадцать, вполне приятная, умная и добрая особа. Вот она, смотри.
На чёрно-белом снимке непонятен цвет волос улыбающейся девушки в студенческом костюме, но мне подумалось, что она наверняка тёмно-рыжая. Среди Загорских было много таких рыжих, но не я и не Кир.
– Если ты собираешься ей угрожать или…
– Не собираюсь, – твёрдо произнёс он. – Со вступлением покончено, теперь скажу, что предлагаю. А потом – что прошу взамен.
Старик хрипло откашлялся.
– Я признал твоего брата невиновным в измене, а для твоего рода объявил полную амнистию. Некоторые из твоих родственников переехали за море, но смогут вернуться, если захотят. Твою правнучку зачислили в академию Сильва Коллис под настоящей фамилией.
Я смотрел в его подслеповатые глаза, ожидая, когда он назовёт цену.
– А со временем, – продолжил он, – ты сможешь воссоздать свой утраченный Малый Дом. И возглавить его лично. И никакой больше тюрьмы.
– С чего такая щедрость? – спросил я.
– Есть одно условие.
Он потёр горло и снова начал кашлять.
Этот старик прибыл не просто, чтобы дарить мне подарки за несправедливость многолетней давности. Кроме того, я же всё-таки повесил его деда, а цареубийц не прощают. И не важно, какие причины для этого у них были.
Два варианта, для чего я мог ему понадобиться. Или дело в моих способностях, которые в меня вживляли по приказу его деда, того самого Валерия. Или в боевом опыте. Второе вряд ли, всё должно измениться за столько лет.
– Для чего я тебе нужен? – спросил я.
– Ты прославленный генерал и…
– Я в тюрьме уже много лет. Мир за это время должен был сильно продвинуться вперёд.
– Я тоже так думал, – с печалью в голосе сказал он. – Но всё пошло совсем плохо, когда мой дед был убит. Очень плохо. После отца мне досталась империя, обескровленная десятками лет войн и голода. Если что-то и менялось, то только в худшую сторону.
Он крепко сжал свою трость.
– Я подарил империи двадцать лет мира, который длится до сих пор. Но всё равно раны на этой земле не затягиваются. Эта деревня, где мы находимся, заброшена, как и многие другие. Мало людей осталось в империи, но ещё можно всё исправить. Может быть, мой наследник сможет завершить это дело.
В окно то и дело заглядывали охранники, встревоженные нашим долгим разговором. Но если бы я хотел прикончить ещё одного императора, давно бы это сделал.
– Тогда к делу, – сказал я. – Что тебе нужно, император Громов? У тебя враги, которых нужно разгромить на поле боя? Отправь против них ригги, и дело с концом. У Дома Варга было целых три Исполина, они раздавят кого угодно. Если, конечно, не появилось новое оружие.
– Эту угрозу не победить на поле боя, – сказал он. – Все мои ригги, пушки и панцирники бесполезны против неё.
Я ненадолго задумался. Бывают угрозы, с которыми нельзя покончить в бою: болезни, холод, голод и…
– Заговор? – предположил я, вспоминая, как ригга разносила тюрьму.
– Именно, – он кивнул. – Они уже убили трёх моих сыновей, и выставили их смерти за несчастные случаи, – в голосе послышалась злость. – То, что случилось сегодня в тюрьме, ты видел. Если бы я прибыл в назначенный час, погиб бы и сам. Под прицелом последняя… последний наследник. А дальше в списке – дети Наблюдателей Великих Домов. И тогда империя снова погрузится в хаос.
– Тогда зачем тебе нужен я? В конце концов, за столько лет в тюрьме я мог и свихнуться.
– Поэтому я и прибыл поговорить с тобой лично. Вижу, что этого не произошло.
– Потому что с ума сходят только те, кто отчаялся, – я хмыкнул. – А у меня была цель. Но ты не ответил на вопрос, – я убрал снимки в конверт, посмотрю потом. – Зачем тебе я?
– Много причин, – старик закряхтел и начал подниматься, опираясь на клюку. – В таких делах верить никому нельзя. А ты в этом заговоре точно не участвуешь, почти никто в империи не знает, что ты жив. Даже начальник моей охраны думает, что ты лишь правнук Молота империи. Только самые доверенные бойцы знают секрет, и все они здесь.
– Я участвовал в другом заговоре, если ты забыл.
– Когда твоей семье угрожали. До этого не было более преданного империи человека. И это именно ты разгромил тех, кто к нам вторгся и чуть не захватил нашу страну. Тогда ты спас империю от уничтожения.
Он подошёл так близко, что я легко мог его прикончить одним ударом даже не вставая. Запах лекарств стал сильнее. Охрана, стоящая за окном и дверью, напряглась.
– И ещё… – он показал скрюченным пальцем на предплечье, где под рукавом вытатуированы цепи. – Ты и она…
– Так это она? – спросил я. – Наследник – это твоя дочь?
– Внучка. Вы похожи… в этом смысле похожи.
И о чём это он? Хотя я догадался.
– Ты ублюдок, – холодно сказал я и посмотрел на него. – Ты и её пытался превратить в это? Ты хоть знаешь, что из себя представляет этот ритуал?
Но я ждал, когда случится подобное. Многие мечтают о такой долгой жизни, особенно правители. Но во время ритуала по переселению духа в другое тело могли выжить только Небожители, а ими можно было стать только в детском возрасте.
Я знаю, что опыты по превращению в Небожителей проводили и над взрослыми, но они всегда погибали. Будь всё так просто, Валерий Громов был бы жив до сих пор.
Небожителей готовят с детства, но и у ребёнка шанс на успех очень низкий. Нас было десять, выжил только я, после этого ритуалы не проводились. Валерий не захотел рисковать своим сыном, но этот старик подверг внучку опасности. Он не лучше своего деда, которого я повесил.
– У меня не было выбора, – император отошёл и сел на свою табуретку. – Но сейчас она – мой единственный наследник. Этого не знает никто в империи, кроме нескольких человек. Она даже живёт за морем, но уже завтра вернётся на родину и поступит в Сильва Коллис, как и положено любому отпрыску знатного рода. И когда я умру, ей потребуется защита. И ты ей это дашь.
Я коротко рассмеялся, но старик невозмутимо продолжал:
– За это, когда она взойдёт на престол, ты вновь получишь звание имперского главнокомандующего. Можешь даже зваться своим старым именем, Роман. Малый Дом Загорских будет восстановлен, ты снова станешь его Наблюдателем. И ждать совсем недолго, мне уже мало осталось.
Он уже устал говорить, но всё равно не затыкался.
– А ещё, – император сипло откашлялся в очередной раз. – По легенде ты один из Загорских, кто вернулся из-за моря по моему приглашению после амнистии. Так вызовешь меньше подозрений. Моя внучка будет носить фамилию другого уничтоженного рода. Она прибудет завтра в порт Нарланд, где ты с ней встретишься. Это рядом.
– Слишком много инструкций, – сказал я. – Твоя внучка, она… Почему ты хочешь, чтобы её охранял я? Я военный, а не телохранитель.
Он снова поднялся и подошёл к печи, чтобы согреть руки. Старики всегда мёрзнут, но я так и не дожил до этого возраста. В той тюрьме сложно было прожить долго, а тела мне меняли как перчатки. Вечные муки… или кто-то придерживал меня на всякий случай, чтобы не потерять редкую душу Небожителя? Я часто думал об этом вечерами.
– Скажу правду, – произнёс император через несколько секунд. – Она не верит никому, особенно мне.
– После того, что вы ей устроили? Могу себе представить.
– Но ты, – он снова показал на мои татуировки. – Она как ты. Может, хоть это поможет ей довериться тебе. Иначе она пропадёт.
– Ты безумен, старик, – я смерил его пристальным взглядом. – Отдаёшь внучку в руки человека, который когда-то убил твоего деда.
– А если дойдёт до войны, – он будто не услышал последнюю фразу. – Лучше иметь тебя союзником, чем врагом. Ты получаешь свободу, справедливость, возможность возродить свой род и встретить семью, из-за которой всё и началось. Даже сходишь на могилы родных.
– И в чём подвох? – спросил я.
– Никакого подвоха.
Я не поверил, подвох точно есть, но решение уже принял. Старик этого не говорил, но и так понятно, что альтернатива – смерть или тюрьма. В тюрьму я не вернусь, так что смерть, но если соглашусь, увижу своих потомков.
Они выжили, мой род не был уничтожен вместе со мной. Император Валерий Громов всегда истреблял всех врагов и их семьи, даже детей. Так что всё тогда было не зря.
– Сколько лет твоей внучке?
– Восемнадцать. Как тебе сейчас. Я сам выбирал кандидата на переселение.
– Отправил какого-то невиновного парня на смерть? – я поёжился от неприятного ощущения. – Чем он такое заслужил?
– Он был моим личным телохранителем и вызвался первым, ведь это его долг, – старик отошёл к двери. – Всё ради того, чтобы империя сохранилась. Всё ради того, чтобы выполнить последнюю волю моего прапрадеда. Этой земле нужен мир. А твой род теперь связан с моим. Зайди!
Вошёл тот черноусый гвардеец, который сегодня меня встречал. В руке он держал ещё один конверт.
– Здесь документы и все прочие бумаги, – император закашлялся. И кашлял очень долго и громко. – Помоги ей взойти на престол. Набери для неё самых преданных сторонников, ты в людях разбираешься. А я возвращаюсь в столицу. Пока я жив, её тайна должна быть сохранена. Только после моей смерти она станет императрицей. Тебе помогут добраться до порта. Прощай.
Он посмотрел на меня и направился к двери.
– Ты в отчаянии, старик, – сказал я. – Поэтому хватаешься за всё. Даже за старого врага.
– Потому что когда я просил помощи у друзей, – хрипло произнёс он, – мои дети погибли.
Для него придержали дверь. Император вышел, опираясь на клюку. Через несколько минут завёлся двигатель мотоповозки, и старик уехал. Поехали и другие машины.
– Выдвигаемся через три часа, – сказал черноусый охранник. – Она прибывает утром. С ней ещё один дворянин из старого рода, который Его Императорское Величество решил восстановить. А из академии за вами прибудет транспорт. Можете поспать.
– А вся эта охрана так и будет за мной ходить? – спросил я, показывая в окно, где курили гвардейцы.
– Только небольшой и очень надёжный отряд, – ответил гвардеец. – Чтобы не было подозрений. Потом мы уйдём. И ещё, – он очень пристально посмотрел на меня. – Если навредишь наследнице…
– Я не воюю с детьми и женщинами, капитан. Теперь иди и спи, – я подошёл к старой койке, стоящей у стены, и осмотрел. Удобнее, чем моя тюремная лежанка. – В нужное время разбудишь.
– Хорошо, – гвардеец кивнул. – А вот Василий, – он показал на меня. – Просто знай одну вещь. Он надеялся, что его жертва будет во благо империи. Не подведи его.
– Не собираюсь, – я рухнул на кровать, закутался в куртку и мгновенно уснул.
* * *
Дождь зарядил ещё ночью, а под утро усилился, ещё и поднялся густой туман. Хорошо, что одежду мне дали по погоде – плотный плащ и дорогой тёплый костюм под ним.
Вещи сидели на мне идеально, хотя мерки, конечно же, сняли заранее. Ведь тот парень был одним из этих гвардейцев. Их бывшим товарищем. Теперь понятно, почему они кидали на меня такие странные взгляды.
– Пристань там дальше, – подсказал черноусый.
С ним ещё пять человек. Они поменяли гвардейскую форму на обычную одежду, где-то оставили автоматы, но под их пальто были спрятаны револьверы. Боятся, что сбегу. Но я не собираюсь этого делать.
Ведь моё слово – не пустой звук.
Город был в стороне. Я был в столице Нарландии всего раз и мне не понравилось, слишком сильный ветер и слишком сыро. Мардаград намного красивее, хотя зимой это не самое приятное для жизни место.
В город мы не должны были заходить, сразу направились в порт, который находился на солидном отдалении.
– Мы вас покинем сегодня, – продолжал бесконечные инструктажи Игнат, черноусый капитан гвардии. Он тоже из Огрании, как и я. – Но наши люди будут в охране академии. Если что-то случится, они придут на помощь.
– Снова учиться, – я усмехнулся. – Я же закончил её с отличием в своё время.
Дождь такой сильный, что портовые здания и краны не видно. Мы прошли мимо небольшого ресторанчика рядом с пассажирской пристанью. А сам корабль, который мы встречали, уже швартовался, его силуэт проглядывал в тумане.
Длинное и ржавое корыто, с большими трубами, из которых валил чёрный дым. Думал, будет что-то более новое, а не старьё из моего детства, до сих пор работающее на игниуме.
Или действительно, настали настолько тяжёлые времена, что всем не до новых изобретений?
Я достал снимок с наследницей и закрыл ладонью, чтобы не залило водой. А она ничего, даже несмотря на грустное лицо. Будь я помоложе, я бы за ней приударил. Хотя и так молод душей и телом, особенно телом.
– Мы уходим, – сказал Игнат. – Это опасное задание, но Его Императорское Величество уверен, что вы справитесь. Прощайте.
Я пожал руку ему на прощание, хотя это и не требовалось. Но я уважал таких военных с самого детства. И поэтому сам хотел таким стать.
А по трапу с корабля уже спускались первые пассажиры. Ну что же, пора познакомиться с будущей императрицей.
Глава 4
Я стоял под дождём на пристани. Сам дождь меня не беспокоил, даже радовал, ведь я много лет просто наблюдал за ним в окно. А сейчас стоял под ним, мокнул и разглядывал проходящих мимо людей.
Просто было интересно посмотреть на их лица. Ведь большую часть жизни я видел только наглые морды надзирателей в тюрьме.
Пассажиры корабля проходили мимо, иногда поглядывая на меня. Да, явно поменялась мода, но не так уж и сильно. Хотя как сказать, эти люди же с другого континента, они пересекли море на этом ржавом корыте. Где-то среди них объект моей охраны.
Я потеребил амулет в виде ветвистого кольца. Символ приглашения, которым зовут назад выходцев из давно разгромленных знатных родов. Валерий Громов неплохо проредил Малые Дома в своё время, но многие смогли сбежать.
Этот новый император не такой жестокий, но так же хитёр, как и прошлый. Заделал мятежного генерала телохранителем. Но я уже понял его замысел.
Я ещё не знаю обстановку при дворе и про отношения между императором и Великими Домами. Просто и дураку понятно, что после смерти старика Великие Дома вцепятся друг другу в глотки. И тогда прощай эти хвалёные двадцать лет мира.
А пригожая светловолосая девочка на троне не устроит никого. Поэтому итог, кто будет править, решится на поле боя, и старый император поставил на меня. А раз уж они до сих пор воюют на шагоходах, то в этом я кой-чего понимаю.
Самое простое объяснение и самое логичное. Оно пришло мне в голову утром, когда я проснулся после недолгого сна.
Кстати о риггах.
Я услышал мерный и тяжёлый стук по земле. Это шаги боевой машины. Скоро из тумана показался большой силуэт. Паладин был чуть ниже Катафракта, но казался более массивным и толстым из-за коротких ног и более мощного корпуса.
Это вряд ли был тот, что я видел у тюрьмы, у этого демонтировано орудие главного калибра, вместо него муляж. Учебная ригга? Хотя сотки на месте, да и в плече наверняка должна быть ракета.
Портовые рабочие стояли у каменного ограждения и размахивали руками. Пилот по ошибке включил неверную длину шага, и многотонная машина слишком быстро шагала вперёд, грозя или рухнуть в воду, или раздавить груз на пристани. Двигатели оглушительно орали, из труб в задней части ригги в небо выходили целые облака чёрного дыма.
– Стой! – кричали люди, но пилот не мог их слышать.
Наконец, он всё же нашёл как замедлиться. Шагоход остановился неподалёку от ограждений, чуть не раздавил грузовик, а потом и вовсе развернулся и едва не наступил на деревянную пристань.
Кто там им управляет? Какие-то студенты? Тогда где их инструктор?
Боевая машина, наконец, остановилась, выплюнув через раскалённые трубы коллектора последнюю тучу дыма. Заглохли движки. Вот придурки, не могут даже заглушить риггу нормально.
Выходящие пассажиры с опаской поглядывали на замершего неподалёку стального гиганта. На лобовой броне у него был начерчен герб в виде ветвистого кольца, разделённого на восемь частей. Почти такой же, как мой амулет.
Мимо меня прошёл толстый рыжий офицер в чёрном кожаном плаще и фуражке. Меня он не смерил даже взглядом, а сразу направился к парню скучающего вида в шляпе и в клетчатом пальто, который стоял на пристани и плевал в воду.
– Господин Зимин? – офицер откашлялся и выпрямился. – Я капитан Андриан Де Лука из Академии Сильва Коллис. Прибыл встретить вас и остальных будущих студентов.
– Понятно, – протянул парень скрипучим голосом, поигрывая тростью с крашеной под золото рукоятью. – Мои вещи вот.
Он показал на несколько чемоданов, стоявших рядом. Офицер свистнул так, что у меня заложило уши, и помахал рукой. Несколько солдат подхватили чемоданы и понесли вперёд.
Капитан только собрался уходить, как его остановил другой прибывший, высокий темноволосый парень в старой, много раз зашитой кожанке.
– Господин капитан, – парень вытер мокрое от дождя лицо. – Я хотел поговорить насчёт зачисления…
– Ты-то куда собрался, чучело? – капитан скривился. – Вали домой, я не набираю людей.
– Я пилот боевой ригги, – парень выпрямился. – Первый пилот, стал им год назад.
– Да кто твою бандитскую рожу пустит в шагоход? Вали уже домой или…
Я не стал слушать их препирательства. По трапу спустилась девушка в чёрном пальто. Костюм и брюки под ним тоже чёрные, вся одежда чёрная, только в светлых волосах мелькала красная лента.
Она устало посмотрела по сторонам, открыла старый зонт с заплаткой и торопливо пошла вперёд, неся в руке небольшую кожаную сумку.
Всё-таки было в ней что-то от Громовых. Рост, конечно, пониже, чем у мужчин, но такой же оттенок волос и настойчивый взгляд, которым она смерила меня, когда я встал у неё на пути.
– Катерина Конова?
Такая фамилия у неё по легенде. Никто не узнает, что она Громова, пока старик-император не умрёт. Думаю, это случится скоро.
– А вы? – Катерина смерила меня взглядом равнодушных серых глаз.
– Прибыл встретить. Роман Загорский.
Я назвался своим настоящим именем. Всё равно никто даже не помыслит, что Молот империи жив. Для них я – лишь история, а мёртвые Небожители – сказка.
Катерина очень внимательно присмотрелась ко мне. Судя по записям, которые мне оставили люди императора, она знает, кто она такая и куда едет, но насчёт меня вряд ли в курсе.
А с ней тоже была охрана. К седому мужику в грязном костюме ремонтного мастера подошёл черноусый гвардеец – мой знакомый Игнат. Они что-то торопливо обсудили и глянули на нас. Сдал-принял. Дальше занимаюсь ей сам.
– Вспомнила, – произнесла девушка скучающим тоном. – Вы прибыли меня встретить и проводить в академию? – она огляделась по сторонам и шепнула: – Мой телохранитель?
– Вроде того.
– Правнук генерала Романа Загорского? – продолжила она, смотря мне в глаза. – Мятежника и цареубийцы? Ещё и полный тёзка?
Посмотри-ка, да она за словом в карман не лезет. Я усмехнулся.
– Он самый. Идём?
– Мне не нужны сопровождающие, – гордо сказала она и направилась вперёд.
Я снова ей преградил ей путь.
– Я настаиваю, – тихо сказал я, улыбаясь. Надеюсь, улыбка дружелюбная, свою новую мимику я не видел.
– Ну, раз никуда от вас не деться, – она разжала левую руку, и лёгкий кожаный саквояж упал на доски пристани. – Мои вещи, можете их понести. И будьте добры почистить, кажется, сумка испачкалась, – голос от равнодушного стал противным и въедливым.
– Кажется, мы друг друга не поняли, – я продолжил улыбаться. – Я не ваш слуга и не носильщик. Я прибыл встретить и проводить вас в академию. Но ваши капризы я исполнять не собираюсь.
– Хорошо, – невозмутимо сказала Катерина и сама подобрала сумку. Но не похоже, что она так легко сдалась. – Тогда куда мы идём, внук мятежного генерала?
– Сначала под крышу, чтобы просохнуть, – ответил я и добавил: – Внучка вредного старика, который мог бы рассказать о тебе и побольше.
– Он меня совсем не знал.
– Это вас я ищу? – к нам подошёл тот рыжий офицер, что ругался на пристани. – Госпожа Конова и мессир Загорский? Я как раз прибыл встретить трёх дворян из старых родов, что прибыли из-за моря. Будьте любезны показать мне ваши амулеты.
Я показал свой, Катерина достала из кармана свой. Видно, что на шее у неё висит другой, на толстой серебряной цепочке.
– Вы же прибыли вчера? – офицер посмотрел на меня. – И ждали сегодняшнего дня, верно? Я капитан Андриан Де Лука, и я прибыл доставить вас в академию. Как только студенты закончат манёвры…
Он показал на риггу, всё ещё торчащую на площади перед нами. Из её глубин раздался дикий скрежет, а через несколько секунд начали молотить двигатели, всё громче и сильнее. Из труб коллектора высыпался целый сноп ярких искр, и движки снова заглохли.
Наблюдавший за «манёврами» темноволосый парень в драной куртке покачал головой, плюнул и ушёл. Мне тоже неприятно смотреть, как эти неучи издеваются над боевой машиной.
– Рад, что вы уже познакомились, – продолжил рыжий офицер. – Вот и третий, мессир Марк Зимин, – он кивнул на скучающего парня в клетчатом пальто. – Если вы его не знаете, то познакомьтесь. Кстати, он первый пилот ригги и герой войны в Дискреме.
– Да, это я, – скрипучим голосом произнёс парень и зевнул.
– Жду не дождусь, когда вы покажете своим будущим сокурсникам, как надо управлять шагоходом, – офицер широко улыбнулся, показывая жёлтые зубы. – Уже сегодня они увидят мастер-класс.
– Покажу, – клетчатый заметно погрустнел и нервно схватился за висящий амулет в виде ветвистого кольца, как у меня и у девушки. – Я пока отойду.
– Да, чего стоять мокнуть? – капитан показал на ресторанчик неподалёку. – Подождём там. Надеюсь, скоро они закончат.
– Идём? – я посмотрел на объект своей охраны.
– А может быть, вы подождёте там, внук генерала? – спросила Катерина. – А я тем временем схожу в город, – тут она мило улыбнулась. – Мне ненадолго, просто увидеться с одним знакомым и передать посылку. А то они очень ждут.
– Нет, – я мотнул головой.
– Пожалуйста, – она улыбнулась ещё милее.
– Нет.
Она сжала губки. Ресницы задрожали. Вот-вот заплачет. Но я был неумолим, а методы воздействия из её арсенала на меня не действовали.
– В ресторан, госпожа Конова, – сказал я, называя её чужой фамилией.
– Как угодно, мессир Загорский, – мрачно сказала она и быстро пошла первой, перешагивая через лужи.
Я посмотрел на риггу, пилоты всё никак не могли завести двигатели. Как бы не кончили машину. А это на ней нас заберут? Будет тесно, кабина Паладина большая, но не настолько, чтобы вместить столько человек.
Игнат объяснил мне по пути, что сейчас в академию берут только знать, в крайнем случае детей хидаров или альтеров кланов, но никак не меньше. А в моё время каждый клан, даже самый мелкий, из десятка или двух человек, обязан был предоставить хотя бы одного человека для обучения.
И теперь только дворяне изучают, как управлять боевыми риггами. Такими же, на которых учился и сражался я сам. И это в то время, когда на соседнем континенте наверняка изобрели оружие против шагоходов.
В прошлый раз у них его не было, и я сбросил их в море.
В ресторане людно, почти все места заняты. Офицер и тот клетчатый парень уселись за одним столиком. А Катерина Громова, которую временно будут называть Конова, уселась за стол в самом углу и теперь расчёсывала волосы чёрной деревянной расчёской.
Я взял стул за спинку и уселся перед девушкой, положив ладони на гладкую белую скатерть.
– Я всегда сижу одна, – прошипела она, глядя на меня с неприязнью. – Пересядьте, мессир.
– Больше мест нет, – сказал я. – А я уже это занял. И знаешь ли, давай-ка полегче. Нам всё-таки какое-то время надо находиться вместе.
– Я этого не просила, – она расправила волосы и потянула цепочку на шее. – Я не собиралась возвращаться в эту тюрьму!
Из-под воротника вылез амулет. А это не простой. Это кусок тёмного стекла, которым была залита обрезанная свеча духа предка. Она до сих пор горела, ведь ей не нужен воздух для поддержания огня.
Так было модно делать при дворе ещё во времена первого императора династии Громовых. Говорят, такой же был у человека, жившего в то время, который изобрёл боевые ригги и много чего ещё.
– Дух твоего предка? – спросил я. – Или кто-то другой?
