Ниль Блэк
Кальдрон
– Это сделает ему очень больно, – утирает слезу Иса.
– Иногда чтобы спасти своих любимых, мы делаем им больно, – поглаживает ее по голове Илона. – Пусть он ненавидит тебя за твою меркантильность, чем будет ненавидеть тебя за смерть отца, – встаёт на ноги женщина и идёт собирать самое необходимое.
Иса, просидев пару минут на диване, тянется к телефону и набирает письмо:
« Маркус, мне страшно, и я устала бояться. Но я всё ещё на ногах. Даже смерть отца и камни в наши окна, которые завтра могут превратиться в пули, не способны встать между нами, пока в нас живет наша любовь. Только с тобой я чувствую себя в безопасности, только ты даришь мне ощущение полного покоя и счастья. Держась за твою руку, я могу даже смерти в глаза посмотреть. Я никогда не сомневалась в твоей любви ко мне, не говоря уже о своей. Да, я хочу жизнь в безопасности, хочу достатка, покоя, возможности гулять спокойно по улицам, но я не хочу ничего из этого, если у меня не будет тебя. Я люблю тебя. Пусть ты будешь ненавидеть меня за мой уход, но я не переживу, если ты убьёшь моего маму и будешь ненавидеть меня за смерть отца. Я не смогу тебе простить смерть мамы так же, как и ты не простишь ей то, что произошло с До».
Иса перечитывает письмо, стирает его и набирает новое.
***
Маркус, несмотря на уговоры друзей, всё равно после кладбища сразу едет к Хьюго. Парни не отстают от него ни на шаг. Кристиан всю дорогу до особняка продолжает повторять, что лучше сперва остыть, но Маркус заезжает во двор босса и безропотно терпит, пока у него забирают оружие. Пройдя во внутрь, он сразу идёт к столу, за которым сидит Хьюго. Крис и Матео остаются стоять у двери.
– Я ждал тебя, – смотрит в его глаза Хьюго. – Я соболезную твоей потере, но настоятельно прошу тебя не делать глупостей. Твой отец пошёл по кривой дорожке, но ты отвечаешь за себя, продолжишь достойно служить мне, я буду относиться к тебе, как к сыну, захочешь меня предать, как До, то ляжешь с ним рядом.
– Мой отец не предатель, – по слогам выговаривает борющийся с собой парень.
– Сынок, тебе тяжело это принять, но он предал картель, и он понёс наказание, таковы правила, – говорит Хьюго. – Не нужно стараться доказывать мне обратное, нужно сделать выводы и жить своей жизнью.
– Ты ошибаешься, думая, что я буду тебе что-то доказывать, я знаю, что он был предан картелю, мне этого хватает, – Маркус не делает никаких движений, следит за тоном голоса, но при всём этом видимом спокойствии между ними воздух искрит, а нервы всех присутствующих вытянуты в струны.
– Признаюсь, я ждал другую реакцию, ты вырос, – довольно усмехается Хьюго.
– Ты ждал, что я приеду и закачу скандал, буду палить в воздух? – скалится Маркус. – Нет, я продолжу свою работу на благо картеля Амахо.
– Это правильный выбор, – одобрительно кивает Хьюго.
Крис и Матео в шоке слушают друга, а потом вслед за ним покидают особняк.
Стоит парням скрыться со двора, как Хьюго подзывает своих людей.
– Выследите и убейте.
– Всех?
– Всех, – твёрдо говорит Хьюго. – Я слишком хорошо его знаю, чтобы спать спокойно по ночам. А потом займётесь и его семьей.
***
Парни после Хьюго по требованию Маркуса сразу едут на «базу».
– Признаюсь, ты приятно удивил меня своим поведением, – опускается на один из раскладных стульчиков Кристиан, смотря на Маркуса, который пытается развести костер и, как и всегда, ищет спасение в огне.
– Меня тоже удивил, – нервно ходит по крыше Матео, – но неприятно. Я думал, мы залетим и всех покромсаем.
– Втроем на тридцать вооруженных до зубов человек, браво, Сайко, ты не меняешься, – усмехается Крис.
– Ну сдохли бы мы, зато Хьюго бы с нами сдох, – продолжает злиться Матео. – До и нам был отцом, из-за него я дожил до двадцати.
– Ты тоже думаешь, как Сайко? – кивает Маркусу Крис.
– Нет, так думать умеет только он, хотя его мыслительные процессы и думами не назовешь, но будьте уверены, что я это так не оставлю, и у меня есть план, – твёрдо говорит Маркус. – Хьюго убил моего отца, а я убью его, и чтобы не сдохнуть сегодня в особняке в перестрелке, я решил всё обдумать и подготовиться. Пора менять власть в Амахо, – парень любуется пару секунд пламенем, а потом идёт за дровами в углу, накрытыми палаточной тканью.
– Вот это я понимаю, – подтаскивает к парням стульчик готовящийся слушать Матео и отвлекается на звонок. – Это Мо, спрашивает, что привезти.
– Пусть вызовет наших парней, отвечающих за улицы, хочу поговорить, – просит Маркус.
– И пиво возьми, – говорит Матео в трубку.
Через двадцать минут к ним присоединяется и Мо, и парни, обсуждая планы, ждут своих людей. Парни рассматривают планы, проверяют своих людей на местах и подолгу спорят. Пиво быстро заканчивается, и Мо вновь отправляют вниз за провизией.
Мо спускается вниз и, переходя дорогу, замечает паркующиеся через два дома автомобили картеля, из которых выходят вооруженные парни. Мо натягивает капюшон на лицо, решая незаметно проскользнуть во дворы и предупредить своих, но слышит, как его окликают:
– Эй, чудовище.
– Чего, ребята, хотите, чтобы ваших баб попугал? – хохочет Мо, двигаясь в сторону мужчин и подсчитывая их количество.
– Давай мы тебе и вторую часть лица поджарим, будет равномерно, – идут к нему парни.
– Я и так красавец, не стоит, – сжимает в кармане нож Мо. – Вы к Маркусу?
– Да, потолковать хотим, босс прислал. Он наверху?
Мо кивает и, задумавшись, добавляет:
– Я вас провожу.
– Умница, чудовище, – хлопают его по плечу мужчина и толкают вперёд.
Мо идет к подъезду, сразу за ним следуют двое, остальные, судя по всему, встанут у черного входа и выхода, чтобы никто не сбежал. Мо вприпрыжку поднимается по лестницам, напевает мотив популярной песни, а мужчины, переговариваясь, идут следом. Последний входящий на телефоне Мо от Матео, он разблокировывает в кармане мобильный и наугад жмёт кнопку вызова, надеясь, что Матео будет слушать.
– У нас наверху хорошо, пиво есть, можем мясо пожарить, чего вы к нам давно не заходите? – оборачивается к достающим оружие парням Мо.
– Вот сейчас и попробуем, – гогочут мужчины.
Мо крепче сжимает в кармане нож и на последнем пролёте, резко обернувшись, беспорядочно наносит несколько ударов по так и не успевшим опомниться парням. Они придерживая горло валятся на ступеньки, заливают все вокруг кровью, а Мо добегает до крыши и подняв руки, просит не стрелять.
– Двоих я убрал, там ещё семеро, я вроде всех посчитал, – пытается отдышаться Мо и только сейчас замечает, как на него смотрят парни. – У меня не было ничего, кроме ножа, – оправдывается Мо, который весь забрызган кровью.
– Какого хуя ты обратно припёрся! – утаскивает его за поставленные друг на друга ящики, которые будут служить прикрытием, Маркус.
– Я помочь пришёл, – бурчит Мо.
– Придурок, – дает ему подзатыльник Матео. – Сдох бы на лестнице, я бы тебя с того света достал.
– Сукин сын решил действовать быстро, даже время для скорби мне не оставил, – сплевывает Маркус. – Дадим достойный отпор.
Парни картеля, поняв, что их наверху уже ждут, не церемонятся, пальба начинается прямо с порога. Матео, послушав входящий от Мо, сразу кинулся к тайнику с оружием, но открыть его не успел. Нападающие забрасывают крышу дымовыми шашками, что затрудняет видимость, поэтому «звери» стреляют без разбора и не знают, скольких уже убрали. Через двадцать минут отстреливаться больше нечем, патроны на пределе, парни переходят к холодному оружию. Мо вооружается куском арматуры, Матео ножами, а Маркус выхватывает тесак, который валялся у костра. Кристиан швыряет на середину пустой ящик из-под пива, чтобы вычислить, где стоит враг, и подползает к Маркусу.
– Я иду к двери, ты меня прикрываешь. У меня всего два патрона, – кричит ему Маркус.
– Это самоубийство! – удерживает его Кристиан.
– Иначе нам не выбраться, это единственный путь наружу, – настаивает Маркус и отвлекается на выбежавшего на середину с дверцей от автомобиля вместо щита Матео.
– Эй, обезьяны, тут я, – кричит Матео и падает на пол прижатым к нему матерящимся Кристианом.
Этой пары секунд хватает, чтобы Маркус добежал до стреляющих в друзей нападающих и отрубил первую руку вместе с пистолетом. Маркус размахивает тесаком и не смотрит, выстрелов больше не слышно, но в ушах стоит звук ломающихся костей и рвущейся плоти. Через еще двадцать минут Кристиан сбрасывает последнего из нападающих с крыши и валится обессиленным рядом с друзьями.
– Будет второй заход, – придерживает исполосованную руку Матео.
– Надо вооружиться, – прокашливается Маркус, кивая на тайник с оружием.
– Блять, Мо ранен, – подползает к младшему Крис и прижимает рану на бедре друга.
Снизу доносятся очередные выстрелы и подползший к кромке крыши Маркус облегченно выдыхает.
– Наши подошли, – поворачивается он к друзьям и, невзирая на боль от колотых ран, идет к тайнику. – Ещё два автомобиля, значит, опять семь-восемь человек, мы их добьём, пусть парни отвезут Мо в больницу, а мне нужно срочно домой, – говорит друзьям Маркус. – Если Хьюго объявил ликвидацию, то моей семье грозит опасность.
– Мы с тобой, – с трудом встает на ноги Матео, пока Мо выводят из здания поднявшиеся «звери». – Я сказал маме оставаться в больнице, Мо заберут к ней.
Парни покидают место бойни через черный ход, оставив за собой еще три трупа, и пока их люди отстреливаются, несутся к дому Маркуса.
Маркус бросает машину у дороги, бежит во двор и, перепрыгивая лестницы, залетает внутрь:
– Белль.
Он бегает по комнатам, открывает подряд все двери, но женщин нет.
– Белль, где ты? – на грани истерики кричит Маркус и вновь выбегает во двор, пока Матео обследует дом, а Крис двор.
– Белль! – продолжает кричать парень.
– Маркус, – хватает его за плечи Кристиан, – их нет дома.
– Их нет, – подтверждает спустившийся вниз Матео, а Маркус, достав мобильный, набирает сестру.
– Не отвечай, – просит Илона и обнимает дочь на заднем сидении автомобиля, уносящего их в Обрадо, но девушка не слушается.
– Белль, где ты? – выпаливает Маркус.
– Мы уехали в Обрадо, Маркус, мы…
– Слава Богу, я испугался, что вас похитили, – с облегчением выдыхает парень. – Это правильно, я буду спокоен за тебя. Я позвоню тебе, кроха, закончу тут одно дело и заберу тебя.
– Маркус…
– Береги себя, – парень вешает трубку и оборачивается на стекающихся во двор дома «зверей». Парни от тринадцати до двадцати, вооружившись подручными средствами, собираются у дома Маркуса и ждут приказов своих лидеров.
– Вызывайте всех, – обращается к ним Маркус. – Сегодня выживут либо они, либо мы. Сегодня вы будете биться не за жизнь ваших лидеров, а за своё будущее.
– Я уже сообщил нашим в картеле, – подходит к парням один из помощников, и они одобрительно кивают.
– Отлично, Матео, поезжай к складу, чтобы все были вооружены, – распоряжается Кристиан. – Будем убивать Хьюго его же оружием. Забрав всё, выдвигайтесь к особняку, никто из тех, кто не принимает новую власть, не должен выйти оттуда живым.
Парни одобрительно гудят.
– Мы едем к Хьюго, – заявляет Маркус. – Убьем главного, воевать с нами никто не захочет, подмогу ему ждать неоткуда, все территории хотят нового лидера, мы им его подарим. Они, во всяком случае, будут так думать.
***
Хьюго о провале покушения уже сообщили, он сразу объявил полную мобилизацию и взять особняк под защиту. Только Хьюго ждал удара снаружи и готовился к атаке, а бойня началась внутри. Кристиан с момента, как стал отвечать за особняк Хьюго, вводил внутрь «зверей», которым было запрещено показывать свою принадлежность банде. В итоге началась перестрелка между охраной Хьюго, и на подмогу своим прибыли остальные «звери». Население Амахо, поняв, что у «зверей» есть все шансы убрать Хьюго, помогает им. Также на их сторону перешла большая часть людей картеля, которые устали от деспотизма Хьюго. Через почти четыре часа ожесточенных боев Хьюго пал.
Маркус запретил трогать его и добрался до гостиной уже на рассвете.
– Я недооценил тебя, – хрипит раненый Хьюго, корчась на полу под ногами парня.
– Ты не дал мне времени, ты нанёс удар в день моей скорби, рассчитывал, что чем быстрее избавишься, тем лучше, но ты разбудил во мне зверя, которого я держал в клетке, кормя обещаниями, – утирает рукавом окровавленное лицо Маркус. – Ты, стреляя в меня и моих братьев, снёс ту преграду, которую я, даже несмотря на смерть отца, удерживал.
– Ты сдохнешь, ты ничего не получишь, Амахо присоединят, а тебя уберут, потому что ты просто пёс, – сплевывает Хьюго. – Думаешь, почему никто не вмешался, почему меня так легко сдали, потому что ты игрушка, ты сделал то, что хотела Конфедерация.
– И я прекрасно это понимаю, – опускается на корточки рядом с ним Маркус, – вот только Амахо никуда не присоединят, всех один за другим я присоединю к Амахо, жаль, ты не увидишь этого.
– Только дочь мою не трогай, – сжимает зубы мужчина.
– Меня твоя семья не интересует, – достаёт из-за ремня нож Маркус. – Признай пред всеми, что мой отец не предатель, и ты почувствуешь лезвие моего ножа один раз.
– Он предатель, – хрипит Хьюго и сразу же взвывает от того, что Маркус вонзает нож в его плечо и вертит.
– Мой отец не предатель, – тихо говорит парень и выдёргивает нож, думая, куда бы его вонзить снова. – Ну же, скажи это.
– Предатель, – кричит Хьюго и поворачивается к Марии, которую тащат вниз по лестнице люди Маркуса.
– Отпусти моего отца, чудовище, – кричит зарёванная Мария.
– Эль Диабло, – поправляет девушку усмехающийся Маркус и вонзает нож в бедро Хьюго.
Мария бросается вперед, но ее тянут назад и удерживают на месте. Девушка бьется в руках удерживающих ее парней и, воспользовавшись замешательством охраны, выхватывает пистолет из-за ремня одного из них и наводит на Маркуса, но нажать на курок не успевает. Выстрел оглушает комнату, взвывшая от боли Мария, придерживая простреленную руку, оседает на пол, а Матео убирает пистолет за пояс.
Маркус выстреливает в лоб потерявшего сознание от боли Хьюго и идёт к парням.
– Она же была твоей первой любовью, – смотрит на друга Маркус.
– Я вообще-то в голову целился, потом вспомнил, что мы женщин не убиваем, – пожимает плечами Матео. – Она чуть не убила тебя.
– Чтобы никого не впускали, если что, стреляйте на поражение. Пока в Амахо не установится наш контроль, решаем всё силой, – приказывает Кристиан людям, а Маркус, набрав Ису, выходит наружу.
– Кроха, – окровавленными пальцами убирает волосы со лба выдохшийся парень и сползает вниз по стене, следя за тем, как солнце знаменует новый рассвет на земле проклятых. – В час дня я буду на границе ждать тебя.
– Маркус, я не приду, – доносится до него приглушенный голос.
– Нечего бояться, Хьюго мертв, всё правда хорошо, мы вернёмся в наш дом, – улыбается в трубку парень, чувствуя, как высохшая кровь стягивает кожу на спине.
– Мой дом здесь.
– Я правда устал, кажется, я не соображаю, – нервно трёт лицо Маркус. – В час я буду на границе, – говорит и вешает трубку.
Распределив людей на места, Маркус с друзьями едет в больницу навестить Мо и Лэй. Мо счастлив новостям, долго сокрушается, что не был с друзьями в такой важный момент, и обещает поскорее встать на ноги. Лэй, как и всегда, просит быть осторожными и, осмотрев их раны, подолгу обнимает каждого.
***
В час дня Маркус стоит на границе, его парни позади, осеннее холодное солнце бьет прямо в глаза, слепит. Маркус жмурится, по-прежнему вдаль всматривается, на часах уже половина второго, а со стороны Обрадо никого. Матео и Кристиан рядом, ждут Ису не меньше, чем Маркус, отгоняют дурные мысли, всем сердцем просят небеса так жестоко брата не наказывать. Маркус нервно ходит между автомобилей, постоянно поглядывает в сторону Амахо и всем своим видом нервирует пограничников. В два часа дня он набирает сестру, но телефон выключен. Маркус не сдаётся, уезжать не торопится, он словно врастает в землю по эту сторону ветхой изгороди и взглядом в горизонт впивается. Крис и Матео, несмотря на хаос в Амахо и на уйму дел, которые предстоит ещё сделать после переворота, тоже не уходят, оставлять брата не хотят. Внезапно телефон в руках Маркуса вибрирует, оповещает о входящем смс, и парень, разблокировав его, начинает читать.
« Маркус, мне страшно, и я устала бояться. Смерть отца, камни в наши окна, которые завтра могут стать пулями – это всё поставило последнюю точку. Я не чувствую себя с тобой в безопасности, ты не даришь мне ощущение полного покоя и счастья, и я не виню тебя, я понимаю, что мы живём в таких условиях, где каждый новый день – очередное испытание. До этого дня я терпела, всё надеялась на лучшее, но я понимаю, что смерть отца принесет нам только новые беды. Трястись от страха, недоедать, бояться выйти наружу и всё это ради того, чтобы держаться за твою руку? Согласись, цена слишком велика, а я всего лишь подросток, который хочет нормальной жизни. Меня одолевают сомнения, и мне нужно время, чтобы обо всем подумать. А пока я хочу жить в безопасности, хочу достатка, покоя, возможности гулять спокойно по улицам. Я не вернусь в Амахо. Я больше не хочу жить в этой дыре. Я хочу лучшей жизни, свободы, безопасности, ты не в состоянии мне это дать, и пусть моя детская любовь удерживала нас вместе, но больше даже она не помогает. Ты не должен меня осуждать. Во мне нет твоей силы. Я люблю тебя. Береги себя. Выживи назло всем. Назло мне.»
– Я знаю, ты сделала это большей частью для меня, но ты сделала правильный выбор. В Амахо хаос, и он поглотил бы тебя. Твой брат совершил переворот, ему нельзя сейчас терять голову. Будь сильной, не ставь себя выше него и его безопасности. Пусть он придет в себя, пусть разберется с последствиями, и потом вы уже спокойно поговорите и помиритесь, – пытается подбодрить плачущую в своей комнате Ису Илона.
– Как ты сказала, пусть лучше он ненавидит меня за меркантильность, чем знает, что мы виновны в смерти его отца, – утирает нос Иса. – И я хочу, чтобы он жил, чтобы добился своих целей, чтобы я слышала, что он в порядке, и могла дышать.
– Всё будет хорошо.
– Не будет, потому что моё сердце осталось у него.
***
Маркус убирает телефон в карман и прислоняется к капоту автомобиля, потому что стоять без поддержки не получается. Он не смыкает глаз вторые сутки, он не ел, не купался, даже присесть не было возможности, но он не чувствовал усталости. Все эти долгие часы в нем бурлила энергия и он черпал силу от одной только мысли, что, вернувшись домой, бросит Амахо к ногам сестры, даст ей свободу и новую жизнь. Он даже боли от ран не чувствовал, потому что постоянно за образ Исы цеплялся, а после письма девушки вся боль мира на него разом навалилась, придавила его к торчащим из-под земли выцветшим колючкам и не дает дышать. Он бьёт кулаками капот, оставляя вмятины, ломает свои кости, раздирает локти, плюется кровью, разрываемый своим зверем, попробовавшим на вкус предательство, и отшвыривает в сторону пытающегося его обнять Матео. Эта не нужная больше Исе любовь в Маркусе, вмиг застывшая, ко стенкам сосудов прилипшая, она по крови больше не носится, глаза, только веки разомкнув, светиться не заставит, отныне она ноша, пережиток прошлого, травма, дыра прямо в цель и насквозь, не залатаешь, не избавишься. Ему привыкать жить с ней, тащить в себе, как нежеланный второй организм, который в нем, не спрашивая разрешения, поселился и неразделенный отныне обрубком так и останется.
«Я буду любить тебя вечность», – бьётся в сознании голосом любимой.
«Твоя вечность уместилась в пару лет, для моей этой жизни не хватит, и она в следующую перейдёт».
– Она бросила меня, – нервно трет лицо, словно пытаясь снять с него кожу, Маркус, задыхается от обиды и, достав пистолет, освобождает весь магазин в небо. Он задирает пропитанную кровью и потом футболку и, приложив раскаленное дуло к имени, которое как внутри, так и на изнанке высечено, прижигает. Он даже не морщится, давит и давит, чувствуя, как плавится кожа, как собирается в уродливый шрам. Испугавшийся Матео с трудом отбирает у него пистолет, а парень, опираясь локтями о капот, продолжает молотить его кулаками.
– Она ушла в поисках лучшей жизни, оставила меня в самый тяжелый момент, – рука не доходит до капота, его ловит Кристиан и валит в грязную траву, пытаясь удержать от того, чтобы себя калечить, но не понимает, что Маркус боли от переломов не чувствует, всё, что он чувствует, это его изодранное сердце в груди, которое было целым, пока его держала в руках девушка. Иса отпустила его сердце, и оно, как стеклянный пузырь, лопнуло, осколками в его плоть впившись, наружу вырваться грозится. Маркус дошёл до этой минуты, мечтая положить голову на ее колени, освободиться от боли потери отца, почувствовать ее пальцы в своих волосах и услышать ее «всё будет хорошо», как первую истину, потому что никому никогда он так не верил, как ей, а Иса ушла, оставила его одного на пороге войны. Вчера утром Маркус осиротел, но только сейчас он сполна то, что люди зовут одиночеством, почувствовал. У Маркуса рядом братья, семья, исчисляемая сотнями, но сейчас на границе он чувствует себя последним человеком на Земле, а всё потому что его любовь, человек, который объединял в себе для парня всю вселенную, выбрал не его. И ничего не изменить. Ему не с кем воевать за Ису, кроме как с девушкой же, но в этой войне Маркус всегда будет проигравшим, потому что у него под грудиной пусть и искромсанное сердце бьется, у Исы его никогда и не было.
– Она оставила меня, – хрипит придавленный к земле другом парень и бьётся затылком о камни. – Продалась за побрякушки и видимость безопасности. Она даже не позвонила, она написала мне смс. Я даже разговора с ней, оказывается, не заслужил. Как можно говорить человеку, что любишь его, и оставлять его одного? – выбирается из рук друга и, не веря, смотрит на него. – Неужели она никогда меня не любила? – прикрывает грязными ладонями лицо Маркус, пряча за ними разбитую улыбку, и переходит на громкий хохот, пугая друзей. Матео сидит рядом, не в силах смотреть на сломленного друга, и обнимает прижатые к груди колени.
Маркус зарывается в землю пальцами, комкает, отпускает, повторяет. Нависшее на границе молчание давит на барабанные перепонки, заставляет хотеть кричать, чтобы птицы с деревьев от истошного крика сорвались, чтобы эта проклятая тишина наконец-то была нарушена и доказала, что несмотря ни на что, они живы и у них еще есть шанс. Но все трое молчат, у двоих сердце кровью за родного человека обливается, у одного оно по швам расходится. Если бы от любви умирали, то Маркус бы умер, потому что то, что он чувствует прямо сейчас – живым не оставляет. Вот только любовь не убивает, она меняет: деформирует позвоночник, гасит звезды в глазах, погружая нутро в темноту, обрубает руки, которые после уже ни к кому не тянутся. Уходя, она опустошает человека, и везет тем, кому есть чем эту пустоту заполнить. Если ее не заполнить, не важно кем или чем, она человека сжирает, высасывает душу и превращает в очередной призрак, слоняющийся в толпе, который никогда не может ответить на простой вопрос "а что будет завтра?", потому что просыпаясь каждое утро, твердо уверен, что завтра не наступит. Маркусу есть ее чем заполнить, и именно эта цель не даст ему сдаться, и поможет вновь встать на ноги.
– В Кальдроне не будет безопасности, пока я её не установлю. Я не дам им спокойно спать и ходить по улицам, не оглядываясь, – цепляясь за друзей, поднимается на ноги Маркус. – Мы придём в их дома, заберём их имущество и души, мы объявим новый порядок, а пока вооружаемся, точим ножи. Мы выиграли битву, но не войну. Я не прощу ее, – смотрит в сторону Обрадо, а в глазах океан боли плещется. – Даже если разверзнется земля, обнажая ад и выпуская всех тварей наружу, даже если навеки остынет солнце, а с небес рухнут все звёзды, я не прощу ее.
