Нина Дианина
Узоры на ковре
Глава 5
Поход с Беренисой в столовую Грида выдержала с трудом. Может, со стороны девушка и выглядела как обычно, отстранённо и спокойно, но на самом деле внутри её колотило и постоянно окатывало жаром.
Когда потом она вернулась в комнату, то сразу без сил упала на кровать.
Ночь для Гриды тоже проходила в какой-то лихорадке. Порой она проваливалась в сон, но почти сразу из него выныривала, не получая отдохновения.
Эликсиры и порошки, оставленные Лиронизой, не спасали, и мало-помалу девушка серьёзно заволновалась.
Что с ней такое? Происходит что-то непонятное и вне её контроля. Эмоции эмоциями, но явно не они являются причиной того, что до сих пор её бьёт дрожь. Это что, потеря девственности и отсутствие магии огня так повлияли? Неужели эти жгучие волны, которые порой пробегают по её магическому кокону, результат того, что после ночи с Кейтом у неё исчезла половина огненного дара? Возможно, это странное болезненное состояние означает, что её стихийная магия с наполовину исчезнувшим огнём ищет новый баланс?
Но почему тогда тело словно пылает изнутри? Наверное, при отсутствии огня всё должно восприниматься иначе? Мокрым и холодным, например. Ведь теперь огня мало и в даре должна превалировать стихия воды.
Заснуть не получалось. К тому времени, когда в окне забрезжил рассвет, Грида совсем измучилась и созрела, чтобы откинуть стыд и незамедлительно посоветоваться с бабушкой.
– Нужно коротко описать бабуле произошедшие события и спросить, насколько нормальна такая лихорадка. Может, о таком состоянии она и хотела предупредить меня перед свадьбой? – наконец решилась она на прогулку к бабушке по зеркалам и хмыкнула. – Нормальная лихорадка, смешно.
Как быстро меняются планы! Ведь до каникул через зеркало рассказывать бабушке о предательстве Кейта и своих переживаниях Грида совершенно не собиралась. Планировала, что сначала доедет, осмотрится, а потом в спокойной располагающей к откровениям обстановке и расскажет.
Кто же беседует о кровоточащих сердечных ранах через зеркало? Для такого разговора необходимо сидеть рядом с бабулей на кухне, в которой восхитительно и успокаивающе пахнет булочками и малиновым вареньем. Вот тогда самое время делиться своими переживаниями без оглядки на время. Заглядывать в любимые, полные сочувствия, глаза вживую, а не через стекло зеркала.
– Планы меняются, – Грида вздохнула. – Совет мне сейчас ох как нужен.
Разговор длиною в вечер придётся уместить в десяток минут. Пусть Грида и сильная магиня отражения, однако лихорадка, эти непонятные жгучие волны, да и вчерашняя прогулка к зеркалу в комнате Кейта здорово подточили её силы.
Так, надо встать, одеться и причесаться. Ни к чему появляться перед бабушкой в лохматом и растрёпанном состоянии. Она, наверное, уже не спит, потому что просыпается как раз на рассвете. Скорее всего, сидит сейчас у стола на нашей чистенькой уютной кухне и завтракает блинчиками, которые сама и напекла. Там у двери на стене кухни висит большое зеркало, которое для постороннего глаза кажется совершенно излишним и не вписывается в интерьер кухни. Вот в том отражении Грида как всегда и появится.
Интересно, что же бабушка хотела рассказать ей перед свадьбой? О чём предупредить?
Девушка совсем было потянулась за платьем, когда совершенно внезапно со стороны зеркала донеслось тихое:
– Грида, девочка, что у тебя случилось?
Этот зов был настолько неожиданным, что прозвучал как гром средь ясного неба.
Грида подскочила с кровати и прямо в своей смятой ночной сорочке бросилась к зеркалу:
– Бабушка?!
– Да, это я, родная.
– Но почему ты пришла? Почему ты вдруг сейчас здесь? Я к тебе завтра собиралась! – произнесла Грида, нежно проведя пальцами по стеклу. Бабушка в отражении была одета в хорошо знакомое внучке синее домашнее платье и теперь, обманывая реальность, словно стояла у её собственного отражения за спиной.
– Потому что произошло что-то, отчего поменялся рисунок судьбы, – как-то загадочно и непонятно для Гриды произнесла бабушка. – Кто-то заставил измениться линию твоей жизни. Что-то случилось? Что с тобой произошло прошлой ночью?
Грида на мгновение замялась, вдохнула и быстро, словно шагая в ледяную воду выпалила:
– Случилось. Я провела ночь с мужчиной. Теперь твоя внучка уже не девушка, а женщина. Наверное ,это исказило твои рисунки.
Бабушка покачала головой:
– Нет. Дело не в том, что ты провела ночь с мужчиной. Дело в том, что это случилось слишком внезапно. Кто-то вмешался в развитие событий и повлиял на твоё решение.
Она вдруг улыбнулась и внимательно посмотрела на внучку:
– Лихорадка? Озноб? Чувствуешь себя словно заболела?
– Да, – растерянно произнесла Грида. – Но не понимаю, почему я реагирую так сильно. Неужели это у всех так после?
– Не у всех. Ты особенная. Ты магиня отражения.
– И что? У девушек с нашим даром в момент потери девственности магию откусывают с дополнительной лихорадкой? – не удержалась от иронического восклицания Грида.
– Напротив. Наша особенность в том, что у нас откусить магию нельзя, дорогая моя. Именно об этом я хотела поговорить с тобой перед свадьбой. Перед свадьбой вопросы девственности становятся актуальными, а до этого вызывают у девочек только фырканье и стыд. Уж извини, опоздала слегка. Кто ж знал.
– Тогда что со мной? Это лихорадочное состояние только от…нервов? – удивилась девушка.
– Не только. Магини отражения очень редки и поэтому о том, что я тебе скажу мало кому известно. Это внутрисемейная тайна тех родов, что несут в себе эту особенную кровь.
Так вот, у девушки с нашим даром в этот интимный момент в игру вступает её уникальная магия и как бы отражает действие мужчины. Если он у неё пытается взять магию, женщина наоборот получает её. И напротив, если мужчина делится с ней своей магической силой, она теряет часть магии.
– Получается, Кейт невольно, абсолютно не желая того, отдал мне часть своего немаленького огненного дара? Он же сильный огневик!
– Получается так. Он огонь попросил?
– Да.
– И ты согласилась? Даже зная, что у тебя слабый стихийный дар и тебе будет очень сложно учиться дальше?
Грида вспыхнула и смущённо буркнула:
– Я в тот момент об учёбе совершенно не думала.
– Прости, не хотела тебя задеть, – в голосе у бабушки звучала смешинка. – Давай проверим, что теперь у тебя с огнём. Свеча есть?
Грида пошарила в тумбочке и вытащила оттуда запылившуюся и слегка оплавленную свечу в низеньком керамическом подсвечнике с ручкой. Именно на этой немного оплавленной свечке она пару лет назад тренировалась взаимодействовать с огнём. Грида тогда добилась того, что язычок пламени послушно загорался и гас по её мысленному приказу. Безусловно, потрясающим это достижение назвать было трудно. Отличники с факультета стихийной магии только посмеялись бы, однако для её невысокого уровня стихийного дара такого взаимодействия с пламенем вполне хватало. На лекарском факультете много огня было и не нужно.
Грида поставила свечу на стол и совсем было приготовилась её зажечь, однако резкий голос бабушки её остановил.
– В воду поставь!
– Что?
– В таз с водой свечу поставь. Во избежание.
Грида вздохнула, послушно направилась в свой маленький санузел, сняла небольшой таз со стены и налила в него воды.
Бабушка оказалась права. На кончике фитиля вместо привычного маленького язычка пламени неожиданно полыхнуло и там вспух яркий огненный шар, величиной с мяч.
Юная магиня секунду растерянно взирала на это маленькое, внезапно возникшее в её комнате солнце, а потом правила, вдолбленные ей педагогами до автоматизма, всплыли в памяти, и она спохватилась. Шар схлопнулся и погас, не успев причинить ущерб окружающей обстановке.
Грида ошеломлённо оглядела свечу, на этот раз оплавленную уже до половины. Такого сногсшибательного результата она не ожидала.
Бабушка покачала головой:
– Ну вот и объяснение твоей лихорадки. Теперь у тебя огненная стихия увеличилась. Дар просто пытается сбалансировать полученную добавку.
– Выходит, у Кейта она уменьшилась?
– Без сомнений.
– Как же он будет теперь? Он же боевик, ему сильный огонь нужен!
– Как-то будет. Тебя это уже не касается. Это был его выбор. Сам дел наворотил и проблемы на ровном месте себе устроил. Или ты хочешь продолжать с ним отношения?
– Нет, не хочу, – голос у девушки всё же дрогнул. Боль от предательства так просто по желанию не проходит. Всё-таки Кейт ей нравился, и она считала его другом.
– Есть кое-что ещё, что ты должна знать, девочка моя. Рисунок линий резко меняется только при вмешательстве человека. Со вчерашнего вечера рисунок твоей судьбы как раз и сделал резкий поворот. Вчера мои карты показывали одно, а сегодня утром совсем другое. Похоже, что твои чувства наведены, – бабушка отрицательно махнула рукой, прерывая готовый сорваться возглас с губ Гриды, и добавила успокаивающим тоном:
– Возможно наведены не полностью, а лишь частично. Возможно этот твой Кейт ранее уже вызывал у тебя тёплые чувства, но судя по косвенным признакам, он всё же чем-то на тебя воздействовал. Думаю, употребил какой-то лёгкий приворот.
Грида сморщилась и с несчастным видом кивнула:
– Цветы…
– Ну вот, результат его действий налицо: дар у него уменьшился. Всеблагой не терпит такого вмешательства в свои дела, – развела руками родственница. – Честно говоря, я рассматриваю его потерю огненной магии как мгновенную справедливую расплату за вмешательство в божественные пути. Привороты ведь не так просто запрещены. Это насилие высшего порядка.
Она качнулась, словно желая обнять Гриду, но из отражения это сделать было невозможно, поэтому бабушка просто сложила перед собой ладони.
– Не расстраивайся, родная моя. Ничего ужасного не произошло. Приворот явно развеялся. Мы с тобой живы и на свободе, а это главное.
Сейчас у нас с тобой на разговоры мало времени. Приходи ко мне завтра – послезавтра, когда толком придёшь в себя. Обсудим сложившуюся ситуацию. Надеюсь, твой Кейт не сможет выяснить, куда и почему исчезла часть его огня, – бабушка вздохнула, – иначе возникнут вопросы, ты снова окажешься на виду и, вероятно, снова придётся прятаться.
Да и вообще, скоро у тебя каникулы. Приезжай сразу же как сможешь. Нам в этот раз многое нужно обсудить.
С этими словами она сделала в отражении шаг назад, и её фигуру словно пеленой затянуло дымкой.
– Всё, мне пора, возвращаюсь домой. Береги себя и будь осторожна, девочка моя, – донеслось из туманной дымки, а потом её фигура и вовсе исчезла. Зеркало перестало служить окном в Зазеркалье и прикинулось обычной вещью.
Грида осталась один на один с собственным отражением: хмурой, чуть лохматой темноволосой девушкой в белой ночной сорочке, сползающей у неё с плеча.
После экспериментов со свечой ей стало гораздо легче, будто внутри открылся какой-то клапан и выпустил лишнее пламя, сжигающее её всю эту ночь.
Многое стало понятно, однако далеко не всё. Что за линии и рисунки, по которым можно было догадаться о привороте? Кажется, к дару отражения это не относится? Тогда что имела ввиду бабушка? Надо будет расспросить при встрече.
Грида подошла к кровати и улеглась прямо сверху на одеяло. Жар спал, но холода девушка не чувствовала. После многочасовых мучений ей наконец стало намного легче.
Она закрыла глаза. Мысли теперь текли ясные и спокойные, словно ручей, очищенный от грязи.
Приходится признать, что дар от природы ей достался удивительный. Дар перемещаться по странному пространству отражений, называемому Зазеркальем. Он проявился у Гриды в восемь лет., ещё до гибели родителей.
Папа случайно заметил, как она погрузила в зеркало палец, отвёл её в сторону и строго наказал этот фокус больше никому не показывать.
В то время маленькая Грида вместе с родителями жила во дворце, в больших, богато обставленных покоях. У неё была няня, а также своя комната, много игрушек и красивых платьев. У мамы была личная горничная, а у отца личный камердинер.
Из того далекого времени Грида запомнила редкие совместные прогулки с родителями в дворцовом парке, а также подслушанный из-за двери разговор. Тогда, будучи совсем крохой, она почти ничего не поняла, но позже тот разговор обрёл для неё особый смысл.
Мама с папой сидели тогда в большой светлой гостиной за столом напротив друг друга. Солнце било в окна, и девочка в щель видела только их силуэты.
– У Гриэдары проявился наш дар, – сказал отец и печально вздохнул: – Я надеялся, что хоть она обойдётся без этого ненужного, по сути, подарка.
– Как она могла не унаследовать этот дар? – также грустно откликнулась мама. – Мы оба маги отражения, зазеркальники, а она наша дочь. Проявление её дара было лишь делом времени.
– Ну, далеко не у всех членов семьи он проявляется.
– Не у всех, но у неё всё же проявился.
– Что будем делать? – отец опустил голову. – Она и так уже под надзором и в списках кандидатов. На неё поставят метку, осчастливят браслетом – и всё. Ей будет уже не спрятаться. Она повторит наш путь.
– Значит, будем тянуть. Оттягивать. Увешивать артефактами, избегать проверок и скрывать её дар. Возможно, мы что-то придумаем, и её отпустят как пустышку. Такое случается во всех семьях – ребёнок рождается без дара родителей.
– Вряд ли удастся скрыть. Проверять Гриэдару будут тщательно, – последовал тяжёлый вздох отца.
– Но, моя мама смогла…
– Да, твоя мать выскользнула из-под контроля, и смогла обмануть камень распознавания, но она особый случай. Да и порядки во времена в её юности были другие.
– Да, особый. Поэтому её помощь будет бесценна. А пока дар у нашей девочки только открывается и его пока не обнаружили, давай отправим Дарочку к ней.
На этой фразе подслушивание закончилось. Мама словно почувствовала лишние детские ушки, встала и плотно прикрыла дверь в гостиную. О чём они ещё говорили с отцом, девочка так и не узнала. На следующий день прямо с утра её отправили к бабушке, а через неделю родители погибли.
Да, раньше её звали Гриэдара, а мама называла её Дарочкой. Как давно это было!
Бабушке тогда каким-то чудом удалось сбежать, запутать следы и с помощью артефактов спрятать себя и любимую внучку от всевидящего королевского ока.
Года четыре они переезжали, меняя фамилии и легенды и в конце концов осели в маленьком городке в дне езды на магоходе от столичной академии.
Грида вздохнула. Вот наградил же её Всеблагой таким редким и слишком опасным в их империи даром!
– Прячь свой дар. Тщательно его скрывай. Открыться можешь только под страхом смерти, – наставляла её любимая бабуля три года назад перед поступлением в Магическую академию. – Молчи и никому не показывай свои возможности. Открыться можно в одном единственном случае, если не будет больше никакого выбора. Храни свой секрет от друзей и подруг, не доверяй никому, держи себя в руках. Уж слишком лакомый у тебя дар и защитить тебя некому. Узнают, запрут, сломают жизнь как твоим родителям.
Как бабуля оказалась права! Ведь даже та утренняя прогулка в зеркало Кейта тоже могла закончиться плачевно. Грида чуть не сорвалась тогда, задыхаясь от негодования и наблюдая как капают слюни у этих любителей постельных сцен. Если кто-нибудь из этой троицы заметил бы её фигуру в зеркале и это дошло до преподавателей или ректора академии, то её тайна сразу вылезла бы наружу, а с ней и все надежды жить обычной жизнью. Все усилия бабушки были бы зря.
Ох, она же тогда ориентацию потеряла и чуть не влетела в чужое зеркало! Грида вздрогнула от ледяной волны накатившего страха, прокатившейся по телу.
Вроде там никого не было. Да даже если и заметили тень в зеркале, найти её не смогут. Она к чужому зеркалу боком прислонилась, лица точно не было видно. Пойди поищи её – непонятно где, непонятно кого.
Грида успокоилась и неожиданно для себя вдруг зевнула во весь рот. Бессонная ночь давала себя знать. Огонь перестал жечь её изнутри, а занятия начнутся только через три часа. Можно поспать, хотя… хотя можно вообще сегодня никуда не ходить, а выспаться как следует. Отлично! Госпожа Лирониза не будет возражать. Она дала своё разрешение целых два дня не посещать занятия и не станет подозревать её в симуляции. Этим надо пользоваться!
После обсуждения приворота с бабушкой Гриде стало легче. Она ведь так безобразно расмякла от запрещённого магического воздействия, а не от внезапно нахлынувшей глупой влюблённости в этого красивого мажора! Это не ей, а Кейту нужно стыдиться, что при таких внешних данных ему приходится прибегать к привороту!
Что ж, похоже, её маленький довесок к его сильному огненному дару оказался намного важнее их дружбы. Очень жаль. Значит, не настолько она была для друга и ценна.
Образ дружески улыбающегося ей Кейта снова коснулся засыпающего сознания, однако Грида без сожаления отогнала его и смогла наконец расслабиться.
Интересно, что такое это «многое», которое собралась обсуждать с ней бабушка? Вроде бы после нынешнего разговора и обсуждать уже нечего, если только какие-то детали. С этой мыслью умаявшаяся девушка уплыла в уже безмятежный сон.
Глава 6
Грида безо всяких снов проспала до обеда и, наверное, проспала бы дольше, однако её бесцеремонно разбудила Берениса, которая, коротко стукнув для соблюдения приличий, ураганом ворвалась в комнату и начала говорить прямо с порога:
– Ну как ты тут? Всё дрыхнешь? Надеюсь, уже оклемалась? Пошли в быстрей в столовую, есть хочется!
– Я уже в порядке. Отоспалась и всё прошло, – Грида с наслаждением потянулась под одеялом и улыбнулась. Соседка явно решила взять её под крыло, и Грида была совершенно не против такой заботы.
Она подскочила и начала быстро одеваться. Форменное платье лекарского факультета небесно-голубого цвета с белым воротничком и ярко-синей нашивкой на рукаве являлось обязательным для ношения на территории академии. Заплести короткую косу и приколоть её повыше стало делом пары минут.
Грида торопилась не только из-за понуканий Беренисы. Есть ей самой действительно хотелось необычно сильно. Пустой желудок настойчиво подавал жалобные сигналы. Его тянуло, потряхивало и от движения словно приклеивало к позвоночнику, будто хозяйка не ела уже целую неделю!
В столовой Берениса потянула её к столику, где сидели две миловидные девушки.
– Пойдём, познакомлю. Это мои хорошие подруги с нашего курса. Я им вчера рассказала об этом дурацком пари.
– Ну и как они отреагировали?
– Замечательно отреагировали! Как надо, – хмыкнула Бера, с подносом в руках уверенно лавируя в шумной толпе голодных студентов. – Естественно, возмутились таким циничным отношением к девушкам и решили утереть боевикам нос.
Грида послушно следовала за подругой туда, где из-за столика у окна им махали руками блондинка и брюнетка. Безусловно, она видела их в общежитии и раньше, но вот так напрямую нигде с ними не пересекалась.
За прошедшие три года учёбы она сблизилась с двумя смешливыми близняшками из своей группы, у которых тоже был низкий уровень стихийного дара. Эта слабость в магических коленках их троих здорово объединила. Да и жили подружки рядом, через две двери по коридору, и она частенько бегала к ним заниматься.
Но зимой близняшки неожиданно уехали. Грида осталась одна. Без надёжного дружеского плеча было одиноко, и теперь так приятно ощущать сочувствие и поддержку Беренисы.
Девушек за столом, за который привела её Бера, звали Редана и Милта. Они коротко кивнули, приветствуя нового человека за столом.
Некоторое время они ели, присматривались к новой знакомой и перебрасывались ничего не значащими фразами. Только когда пришло время десерта, пшенично-блондинистая Редана обвела подруг строгим взглядом, остановила его на Гриде и тоном, не допускающим возражения, сообщила:
– Вечером собираемся. Пока только мы четверо. Нужно обсудить как этих идиотов поставить на место.
– Давайте у меня в комнате, – согласно тряхнула Берениса рыжими кудрями, отправляя в рот кусочек печенья. – Только не очень поздно, я хочу ещё свойства защитных кристаллов повторить. Завтра зачётное занятие. Ты как, Грида, вечером ко мне придёшь?
– Конечно, приду.
Никто из девушек с насмешливым видом не косился на новую подругу и не надувал презрительно губы. Это внушало некоторую надежду и осторожный оптимизм.
* * *
Вечером у Беры в комнате состоялось совещание в узком кругу из четырёх возмущённых девиц. Грида пришла последней.
– Привет!
Девчонки повернули к ней головы, синхронно кивнули и продолжали обсуждение.
Она закрыла за собой дверь и словно оказалась совершенно в другом мире. Вызывало удивление, насколько сильно одинаковое по изначальному замыслу жилище может различаться у разных хозяек.
У Беры, как и у неё самой, были единые для всех условия проживания и стандартная мебель: помещение в двадцать квадратных метров, окно, дверь, шкаф, письменный стол и узкая односпальная кровать, да только расставлены они были совершенно иначе. Подход соседки к уюту был иным, что полностью меняло характер комнаты.
Грида, обустраивая свою комнату, стремилась к пространству и свету. Письменный стол у неё стоял у окна, а кровать рядом, у стены, освобождая и делая просторным центр комнаты.
У Беры кровать ютилась в углу за шкафом, а у широкого подоконника стояла тумбочка, которую хозяйка явно использовала как письменный стол. К слову, сам положенный Беренисе письменный стол стоял почти у входной двери рядом с кухонным шкафчиком и всем своим видом демонстрировал, что принадлежит талантливой студентке с артефакторного факультета. Его столешница была вся завалена деталями и кусочками каких-то проволочек, камней, бусин и металлических обломков. Сверху над этим царством заготовок для гениальных артефактов свисал светильник с повышенной яркостью. На углу столешницы был прикручен маленький верстак, а посередине из карандашницы гордо торчало тонкое жало паяльника.
Разницу между комнатами подчёркивал и цвет Бериного жилища.
У Гриды обои были светло-голубыми с тонкими завитками цветочного орнамента, которые по утрам золотились под лучами солнца. Зато соседка превратила свою комнату в какую-то пещеру, задрапировав стены тёмно-коричневой тканью. Вместо люстры она соорудила светильник из прутьев, похожий на большое птичье гнездо, с которого как капли свисали сверкающие бусинки. Близняшки говорили, что, по слухам, это вообще не люстра, а какой-то хитрый артефакт. Только как он работает, никто не знал.
На подоконнике, покрытом золотистым пушистым ковриком, валялись две небольшие коричневые подушки. Грида знала, что это любимое место хозяйки комнаты и, видимо, именно оттуда Бера наблюдала её походы с тетрадками в парк «на занятия».
– «Занятия» были весьма насыщенными и закончились серьёзным экзаменом. Я много нового узнала, – мысленно саркастически улыбнулась сама себе Грида, направляясь к незанятому никем коврику на подоконнике. – Особенно много информации последовало на заключительном этапе, но экзамен я сдать не смогла. Или напротив – сдала и закончила обучение? Но это уж с какого ракурса посмотреть. Возможно, экзамен мне только предстоит.
Она удобно устроилась на подоконнике, подоткнув под бок мягкую Берину подушечку и, поглядывая одним глазом на аллейку, уводящую в глубину парка, начала слушать эмоциональную беседу девчонок.
Мысли снова вернулись к увиденной вчера шкатулке.
– Вот как теперь изъять у Кейта эти проклятые кристаллы? Совершенно не представляю. Неужели девчонки смогут придумать какой-то план и даже довести его до победного конца? – рассеянно думала она, слушая Беренису и её подруг и пока не вступая в обсуждение. – Проникнуть в комнату Кейта я через зеркало могу и без их помощи, но вот выбраться оттуда не будет никакой возможности. В момент выхода через чужое зеркало магический резерв зазеркальника опустошается полностью и надолго. Вот будет цирк в мужском крыле, если я буду стучать изнутри запертой комнаты уехавшего Кейта и просить меня выпустить.
Грида представила себе эту картину и усмехнулась.
– Да и после выхода из чужого зеркала восстанавливаться магу отражения необходимо не менее пары недель. Тут уж будет не до учёбы и не до прогулок по Зазеркалью. Опять же, чем я смогу объяснить такое внезапное магическое истощение Лиронизе?
Она вздохнула. Пока что толковых идей не возникало, предложить девчонкам было совершенно нечего, оставалось только слушать.
Беренисины подружки учились на четвёртом курсе артефакторного факультета, как и сама Бера, только в разных группах. Милта занималась на кафедре усиления артефактов, а Редана на кафедре артефакторики механизмов.
Будущие артефакторши долго сливать эмоции и возмущение не стали, хоть и не упустили возможности в резких выражениях потоптаться на боевиках. Однако быстро пришли к единогласному мнению, что нужно напрячься, привлечь все силы и ликвидировать кристаллы и у Кейта, и у Биорса, чтобы проучить этих одуревших от всеобщего внимания мажоров. Желательно сделать это тайно и до общественного просмотра.
Осталось решить, как это сделать, и тут обсуждение зашло в тупик.
– К сожалению, у меня пока нет идей как можно выкрасть кристаллы, – поджав губы, строго оглядела подруг круглолицая румяная Редана, махнув длинной пшеничной косой. – В голову ничего умного не приходит. Парни в отсутствии, их комнаты на замке и проникнуть внутрь нет никакой возможности.
– Ну, зайти-то можно, возможность имеется, запасные ключи точно у кого-то есть. Например, у коменданта. Он при форс-мажорных обстоятельствах комнаты откроет. Да только всё подозрения в краже потом на зашедшую в комнату девушку падут, – хмыкнула Берениса.
– Или на парня, – коротко кивнула головой Милта, похожая на изящную статуэтку маленькая стройная брюнетка с фарфоровой кожей. Грида заметила, что эта девушка вообще не любила болтовни, а говорила мало и по существу, прекрасно обходясь жестами и взглядами.
– Ты думаешь, можно было бы кого-то из парней к делу привлечь? – с интересом подняла светлые брови Редана. – Возможно ты и права. Не все же у них на курсе такие самовлюблённые идиоты, как Кейт и Биорс с приятелями. Да только это всё равно проблему не решает. Сейчас, во время практики, комнаты боевиков – пятикурсников на запоре, а потом, когда они вернутся, у нас будет только три дня.
– Четыре, – поправила её Милта. – Три дня до Бала выпускников и день после.
– Может, и этих дней не будет, – пробурчала Бера. – Кто их знает, может они закатят пирушку с просмотром кристаллов в первый же день после возвращения.
– Да не может быть такого, – покачала головой рациональная Редана. – Представь, возвращаются боевики из полевых условий. Грязные, вонючие, уставшие, небритые, лохматые, дел полно, отдохнуть хочется, но напиваться нельзя, потому что скоро бал и нужно показаться во всей красе. Наши боевики петухи ещё те, любят красоваться перед курицами.
Укол попал в цель, хотя Редана явно ни в кого не целилась. Грида, которая до тех пор молча, не встревая, сидела на подоконнике, только вздохнула и отвернулась к окну. Бера наверняка сообщила девчонкам, от кого именно и как она узнала об этом мерзком пари и компрометирующих девушек записях. Скорее всего, она умолчала о том, что на одном из кристаллов была запечатлена и сама Грида. Хотя, наверное, Редана с Милтой и сами догадались.
– И что, получается, нужно проникнуть в комнату за четыре дня? – Берениса недовольно сморщилась. – Маловато, тем более занятий уже не будет и они в общежитии будут всей толпой по коридорам мельтешить и мешаться.
– Значит, надо устроить представление и продумать, чем отвлечь их внимание за эти четыре дня. Какими-то действиями выманить их из комнат. Или устроить какое-то представление перед самим комендантом, чтобы проникнуть в комнату за этот месяц их отсутствия.
– А если просто войти в первый же день после их практики и открыто забрать шкатулку? – спросила Грида.
– Открыто?– переспросила Берениса с сомнением в голосе и недоверчиво скривила губки. – Не думаю, что получится. Не дадут. Что Биорс, что Кейт. Они же боевики, характер соответствующий. Агрессивный. Наплюют на весь политес, попросту не выпустят из комнаты и силой отберут обратно.
Соседка покосилась на Гриду и добавила:
– А потом в отместку ещё и ославят на всю академию.
Редана с Милтой переглянулись и согласно покивали головами.
– В общем, открыто не стоит, – подвела итог Берениса.
– Может, наябедничать в деканате?
– Так ябедничать повода нет. Шантажа нет, запись приватная. Может быть, девицы сами соглашались. Пойди докажи обратное. Ты, Грида, например, пошла бы к декану заявление писать на такую щекотливую тему? Нет? Я тоже бы не пошла. Сама себя бестолку и подставишь.
В комнате воцарилось молчание. Мозговой штурм перешёл в беззвучный режим.
– Да, кстати, – подала голос Грида с подоконника, – просветите меня, госпожи будущие дипломированные артефакторы, при каких условиях на кристаллах вообще теряется информация? На них вроде какая-то магическая защита стоит.
– Ничего на них не стоит. Главная ценность в них объём, сколько можно вместить информации, а хранить в подходящих условиях – забота хозяина, – ответила за всех Редана. – А уничтожить механически очень просто. Кристалл можно просто разбить молотком. Расколотым он будет уже негоден.
– А ещё? Сжечь? Утопить? Скормить кому-нибудь?
Берениса фыркнула:
– Скормить. Ну у тебя и фантазия, Грида.
– А вот тут ты, Бера, не права, -возразила Редана. – Существуют несколько видов плесени, которая разъедает грани кристаллов такого типа. Правда, против неё как раз существует поверхностная специальная обработка.
Инфокристаллы можно сжечь, но в особой высокотемпературной печи. Просто огонь их не возьмёт. Вода тоже не возьмёт, а даже наоборот. В воде их восстанавливают.
– Нет, Редана, я не об уничтожении кристалла говорю, – остановила её Грида, – а об уничтожении информации на нем. Молоток, да. А просто огонь, не в особой печи? Например, пожар в комнате? Кристалл останется, а запись на нём?
– Хороший вопрос. Что-то я не задумывалась об этом. Знаю, что после пожаров информацию можно считать, но ведь это не значит, что кристалл точно побывал в огне. Ещё можно попытаться подтереть грани сильным магнитом.
– Эту идею надо бы проверить, – произнесла Берениса.
– Эй, вы что, пожар собрались у Кейта устроить? – покосилась на неё Редана.
– Нет, мы просто думаем, – отмахнулась Бера и замолчала.
– А можно информацию на кристалле ликвидировать не механически? – через некоторое время спросила Грида. – Может, есть какой-то артефакт такого типа? Стирающий на расстоянии.
– Что ты имеешь ввиду? – заинтересовано повернулись к ней артефакторши.
– Не красть, а испортить кристаллы прямо в шкатулке. Уничтожить на них информацию на расстоянии. Например, через стену. Шкатулка у Кейта на полке стоит, а полка к стене прибита.
