Олег Александрович Сабанов
Истина в стакане
Однако дело пошло не совсем так, как хотелось бы. Велосипедист схватил меня за шею, повалил животом на песок и, заломив правую руку, придавил спину коленом. Тяжело дыша, он стал хрипло читать нравоучения, щедро сдобренные ругательствами и угрозами. Смысл его слов меня интересовал мало, будто в тот момент он разговаривал с кем-то по телефону, даже особой боли не чувствовалось. Но сама экстремальная ситуация со вспышками эмоций, в центре которой я оказался, заставила меня вновь восхититься своим мастерством и полетом фантазии при создании столь правдоподобной иллюзии. Видимо понимание того, что творцу не пристало лежать лицом вниз под своим творением, вдруг придало мне неимоверную силу, какая пробуждается только у буйнопомешанных. Изловчившись невероятным образом, я высвободил заломленную руку и, схватив ею горсть песка, бросил над собой туда, откуда доносился голос велосипедиста. Он сразу же умолк, а через секунду убрал колено со спины, дав мне возможность моментально вскочить на ноги и наблюдать, как поклонник здорового образа жизни бежит к фонтанчику, закрыв ладонями лицо. Тем временем брюнетка у грибочка спешно одевалась, пока ее подруга, уже натянувшая на купальник шорты, стряхивала песок с огромного покрывала. Я решил не обострять ситуацию, так как уже получил некоторое удовлетворение, но, главное, понял, что разрушить кокон иллюзии подобным образом не удастся. Натянув штаны с майкой и обув стоптанные сандалеты, я, как ни в чем не бывало, покинул территорию пляжа, оставив за спиной умывающегося велосипедиста в желтой майке лидера.
Мне всегда нравилось бесцельно слоняться по городу: шагать вместе с толпой по проспектам, блуждать в неведомых закоулках, всматриваться с мостов в манящую тьму прудов, убивать время на еще пахнувших краской лавочках. Вот и на этот раз не замечая бега времени, я обошел несколько районов, изумляясь тому, насколько филигранно проработаны мельчайшие детали в декорациях иллюзорного мира. Во мне незримо боролось желание ничего не меняя оставаться в привычном сновидении до его естественного завершения, продолжая плыть по течению и утешая себя присказками типа «будь что будет» со стремлением разом сбросить с себя поднадоевший морок и приступить к созданию его доработанной версии. И если в первом случае я больше пугался убегающих в будущее унылых однообразных дней в противовес привычному и потому сносному настоящему, то радикальный выход, напротив, обещал грядущее блаженство за счет страшного по меркам иллюзии поступка в настоящем.
Голодный, уставший, но так и не пришедший ни к какому решению, я вернулся домой. Варивший на кухне магазинные пельмени Николай справился о моем самочувствии и предложил поужинать вместе с ним. Получив утвердительный ответ, он поставил на стол еще одну пустую тарелку под свое коронное блюдо, а я тем временем разлил по стаканам оставшийся самогон. Однако мой приятель, недоверчиво взглянув на мутноватую жидкость и вдохнув пару раз ее аромат, наотрез отказался вливать ее в себя, чем совсем меня не расстроил. Скорее наоборот, потому как сразу после своего опрокинутого стакана, я без размышлений опорожнил и его, надеясь заново испытать кристальную ясность сознания, начинающую мало-помалу тускнеть.
Вскоре Николай пододвинул ко мне тарелку с исходящими душистым паром пельменями, и я только успел поддеть вилкой самый разваренный из них, как взорвавшийся во мне вулкан энергий творения стал возвращать понимание сути всего и вся, не оставляя место сомнениям. Положив вилку с насаженным пельменем в тарелку, я встал из-за стола и, не обращая внимания на Колины недоуменные вопросы, направился на балкон. Вдохнув кишащий стрижами теплый воздух, я обозрел вечернюю улицу, словно свои ушедшие с молотка владения. Глядя с высоты, они казались почти идеальными, созданными божественной волей для своего развлечения на американских горках проживаемых событий, чувств и эмоций. Однако решение о переформатировании аттракциона с явным преобладанием леденящих кровь спусков в ущерб сулящим радость подъемам было окончательно принято. Потому я уверенно вскочил на перила балкона и спокойно уселся, свесив ноги над бездной. В ту же минуту крепкие руки схватили меня за плечи и с силой потянули назад. Грохнувшись спиной на балконный пол, я увидел прямо над собой испуганную физиономию моего приятеля, который отдуваясь и пыхтя, принялся втаскивать меня в комнату. Я вдруг живо представил то, как обращались со своим творцом миражи иллюзорного мира сегодняшним днем и меня разразил дикий смех. Сквозь него я пытался объяснить встревоженному Николаю подлинной смысл придуманной мной, как божеством, игры и его призрачную роль в ней, но, похоже, тщетно. По-другому и быть не могло – ожидать понимания от призрака с четко прописанным стереотипом мышления было бы глупо. В свою очередь сам Коля настаивал на том, что мне следует срочно умыться холодной водой, а лучше принять контрастный душ. Когда, в конце концов, я нехотя согласился и, войдя в ванную комнату, взглянул на свой аватар в зеркале над раковиной, приятель закрыл за мной дверь на защелку и подпер снаружи ее стулом или шваброй. Сказать правду, я поначалу даже обрадовался такому повороту, ведь к финалу игры так и не успел пройти через маломальский опыт заточения, хотя тюрьма по мне плакала давно. Войдя в роль узника, я, пока не надоело, сидел на полу, но вскоре от избытка эмоций стал колошматить в дверь, угрожая затопить соседей снизу, если сию же секунду не обрету свободу, однако не удосужился никакой ответной реакции. Отчаявшись выбраться, я уже стал приводить угрозу потопа в исполнение, как в ванную комнату ворвались двое полицейских, и, поработав дубинками, сковали меня наручниками за спиной. Через минуту смотря сквозь решетку патрульной машины на убегающий свет фонарей, я готовился в полной мере насладиться самой экстремальной зоной в моем парке аттракционов, однако вместо сизо был доставлен сюда и влился в вашу дружную компанию.
