Олег Качалов
Вихрь судеб. Кровавый клинок
Сказ 2. Буря
– Проклятье! – я спустился с каната и ловко, как обезьяна, зацепился за перила. Мой взор гневно окинул буйство неистовой стихии. Я злился на море, как старый супруг на свою благоверную. – Паруса не выдержат! Спускайте всё! Ветер слишком силён! – я не хотел этого говорить, предпочитая верить, что мачта устоит, а паруса продержатся ещё хотя бы минуту, но… Мои знания подсказывали – я дошёл до края возможного.
– Я вообще удивлён, что вы держали их поднятыми до сих пор. Никто так не поступает, – заметил один из матросов, пытаясь меня приободрить.
Он был прав, из-за моего решения мачта нашего судна пришла в негодность. Но мой авторитет и заслуженное доверие заставляли команду исполнять даже самые безумные мои приказы.
– Господин? – Монмаренси высунулась из трюма.
– Вернись обратно! – приказал я, и в этот миг волна накрыла Мордред[5], чуть не сбросив меня и добрую часть матросов за борт.
– Но, господин, вам нужен отдых! Вы уже два дня здесь! Ваши решения могут оказаться неэффективными из-за переутомления!
– Это моя команда! Мой корабль! Я не оставлю их в бурю! – грозно заявил я и раздражённо поглядел на бушующее море. Я отдал стихии всю свою жизнь, а она теперь пыталась меня прикончить! Мозг судорожно соображал, что ещё можно предпринять, но ответ был очевиден.
– Капитан, море – ваш друг! Мы знаем, что не утонем, пока вы на корабле! Так что идите, – предложил мне один из матросов. – Мы все уже четырежды сменяли друг друга. Этот шторм бесконечен.
Он был не прав. Шторм почти достиг пика и скоро должен был утихомириться, но даже пятипалубник вряд ли выдержит такое.
– Ужаснее всего то, что, выйдя из Морского Солнца и плывя на юг, мы покинули Закатное море, оказались в Священном и сейчас нас сносит на юго-запад. Боюсь, мы уже в Воинственном море, а оно известно своими штормами. Из-за особого рельефа дна тут всегда высокие волны. Опасность представляют многочисленные рифы.
– Так это же потрясающе! Мы выплыли из Грозного моря и миновали Слоновье! – радости одного из моряков не было предела. – Значит, мы пересекли пять морей и можем получить титул Мореходов!
– Поздравляю, а теперь свяжи те канаты, – я указал на нужные и устало огляделся вокруг.
– Капитан, вы нас и не из таких передряг вытаскивали, – заметил другой матрос.
– Из таких не вытаскивал, – я вздохнул.
Плавать в подобный шторм было нереально. Мой двухпалубный Мордред давно бы покоился на дне морском, если бы его конструировал кто-то другой. Но даже он не выдержит, если шторм усилится… а он усилится. Доски уже скрипят, но пока справляются.
Я покачнулся, когда очередная волна накатила на борт, но удержался за канат. Я два дня и две ночи не смыкал глаз, не ел, не пил и, разумеется, не покидал палубы. Здесь каждую секунду что-то менялось, и я был вынужден отдавать приказы, чтобы корабль не развалился на части. В такую ситуацию я ещё не попадал. И самое страшное, что жизни членов команды, зависящие от меня, я оказался не в силах спасти. Я ничего не мог сделать с ухудшающейся погодой. Мой единственный план провалился.
Матросы буквально боготворили меня. Я не раз слышал, как они травили байки, будто их капитан заключил контракт с богом морей Мордогастом[6], однако я просто хорошо знал своё дело. К несчастью, никакого договора со стихией, служению которой я посвятил себя, не было. И теперь она, очевидно, собиралась меня прикончить.
– Господин! Вы на ногах еле стоите! Какой толк от капитана, который начнёт отдавать неверные указания из-за переутомления. Ни один человек не может бороться со штормом двое суток подряд! Вы просто убьёте и себя, и других! Хотя бы поешьте и выпейте воды, – взмолилась Монмаренси.
Вкус соли и сухость в горле напомнили о себе заодно с пустым желудком.
– Она права, – сказал мой первый помощник, – я тут за всем пригляжу. Идите, капитан, даже вам нужен отдых.
– Прости, – я тяжело улыбнулся ему. И, цепляясь за перила, добрался до входа в трюм.
Внизу было темно, однако глаза быстро привыкли к тусклому свету.
– У вас кровь, господин! – заметила Монмаренси, когда на стакане, который я осушил, остались красные разводы. Она взяла мои руки, стёртые от постоянного контакта с канатами. – Вы капитан, а значит, не должны наравне с матросами заниматься грязной работой.
– Мы потеряли шестерых, – печально проговорил я. – Их смыло в море. Это жуткая смерть. – Я устало посмотрел на служанку. Только ей позволялось видеть мою слабость. – Матросы вымотаны. А я, кажется, не успеваю их спасти.
Мне было грустно. Печаль постепенно окутывала сознание. Монмаренси закончила обрабатывать мои ладони мазью. От бинтов я отказался.
– Говорите так, будто это вы вызвали бурю, – покачала головой она.
– Это я виноват. Капитан должен быть удачлив, – я поморщился, так как руки начали отогреваться, а вместе с теплом пришло ощущение боли.
Мой разум более не пытался всё держать под контролем и, расслабившись, теперь кричал о том, насколько он вымотан. Взяв кусок сухаря и проигнорировав суп, я принялся быстро жевать.
– Нам везло всё время, пока мы не покинули порт Сияющих, – напомнила Монмаренси.
– Может, рапира проклята? – я погладил своё новое оружие, которое было дополнительно привязано ко мне стягивающимися от соприкосновения с водой бинтами. Крепёж был настолько прочным, что, даже выпади я за борт и попадись в лапы безжалостной стихии, рапиру нашли бы вместе с моим трупом. – Я обязан что-то придумать! Пойми, я отвечаю за команду. Они все должны добраться домой. Однако…
Мысли хаотично крутились в моей черепушке. Тысячи вычислений: скорость ветра, направления течений и множество других факторов я пытался соединить и создать спасательный круг.
– Я уверена, мы выживем, господин, – проговорила Монмаренси.
– Ещё бы, но ты, судя по одежде, уже готова прыгать в море, спасаясь с тонущего судна, – заметил я. – Это купальник? Он тебе идёт.
– Я решила поддержать ваш боевой дух! Это мой новый костюм служанки! – ухмыльнулась она.
– Кажется, что с каждым днём на тебе всё меньше и меньше одежды, – я покраснел. Но чтобы она не поняла, что привлекает меня как девушка, добавил: – О! Я обожаю костюмы служанок. Надо будет как-нибудь соблазнить одну из твоих коллег. А твоему будущему мужу, кстати, жутко понравится, если ты наденешь этот наряд в первую брачную ночь. Только спрячь его под платье.
– Да, хозяин, – недовольно отозвалась она. – Если вас так смущает мой вид, я могу переодеться.
– Останься так. Чем на тебе меньше одежды, тем лучше.
– Хозяин! – Монмаренси сложила ладошки вместе, её глаза заблестели.
– Что? Ну-ка, скушай это, – я засунул ей в рот сухарь. – И давай побыстрей.
– Зачем? – не поняла она, жуя.
– Верь мне, – я улыбнулся в ответ. – Монмаренси, ты ведь знаешь, где я храню верёвки?
– Игрушки для утех? – удивилась девушка.
– Нет, просто верёвки! – я покраснел ещё больше. Иногда мне было неловко от того, насколько хорошо она меня знает. – Принеси их, и я…
– Привяжете меня к кровати?! – обрадовалась Монмаренси.
– Нет, глупая! Я свяжу нас вместе.
– Зачем? – она непонимающе заморгала. – Если вы хотите меня приковать, то кровать – лучший вариант. Хотя идея быть привязанной к вам, господин, мне тоже нравится!
– Монмаренси… – простонал я, чувствуя, как горят мои уши.
Пока она исполняла приказ, я доел свой чёрствый сухарь, осушил стакан воды и наполовину разделся, оставив лишь лёгкие штаны да рубашку, покрепче привязал к себе рапиру и кулон в форме морского конька. Арбалет пришлось выкинуть на кровать.
– Что происходит? – уточнила Монмаренси, когда я закончил связывать нас вместе.
Узлов и верёвок было раз в десять больше, чем необходимо, но я хотел перестраховаться.
– Корабль тонет, – с грустью улыбнулся я. – Ты разве не слышишь, как скрипят доски? Я потратил около года, экспериментируя с ними, и научился понимать язык Мордреда… Сегодня ему придёт конец, – тихо молвил я и приложил палец к губам служанки. – Ты только не волнуйся, ладно? Ты же с десяти лет училась плавать вместе со мной.
– Но остальные…
– Они не так хороши в этом. Боюсь, большинство матросов не переживёт этот шторм, – мрачно констатировал я.
В голове у меня толпились расчёты и просчёты. Все они сводились к одному – либо я умру с кораблём и командой, либо выживу с Монмаренси.
– И я тоже. Этот шторм… – она побледнела, вспоминая волны.
– Переживёшь, – я указал на верёвки, сковывающие нас. – Я тебя вытащу. Наши судьбы связаны.
– Мы в открытом море! – воскликнула девушка, в её голосе звенела паника.
– Море – мой дом, – я самоуверенно ухмыльнулся. – Верь мне! – Я положил руки ей на плечи, а затем обнял. – Скорее, весь мир уничтожит цунами, чем я допущу, чтобы с тобой что-то случилось.
– Господин, – растроганно прошептала она.
Мы вышли на палубу. Волны швыряли корабль из стороны в сторону, грозя каждую секунду перевернуть его. Все члены команды были уже здесь. Никто не мог остаться равнодушным и отдыхать в такое время.
– Капитан? Что за… – команда удивлённо воззрилась на меня.
– Судну конец! – сообщил я. – Нас бросает из стороны в сторону. Это значит, что руль сломан. Течение вынесет нас на великий Коралловый риф. Там мы разобьёмся и окажемся один на один с морем и акулами, – я перевёл дыхание. – Наш дом трещит по швам, друзья мои! Приказываю покинуть Мордред и попытаться вплавь добраться до островов. Они там, – я указал нужное направление. – Течение вас подхватит, так что главное – не забывайте про дыхание. Более сильным приказываю позаботиться о тех, кто слабее. Вы должны привязать себя друг к другу, как это сделали мы с Монмаренси. Желаю вам удачи.
– Но, капитан, в такой шторм невозможно плыть! Никто не выживет в воде, даже вы. И… вы вложили в этот корабль свою душу…
– Идиот, это просто доски! Спасайте свои шкуры! Я не собираюсь спорить, промедление вас убьёт. Поймите, корабль перевернётся уже очень скоро. Его разломает и выбросит на коралловый риф.
– Мы не покинем Мордред! – заявил один из матросов.
– Вы получили мой приказ, – вздохнул я. – Удачи, ребята! – И, ухмыльнувшись, взял Монмаренси за руку, а потом спрыгнул навстречу очередной волне.
Сопротивляться течению было бесполезно. Оно было сильнее любого пловца. Лишь дураки пытаются превзойти море. Я же всего лишь старался выплывать на поверхность каждый раз, когда нас накрывало тоннами воды, дабы глотнуть воздуха. Вся жизнь свелась к борьбе за право сделать новый вдох.
Будь я один, было бы в десятки раз проще, а так приходилось тащить за собой ещё и Монмаренси, но если мы умрём, то только вместе. Несколько раз я вынужден был отдавать ей свой воздух прямо под водой, так как мы долго не могли выбраться на поверхность. От напряжения у меня темнело в глазах, и я боялся, что вот-вот вырублюсь. Это бы означало смерть для нас обоих. Но я перебарывал своё тело!
Мне казалась, минули недели, пока я беспомощно барахтался в волнах, но это ложь. Я бы вряд ли сумел протянуть даже день. Вероятно, прошла всего пара часов, прежде чем нас с Монмаренси выбросило на берег.
– Мы живы, – прошептал я потрескавшимися губами. Мышцы горели огнём, а лёгкие саднило, будто в них напихали стекло. Мне хватило сил положить руку на грудь своей подруги и убедиться, что она дышит. А затем я потерял сознание…
Сказ 3. Остров
Когда я открыл глаза, её лицо было первым, что я увидел. Но оно оказалось слишком, СЛИШКОМ близко!
– Господин? Монмаренси. Моя голова лежала у неё на коленях, а сама она, видимо, поглаживала мои волосы до того, как я очнулся.
– Доброе утро, – улыбнулся я.
– Мы живы, – она указала на успокоившееся море.
– Печально, что только мы, – вздохнул я. Мне было жаль команду, но главное – нам с Монмаренси удалось уцелеть. Я не мог спасти ни корабль, ни людей, мысленно напомнил я себе. Плохой из меня получился капитан.
– Как так вышло? Мы же были в открытом море! – она недоумевающе поглядела на меня. С её волос падали капельки солёной воды, щекоча мне лицо.
– Помнишь, я не убирал последний парус, пока не наступил критический момент? Буря уже давно неистовствовала, и любой нормальный капитан избавился бы от него, но я шёл по ветру. У меня был план: Архипелаг Воинственных островов. Я рассчитал нашу скорость, течение и всё остальное и, несмотря на шторм, привёл корабль практически к берегу. Вот только всё было зря – в итоге парус пришлось снять. К тому времени мы оказались в прибрежных водах. Я отправился с тобой перекусить, чтобы мы вдвоём набрались сил. Убрав парус, я подписал смертный приговор кораблю и команде. Пока мы ели, я пытался что-то придумать, найти иное решение, но всё, что мне пришло в голову, – это нырнуть в море. Здешние воды славятся сильными течениями, которые, к нашему счастью, выбрасывают на сушу. Остался лишь один вопрос – где конкретно мы находимся? Я рассчитывал расстояние и точно знал наше местоположение, пока мы боролись со штормом. Но, оказавшись за бортом, лишился способности мыслить здраво. Так что нас могло отнести на любой из шести островов Архипелага Воительниц. Надеюсь, только не на тот, что дал своё имя всему архипелагу. Хотя с моим везением… Готов спорить, мы именно на нём, – я горько усмехнулся.
– Невероятно, вы не могли учесть столько факторов! – изумилась Монмаренси. – Как вообще возможно просчитать скорость течения и местоположение острова в такую погоду? Точно направить корабль и… – она запнулась. – Вы великолепны.
– Конечно, я как-то сразу с пятью девчонками затусил. А ещё выпил бочку вина залпом! – моя улыбка потухла так же быстро, как и появилась. – Как ты?
– Жить буду.
– Думала, погибнешь? – уточнил я.
– Нет, я верила в вас, – она мило улыбнулась мне. – Вот только моя одежда намокла, как и ваша, да и узлы было трудно развязать, вы их столько наделали!
– И не говори, мокрая одежда – это… – я запнулся, осознав, что не чувствую прикосновения ткани к коже, лишь тяжесть кулона на груди. Взглянув на девушку, а потом на себя, я тут же отвёл глаза. – Монмаренси, ты повесила нашу одежду сушиться?!
– Да, господин. Вы ведь не хотели, чтобы мы простыли? – невинно поинтересовалась она.
– Нет, что ты, – я вымученно улыбнулся, прикрываясь и ощущая, как горит моё лицо.
Не зная, куда смотреть, я воззрился на облако, которое почему-то напомнило мне обнажённую женскую фигуру, и сам себе поставил диагноз озабоченного идиота. После небольшой заминки снял с ближайшего дерева свою рубашку и обвязал вокруг пояса. Когда я хоть как-то прикрылся, мне стало чуточку спокойнее. Я раздражённо уставился в небо, которое то ли издевалось, то ли подталкивало к действиям.
– Слушай, а не могла бы ты на себя что-нибудь накинуть? А то мне неловко, – наконец сказал я.
– Придётся подождать, пока всё высохнет. И я бы не советовала вам надевать мокрое. Ещё застудитесь…
– Ничего страшного! Схожу пока на разведку, – я радостно протянул руку за рапирой. Сбежать сейчас в лес в одной рубашке и с рапирой в руках, навстречу ядовитым гадам и жутким паучкам казалось заманчивой идеей.
– Вы же не оставите свою голую служанку одну на необитаемом острове?! – захлопала глазами Монмаренси.
– Нет, – я прикрыл глаза, чувствуя, как жар стеснения разливается по моему телу.
– Вам придётся посидеть со мной, – она обняла меня сзади.
– Монмаренси, что ты делаешь? – Моё сердце билось чересчур быстро. Казалось, оно сейчас разорвётся. В глазах снова потемнело.
– Я согреваю вас. Вы же в мокрой одежде. Долг любой служанки – заботиться о господине и его здоровье, – пояснила девушка.
– Ладно, давай просто подождём, – не стал спорить я и, усевшись, уставился на море, стараясь не думать о том, что ко мне прижимается красивая, полностью раздетая девушка.
– Знаете, я не возражаю, чтобы вы на меня посмотрели, – проговорила она.
– А я возражаю! И запомни: не давай всяким подонкам разводить тебя на подобное. Сначала они посмотрят, а потом накинутся! – предупредил я.
– Но вы же…
– Хочу уберечь тебя, – моя рука легла на её плечо. – Я не прощу себе, если с тобой что-то случится или тебя кто-то обидит. Особенно если это буду я.
– Но вы не можете меня обидеть.
Ответа я не дал, и она, вздохнув, лишь крепче меня обняла.
Когда одежда высохла и Монмаренси с горем пополам надела то, что называла костюмом служанки, я, наконец, начал проверку снаряжения. У нас имелись: рапира – одна штука, верёвка длинная крепкая – одна штука, одежда на каждом из нас. Более никакими вещами мы не располагали.
– У нас ничего нет, – вздохнула девушка, подведя итог инвентаризации.
– У нас есть мы, – поправил я Монмаренси и огляделся по сторонам.
Остров был зелёным, но неприветливым. Узкая полоска белого пляжа сменялась зарослями тропического леса. А он, зараза, был опасен! Особенно для Монмаренси. Если в воде меньшее количество одежды облегчало плавание, то разгуливать в таком наряде по джунглям, кишащим насекомыми и змеями, казалось самоубийством.
– Господин, вы… – девушка непонимающе уставилась на рубашку и штаны, которые я протягивал ей.
– Они защитят тебя от всяких тварей, – пояснил я и добавил с улыбкой: – Это лучше, чем ничего. Надень поверх своего наряда.
– А вы?
– За меня не беспокойся. Я с одиннадцати лет размышлял над тем, что делать, если окажусь на необитаемом острове.
– Помню, как мы тренировались. Я должна была придумывать самые сложные и опасные ситуации, а вы – реагировать и спасаться. Я описывала мир, а вы – действия в нём. Это была классная игра на визуализацию.
– Жаль, что теперь это не игра, – я покачал головой.
– Но вам же нравится. По крайней мере, вы не выглядите испуганным, – заметила Монмаренси.
– По сути, я изобрёл уникальный стиль выживания на каждом известном мне острове… – Я почесал затылок. – Выходит, переживать не о чем.
– Раз так, то, может, и нижнее бельё мне отдадите? Оно бы меня защищало…
– От чего? – покраснев, уточнил я и поспешно добавил: – Для кого-то джунгли – это ад с ползучими ядовитыми тварями и неудобной болотистой местностью. Но для того, кто много их изучал, – они не страшнее обычной продуктовой лавки.
Подкрепившись термитами, я нашёл кокосовое дерево, а за ним последовали и другие плодоносные растения…
К обеду я уже обработал наши раны, разжёг костёр, сделал коктейли из сладких фруктов, обезопасил нас от всякой мошкары, изготовив парочку растительных смесей, и, самое главное, завалил и зажарил анаконду, приправив мясо корнями жгучего дерева.
– Я не знала, что вы умеете готовить, – удивилась моя служанка.
– Да ладно… – я неловко поёжился. – Не всё же тебе меня баловать круассанами с джемом. – Я искренне улыбнулся. Сидеть на пляже с Монмаренси и обедать змеюкой было здорово! Мне нравилась такая жизнь!
«Может, нам здесь и остаться? – задумался я. – Хотя в этом нет смысла. Все шесть островов обитаемы! Так что у нас точно есть соседи».
– Простите, я бесполезна, – между тем вздохнула девушка.
– Не переживай ты так! – я рассмеялся и протянул ей кокос. Внутрь уже был налит коктейль, а из небольшого отверстия в кожуре торчала соломинка из стебля неядовитого растения. – Я считаю, что мы всё-таки на острове Воительниц. Описание его флоры и фауны, которое мне доводилось встречать в книгах, сильно совпадает с тем, что мы видим тут.
К тому же я приметил гагану[7] – это птица с оперением цвета металла. Она эндемик.
– Эндемик – это существо, проживающее исключительно в определённой местности? – уточнила Монмаренси.
– Верно. Гагана водится только на острове Воительниц, так что мы на нём. – Я не удержался и погладил девушку по голове.
– Вы и правда знаете флору и фауну каждого уголка мира? – она вздохнула, будто бы её напрягал мой интеллект. – Ваша семья сражалась с жителями острова Воительниц довольно долго, да?
– И довольно кровопролитно, – подтвердил я, помрачнев. Хоть я и не принадлежал к главной ветви Риверсов[8], но чувствовал некую ответственность за деяния своих предков. – Короля, развязавшего конфликт, звали Мор Второй. Он был восьмым правителем Риверян. Когда Мор восходил на трон, на него возлагали большие надежды, которые он отчасти оправдал. Ему удалось вернуть потерянные отцом, Карлом Третьим[9], земли. Увы, его правление выпало на самый тяжёлый исторический период для нашей нации. Схождение миров закончилось, война рас постепенно утихала, зарождалась новая религия Эл – Вера в Пятерых. Позже ей предстояло расколоться на две ветви – Заэлов и Саэлов. Мор Второй сумел выбрать правильную сторону. Он стал Заэлом, поведя нас по верному пути.
– Раньше я не замечала за вами религиозности, господин. Вы даже храмы не посещаете, – напомнила Монмаренси.
– Я молюсь богам через плотские утехи. Моя личная богиня – Лада[10]. Она вроде что-то про любовь затирает, если я не ошибаюсь, – возразил я.
– Вы вообще не разбираетесь в религии? – уточнила она. Я молча кивнул.
– Тогда почему вам так нравятся Заэлы? Чем их вера лучше той, что исповедуют Саэлы?
– Можно иметь четыре жены! – сообщил я радостно, словно кот, объевшийся сметаной.
– Кто бы сомневался! – проворчала девушка. – Так что там с Мором?
Я полагал, что Монмаренси и так примерно знала историю нашего народа, но послушать рассказ казалось неплохим времяпровождением, так что я продолжил:
– Его заслуги, на мой взгляд, сильно занижены, так же, как заслуги его отца. Они пережили кризис и сумели сохранить власть, богатство и влияние. Однако Мора прозвали Королём Женоненавистником не просто так. Именно он изгнал свою сводную сестру, которая позже создала город магов. Именно ему принадлежит высказывание: «Любовь к женщине – это низшая форма любви, так как это любовь к плоти. Мужская дружба – это эталон, так как это любовь к разуму».
– Попахивает нетрадиционными отношениями, – заметила девушка.
– Он был натуралом, – я отрицательно покачал головой, – просто считал, что женщины не способны трезво мыслить из-за постоянных сбоев в организме и, на его взгляд, в принципе дефектны. Он даже вмешался в образовательный процесс, запретив обучать девочек грамоте. Это позже привело к интеллектуальному кризису. Но хуже всего то, что именно при нём случилось открытие этого архипелага.
– А что в этом плохого? – не поняла Монмаренси.
– Здесь, в отличие от остальных государств, женщины доминируют над мужчинами. И на острове Воительниц матриархат представлен в самой жёсткой форме.
– А?! – она выглядела озадаченной.
– Как, по-твоему, отреагировал король, которого прозвали Женоненавистником, на открытие подобного острова, учитывая местный уклад и мировоззрение?
– Не очень хорошо, – предположила Монмаренси.
– Верно, он захотел тут всех истребить, чтобы показать, как надо правильно жить.
– С таким отношением я не понимаю, откуда он собирался брать наследников! – возмутилась моя прекрасная служанка.
– Для него жена была не более чем детородным органом, способным произвести ему сыновей, – я пожал плечами. – Мор Второй залил остров Воительниц кровью. Остальные пять островов испытали лишь толику гнева владыки южных морей. А этот… – я грустно вздохнул, пропуская песок сквозь пальцы. – Сотни кораблей, приплывших сюда, не вернулись, но Мор Второй в итоге захватил архипелаг. Он изначально собирался сохранить как можно больше судов, но, в конце концов, спустил почти весь флот на эту войну. И в то время как герой, сплотивший человечество против Жутких[11], просил о помощи правителей соседних стран, наш государь воевал здесь, убивая себе подобных.
– Да, это худший из возможных королей. Господин, почему вы сказали, что его недооценивают?
– Правителя судят по результатам его деяний. А они таковы: полный возврат наших исконных территорий, присоединение огромного архипелага к государству, сохранение военной мощи и процветание экономики. Конечно, законы, изданные Мором, повлекли за собой катастрофическую безграмотность среди женщин, зато было открыто огромное количество университетов для мужчин. Кроме того, король всячески способствовал развитию техники. И, в отличие от правителей Лунной Империи и Тайнаров, он не стал противостоять новой вере, а легко принял её. Он сделал очень много для своей державы и как тактик, и как полководец. На мой взгляд, Мор Второй не лишён минусов, но всё равно молодец. А личные аспекты не стоит брать во внимание.
– Но он же был не прав! – возмутилась Монмаренси.
– Да, он лицемер, – я ухмыльнулся. – Он умирал от болезни и, вместо того чтобы оставить трон брату, передал его старшей дочери, потому что сыновей у него так и не появилось. Боги явно посмеялись над королевским прозвищем, одарив его огромным числом дочурок.
– Но Мор ведь презирал женщин! Разве нет? Зачем он передал ей трон? – Монмаренси непонимающе на меня уставилась.
– Видимо, в итоге важнее оказалась его кровь, чем моральные устои. Или же он скончался, не оставив завещания, а его ближайший круг всё сфабриковал и передал власть дочери Мора. Это была ошибка.
– Отчего же? Потому что женщина не может править?
– Конечно может. Но Катерину, которую позже назвали Глупой Королевой, отец не готовил к такой судьбе. До последнего дня он надеялся на выздоровление и рождение сына. Его окружение, в свою очередь, считало, что девочка станет хорошей марионеткой. А простые люди мечтали, что она вернёт права женщинам и закончит кровопролитные войны. Ошиблись все. Катерина начала с того, что подарила остров Воительниц местным жителям – Валькириям. Она сняла оккупацию, и именно поэтому мы сейчас на вражеской территории, а не в наших землях. Более того, она вообще приказала покинуть Архипелаг. И таким образом ввела страну в экономический и моральный кризис. Боевой дух солдат, умиравших за острова, которые в итоге мы просто отдали, был подорван. Если Мор Второй скончался триумфатором, которого многие, конечно, не одобряли, то Катерина покинула этот мир презираемая своим народом. Глупая Королева была бы худшим правителем в нашей истории, если бы не мой отец, – я поглядел на Монмаренси.
Она уже допила коктейль и обглодала добрую часть змеи.
– Ваш отец не имеет с вами ничего общего, – заверила она меня, повторив слова, которые обычно твердила моя мать.
– Говорят, я его точная копия, – я посмотрел на костёр. – Глядя на меня, подданные видят его. Они ужасаются, они презирают. Мой народ всё время ждет, когда я свихнусь.
Море ласково шумело, словно забыв, что недавно унесло жизни членов моей команды, а вместе с ними чуть не прикончило меня и мою подругу.
– Вы редко говорите об отце, – молвила она.
– Да. Кто бы на моём месте любил о нём поболтать? – спросил я с ироничной ухмылкой.
– Я никогда не видела короля, но то, что о нём слышала, доказывает – вы абсолютно разные люди. Вы гений, а он сумасшедший.
– Все гении сумасшедшие. Я улыбнулся, размышляя о том, что, по сути, являюсь отражением покойного родителя. Что случилось бы, будь я наследным принцем? Если бы я оказался на месте отца, стал бы я таким же? Говорят, он любил поболтать с морем… Я молча разглядывал ласковые волны, предаваясь невесёлым думам.
– Что тебе рассказывали о нём? – наконец спросил я у Монмаренси.
– Люди разное шепчут, – она пожала плечами. – Его прозвали Сумасшедшим из-за особенностей поведения. Он часто беседовал сам с собой, отказывался брать себе жену для продолжения рода, имел странные наклонности…
– Странные?
Девушка покраснела:
– Шепчутся, будто он окружал себя исключительно служанками на сносях. Причём выбирал тех, у кого срок беременности был минимум пять месяцев. Поговаривают, что по приказу вашего отца совершались нападения на его братьев. И вообще, он всячески стремился избавиться от тех, кто мог унаследовать его трон. Вероятно, он считал себя бессмертным.
– Он развязал шесть наиболее масштабных конфликтов в нашей истории: со Стародубовыми[12], Сияющими[13], Священными[14], Крабсторами[15], Мантикорами[16] и даже Жемчужными[17]. Намеревался начать войну с Тайнарами[18] и Химерами[19]. Из-за его действий страна чуть не была уничтожена, – я грустно подбросил дров в огонь. – Войну с Сияющими и Жемчужными выиграли два адмирала, отказавшиеся подчиняться приказам и одолевшие вражеские суда при использовании собственной тактики. За то, что они не исполнили сумасшедшие повеления отца в военное время, тот приказал их убить. В итоге им, великим победителям, пришлось бежать. Ныне дядя даровал тем адмиралам земли в награду за давний подвиг. Каждый стал Бароном своего острова и переименовал его. Так на карте появился остров Лучника и остров Ночного неба. Со Всеотцом договорился наш посол. Он передал им остров Божьего Ока и остановил войну. Деньгами дядя откупился и от Крабстеров. Отец, разумеется, захотел прикончить его. Сейчас великий переговорщик владеет островом Мира.
– Ваш дядя восстановил справедливость, – Монмаренси положила руку на моё плечо.
– Да, и завершил войну с Мантикорами благодаря адмиралу Морскому Монстру[20]. Вот только дядя Генрих ненавидит меня. Глядя на меня, он видит брата. Того, кто убил его мать и всех братьев. Кто глумился над его сёстрами. Он видит человека, которого хочет уничтожить. Я чувствую это, Монмаренси. Когда я рядом с ним, его кулаки сжимаются, а лицо кривится от стремления скрыть презрение. Но оно сочится из него, как кровь из проткнутого рапирой сердца.
– Но он же заботится о вас! – возмутилась подруга.
– Ты шутишь? Он мечтает о моей смерти. Ведь я такой неудобный! Всем было бы лучше, если бы я никогда не рождался…
Она дала мне пощёчину.
– НЕ СМЕЙТЕ ТАК ГОВОРИТЬ!
– Прости, – я обнял её. – Я знаю, что нужен тебе. Но моя семья молится богам, чтобы я где-нибудь сгинул.
– Плевать на них! – заверила меня Монмаренси. – Вы сын своей матери, а не отца. Вы не наследник королевства Ривер, но наследник острова Катерины и титула Барона.
– Я, по сути, всего лишь бастард, плод инцеста. Моя жизнь – результат забавы моего отца. Он изнасиловал собственную сестру, а она всадила ему кинжал в горло. И, что самое смешное, понесла меня. Единственный сын сумасшедшего короля был зачат им за пять минут до смерти, не ирония ли? И не ирония ли, что я унаследую остров, который был подарен маме за убийство отца? Что на нашем гербе изображён кинжал, которым она его проткнула? Знаешь, я не думаю, что мама рада видеть меня дома. Я напоминаю ей его.
– Она любит вас!
– Да, любит, – грустно улыбнулся я и похлопал подругу по спине, намекая, что время объятий закончилось. – Монмаренси…
– Что?
– Спасибо, что ты есть. И что ты не видишь во мне отца.
– Для меня вы, господин, всегда будете тем десятилетним мальчиком, который потратил последние карманные деньги, чтобы освободить меня от рабства, и при этом даровал работу, – проговорила Монмаренси.
– Ты давно вольна идти по собственному пути.
Я погладил её волосы, а она отвела взгляд. Ей не понравились мои слова.
