Нур Кен
Катастрофа
– За мной! – приказал он роботам и стремительно выбежал в коридор.
Уже по дороге он подумал, что если бы Реб был жив, то он бы наверняка связался бы с ним по рации. Что-то было не так. Нур быстро шел, почти бежал по коридору. На ходу он смотрел на план. Он прошел две пустые каюты – их двери были закрыты. Вот где-то здесь должна быть каюта Реба. Он ее увидел издалека: ее дверь была отодвинута в сторону, а на полу перед ней валялись инструменты. Нур вошел в каюту. В каюте были видны следы поспешного бегства, на полу были разбросаны инструменты, мотки проволоки. Нур сразу заметил шнур подсоединения компьютера к источнику питания. Значит, он оказался прав, и компьютер последним был у Реба. Но где же сам Реб? Оглядев каюту, Нур заметил, что сдвинута заслонка ниши, в которых обычно хранились скафандры. Ниша оказалась пуста. Значит Реб надел скафандр, прихватив с собой компьютер. Оставалось искать Реба. Нур был уверен, что Реб тоже погиб. Все же слабая надежда еще теплилась. Он посмотрел по плану – коридор вел ко второму двигателю, но на полпути была развилка к отсекам технического обеспечения. Нур медленно двинулся по коридору. За его спиной бежала Эмма, а за ней плыла платформа погрузчика. По дороге Нур подобрал еще два оброненных инструмента. Реб не был похожим на старательного человека. Единственным объяснением было то, что Реб отчаянно бежал, теряя инструменты. У него просто не было времени вернуться и подобрать их. Сердце Нура сжалось от тоскливого предчувствия. У развилки Нур остановился потрясенный: на полу виднелись две цепочки следов ботинок скафандра. Одна цепочка была очень четкая, и она вела от двигателя в сторону технических помещений. Другая цепочка была еле заметна и вела к двигателю. Нур пошел по коридору к двигателю. Скоро дорогу ему преградила стена аварийной заслонки. Следы уходили под нее. В углу валялся робот. Нур наклонился над ним. У робота был взломан предохранительный щиток на груди, оттуда торчали вырванные соединения и покореженные клеммы. Обычно роботы имели аварийный выключатель, но у роботов этой серии его не было. Видимо робот очень мешал Ребу, чтобы его отключить, механик фактически его сломал. Нур медленно вернулся к развилке и пошел по следам. Наконец они свернули в открытую дверь технического отсека. Здесь также были разбросаны на полу инструменты. К радости Нура он увидел здесь компьютер. Компьютер стоял прямо на полу и был включен в сеть. Нур присел перед ним на корточки и запросил последние команды. Компьютер замигал огоньками и тут же развернул объемную картинку. В воздухе перед глазами Нура поплыли столбцы цифр. Нур заворожено смотрел на них. Оказывается, Реб дал команду на экстренную остановку второго двигателя. Это была очень опасная операция, она могла вызвать неуправляемую реакцию, которая привела бы к взрыву двигателя. Чтобы не было взрыва, Реб отключил подачу топлива. Это остановило реакцию, но топливо стало накапливаться и грозило взрывом. В случае второго взрыва корабль развалился бы на куски. Автоматика не могла предотвратить катастрофу. Реб решил сделать это вручную. Последняя команда – Реб приказал открыть люк в реакторную шахту. Компьютер сообщил, что там повышенная радиация, которую скафандр не вынесет. Реб повторил команду. Компьютер подчинился, но послал робота, чтобы он задержал Реба. Дальнейшее Нур представил себе так: когда робот преградил дорогу, Реб взломал его защитный панцирь и изуродовал его механизм так, что робот не смог двигаться, после чего Реб залез в шахту. Компьютер в течение часа пытался связаться вначале с Ребом, потом с центральным компьютером, потом вызывал подряд всех членов экипажа. Исчерпав все попытки, компьютер отключился. Реб ввел запрос о состоянии двигателей корабля. Вместо ответа загудела сирена компьютера, он стал подавать прерывистый световой сигнал тревоги, а в воздухе повисла надпись "Человек в опасности!" При этом компьютер показывал дату двухмесячной давности, то есть тот день, когда Реб полез в реактор. Нур отключил тревогу и снова запросил сведения о двигателях. По экрану побежали фразы и колонки цифр. Нур напряженно вчитывался в них. Картина складывалась удручающая. Во время взрыва был целиком уничтожен правый двигатель, средний поврежден, а левый, не получая корректировки с центрального пульта, за два месяца развернул корабль на 90 градусов от положенного курса. Нур спросил, возможно, починить средний двигатель? Компьютер долго что-то считал, а Нур напряженно ждал. Наконец побежали строчки. Компьютер сообщил, что починить можно, но для этого необходимо включить защиту. Это означало, что надо выходить в открытый космос и проводить сложные монтажные работы. По инструкции такие работы положено было делать втроем, но Нуру не на кого было рассчитывать. Нур поинтересовался, цел ли передатчик. К его удивлению компьютер ответил – цел. Нур тут же отдал команду подготовить и послать краткий сигнал бедствия, с указанием координат. Это последнее что он смог сделать. Уже почти сутки длилась его экспедиция в правое крыло корабля, он практически не спал и просто умирал от усталости. Дав задание компьютеру, Нур потащился, еле волоча ноги по коридору, и найдя первую попавшуюся жилую каюту, рухнул на кровать прямо в скафандре. Последнее, что он успел сделать, это отдал Эмме приказ вызвать со склада всех роботов строительных и вспомогательных, у которых были захваты хотя бы отдаленно повторявшие функции человеческой руки. Нур не был уверен, что они выдержат работу в открытом космосе (роботы были приспособлены только для операций внутри корабля), но он решил рискнуть.
– Спать в скафандре негигиенично! – услышал он едва, проснувшись.
Разлепив глаза, Нур никак не мог понять, где он находится и что за странные существа его окружают. Кругом торчали щупальца, захваты, присоски, прямоугольные и овальные корпуса. Потом сообразил, что это Эмма привела роботов, она же проявила трогательную заботу о его здоровье. Нур встал. Страшно хотелось есть. Он приказал Эмме подать обед, и пока роботы накрывали на стол, Нур как полководец перед сражением оглядел свое "войско". Конструкторы предусмотрели все возможные функции роботов, кроме той, что им придется ремонтировать в открытом космосе. Больше половины роботов имели тонкую механику, совершенно неприспособленную к холоду и вакууму космоса. Больше подходили для этого роботы более примитивной конструкции, но они могли выполнять только незамысловатые вспомогательные работы. Ремонтные роботы были приспособлены для перемещения только по горизонтальным плоскостям, за пределами корабля их надо было привязывать к корпусу, иначе бы они улетели в пустоту. В тоже время они были необходимы для работы. Значит, их надо было как-то страховать. Нур жадно поглощал пищу и одновременно набрасывал на персональном дисплее разные варианты объемных схем организации труда в космосе. В воздухе плыли сложные гирлянды из роботов, они раскачивались и переплетались. Скоро все это превратилось в запутанный клубок. Нур вздохнул: если так происходит на простых схемах, то в действительности будет еще хуже. Нур снял скафандр и переоделся в легкую рабочую одежду – эта часть корабля пострадала меньше, чем та, откуда он пришел, и здесь можно было жить в обычных условиях. Он пошел за компьютером. По дороге заглянул в библиотеку. Роботы успели наладить освещение и механику залы. Нур ввел в поисковую систему запрос о ремонтах кораблей, потом подумал и ввел запрос о катастрофах в космосе вообще, а потом добавил еще запрос об истории катастроф на парусных и моторных кораблях. Затем Нур пошел к компьютеру и спросил его о возможности ремонта с теми роботами, которые имелись на корабле. Компьютер тут же сообщил, что такой ремонт невозможен, так как с такими повреждениями положено ремонтироваться только в специальном межгалактическом центре. Нур это прекрасно знал, но что делать, если до центра было не меньше пяти световых лет лета! Нур еще раз пожалел, что погиб бортовой компьютер: тот сообщив о невыполнимости той или иной задачи, тут же предлагал несколько вариантов ее гипотетического разрешения. Нур задал еще несколько вопросов, на которые компьютер также ответил отрицательно. Нур потребовал обоснование отказов. В воздухе поплыли строчки и столбики цифр и уравнений. Смотря, как их туманные очертания возникают слева, потом становятся четкими, медленно проплывают перед глазами и быстро тают, Нур вспомнил, что в отличие от бортового компьютера, вспомогательный был запрограммирован на игры. Некоторые члены экипажа, особенно Реб, любили играть в игру "если". Например, у компьютера спрашивали, что если Солнце замедлит свою скорость или попадет в притяжение какой-либо ближней звезды. Компьютер совершенно серьезно моделировал вселенскую катастрофу или же потепление на Земле и Марсе и смещение континентов на Венере. Вот и сейчас Нур настроил компьютер на игру и задал ему вопрос: что будет с роботами, если на корабле наступит невесомость? Могут ли роботы выдержат минус сто градусов, а какие из них смогут передвигаться по поверхности цилиндра? а по пирамиде? а по ломанной кривой? Компьютер радостно включился в игру и стал фантазировать на тему невесомости в коридорах и отсеках корабля. Кое-какие решения компьютера показались Нуру интересными. Он их сохранил, потом проанализировал по логической системе. После часа фантастических игр, Нуру удалось найти решение. Он разделил роботов на три группы: одна занималась ремонтными работами, роботы другой группы их перемещали, роботы третьей группы страховали и удерживали на корпусе корабля всех остальных. Нур ввел эту схему в компьютер и велел доработать. Потом он зашел в библиотеку. Поисковая система расположила все катастрофы в хронологическом порядке и в порядке наибольших разрушений. В библиотеке хранилось всего несколько эпизодов катастроф близких по типу кораблей. В основном это были мелкие повреждения обшивки или двигателя. Повреждения несколько замедляли ход корабля. Только в одном случае пришлось выключить двигатель. Более разрушительные катастрофы были у кораблей древних типов (они не были оснащены метеоритной защитой). На экране проплывали корпуса, с черными дырами, вмятинами и трещинами, искореженные фотонные отражатели, погнутые рули управления. Некоторые корпуса были смяты как гармошка, другие разорваны на части. В каталоге числилось 7 взрывов, однако при взрыве одного двигателя, начиналась неуправляемая реакция, и взрывались остальные. На экране плавали мутные облака обломков кораблей. Нур нажал виртуальную кнопку и стал быстро прокручивать катастрофы. Перед ним замелькали перевернутые триеры, парусники со сломанными мачтами, взорванные котлы пароходов, разломанные пополам подводные лодки. Нур уже хотел было прекратить просматривать исторические кадры, но тут его внимание привлек один эпизод. Нур задержал его и велел показать подробно и со стереоувеличением. Это был грузовой пароход, и он вез бочки с бензином. В одном из отсеков начался пожар и грозил перекинуться на трюмы с бочками. Тогда корабль бы взорвался. Капитан принял беспрецедентное решение: он приказал взорвать борт судна. В отсек хлынула вода, затопила пожар, а корабль, хоть и наполовину затопленный все же удержался на плаву. Нур смотрел ошеломленно на экран. Этот прием спустя несколько столетий повторил Реб, направив волну взрыва на борт корабля. Пустота космоса, ворвавшись в пробоину, погасила цепную реакцию. Неужели Реб знал об этом древнем пароходе? Нур вызвал на экран список членов экипажа, смотревших этот эпизод. Ну, точно! Реб смотрел его три раза, на протяжении последних трех лет! Нур в волнении стал ходить по залу. Чтобы успокоиться, он велел показать земные пейзажи. Засвистали соловьи, послышался шум качающихся сосен, проплыли зеленые дубравы, потом показались опахала пальм тропического леса, а их сменила ровная гладь пустыни (вообще-то все пустыни были давно засажены деревьями и полезными растениями, но для экзотики сохранили несколько участков первозданной бесплодной земли). Дальше камера нырнула вглубь океана, и мимо поплыли аккуратные ряды подводных плантаций, на фоне которых проплывали косяки прирученных рыб.
– Пора обедать! – радостно сообщила Эмма.
Нур заказал себе простое меню, чтобы быстрее съесть его. Закончив трапезу, Нур задумался, что же делать дальше. В первую очередь надо было наладить антенну и послать сигнал бедствия. Он достигнет самых дальних автоматических станций только через несколько лет. Чтобы починить антенну, ему придется вылезти в открытый космос (предназначенные для этого шлюпки погибли). Даже на той малой скорости, которую давал кораблю один двигатель, это было очень рискованное дело. Еще более важным было определить, сможет ли он запустить второй двигатель. Для этого надо было проникнуть в двигатель. Вход в двигатель, особенно во время полета, инструкция категорически запрещала из-за мощной радиации, против которой были бессильны даже скафандры. Если он сможет запустить второй двигатель, тогда корабль можно будет разогнать до субсветовой скорости и появится шанс долететь до окраины галактики. То, что это займет двадцать лет, Нур старался не думать. Итак, первым делом нужно проникнуть во второй двигатель, тем более там он найдет тело Реба. Нур послал запрос на склад и скоро робот доставил ему специальный скафандр с радиационной защитой. Нур впервые взял такой скафандр (обычно в экспедициях, даже при высадке на неизвестных планетах, использовали более совершенные скафандры облегченного типа). Он оказался очень громоздким, неповоротливым и тяжелым. Нур с трудом натянул его на себя. Каждый шаг в нем давался Нуру тяжело, а поднять руку вверх он смог только в три приема. Взяв с собой двух роботов, Нур тяжело затопал по цепочке следов Реба. Подойдя к тупику в коридоре, Нур опустил за собой герметичную заслонку и нажал на кнопку, которая должна была поднять заслонку перед ним. Однако механизм оказался блокированным автоматами. Нур открыл дверцу шкафа и стал вручную крутить штурвал. Плита медленно поползла вверх. Нур дождался, пока она поднялась до половины его роста, и нетерпеливо полез в образовавшуюся широкую щель. Когда он проник в отсек, автоматически зажглось освещение. Вероятно, на стенах отсеков этой части корабля был иней, который потом растаял. На полу тут и там виднелись грязные лужицы талой воды. По полу шла цепочка следов Реба. Нур пошел по следу, стараясь не наступать на ребристые отпечатки подошв скафандра. Слабо засветились датчики радиации. Чем дальше шел Нур, тем ярче горели датчики. Следы привели в пультовую комнату. Там был полный разгром. Медленно мигало аварийное освещение. Все дверцы шкафов были распахнуты настежь. Из них торчали хвосты вырванных проводов и оптических нитей, сломанных тумблеров; многие провода были наскоро скручены между собой. Из этой пультовой в двигатель вел люк. Аварийная автоматика должна была его захлопнуть, но не смогла – крышка люка была заклинена креслом. Нур навалился на крышку плечом и с трудом оттянул ее вниз, пока она не щелкнула. Грохоча тяжелыми ботинками по узкому трапу, Нур спустился вниз. Перед ним оказалась стена заслонки. Автоматика не срабатывала, штурвал вручную тоже не поворачивался. Нур отошел в сторону и приказал роботу разрезать заслонку. Розовый луч лазера зашипел, углубляясь в трехслойный металл. Когда была прорезана узкая щель, датчики радиации тревожно запищали. Наконец вырезанный кусок заслонки с грохотом упал на пол. Нур перешагнул через него и вошел на платформу, находившуюся в основании двигателя. Вспыхнул аварийный свет. В его красноватом свете Нур сразу увидел тело Реба в заиндевевшем скафандре. Рядом с ним была камера, из которой Реб совершенно невероятным усилием успел вырвать сердечник. Реб лежал лицом вниз. Нур перевернул его на спину, стер перчаткой иней со шлема. Под стеклом проступило синюшное лицо Реба с закрытыми глазами. Тонко прозвенел сигнал. Видимо перед смертью Реб успел записать сообщение. Нур включил передатчик. Сквозь шумы и трески радиационных помех прорезался хриплый голос Реба:
