Ниль Блэк
Жёлтый Дракон

Полная версия

Красный – это новый чёрный

Далия усиленно готовится к встрече со своим женихом: полдня проводит в салоне красоты, потом два часа выбирает, что надеть, бегает по этажам и достаёт прислугу. Далия будет выглядеть шикарно, она привыкла быть королевой на любой вечеринке или собрании, а тут фактически она впервые встречает своего жениха и просто обязана оставить неизгладимое впечатление.

Гостей клан Канг ждёт к семи, и Далия, наконец-то нарядившись и оставшись довольной своим внешним видом, идёт проверять сестру. Ви почти не спала всю ночь после того, как Сохён заявила ей, что её участие внизу обязательно. Далия знает, что младшая на грани, она пыталась поговорить с родителями и не принуждать Ви спускаться, но отец настоял и пригрозил, если понадобится, спустить девушку силой. Далия присаживается на постель сестры и следит за тем, как та, прислонившись лбом к зеркалу, смотрит на себя. Ви не удалось вытащить в салон красоты, но ей подкрасили глаза и уложили волосы прямо в комнате. Девушка отлипает от зеркала, ещё раз окидывает себя взглядом – и столько в этом взгляде отвращения, что Далии не по себе. Вивиан красивая. Далия вообще считает, что младшая сестра единственная девушка во вселенной, которая красивее даже её, но никому не говорит об этом.

Ви в длинном зелёном платье, мешающем её движениям, в уши девушки вдеты длинные серьги. Ви прикрывает ладонями лицо – Далия еле сдерживается, чтобы не сказать, что та размажет макияж, но проглатывает так и не вырвавшиеся на волю слова и взглядом следит за тем, как младшая сползает по стене вниз и, уткнувшись лицом в колени, замирает. У Далии сердце кровью обливается – что у неё оно есть, она вспоминает только рядом с сестрой. Далия представляет, какой это стресс для Ви после стольких лет заточения выйти на улицу, но не представляет, о чём думает отец, обрекая собственное дитя на такие муки.

– Ви, а ну вставай, – Далия спрыгивает с постели и, схватив сестру за локоть, рывком тянет наверх. Ви растерянно смотрит на то, как Далия стаскивает с неё платье, притом по ходу срывая молнию, но не сопротивляется. Далия отбрасывает платье в сторону и достаёт из шкафа Ви красную оверсайз блузку и чёрные брюки. Девушка сразу же натягивает на себя переданную ей одежду.

– А теперь залезай на свою кровать и… – Далия задумывается. – Ну что ты обычно делаешь? Смотри в стену. Тебе не надо спускаться на этот долбаный ужин, и никто тебя не заставит.

Ви только собирается открыть рот, но Далия прикладывает ладони к своим ушам и, напевая какую-то детскую песню, выходит из спальни. Ви натягивает рукава блузки, которая на два размера больше, спадает с плеча и вообще не совсем удобная, но переодеться решает позже. Она притягивает к себе Тату и, обняв игрушку, следует совету сестры – смотрит в стену.

***

Ровно без пятнадцати семь Далия покидает гостиную – она вернётся сюда последней, её должны ждать. Не пристало королеве сидеть в ожидании. Далия выходит на террасу, где сталкивается с Эзрой, но девушка смеряет его холодным взглядом и отходит в противоположный угол, на ходу прикуривая сигарету.

– Ты всё ещё обижена? – усмехается Эзра и смотрит на затягивающуюся девушку.

– Я с тобой не разговариваю, – бросает ему Далия и демонстративно отворачивается.

– Ну хоть мои уши отдохнут, – заявляет мужчина, и Далия, услышав, как за ним закрылась дверь, проглатывает ком обиды и закуривает вторую.

***

Семья Хан прибывает на ужин в полном составе. Инсу лично встречает гостей, приглашает в гостиную, а сам нервно поглядывает на Сохён, одними губами спрашивает «где дети». Сохён приказывает прислуге найти Далию и предлагает Тиен вина. Женщины мило улыбаются друг другу, начинают знакомиться, а Инсу просит мужчин пройти пока к бару и выпить чего-нибудь до ужина.

Инсу знакомит с ними Эзру, представляет его как своего старшего сына. Леон холодно пожимает его руку и, взяв в руки бокал, отходит, осматривается. Леону не терпится увидеть девушку, точнее увидеть её лицо и реакцию, но её нигде нет. Далии надо отдать должное – всё-таки Леон впервые встречает настолько стервозную и упёртую девушку, которая разжигает его интерес. Она совсем не проста – к ней жених приехал, а она выбрала играть в прятки, показывает, насколько ей безразлично. Сегодня Леон подождёт. И это будет последний раз. Дочь Инсу невоспитанная и наглая – Леону придётся самому свою супругу воспитывать. Леон воспитает. Он не хотел знакомить её с настоящим собой, но, если понадобится – познакомит, потому что это уже ни в какие рамки не лезет, Инсу, может, и терпит такое наплевательское отношение, а Леон не собирается. Он поставит девчонку на место. А место её в его ногах с опущенной вниз головой.

Леон обходит гостиную, с презрением осматривает декор – у Инсу богатый дом, но, видимо, в этой части света нет поклонников минимализма – роскошь бросается прямо в глаза, раздражает мужчину. Он попивает виски, всё время смотрит на лестницу, ожидая, что девушка спустится, но пока безрезультатно. У Леона уже ладони чешутся – в этот раз он её рукой отшлёпает, никаких ремней. И он точно постарается, чтобы было больнее.

– Как тебе семейка твоей жёнушки? – Магнус останавливается рядом с другом, спрашивает по большей части, чтобы отвлечь его, нежели поговорить. Магнус видит, как с каждой минутой Леон всё больше мрачнеет.

– Они, видать, не соблюдают обычаи и традиции, – Леон убирает руки в карманы и со злостью смотрит на рассказывающего что-то Джихо Инсу. – Если бы не договорённость между кланами, я бы такое не проглотил. Мои родители приехали в эту дыру, опустились до их уровня, а его дети даже поздороваться не спустились, – от его голоса Магнусу не по себе. Мужчина говорит тихо и, на первый взгляд, спокойно, но Магнус слишком долго с ним рядом, чтобы не различать в этом тоне полосующую ярость, чтобы не чувствовать эти слова-осколки, вылетающие из чужих губ. Магнус, подняв взгляд, облегчённо выдыхает и, хлопнув друга по плечу, кивает в сторону арок.

Леон следит за взглядом мужчины и видит, как в гостиную входит Далия. Девушка выглядит роскошно – она на ходу поправляет волосы и, вскинув голову, сталкивается взглядом с Леоном. Замирает. Далию заметили пока только Магнус и Леон, последний чётко видит всю ту борьбу внутри девушки, видит, как нервно сжимаются её кулачки, как она порывается сбежать, а потом, сжав губы в тонкую линию, делает шаг. Ещё шаг. И даже улыбается повернувшимся к ней Джихо и Тиен. Более фальшивой и вымученной улыбки Леон за свои годы не видел. Девчонка поразительная. Она учтиво кланяется старшим, усиленно игнорирует взгляд, прожигающий левую сторону лица, и позволяет Инсу потащить себя к Леону.

Далии кажется, что больше она не продержится – прямо сейчас треснет её маска безразличия и осыплется крошкой под ноги. Леон Хан. Её будущий супруг – тот самый мужчина, который её унизил, тот самый, которому она угрожала будущим мужем. Далии хочется провалиться под землю, лишь бы не видеть его. Лишь бы не стоять сейчас с этим подобием улыбки и не пожимать учтиво руки тем, кто должен стать её семьёй, тем, кто вырастил такого монстра. Далия бы плюнула ему в лицо прямо сейчас, но она обещала отцу. Как бы сейчас она ни сопротивлялась, как бы ни отказывалась принимать – это её реальность, она должна с ней смириться.

Лучшая защита – нападение. Далия попробует. Она знает, что ей достанется, но всё-таки озвучивает фразу, родившуюся в голове сразу же, как только она увидела этого очень хорошо знакомого брюнета:

– Я надеюсь, у моего жениха красные волосы, – Далия ещё шире улыбается, но Леон видит, как она еле стоит, с каким трудом оборону держит. Он уверен, один щелчок и девушка слетит, и тогда будет весело. Леон будто в реальности видит, как эта маленькая, но злющая девчонка вгрызается ему в глотку. Она может. Во всяком случае, сейчас она смотрит так, что Леон думает, если бы взглядом можно было убить, Далия выбрала бы для него самую чудовищную смерть. Стоит сейчас и примеряет её к мужчине.

– Далия! – восклицает Инсу и начинает смеяться, надеясь перевести в шутку слова дочери.

Далия пару секунд молча смотрит на Леона, потом на отца, потом опять на жениха, а затем прикладывает ладошку ко лбу, театрально вздыхает и даже пошатывается.

– Мне, кажется, нехорошо, прошу меня извинить, – девушка делает шаг влево.

– Мне кажется, ты притворяешься, – Леон хватает её за запястье и силой удерживает на месте.

– Я хотела культурно, – шипит Далия и выдёргивает руку, убеждается, что их почти никто не может слышать и продолжает:

– Но ты не позволяешь мне культурно, поэтому к чёрту это всё – я сваливаю!

Девушка разворачивается и идёт быстрыми шагами к лестнице. Инсу порывается пойти за ней, но Леон хватает того за локоть:

– Позвольте мне самому, нам ведь вместе жить, я разберусь, – Леон, наверное, думает, что он просит, на деле это всё звучит как приказ, и Инсу слушается. Он молча провожает взглядом идущего к лестницам Леона и следующего за ним Магнуса.

Магнус привык обходить все новые места, где бывают представители клана, он собирался обойти и этот дом, учитывая, что весь клан здесь, но Джихо запретил. Магнус постоит хоть в коридоре, но Леона из поля зрения не выпустит. Плевать, что это дом семьи невесты брата, Магнус никому не доверяет.

Инсу тем временем извиняется перед гостями за инцидент, валит всё на возраст девушки и просит не обращать внимания.

– Ей не четырнадцать, ей двадцать, – к мужчинам подходит Тиен с бокалом вина в руке. – Возможно, стоило бы больше внимания уделять воспитанию детей.

– Возможно, стоило бы сначала завести троих, – не выдерживает Сохён, но Инсу моментально переводит тему и прекращает мини-перепалку.

***

Далия зла и опозорена. Она думала, так паршиво, как вчера, ей уже не будет, но сегодня намного хуже. Чёртов Леон Хан. Девушка влетает в спальню, захлопывает за собой дверь и сразу швыряет в неё графин с тумбочки. Далии надо выпустить пар, надо бы в идеале разодрать лицо тому высокомерному хаму, но этого она не может, зато она может к чертям разнести второй этаж, и плевать, что, возможно, внизу всё слышно. Далия переворачивает шкаф со статуэтками, переходит к плазме на стене, разбивает горшок с цветами о стену, следом переворачивает настенные полки с игрушками от своих ухажёров, вдребезги разбивает зеркало на трюмо и продолжает громко материться:

– Чтобы ты сдох! Чтобы сгорел в аду! Скотина!

Далия ищет глазами, что бы ещё разбить, но не находит. Она разнесла всю комнату, стоит посередине с ножкой от напольного светильника и осматривается – ярость не прошла, кажется, она не пройдёт, пока она этому сукиному сыну кровь не пустит.

Далия понимает, что она плохо поступила перед родителями, перед гостями, но заставить себя туда вернуться она не может. Она не хочет видеть его, не хочет превращаться в пепел под тяжёлым взглядом тёмных глаз, не хочет слышать его голос, не хочет чувствовать его запах.

– Я не выйду, – кричит Далия в ответ на стук в дверь, думая, что отец прислал прислугу. – Скажи, что мне плохо, – швыряет в дверь то, что осталось от светильника, и падает спиной на кровать.

– Тебе будет плохо, если ты не спустишься, – Далия подскакивает с кровати, стоит увидеть остановившегося на пороге Леона.

– Ты психопатка, – Леон, усмехаясь, осматривает комнату и, хрустя осколками на полу, подходит к девушке.

– А на что ты рассчитывал, устраивая это представление? Что я посмеюсь? Что позволю вам смеяться над собой? Позволю тебе сделать из меня идиотку? – зло выплёвывает слова Далия.

– Ну поиграли и хватит, – перебивает её Леон и делает ещё один шаг. – Ты сама была виновата, а я тебя наказал. Будешь плохо себя вести – опять накажу. А ты будешь, судя по тому, что ты творишь.

– Иди и наказывай тех, кто перед тобой лебезит, понятно? Я сама кого хочешь накажу.

Далия пытается говорить спокойно, но её так и подрывает кричать, точнее, орать благим матом. У неё внутри все нервы в струнку натянуты – или порвутся они, или она порвёт Леона. Третьего не дано.

– Сорви эту чёртову помолвку, – у девушки от напряжения челюсть трясётся. – Я уверена, тебе этого не надо, мне тем более, но у тебя власти больше, – Далия даже подходит ближе, всматривается в глаза. – Если ты откажешься – никто ничего не скажет.

– Я и вправду не хочу себе в жёны такого взбалмошного, невоспитанного ребёнка, – хмыкает Леон. – Но слово есть слово. Моя семья его не нарушает, так что пошли вниз.

– Я же тебя ненавижу, – Далия даже ногой топает. – Я не хочу с тобой жить!

– Я от тебя тоже не в восторге, но… – Леон умолкает, услышав копошение в коридоре, но Далия отталкивает его и выбегает туда первой.

***

Магнус стоит у двери Далии и ждёт, когда уже Леон выйдет, если он, конечно, выйдет. До этого мужчины пару секунд стояли за дверью и слушали, как девушка разносит комнату и как «красиво» называет Леона. Даже Магнус смутился. Девчонка матерится, как портовая шлюха. Леон пообещал выяснить, где она этого всего набралась. Магнус прислоняется к двери и уже откровенно скучает, как видит поднявшегося на второй этаж Инсу. Мужчина кивает ему и идёт дальше по коридору. Инсу открывает вторую после Далии дверь и заходит внутрь. Магнус слышит звук падающего предмета, копошение, писк и не выдерживает. Вообще, это его не касается, и ему может за такое достаться, но, может, Инсу упал, может, что-то произошло. Он останавливается у самой двери и думает постучать, когда слышит «выходи», «вы меня только позорите». Говорит один Инсу, и даже начинает казаться, что он это сам с собой, потому что больше никаких голосов из комнаты не доносится. Магнус уже собирается обратно к комнате Далии, как слышит еле различимое, но такое отчаянное «уходи», что не выдерживает. Он только собирается толкнуть дверь, когда из комнаты вылетает разъярённый Инсу, который за руку тащит девушку. Увидев Магнуса, мужчина сразу отпускает её, но преграждает ей вход в комнату собой.

Инсу моментально цепляет фальшивую улыбку, начинает рассказывать мужчине что-то про непослушных детей, но Магнус не слушает. Не смотрит. И, кажется, даже не дышит. Всё, что видит Магнус, – вжавшуюся в стену и ищущую глазами место спрятаться девушку. У неё в глазах такой страх, что даже жертвы Магнуса подобного за секунду до смерти не испытывали. Девушка напугана, будто перед ней стоит не отец, а какое-то чудовище – у неё лихорадочно бегают глаза, она с такой надеждой смотрит на дверь позади Инсу, но даже шага в ту сторону не делает. Её будто пригвоздили к полу или возвели вокруг ограждения. Магнус не понимает, как можно настолько бояться собственного отца. Девушка сама обнимает себя руками, ещё сильнее натягивает блузку, обнажает, словно нарисованные лучшим художником, ключицы, и Магнуса накрывает. Будто бы он – сплошной клубок проводков, и сейчас их коротит, искры бьют по всем органам и, кажется, даже по тому самому, что зовётся сердцем. Будто Магнус всю жизнь под карантином жил, в изоляции – вечно искал твёрдую почву под ногами, всё швыряло его туда-сюда, всё успеть пытался, цеплялся за жизнь когтями и зубами, а тут девушка стоит и даже ещё не смотрит, и у Магнуса внутри поселяется покой, словно он нашёл свой дом. Магнус только что из-под карантина вырвался – вечно думал, что он обеспечен, окружён, всем доволен, оказалось – обесточен, несчастен и пуст. Оказалось, вся его жизнь была за этой чертой, знал бы – давно бы прорвал блокаду, вырвался бы, дополз бы до неё и упал бы перед ней на колени. Потому что Магнус начал чувствовать вкус жизни пару секунд назад – он своей катане конкуренцию встретил, хотя какая тут конкуренция – взмах этих ресниц, и для Магнуса всё вокруг станет выжженным полем. Он больше уже ничего и никого, кроме этой девушки, не будет видеть.

Тот, кто сеет страх, сам впервые пугается. Девушка в красном, что как приманка для Магнуса, – он с трудом давит внутри рык, всё не может отвести от неё взгляда, точнее, не хочет. Она пахнет вишней: сочной, вкусной, стекающей по губам сладким алым соком, точно так же, как кровь с его катаны.

Магнус уже не чувствует пол под ногами, он вообще, кажется, ничего не чувствует, кроме запаха, – сладкого, тягучего, наполняющего лёгкие, оседающего на языке. Магнус её попробовал, теперь ему тут пороги обивать, каждое мгновенье бегать за дозой. Тигр ранен в самое сердце, ползает на пушистом ковре у ног девушки, приносит присягу верности. Магнус и жадность такую впервые чувствует – забрать себе, спрятать, защитить, убрать эту пелену страха с глаз напротив, доказать, что никто не обидит и не тронет пальцем. Магнус давится своим сердцем, не понимает, что с ним, почему ему грудь словно железным обручем перетянули, почему его плоть в дырах от невидимых пуль, почему вместо воздуха в лёгкие поступает расплавленный свинец, почему он готов терпеть эту боль, но не может перестать смотреть на неё. Надо бы врача вызвать, колдуна, шамана – хоть кого – пусть выпишут рецепт, сварят отвары, дадут противоядие, потому что Магнусу больно. Перед ним произведение искусства, и он знает, что даже смотреть на неё чести не удостоен, даже воздухом с ней одним дышать не имеет права. Потому что девушка в кроваво-красном – существо неземное, нечто, спустившееся с самих небес. Вот только почему Инсу этого не видит? Как он смеет своими грязными руками прикасаться к ней, повышать свой мерзкий голос – Магнус бы ему за такое глаза выколол, глотку бы вырвал, но держится, поглаживает танто за поясом и продолжает пожирать девушку взглядом.

«Не смотри на меня, только не смотри» – мысленно молит её Магнус.

Если посмотрит – Магнус умрёт. Тут никаких сил и смелости не хватит. Но девушка смотрит на миллисекунду, буквально разок, поднимает глаза к глазам и добивает. Инсу перед Магнусом фальшиво улыбается, делает шаг к девушке, приговаривает, что переодеться бы не помешало для ужина, а она резко дёргается вправо. Инсу тянет к ней руку, и та заходит за Магнуса – сердце мужчины взрывается на сотни осколков. Магнус закрывает её собой и преграждает Инсу путь. Ничего не говорит, не делает никаких резких движений, наклоняет голову чуть-чуть влево и будто руками вырывает из Инсу душу. Инсу больше и не думает покушаться, смотрит на Магнуса, тщательно подбирает слова.

Далия вылетает в коридор, сразу же подбегает к мужчинам, хватает Ви за руку и тянет на себя. У Магнуса будто отбирают жизнь, будто прямо поперёк полосуют, он всё равно делает шаг к девушке, пытается ещё на секунду удержать её так близко, но она напугана, и страх в её глазах останавливает мужчину. Девушка и его боится, пусть даже искала защиту за его спиной, – эта мысль прошибает током, и он с трудом делает шаг назад. Далия утаскивает девушку в комнату и захлопывает дверь перед носом отца.

Леон, прислонившись плечом к стене, молча наблюдает за всем: и за тем, что с другом что-то творится, и за лопающимся от злости Инсу, но самое главное – за Далией. То, как она схватила девушку за руку, как та сразу к ней прильнула, и сколько заботы в действиях Далии, и какая в ней неприкрытая ярость по отношению к отцу – Леон всё заметил, всё в памяти отложил, обдумает на досуге. Он подходит к другу, кладёт руку на его плечо и говорит: «Пойдём». Магнус не двигается, так же зачарованно смотрит на закрытую дверь. Леон сжимает пальцы на его плече, отрезвляет болью.

Мужчины спускаются вниз, Сохён просит всех к столу, а Леон опять смотрит на лестницу. Далия придёт. Тут без вариантов, и Леон её ждёт. И не ошибается. Девушка возвращается расстроенная, даже не скрывает этого. Она садится на отведённое для неё место напротив Леона и молча ковыряется в салате.

Леону интересно, сколько у Далии ролей, он рассчитывает познакомиться со всеми. Сейчас она снова потерянная, никакой злости, агрессии, даже взгляд потухший. Джихо говорит тост за будущих молодожёнов, Далия даже не слушает. Леон уверен, её Сохён под столом пнула поднять бокал.

Мужчины обсуждают будущую коалицию против местного и сильнейшего китайского клана под предводительством некоего Бао и договариваются объединить силы. Инсу обещает дать им доступ к стратегическим путям и назначает встречу у себя в кабинете завтра с утра. Он жалуется, что уже две недели не может вытащить со склада товар, который конфисковали и охраняют собаки Бао. Сам Инсу своих людей с оружием туда послать не может, учитывая, что из-за проверок в его казино у него весь последний месяц полиция на хвосте. Леон узнаёт детали конфискации и место содержания товара, обещает сделать будущему тестю подарок и лично разобраться. У Инсу моментально взлетает до небес настроение, и он даже забывает про инцидент с Вивиан.

После ужина, за которым Далия молчит, а Леон продолжает её взглядом буравить, гости переходят на диваны выпить кофе. Далия так же ни с кем не общается, притворяется, что слушает, на Леона взгляд вообще не поднимает, так же как и на Эзру. Даже когда брат за столом что-то спрашивает у неё, девушка или молчит, или отвечает короткими «да» и «нет», усиленно пряча глаза. Леону это не нравится. У Леона нюх, и сейчас ему кажется, что пахнет обидой. Далия не ладит с родителями – это очевидно, сестру любит и защищает, а вот с Эзрой что-то другое: Леон пока не может определить их отношения для себя. Это не похоже на злость или ненависть, в то же время не похоже на любовь и симпатию – это скорее обида. Леон решает проверить.

Когда Эзра предлагает выкурить сигары, Леон отказывается нарочно, хотя сам любит и курит. Стоит Эзре выйти на террасу, мужчина видит, как Далия, отставив чашку, медленно выходит из комнаты. Леон нарочно концентрирует всё внимание на маме и якобы не замечает того, как она улизнула. Выждав пару минут, он идёт за ними. Эта семья дико интересная, Леон любит, когда интересно.

– Ты старший, ты мог бы ему помешать. Ты не должен был допускать его к Ви, ты же знаешь, как она его боится, – выговаривает брату Далия. – Ты можешь меня отталкивать, ругать, называть эгоисткой, но ты хуже!

– Я не увидел, и потом, я не думал, что отец это сделает, – спокойно говорит Эзра.

– Он её в коридор вытащил силой. Ви там плачет, а я сижу здесь и изображаю, что всё хорошо. Я была на тебя обижена, но сейчас я зла, – шипит на него Далия.

– Поплачь, успокоишься, – пожимает плечами мужчина. – Или сходи к своему женишку, истерику ему закати, уверен, он найдёт способ тебя приласкать и успокоить.

– Да что с тобой происходит? – вскипает Далия.

– У меня просто нет времени возиться с избалованными девчонками.

– Ну ты и скотина, – Далия толкает его в грудь, чтобы обойти, но Эзра хватает её за запястья и с силой вжимает в стену.

– Ещё раз попробуешь предъявлять мне свои претензии, размахивать кулаками, а самое главное – ещё раз не выкажешь мне уважение при других – я тебя накажу, – медленно выговаривает ей в губы мужчина.

– Интересно как? – звучит со стороны двери, и оба вздрагивают. Леон, скрестив руки на груди, стоит, прислонившись к косяку двери, ведущей на террасу. Эзра сразу отпускает Далию, и та быстрыми шагами идёт к выходу, но, когда она проходит мимо Леона, тот выставляет руку вперёд и, схватив её поперёк талии, вжимает в себя.

– Я не разрешал тебе уходить, – ледяным тоном говорит Леон.

– Мне твоё разрешение и не нужно, – цедит сквозь зубы Далия и пытается вырваться.

Леон только усмехается, сильнее удерживает девушку в руках и вновь поворачивается к Эзре:

– Я не услышал ответа на свой вопрос.

– Ответ прост: ты вмешался в семейные разборки, не думаю, что это твоё дело, – безразлично заявляет Эзра.

– Когда мою невесту прижимают к себе, заламывают ей руки и чуть ли не засасывают – это моё дело, – скалится Леон.

– Ты просто не так понял.

– Я очень хочу, чтобы всё было именно так, – ядовито улыбается он Эзре и пропускает его к выходу.

– А ты, – Леон разворачивает Далию лицом к себе. – Ты очень плохая девочка, и если между вами что-то есть, то мне это не понравится.

– Ты ревнуешь? – прищурившись, смотрит на него девушка.

– Нет, просто я и так не очень высокого мнения о тебе, а если ты ещё и спишь с собственным братом – то для меня это последняя горсть земли на гроб твоей репутации, – издевательски говорит Леон.

– Скажи, что ещё думаешь, что я девственница, – фыркает Далия.

– Мне плевать, где и с кем ты шлялась до меня. Уверен, твоему послужному списку все бляди позавидуют, но моё имя пачкать не дам. Пока носишь мою фамилию – будешь верной и послушной.

– А если не буду? – Далия очень пытается скрыть смешинки в глазах, но не может. Ей дико нравится доводить этого холодного с виду мужчину. Как бы Леон ни старался, Далия отчётливо видит затапливающую радужку его зрачков темноту, и ей бы следовало этого бояться, но сейчас это только подбрасывает адреналина в кровь.

– Что, если у меня уже есть тот, кто внутри сидит, тот, кого я узнала намного раньше и люблю? Если я всё равно буду бегать к нему и продолжать любить его, несмотря на нашу фейковую свадьбу. Что тогда будет? – растягивая слова, спрашивает девушка.

Далия заканчивает предложение и видит, как заострились красивые черты лица, как вытянулись в тонкую линию губы мужчины, чувствует, как напряглись руки на её боках. Кажется, она переборщила. Она точно заигралась, потому что вместо Леона перед ней сейчас стоит сам Дьявол – от одного его взгляда на Далии кожа расходится. Далия шумно сглатывает, пару раз моргает в надежде убрать пелену с глаз, надеется, что сейчас перед ней маска, а до этого был настоящий Леон, а не наоборот. Вот только в это совсем не верится.

– Тогда, – Леон так близко, что его дыхание обжигает губы девушки, – я заведу будку во дворе своего особняка, привяжу тебя к ней, а из твоего любовника прикажу тебе жаркое приготовить. Сам лично буду тебя кормить, а ты съешь. День, два, три поломаешься, а потом сама своего любимого сожрёшь, потому что голод – страшная штука.

– Что ты за психопат такой? – в ужасе выпаливает Далия и пытается выбраться из кольца рук.

– Ты меня таким делаешь.

– Сколько мне надо терпеть тебя?

– Столько, сколько я решу.

– Я не хочу быть твоей даже на секунду, но я потерплю, я сожму зубы и буду терпеть. Пообещай хотя бы, что это ненадолго, – с надеждой просит Далия.

– Если ты меня доведёшь, и я тебя пристрелю, терпеть ты ничего не будешь, – усмехается мужчина и, заметив удивление на лице девушки, продолжает. – А ты думала, я буду закрывать глаза на твои выходки?

– Ты мне омерзителен, – шипит ему в лицо Далия.

– Насколько? – Леон толкает её к стене, кладёт руки на её бёдра, сжимает. Далия давится возмущением, открывает рот, чтобы выпустить очередной поток мата, но Леон затыкает её своим языком. Он целует больно, глубоко, мокро – Далия задыхается. Леон берёт напором, сжимает в руках хрупкое тело, ломает любое сопротивление и в отместку кусает сильнее. Далия всё равно дёргается, даже бьёт его коленом в бедро, но Леон ей все конечности блокирует, а потом и вовсе воздух из лёгких выбивает, просунув руку под её платье и крепко сжав в ладони правую ягодицу.

– Шикарная попка, – шепчет мужчина ей в ухо и больно оттягивает зубами мочку. – Интересно, ты в постели такая же дикая, как и в жизни, или нет?

– Убью тебя, скотину, – Далия подаётся вперёд и смыкает зубы на горле мужчины. Прокусить плоть она не успевает, Леон сильно встряхивает девушку и впивается в губы – сжимает зубами нижнюю губу, сильно кусает, чувствует, как рвётся плоть и лопаются сосуды, и всасывает кровь. Слёзы боли брызгают из глаз девушки, и, только услышав отчаянный скулёж, он отстраняется.

– Сука, – разъярённо кричит Далия и пытается избавиться от нежеланных прикосновений, но она зажата между стеной и мужчиной, особо двинуться не получается.

– Сучка – это ты, притом моя личная, – ухмыляется Леон. – А теперь слушай, – он фиксирует лицо порывающейся ударить его лбом в челюсть девушки и заставляет смотреть на себя. – У тебя будет всё, что ты можешь себе пожелать, а самое главное – моя фамилия. Так чего ты возмущаешься? Думаешь, я не знаю кто ты? Ты типичный представитель детей верхушки, тем, что ты свою комнату разнесла, ты мне только в очередной раз это доказала. Терпеть таких, как ты, не могу, но уже ничего не поделать. Поэтому будешь прилежной и примерной супругой, смотреть за домом и слушаться. Будем изображать идеальную пару какое-то время, ходить на мероприятия, держаться за руки и улыбаться.

– А потом? – запыхавшись от борьбы, спрашивает Далия.

– А потом, может, и привыкнем.

– То есть как…

– Очень просто. Все друг к другу привыкают, и мы привыкнем. Ты ведь не из тех, кто верит в любовь до гроба? Тебя больше всего деньги интересуют и твоё место в обществе. Даже не пытайся это отрицать.

– И не пытаюсь, – задрав подбородок и приложив ладонь к кровоточащей губе, заявляет Далия.

– Вот и прекрасно, – отпускает её Леон. – У тебя будет красивая жизнь, я сдержу слово отца перед кланами, и, плюс ко всему, альянс с твоей семьёй – отличное предложение. Думаю, мы будем отличной парой.

– Будем, если ты дашь мне безлимитную карту, свиту и не будешь появляться в поле зрения, – загибая пальчики, перечисляет Далия.

– Кто бы сомневался, что ты дрянь, – смеётся Леон. – А теперь вернись в зал и выкажи уважение моим родителям.

Далия весь остаток вечера сидит с пакетом льда на губе, грозно косится на Леона и мысленно посылает ему проклятия. Гости и хозяева дома отдыхают и общаются, и только Леон не сводит глаз с Эзры.

***

Кортеж Леона сначала довозит до дома его родителей. Мужчина заходит внутрь на пару минут, так как Тиен настаивает на разговоре. Магнус остаётся ждать в машине.

– Скажите, пожалуйста, – Тиен опускается в кресло напротив сидящих мужчин. – Неужели это всё так необходимо? Неужели эта невоспитанная девчонка должна связать свою жизнь с моим сыном и опорочить его имя?

– Мам, она просто ребёнок, – отмахивается Леон.

– Леон, ты самый завидный жених в этой стране, ты мог бы взять в супруги лучшую, а что ты получаешь взамен? Она, мне кажется, даже необразованна. Что это вообще было? Что это за семья, с которой вы хотите нас связать! – негодует женщина. – Как ты мог на такое подписаться? – обращается она к мужу.

– Это больше формальность, даже не брак, – усмехается Леон.

– Этот брак, может, в этой стране и даст тебе какие-то дивиденды, но, когда мы вернёмся в Гонконг, я не смогу никому объяснить, почему из всех возможных вариантов мой сын выбрал нищую и, более того, глупую девушку, – продолжает возмущаться Тиен.

– Мама, – Леон поднимается с дивана. – Не надо так нервничать из-за какой-то девчонки, которая временно будет носить мою фамилию. Поверь мне, пару месяцев, и я от неё избавлюсь.