Если бы не тот случай, Салман был бы сейчас не командиром полевого отряда, а большим начальником. Как генерал Дудаев или полковник Масхадов.
Но он, Салман, свое слово еще скажет. Русские не воины. Имея такое превосходство, они давно могли, как американцы, сравнять с землей все города и аулы Чечни. Но эти слюнтяи проявляют милосердие и гуманность на войне… За что и гибнут тысячами. И по-прежнему не понимают: пока жив хоть один чеченец, войну им не выиграть.
Так будет и сейчас. Отряд Салмана вырвется из окружения. Осталось пройти совсем немного. Разведчики доложили: дорогу, идущую через перевал, прикрывает застава из девяти человек с одним БТРом. Отряд сметет этот заслон и уйдет за перевал. А там они снова будут мстить…, мстить…, мстить…
Салмана Ходжаева распирала злоба. После войны, в девяносто четвертом, все складывалось как нельзя лучше. Появилась надежда на то, что Чечня станет самостоятельной республикой. В аулах появились рабы из числа неверных. И вдруг русские пришли снова. И теперь, как затравленного зверя, гоняют его по родным горам.
Так же, как командир, были измучены и до предела озлоблены бойцы отряда. Эта злоба искала выход. Она была нацелена на девятерых бойцов Российской армии, которым поручили охранять эту тыловую дорогу, ведущую через невысокий перевал в северную часть Чечни.
*
Уже почти неделю Димка и сапёр из его взвода рядовой Вася Азанов "загорали" с отделением мотострелков на безымянном перевале.
Их группа из девяти человек именовалась заслоном. Задача: не пропускать через перевал мелкие группы боевиков и тщательно проверять местных жителей, следующих по дороге, ведущей в небольшой горный аул. Саперов мотострелкам придали на усиление, для помощи в инженерном оборудовании позиции и установки перед позицией инженерных заграждений.
Мотострелки встретили их с некоторым высокомерием, но за неделю, проведенную вместе, все перезнакомились и сдружились. В полевых условиях человек познается быстро. Спустя всего пять дней Димке уже казалось: он знает этих ребят не первый год. Теперь каждому из них он мог дать почти безошибочную характеристику.
Командир заслона лейтенант Новиков. Простой, довольно посредственный парень, год назад на троечки окончивший военное училище. Несмотря на учебу в ВУЗе, как многие современные пацаны, легкомысленный и малоинициативный. Боевого опыта почти нет. Его и направили на этот перевал, расположенный в стороне от главных путей, потому, что бандформирований в этом районе попросту не было.
Димка, как мог, пытался расшевелить лейтенанта. Пробовал доказать, что нужно отрыть для БТРа окоп. Новиков согласился, но когда начали ковырять каменистый грунт, оказалось тяжело, и лейтенант махнул рукой: "Так сойдет". На Димкино предложение разрыхлить грунт взрывчаткой тоже отмахнулся: "Оставь взрывчатку для боевиков". Единственное, на что его хватило, заставил подчиненных отрыть окопы для стрельбы лежа. Хорошо, хоть при установке мин не стал связывать Димкину инициативу. Было видно: он в этом деле профан и, как многие несведущие люди, побаивался иметь дело с минами.
Разными и по характеру и по районам, из которых призывались, были и бойцы отделения.
Командир отделения Веня Звягинцев из Мурома, имел прозвище "Компьютерный гений". О чем бы он ни говорил, в конце обязательно переключался на компьютер и Интернет. Надо отдать должное, равных в отделении ему не было. Потому он работал и за командира отделения, и за пулеметчика, и за радиста.
Стрелок-наводчик Паша Бондаренко из Воронежа. Старательный, исполнительный хлопец с подхалимскими замашками. Он даже разговаривал то и дело заглядывая собеседнику в глаза, как бы пытаясь угадать, доволен тот его ответом или нет.
Механик-водитель Миша Гвоздев. Тихий, спокойный парень из сибирской деревни, по уши влюбленный в свой БТР. Любовь к технике ему привили дед и отец – сельские механизаторы.
Гранатометчик Федя Чернов с Урала. Хвастун и ухарь, прожужжавший всем уши о своих победах над представительницами слабого пола. Про таких с иронией говорят: "все знает, везде побывал". На деле – посредственный парень с обычными способностями и навыками.
Ваня Стародубцев, синеглазый блондин из Брянской области, заядлый рыбак и мотоциклист. Вот такие действительно нравятся девчонкам, причем сами не прилагают для этого никаких усилий.
И, наконец, Митя Федоров, который с первого знакомства пришелся Димке по душе. Стеснительный, умный паренек из Самары. Перворазрядник по шахматам. Неизменный участник и призер школьных олимпиад областного и даже всероссийского масштаба.
У ребят, так же как и у их командира, боевого опыта не было. Война для них прошла почти без стычек с противником. Они сопровождали колонны да несли дежурство в караулах и боевом охранении.
Димкин помощник Вася Азанов ангелом тоже не был. Флегматичный, туповатый, любитель подольше поспать и побольше поесть, Вася с самого младого возраста на сто десять процентов уверовал: любая инициатива наказуема. Он мог работать вполне сносно, но секрет его трудолюбия был прост. Вася выполнял любую работу лишь с одной целью: как можно быстрее эту работу спихнуть. Черта для сапера, где аккуратность играет наиважнейшую роль, довольно скверная.
Тем не менее, они практически вдвоем "оградили" их заставу минно-взрывными заграждениями.
Место для заставы было выбрано очень удобное. Единственная дорога здесь поднималась по узкому, около сотни метров шириной, косогору, справа и слева от которого глубокие ямы с обрывистыми труднопреодолимыми склонами. Наверху, где косогор заканчивался, дорога выравнивалась и почти горизонтально тянулась между двух поросших кустарником холмов, после чего ныряла вниз и по заросшему густым лесом северному склону уходила в соседнюю долину.
В том месте, где косогор упирался в холмы, образовалась небольшая естественная площадка. На ней и оборудовала свою позицию застава. Дорога и косогор были как на ладони, и полностью простреливались. Атаковать заставу можно было только в лоб. Пойти в обход через ямы и почти отвесные склоны холмов мог только сумасшедший.
В первый же день Димка обдумал, как прикрыть позицию минами. Он доложил свой план лейтенанту. Новиков вник только в общий замысел и дал саперу полную волю: "Делай, как знаешь, смотри только, чтобы свои не подорвались".
Вдвоем с Васей они принялись за работу. Никто их не торопил, потому делали все не спеша и капитально. Васины попытки поскорее свалить работу, Димка пресек в корне, и тот хоть и ворчал, но дело делал. Они закопали мины в грунт, тщательно замаскировали растяжки и провода управления, и получилось неплохо.
Поначалу Димка расстроился. Ему совсем не выдали противопехотных фугасных мин. В их распоряжении оказались только мины ОЗМ-72 и МОН-50. Осколочная заградительная мина ОЗМ-72 всем хороша. Выпрыгивающая, в ней большое количество поражающих элементов, но ставилась только на проволочные растяжки, которые легко было сдернуть кошкой или просто обезвредить, сняв взрыватель. Но зато с избытком дали мин МОН-50 с кучей проводов. Их можно устанавливать и с проволочными растяжками, и в управляемом варианте. Мина направленного действия. При срабатывании находящиеся внутри мины убойные элементы разлетаются сектором, поражая атакующую пехоту. Димка установил эти мины в управляемом варианте. Времени для того, чтобы растянуть кабеля управления и замаскировать их, было достаточно. Тем более лейтенант для выполнения этой безобидной работы выделил двух помощников.
К исходу третьих суток работа была закончена. Саперы установили на косогоре три пояса мин.
Первый, у самого основания косогора, из выпрыгивающих мин ОЗМ-72.
На середине в шахматном порядке поставили МОН-50 в управляемом варианте.
Третий пояс из этих же мин поставили непосредственно вокруг позиции. Правда, Новиков сначала запротестовал: "На фига нам тут мины? Самих себя что ли подрывать?" Димка разъяснил свою задумку. На случай, если боевики прорвутся и доберутся до позиции, можно будет отступить в кустарник позади площадки и оттуда подорвать мины. Лейтенант нехотя согласился. Было видно: всю эту "возню" саперов он всерьез не воспринимал.
Димка с Васей отрыли на глубину полутора метров два окопа (подрывные станции). Один на позиции, другой в кустах позади заставы, и затянули в эти окопы все кабели управления.
Мотострелки хоть и помогали им, но посмеивались над "пластмассовыми игрушками" саперов. У них, в отличие от этих "землепашцев", в руках было настоящее оружие: пушка, пулеметы, гранатомет и безотказные в бою Калаши.
Застава успела подготовиться к встрече с противником, но никто из бойцов, кроме, пожалуй, Димки, всерьез не верил в то, что боевики здесь могут объявиться. Появление большого отряда Салмана Ходжаева оказалось для них неожиданным. И потому реальный бой пошел не так, как они его себе представляли.
*
Первым противника увидел наблюдатель Ваня Стародубцев.
Близился вечер. Бойцы во главе с лейтенантом, усевшись в кружок, ужинали. Только Ваня, с тоской вдыхая запах разогретой тушенки, наблюдал, как было приказано, за окрестностями.
Он обратил внимание на взволновавшихся птиц и вдруг увидел перебегающих от куста к кусту людей. Ваня сполз в окопчик и с паническими нотками в голосе, но негромко, словно боясь, что его услышат внизу, прошипел:
– Товарищ лейтенант! Там внизу к нам подбираются боевики…
Новиков схватил бинокль, подбежал к Стародубцеву и залег рядом
– Где? Покажи!
– Там, – Ваня ткнул пальцем, – они прячутся в кустах и бегут перебежками…
Новиков навел бинокль к подножью склона.
– Ё…моё! Точно боевики…
Он перевел бинокль в даль, некоторое время осматривал практически безлесные подступы к перевалу и грубо ругнулся.
– Мать твою… Их там целый отряд…
Он повернулся к насторожившимся солдатам и негромко отдал распоряжение:
– Кончай жрать! Быстро все по своим местам и замерли. Без моей команды не стрелять! Звягинцев, включай рацию.
Все разбежались по позиции. Звягинцев, Бондаренко и Гвоздев залезли в БТР. Димка нырнул в свой окоп и почти шепотом спросил снова приникшего к биноклю лейтенанта.
– Что там, товарищ лейтенант?
– Что, что… боевики. Целый отряд. На каждого из нас человек по десять…
Из БТРа раздался голос сержанта Звягинцева.
– Товарищ лейтенант, главный на связи. Что доложить?
– Доложи, на нас идет отряд боевиков до сотни человек. Принимаем бой…, просим нас поддержать.
Его слова услышали все. Бойцов охватило предбоевое возбуждение. Лейтенант лихорадочно соображал, что еще надо сделать и, в конце-концов, продублировал первую команду.
– Сидеть всем тихо. Без моей команды не стрелять!
Боевики наступать не спешили. Их авангард медленно накапливался у подножья склона. Наконец они подготовились к атаке и без выстрелов, короткими перебежками, устремились вверх по склону.
На смену возбуждению к бойцам пришла боевая злоба, без которой победу в бою одержать невозможно. Лейтенант скомандовал:
– Огонь!
Застава дружно открыла стрельбу. Огонь был плотным, наступавшие понесли первые потери и залегли. Однако пушка и станковый пулемет БТРа стреляли недолго. Со стороны правой и левой ям, незаметно подобравшиеся боевики почти одновременно ударили по БТРу из гранатометов. Основная ударная сила заставы перестала существовать. Звягинцев, Бондаренко и Гвоздев погибли в "броне". Остальные лежали, оглушенные взрывами.
Боевики, воодушевленные хорошей работе своих гранатометчиков, смело пошли на приступ.
– Огонь! – снова закричал лейтенант и первым принялся палить по наступающим короткими очередями. Еще не отошедшие после взрывов гранат бойцы нестройно поддержали его, но почти сразу же раздался крик.
– Ваньку убили!
Новиков подскочил к Стародубцеву. Прямое попадание пули в лицо.
– Не высовываться, снайперы лупят! – крикнул он и плюхнулся на землю, едва не поймав взвизгнувшую от рикошета о камень пулю.
В это время внизу грянул долгожданный для Димки взрыв. Взорвалась одна из выпрыгивающих мин. Боевики снова понесли потери. С их стороны послышались крики и стоны.
– Ага! Не понравился наш сюрприз! – крикнул в азарте боя Вася Азанов. – То ли еще будет! Он погрозил противнику кулаком и тут же свалился от пули снайпера.
– Я сказал не высовываться!!! – с истеричными нотками заорал лейтенант. Так они на хрен нас всех перещелкают!!!
Бойцы залегли в окопы. Наступило небольшое затишье, которое закончилось грохнувшими один за другим взрывами. Боевики, как и предполагал Димка, протралили фронт наступления кошками и мины взорвались, не причинив им вреда.
После этого боевики снова перебежками пошли в атаку. Застава открыла огонь. Теперь в сторону противника стреляли только четверо. Оставшиеся в живых стреляли более грамотно и заставили наступающих снова залечь. Но и земля матушка не всегда может спасти. Кто-то из атакующих выстрелил из подствольного гранатомета, в результате замолк автомат Мити Федорова и получил серьезное ранение лейтенант Новиков.
Боевики снова поднялись и, не встречая сопротивления, пошли смелее. Димка дал длинную очередь. У Феди Чернова сдали нервы. Он вскочил и с криком: " А-а-а… гады! Получайте!" – лупанул по нападавшим из гранатомета.
Взрыв противотанковой гранаты не остановил наступающих, а Федя схватил сразу несколько смертельных пуль.
Только Димка, стрелявший из своего отрытого в полный профиль окопа, оставался пока относительно невредимым. Относительно, потому что по его левому плечу все же чиркнула пуля.
– Кузнец, давай, твоя очередь! – крикнул ему лейтенант.
Димка и сам видел: боевики выбежали на линию управляемых мин и, не встречая ответного огня, бежали в полный рост. Он еще до боя подсоединил кабеля управления к подрывной машинке и, превозмогая боль в плече, нажал кнопку.
По всей ширине косогора грохнули взрывы. Тысячи заложенных в мины поражающих элементов полетели вниз по косогору, превращая на своем пути все живое в трупы.
Вот этого "воины аллаха" никак не ожидали. Казалось бы, уже смятая застава русских нанесла такой удар, в результате которого авангард отряда перестал существовать. Раненых среди атакующих не было. Бой прекратился. Боевики оценивали произошедшее. К подножью склона подтягивались остатки отряда во главе с полевым командиром.
Пользуясь затишьем, Димка подхватил раненого лейтенанта и потащил его к окопу, замаскированному в кустах. Новиков был в сознании, но у него сильно кровоточила рана, и силы с каждой секундой покидали его. Он понимал, что долго не протянет, и отдал последнее распоряжение больше похожее на просьбу.
– Кузнецов, не спеши подрывать позицию… может, они не заметят… Если останешься жив, напиши маме… – еле слышно проговорил он и потерял сознание.
Димка сползал на позицию, нашел аптечку и, как мог, перевязал лейтенанта. Боевики между тем отошли от шока. Новые разведчики с опаской пошли к позиции мотострелков. Из укрытия в кустах Димка видел, как они вышли на площадку. Как обследовали его убитых товарищей. Видел, как внезапно застонал Митя Федоров, и бородатый детина с яростной злобой всадил в раненого пять пуль. Видел, как на позицию пришли еще несколько боевиков и принялись собирать оружие и мародерствовать. Заметил, как один из мародеров увидел плохо замаскированную мину и провод, идущий от нее. Он что-то крикнул на своем языке и двинулся в сторону Димки. Димка всем существом своим осознал: в плен его брать не будут. Его ждет только смерть. Он нажал кнопку подрывной машинки.
Этот мощный одновременный взрыв всех оставшихся мин, так же как и первый, был беспощаден ко всему живому. Он похоронил вторую группу боевиков, но Димка этого уже не увидел. Один из осколков взрыв послал и своему создателю.
*
Салману Ходжаеву доложили: русские подорвали себя вместе с разведчиками отряда. Негодовать, осмысливать произошедшее, искать виновных было некогда. Смять сходу не умеющих воевать неверных не получилось.
Какой-то жалкий заслон из девяти русских мальчишек убавил его отряд наполовину. Погибли опытные, проверенные в боях бойцы. Те, что прошли с ним все круги ада. А у него нет даже возможности по-человечески их похоронить. Раненых и тех придется бросить. Конечно, раненые не пропадут. Русские, с их милосердием, окажут им помощь, вылечат. Но все равно, нехорошо оставлять друзей врагу.
Федералы не оставляют ему выбора. Внизу, со стороны долины, движется колонна их войск. (Лицо Салмана исказила злобная усмешка). Это движется вызванная заставой русских помощь. На горизонте вот-вот замаячат вызванные для поддержки "вертушки".
Нужно срочно уходить с этого узкого и несчастливого для отряда места. Снова бежать, бросив убитых и раненых, чтобы не погубить оставшихся.
Но ничего… Придет время, он отомстит за все…
Салман подал команду, и его сильно поредевший отряд ускоренным шагом заспешил через узкий проход к заветному лесу.
А о героизме не умевших воевать мальчишек, по сути повторивших подвиг шестой гвардейской десантной роты, страна не узнает. Узнают об этом только их родные во время торжественных, с приглашением духового оркестра, похорон. Их могилы да еще посмертно выданные медали будут напоминать родным о том, что эти ребята закончили свой жизненный путь на безымянном перевале, полностью и до конца выполнив долг солдата.
Для тех же, кто организовал им эту войну, они были и останутся всего лишь "пушечным мясом".
*
Николай Федорович в самый разгар лета затосковал. Ему удалось за короткий срок создать приличную пасеку, и работы было невпроворот. Пик сезона, который кормит и пчел, и пчеловода. Работа пасечника не терпит отлагательств, выходных и праздников. И он, не взирая на трудности, добросовестно ее выполнял. Благоприятствовала в этом деле и погода. Лето стояло теплое с кратковременными грибными дождиками. Пчелы хорошо развивались. Медоносы пышно цвели и выделяли нектар. Одним словом, сезон обещал быть удачным.
А в душе пчеловода – тоска и неопределенность. Причина, та же, что и у большинства родителей – дети.
Нет, за старших он был спокоен. Дочь живет хоть и небогато, но счастливо. Муж у нее – мужик стоящий. Видно, что любят друг друга. Светлана родила второго ребенка. Обещает, как немного подрастет младший, привезти внучат для знакомства с дедом и бабушкой.
У старшего сына тоже все в порядке. Хоть и служит на Дальнем востоке в порядочной дыре, но по службе продвигается. Уже получил капитана и назначен на майорскую должность. Единственное, что тревожит, до сих пор не женился. Нет там, в их медвежьем углу, невест. И потому есть опасение, как бы он в этом отдаленном гарнизоне не начал попивать. Но это всего лишь опасение, а вот с младшим дело плохо. Из части, где воевал Димка, пришло известие: пропал без вести. Эта новость ударила, как обухом по голове. Особенно сникла Катя. Мать есть мать. Он не раз пытался ей доказать: пропал без вести – еще не значит погиб. Погибшие боевикам не нужны. Их находят быстро. Скорее всего, Димка в плену. А в этом случае есть надежда. Она все это выслушивает, соглашается, а по ночам плачет.
Они никому, даже Ерохиным, не рассказали о своем горе. Боятся: друзья и знакомые начнут преждевременно хоронить сына. Гонят прочь горестные мысли и надеются на лучшее. Но жить в такой неопределенности тяжело.
Хотя, если судить по большому счету, в такой атмосфере живет не только их переживающая за сына семья. Вся страна, кроме верхнего эшелона, живет в тревоге и ожидании нехороших вестей.
Только те, кто "наверху", этого не видят, или, скорее всего, делают вид, что не видят. Идет война, а "верхи" с утра до вечера демонстрируют "улучшение жизни" в стране и "довольство" народа этой жизнью… На телевидении круглые сутки прокатывают разлагающие народ американские боевики да развлекательные шоу с участием лицедеев, по высочайшему недоразумению причисливших себя к элите общества.
Впрочем, эстафету создания мерзопакостных сериалов подхватили и доморощенные киношники. Они в погоне за деньгами кое в чем уже превзошли американских учителей. В каждом фильме герой либо бандит, уничтожающий людей, либо мент, борющийся с бандитами их же кровожадными методами.
А в реальной жизни от настоящих бандитов тысячами гибнут честные люди. Мораторий на смертную казнь привел к парадоксу. Человеку-хищнику позволительно уничтожать людей-созидателей, а самого хищника истреблять антигуманно. Его можно лишь изолировать и кормить за счет тех, кого он не успел истребить. Это тот самый пример искусственного нарушения равновесия в природе. И создали его те, кто правит сегодня обществом.
Потому так много расплодилось человеческих паразитов и хищников и так нагло и безнаказанно они действуют.
А все это ведет к одному. В обществе назревает огромное противоречие между довольными жизнью "верхами" и недовольными своим существованием "низами". И это противоречие подавляет прогрессивное движение нации. Нация деградирует по всем направлениям. Люди, стараясь приспособиться к искусственно искаженной действительности, лавируют, меняют истинные взгляды и ценности на ложные, подстраиваются под власть имущих, перенимая от них безнравственность и аморальность. Перестают анализировать прошлое и думать о будущем, живут одним днем. А какое, скажите, может быть будущее у общества, члены которого живут одним днем?
Потому так тревожно сегодня родителям и за детей, и за внуков. У каждого поколения своя программа. Так устроено в природе. У тех же пчел есть поколение, которое живет всего месяц. Этот месяц оно активно работает на воле и за это короткое время обеспечивает семью пропитанием на весь год. А есть зимнее поколение. Эти видят яркий земной мир только во время своего первого облета. Потом всю зиму выживают в улье (в дупле), чтобы поближе к весне вырастить новое поколение и умереть.
Так и у людей. Есть поколения с относительно благополучной жизнью. Они созидают, строят. Есть поколения, которые воюют с человеческими хищниками и паразитами, защищая созданное. А есть поколения, задача которых – выжить во время массированной атаки сил зла и вырастить смену. И только эта смена сделает очередной шаг по пути к прогрессу. Похоже, поколение их детей, прозванное "поколением пепси", будет вынуждено именно выживать. Выживут из них самые стойкие. Остальные погибнут во время войн, разврата и внутреннего разложения страны. За этих ребят страшно. У любого нормального человека за них болит душа. И уж совсем невмоготу, если в эти жернова вымирания нации попадает твой родной ребенок.
Эх, Димка, Димка… Что же ты молчишь, сын? Отзовись… Дай знать о себе, если ты еще жив…
*
Маринка Серова тоже жила в тревоге. Она не получала от Димки вестей с самой весны. Из теленовостей она узнала о взятии Грозного. О том, что война перекочевала в горы и боевиков-террористов там вот-вот "переловят". А Димка замолчал. Зимой он изредка присылал короткие письма или открытки. Последнюю получила в марте. Ни о какой размолвке не могло быть речи. Писал: все хорошо. Встретил земляка Костю Ясноглазова. Расстались друзьями. Костя пригласил его после войны на свадьбу. И вдруг весточки приходить перестали. Марина пыталась что-нибудь узнать через Витьку. Витька сообщил: Димкины родители о сыне ничего не знают. Он не пишет и им.
Маринка гадала: что такое могло с ним произойти, о чем не знают даже родители? Гнала прочь мысль о его гибели. В этом случае родителей бы уж точно известили. Если ранен, сообщили бы из госпиталя. Выполняет секретное спецзадание? Глупость. Он же не чекист. Какое может быть у сапера спецзадание? Даже если пропал без вести или попал в плен, то и тогда родителей должны были поставить в известность.
Всю весну Маринка провела в ожидании. Огромный, равнодушный к чужому горю мегаполис стал совсем чужим. В этом заполненном миллионами людей муравейнике не было ни единого человека, с которым она могла бы поделиться своей тревогой, кто мог посочувствовать ей.
Даже с отцом и матерью не могла она на эту тему говорить. Они оба настроены против ее дружбы с Димкой. Поэтому сразу, как только сдала сессию, она уехала в село. Тут были понимающие ее дед и бабушка. Приехали на каникулы Витька со Светой. Тут она надеялась хоть что-то узнать.
Она не обманулась в ожиданиях. Бабушка с дедом встретили ее хорошо. Искренне рады были ей и Витька со Светой. У этой счастливой парочки все было по правилам, все по-людски. Они любили друг друга и не мыслили жизни один без другого. Ближе к осени собирались сыграть свадьбу. Получили на это полное одобрение родителей как с той, так и с другой стороны. И совсем неважно, что закончили всего два курса академии. Вдвоем преодолеют любые трудности.
Маринка завидовала им белой завистью. Ну, почему не складывается у нее? Почему к счастью ей приходится идти через трудности и страдания? Сначала так сложно начиналось все с Димкой. Потом заерепенились родители: "жених не из нашего круга". Теперь вообще полная неизвестность. Хотя пожалеть себя, любимую, можно будет после. Сейчас главное, чтобы ее Димка остался жив. Костю Ясноглазова уже привезли в цинке. Ей очень жаль этого парня. Когда-то, почти три года назад, он был влюблен в нее. Костя тоже строил планы. Познакомился с хорошей девчонкой. Собирался после войны жениться. А вот сейчас лежит на сельском кладбище под гранитным памятником с красной звездой, и ему уже ничего не надо.
Нет, главное, чтобы ее Димка, ее Динозавр вернулся… Иначе жить в этом съехавшем с рельсов мире будет совсем невмоготу.
*
Марина больше не могла оставаться в неведении. Она решилась пойти к Екатерине Никифоровне, матери Димки, и откровенно поговорить с ней. Вдвоем со Светой они направились в сельскую больницу. Света зашла в здание, а Марина осталась в небольшом скверике перед зданием больницы. Екатерина Никифоровна оставила на время больных и вышла к Марине. Света, сославшись на дела, убежала, и Марина первой начала разговор.
– Екатерина Никифоровна, Вы, наверное, меня не помните?.. Я одноклассница Димы, Марина Серова.
Екатерина Никифоровна изучающим взглядом посмотрела на девушку. Марина выдержала взгляд и успела заметить: лицо этой сильной женщины выглядело спокойным, но в самой глубине глаз отчетливо просматривались боль и печаль.
– Я помню тебя, Марина. Два года назад была на вашем концерте и на ваш выпускной вечер ходила. Как поживаешь? Как учеба?
– Екатерина Никифоровна, о себе я потом… Скажите мне честно, вы что-нибудь знаете о Диме? Мы переписывались с ним. Последнее письмо я получила от него в марте. Я не знаю, почему он не пишет.
Екатерина Никифоровна печально улыбнулась.
– Я немного знаю о ваших отношениях. Год назад Димка был в отпуске и пооткровенничал со мной… Ты ему очень нравишься.
– Он мне тоже. Даже больше, чем нравится… Но Вы не ответили на вопрос. Вам что-нибудь известно о нем? Мне важно это знать. Иначе я буду думать, что он просто встретил другую…
Лицо матери снова обрело выражение показного спокойствия.
– На этот счет можешь не волноваться, он не пишет по другой причине.
– По какой?! Скажите! Екатерина Никифоровна, я люблю вашего сына!..
Эмоциональный порыв девушки тронул женщину. Она почувствовала в ее словах искренность и сдалась.
– Ладно, скажу. Все равно рано или поздно узнаешь… Пришло извещение: Димка пропал без вести… А это, в условиях Чечни, может обернуться чем угодно… – она безнадежно махнула рукой и отвернула лицо в сторону.
– Пропал без вести?! – глаза у Маринки расширились. – И вы никому об этом не говорите?
– Что толку об этом рассказывать. Если жив, значит, вернется… Если нет…, значит, такова судьба, – подбородок женщины матери задрожал. В глазах проступила влага. – Ты извини, Мариночка, меня ждут пациенты…
Екатерина Никифоровна снова нацепила на лицо маску спокойствия и твердой походкой пошла к больнице. Перед самым входом она обернулась.
– А Димка тебя тоже любит. Сказал: "Если когда-нибудь и женюсь, то только на Марине Серовой"…
*
Прошло два дня. Марина и Света шли на автобусную станцию. Свету вызвали в сельхозакадемию на какую-то конференцию. Маринке не хотелось оставаться одной, и она напросилась к подруге в попутчики. Пока Света будет заседать, намеревалась побродить по областному центру и хоть как-то развеяться.
После разговора с Екатериной Никифоровной она никак не могла успокоиться. Пересказала в общих чертах этот разговор Свете. Вчера они долго обсуждали возможные варианты Димкиной пропажи и дофантазировали до того, что в конце разревелись, как белуги.
Сегодня Марина приказала себе быть спокойной, но у нее ничего не получалось. Они шли по Большой Горе, и то одно, то другое наталкивало на воспоминания, и на сердце снова и снова накатывала тоска.
Вот школьный сквер, где они обсуждали написанную Димкой постановку. Площадка перед Домом культуры, где Димка сражался с Костей Ясноглазовым. Вот парк, где Дублер спас ее от двух городских отморозков.
Света пыталась отвлечь Маринку, разговорить ее, но разговор не клеился. На автостанции Маринка замолчала совсем. Здесь два года назад они распрощались с Димкой (Неужели навсегда?). В горле появился спазм. Ей не хватало маленького толчка, чтобы разрыдаться. Света поняла состояние подруги, взяла ее за руку и подвела к скамейке.
– Ты присядь, посиди. Я куплю билеты. Вон уже из города подошел автобус.
Маринка посмотрела на нее отстраненным взглядом и снова заговорила о своем.
– Мы поцеловались с ним всего один раз… Помнишь, отмечали восьмое марта? Я посмеялась над ним. Сказала, что не умеет целоваться…
Ее глаза наполнились слезами, губы задрожали. Света, в который уже раз принялась утешать подругу.
– Перестань. Пропал без вести – не значит погиб. Может быть, сидит в плену у боевиков. А может, он…он…он… – вдруг начала заикаться она, как испорченная пластинка. Ее глаза округлились и уставились куда-то мимо Маринки. Маринка обернулась. Прямо перед ними стоял с дорожной сумкой сержант Российской армии, как две капли воды похожий на того самого Димку, которого она только что оплакивала.
– Вы, случайно, не меня ждете, девушки? – с улыбкой спросил сержант Димкиным голосом. – Если меня, то почему встречаете дембеля без цветов и оркестра?
Девушки на его юмор реагировали по-разному. Света продолжала ловить ртом воздух. А Маринку вдруг оставили силы. Ее лицо побелело, ноги стали ватными. Она сделала шаг вперед, припала к Димке и заплакала. Димка обхватил девушку руками. Она прижала лицо к его груди, ее плечи содрогались, и вперемежку с рыданиями все-таки сумела произнести:
– Ох, Димка…, ох Динозавр, ну никак не можешь ты без сюрпризов. Мы ведь тебя чуть не похоронили…
– Как похоронили?! Я же написал обо всем из госпиталя!..
– Не было никакого письма. Ни мне, ни родителям. Одно только извещение о том, что ты пропал без вести…