Николай Леонов
Моя дочь – волчица (сборник)
– Проверить на предмет чего?
– Наличия постороннего оборудования, например, «жучков» или средств слежения.
– Моя служба безопасности регулярно этим занимается.
– Отлично, вот мы их и проверим.
– Лишним не будет, – невесело усмехнулся бизнесмен.
– Совершенно верно. А вы тем временем постарайтесь успокоиться и успокоить жену. И, главное, помните, если похитители позвонят по телефону, с ними нужно говорить ровно и спокойно. Ни в коем случае не угрожать. Просите дать трубку дочери, чтобы иметь возможность убедиться, что с Олей все в порядке. Когда похититель будет сообщать вам инструкции по передаче денег, старайтесь повторять за ним всю важную информацию.
– Ладно, а зачем?
– Это покажет вашу лояльность, готовность сотрудничать. Убедит преступников, что вы на все готовы, чтобы вернуть дочь, и не желаете «создавать для них проблемы». Мы до обидного мало знаем о преступниках, поэтому я рекомендую такую линию поведения. Нужно действовать очень осторожно.
В этот момент подал голос Леонид, который все это время работал так тихо, что беседующие мужчины даже забыли о его присутствии:
– Ох, и «попрыгало» ваше письмецо! Ничего не скажешь, кто-то сильно постарался.
– Получилось отследить? – оживился Лев.
– Мне пришлось пробивать все IP-адреса, находящиеся в сообщении. Сначала показалось, что отправитель использовал рассылку одного прокси-сервера. Ну, знаете, зашел в интернет, потом прописал в своем браузере адрес прокси-сервера. А уже через него зашел в свой почтовый ящик и управлял им через веб-интерфейс. В таком случае подлинный IP-адрес пользователя в «теле» письма фигурировать не будет. Но все было немного сложнее.
– Леонид, ты, пожалуй, оставь технические подробности для отчета. А нам ответь, есть полезная информация?!
– Информация есть, разумеется, но будет ли она полезной, вот это, пожалуй, вопрос. Мне удалось вычислить исходный IP-адрес и даже узнать фактический адрес, то есть улицу и номер дома, здесь, в Москве.
– И почему эту информацию нельзя использовать? – заподозрил Гуров подвох.
– Это общественное место, популярное интернет-кафе на Маяковской. Я там бывал несколько раз – народу всегда толчется прорва. Подростки, которые с воплями режутся в «стрелялки», имеются и люди немного постарше, геймеры всех мастей.
– Как я понимаю, обычно в таких местах бывают в основном постоянные посетители? То есть случайный человек, зашедший ненадолго, сразу бросится в глаза и тем запомнится, – подвел итог Гуров. И добавил, уже обращаясь к Копылову: – Это может оказаться ниточкой, которая так нам сейчас необходима. Отправлюсь туда немедленно.
– Хорошо. Не буду вам мешать. Только сообщите, если станет известно хоть что-то конкретное.
– Обязательно.
Гуров с Копыловым простились. Леонид свернул провода, упаковал свою технику и присоединился к полковнику.
– Я бы не стал очень рассчитывать на этот след, – заметил он, идя с Гуровым по коридору.
– Почему?
– Судя по всему, письмо отправил человек неглупый, который разбирается в современных технологиях. Так?
– Допустим, – кивнул полковник. Он старался всегда прислушиваться к мнению коллег – специалистов узкого профиля. – И что, по-твоему, должен был сделать человек неглупый? Ты, Леонид, с интернет-средой лучше знаком, просвети, будь добр!
– Думаю, он поступил бы совершенно по-другому. В первую очередь не стал бы заходить в заведение, надвинув на глаза капюшон, что наверняка привлекало бы внимание к его особе. И потом, прийти, отправить послание и уйти – это дело двух-пяти минут. Но подобное действие – тоже своеобразный способ привлечь внимание. Геймеры в том кафе сутками толкутся. Как правило, персонал перестает обращать на них внимание через какое-то время.
– То есть мы ищем человека, который иногда, может, довольно часто приходит в интернет-кафе? И сидит подолгу, играет?
– Возможно, просто сидит в сети или играет в любую онлайн-игру. В таком случае ему не составит особого труда прерваться ненадолго, отослать сообщение, а потом продолжить свое занятие. Или преступник может попросить отправить послание одного из геймеров.
– Но наведаться туда все равно нужно. Вдруг нам повезет и «наш игрок» окажется вовсе не так умен? Или попадется внимательная девушка-менеджер?
– И удача улыбнется нам? – усмехнулся парнишка.
– Именно так. Потому что ты, Леонид, пожалуй, отправишься на улицу Маяковскую со мной. Вдруг прямо на месте понадобится консультация специалиста.
Через некоторое время Гуров был вынужден признать, что айтишник оказался прав в своих прогнозах. А он ошибался, возлагая столько надежд на появившийся след. По сути, он никуда не вел. Полковник только убил весь остаток дня на расспросы, беседы с персоналом кафе и его завсегдатаями. Новых посетителей, появившихся в последние дни, вроде бы не было. По крайней мере, ни официантки, ни менеджер никого не заметили. Опрошенные игроки уверяли, что их никто не просил отправлять письмо. Значит, сообщение Копыловым отправил кто-то из постоянных посетителей заведения. Или преступнику удалось все проделать, не привлекая к себе внимания окружающих. Если разобраться, это не так уж и сложно. Леонид подробно объяснил Гурову, что нужно проделать, чтобы отправить письмо, скрывая адрес. Так что он понимал: сделать это мог практически любой.
Но Лев отказывался терять надежду. Теперь все его чаяния сосредоточились на видеозаписи, что прислали преступники. Он передал файл экспертам с просьбой подробно исследовать видео, провести сравнительный анализ внешности Ольги Копыловой с фотографией, сделанной до похищения, исследовать фон записи и попытаться определить, где ее сделали. Кроме изучения фона нужно было проверить звуковую дорожку на наличие посторонних шумов. И главное, исследовать голос мужчины на пленке, провести фоноскопическую экспертизу. Вдруг повезет и удастся получить запись его настоящего голоса. Для того чтобы установить личность, этого, конечно, может быть недостаточно, зато в перспективе запись может стать замечательной уликой.
Обо всем этом Гуров размышлял утром следующего дня, когда прибыл на оперативку. Он рассеянно, особо не вникая в суть, слушал доклады коллег начальству, отчеты и сводки происшествий по городу за последние сутки. И продолжал думать о загадочном преступлении. Периодически Лев ловил на себе пытливые взгляды Орлова. Чувствовалось, что генерал выслушивает отчеты подчиненных, задает уточняющие вопросы, отдает распоряжения автоматически, а сам с нетерпением ждет, когда сможет объявить окончание оперативки, распустить подчиненных и выслушать наконец доклад самого Гурова.
– Давай, Лева, не томи, – заявил генерал, как только дверь кабинета закрылась за последним полицейским, – чего удалось накопать? До меня доходили обрывочные сведения от Стаса, которого ты все-таки привлек к делу.
– Лишь частично и только по мере необходимости.
– Понимаю, раз привлек, значит, так было нужно, – кивнул Орлов. – И, кстати, о Крячко. Он уже заявлял мне недавно, что дело это темное и загадочное. Похоже, придется по нему собирать группу. Так что слушаю твои предварительные выводы.
– Выйти на след похитителей девушки нам, видимо, не удастся, – вздохнул Гуров, – и Стас, пожалуй, прав: в этом деле много странного и нетипичного. Ольгу Копылову похищают из квартиры. Это первая странность – ведь такой вариант самый сложный для исполнения.
– Верно, гораздо проще похитить человека где-нибудь на дороге, устроив засаду. Или напасть, когда объект похищения покидает квартиру или машину, то есть особо уязвим. В такой ситуации один охранник-водитель не может гарантировать безопасности, просто не успеет оказать помощь. Да и устранить его легко.
– Да, но похитители идут по сложному пути. И пока непонятно почему! Возможно, что это дополнительный способ оказания давления на семью. Некое психологическое воздействие, чтобы они не могли себя уверенно чувствовать в собственной квартире.
– Что ж, очень может быть.
– Еще мною было установлено, что дверью преступники не пользовались и по квартире практически не передвигались. И это тоже очень необычно. Они проникли в комнату девушки через балкон и так же ушли, унося заложницу с собой. То есть выбрали самый сложный, даже на первый взгляд невероятный способ похищения. Но это самая жизнестойкая версия, остальные я уже исключил. При этом похитители не оставили в комнате никаких следов, улик или отпечатков. А может, их уничтожил неизвестный пока сообщник. Родные девушки крепко спали, что, по их утверждениям, нетипично. И я допускаю мысль, что они подверглись воздействию какого-то препарата.
– Жалко, что время упущено и проверить эту версию нет возможности, – ввернул генерал.
– Теперь ничего не поделаешь, – пожал плечами Гуров и продолжил: – Девушку похитители тоже, видимо, застали врасплох или заранее усыпили. В комнате нет ни беспорядка, ни следов активного сопротивления жертвы.
– Погоди, но подобное предположение подразумевает сообщника внутри.
– Именно. И я собираюсь начать проверку прислуги и сотрудников службы безопасности.
– Гуров, только осторожно, не спугни преступника!
– Пока ограничусь проверкой анкет, личных дел, а также поищу возможные связи с криминальным миром, – кивнул Лев, – вдруг что-то любопытное всплывет.
– Вообще-то все служащие Копылова должны были пройти проверку у Стрельцова.
– Его самого проверить тоже не помешает. Под носом у начальника службы безопасности такое творится, а он ни сном ни духом.
– Ладно, проверяй, только без лишнего шума. А что говорят эксперты о записях с камер видеонаблюдения? Может, с ними поработали?
– На записях ничего нет, и это не монтаж. Камера запечатлела тускло освещенные коридор и прихожую.
– Значит, к двери никто не приближался и по квартире ночью не ходил? – подытожил Орлов.
– Именно. Сначала у меня была версия, что Оля сама покинула квартиру. Девушку могли выманить похитители, например, сведя с ней знакомство в интернете и притворявшись поклонником. Или Оля могла сбежать на свидание к настоящему поклоннику, а преступники следили за ней и воспользовались ситуацией. Но эту версию пришлось исключить.
– Девушка, выходя из дома, должна была воспользоваться дверью, – понимающе кивнул генерал.
– Да, а входную дверь никто не открывал, что подтверждают записи с камер и сигнализация. А еще я осторожно опросил друзей Ольги Копыловой. Они характеризуют девушку как общительную, веселую, с хорошим вкусом и манерами, и все как один уверяют, что у Копыловой не было приятеля. Она была очень избирательна в вопросе выбора близких друзей, тем более стала бы придирчиво выбирать себе парня. Существование поклонника или какого-либо знакомства в сети тоже не подтвердилось. Наши айтишники исследовали компьютер Ольги и ничего подозрительного в ее переписке не обнаружили, обычная болтовня девочки-подростка с подружками.
– А что сигнализация? Ее могли взломать? – нахмурился Орлов.
– Сначала я предполагал нечто подобное. Но директор и сотрудники охранной организации представили доказательства того, что оборудование работает нормально и в ночь похищения не было сбоев или сигналов тревоги на пульт. То есть дверь квартиры в ту ночь никто не открывал и систему взломать не пытался.
– Что со следами? Преступники ведь не призраки, должны были хоть что-то оставить?!
– На момент осмотра следов не было, я очень внимательно проверил. Дверь балкона не взламывали. Но мать уверяет, что Ольга сама могла оставить дверь открытой, так что с проникновением у преступников проблем не возникло.
– А как именно проникли? Что думаешь?
– Или снизу – с помощью технического приспособления, например крана с корзиной, какими электромонтеры пользуются, или с крыши. Я осматривал, она плоская, удобно и снаряжение прикрепить, и ретироваться. Там есть лестница на чердак, а оттуда дверь в подъезд.
– А что именно похитители могли применить? Может, в этом направлении стоит поискать зацепки?
– Уже думал. Варианта на самом деле всего три: кран, альпинистское снаряжение и подвесная строительная люлька.
– Давай отметем маловероятные, – предложил Орлов, – и проверим, что останется. Кран – это слишком сложно, а люлька – громоздко и создаст много шума. Значит, снаряжение? Может, проверить пункты проката и магазины?
– Я отдам распоряжение, хотя сейчас в интернете можно заказать что угодно. И кран я бы не стал вот так, сразу отметать.
– Почему?
– Его использовать проще всего. В квартиру похитители забрались налегке, а назад ушли с девушкой. А Оля не подготовлена физически к таким упражнениям, к тому же, предполагаю, она была без сознания.
– Хорошо, давай поищем кран. Проверь по сводкам, может, кто-то заявлял об угоне?
– Уже проверил, заявлений не было. Да и угонять нужды не было. Преступники могли договориться с ночным сторожем на стройке или прорабом. Или увести, а потом поставить на место.
– Логично. Но людей все же нужно отправить навести справки по стройкам.
– Хорошо.
– Что еще по осмотру помещения?
– Больше ничего, никаких улик в комнате похищенной девушки. Преступники оставили письмо в ящике стола. С ним поработали эксперты, посторонних отпечатков на бумаге нет, выявлены только следы тех, кто ее касался, когда читал. А это все – члены семьи плюс Стрельцов.
– Значит, почти все успели письмецо потискать? – фыркнул генерал.
– Да, говорят, растерялись, про отпечатки даже не подумали. Текст самой записки настолько сжат и лаконичен, что исследовать его с точки зрения стилистики или психологии не представляется возможным. На всякий случай я собрал в комнате Ольги Копыловой образцы отпечатков еще во время первого визита в их квартиру. Уже известно, что они принадлежат самой Ольге, горничной и матери, Елене Копыловой. Отпечатков посторонних нет. Сегодня утром я был у экспертов. Они проверили видеозапись, которую прислали похитители. На сегодняшний день установлено, что видео не монтировалось. На записи действительно Ольга Копылова, то есть девушка жива. Шансов установить, где именно было сделано видео, очень мало. Видимо, снимали в подвале, только он ничем не примечателен. На звуковой дорожке нет посторонних шумов, только измененный голос похитителя и редкие, едва различимые всхлипывания самой Ольги. Эксперты еще работают с записью, возможно, им удастся восстановить настоящий голос мужчины с помощью компьютерной программы, но на это нужно время.
– Но одного голоса слишком мало, – разочарованно протянул Орлов.
– Об этом я и говорю. Запись голоса похитителя может быть уликой. Но только после того, как нам будет с чем сравнивать. Выйти на след преступников это нам не поможет.
– Что с тем местом, откуда была отправлена запись?
– Интернет-кафе на Маяковской, – кивнул Гуров.
– Да, Леонид мне еще вчера положил отчет на стол.
– Адрес был установлен оперативно, только мы снова уперлись в глухую стену. Опрос посетителей и сотрудников заведения ничего не дал. Кафе шумное, многолюдное, на преступника просто никто не обратил внимания. Или похититель настолько свой в той среде, что ничем не выделялся, или он нашел другой, пока неизвестный нам способ отправить видеофайл.
– Все же кафе нужно взять под наблюдение. Пусть подежурят там наши сотрудники в штатском пару дней. Похитители ведь должны еще раз выйти на связь, чтобы сообщить инструкции по передаче денег.
– Должны, но они не станут повторяться.
– Что ты хочешь этим сказать, Лева?
– Выберут другой способ или другое кафе. Они довольно умны, это можно считать установленным фактом. Я бы даже сказал, проявляют оригинальность. Мне тут вчера пришло в голову поискать по базе данных подобные случаи похищений. Поиск по стране не дал никакого результата.
– То есть?!
– Судя по всему, они не новички в преступном мире: уж больно уверенно себя ведут. К тому же раньше нигде не засветились, значит, следов они не оставляют и повторяться, видимо, не любят.
– Выходит, похитители свяжутся с родителями Копыловой другим способом?
– Понятия не имею, – развел руками Лев. – Но если они снова выберут интернет, возвращаться именно в то кафе не имеет смысла. В городе масса точек доступа в сеть.
– Хорошо, – кивнул генерал, – давай свои выводы.
– Меня что-то беспокоит.
При этих словах Орлов снова нахмурился. Он не любил сложностей, которые могли возникнуть в любом деле, а тем более в таком деликатном и нетипичном. Но чутью своего сотрудника и друга генерал научился доверять за годы совместной службы.
– Что именно, Лева? Обоснуй, будь добр!
– Идеальных преступлений, как известно, не бывает. А у них все слишком гладко прошло. И похитили лихо и тихо, и не наследили. Во всех смыслах этого слова. Охрана семьи бизнесмена, опять же, слежки не замечала. Вот вы, Петр Иванович, слышали о многих успешных похищениях, которые проделали экспромтом? Совсем без подготовки? На чистом везении?! Я думаю, без сообщника здесь не обошлось. Кто-то из близкого окружения бизнесмена Копылова либо участвовал в подготовке похищения непосредственно, либо сообщил необходимую информацию преступникам.
– Звучит невероятно, – развел руками генерал.
– Да, – кивнул Лев, – так же как и внезапное похищение из охраняемой квартиры. И тут вот еще что! Сумма выкупа – триста тысяч. Деньги немалые, но Копылов готов их отдать и даже уже собрал! Но вчера бизнесмен мне признался, что у него были планы по инвестированию. И подготовленная сумма практически полностью совпадает с той, что требуют похитители за возвращение его дочери! Преступники, конечно, всегда наводят справки о платежеспособности своих объектов, но такое совпадение не может быть случайным. Правда, Копылов клянется, что не обсуждал своих планов ни с кем, включая членов семьи.
– Но ты подозреваешь службу безопасности? Ну, не знаю. У Стрельцова очень хорошая репутация. И в наших кругах его знают, и Копылов ему доверяет.
– Вот поэтому я не тороплюсь никого обвинять. Тем более что доказательств пока нет никаких. Да и сам Стрельцов лично, может быть, и невиновен, но «вражеского пособника» в своем стане проглядел. Правда, есть еще вариант, что пособником или даже непосредственным участником похищения может быть кто-то из членов семьи. Тогда и верхоглядство Стрельцова вполне объяснимо. Не станет же начальник службы безопасности членов семьи проверять. Тем более что явных предпосылок к тому нет.
– Эк куда ты хватил, Гуров! – недовольно крякнул Орлов. – Кого подозревать нам прикажешь?! Убитую горем мать?! Брата?! Или несчастного отца, готового все отдать, лишь бы только дочь вернуть?
– Я понимаю, звучит невероятно.
– Я бы даже сказал – фантастично.
– Не забывай, Петр, что в мировой юриспруденции давно существует такое понятие, как прецедент. Так вот, если бы предательство близких людей было бы таким уж невероятным делом, я никогда не рискнул бы предполагать подобного. Но, к сожалению, это не так. И пока этот вариант до конца не проверен, его рано сбрасывать со счетов, – уперся Гуров.
– Ладно, – как-то сразу успокоился генерал. – Девушка в беде – сейчас это самое главное. Давай разберем варианты. Так кого ты подозреваешь? Брата? Сомнительные связи, долги?
– Нет, ничего подобного. Роман Копылов учится в престижном вузе. Я осторожно навел справки, о парне хорошо отзываются в учебном заведении. Долгов за ним не водится, друзей с криминальным прошлым нет. Судя по поведению Ромы, он искренне озабочен судьбой сестры и скорбит вместе с остальными членами семьи.
– Тогда мать? Может, у женщины имеются тайны или долги?
– Елена Копылова просто убита горем.
– Ну, если кредиторы – опасные люди или наступают на горло, можно пойти на многое.
– Кредиторы? Нет. Думаю, уж проще мужу повиниться, чем устраивать подобное. Тем более что в распоряжении отца семейства средства имеются, и не малые.
– Значит, ты склонен подозревать самого Копылова? – удивленно повел бровью генерал.
– Не вижу оснований, – покачал головой Лев и добавил: – Но это не означает, что их нет, просто мы о них пока не знаем. Может, есть некие обстоятельства, например, связанные с бизнесом. А Копылов не хочет нас в них посвятить…
– И пожертвовал дочерью, чтобы выйти из затруднительного положения?
– Нет, конечно. Но Ольгу могли затребовать как залог. Например, сомнительной сделки или платежа.
– Но тогда и сам бизнесмен, и его служба безопасности должны быть в курсе того, что происходит?
– Вероятно, – кивнул Гуров.
– Нет, Лева, не сходится! Копылов сам мне позвонил! А ведь мог этого и не делать! Успокоить жену, знакомым что-нибудь соврать, чтобы оправдать отсутствие дочери.
– Ты прав, не сходится. Тогда остается прислуга или охрана.
– Вот что, я, пожалуй, наведу осторожно справки о бизнесе Копылова, чтобы обошлось без неожиданных сюрпризов. А ты тем временем приступай к разработке операции задержания преступников во время передачи денег.
– Позволь напомнить, что это похитители диктуют нам условия, и мы пока не знаем, что они придумают. Возможно, все придется кардинально менять, когда станут известны их требования.
– А ты разрабатывай несколько базовых вариантов. Таких, которые можно будет оперативно скорректировать, если обстоятельства изменятся. Оперативное наблюдение за квартирой и офисом Копылова нужно продолжить, на всякий случай.
– Хорошо.
– Поскольку больше по этому делу мы ничего предпринять не можем и остается только ждать, когда похитители сделают очередной ход, подключайся-ка к расследованию, которое ведет полковник Крячко. Поработай, пока по похищению нет новостей.
– Хорошо, – снова кивнул Гуров. – А что за расследование?
– Два убийства – бизнесмена Николая Решетникова и Анатолия Сердюкова. Второй пострадавший есть в нашей базе, промышлял мелким мошенничеством по молодости. А сейчас, поговаривают, целую банду сколотил. Коллеги из отдела экономических преступлений плотно занимались Сердюковым, только предъявить ему ничего не смогли. Осторожный был, хитрый и расчетливый. Впрочем, полковник Крячко сам посвятит тебя во все детали этих дел. Мы с ним недавно поразмышляли, и я предложил их объединить в одно. Есть там некоторые общие моменты, и, судя по следам, орудие убийств совпадает.
– Почерк похож?
– Именно. В общем, тебе стоит переключиться. Да и ребяткам не повредит свежий взгляд, что-то застряли они на месте.
– Будет сделано. Ознакомлюсь с делом и сразу приступлю, – кивнул Лев и собрался уже встать со стула, но генерал жестом остановил его:
– Погоди, Лев Иванович, мне скажи, так, между нами. То, что похитители ведут себя странно и тянут время, ведь плохой признак? Не нравится мне это!
– Ну, обычно такие преступники стараются как можно быстрее связаться с родственниками, выдвинуть требования, получить желаемое. Так что да, это странно. Но может означать что угодно. Просто мы пока не знаем, что именно.
– Например, преступники тянут время, словно чего-то ждут?
– Да. Главным образом из-за этого я и заподозрил, что похищение может быть связано с бизнесом Копылова. И даже напрямую спросил у него.
– И что Владимир Егорович?
– Отрицает.
– Понятно. А чем это грозит Ольге?
– Она жива. Или, по крайней мере, была жива, когда делали запись. А то, что похитители так тянут… Возможно, они таким образом измываются над родителями…
– Испытывают садистское удовольствие? Оказывают давление?
– Вероятно.
– Но как они поведут себя, когда получат деньги? Ольгу отпустят?
– Мой опыт подсказывает: чем больше проходит времени, тем больше возрастает риск негативного исхода. Так что нам нужно сделать все, чтобы вернуть девушку во время передачи денег. Пускать ситуацию на самотек опасно.
– Ладно, – помрачнел генерал, – ступай работай, Лева!
Весь рабочий стол Стаса Крячко был завален бумагами. Папки, документы и протоколы с мест последних двух преступлений соседствовали со стопками документов по другим делам. Все это было разбросано в довольно живописном беспорядке, который сам Стас, впрочем, величал «беспорядком рабочим» и уверял, что, если кому-то взбредет в голову убраться на его столе, он не сможет продуктивно трудиться, так как ничего не будет быстро находить. Сейчас Крячко что-то писал. Он сосредоточенно хмурился, покусывал ручку. Стороннему наблюдателю могло показаться, что он составляет отчет или готовит план мероприятий, но на самом деле Стас разгадывал кроссворд. Заметив это, Гуров усмехнулся. Он знал, что Крячко хороший опер. Ответственный, смекалистый и честный. Но будет игнорировать бумажную работу и оттягивать ее до последнего, пока не настанет время сдавать дело, так как искренне считает, что практически всю возню с бумагами придумали начальники и бюрократы специально, чтобы изводить бравых полицейских.
– Слушай, Гуров! – оживился Крячко при виде друга и напарника. – Как вовремя ты зашел! Подскажи, какой самый длинный приток Ганга?! Брахмапутра не подходит – слишком много букв.
– В кроссвордах Брахмапутра обычно позиционируется как левый приток Ганга, а тебе, вероятно, подойдет Джамна.
– О! Точно! Подходит! – Стас принялся с азартом вписывать буквы. Не прекращая этого занятия, он поинтересовался: – Ты надолго в отдел? Как твое дело с похищением девочки? Продвигается?! Есть успехи?
– Весьма скромные, если честно, – вздохнул Лев, присаживаясь за свой стол, – данных слишком мало. Но похитители вышли на связь. Прислали запись с избитой и запуганной Ольгой. Потребовали денег и снова пропали. А я в своем расследовании уперся в глухую стену. Так что ничего другого не остается, кроме как ждать новостей да операцию по обмену разрабатывать. Но об этом я вечером, дома в тишине подумаю, а пока Орлов велел подключаться к работе по свежим убийствам, которые ты ведешь.
– О! Вот это дело! Помощь мне не помешает!
– Вижу! – не без ехидства заметил Гуров.
– Это?! – ничуть не смущаясь, кивнул Стас на кроссворд. – Это я так, пока свидетелей жду. Решил еще раз опросить теток от чувства безысходности. Что-то не стыкуется в этих делах.
– Ладно, давай рассказывай.
– Тебе с подробностями или протоколы почитаешь?
– С подробностями, – усмехнулся Гуров. – Заодно подведем итоги и поразмышляем.
– Вот! Это не повредит! Ну, слушай. Николай Решетников проживал в Пресненском районе, в элитном многоквартирном доме. Шесть дней назад, ранним утром, его обнаружила мертвым домработница. И не просто мертвым, а заколотым острым предметом, предположительно кинжалом, в сердце. Дарья Величко, так зовут женщину, вызвала полицию.
– И сразу же попала под подозрение?
– Гуров, вот с чего ты это взял?! – возмущенно воскликнул Крячко.
– Просто предположил. Ты вызвал женщину в Управление для допроса. Если бы она была просто свидетелем, скорее всего, поехал бы к ней домой.
– Она комнату снимает где-то в Дегунине! Туда ехать – весь день убить. А у меня, между прочим, еще есть свидетели. И другие задачи!
– Ладно, не кипятись. Я же теперь свободен, значит, могу помочь.
– Вообще, дело это странное, и помощь мне пригодится, что и говорить.
– Почему странное?
– Суди сам. Решетников жил один, детей, жены или постоянной подружки не имел. Со слов его знакомых, был человеком осмотрительным и неглупым. Но, судя по всему, своего убийцу сам впустил в квартиру. Или у того были ключи.
– Значит, двери и замки целы?
– Целы и заперты – и двери, и окна. Замки тоже никто не взламывал. И отпечатков посторонних людей в квартире не обнаружено. Только домработницы или самого хозяина квартиры. Но посторонний, если он находился в квартире, должен был наследить?! Ведь так?!
– Значит, домработницу ты все же подозреваешь? – почти утвердительно кивнул Гуров. – А орудие убийства нашли? И эксперты уверены, что речь идет о кинжале? Это не кухонный нож, не в каждой квартире водится.
– И не у каждой домработницы имеется в распоряжении! – хмыкнул Стас.
– Да. Если, конечно, убитый не был коллекционером оружия.
– Нет. Кинжал пока не нашли. И в квартире подобного оружия не имеется. И тут вот еще что. Решетникова не просто закололи. Удар был сильный, точный, направленный прямо в сердце, с проворотом.
– Профессионал работал? – изумился Гуров.
– Не знаю! На заказное убийство не похоже. Киллеры обычно огнестрельное оружие предпочитают, да и действуют обычно по-другому. Но медики говорят, что такой технике нужно обучаться специально. Значит, домработница убить не могла, если только она не бывший спецназовец.
– А кто она вообще, откуда? Как давно работает у Решетникова?
– Дарье Величко слегка за тридцать, миловидная женщина. Разведена, воспитывает сына. Приезжая, родом из Тулы. Проверил ее по нашей базе – не привлекалась. У Решетникова работает более четырех лет. Работой вроде довольна была, плакала, говорила, что сама содержит сына и родителям помогает. И что теперь с ней будет, не знает.
– А что будет? Я имею в виду, кто является наследником Решетникова, известно?
– Да. Его родители. Простые пенсионеры, проживают в Бутове. Говорил с ними недавно.
– И что?
– Плачут, – развел руками Крячко, – уверяют, что врагов у сына не было. И они надеялись, что сын их похоронит, а не наоборот.
– Да уж, – нахмурился Гуров. Он очень не любил эту часть своей работы – утешать безутешных родственников – и знал, что приятель тоже не в восторге, но тут уж ничего не поделаешь.
– Но это еще не все, – продолжал тем временем Крячко, – есть еще парочка неясных моментов.
– Догадываюсь, – хмыкнул Гуров, – ты любишь все самое интересное оставлять на финал.
– Да уж, я и сегодня не обману твоих ожиданий. Есть предположение, что Решетникова убил близкий знакомый. Посуди сам: он впустил его в квартиру, совершенно не насторожился, наоборот, чувствовал себя свободно и раскованно. Бизнесмена обнаружили сидящим в кресле. Он был в брюках и рубашке, но все пуговицы расстегнуты, рубашка нараспашку.
– То есть Николай или собирался переодеваться при визитере, или ему было жарко, и он расстегнул рубашку, ничуть не смущаясь? Да, пожалуй, ты прав, гостем мог быть близкий человек.
– И это еще не все! Из квартиры загадочным образом исчезла крупная сумма денег. – Произнеся эту фразу, Стас уставился на напарника, чтобы проследить, какой она произвела эффект.
– Как это, «загадочным образом»?
– А вот так! Все, и близкие друзья, и секретарь Решетникова, уверяют, что в квартире бизнесмена должна была находиться крупная сумма денег. Накануне он провернул выгодную сделку. А мы ничего не обнаружили! Сейф оказался совершенно пуст.
– Он мог положить деньги в банк, так надежнее.
– Нет. Не клал, я проверил. И потом, друзья и секретарь уверяют, что Николай собирался покупать квартиру для родителей. Хотел переселить их в свой район, чтобы поближе быть. Даже планировал начать поиски подходящего варианта в ближайшее время. Хотел, чтобы средства были под рукой, и держал их дома, в своем сейфе.
