Олег Белоус
Настоящий враг
Лейтенанта, только месяц тому назад попавшего в батальон, Кузнецов знал еще плохо. Молодой – только из училища, зеленый, улыбчивый. Женатый и супруга, оставшаяся на Новой Сибири, кажется, в положении. Нда… Сердце на миг сжалось. Как там моя Ласточка с Анюткой и Сережей?
Офицеры, с хмурыми лицами, поднялись. Молча выпили. Теплая волна прокатилась по пищеводу к желудку. Закусили «вкуснятинкой» из сухпая десантника. На вкус дерьмо, но питательное и, еще никто от него не умирал.
Присели на место.
– Десятый «двухсотый» после десантирования, – упорно глядя в сторону произнес Кузнецов. Сегодня пришлось оформлять похоронку. Врагу самому злейшему не пожелаю этой работы. Лучше захлебываться в атаке матом, поливать, выпучив глаза, из родного автомата направо и налево, чем писать эти страшные бумаги. Захотелось напиться вдрызг, в хлам, до беспамятства – но нельзя.
– Кто его? – не глядя в лицо комбата тихо спросил Иван Ли и поднял фляжку. Пахнущая алкоголем жидкость полилась в стаканы.
– Автоматический снайпер… – собеседники не видели, как пальцы Кузнецова с впились в столешницу с внутренней стороны, – найти бы оператора… ладно, дай бог найдем еще эту тварь.
Вздохнул и поднялся.
– За нее окаянную, за удачу. Военную удачу! – дернул щекой и добавил неизвестно откуда всплывшие строки, – если смерти, то мгновенной, если раны – небольшой!
Офицеры встали. С тихим шелестом сблизили стаканы.
Они едва успели выпить как в дверь поскреблись. Штабные были в курсе, что мешать комбату не стоит – значит произошло что-то значительное, при чем такое, что по рации не доложишь.
– Да, – оборачиваясь к двери, произнес комбат, – заходите!
Дверь открылась и на фоне пылающих огненным закатом темно-зеленых гор он увидел широкоплечего, мускулистого крепыша с кирпично-красным, будто налитым солнцем лицом, огненно-рыжими ежиком на голове и хитрыми глазами – оператора наземных роботов Шона О’Брайена.
– Товарищ майор, тут пленного взяли… – произнес по-русски, с ощутимым акцентом.
– Ну и что? – пленные, конечно, редкость. Волфы в плен не сдавались – и попадали в руки людей только без сознания, впрочем, десантники поступали так же.
