Ноэль Ламар
Отвергнутые жёны, или Амазонки поневоле
Глава 10
С утра я припрятала жареного мяса для нашего раненного и отправилась кормить тигрят. Малыши хорошо росли и уже целыми днями бегали по деревне, напрашиваясь на игры и ласку. Какие женщины не любят котиков? Надо ли говорить, что троица была не обделена вниманием? Каждая подсовывала кусочек повкуснее и при возможности с удовольствием возилась с тигрятами, щедро одаривая их нерастраченной любовью.
Назвали их просто и незатейливо: Гай, Рэй и Тая, это были два мальчика и очаровательная девочка.
Пока ещё у малышей был младенческий период, тигрятам необходимо привыкнуть к людям и научиться им доверять. К тренировкам приступать рано. Хотя мы договорились с Даей, что тигры будут принадлежать мне, Кее и Нае, и когда подрастут, мы обучим их охоте. Я выбрала себе Гая, самого крупного и упрямого из выводка. У него был тяжёлый характер, я не решилась доверить столь серьёзного "парня" подругам. Кея выбрала Рэя, а Нае досталась нежная Тая. По ночам мы забирали своих тигрят в шатры, чтобы с детства привыкали находиться рядом с хозяевами.
Я как раз собиралась в дорогу, когда ко мне подошла Кея:
– Мы идём на охоту? Вроде сегодня не наша очередь.
– Нет, отправимся за молоком. И заодно накормим Кира.
– Тогда возьми с собой Наю. Я останусь в лагере, мне надо сделать новое копьё, моё совсем затупилось.
Я помахала рукой Нае, что шла с водой от ручья:
– Сегодня идём с тобой.
Подруга кивнула и пошла собираться. Безоружными из деревни выходить нельзя. С собой взяли по два туеска для молока. Больше нам не унести.
Мы ещё не говорили Нае о нашем спасённом.
– Послушай, нам надо зайти в тигриную рощу, – завела я беседу.
– Зачем? Вдруг там будут другие хищники? – Ная смотрела на меня с недоумением.
– Мы тут с Кеей спасли охотника. Только он раненый, надо его накормить.
– Зачем ты это сделала? Мужчина поправится и приведёт своё племя, чтобы убить нас. Или убьёт тебя, – в глазах подруги сквозила тревога вперемешку со страхом.
– Нет. Он не такой. Сама увидишь.
По дороге я набрала воды из ручья. Когда подошли к укрытию, услышали богатырский храп. Кир точно идёт на поправку, усмехнулась я про себя.
Забравшись внутрь, увидели, что мужчина здоровой рукой наломал ветвей папоротника и устроил постель поудобнее, на ней он сейчас и дрых без задних ног.
– А ещё охотник, – сморщила носик Ная, – как его только никто не сожрал.
– Эй, – потрясла больного за плечо, – просыпайся.
Кир встрепенулся и открыл глаза. Лицо расплылось в довольной улыбке.
– Ты пришла? – он попытался сесть, но, охнув от боли, опустился назад.
– Я принесла еды, – протянула ему хороший кусок мяса.
Мужчина с удовольствием впился в него зубами.
– Как тебе удалось устроить постель? Ты же даже сидеть не можешь.
Кир усмехнулся:
– Ломал одной рукой ветки, до которых дотянулся, пока их не стало много. Потом переполз с ваших палок, – указал он на носилки.
Перелила воду в туесок, что был в укрытии, в маленькой плошке, что прихватила с собой, развела антибиотик.
– Выпей, там лекарство.
Кир вспомнил вкус, скривился, но спорить не стал.
– Сегодня с тобой другая, – указал он на подругу, та скромно держалась в сторонке.
– Да, её зовут Ная.
Мужчина кивнул.
– Спасибо тебе за заботу, – продолжил он неловко.
– На то мы и люди, – улыбнулась я.
Брови Кира удивлённо поднялись:
– Первый раз такое слышу. Думал, ты хочешь меня использовать для работы. Кто спасает просто так?
– Я, – пожала плечами, – и тебе советую. Знаешь, один наш мудрец сказал.: делай добро, бросай его в воду.
– Не понимаю, – нахмурился Кир.
– Это значит: делая добро, не вспоминай о нём потом, делай просто так.
– Ты странная, – он внимательно всматривался в моё лицо, словно видел первый раз.
– Знаю. Мне говорили.
– И ты просто отпустишь меня? – мужчина насторожился.
– Да. Если пообещаешь не приходить больше в эти места.
– Почему?
– Вдруг ты приведёшь за собой воинов? – я в упор смотрела на Кира, врали аборигены не очень искусно. – И вы убьёте нас.
На лице мужчины отразился целый спектр эмоций, но ненависти не было.
– Нет. Я бы не поступил так. Только идти мне некуда, – Кир опустил голову.
– Как же так? А твоё племя?
– На нас напали людоеды, больше половины селения увели в плен. Мы живём очень далеко отсюда. Я сбежал в пути, убив одного из охранников, но куда возвращаться? Не знаю.
– Оставайся с нами, – предложение само сорвалось с губ. Ная поперхнулась от неожиданности, глядя на меня, как на чумную.
– Ваши воины убьют меня, – Кир с сомнением смотрел на меня.
– Не сейчас. Выздоравливай, а потом я поговорю с вождём, – рассказывать о том, что в деревне живут одни женщины, не стала.
– Нам надо идти, – тихо окликнула меня Ная.
– Да. Точно. Завтра я принесу ещё еды.
– До завтра, – махнул Кир здоровой рукой.
Мы выбрались из убежища и зашагали к роще молочных деревьев.
– Зачем ты хочешь взять его в деревню? – недоумевала Ная. – Нам не нужны мужчины.
– Может, это поможет нам создать своё сильное племя. И не бояться никого.
– Если придёт много мужчин, они станут опять решать всё за нас, – Ная всхлипнула.
– Нет. Не надо расстраиваться. Обсудим всё позже. Все вместе. В деревне, – обняла подругу за плечи успокаивая.
Скоро уже мы стояли возле исполинов. Я принялась расковыривать отверстие в стволе, Ная занялась тем же самым. Набрав полные туески молока и заделав дыры глиной, отправились назад.
В селении я сразу направилась к Дае:
– Я принесла новой еды, – протянула ей чашку с молоком.
– Это отрава, ты ошиблась, – женщина со страхом отодвинула от себя напиток.
– Нет. Я пила его сама, и Кея тоже. Можешь спросить. Попробуй.
В нарушении правил Дая не стала звать Ину и, затаив дыхание, сделал глоток. Чмокнула губами, смакуя напиток, и расплылась в довольной улыбке:
– Так вкусно! Ты мало принесла, – глянула она на туески.
– У меня только две руки, – рассмеялась я, – пошли завтра со мной больше женщин, мы принесём ещё.
– Еда испортится, – глянула Дая на молоко.
– Нет, оно долго может стоять. Даже на солнце.
– Ты точно боо, – улыбнулась матриарх, – договорилась с растением.
– Если хочешь понять всё живое вокруг себя, всегда становишься немного боо, – подмигнула я.
– Мы не понимаем. Мы боимся и защищаем свои жизни, – вздохнула Дая.
– Этому никогда не поздно научиться, – подсела я поближе, – если будешь знать секреты растений и животных, жить станет легче.
Женщина задумалась:
– И ты можешь научить меня?
– Конечно.
– С завтрашнего дня я буду ходить с тобой на охоту. А ты рассказывать все секреты.
Почему мне хотелось научить Даю? Чтобы женщины и девушки, которые будут попадать сюда, тоже перенимали эти знания. В джунглях всё может случиться. Даже если меня не станет, мой опыт будет жить среди селянок, делая их существование чуточку легче.
Глава 11
Ночью нас разбудил стук больших барабанов. Звучал он откуда-то издалека. Проснувшись, ко мне прижалась Ная.
– Что это за звук?
– Людоеды собираются на большую охоту, – шёпотом отозвалась она.
– К нам тоже придут? – по коже побежали мурашки. Если мы в первый раз отделались лёгким испугом, не значит, что нам будет везти всегда.
– Не знаю. Они иногда ходят очень далеко.
Пора бы заняться обороной родной деревни. Надо обновить колючие кусты на изгороди, старые совсем иссохли.
Наутро мне пришла идея получше, и я отправилась к Дае:
– Ты сегодня пойдёшь со мной?
– На охоту? – женщина нервничала.
– Нет. Будем защищать деревню от людоедов.
Глаза Даи просияли:
– Ты ещё что-то придумала?
– Да. Пойдём, возьми с собой ещё пятерых. Пусть захватят с собой невыделанные шкуры. Всё по дороге объясню.
– Хорошо. Скоро выходим, – кивнула предводительница.
Пока было время, забежала к Кее:
– Покорми, пожалуйста, Кира. Мы уходим в джунгли с Даей, не смогу к нему пойти.
Кея состроила недовольную мину, но согласилась, она опасалась моего грозного малыша.
Солнце только встало над горизонтом, когда мы шагали к зарослям. Из-за лучей, бьющих прямо в глаза, весь лес казался ярко подсвеченной картиной. Листы словно светились изнутри, было видно каждую прожилку. Цветы сияли разноцветными фонариками. Пальмы, точно огромные веера, дарили ненадолго желанную тень.
Мы держали путь к зарослям книдосколуса и крапивного дерева. Ночью подумала: зачем постоянно ходить за листьями, когда растения можно просто пересадить под забор?
Скоро перед нами выросли грозные орудия местной флоры.
– Смотри, – подозвала я Даю, – ты же знаешь, что эти растения ядовиты? – указала на книдосколус.
– Конечно, – кивнула та.
– Если их посадить вокруг деревни, тогда никто не сможет даже близко подойти к ограде.
– Ана, к ним нельзя прикасаться, – возмутилась Дая, – как же мы их посадим? – резонно уточнила она.
– Сейчас покажу.
Я подобралась почти по-пластунски под ядовитые растения и ножом поддела несколько небольших ростков, завернув их в шкуру, вылезла обратно.
– Если брать молодые побеги, – показала свою добычу, – то они не такие ядовитые. Растут кусты быстро. Нам только надо собрать побольше ростков. И ещё. Их сок сильно обжигает. Если перед битвой обмакнуть в него наконечник копья, то можно надолго вывести врага из строя. Или набрать сок в листья. Ещё не придумала. Для начала надо, чтобы они выросли.
Дошли и до крапивного дерева.
– А у этого красавца жгутся только листья. Но если посадить его вместе с книдосколусом, он усилит нашу защиту. Пока же побеги будут подниматься, обвешаем свежими листьями ограду.
Дая довольно кивнула.
Мы набрали молодые растения, аккуратно у корней срезали высокие кусты и вернулись в деревню, таща свою поклажу за верёвки, которыми обернули нижние ветви.
Длинными палками зацепили листья по забору. Ростки посадили под ним. Туесками натаскали воды для полива.
– Вот и готово, – довольно оглядела я нашу работу.
– Надеюсь, это поможет от людоедов, – сказала Дая.
На следующий день, пока другие собирались на охоту, я тихо выскользнула из деревни. С едой для Кира. Бегом добралась до убежища. Мужчина сидел перед входом, греясь на солнце.
– Ты пришла? – его глаза радостно заблестели.
– Да, вот еда, – протянула фрукты и немного мяса.
– Скоро я сам смогу ходить на охоту, тебе не придётся меня кормить, – сказал Кир с набитым ртом.
Удивительно, но регенерация у местных была необычайной, даже тяжёлые раны затягивались за несколько дней. А может, такая и должна быть у человека, который живёт в унисон с природой? Не травит себя химией и не дышит угарным газом, и дымом больших городов.
– Ты слышал вчера барабаны? – вспомнила я про ночную «побудку».
– Да, – взгляд его посуровел, – это людоеды.
– Как захватили ваше племя? У вас мало воинов?
– Нет. Раньше они просто лезли на ограду или пускали на неё стаю напуганных ящеров. В этот раз людоеды подложили под забор раскалённые головни. Он быстро загорелся. В деревне началась паника. Женщины пытались спрятать детей. Мы же не могли выйти, чтобы сразиться. Людоеды закидывали нас копьями и камнями. Когда забор сгорел, воинов у нас было намного меньше.
Так-так, значит, они применяют новые тактики нападения, подумала я. Всё следует учесть.
– Мне надо идти, – спохватилась я.
– Побудь со мной ещё немного, – Кир взял меня за руку, – с тобой мне не так одиноко.
Это прикосновение смутило, по телу словно пробежал короткий разряд электричества.
– Не могу задерживаться. Завтра я снова приду. Будь осторожен.
Бегом вернулась в деревню. Занялась кормёжкой тигрят и заодно обдумывала, как можно применить обжигающий сок книдосколуса. Взгляд упал на требуху, что мы скармливали подросшим котятам. А если использовать кишки, при сильном ударе такой снаряд лопнет, обдав противника соком с ног до головы. Вопрос, как его хранить? Если людоеды подойдут к деревне, возиться с его добычей будет некогда. И как его выдавливать, надо придумать утварь, чтобы сок не попал нам на кожу рук или в глаза. Для зрения это может быть фатально.
Дая отправила женщин ещё нарвать стеблей жгучего кустарника. Я объяснила ей свою задумку. Вместе мы взяли деревянный кувшин побольше, отыскали внушительную палку, которую можно использовать вместо ступки.
Когда принесли сырьё, заложили немного внутрь, прикрыли сверху широкими листьями пальм, чтобы случайно не брызнуло в нас, и я принялась за работу. Получилась жижа: млечный сок вместе с толчёными колючками и листьями. Это даже лучше, остатки колючек тоже послужат дополнительной поражающей силой.
Придумать бы ещё, как его сохранить и в чём метать. Пока оставила сок в ступе, убрав её к нам в шатёр, чтобы никто случайно не залез. И вспомнила про рассказ Кира.
Снова пошла к матриарху, придумывая, как сообщить ей обо всём, чтобы не раскрыть мужчину.
– Дая, как нападают людоеды? – начала издалека.
Та пожала плечами:
– Лезут на забор, закидывают копьями и камнями.
– Что, если они подожгут ограду?
Дая удивлённо вскинула брови:
– Не было такого никогда.
– То, что никогда не было, не означает, что это невозможно.
Женщина насупившись, задумалась:
– Успеем натаскать воду с ручья?
– Вряд ли, – мотнула я головой.
– Как тогда быть? – Ждала она моего ответа.
Очень не хватало хотя бы нескольких вёдер, наши туески слишком малы для переноски достаточного количества воды, а тем более для её хранения. Выдалбливать большую посуду мы не сможем. Для этого нет инструментов.
– Можно вырыть яму для воды, – осенило меня.
– Как это? – Дая с любопытством глядела на меня.
– Прокопаем чуть дальше наш ручей и выроем яму поглубже. Тогда вода наберётся в неё, и можно будет затушить огонь.
Только я это предложила, как представила, сколько нам придётся скрести землю каменными лопатками. М-да, малоприятное занятие.
Женщина оценила мою задумку, сразу направившись к ручью:
– Показывай, где и как копать. Ждать не будем, барабаны бьют близко.
Представляю, какими словами будут поминать меня женщины после такого фронта работ.
Взяв скребок, я очертила размер будущего водоёма. Дая кивнула и удалилась. А мы принялись рыть землю.
Глава 12
По четыре человека мы рыли водоём до самого заката. Селянки не злились, все понимали: прорвись людоеды в деревню, и нам конец. В лучшем случае убьют, в худшем же…
Земля была утрамбована не одним поколением девичьих ног, рыть каменными скребками получалось плохо, работа двигалась с трудом. К вечеру все устали так, что сразу после ужина разошлись по шатрам.
Ночью опять били барабаны. Ная, дрожа, прижималась ко мне. Спокойно спалось только нашим тигрятам.
С утра все с утроенной силой взялись за работу. Улучив момент, я приготовила немного еды Киру и попросила Наю отнести ему. Меня, как зачинщицу всего этого «безобразия», Дая не упускала из виду.
Слой утрамбованной земли кончился, дальше стало чуть полегче, работа пошла веселее. К обеду яма значительно углубилась. Я отёрла пот со лба: была моя очередь копать. Глянула на проделанную работу. Вот разрешится всё с людоедами, будем купаться здесь вместо бассейна.
К нам подошла Дая, посмотреть на наши успехи:
– Надо принести ещё сладкого сока, – сказала она.
– Завтра схожу, – ответила я из ямы.
– И возьми с собой больше народу. Чтобы на всех хватило еды, – отдав указания, Дая величественно удалилась.
К вечеру мы почти закончили. Грязные и уставшие, выползли из ямы, ополоснулись в ручье и пошли на ужин.
Ная подсела поближе:
– Охотник спрашивал о тебе, – шепнула она, – когда ты придёшь?
Что-то вспорхнуло в душе, отозвавшись приятной щекоткой в каждой клеточке. Я улыбнулась, вспомнив сапфировые глаза Кира. Потом подняла взгляд на окружающих, в голове невольно всплыли все истории, что мне рассказывали у костра. Ведь Кир тоже из этого времени. Значит, и для него женщина всего лишь прислуга, которую в любой момент можно избить или вообще выгнать на растерзание хищным зверям. Холодный голос разума затмил все приятные переживания.
После ужина отправилась кормить тигрят. Взгляд упал на пук книдосколуса. Его подвесили повыше, чтобы никто случайно не обжёгся. А ведь колючки его очень длинные. И впиваются в кожу намертво. Я взяла шкуру, подцепила край шипа, отрезала его от куста. В этом климате растения были гораздо крупней: игла в длину была не меньше семи сантиметров. Как можно использовать это природное оружие?
В задумчивости крутила шип перед глазами и вспомнила об оружии аборигенов с берегов Амазонки. Они стреляли из полых трубок похожими колючками, смазанными ядом.
Хм, а ведь здесь полно зарослей рогоза, если круглые стебли высушить, внутри они станут полыми. А длина вполне позволит пульнуть колючкой на приличное расстояние. Чтобы утяжелить шип, можно на конце прикрепить наконечник из глины.
Отломав ещё несколько колючек, налепила на них скатанные шарики и положила на солнце сохнуть. На реке сорвала несколько стеблей рогоза, за ужином попробую посушить их над костром.
В эти дни глаза подмечали каждую деталь, что могла послужить для защиты племени. Пока кормила тигрят, увидела груду костей, что осталась от нашего ужина. Раз в день, ненужные отходы выносили из деревни, выкидывая в ближайший овраг.
Выбрала из кучи несколько длинных прямых костей, повертела в руках. В голове крутились не только знания, полученные в институте и на работе, даже прочитанные книги всплывали в памяти. Повертела кость в руке, потом взяла свой точильный камень и заострила её с одного краю. Получилась длинная шпилька. Как от оружия, толку от неё мало, но в ближнем бою можно запросто выткнуть глаз врагу или воткнуть в живот. Интересная получилась вещь. Сделал ещё одну. Собрала волосы в пучок на затылке, заколола шпильками. Держатся плотно и не мешают. Набрала побольше нужных костей и занялась делом.
Ко мне подошла Кея:
– Что ты делаешь?
– Шпилька! – продемонстрировала ей готовую заколку, вынув из причёски.
Подруга удивлённо взяла предмет из моих рук, повертела. Попробовала закрепить в своих волосах, но они были коротки.
– Погоди, – остановила Кею.
Я сбегала за тонким кожаным ремешком. Завязала шевелюру в тугой хвост на затылке и воткнула шпильку.
– Готово, теперь не выпадет.
Женщина руками ощупала получившуюся причёску и улыбнулась:
– Мне нравится.
После ужина я устроилась возле костра, высушить рогоз для трубок. Отдала Дае ещё две шпильки. Та, увидев мою новую причёску, пришла в восторг.
– Ана, ты из всего сделаешь оружие, – рассмеялась она, пристраивая заколку в своих волосах.
На следующий день, принеся из рощи побольше молока, мне удалось ускользнуть из деревни.
Я припустила бегом к убежищу, где ждал Кир. По одной мы больше ходить не решались. Мало ли где были людоеды.
Добежала до прогалины, вот они, заветные кусты. Пробралась внутрь, но там было пусто. Я растерянно огляделась. Куда делся Кир? Может, каннибалы поймали его? На сердце стало тревожно. Оставив еду внутри, вылезла наружу. Кричать опасно. Крадучись оглядывала окрестности. В округе царила тишина. Я обошла прогалину кругом. Никого.
Пошла снова к убежищу, может охотник вернулся? Прошла к зарослям папоротника, и тут мой рот зажала мужская рука, я с силой ударила и услышала тихий стон. Обернувшись, увидела Кира, он приложил палец к губам:
– Тише, Ана, это я. Тише.
В груди зажгло от гнева. Что за дурацкие шутки?
Но Кир, быстро втолкнул меня под кусты.
– Что такое? – шёпотом спросила у залезшего следом охотника.
– Тихо. Смотри, – он указал в другой конец прогалины.
Поначалу ничего не было видно, но вот до слуха донеслись чьи-то голоса, и за ними из леса вышли размалёванные мужчины. Они были смуглей, чем женщины селения, черты лица более грубые, точно вылепленные наспех. Массивные надбровные дуги, низкие лбы, космы спутанных волос болтались грязными сосульками. В руках у них были массивные копья.
– Людоеды, – ткнул пальцем Кир.
Глаза расширились от ужаса, сердце встрепенулось в груди. Как же мне предупредить женщин селения?
– Мне надо добраться до племени, срочно, – обернулась к мужчине.
Его взгляд был выразительней всяких слов:
– Ана, не бойся. Их мало, гляди. Пока они только смотрят, а нападать любят ночью.
В панике я и не сообразила, что мимо нас прошло не более десяти человек. Успокоившись, обернулась к Киру:
– Как же мне теперь идти?
– Скоро они вернутся. Тогда и пойдёшь, – Кир уже жевал принесённую пищу.
– А ты куда ходил? Я искала тебя.
– Волновалась? – В глазах мужчины промелькнула надежда, и он широко улыбнулся, – нужно оружие, – показал мне длинную палку и несколько камней для наконечника, – хочу сделать копьё.
– А чем свяжешь?
Он ткнул в тушку небольшого ящера, которого я сначала не заметила.
– Только разделать нечем.
Я вынула из-за пояса обсидиановый нож и протянула Киру:
– Быстрее. Пока не ушла.
Глаза мужчины расширились при виде моего оружия. Он повертел его в ладони, одобрительно кивая:
– Хорошая вещь. Я быстро.
Ловко орудуя ножом и одной рукой, он разделал тушку:
– Охотнику без оружия смерть.
– Любому, – поправила я его.
Кир кивнул, ловко отделяя жилы.
– Мне надо осмотреть твою руку, – поманила его к себе.
Он с готовностью подсел ближе. Положил мне на колени израненную конечность. Аккуратно прощупала кости. Похоже, заживает хорошо.
– Давай-ка перебинтую тебя поудобнее, – от волнения перешла на родной язык.
Кир пригляделся ко мне:
– Что ты говоришь?
Я только отмахнулась:
– Погоди.
Сняла повязки, убрала самодельный лангет. Осторожно согнула и разогнула:
– Больно?
– Не-е, – довольно протянул Кир.
Приложив руку к торсу, плотно её примотала. Теперь охотнику будет удобней и не повредит кости. Кир с любопытством наблюдал за моими действиями не мешая.
– Так лучше? – Отодвинулась от него.
– Зачем привязывать руку?
– У тебя сломана кость, – показала ему ещё не сошедшие синяки в месте перелома, – если не привязать, она снова начнёт болеть и может перестать двигаться. Понимаешь?
Мужчина кивнул, ещё раз осмотрел повязку. Снаружи затрещали кусты, довольно близко от нас. Мы замерли, спрятанные густыми зарослями папоротника. Людоеды возвращались. Они прошли прогалину и быстро скрылись из вида.
– Я пошла. А ты пока не делай копьё, побереги руку. Кость может снова сломаться от удара.
– Хорошо, – Кир бросил взгляд на палку и камни, – сделаю нож, – пока не приходи. Опасно. Я сам добуду себе пищу.
– Ты разводишь костёр? Его могут увидеть.
– Нет, можно есть и так, – он пожал плечами.
Я скривилась, представив вкус сырого мяса. Но Кир прав, голод – не тётка, а восстанавливать силы надо. Интересно, есть ли у меня в запасе глистогонные?
Выглянула из укрытия, прислушалась. В лесу было тихо. Выскользнув наружу, понеслась домой. В деревне было шумно. Женщины делали новые копья, пращи. Набирали камни для снарядов. Я направилась к яме, что мы рыли. За это время она значительно увеличилась, можно заканчивать.
– Хватит, – остановила я аборигенок, – будем пускать воду.
Мы продолжили небольшую канавку до получившегося водоёма, с другой стороны прорыли сливной арычок, чтобы вода не разлилась по деревне.
Поток начал наполнять яму, поначалу со дня поднялась грязь, но потом муть осела, и вскоре у нас был свой рукотворный прудик.
Женщины во все глаза наблюдали, как вода заполняет углубление, с видом детей, впервые увидевших цирковое представление. На лицах светилась радость.
Пришла Дая, когда пруд почти наполнился.
– Хорошо. У нас теперь будет много воды.
– Я видела людоедов недалеко от деревни, – в такой момент скрывать плохие новости нельзя.
Дая бросила на меня странный взгляд:
– Могут напасть сегодня. Всем поесть и ложиться, надо, поспать до захода солнца.
Вскоре после еды деревня опустела, женщины разошлись по шатрам. Лишь пара часовых охраняла наш сон.