Никита Киров
Молот империи
Девушка не ответила. Огонёк свечи тускло мерцал через тёмное стекло. Катерина тщательно его протёрла и убрала назад. В этот момент я почувствовал очень слабый аромат парфюма. Никак не мог понять, чем именно пахнет, но запах навевал приятные воспоминания.
– Что вам принести? – официант в белой рубашке и чёрном жилете встал рядом с нами и открыл блокнот.
– Ничего, – сказала Катерина и отвернулась.
– Один чай, – попросил я. – Чёрный.
Надеюсь, на вкус будет лучше, чем та бурда, что в тюрьме выдавали за чай.
А как легко я привык к воле. Сижу себе с симпатичной девчонкой, будто и не прошло кучи лет в одиночной камере. К хорошему легко привыкаешь, а тело, которое было в тюрьме всего пару дней, ещё не приспособилось к тем привычкам.
Хотя эта девушка холодна, как лёд, специально я её доставать не собирался. Если честно, я хотел поскорее прибыть в академию. Там внучка моего сына, которого я никогда не видел.
Никогда не смогу ей признаться, кто я на самом деле, но это неважно. Род Загорских будет восстановлен. Он был бы уничтожен под корень, не начни я тот мятеж. Высокую цену я заплатил за это, но заплатил бы ещё раз.
Интересно, где могилы родных? Жены, брата и сына? Вряд ли кто-то знает. Может, в клане Новиковых, которые укрыли мою жену, знают ответ? Может быть, у них даже есть свеча духа? Ведь духи ищут свечи после смерти, это известно всем. Я видел это своими глазами.
– Ты куда? – спросил я.
– Помыть лицо, – буркнула Катерина, поднимаясь из-за стола.
Чувствую, надо за ней присматривать повнимательнее. Она хитрющая. Вот только что она хочет? Избавиться от охраны в лице меня? Или всё же сбежать? А зачем ей сбегать, если её ждёт императорский титул и беззаботная жизнь, где сотни людей будут выполнять любой её каприз?
Я глянул краем глаза, что она не соврала и не выбежала на улицу. Дождь стал лить ещё сильнее, шум от него стоял такой, что глушил даже рёв в очередной раз заведённых двигателей шагохода.
– Ваш чай, – официант поставил передо мной чашку ароматного и изумительно пахнущего чёрного чая. – С вас два фламмена.
Сколько?! Старик Громов соврал, что ничего не изменилось. Цены-то выросли! Я раньше мог жрать от пуза целый день на один фламмен!
Я вздохнул, полез в карман, достал две серебряные монетки и положил на стол. Ну хоть денег старик мне не пожалел, выдал достаточно. Правда, знай я, что они так обесценились, запросил бы больше.
Официант забрал монетки и подошёл к стене, где на отдельном столике стояла закрытая коробка старого музыкального проигрывателя с пластинкой. Точно такой же, как в моё время. Что случилось с этими местами, что всё замерло в развитии?
Парень покрутил ручку, и скоро заиграла тихая мелодия на скрипке. А я поднялся, так и не допив чай.
Зараза, она всё-таки решила сбежать! Выскочила к двери прямо из туалета, но я успел её перехватить.
– Далеко собралась? – спросил я уже на крыльце. – Вообще-то, мне плевать, кто ты и что ты хочешь делать. Но я условия своей сделки выполню. Ты едешь, куда сказано, так безопаснее для тебя. Ещё спасибо мне скажешь, когда всё закончится.
Катерина запахнула пальто и насмешливо посмотрела на меня. Мы оба стояли мокрые, под дождём, который уже стихал. Холодная вода бежала по нашим лицам и одежде.
– А я и так в безопасности, – она нервно рассмеялась. – Ты ещё не понял, внук генерала? Старик не просто так выбрал именно тебя!
– Я знаю, – я скрестил руки. – А ты знаешь обо мне далеко не всё.
– Знаю главное. Он выбрал тебя, потому что все решат, что это именно ты наследник, а не я, – Катерина засмеялась громче. – Больше похож на Громовых, мужчина, с военным опытом. А я какая-то никому незнакомая девочка из забытого рода. Охотиться будут за тобой, так что это тебе надо сбегать, а не мне.
– Вот как, – я смотрел в её серые глаза. – Я догадался, но это ничего не меняет. Короче, когда ты займёшь своё место, то…
Я огляделся. Мы стояли рядом с рестораном. У входа, под навесом, собрались те, кому не хватило место и денег, чтобы сидеть внутри, но мокнуть не хотелось. Не самая подходящая публика для того, чтобы слышать наш разговор.
– Давай сделаем так, – сказал я тише. – Тебе осталось ждать недолго, старик скоро помрёт, а я своё условие выполню. А что будет потом – дело твоё. Хочешь сбегай, хочешь нет. Мне главное, чтобы…
– Вы слышите? – раздался громкий голос позади.
Парень в много раз зашитой куртке, которого я сегодня видел на пристани, вышел под дождь и посмотрел в небо.
– Обстрел! – вдруг крикнул он. – Нас обстреливают!
– Да чего ты несёшь? – рыжий офицер, который только что вышел из ресторана, засмеялся противным смехом. – Какой обстрел. Напился, что ли?
– Да вы разве не слышите?
А я слышал. И даже шум дождя и рёв работающих двигателей ригги не могли заглушить свист снарядов из осадной мортиры ОМР-22. У неё слишком крутая траектория выстрела, и слишком высоко она подбрасывает снаряды. Свист очень характерный.
Но когда упадут…
– ВСЕ В УКРЫТИЕ! – взревел я давно забытым командирским голосом и грубо сгрёб в охапку Катерину, пока опять не сбежала. – В УКРЫТИЕ!
Все вокруг замерли. Но свист приближающегося крупнокалиберного снаряда теперь невозможно было не слышать.
Глава 5
Я вместе с Катериной Громовой упал в канаву, в которую стекала дождевая вода.
– Ты что делаешь? – спросила она, пытаясь вырваться.
– Лежи и не дёргайся! – крикнул я, прижимая девушку, чтобы она не вскочила. – Уши прикрой!
Свист стал невыносим. Сейчас здесь будет жарко.
Первый!
Взрыв произошёл неподалёку. В уши, будто до самого мозга, воткнули иглы. Раздался звон, ёкнуло где-то в груди. Земля содрогнулась, а сверху нас закидало целыми комьями песка, грязи и камней.
Громова начала биться сильнее, пытаясь вырваться.
– Не вставай! – я удержал её. – Сейчас будет ещё один.
Она вряд ли меня услышала, но перестала сопротивляться. Я пригнул голову.
Следующий взрыв был ближе. Снова нас засыпало землёй и камнями. Я потёр ухо и посмотрел на пальцы. Кровь есть, но это от мелкого острого камешка, которым я порезался, так что перепонки должны быть целыми.
– Вставай!
Я поднялся и вытащил Громову из канавы, чтобы осмотреть. Вид у неё напуганный, от былой надменности нет и следа. Но главное – не ранена.
– Надо идти в укрытие! – крикнул ей я.
– Что? – она непонимающе посмотрела на меня.
– В укрытие!
Теперь поняла.
ОМР-22, она же осадная мортира Риггера – спаренное орудие, которое выпускает две мощные бомбы одну за другой, а потом начинается долгая перезарядка. Если у врага только одна такая ригга, у нас есть время до следующего залпа.
Но что делать дальше? Просто ждать под снарядами смысла нет. А откуда стреляли? Наверное, с тех высоких холмов, их едва видно в тумане. Осадная ригга может быть там, на самой вершине.
Я осмотрелся. Снаряды упали в стороне, поэтому мы живы и даже не пострадали, если не считать звона в ушах и царапин. Горели склады с топливом, очень яркое пламя, которое не мог потушить даже дождь. Игниум так легко не гаснет.
Другой снаряд упал ближе. Только сейчас я услышал очень громкий скрежет, будто кто-то открывал огромную ржавую дверь. Это стонал корабль, на котором прибыли сегодняшние пассажиры. Посудина с пробитым бортом медленно заваливалась набок и начинала тонуть. Пристань и лодки были разнесены в щепки.
Если бы снаряд упал на эту площадь, мы бы точно погибли. Хорошо, что взрыв не застал нас внутри ресторанчика, могло бы опасно ранить битым стеклом.
Воняло протухшим яйцом. Это из-за начинки снаряда, внутри – игниум, чтобы взрывалось намного сильнее. Да и от горящего игниума на топливных складах несло так же.
Люди бежали в панике, кого-то ранило осколками стекла. Военные беспорядочно бегали вокруг, а боевая ригга класса «Паладин», торчащая здесь на площади, наконец-то завелась. Движки взревели, из труб повалил дым с искрами.
– В подвал! – кричал официант, размахивая рукой. Из царапины на лбу бежала кровь, заливая белую рубашку. – Все вниз, там укрытие!
В это время наша боевая ригга на площади начала поворачиваться. Левая рука-платформа щёлкнула и зашипела, выпуская воздух, переходя из положения «поход» в положение «бой».
Они собрались стрелять? У них там только пушки-сотки и всякая мелочь. Идиоты. А ведь в плече наверняка должна быть ракета. В этот момент открылся один из орудийных люков, оттуда показалась толстая головка «Преисподней».
Уничтожить врага не уничтожит, но снесёт всю оптику, дальномеры и прочие нужные вещи. Или… в голове возникла ещё одна идея, как можно это использовать. Но надо посмотреть на тот холм в бинокль.
– Чего стоишь? – спросил я у Катерины, которая смотрела на меня выпученными глазами. – Ты меня вообще слышишь?
– Да!
– Идёшь в подвал! – я взял её за мокрый рукав пальто и повёл к ресторану, ступая по битому стеклу. – Ждёшь меня там. Я скоро вернусь.
Боевая ригга закончила поднимать левую руку. Сейчас даст залп. И зря, только покажет своё положение и получит в ответ из главного калибра. Хотя на такой дистанции лобовая броня Паладина выдержит удар, но осколки от взрыва могут задеть людей внизу.
– А ты куда? – спросила Катерина, будто её интересовала моя судьба.
– Посмотрю, что можно с этим сделать.
Официант, стоя у порога, протянул девушке руку, чтобы помочь переступить через засыпанный стеклом порог, но Катерина проигнорировала это и прошла сама. Я дождался, пока она спустилась в подвал.
Теперь мне надо решить, что делать с той риггой, которая нас обстреливает. Так просто под обстрелом не сбежать, даже на транспорте. Вражеский пилот вполне может отправить пару снарядов в подозрительную мотоповозку.
Ждать в подвале? Опасно. Если рядом есть отряд вражеской пехоты, он просто придёт сюда и перестреляет всех, кого найдёт. Ведь это наверняка часть заговора, о котором я уже так наслышан.
Надо будет отгонять врага. А для этого мне пригодится эта ригга, которая всё ещё целилась куда-то в туман. С высоты кабины они могут видеть лучше, и ещё у них есть радар. Но я бы на их месте…
Это ещё что?
Будто кто-то посветил фонариком с холма и сразу выключил. Причём был настолько яркий свет, что тонкий луч был хорошо заметен через туман. Нет, это не фонарь, что-то очень быстрое и светящееся прилетело оттуда и врезалось в лоб ригги.
Что-то громко зашипело. Ригга снова заглохла, но в этот раз никто не пытался завести её снова. В самой середине лобового бронелиста над кабиной осталась небольшая дырочка, которую едва было видно с земли, из этого отверстия сплошным ярким снопом валили искры.
Чем они смогли прожечь такую броню? Искры перестали падать, из дыры валил чёрный дым. Всего несколько секунд, чтобы вывести огромную боевую машину из строя. Мне нужно знать, что это за оружие.
– Прожгли, – выкрикнул стоящий рядом со мной парень во много раз зашитой кожаной куртке, потом чихнул и поморщился. Ухо порезано, из него сочилась кровь. – У них есть Копьё! Пилоты точно мертвы.
Вот и средство против ригг, которое я так долго ждал. Вопрос времени, когда бы оно появилось.
Через открытые люки кабины шёл чёрный дым. Вообще-то люки в бою надо держать закрытыми, но, наверное, пилотам стало жарко, а вентилятор не работал.
– Вы не ранены? – парень внимательно присмотрелся ко мне. – Я из-за этого подошёл.
– В порядке.
Он шмыгнул носом, достал из кармана белое полотно и пошёл помогать портовому рабочему с порезанным бедром.
– Они нас всех перестреляют оттуда, – рыжий капитан из академии встал напротив меня. Фуражку он где-то потерял, рукав плаща немного надорван, зато на самом капитане не было ни царапины. – Я слышал, у вас есть какой-то опыт управления риггами, мессир Загорский?
– Есть такой. Но одному человеку сложно управлять Паладином.
– А вам и не нужно, – рыжий усмехнулся. – У нас есть герой войны и опытный первый пилот. Вам нужно всего-то побыть вторым пилотом, пока мессир Зимин уничтожает мятежников Клайдеров!
– Ну показывайте своего пилота. И побыстрее, времени мало.
– Да вот же он.
Капитан обернулся. Рядом никого не было. Но через несколько секунд из-за веранды ресторана, пострадавшей от взрыва, вырулил парень в клетчатом пальто, который вёл того человека в старой кожанке.
– Марк, ну всего раз! – упрашивал клетчатый. – В последний, больше никогда не попрошу.
– Да ты только что делал вид, что меня не знаешь! Ты же обещал, а потом…
– Мессир Зимин! – прикрикнул офицер. – Скоро они перезарядят не только Копьё, но и мортиры! Нам… вам нужно отогнать врага подальше! Вы же опытный пилот, это должны сделать именно вы.
Клетчатый побледнел и вытолкнул перед собой парня в кожанке.
– Он будет сегодня вместо меня. Его тоже Марк зовут, – клетчатый глупо хихикнул.
– Чего? – удивился рыжий капитан. – Хотя… кажется, я понял, в чём дело. Когда мы вернёмся в академию, расскажу всё.
– Отставить споры! – приказал я резким голосом. – Капитан, вы в укрытие, и присмотрите за Гр… за госпожой Коновой! Я лезу внутрь! Кто-то из вас двоих должен мне помочь!
Сказав это, я быстрым шагом прямо через лужи подошёл к Паладину, который замер посреди площади. По нему больше не стреляли. Возможно, хотят захватить его целым, раз смогли убить пилотов.
Люк в основании ноги был заперт, придётся карабкаться вверх и пролезать в смотровые лючки. Дым из них почти перестал идти.
Вверху, над основанием ноги шагохода, есть толстая скоба. Если зацепиться за неё, заползать наверх будет проще. Я подпрыгнул и ухватился пальцами за холодный металл.
Теперь подтянуться и забраться выше, на бронелист, прикрывающий воздушную магистраль. Сверху, где торчали секции охлаждения, бежало чёрное масло.
– Помогите мне! – крикнули внизу.
Там стоял парень в кожанке. На груди у него болтался чёрный армейский бинокль, который до этого был у офицера. Я вытянул руку.
– Хватайся!
Он крепко уцепился за неё, и я смог его затащить к себе.
– Умеешь управлять риггой? – спросил я.
– Был первым пилотом Катафракта, – ответил он. – В Дискреме. Но Паладином не управлял ни разу.
– У большинства шагоходов одинаковый принцип работы. Подскажу, если что. Ты же Марк?
– Да.
– Роман. Полезли дальше!
Мы направились наверх. Трубы и рукава воздушной магистрали шипели, выпуская воздух, но пока ничего особо страшного не было. Ригга цела, то странное Копьё попало прямиком в кабину, но броня машинного отделения цела. Значит, двигатели должны быть в порядке, а вот электроцепи могли сгореть.
На высоте холоднее, стыли пальцы. Дул ветер, а редкий дождь никак не унимался. Приходилось забираться по броне. Отвык я это делать, пролезать внутри проще.
Зато туман рассеивался, и мы видели дальше. Марк первым забрался на руку-платформу и посмотрел в бинокль.
– Их две! – сказал Марк. – Две ригги. Одна – осадный Рейтар, там, на холме. А под холмом Катафракт. Идёт в нашу сторону.
– Зараза! Дай сюда!
Я взял бинокль и уселся на технической ступеньке. Эй, а я тебя видел. Ригга Катафракт – это та самая, что обстреливала тюрьму. У неё желтая молния Клайдеров на лобовой броне. Она только что дала залп, но не в нас, а куда-то в сторону города.
Так, это точно заговорщики. И у них два шагохода. И неужели Клайдеры до сих пор живы? Не зря их в моё время прозвали тараканами.
В бою возникли новые обстоятельства, и у меня два варианта. Первый – попытаться увести Паладина подальше от этого места, надеясь, что эти две ригги пойдут за мной. Далеко не факт, что выйдет.
Второй – кружить с ними в бою, пока из города на помощь не придут ригги гарнизона. Это опасно.
И есть третий вариант, самый рискованный.
Осадная ригга класса «Рейтар» находилась выше Катафракта. С холма стрелять хорошо, видно далеко, дальность стрельбы тоже растёт. Хотя ей наверняка пришлось далеко обходить, чтобы забраться сюда, ведь с этой стороны холм слишком крутой.
Да, план рискованный, но может сработать. Только сначала надо забраться внутрь машины. Я уцепился за орудийную руку-платформу и упёрся ногами в решётки секций охлаждения (которые, вообще-то, требовалось прикрывать при обстреле).
Теперь можно добраться до плеча, а оттуда пролезть в кабину. Марк уже ждал наверху. Вот и открытый люк. Я взялся за края, засунул внутрь ноги и спрыгнул сам.
Наконец-то нет этого ветра. Но какая же здесь вонь! Будто кто-то разбил кучу тухлых яиц. Так всегда пахнет горелый игниум, минерал, который применяют как топливо или взрывчатку. Значит, то оружие, которое прожгло броню, как-то использует снаряды из игниума.
Марк запрыгнул следом за мной.
– Один живой, – шепнул он.
– Вижу.
Первому пилоту не повезло. В обугленном кожаном кресле сидели ноги в чёрных брюках и идеально вычищенных кожаных ботинках, и часть торса. Больше ничего не осталось, если не считать кисти правой руки, сжимавшей рычаг управления. В спинке кресла видна обгоревшая сквозная дыра.
А вот второй пилот был жив. Светловолосый парень в чёрной кожаной куртке пилота сидел возле двери в электрокамеру, обхватив колени и глядя перед собой потухшим взглядом. На одном плече была нашивка в виде жёлтого и объятого огнём копья.
– Он в ступоре, – сказал я. – Но хоть жив. Надо провести осмотр.
Мой голос привёл парня в чувство. Он посмотрел на нас и расстегнул кобуру, висящую у него на поясе.
– Вам конец! – выкрикнул он, выхватил револьвер и взвёл курок. – Это вам за Адама!
Глава 6
Я вытянул руку, чтобы прибить пилота цепью… но лучше мою способность не показывать при посторонних. Да и пилот не горел желанием нас убивать, ствол револьвера, вообще нацеленный мимо, дрожал. Руки у парня тряслись, как у алкоголика после запоя.
– Спокойно, – сказал я. – Мы пришли помочь.
– Мы пилоты, – добавил Марк. – И хотим завести эту малышку.
Сработало и без кровопролития. Пилот ригги взял револьвер двумя руками, чтобы спустить курок, но просто протянул оружие мне, боясь случайно выстрелить. Я спустил курок сам и убрал ствол в карман.
– Простите, – сказал пилот слабым голосом и снова отошёл к стене. – Я думал, это враги пришли.
Внутри кабины горел красный свет тревожной лампы. И понятно, как работает это Копьё. Заряд проплавил броню насквозь, уничтожил пульт управления, на пути сжёг пилота, кресло и ещё одну дверь, которая вела в электрокамеру. На двери белой краской был нарисован череп.
Не повезло. Ну а этот парень с револьвером, скорее всего, отходил в этот момент, потому и выжил.
Три кресла, но к креслу канонира, стоящего в середине кабины, не подведены системы управления огнём. Только перископы и прочая оптика. Понятно, это учебная ригга, на этом месте должен сидеть инструктор.
Оставшиеся два кресла для пилотов. Два пилота, всё управление должно дублироваться. И это хорошо, потому что пульт со стороны первого пилота почти уничтожен.
Над пультом висела стальная табличка с выбитой на ней надписью:
«БРЛР-117. Боевая ригга Лингерта Риггера. Класс «Паладин». Наименование: Стальной Бык».
С пультом понятно. Я обошёл кресло с телом и открыл дверь электрокамеры.
Так, всё не так плохо, как думал сначала. Я отогнал дым рукой. Лампы перегорели, как и часть проводки, но в самом верху горел огонёк. Чёрная свеча духа предков, как и во всякой ригге.
Многие думают, что это дань традициям, но давно мёртвый предок в своей свече был такой же необходимой частью управления, как дуговые контакторы, блок-магнит или реле времени. Без него топливо, игниум, не будет сгорать с нужной скоростью и температурой. Как-то это связано, но как именно, я не знал. Никто не знал.
Хоть на что-то сгодились старые души. Если ещё не забывать, что с помощью такой свечи меня переселяли из тела в тело.
– Как быстро перезаряжается Копьё? – спросил я.
– Минут десять, – ответил Марк. – Оно долго остывает, и очень хрупкое. Почти как стекло.
– Значит, времени у нас мало.
– Мы заметили угрозу, – произнёс второй пилот, поднимая голову. – Адам сказал атаковать и…
Он взглянул на своего товарища, побледнел и отбежал к смотровому лючку, где его и вырвало наружу. Не, я хоть его и понимаю, но в такой ситуации он будет нам только мешать.
– Надо завести риггу, Марк, – сказал я. – Но сначала оценим повреждения. А этого надо отправить в укрытие. Дальше мы сами.
– Нет! – второй пилот отошёл от лючка и вытер мокрый от пота лоб. – Я не имею права бросать машину! Я должен остаться.
Он выпрямился передо мной, как перед старшим офицером.
– Представьтесь, пилот! – гаркнул я, вспоминая старые времена.
– Курсант Ян Варга! – выпалил парень. – Второй пилот боевой ригги «Стальной Бык»! Первый пилот, Адам Сантек, погиб в бою.
Голос стал спокойнее, и парня даже не стошнило, когда он посмотрел на кресло. Тем лучше, меньше времени потратим, вытирая ему сопельки. Сейчас начнётся работа для уверенных мужчин, а не для сосунков. Хоть и высокородных, судя по фамилиям.
– Хорошо, Ян Варга. Я, Роман Загорский, принимаю командование на себя. Марк, ты назначен первым пилотом, Ян – ты остаёшься вторым, – пока говорил, усаживался в жёсткое и неудобное кресло канонира.
Марк спихнул с кресла первого пилота останки предшественника, снял свою драную кожанку и постелил на сиденье. Обычно машиной командует первый пилот, но сегодня будет исключение.
– Оттащи тело, чтобы не мешало, – спокойно попросил Марк.
Ян сначала позеленел, потом покраснел, но всё же решился и взял павшего товарища за одну ногу, стараясь на него не смотреть.
– Теперь закрой все люки и садись.
Второй пилот подчинился и, наконец, уселся. Теперь внутрь не задувал ветер и не освежал. А я тем временем осмотрел приборы. Не так всё плохо. Но и не хорошо.
– Скажу вам одну вещь, – я оглядел экипаж. – Я побеждал и в намного худших условиях. Так что выполняйте мои приказы, и всё будет хорошо. Все вернёмся домой, вот вам моё слово. И ещё – в тех риггах, где я командовал, экипаж выживал всегда. Сегодня будет так же.
Наверное, это не очень убедительно звучало от человека, который выглядел на двадцать. Марк при этом заметно помрачнел, но кивнул. Хорошо, что поблизости оказался умеющий человек, а то пришлось бы возиться с Яном.
– Радар! – потребовал я.
Ян потянулся вверх и щёлкнул тумблером. На его пульте включился маленький, круглый экран, который светился зелёным светом.
– Что там? – спросил я.
– Два выброса игниума, – доложил второй пилот. Голос стал увереннее. – Стоят на месте. Они нас видят?
– Только вживую. Но не на радаре. Запустим двигатели, поймут, что пилоты живы.
Марк переключил пару рычагов справа от себя.
– Давление в левой орудийной платформе? – спросил он. – И смотри на приборы, а не на тело.
Ян, который постоянно косился на останки своего товарища, подслеповато сощурился, наклоняясь над манометрами.
– Три и три.
– Сколько норма на Паладине?
– Пять и две.
– Мало, – Марк повернулся ко мне. – Роман, перекрываем магистраль на правую сторону?
– Да. Второй пилот, за дело!
Ян вскочил из кресла, на мгновение опешил, но нашёл в себе силы перепрыгнуть через труп. На задней стене кабины находилось два круглых красных крана.
– Правый и против часовой, – напомнил Марк.
Но парень уже крутил нужный кран сам.
Он же сказал, что из рода Варга. Может быть, это к лучшему, что я повстречал его. Правящий севером Великий Дом Варга абсолютно предан императорской династии Громовых. Да и они родственники, насколько я помню. Пригодятся знакомства среди них, когда начнутся проблемы с престолонаследием.
Марк тем временем потянулся к куче труб справа от пульта и перекрыл ещё один кран. Раздался тихий пшик.
– Давление в норме, – доложил Ян, возвращаясь на место.
– Что по вооружению в левой руке? – спросил я.
– Одна ракета класса «Преисподняя».
– Только одна ракета? – удивился я. – Что вы собирались делать одной ракетой? У вас ещё и вместо главного калибра бревно.
– Да это же была не военная миссия! – вскричал Ян, но вздрогнул и начал говорить спокойнее: – Это было наше первое самостоятельнее задание. Мы должны были прибыть в порт на этой машине и забрать трёх человек. Вас двоих и ещё одну девушку. Она хоть жива?
– Жива.
Он перепутал Марка с тем клетчатым. Хотя странный этот клетчатый какой-то, но сейчас не до этого.
Я опустил перископ и вгляделся. Силуэты вражеских ригг видны намного яснее. Рейтар готовится стрелять, Катафракт ждёт, но целится в нас с правой руки. Боятся, что если приблизятся, то попадут под обстрел? Возможно.
Тогда они могут решить дать залп из мортир ещё раз. Или стрельнуть из этого Копья, когда зарядится.
Катафракт тем временем скрылся в дыму.
– Осторожно! – крикнул я. – Держаться крепче.
Риггу ощутимо тряхнуло. Красная лампочка над нами моргнула. В дырочку в броне влетело немного дыма. В панику никто не ударился, даже Ян. Молодцы.
– Главный калибр, – пояснил я. – Броня выдержала. Проверяют нас. Марк, что с ходовой?
– Синхроприводу конец, – первый пилот несколько раз нажал на массивную педаль под ногами. Она опускалась без всякого сопротивления. – Но давление в цилиндрах в норме. Сможем идти ручками.
– Ручками? – удивился Ян.
– В ручном режиме.
– Значит так, – я снова поглядел в оптику и покрутил колёсики перископа, приближая изображение. Оптика со щелчком меняла линзы. – Заводим двигатели, меняем позицию и стреляем. У нас всего один шанс. Но эти ракеты очень точные, так что всё получится.
Ещё одно попадание по нам, почти незаметное. Но всё равно это раздражало.
– Но так мы повредим только одну риггу, – Марк снова повернулся ко мне.
– А можем убить их две.
Он посмотрел на меня, в оптику, а потом медленно улыбнулся. Хорошо, когда в команде люди, которые понимают тебя с полуслова. Уважаю профессионалов.
Вражеский Катафракт тем временем приблизился ещё немного. Но он не хотел отдаляться далеко от более мощных пушек своего союзника, прикрывающего сверху. Иногда они оба стреляли по очереди в сторону порта и дороги. До нас доносились звуки взрывов. Так что правильно я сделал, что не стал сбегать тем путём.
Но у нас только одна возможность для выстрела. Надо пальнуть, пока эта возможность не исчезла. Вот только с этого места туда не попадёшь, надо менять позицию. Придётся подойти ближе. Должно сработать.
– Запускай, Марк, мы готовы. Ян, сразу настроишь углы подъёма, как запустим.
Марк кивнул, откашлялся и крикнул, как полагалось:
– Запуск! – и надавил большим пальцем красную кнопку на пульте.
Ничего не произошло.
– Надо восстановить цепи, – Марк надел длинную чёрную резиновую перчатку и пошёл в заднюю часть кабины. – Я успею, часто так делал. Надо всего-то одну маленькую искорку и немного вандализма.
Он улыбнулся и открыл дверь электрокамеры, а потом с хрустом вырвал главный предохранитель и бросил на пол. Белая деталь с оплавленными разъёмами несколько раз ударилась о металлические полики.
– Понимаешь как надо, – я одобрительно кивнул. – Молодец. Теперь поставь перемычку.
– Надо нож, – Марк похлопал по карманам. – Роман, у вас есть?
– Нет.
– Ян?
– Был у Адама.
– Принеси. И поживее.
Ян вздохнул и подошёл к телу соратника, чтобы покопаться в карманах брюк.
– Прости, Адам. Но так случилось… я за тебя отомщу.
– Быстрее, – сказал я. – Катафракт вот-вот перейдёт на другое место.
Ян достал складной нож и раскрыл перед тем, как отдать Марку. Марк вставил лезвие меж пластин замыкателя. С громким треском появилась искра, а потом в камере раздался едва слышимый треск. Марк вернулся за пульт.
– Десять секунд, – объявил он.
– Отлично, – я снова посмотрел в оптику. – Шаг ноль-пять, приблизимся к тому складу и пальнём, самая удачная позиция. Все готовы?
– Первый пилот готов!
– Второй пилот готов.
Из камеры послышался стук. Реле времени отбило десять чётких ударов. На пульте управления замигали уцелевшие лампочки. И больше ничего. Пока ещё ничего.
Ещё снаряды! В этот раз попадание прямо в кабину, нас тряхнуло сильнее. Красная лампочка лопнула. Мы бы остались в полной темноте, если бы не узкие полоски бронестекла на смотровых лючках.
– Ян, слушай внимательно, – говорил тем временем Марк. – Синхронизация ходовой не работает, поэтому идти будем, дёргая за эти рычаги ручного управления по очереди, – он стукнул по ближайшему. – Каждый отвечает за свою ногу.
– Я понял.
– Я управляю правой ногой, а ты левой. Мне одному неудобно. Дёргаешь, когда я скажу.
– Есть! – Ян оглянулся на тело и сжал рычаг так, что побелели пальцы. – Вы, суки клайдеровские, ответите за Адама.
Мы затихли, но было слышно тяжёлое дыхание Яна. Я сверился с перископами и прицельной сеткой. Где-то вдали раздался взрыв. Потом в нас прилетел очередной снаряд.
Как же давно я этим не занимался. Особенно когда нас в любой момент могут пристрелить из этого нового чудо-оружия.
Марк шмыгнул носом и закашлялся.
– Ну давай же, – зашептал он. – Скорее.
Ригга дёрнулась сильнее, кто-то опять выстрелил в нас из орудия. Сотки, мы их даже не почувствовали, но попадания злили. Ничего, скоро будет ответ.
А на пульте случилось то, чего мы все ждали – загорелась одинокая зелёная лампочка.
– Запускай по готовности, – сказал я.
– Запуск! – выкрикнул Марк и нажал красную кнопку.
Сначала не произошло ничего. Потом на пульте всеми цветами засверкали лампочки.
А потом включились двигатели.
Будто по нам начали стрелять. Меня аж начало подбрасывать в кресле, настолько сильно трясло машину. Двигатели взревели, хотя их не должно быть слышно в кабине. Никакой шумоизоляции, а металлические полики под ногами чуть ли не подпрыгивали.
Двигатели заработали ещё сильнее. От рёва закладывало уши. Ощущение, будто вот-вот взлетим. Я одной рукой вцепился в поручень кресла, другой в ручку перископа. По ним будто било током, так всё трясло.
– Ян! – крикнул я, надеясь перекричать шум и не прикусить язык. – Ракета, подъём двадцать три градуса! Живо!
Ян посмотрел в оптику прицела второго пилота и покрутил один из рычажков, отсчитав несколько делений. Звука шипящего воздуха от движения боевой платформы руки не было слышно из-за громкого рёва двигателей.
Не люблю запускать их аварийно, но никуда не деться. Вскоре вибрация кабины стихла, хотя меня всё равно трясло в кресле. Двигатели ревели уже не так громко, но их шум забивал собой всё.
А враги в это время увидели, что мы живы.
– А не слишком маленький подъём? – спросил Ян, хотя я скорее прочитал по губам, а не услышал. – Вдруг будет недолёт?
– В самый раз! Марк! Выдвигайся!
– Ян, левой! – крикнул Марк. – На счёт два! Раз-два, раз-два, раз-два!
Первый пилот дёрнул рычаг, отвечающий за правую ногу. Вибрация кабины стихла, а ригга сделала первый шаг.
Всегда в этот момент необычное ощущение в животе, когда многотонная машина сдвигается с места. Внизу под нами проворачивались массивные противовесы, не дающие нам опрокинуться, а ноги ригги переносили тяжёлый корпус вперёд.
Внутри всё зазвенело. По нам лупили из всех орудий, включая мортиру. Но мы успеем.
Боевая машина сделала несколько шагов в нужную сторону. Первый пилот выкрутил рычаг поворота.
