Дмитрий Шимохин
Жандарм-4
Хоронили погибших в земле. Вождь с парой самых крепких охотников нашел в километре от стойбища холм у небольшой речки, на склоне которого вырыли небольшую пещеру. В нее-то вместе с главными вещами погибших (копьями у охотников, небольшими острогами у подростков, игрушкой у ребенка и корзинкой для сбора ягод и грибов у старухи) и положили тела. После чего засыпали и сделали небольшие канавки для отвода воды прямо в речку. С пещерой провозились весь день, потому сам обряд прощания прошел вечером при свете факелов.
А на следующий день я все же набрался решимости и пошел к шаману просить провести надо мной обряд посвящения воде. Со мной пошла и Анука, как переводчик.
Молча выслушав мою просьбу и ее «перевод» от девушки, шаман лишь отрицательно покачал головой.
– Но почему? Вы же сами сказали, что я теперь один из вас! А в племени каждый имеет право на прохождение обряда.
Старик пожевал губами и вздохнул. После что-то коротко сказал, а я с ожиданием посмотрел на Ануку.
– Великий Кемейа говорит, что не властен над обрядом. Ты можешь умереть, и тогда племя не возвысится. Недавние жертвы будут напрасны. Мы остались здесь из-за тебя. Ждали твоего восстановления. Ушли бы – не повстречали бродяг.
Ага. Значит это еще и я виноват в смерти тех восьми человек?!
– Остаться – было вашим решением. Я благодарен за помощь, но не нужно взваливать всю вину на меня, – жестко ответил я, глядя прямо в глаза шаману.
Анука покосилась на меня, но все же перевела.
– Добавь, что если я пройду обряд, шансы на возвышение племени увеличатся.
Шаман задумался. Мы сейчас сидели в его чуме, который отличался от «моего» наличием вязанок трав, развешанных по стенам, да выложенным по центру очагу под небольшой костерок. В потолке чума почти прямо над очагом было небольшое отверстие, куда уходил дымок от горящего сейчас костра. Шаман смотрел на огонь, покусывая нижнюю губу, и словно пытался увидеть в нем ответ на мою просьбу.
На полчаса он словно забыл обо мне и Ануке. Вообще превратился в статую, и лишь редкое покусывание губы говорило, что он не заснул и продолжает думать над моими словами. У меня уже затекло тело от сидения на голой земле, когда он наконец перевел взгляд на нас с девушкой.
– Одна стихия, – перевела мне Анука его ответ. – И желательно – вода, а не разум. Не знала, что твоя основная стихия – разум, – добавила она уже от себя.
– Хорошо, – это я уже сказал шаману, проигнорировав риторический вопрос девушки.
Приготовления к обряду шаман начал в тот же день. Случай с бродягами нервировал племя и подгонял их поскорее сменить место стойбища и уйти ближе к морю, как они и планировали до моего появления. Сам обряд начался на рассвете на берегу протекающей рядом речки. И не просто на берегу, а рядом с недавним захоронением погибших. Как сказал шаман – духи еще не до конца ушедших мешать не станут точно, а вот если захотят, то могут даже помочь.
Перед этим я всю ночь пил воду и должен был бодрствовать, поэтому к утру глаза мои слипались, а желудок урчал от голода. Обильным питьем я фактически «промыл» его от остатков пищи.
Шаман Кемейа дал мне плошку с отваром, а сам разжег костерок между склоном холма с могилами мертвых и речкой. Когда я залпом выпил отвар, в голове слегка зашумело. Словно стакан водки натощак выпил. Но алкоголя в отваре не было точно.
Указав мне сесть напротив костра, лицом к речке, шаман принялся кидать в него травки. Иногда целый пучок, иногда всего пару веточек. Пошедший дым окрасился зеленоватым цветом. В моему носу запершило, и я чихнул, отчего непроизвольно зажмурил глаза. А когда открыл их, ни костра, ни шамана, ни речки вокруг уже не было. Я оказался в каком-то незнакомо-знакомом месте. И через мгновение на меня накатило осознание, что я вижу свое прошлое. Свои воспоминания из той жизни…
Глава 5
– Толя, осторожнее! – слышу женский крик сзади, но мне все равно.
Со всего разбегу бегу и плюхаюсь в бассейн. Глубина здесь всего полтора метра, но для семилетнего пацана и этого хватит утонуть. Однако я легко отталкиваюсь ногами от дна и всплываю на поверхность, шумно отфыркиваясь.
– Толь, ты меня так до инфаркта доведешь!
– Не боись, мам, меня Юрка плавать научил! – весело кричу я и «по-собачьи» начинаю загребать руками.
– Обжегся? – испуганно спрашивает сестра Оля, уставившись на мою руку, куда только что пролился ее стараниями горячий чай.
– Фигня! До свадьбы заживет, – важно отвечаю ей, стараясь не сморщиться от боли.
– … такое понятие, как натяжение воды, – монотонным голосом зудит над ухом преподаватель по физике.
А я еле пытаюсь не уснуть после бурной ночи с Катей. Про натяжение воды мне говорить не надо – изучил это явление на практике так сказать, спрыгнув с семиметрового обрыва и чуть не сломав себе обе ноги. А вот пару часиков сна мне бы сейчас не помешало…
– Не боись, сильнее окунай тварюгу, – шипит мне в ухо старшина, пока я макаю пойманного «духа» в ведро с водой. – Пока не расколется, куда его банда ушла, будет водичку пить.
Воспоминания из прошлой жизни калейдоскопом сменялись одно за другим, оседая в моей памяти. Все моменты, что были связаны с водой, а это почти вся жизнь! Ведь воду мы пьем каждый день и не по разу. Моемся в ней, стираем, купаемся, просто играем, запуская по весне кораблики или стреляя водяными пистолетами… Я фактически вспомнил всю свою жизнь от начала и до конца.
Не знаю, как обряд проходит у других, но вот мне он принес бесценный подарок в виде потерянной при переносе сознания в тело Григория память. Уже это стоило того, чтобы пройти его несмотря ни на какие риски! А ведь есть еще и другой момент. То, ради чего обряд и был создан – усиление связи с водной стихией. Каждое воспоминание не только возвращало мне память. Я буквально всем нутром ощущал влияние воды на меня и окружающий мир. Как она течет по моим венам. Как обволакивает меня. Как холодит кожу зимой, снежинками опускаясь на лицо.
В какое-то мгновение пришло ощущение родства с этой стихией. Я словно «прозрел». Мне теперь не составляло труда почувствовать воду где угодно. Она стала частью меня. Всегда была ей. Все равно, что отлежать руку до потери контроля над ней, а потом вернуть его.
И когда на меня снизошло это озарение, воспоминания схлынули, оставив меня вновь сидящим перед костром, разожженным шаманом Кемейа. Чувство родства с водой не покинуло меня, но перестало быть острым. Всеобъемлющим. Да и воспоминания из прошлой жизни потускнели. И я по-новому взглянул на себя со стороны.
В моем прошлом мире было полно книг про попаданцев. Я ими не особо увлекался, но приятель, любитель почитать, часто пересказывал мне некоторые свои особо полюбившиеся произведения. В них люди попадали в другой мир и по прошествии какого-то времени старались «прогнуть» его под себя. Мое отличие в том, что я не пытался так сделать, а просто хотел устроиться поудобнее в новых для себя обстоятельствах. Может поэтому и сумел достичь столь много всего за несколько месяцев? А то когда слушал приятеля, только посмеивался, как вчерашние менеджеры, да люди, ничего не добившиеся в собственном мире, вдруг кардинально меняются и становятся чуть ли не мессиями и королями. Даже хорошо, что на меня не давил груз этого знания.
Но сейчас мои воспоминания вполне могут мне помочь. Вспомнить хотя бы мой вклад в акции РуссоБалт и Сименс, сделанный по совету Боголюбова. Кстати, даже забавно, что моего единственного друга здесь зовут так же, как меня в прошлой жизни. Но я о другом – когда Боголюбов предлагал мне вложиться в эти предприятия, я долго сомневался и предпочел просто довериться ему и его предпринимательской жилке. А сейчас я твердо уверен, что с компанией Сименс точно не пролечу, чего не могу сказать о РуссоБалт. Но с РуссоБалт все сложно – в моем мире компания исчезла в огне революции. Если здесь ее не допустить, то она вполне может остаться процветающим предприятием. Так я ведь теперь еще и знаю имена – настоящие имена! – парочки революционеров, в основном конечно самых одиозных. Пусть в этом мире многое могло, да и скорее всего пошло, по-другому, но проверить все же стоит. Вдруг они и здесь «засветились»? Тогда нужно выйти с ними на контакт и либо устранить, либо попытаться перевербовать. Вот это поворот, однако.
От размышлений меня отвлек голос шамана. Убедившись, что я смотрю на него, он махнул рукой в сторону стойбища и одним взмахом руки потушил костер.
Когда мы вернулись в стойбище, я обратил внимание, что в нем идет суета сборов. Люди вытаскивали вещи из чумов, складывая их в походные мешки. Были собраны где-то спрятанные до этого сани, к которым пара охотников прикрепляли деревянные колеса. Отдельно пара мальчишек присматривали за пятеркой оленей, до этого пасшихся где-то в лесу.
Доведя меня до «моего» чума, шаман передал меня Ануке, сказав ей несколько слов, и отправился к себе.
– Великий Кемейа говорит, что камни духов будет привязывать к тебе завтра, – перевела она мне слова шамана. – А после племя снимется с места в поход к морю.
– Я хотел бы отблагодарить вас.
Чувство благодарности от возвращения воспоминаний накатило на меня еще у реки, но сказать об этом шаману из-за языкового барьера я не мог.
– Ты поможешь племени возвыситься, – пожала плечами Анука.
– Да, но я хотел бы помочь прямо сейчас. Возвышение – оно будет, раз уж шаман сказал, – усмехнулся я, – но я не привык быть в должниках.
– И как ты хочешь это сделать?
– Позови своего дядю. Я обучу его тем заклинаниям воды, что мне известны.
Удивившись, девушка кивнула и тут же умчалась на поиски вождя. Похоже, хоть она раньше этого и не показывала, но знания по магии им важны, несмотря на усиление своих способностей с помощью браслетов. Что косвенно подтвердилось ее возвращением с вождем всего через пять минут после моей просьбы.
– Анука говорить, ты сделать дар нам, – рубленными фразами, подбирая слова, спросил мужчина.
– Да. Водяной бич вам известен. Я бы хотел показать два заклинания: водяные брызги и водяной щит.
– Хорошо. Я слушать и смотреть.
Водяные брызги вождь освоил легко. И тут же показал их истинные возможности с помощью браслета, создав целый горизонтальный дождь. Для этого мы вышли из чума на свежий воздух, и он махнул рукой в сторону дерева, стоящего на краю стойбища. Если у меня «брызги» были в виде пяти капель, слегка бьющих по человеку не сильнее удара ладошкой, то у вождя получился целый веер в сотню брызг, градом прошедший по коре дерева. Убить таким заклинанием все еще никого нельзя, но вот нанести синяки – легко. А если ударить в одну точку… Что и продемонстрировал вождь следующим ударом, сократив количество брызг до десятка, зато увеличив их в размере. В этот раз десять крупных с горошину капель выбили из коры дерева щепу, доказав свою убойную мощь. Попадет такая «капелька» в горло или глаз – получится труп. Да и простыми синяками уже не факт, что отделаешься. Сила такая, что может и перелом оставить.
Дальше шел щит. Его возможности в руках обладателя браслета тоже возросли. Теперь это была не линза, прикрывающая только спереди, а полноценная стена из воды.
– Благодарю, – коротко сказал вождь. – Ты осваивать камень предков – я помочь, – указал мне на свой браслет он напоследок и отправился дальше руководить сборами.
– Смотрю, у вас немногие знают русский, – тихо заметил я, когда он ушел.
– Дядя стал его учить недавно. К тому же мы не часто общаемся с другими людьми. Племя использует для этого посланников, как я.
Разговор на этом угас, и я отправился отдыхать. Мыслей после проведенного обряда роилось миллион, но что-то еще предпринять прямо сейчас не было возможности. А еще, из-за пробужденной памяти я вспомнил и свою жену с ребенком, которого так и не смог увидеть до собственной гибели. И невольно теперь сравнивал ее и Лиду.
Да, внешне обе девушки были очень похожи, но вот характер… У моей супруги Кати в той жизни хоть и была авантюрная жилка, но она всегда сначала старалась просчитать последствия своих действий. За Лидой я такого не замечал. Катя больше полагалась на себя, да потом на меня, а Лида рассчитывает на отца, возможно меня, своих телохранителей и главное – род за своими плечами. Что мы ее прикроем и не дадим в обиду. В итоге из-за такого поведения ответственности у Кати было в разы больше, чем у Лиды. И на этом фоне Воронцова блекла и уже не казалась мне пределом мечтаний.
– Даже хорошо, что она ушла, – прошептал я, хотя в груди щемила тоска.
Как и обещал, шаман на следующий день позвал меня к себе в чум и в присутствии Ануки высыпал перед собой горсть драгоценных камней. Не сказать, чтобы они были большого размера. Каждый примерно в четверть ногтя моего мизинца. Но и это на рынке стоит немало.
– Зачем столько? Я слышал, что камни могут вмещать в себя только одну стихию. Думал, и усиливать воду будет лишь один камень. Другие зачем?
– Мир един, – стала переводить мне слова шамана Анука. – Все стихии связаны между собой. Усилил одну – почувствовал остальные. Ты поймешь, – подвела она итог.
Пожав плечами, я стал наблюдать, как шаман ловко перебирает камни, подбрасывает их на ладони, ловя мой взгляд, затем чему-то кивает и либо откладывает камень в сторону, либо оставляет. Когда он уже отобрал три и примеривался к четвертому, до меня дошло, что он выбирает из камней те, которые чем-то цепляют мой взгляд. На которые я хоть чуть-чуть дольше засмотрелся, чем на иные.
В итоге Кемейа отложил четыре камня: сапфир, рубин, изумруд и вроде топаз. И если в названии первых трех я был уверен, то вот по поводу последнего прозрачного камня – нет. Это мог быть как хрусталь, так и алмаз (чем черт не шутит?), но я все же склонялся к выводу, что это топаз. Видно сказались полученные вчера воспоминания – в прошлой жизни я посещал музей минералогии и с большим интересом тогда прослушал лекцию от экскурсовода.
Собрав остальные камни в мешочек из выделанной шкуры тюленя, шаман убрал его за пазуху и передал отобранные камни мне.
– Тебе нужно постараться влить в них свою магию, – пояснила девушка.
Взяв камни, я постарался ощутить тепло внутри себя и привычно прогнал его по телу от груди по рукам к кончикам пальцев и уже из них постарался направить эту энергию вовне. Получилось не сразу. Просто потому, что магия стала испаряться с кончиков моих пальцев и чтобы она начала как-то воздействовать с камнями, потребовалось приложить подушечки пальцев непосредственно к ним. Вот тогда дело пошло, хотя и так большая часть моей магии легким дымком уходила в пространство.
– Долго так делать? – спросил я, когда тепло в груди уменьшилось уже наполовину, а камни никак не поменялись ни внешне, ни по ощущениям.
– Пока их не почувствуешь, – перевела ответ шамана Анука.
– А если мне резерва не хватит?
– Заберешь камни с собой и будешь их наполнять во время пути, – пожала девушка плечами.
К моему сожалению так и вышло. Слив всю энергию и почувствовав от этого головокружение, я так и не добился необходимого эффекта, который ждал от меня шаман.
До самого вечера племя провело в сборах. Меня к ним не привлекали, и единственное что мне оставалось – сливать силу в камни, стоило ей хоть немного восстановиться. Для этого Анука даже не поленилась сделать к ним шнурок, хитро обвязав их и создав браслет на манер такого же, как у ее дяди.
– А воины племени даже после того, как почувствуют свои камни, их продолжают напитывать силой? – спросил я ее, когда заметил это сходство.
– Не знаю, – пожала девушка плечами. – Может быть. Я не спрашивала.
Выдвинулись мы в путь на следующее утро. Первой целью племени был поселок около границы Канады. Не тот, куда я ехал на поезде, поменьше. Там у племени уже был налажен канал сбыта своих товаров. Там же планировалось оставить и меня с Анукой. Так что на то, чтобы прочувствовать выданные камни, мне осталось всего два дня. Столько по словам девушки займет путь.
Что сказать об этом коротком путешествии? Скучно. Хоть у племени и было трое саней на колесах с впряженными в них оленями, но на них погрузили лишь вещи, а сами люди шли пешком. Скорость естественно едва ли превышала трех километров в час. Да еще и дороги как таковой не было. Охотники выбирали одни им известные тропы, где могли пройти сани, из-за чего «дорога» изрядно петляла, и на обход некоторых мест шириной всего-то в полторы сотни метров приходилось делать крюк в пару километров.
Мало того, подступающая осень уже напоминала о себе короткими холодными дождями, что не добавляло настроения. Я же сосредоточился на напитке камней своей силой, из-за чего у меня невольно появилась привычка часто прикасаться к браслету, висящему на правом запястье, кончиками пальцев левой руки.
– Да неужели, – вырвался из меня вздох облегчения к середине второго дня путешествия.
Это все же случилось. При очередном вливании магии в камни те обволокло желто-голубое сияние, а я наконец почувствовал четыре маленьких искорки тепла, так похожих на мое собственное.
На устроенном через полчаса привале, я подошел к шаману и сказал о своем достижении. Тот молча кивнул и через Ануку передал вождю племени, что привал немного продлится. Затем повел меня в лес за сотню метров от стоянки. Там нашел относительно чистую полянку, с минимумом упавших сучьев и шишек, расчистил круг в метр диаметром под кострище и, сложив шалашиком ветки, поджег их щелчком пальцев.
Анука была с нами, но на этот раз стояла на краю поляны, наблюдая за нами издалека. Кемейа тем временем кинул в костер веточку ягод и напевно затянул над взметнувшимся вверх пламенем одну и ту же повторяющуюся фразу. Мне он при этом ничего объяснять не стал, и я слегка растерялся – а что мне-то делать?
Его напев длился минуты три, когда я почувствовал жжение на запястье, где висел браслет. А затем понял, что это жжется нагревшийся рубин. На висящем рядом с ним сапфире выступила влага, которая до этого и «остужала» соседа, но сейчас ее сил уже не хватало. И тогда я не придумал ничего лучше, чем добавить камню своей энергии, как делал до этого. Эффект проявился тут же – сконденсированная на сапфире влага увеличилась в объеме, затянув собой весь браслет, а после тонкая струйка змеей метнулась к костру прямо в центр, за пару секунд потушив его.
После этого шаман прервал свой напев и удовлетворенно посмотрел на мою руку, с которой на землю капала «успокоившаяся» влага.
– Духи почувствовали и признали тебя, – прокомментировала произошедшее приблизившаяся Анука. – Теперь тебе стоит сходить к вождю и взять пару советов по управлению камнями, пока мы еще не расстались. Поздравляю, Анылги минлу.
Если я надеялся, что после получения в свое распоряжение браслета смогу управлять своим водяным хлыстом так же, как вождь, то вскоре мне пришлось признать, что я был не прав. Нет, создать дубину из воды я теперь мог без проблем. Как и с ее помощью «бросить» во врага веер смертоносных капель. Вот только скорость этого создания… Для боя она не годилась. Слишком долго. Как объяснил мне вождь – такое можно решить только постоянными тренировками.
Отдельным приятным открытием стало то, что я стал ощущать и другие стихии. Чуть-чуть, но все же. К примеру, я теперь мог почувствовать тепло огня даже без его наличия. И слегка «подтолкнуть» его к рождению. Максимум, что это мне дало – сноп искр при щелчке пальцами. Огненной магией это не назовешь, но зажечь костер теперь смогу без спичек. Еще стал четче ощущать запахи. И чувствовать крепость камней и трещины в них или места, где они могут появиться, если ударить посильнее. Приятный бонус, может когда и пригодится.
К поселению мы вышли утром третьего дня, как отправились в путь. Дальше наши дороги с племенем разойдутся, и когда мы вновь увидимся – неизвестно. Но я им благодарен за помощь и все, что они для меня сделали. И если уж, как сказал шаман, я послужу им «возвышением», то я не стану отказываться от этой «миссии», даже если мне придется ради этого рискнуть своей жизнью.
Глава 6
– Алеутка? – покосившись на Ануку, уточнил глава охраны дилижанса.
Я кивнул, и он двинулся дальше осматривать пассажиров нашего небольшого рейса до столицы Аляски.
В поселке я с племенем алеутов пробыл сутки. Спасшим меня людям надо было продать свой товар: добытые охотниками шкуры животных, теплую обувь из них же, заговоренные шаманом деревянные амулеты от комаров и тому подобное. И так как кроме своего языка другие мало кто знал, алеутам требовался переводчик. Вот и пришлось мне ждать, пока Анука бойко торгуется за каждый предложенный товар, предварительно уточнив у своих, что они хотят за него получить.
Пока девушка была занята, я гулял по поселку, заодно узнав, как добраться до «столицы» Аляски – Ново-Архангельска. Вариантов оказалось не так много, как хотелось бы. Железной дороги в этом поселке не было. Все сообщение шло через проселочные дороги на дилижансах. Иногда собирали целые караваны в три-четыре дилижанса и под надежной охраной отправляли в ближайший крупный город. Как мне объяснил местный страж порядка – это связано с тем, что далеко не все племена на этой территории мирные. Есть много и «непримиримых», которым не понравилось пришествие на их землю чужаков. Да и просто авантюристов, не нашедших свое место в обществе и занявшихся разбоем, хватает. Поэтому на мой револьвер здесь смотрели с пониманием и даже наоборот, слегка покачивали головой, что калибр мелковат. Да перезаряжается долго.
Сам поселок был ничем не примечателен. Когда-то в речке, что текла неподалеку, была найдена золотая россыпь, что и дало жизнь поселению. Но за два года россыпь иссякла и если бы не глина в той же речке, которая отлично подходит для создания керамической посуды, людей бы здесь наверно уже и не было. Ну и торговля с некоторыми племенами тоже «подпитывает» жизнь в поселке.
Возможность присоединиться к дилижансу представилась лишь ближе к вечеру. Караван в город был относительно недавно – всего чуть меньше месяца назад. Должного количества глины за это время еще не собрали, поэтому мало кто стремился покинуть поселение, обнесенное для защиты высокой стеной из бревен. Но все же нашлись и те, кто не прочь был рискнуть, как я. Этим человеком оказался молодой галл-делец, скупивший большую часть шкур у племени и решивший, что засиживаться в поселке и дальше ему нет смысла. Он и так уже почти два месяца жил здесь и местные красоты ему надоели до коликов в животе.
Нашлись и другие, кому нужно было в город, да не было денег на аренду всего дилижанса, зато были средства на оплату одиночного места. Всего нас собралось девять человек, включая хозяина транспортного средства – пожилого деда, чем-то похожего на индейца. Вроде и европеец, но загорел уже так, что кожу белой точно не назовешь, постоянно курит трубку на длинном мундштуке, да носит соломенную шляпу с воткнутым ворохом вороньих перьев.
В путь мы отправились на рассвете и уже через полчаса галл, которого звали Луи, плотно «присел» на мои уши, делясь собственными переживаниями. И дернул черт меня ответить ему на его родном языке!
– Во Франции совершенно невозможно работать, месье, – со скорбной миной вещал он. – Все рынки давно поделены, а открыть свое дело без патронажа кого-то из старой аристократии – гарантированно получить встречу в темном переулке с печальным концом, а в лучшем случае – огненного петуха.
– Чем же вас, Луи, не устраивает патронаж аристократов? – тяжко вздохнул я.
Если бы не предстоящий путь, что продлится четыре дня, и дикая скука, я бы уже завершил разговор. Или вон, с Анукой пообщался. Но все же информацию Луи интересную дает, просто делает это с таким видом, что слушать его – сущая мука.
– Так о каком заработке тогда может идти речь? – вскинулся он, а в глазах – того и гляди – слезы навернутся. – Они же всю выручку себе заберут, оставляя лишь крохи!
– Ну а здесь как у вас дела идут? – вежливо спросил я, уже представляя ответ.
И не ошибся.
– Ужасно! Пусть никто специально науськивать бандитов не будет, но ведь они и сами справляются! Полиция работает из рук вон плохо. Добиться от них, чтобы нашли преступника и вернули утраченное, невозможно. Я даже не знаю, зачем они вообще тогда здесь нужны?! В итоге приходится тратиться на охрану, а это дополнительные убытки! Да еще нет гарантий, что охрана поможет – сами видите, мы фактически сами себя охраняем. Ну что может этот старик?
– Так мы охрану и не нанимали, – заметил я.
– Во Франции за сохранность имущества и безопасность людей отвечает перевозчик! – категорично отрезал Луи.
– Однако, мы не во Франции…
– Вот я и говорю – дикость! Вокруг сплошная дикость!
Примерно так и проходил наш разговор, пока я окончательно не устал от его излияний и сделал вид, что засыпаю.
Подтверждение тому, что отправляться в путь без охраны на одиночном дилижансе опасно, мы получили к вечеру. Дорога здесь круто поворачивала и взбиралась на пологий заросший высокими елями склон. Место для засады – почти идеальное. Что за поворотом не видно, а из-за подъема скорость движения в любом случае снизится. Это понимал и старик, правящий дилижансом, предупредив нас быть наготове.
Все подобрались, а Луи еще и нацелил свою винтовку Ремингтон вперед, на дорогу. Он же и выстрелил первым, когда на нашем пути возник остов дилижанса.
– Бах!
– Не стрелять! – крикнул я на него, дернув винтовку за ствол вверх.
Дилижанс замер, а взбрыкнувшие сначала от резкого звука выстрела лошади, успокоились и лишь нервно косили глазом на стоящий перед нами на дороге разломанный дилижанс.
Непроизвольно я погладил руку, где висел созданный вождем браслет. А ведь раньше там тоже висел браслет, но иной – защитный. Купленный мной когда-то у одного еврея за просто бешеные деньги. Но куда он делся после аварии, я понятия не имел. В моих вещах его не было, да и Анука сказала, что все, что было на мне, сохранили и вернули. Значит, когда меня нашли охотники племени, то браслета уже тогда не было. А засыпал я с ним. И куда он делся? Сейчас он бы мне мог сильно пригодиться, если вдруг откуда-то прилетит пуля или стрела.
У меня было несколько вариантов, куда он мог деться. Первый – его банально украли, пока я спал. Народу в вагоне было много, и половина бодрствовала, пока койки были заняты. Второй – что браслет зацепился за что-то, когда я вылетал из вагона, и слетел с руки. И третий, как мне кажется наиболее вероятный, браслет все же выполнил свою функцию – защитил меня от удара о стекло вагона, в которое меня выбросило, но на этом заложенная в него сила закончилась. Упади я просто на землю, и остался бы жив даже без посторонней помощи. Ну а дальше либо опять же он слетел с руки, либо и вовсе рассыпался в труху. Некоторые «одноразовые» артефакты именно так заканчивают свой путь.
Соскочив на землю, я взял револьвер наизготовку и медленно двинулся вперед. На периферии глаза мелькнуло что-то белое, насторожившее меня. Мгновенно остановившись и пригнувшись, я посмотрел в ту сторону и увидел лежащую в траве руку. Осторожно приблизившись, рассмотрел уже и все тело. Мужчина лет сорока, абсолютно голый с дыркой в глазу. Похоже стрелой попали, а потом еще и достали ее, сильно разворотив глазницу. Запах разложения уже был, но еще не сильный. Вряд ли мужик умер больше нескольких часов назад.
Дальнейший осмотр позволил составить примерную картину произошедшего. Когда дилижанс, видимо из другого поселка, были по дороге своротки в сторону, обогнул холм, ему чем-то срезали колеса. Будь это в моем прошлом мире, я бы даже не смог предположить, что способно так аккуратно развалить движущееся колесо почти пополам. Но здесь ответ очевиден – магия. И скорее всего из воздушной стихии. Затем тем же способом нападавшие срезали и откинули крышу дилижанса и постреляли всех пассажиров. Те целились и палили в лес, когда нужно было смотреть на кроны деревьев. После трупы и транспорт обобрали, а тела просто скинули на обочину на поживу местному зверью. Сам дилижанс нападавшим был не нужен и его не тронули. И в этом была проблема, потому что остов транспорта мешал проехать уже нам.
– Разбирать надо, – обронил подошедший ко мне старик, покусывая мундштук. – И быстро. Хайды недалеко ушли. Могут услышать нас и вернуться.
– Хайды?
– Да. Только у них есть такие сильные повелители ветра.
Другие пассажиры, тоже подтянувшиеся поближе и слышавшие старика, тут же заозирались, словно неведомые хайды нападут прямо сейчас.
– Раз надо, значит, разберем, – выдохнул я, прикидывая, с чего начать.
– Нигугьак, – подергала меня сзади за рукав Анука.
Я удивленно повернулся к ней. Она вообще редко ко мне по имени обращается и предпочитает именно алеутское, а не русское Григорий.
– Хорошая тренировка будет, – ткнула она на мой браслет и на остов.
А ведь точно. Мой водяной хлыст способен разрезать не хуже, чем неизвестные мне маги хайдов. Так почему бы не порубить остатки дилижанса на более мелкие части, которые потом легко можно оттащить в сторону?
Пройдя к середине остова дилижанса, я сформировал тонкую струю воды, что далось не только гораздо легче, чем раньше, но даже ее размер увеличился до метра. Так еще я чувствовал, что могу ее и больше удлинить. Что и сделал. Рука с водной нитью взлетает вверх, подаю еще магии в заклинание и резко опускаю руку вниз.
– Вщих! – со свистом рассекая воздух, увеличившаяся до трех метров длины нить легко прошла сквозь дерево дилижанса.
Грохот от падения двух половинок транспорта «внутрь» себя был гораздо сильнее слышен, чем этот свист.
– Месье, а вы полны сюрпризов, – удивленно воскликнул Луи. И тут же плаксиво добавил, – и почему мама не родила меня с даром? Это же такие возможности бы мне открыло! Да меня бы стали приглашать на балы высшего общества, а не только модные салоны.
Не обращая на него внимания, я продолжил свое «черное» дело. Где-то через десять минут относительно целый дилижанс превратился в груду дров и наши попутчики принялись споро их оттаскивать на обочину. А вот старик не поленился и несколько «полешек» кинул в наш фургон – чтобы дрова на ночь не искать, – пояснил он, заметив мой пристальный взгляд.
Дальнейший наш путь закончился без происшествий. Дорога с каждым днем становилась все более накатанной. Стали попадаться стоянки старателей и зимники охотников. Да и пару фортов мы посетили, пока наконец не прибыли в Ново-Архангельск.
Сам город мы буквально почуяли издали из-за запаха дыма. А потом и увидели трубы какого-то завода.
– Вот поэтому среди племен и есть непримиримые, – тихо прокомментировала зрелище Анука. – Которые считают, что прибывшие чужаки уничтожают наш край.
– А ты так не считаешь? – покосился я на нее.
