Николай Леонов
Моя дочь – волчица (сборник)
– Взаимно.
– Кофе? Чай? – предложил Зотов.
– Пожалуй, кофе.
– Танечка, два кофе, – нажал на кнопку селектора Александр Юрьевич и добавил, уже обращаясь к Гурову: – Что вас к нам привело, Лев Иванович? Желаете установить сигнализацию, нужна помощь в сопровождении грузов или как?
– Боюсь, что невольно ввел в заблуждение вашу секретаршу. Я здесь по рабочей необходимости, – пояснил Лев.
– Погодите! – мгновенно насторожился Зотов. – Насколько я знаю, у наших подопечных не было ни одного ЧП. Тогда каким образом наша фирма попала в поле зрения полиции? Или что-то произошло, а подчиненные мне не доложили?
– Боюсь, произошло. Но ваши подчиненные не в курсе. Это событие пока нельзя придавать огласке. Так что вас я тоже в курс дела не введу.
– Заинтриговали, если честно, – хмыкнул Александр Юрьевич. – Так чем могу помочь?
– Ваша фирма занималась установкой сигнализации в квартире некоего Копылова Владимира Егоровича.
– И последующим обслуживанием, то есть он и сейчас является нашим клиентом, – спокойно кивнул Зотов.
В этот момент в кабинете появилась Татьяна с подносом в руках. Поставила перед Гуровым чашку с кофе, сахарницу и вазочку с печеньем, потом сделала шаг к шефу, подала ему чашку с кофе и ловко сменила пепельницу, в которой лежали три окурка, на чистую.
– Скажите, а почему Копылов остановил свой выбор именно на фирме «Сапсан»? – дождавшись, когда девушка покинет кабинет, спросил Гуров.
– Я бы сказал, что это вопрос скорее к Копылову, но ответить на него могу и сам. Стрельцов, начальник его службы безопасности, посоветовал.
– Вы давно знакомы со Стрельцовым?
– Да, Женька когда-то был у меня в подчинении. А что?
– Александр Юрьевич, – уклонился от прямого ответа Лев, – мне понадобятся договора на поставку, установку оборудования, на обслуживание. И полный отчет по обслуживанию, включая даты и фамилии техников, которые его проводили.
– Лев Иванович, я, конечно, все понимаю! – вскипел Зотов. – Вы, полицейские, всегда шифруетесь и на прямой вопрос обычно стараетесь дать как можно более уклончивый ответ. Но, запрашивая у меня документы, вы должны объяснить: что же все-таки произошло?!
– Есть подозрение, что в оборудовании произошел сбой.
– Вы подозреваете намеренную диверсию?! Квартиру Копыловых что, вскрыли?! Почему я об этом ни сном ни духом?!
– Огласка сейчас очень нежелательна. И даже небезопасна. Кто-то может пострадать.
В отличие от мгновенно вскипевшего, темпераментного Зотова, Лев говорил совершенно спокойно. Но в тоне полковника, в его глазах и позе было нечто такое, от чего Зотов растерялся, стушевался и замолчал. Гуров тоже хранил молчание. Он предпочитал позволить собеседнику самому сложить два и два.
– Погодите! – через какое-то время снова вскричал Зотов. – Вы хотите сказать, что сбой или диверсия произошли по вине моих сотрудников?!!
– По одной из версий следствия, у преступников имеются сообщники, вхожие в квартиру Копыловых, так что я обязан проверить всех. И, кроме того, у меня есть показания горничной, что ваш сотрудник делал проверку оборудования накануне происшествия.
– Этого просто не может быть! У меня работают только проверенные люди!
– Поймите правильно, ваших людей я пока ни в чем не обвиняю. Вероятно, оборудование мог испортить некто, пока неизвестный.
– Технически это тоже невозможно! Впрочем, будет лучше, если все разъяснит специалист. Татьяна! – неожиданно крикнул Зотов прямо через дверь, словно позабыв про средства связи.
– Да, Александр Юрьевич? – Она тут же возникла на пороге.
– Костик на месте?
– Был у себя.
– Пригласи его в мой кабинет, немедленно! И бумаги найди по Копылову. Его квартира в Пресненском районе! Таня, бегом!
Молодой человек появился буквально в течение минуты. То ли он находился неподалеку, то ли действительно бежал. Паренек был высокого роста, худой и весь какой-то нескладный. Но черты его лица были правильные, приятные, а спокойный серьезный взгляд говорил об уме.
– Вызывали, Александр Юрьевич? Что-то случилось?
– Присядь-ка, – хмуро кивнул ему Зотов. – Есть мнение, что в одной из квартир, находящихся на нашем обслуживании, произошел сбой оборудования, а мы это прошляпили, Костик!
– Этого не может быть! – уверенно заявил парень. – Оборудование тестируется два раза в сутки. Тест проходит автоматически! И на сегодняшний день у нас все в порядке.
– Лев Иванович, будьте добры, обрисуйте ситуацию, – сделал приглашающий жест рукой Зотов.
– Будет лучше, если я стану задавать вопросы.
– Ладно.
– Костик, скажите, возможно с технической точки зрения, что некто поработал с оборудованием таким образом, чтобы дверь квартиры не встала под охрану, скажем, на ночь?
– Во-первых, у посторонних нет доступа к оборудованию. Оно находится в самой квартире.
– Допустим, преступник исхитрился и проник в квартиру.
– Тогда я скажу, что возможно все. Но при условии, что у преступника есть коды к технике, а это – конфиденциальная информация. Или же он хороший хакер и обладает соответствующим оборудованием, то есть может взломать консоль охранного блока.
– Хорошо. Кто на фирме «Сапсан» знает коды к оборудованию?
– Только я, – спокойно заверил Костик, – нет, ну, технически могут узнать директор или секретарь. У них тоже есть доступ к документации. А работаю с кодами только я.
– Взломать же мог кто угодно, у кого есть необходимые знания, – словно сам для себя подытожил Гуров.
– И специальное оборудование! – добавил Костик. – Голыми руками такое не проделать. А вы с какой целью интересуетесь?
– Вот Лев Иванович подозревает, что оборудование в квартире Копыловых недавно взломали! – ядовитым тоном ввернул Зотов.
– Это абсолютно исключено! – уверенно заявил молодой человек.
– Поясните почему, будьте добры. Мне хочется разделять вашу уверенность.
– Объясняю! Допустим, оборудование взломали. Тогда, пункт первый, зона просто не встанет под охрану!
– И это будет заметно, то есть это можно увидеть?
– Конечно! Диод не загорится, или потухнет, или будет мигать постоянно. В зависимости от того, как с оборудованием поработали, чтобы вывести из строя.
– Понятно, – протянул Гуров.
– И это еще не все, есть пункт второй! Испорченное оборудование в нужный момент не отошлет отчет оператору на пульт. И это уже повод для выезда на адрес группы реагирования. То есть по инструкции расценивается как сработка зоны, тревога! Сейчас все тесты проходят в обычном режиме. И на этом основании я с полной уверенностью заявляю, что все наше оборудование в порядке.
– А как часто и в какое время проходит тест?
– Как правило, два раза в сутки. А время на каждом объекте свое, оно произвольно установлено мною при пробном включении оборудования, то есть еще во время монтажа.
– Мне все понятно, но есть несколько уточняющих вопросов.
– Пожалуйста.
– Оператор может не заметить, что тест «не прошел»? Ведь объектов у вас, вероятно, много, а человеческий фактор еще никто не отменял.
– Вы правы, объектов много. Поэтому оператора страхует компьютерная программа. Через минуту после того, как тест не прошел, на пульте срабатывает сигнал тревоги. И оператор действует по инструкции, то есть высылает группу. И начинает проверку – например, просмотр истории событий на объекте. Поясню сразу, что все сигналы, приходящие с объекта, остаются в специальной подпрограмме, то есть их можно просмотреть. Так что не среагировать, как и не доложить о проблемах, оператор не может. Это идет следующим пунктом в инструкции.
– Хорошо. Скажите, оборудование работает от электричества?
– Конечно.
– А если здание обесточить? – Гуров понимал, что азартно ищет варианты, хватаясь за соломинку. Но опер хотел проверить все, чтобы, в случае уверенности, смело отмести версии, по которым похитители воспользовались дверью. Или те версии, в которых Оля покинула квартиру сама.
– На этот случай оборудование снабжено аккумуляторной батареей. Оно продолжит работу, то есть будет отправлять сигналы на пульт, пока не появится основное питание. Как правило, в Москве такие проблемы исправляют минут за двадцать. А батарея держит три часа.
– Сигнал об этом тоже поступит на пульт?
– Обязательно. Когда оператор сдает смену, о потере питания и его последующем восстановлении он докладывает мне как о разновидности происшествий.
– А зачем оператор делает доклад по этому поводу?
– Я веду статистику, чтобы исключить досадные совпадения или намеренные диверсии. Перестраховываемся, ибо частая потеря питания на объекте может быть теоретически разновидностью диверсии или признаком подготовки атаки на объект, а также является причиной быстрого износа аккумулятора. В общем, о таких вещах я должен знать, чтобы иметь возможность принять соответствующие меры. На квартире Копыловых ничего подобного не происходило.
Гуров ненадолго задумался, просчитывая, чем еще грозит частая потеря питания для подобного оборудования и какие могут быть последствия.
– Слушайте, Костик, а вы молодец! Действительно, практически все предусмотрено, – не удержавшись, похвалил он.
Молодой человек зарделся. А Зотов довольно хмыкнул, но промолчал. В этот момент в кабинет вошла Татьяна с документами.
– Как ты медленно бегаешь, – ехидно, но уже совершенно спокойно протянул шеф.
– Так замок в шкафу заедает, – прошептала девушка, – его только Костик открывать быстро умеет, а он у вас!
– Костик, скажите, – продолжал между тем Гуров, – а зачем вы приходили к Копыловым на днях?
– Для плановой проверки.
– То есть ее дата была известна заранее?
– Разумеется. Сейчас покажу. – Молодой человек встал и подошел к шефу. – Можно мне договор?
– Бери, – благосклонно кивнул Зотов.
– Здесь все просто. Видите дату заключения договора?
– Конечно.
– А это договор обслуживания. Через полгода первая проверка, потом вторая и так далее. Во вкладыше я делаю записи о состоянии аппаратуры, что и когда поменял, например.
– И что приходится менять?
– Обычно ничего. Полгода для хорошего оборудования – не срок. Иногда аккумуляторы меняю, если нагрузка большая. Реже, бывает, диод сгорает, и его приходится менять.
– Спасибо вам за подробные разъяснения.
– Да не за что. Это ведь моя работа.
Визит в охранную фирму многое прояснил для Гурова, вернее, показал, как он ошибался во время построения версий. Теперь становилось ясно, что Ольга Копылова похищена из квартиры с запертой на замок и поставленной на сигнализацию дверью. И сигнализация не срабатывала, и дверь с замками цела. Что по большому счету добавило оперу новых вопросов, но сократило версии.
Лев пробыл в кабинете Зотова еще некоторое время. Ровно столько, сколько ему потребовалось, чтобы передать Александру Юрьевичу привет от старшего лейтенанта Петрова и услышать несколько армейских баек от заметно расслабившегося, подобревшего и полностью довольного работой своих подчиненных Зотова, пока Татьяна, с разрешения шефа, снимала копии с договоров по квартире Копыловых, а Костик подготавливал для Гурова подробную справку по работе оборудования и обо всех сигналах, что приходили с него в интересующий полковника период времени.
После визита в охранную фирму Гуров, как и планировал, отправился к графологу, который параллельно увлекается психологией. Правда, как и предсказывал Крячко, специалист не смог сказать ему ничего конкретного. Текст записки был слишком лаконичен и сжат, фактически содержал всего лишь три предложения, поэтому можно было сделать лишь общие выводы. Человек, писавший эту записку, по натуре волевой и жесткий. Автор письма обращается непосредственно к родителям Ольги, то есть выбирает их объектом шантажа. Весь текст письма направлен на устрашение. Этого же автор подсознательно добивается, когда называет полное имя и фамилию похищенной девушки. Кроме того, он, подсознательно или намеренно, называет себя «мы». Это может говорить о том, что преступник действительно не один, то есть действует группа или же он желает придать определенный вес себе и своим словам.
Гуров приложил вывод специалиста к делу. Возможно, впоследствии эта информация пригодится. Но пока расследование ни на шаг не продвинулось. А время, между прочим, утекало как сквозь пальцы песок! И похищенная девушка до сих пор находится в опасности!
В безрезультатных поисках прошло несколько дней. Гуров метался между экспертами и встречами с близкими друзьями и приятелями Ольги Копыловой. Но ничего нового или полезного так и не узнал.
Все опрошенные подростки утверждали, что у Оли не было молодого человека. И что не в ее характере поддерживать с кем-то тайную романтическую переписку. К такому же выводу пришли штатные айтишники Управления. Они взломали пароль на компьютере Ольги, восстановили и просмотрели переписку девушки в соцсетях за неделю до похищения, установили всех пользователей, с которыми она общалась, и заверили Гурова, что девушка вела жизнь обычного подростка. Болтала с подружками о разной ерунде, следила за модой, любила просматривать видео с забавными котятами, не посещала подозрительных сайтов или форумов с плохой репутацией и ни с кем не вела любовной переписки, даже не флиртовала.
Гуров сбился с ног, пытаясь напасть на след похищенной девушки. Но все его попытки были тщетны. Преступники тоже не торопились выходить на связь и предъявлять требования, что было нетипично и странно, но, вероятно, работало им на руку. Ведь терпение родителей Ольги таяло буквально на глазах. Они заметно нервничали, и это состояние усиливалось с каждым днем.
Наблюдение, которое было выставлено стараниями Крячко у дома Копыловых и у офиса бизнесмена, тоже не давало конкретных результатов. Складывалось впечатление, что злоумышленники или не наблюдают за Копыловым и его семьей, или ведут себя настолько осторожно и профессионально, что ни разу не попались на глаза сотрудникам полиции.
Ранним утром Гурова разбудил звонок телефона. На связи был Владимир Копылов.
– Что-то случилось?! Есть новости?! – пропустив приветствия, с ходу спросил Лев.
– Срочно приезжайте в мой офис! На почту фирмы пришло электронное письмо с незнакомого адреса. Оно, похоже, содержит видеофайл.
– Вы его просмотрели?
– Нет еще. Честно говоря, собирался. А потом страх меня взял, просто не могу себя заставить! Приезжайте, лучше я вас дождусь.
– Хорошо. Скоро буду.
Гуров понимал, что время дорого. Но во время торопливых сборов он все же сделал один телефонный звонок – Стасу Крячко.
– Привет, прости, что разбудил.
– Ничего. Похитители наконец проявили себя?
– Да. И мне срочно нужна твоя помощь. Преступники прислали видеофайл электронной почтой. Мне как можно быстрее необходим специалист, который сможет вычислить адрес отправителя этого письма.
– Ленька Майков, парнишка молодой, но один из лучших наших компьютерных гениев. Собирайся, а я тебе его явку вмиг организую. Офис Копылова где находится?
– На Большой Никитской. Его фирма занимает правое крыло четвертого этажа. Скажи пареньку, что я могу подобрать его у станции метро «Баррикадная», так удобнее будет.
– Заметано! – сказал Стас и отключился.
В просторном кабинете Копылова собралось довольно много народу. Присутствовали сам бизнесмен, его жена, сын, начальник службы безопасности Стрельцов и пара охранников. А еще Гуров с компьютерщиком и секретарша Копылова. Помещение пропахло острым запахом валерианы и еще какого-то лекарства. Секретарь подала измотанной и бледной Елене Петровне стакан воды и замерла в ожидании дальнейших распоряжений шефа.
Копылов уже несколько минут разговаривал с Гуровым.
– Необходимо убрать всех посторонних, – настаивал полковник.
– А ваш человек? Думаете, ему можно остаться?
– Это непринципиально, будет ли наш специалист смотреть видео. Главное, вы должны позволить ему поработать с вашим компьютером, чтобы попытаться установить адрес отправителя.
– Ему по силам подобная задача? – с сомнением посмотрел на парня Копылов.
– Если это в принципе возможно, то да, – заверил Гуров.
– Хорошо. Пусть работает.
– И еще, Владимир Егорович, вы уверены, что Елене Петровне стоит это смотреть? Ваша жена сильно осунулась за эти дни, у нее очень изможденный вид.
– Не спит совсем и практически не ест, – кивнул бизнесмен.
– Я об этом и говорю. Что на том видео, мы не знаем, и неясно, будет ли сейчас по силам Елене Петровне новое потрясение!
– Но неизвестность хуже всего, – воспротивился Копылов, – жена просто извелась за эти дни, измучилась. Она – мать Ольги, и я не в силах ей запретить.
– Как скажете. Тогда пусть посторонние покинут кабинет, и приступим к просмотру.
На записи был виден какой-то темный и грязный подвал. Низкий потолок, серые бетонные стены. Бледная, растрепанная Ольга сидела, привязанная к стулу. На лице девушки багровел огромный кровоподтек, в глазах застыл ужас. Фигура Оли освещалась скудно, но довольно сносно, неподалеку стоял высокий мужчина в темной одежде и в лыжной маске или шапочке, натянутой на лицо. Он специально встал так, чтобы быть в тени.
– Как видите, ваша дочь жива, – говорил мужчина довольно хриплым и местами нечетким, видимо, измененным голосом, – и пока с ней все в порядке. Если вы желаете получить свою дочь назад живой и невредимой, вы должны подготовить триста тысяч долларов. Инструкции, как и когда передавать деньги, будут присланы позже. Но если вы попытаетесь предпринять что-либо – подключить свою службу безопасности или же полицию, – дочь вы больше не увидите живой. Мы пришлем вам ее по частям. И проследим, чтобы девочка сильно мучилась. – Он повернул голову и посмотрел на пленницу. Оля затравленно оглянулась, нервно сглотнула и, кажется, побледнела еще больше. На этом запись обрывалась.
На несколько секунд в кабинете повисло гнетущее молчание. Все присутствующие пытались прийти в себя. Гуров думал о том, что, пожалуй, стоит просмотреть видео еще несколько раз. Только, разумеется, одному, без Копыловых. Он видел, что на несчастных родителей послание произвело неизгладимое впечатление. Владимир Егорович расстегнул ворот рубашки и тяжело дышал. Его жена еще некоторое время продолжала смотреть на экран монитора, словно не верила своим глазам. «Это ошибка, ошибка», – словно в бреду бормотала она.
Гуров бросил взгляд на ее измученное лицо, внимательно всмотрелся в опухшие от слез глаза, и ему показалось, что сейчас Елена Петровна потеряет сознание. Опер сделал осторожный шаг в направлении женщины, но, вопреки ожиданию, она осталась стоять на ногах, только горько всхлипнула, вцепилась руками в ухоженные волосы и громко заголосила:
– Господи, да за что же это?!! Доченька, деточка моя, кровиночка! Погубят нашу малышку, Вова, погубят!! Слышал, что они сказали?! Ты слышал?!!
– Мама, не надо! – бросился к ней Рома.
– Лена, успокойся! – Бизнесмен виновато оглянулся на Гурова, прежде чем тоже кинуться на помощь к жене.
– Слышал, что они сказали? Нужно было молчать. И отдать все, что потребуют, Вова!
– Женя! – обратился Копылов к Стрельцову. – Где там твой парень, что умеет делать инъекции? Быстро зови его! Леночка, дорогая, успокойся! Она жива, и это самое главное! Жива, слышишь?! Мы это своими глазами сейчас видели! Я сделаю все, что нужно, слышишь? Наша дочь вернется домой! Невредимой вернется!
Стрельцов, не теряя ни секунды, метнулся в коридор и вскоре вернулся в сопровождении охранника. Копылов кивнул на стол, и молодой человек, достав из ящика заготовленный ранее шприц с каким-то успокаивающим лекарством, ловко ввел препарат женщине. Она тут же перестала кричать, горько всхлипнула, разжала руки и сникла, почти повиснув на руках державших ее мужчин.
– Женя, отвези Елену Петровну с сыном домой. Проследи, чтобы ребята вышли через черный ход, а то весь офис судачить станет. Вы были правы, Лев Иванович, не стоило позволять жене смотреть все это.
Елену Петровну увели, охранники тоже покинули кабинет. Специалист из Управления приступил к работе. Он достал из портфеля ноутбук, с помощью каких-то проводов с разъемами подсоединился к рабочему компьютеру Копылова и сосредоточенно застучал по клавишам.
– Сигнал проходит через несколько IP-адресов, – через некоторое время бодро сообщил молодой человек.
– Держи нас в курсе результатов.
Гуров с Копыловым устроились тут же, в кабинете, в удобных кожаных креслах, стоящих возле небольшого столика.
– Письмо пришло на вашу личную почту? – негромко уточнил Лев.
– Нет. На почту компании. Этот электронный адрес есть везде: в рекламных объявлениях, на бигбордах, даже печатается на визитках всех ведущих сотрудников.
– Значит, достать его было просто. А как вы узнали, что пришло письмо? Ведь рабочий день начался совсем недавно.
– Мы ждали новостей, но все безрезультатно – ни писем, ни сообщений, ни звонков. На всякий случай я велел поставить специальную программу на телефон, чтобы просматривать почту. И проверял каждые три часа. По объему файла сразу понял, что это не просто письмо, а видео. Нам обычно ничего подобного не присылают, вот я и догадался, что это от похитителей. – Копылов пояснял все ровным, но каким-то потухшим голосом.
– Вы тоже считаете, что совершили ошибку? – неожиданно спросил его Гуров.
– Я – бизнесмен и умею владеть собой, полковник, – хмуро пробормотал тот, – но не стану лукавить, возможно, я действительно допустил ошибку, когда обратился к Орлову и тем самым подписал дочери смертный приговор. Чем больше времени проходит, тем меньше надежды на то, что полицейские сработают четко, без сбоев. Даже такие матерые и знаменитые сыщики, как вы, Лев Иванович. Уж не обессудьте.
– Зря вы так, Владимир Егорович, я от всей души желаю вам помочь. И делаю все возможное.
– Я помню. Место, где держат Олю, нужно найти до передачи денег. Но, судя по результатам расследования, у вас не выйдет! Так ведь?!
– Материала действительно ничтожно мало. Поймите, от меня зависит далеко не все. Преступники не допустили просчетов, не оставили следов или существенных улик. Да и обратились вы за помощью далеко не сразу! Вот где серьезная ошибка!
– Что бы изменило раннее обращение в полицию? – хмуро пробормотал бизнесмен.
– Искать всегда легче по горячим следам. А в делах о похищениях первые сутки обычно решающие. Они были потрачены вами впустую. За это время преступники успели добраться до надежного убежища. А возможные улики или пришли в негодность, или были случайно или намеренно скрыты.
– О чем вы, Лев Иванович?
– А вас не смущает крепкий сон всего семейства той ночью? – ответил вопросом на вопрос Гуров. – Ну, сын понятно, молодые люди могут спать так, что не разбудишь из пушки. Но вы с женой? В разговоре со мной Елена Петровна несколько раз повторила, что спит исключительно чутко, а той ночью не слышала ни звука! Почему?
– Намекаете, что нам могли что-то подсыпать?
– Это возможно. Только проверить никак нельзя. За сутки из организма выходят все следы препаратов, особенно если доза была невелика. Значит, анализы на момент вашего обращения в полицию проводить было бессмысленно, потому что прошло более полутора суток. Взять на анализ пищу и воду, что употребляла семья в тот день, тоже оказалось невозможным. Вода кончилась, баллон сменили. А остатки недоеденной пищи повар выбрасывает на утро следующего дня.
– Думаете, это он специально?
– Вроде нет, Елена Петровна подтвердила, что сама такой порядок завела.
– Ладно, может, мы и виноваты, что тянули так долго, – после долгой паузы согласился Копылов.
– Определенно. Но сейчас уже поздно об этом. Должен заметить, что вам вообще нужно вести себя очень осторожно, понимаете, преступники могут до сих пор держать всю семью или кого-то из ее членов под наблюдением.
– Помилуйте! Стрельцов усилил охрану и заверил, что слежки нет!
– Да будет вам известно, слежка – не единственный метод наблюдения.
– Хорошо, какие тогда действия мне нужно предпринять?
– Сейчас – никаких. И о моих словах никому не сообщайте. По крайней мере пока я не проверю свои предположения.
– Скажите хотя бы, что вы намереваетесь делать, если на след похитителей не удастся выйти?
– У нас имеется второй вариант действий. Разработаем операцию, задержим преступников и освободим заложницу во время передачи денег. Это хорошая возможность, и мы успеем все подготовить.
– А если операция сорвется или что-то пойдет не так, моя дочь умрет?! И вы просто разведете руками?! Так ведь?!
– Если хотите откровенно, при любом похищении прогнозы весьма неутешительные. И дело даже не в мастерстве или компетенции полиции.
– А в чем тогда?
– В самих похитителях в первую очередь. Они сумели выкрасть вашу дочь из охраняемой квартиры. И никто, включая родных, ничего не заметил! Записей на камерах не осталось! Это очень сложно проделать, поверьте! Похоже, мы имеем дело с незаурядными, хорошо подготовленными преступниками. Но сейчас вам нужно понять главное: плохое уже произошло! И наша основная задача – свести последствия к минимуму.
– И задержать преступников? – подсказал Копылов.
– Это в идеале, конечно. Но приоритетная задача – вернуть Ольгу живой. Вот скажите, Владимир Егорович, вы готовили свою дочь к чему-то подобному? Можете предположить, как она себя поведет в роли заложницы? Сумеет ли девушка грамотно врать, будучи испуганной, голодной, утомленной, избитой, глядя в глаза бандиту, который будет ее допрашивать?
– К чему вы задаете такие вопросы? – растерялся Копылов. – Конечно, в разведчицы я дочь не готовил!
– Чтобы вы понимали хотя бы в общих чертах, что сейчас переживает ваша дочь.
– Я видел кровоподтек на ее лице, – пробормотал бизнесмен, бледнея, – так что догадываюсь.
– Знаю, – кивнул Гуров, – это страшно! Но вы сейчас должны сосредоточиться на другом!
– На чем именно?
– Вспомните, что вы говорили жене. Ваша дочь жива, и это самое главное! Мы не знаем, кормят ли ее, в каких условиях содержат, и как обращаются, тоже знать не можем. Но главное сейчас не это! Девушка жива, похитители вышли на связь, и мы можем попытаться ее спасти. Что касается полицейских операций и недоверия к органам… Ну что на это сказать? Да, у полиции случаются проколы. Бывает, преступники и переигрывают, от этого никто не застрахован. Вы должны осознавать одну простую вещь! Мы не знаем планов похитителей и именно поэтому не имеем права пускать ситуацию на самотек. Нет никаких гарантий, что, получив деньги, они отпустят Олю живой и невредимой! Их вам никто не даст! Я как человек, который всю жизнь ловит бандитов, могу уверить вас: похитители часто лгут, чтобы получить желаемое!
– Тогда от чего это зависит?
– В первую очередь от поведения вашей дочери. От душевной организации и привычек похитителей. И от воли случая, наконец. Видела ли Оля лица похитителей или какие-нибудь приметы? Сможет ли их опознать, понять, где ее держали, или нет? А также от того, что планируют преступники после получения выкупа. Если у них продуманы четкие пути отхода и реализации денег, возможно, они действительно собираются отпустить Олю после обмена. Но стоит им усмотреть угрозу для своей безопасности, они примут радикальные меры для ее обеспечения, особо не задумываясь над способами.
– Значит, вариант у меня только один: довериться вам?
– Мы с вами уже обговаривали этот момент. Правда, коснулись его лишь вскользь. Теперь скажу прямо: доверять вашей охране в решении этого вопроса может быть небезопасно. Они дискредитировали себя уже только тем, что допустили похищение. О предательстве говорить не будем, пока нет таких фактов, но возможно и это. Значит, довериться моему опыту будет правильно, ибо я заинтересован лишь в одном – в возвращении вашей дочери домой.
– Хорошо, – кивнул Копылов, – что нам делать дальше?
– Я буду продолжать работать с теми материалами и фактами, что есть уже в нашем распоряжении. Совместно с генералом Орловым мы разработаем варианты освобождения заложницы при передаче денег.
– А что делать мне?
– Соблюдать осторожность, быть осмотрительным. Преступники выйдут на связь, и вам остается подготовить деньги и ждать.
– Уже собрал что мог. Деньги в банковской ячейке.
– Похитители назвали достаточно большую сумму, – начал Гуров. – Полагаю, мой вопрос вам не очень понравится, но спрашиваю не из любопытства, а для пользы дела. У вас нет ощущения, что они угадали цифру?
– Боюсь, что даже не понял ваш вопрос, – нахмурился бизнесмен.
– Выскажусь точнее. Эта сумма вам вполне по силам? Или вы были вынуждены, не знаю, взять заем, залезть в активы. Или могли бы собрать гораздо больше денег довольно безболезненно? Я все это спрашиваю, чтобы понимать, знают ли похитители о состоянии ваших финансов. И если знают, то в какой степени они проинформированы.
– Понял вас, Лев Иванович, – кивнул Копылов. – Как вы догадываетесь, мы, бизнесмены, не слишком любим отвечать на подобные вопросы. Поэтому скажу так: я отдаю не последнее. Более того, эти деньги, примерно такая сумма, какую требуют бандиты, у меня уже были, можно сказать, под рукой.
– Зачем? Кто об этом знал? – мгновенно насторожился Гуров.
– Я подумывал вложиться в один перспективный проект. Своего решения ни с кем не обсуждал, так что знать об этом никто не мог. Думаю, что совпадение сумм – чистой воды случайность.
Гуров знал массу примеров, когда подобные «случайности» были скорее закономерны, но спорить или разубеждать бизнесмена не стал. Сейчас это было бы не ко времени.
– Хорошо. Только примите дополнительные меры безопасности. Пусть никто, кроме вас, не знает, в каком банке деньги. Если эта информация уже известна кому-то, кроме вас, рекомендую сменить банк. Чтобы подстраховаться на случай утечки.
– Что вы хотите этим сказать? Похитители станут банк грабить? – несмотря на серьезность ситуации, ухмыльнулся Копылов.
– Мы должны предусмотреть все варианты. Похитители действуют неординарно. Кто их знает, возьмут и обчистят банковскую ячейку. А мы с вами не можем допустить такой ситуации, когда преступники получат деньги и не отдадут Ольгу.
– Хорошо, я все сделаю. Один, без охраны, чтобы избежать утечки.
– Пожалуй, я договорюсь со своим другом и коллегой полковником Крячко Станиславом. Он служит в нашем Управлении, оперативник, проверенный годами, пусть сопроводит вас негласно, на всякий случай. Вдруг бандиты и ждут чего-то подобного?
– Мы так с вами до полной паранойи докатимся! – покачал головой Копылов.
– Вы правы, всего не предусмотришь. Особенно с такими непредсказуемыми «товарищами». Кстати, будьте готовы к тому, что в очередной раз они выйдут на связь другим способом. Я, пожалуй, поговорю с полковником Крячко. Он установит в вашем офисе прослушку, а также в квартире. Это необходимо сделать в обход вашей службы безопасности. Тоже для подстраховки.
– Ладно, как скажете, – неохотно протянул Копылов.
– И еще, думаю, будет не лишним проверить офис, квартиру и автомобили нашими специалистами. Полагаю, с этим Стас тоже сам справится.
