Олег Константинович Шевченко
Кошмар на улице Мудрологов
МЫ ЕСТЬ ТО, ЧТО МЫ ЧИТАЕМ (Июль)
«У интеллигента не биографии, а список прочитанных книг».
Осип Мандельштам
Время летнего отпуска это время напряженной работы. Изматывающей больше, чем, собственно, официальная работа. Ведь любой уважающий себя преподаватель Высшей школы летом трудится неофициально. Он читает, читает и читает, чтобы потом, после окончания отпуска принести студентам результаты своей неофициальной, а значит наиважнейшей работы. Ведь в течение года он вынужден, как лопатой, кидающей навоз, лопатить учебники, пособия, научные статьи и прочую бумажную чушь, без которой не мыслим ученый. А вот в летний отпуск он может позволить себе свободу выбора и полет фантазии, вплетая смыслы и образы в свою душу.
Иногда я вижу людей именно как некий свитерок или гобелен, сотканные, связанные, слепленные из разных материалов.
Там шерстяная красная нить – человек напряженно и яростно горит идеей братства, наверное, он прочитал, что-либо из русских мистиков, например, Достоевского. Эта нить жжет глаза ярким красным отливом, но она греет, даже когда намокнет под ледяным дождем реальности. Она греет, но ее прикосновение к голой коже вызывает зуд и дискомфорт, раз ощутив такое прикосновение, вы уже не сможете его забыть.
А вот стекловата: колючая, искусственная, инородная реальность – тут человек прикоснулся к французскому репу.
Или вооон там. Поглядите! Нить шелковая, измазанная медом, со вкусом дегтя и фекалий из-под больной кошечки. Липко, противно, сладко и ярко играет в лучах солнца – человек зачитывается Коэльо.
Здесь – крепкий, энергичный ароматный кусок из меха северного зверя. Эта мужская реальность, это эстетика ясности, суровости и безграничности воли. Вероятно, передо мною результат освоения Джека Лондона.
А иногда виден оплывший кусочек картона с обваливающейся позолотой и пластмассами под жемчуг – безусловно, мне явилась модная салонная поэзия.
А вот – светлый хлопок в цветочек – ну как, как же, это детские добрые книжки.
Редко, но бывает изысканный, так приятно холодящий в жару лен – очень может быть, что человек насыщен Сомерсетом Моэмом.
То, что постоянно мелькает перед глазами, так это хрустящее, ломкое, жгучее в жару, холодящее в морозы, противно наэлектризованное полотно. Синтетика Глобальной Сети.
Из таких нитей, кусочков и разлохмаченных обрывков состоят души всех тех, кого я вижу. У каждого свой рисунок, свои цвета, они колышутся, иногда мигрируют, распадаются или поглощают соседа. Что же я вплету в свой свитер или гобелен этим июлем?
У меня, лично у меня – в основе всех нитей лежит плотная поролоновая прокладка фантастики и фентези. Она мягкая, на все соглашающаяся, довольно однообразная, но очень технологичная. Правда, частенько, обилие поролона приводит к тепловому дискомфорту или ревматизму суставов, но куда чаще толстый поролоновый валик амортизирует выпады реальности. Я им нередко отражаю выпады научных оппонентов, прячусь за ним же от критики и, вообще, выставляю под первый же интеллектуальный удар противника.
Но эти июлем я ввожу массивные шерстяные нити Ф.М. Достоевского. Роман «Подросток», роман о власти и формировании бесстыдства. Роман о трансформации и опорочивании человеческого в человеке. Цвета этой грубой, больно кусающей голое тело шерстяной вязи: алое, пурпурное, черное и желтое. Алое – от обволакивающей правды и неискоренимой боли. Пурпур – цвет царского достоинства человека, которое даже в самых омерзительных условиях бытия, никогда полностью не исчезает… по моим ощущениям это также цвет венозной крови. Черный – не только мрак мудрости, но и глубина строгости хамства, поглощения эмоций и разума. Цвет общественной правды. Желтый цвет – прогрессирующее сумасшествие как попытка бегства Человека, спасающего самого себя. Очень глупая, очень недальновидная и трусливая… но все-таки попытка удержать человеческий облик, пусть и в сумасшедших идеях социализма.
Странная книга Юрия Петрунина «Византийские сказки». Очень причудливые стальные тросики, перевитые мягкими прядями шоколада и ажурно украшенные кнопочками от компьютерной клавиатуры. Фантасмагория обыденности, которая приобретает по мере чтения устойчивое ощущение ложного узнавания вечных образов. Ты точно знаешь, что твое узнавание ложно, но, тем не менее, азартно вплетаешь стальные тросики логики автора в свою душу. Странное ощущение. Странная книга. Рожденная жарким климатом странного города – Евпатории.
А. Королев и А. Зенкин сотворили мега хит роботизированного гламура: «Сверхразум, или поле битвы – тело человека». Много стекловолокна, завитками впаянного в твердейший текстолит. Много густых, грубовато окрашенных прядей нечёсаной шерсти, забавных шелковых миниатюр и простейшего некрашеного льна. Книга проста как башмаки санкюлота. Она столь же вызывающе агрессивна и правдива. Фактическая потеря человеком своего тела и любовь, исчисляемая в биткойнах – все отдает апокалипсисом, но каким-то уж очень философичным. Вселенская катастрофа захвата Интернета на фоне отсутствия проката лодок на мускульной силе в урбанизированном Подмосковье. Мысли о теле человека как точке пересечения различных миров, и рассуждения о структуре снов у робота… Однозначно занозистый текстолит в задний проход интеллекта читателя (не путать с биологически активным и крайне опоэтизированным Постмодерном задним проходом, тем самым, который вытягивают из разнообразных переделок бравые американские вояки). Почему в задний? Да потому, что парадный вход в интеллект читателя (это не тавтология, просто необходимейшее повторение для носителей фейкового сознания, мыслящих одной фразой, по завершении которой они тут же забывают все в ней сказанно-написанное) плотно завален строительным мусором мобильнутого мира социальных сетей. Только задний и остался для входа истины.
Серия новелл под общим заглавием: «The Last Kingdom. A novel of king Alfred the Great». Немного льна, чуть-чуть хлопка, пару бледных шелковых нитей, странный коллаж разнообразных по форме и цвету кусочков кожи: от телячьей до свиной. Даты, Саксы… какой-то дикарь с фрейдовскими комплексами… много скачек и игр с географией. Очень мило, очень освежающе, довольно информативно и заставляет взвесить: «… а можно ли, вообще, понять прошлое, или вот так наивненько его обкорнать? Подведя шаблоны и стандарты школьных учебников антихристианского толка под колоритный холодок Темных веков раннего Средневековья?».
Вечный «The Old Man and the Sea». Надо признать, что строгость Хемингуэя, ощущаешь, только читая оригинал. Великая рыба, и не такой уж и великий рыбак. Поединок, похожий на убийство. Вот только жертва, полагаю, совсем не рыба и не старик, и даже не море, а маленький добрый мальчик.
В этом месяце мне пришла блажь прочитать «Маленького принца» на испанском. «El Principito». Я был поражен. Это какой-то иной принц и совсем иной Экзюпери. «Todos los mayores han sido primero niños. (Pero pocos lo recuerdan)». Это совсем не врезавшееся со времен юности в мою память: «Ведь все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит». До чего же переводчики меняют классические тексты! Или все дело не в переводчике, а в языке? А может быть в акценте, том самом акценте, который переполняет голову не переводчика и писателя, а читателя?
Кстати, принципиально на французском, я ничего в июле читать не стал. Зачем? Я на французском не читаю, я на нем пишу.
(Кстати, в своем завещании я указал выбить похожую эпитафию на моем надгробном памятнике. Вернее, эпитафия должна звучать так: «Он ничего не читал, он только писал». Это – правда, я никогда не читал, идя в след автору, я сам придумывал книгу, расширяя диалоги персонажей и фантазируя не существующие сцены, а, значит, я, действительно, никогда не читал, а только писал… в мыслях… в своих мыслях… иногда и на бумаге,… но ведь все эти аспекты так утомительно указывать в эпитафии).
ВЛАДЫКИ ЗАПЯТУЛЕК: Творец текстов
.
«Будущее это тщательно обезвреженное настоящее».
Братья Стругацкие
Я
открыла глаза и увидела перед собой табло с характеристиками персонажа. Человек. Уровень 1. Сила 4. Эротизм 3….
Аууу, – зевнул уже настоящий человек, а не извергаемый из лени автора литературный персонаж.
Конечно, если честно, то получается совсем не литературный и далеко не персонаж – думал человек, – а так, поделка для духовных мелкоросликов старше четырнадцати и младше пятидесяти лет. Киберпанк, одним словом, или если двумя: «Полное барахло». Но что делать, старший оперативно уполномоченный запятунд одного из управлений Фантастически Сумасшедшего Бюро Запятуноида, наследницы знаменитой Конторы Глубокого Бурения Запятуноландии, и по совместительству куратор, автора – бдит за этим пристально. Организация весьма серьезная, люди в ней крайне серьезные, а вот, поди ж ты, создали целый отдел по фабрикации барахловидного чтива для весьма жестко сегментированной части нашего общества.
Целевая аудитория: мужчины, старше 14-ти, и младше 50-ти лет. Образование: гуманитарное, высшее, неоконченное высшее, (либо школьники старших класов или студенты с гуманитарными наклонностями). Работа: без стремления или/и возможностей карьерного роста. Одним словом низовые управленческие звенья, либо та молодежь, которая в ближайшие 5-7 лет займет эти места. Психотип: высокий уровень впечатлительности, широкий кругозор, повышенная вживаемость в литературного персонажа, яркое воображение. Физическое состояние: деградирующее. Резюмирую, – буквально пропечатал в своих мыслях человек, – неудачники-мечтатели с солидными жировыми кругами в районе талии.
Писать что-либо оригинальное, изысканное и уникальное нам, запятундам из отдела категорически запрещается. Более того, сюжеты генерируются исключительно о попаданцах и только во втором отделе. (В третьем отделе, где работал человек, поставляемые сюжеты лишь дорабатывались и шлифовались). Девиз отдела: клиент должен получать удовольствие от завышенной самооценки, критикуя «мелкость» автора и упиваясь, якобы высочайшим уровнем собственного интеллекта. Достаточно намечать сюжетные линии, создавать абрис литературного героя, а остальное доделает сознание, подсознание и иные формы мыслящей материи запятунчика, запятенка или, даже, запятунолога. Да, важна оригинальность фокуса. Скажем, если есть вампиры, то не кровососы паразитического вида, а гламурные системные администраторы, или брутальные сексуальные маньяки – актеры порно роликов.
Необычность обертки, в которое пакуется барахло, должно быть, действительно, высоким, а вот содержание нет. Тут главное, чтобы рядовой управленец-запятунчик самостоятельно генерировал эмоции, ощущения, строил и комбинировал логические связи, будучи уверен в своей уникальной исключительности. Конечно, параметры задаем мы (второй и третий отдел, под бдительным оком своих кураторов), но читателю это знать совсем необязательно. Как и то, что весь книжный рынок этого самого киберпанка находится под нашей тотальной монополией, а работает над производством «шедевров» никак не больше 10-15 человек. Их труд передается старшему оперативно уполномоченному запятунду, далее распределяется между топовыми писателями-фантастами. Небольшая, строго контролируемая аранжировка и вот он, новый хит продаж и ряд мелких хитиков для максимального охвата аудитории.
Кстати, любопытна наивность клиентов бюро, – ухмыльнулся человек.
Выходит хит. Книжка стоимостью в 500-600 запятунок. А в сети на следующий день можно скачать ее совершенно бесплатно. И качают ведь, думая, что пиратствуя, приобщаются к свободной борьбе против книжных вурдалаков-издателей. Дети, ну, прямо-таки дети. Доступность и элемент криминальности, разогревают интерес, благодаря чему, чтиво усваивается с гораздо большей эффективностью, чем просто купленная в магазине книжка.
Нужен весь этот проект, – уверенно вел свою мысль человек, – для формирования массы занятых, энергичных людей, которые бы всю свою энергию изливали в своем же уме, в рамках тех декораций, которые им предложило Бюро. А не то велика опасность, что начнут декорации строить сами, меняя строгую классику мира Запятуноидов на хаотические многоточия. Ну, конечно, не совсем сами, однако в случае кризиса могут таких дел навертеть со своей фантазией, впечатлительностью и неудовлетворенностью, что ой, ой. Владыкам запятых точно мало не покажется. А так весь свой потенциал растратят на полную чепуху – игру с самими собой и, при этом, спокойненько будут выполнять ту работенку, которую им, запятунчикам (пусть и на должности запятунологов) предписано выполнять в их офисе, школе или институте. Но для этого нужны километры макулатуры…
Впрочем, существует еще один отдел – первый. Он непосредственно работает с перспективными людьми. И мне, – так сладко мечтал человек, – очень было бы любопытно там послужить. Работа с личностями, способными создавать фантазии, для еще не сформировавшихся запятунчиков, для тех, которые появятся только через 20-30 лет, – вот это было бы здорово. И еще, – умилительно зевнул человек, – как здорово, что я в Бюро, что я человек и лишь по должности запятунд. Я могу быть человеком всегда, в любой момент бытия… а остальные имеют право лишь ставить запятые. И высшие звенья Владык запятых формируются из нас, из людей… из тех, кто еще способен ими быть… впрочем, пора продолжать текст
Запятулечка томно вздохнула и воплотилась в человека, начав путешествие по виртуальному миру к своему принцу. Она пока имела третий уровень эротизма, но надеялась довести его после любовной схватки со злобным монстром на шелковых простынях до 4, а если у монстра будет карликовый партнер в бородавках, то и до 6.
КОНЕЦ
…
– Это был научный эксперимент в области психиатрии…. Мы решили получить Шнобелевскую премию и ради этого вложили 250 тысяч евро… Мы подумали: «А сколько надо заплатить человеку, чтобы он сам, добровольно, лишил себя разума?».
– Как оказалось, 250 тысяч евро, – подвел я ироничный итог. – Да, кто бы мог подумать, – удивлено протянул я, – что Парижская ассоциация психиатров готова выделить такие деньги на столь странный проект. Нет, все еще не верю.
– А вы пофантазируйте мой друг.
– Наверное, самостоятельная ампутация разумности интересна не только мирным колдунам в белых халатах, заботящихся о сумасшедших… но и очень практичным месье в военной форме. Эти месье сейчас активно переносят тяжесть основного военного удара со стальных танков на полях врагов в область мягкого разума все тех же врагов…
– Это становится интересным. И как же все Вами перечисленное происходит?
– Сначала неким подопечным, например философам, литераторам… одним словом, людям, обезображенным интеллектом, – я пригубил кальвадоса и продолжил, – платят деньги. Изучают их реакции и процедурные нюансы того, как человек сам лишает себя интеллекта. Изучив реакции можно разработать схему-теорию добровольного самолишения разума. Потом реализовать эту схему в массах. На данном этапе уже не надо платить деньги оперируемым, а благодаря имеющимся схемам – можно отделаться стеклянными бусами, а то и просто славными лозунгами: «Свобода! Равенство и Братство». И… вуаля… процедура извращения разума и лишения разумности самого себя запущена в локальной цивилизации врагов….
– А я подумал, – заявил, вдруг, тепло, улыбнувшись мсье Ришар, – что читатель, дочитавший эту книжку до конца, вот именно, так и лишил себя разума, раздумывая над написанной бессмысленностью. Причем не получив ни евроцента, ни стеклянных бус, ни даже лозунгов. Впрочем, у него остается экстаз самомнения, мол, какой глупый автор, и какой умный я, читатель… Ведь главное в ампутации человечности или разумности это добровольность, эгоцентризм, самовозвеличивание, а уж потом – последовательность и поэтапность… Суть схемы-теории, которую вы нафантазировали, вероятно заключается в тщательном наделении разумностью того, что по определению не может быть разумным… Придание смысла пустоте.
– А если он хитрый читатель и начнет читать с конца?
– О-ла-ла! Значит, он лишит себя даже удовольствия придумать роман, все также, не приобретя ни евроцента, ни бус, ни лозунгов. Он потеряет экстаз открытий, и самолюбование будет ему недоступно. Он лишится трепета превосходства над Гело Шеудженико.
– А если вот так? – я принял вид политического оратора и громовым голосом, ритмичным речитативом со все более возрастающей эмоциональностью продекламировал: «Никогда. Слышите?! Никогда! Не читайте книгу с конца!! Страшитесь последней страницы и не надейтесь на автора романа!!! Сами будьте автором, и тогда Ваша последняя страница продлится чуть больше минуты, но чуть меньше вечности, – тут мой голос упал почти до шепота, участников порохового заговора, – что, согласитесь, совсем не мало».
Мы немного помолчали.
– То есть, – уже нормальным тоном и, вальяжно развалившись в кресле, начал размышлять я, – если он, читатель, дочитал книгу, которую автор считает глупой бессмысленностью, значит он, читатель, сам придумал текст и сделал себе приятное… Иначе, зачем читать и думать о Запятуноиде? Но тогда весь этот проект лишается смысла… тогда получается, что единственный способ лишиться разума это… его лишиться, путем придумывания новой разумности… Поясните мне, я, что-то запутался…
В ответ на это Ришар лишь приподнял рюмку с Кальвадосом в виде поощряющего жеста, сродного с отданием чести полупьяным сержантом на плацу перед разжалованным маршалом Петеном.
– Но потеря разума? – никак не мог угомониться я, – разве лишить себя разума и приобрести авторство это такой уж равноценный обмен? Или гипотетические военные к тому и стремятся, чтобы их враги пускали младенческие пузыри, фантазируя реальность, лишившись собственных мозгов, в то время как мозговитые благообразные месье прибирают планетку к своим рукам? Ведь мир фантазеров, мечтателей… безумных идиотов, каждый раз придумывающих реальность, а не живущих в ней, – это такой удобный материал для мирового господства… господства опытных Запятунологов, сохранивших свою человечность? Но если они все-таки человеки, то значит должна быть мораль, совесть, инстинкт добра и в таком случае они даже не начнут проект… Или уже начали… оставшись человеками, но без совести, вернее, с какой-то своей совестью…. С эрзац-заменителем совести «по вкусу идентичной натуральной»? А разве такое возможно?
– Но ведь Ваша повесть идентична натуральной?
После чего Ришар бледно улыбнулся и предложил выпить кальвадоса. В этот момент я особенно почувствовал вкус айвы в кальвадосе, а вот вкус утиной печени для меня с того дня перестал существовать как факт бытия, и я просто прекратил ее есть. Странно, не правда ли?
ПРИЛОЖЕНИЕ.
Краткий гендерный,
экономический, политологический, историко-философский и социально-административный словарь широкоупотребительных терминов Запятуноида
«Министр Геббельс исключил Генриха Гейне из
энциклопедического словаря.
Одному дана власть над словом,
другому – над словарем».
Дон Аминадо
АРХИ ЗАПЯТУНЫ – высшая инстанция, санкционирующая насилие по докладу «Вертикального комитета запятуль»9. В ряде случаев, приставка «архи» обозначает высокую командную должность.
ВЕРТИКАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ЗАПЯТУЛЕК – высший орган демократии, состоит из ежегодно избираемых запятулек и надзирающий за высшим органом демократии: «Горизонтальной линейной коллегии запятунчиков», контролирующий качество выносимых решений этим органом.
ВЛАДЫКИ ЗАПЯТУЛЕК – высшее управленческое звено по контролю за научно-творческой активностью в наиученейших наиучебнейших заведениях.
ВЛАДЫКИ ЗАПЯТЫХ – высочайший слой (круг) управленческой элиты Запятуноида. Последняя ступень в должностной иерархии. По не подтверждённым слухам формируется исключительно из человеков (людей).
ГОРИЗОНТАЛЬНАЯ ЛИНЕЙНАЯ КОЛЛЕГИЯ ЗАПЯТУНЧИКОВ – высший орган демократии, состоит из ежегодно переизбираемых запятунчиков и принимающий решения по важным инцидентам в области морально-интеллектуально-социальной жизни.
ЗАПЯТЕНОК – девица-запятунчик с ярко выраженной эротической составляющей. Потенциальная кандидатка в запятулечки.
ЗАПЯТУЛЕЧКА – запятунчик женского рода из слоя обслуживающего персонала с ярко выраженным эротизмом, обладающей зачатками интеллекта, развитым вниманием к мелочам и повышенной эмоциональной чувствительностью (обожанием) к своему непосредственному начальнику.
ЗАПЯТУЛЬКИ – глобальная масса ответственных запятунчиков, чья роль – внимательно следить за качеством научно-творческого продукта. Также наименование бюрократической должности низшего управленческого звена в Наинаучнейших и Наиучебнейших заведениях. В организациях, как правило, запятулек женского пола доминирующее количество (особ мужского пола не более 10 процентов). Тогда как по Запятуноиду в целом пропорция составляет 60 процентов женщин, 40 процентов мужчин. Но, при этом, высшие управляющие посты состоят из 10 процентов женщин и 90 процентов мужчин.
ЗАПЯТУНД – работник секретных служб Запятуноида.
ЗАПЯТУНКА – Денежная единица. 30 запятунок стоит буханка хлеба, 600 запятунок стоит книга, 3 тысячи – билет на шоу, 100 тысяч – подержанный автомобиль. Средняя зарплата 20 тысяч запятунок.
ЗАПЯТУНОИД – духовный мир. Пространство мысли, нравственности и социальных связей. Единственно истинная реальность для тотального населения Запятуноландии.
ЗАПЯТУНОЛАНДИЯ – Физический мир, в пространстве которого происходит действие романа. Также это название планеты, имеющей один континент с единственным государством, аналогичным по названию. Запятуноландия имеет исключительно географическое измерение и ни в коем случае не имеет отношения к жизни ее обитателей как таковой. Населяющие Запятуноландию существа воспринимают окружающую физическую реальность бытия своих тел как данность и не рефлексируют над ней вовсе. Исключение составляет небольшой круг людей и высших чиновников из ряда специальных служб и секретных государственных структур.
ЗАПЯТУНОЛОГ – среднее управляющее звено Запятуноида, склонное к морализаторству, софистике, но не имеющее, или активно подавляющее орган тела, отвечающий за самостоятельность мышления и ответственность за личные поступки.
ЗАПЯТУНЧИК – рядовой житель Запятуноида как мужского, так и женского рода. Также название младших должностей в иерархии различных учреждений.
ЗАПЯТУНЫ – должностные лица разнообразных уровней управления, начиная со среднего, в разнообразных иерархиях. Также обозначение высоконравственного, авторитетного и успешного гражданина Запятуноида.
ЛИНЕЙНАЯ КОЛЛЕГИЯ ЗАПЯТУНЧИКОВ – Судебно-исполнительный и карательный орган демократии Запятуноида, он состоит из Горизонтальной коллегии Запятунчиков и Вертикального комитета Запятулек. В точке пересечения полномочий указанных органов оказывается фокус истинно-демократической власти, который ряд диссидентов именует «Прицельной сеткой». Решение считается легитимным только при условии полного единодушного решения (даже при наличии разногласий) вертикали и горизонтали демократии.
СТАРШИЙ ОПЕРАТИВНО УПОЛНОМОЧЕННЫЙ ЗАПЯТУНД – должность секретной службы Фантастически Сумасшедшего Бюро Запятуноида, где ключевым является термин «Запятунд». Последний означает, что носитель звания – работник секретных службы. «Старший» – обозначает ранг в иерархии (Самый младший, Младший, Старший, Самый старший, Архи самый старший, Абсолют). «Оперативный уполномоченный» – функционал носителя звания (наблюдатель, ликвидатор, анализатор и т.д.). В данном случае речь идет о должности, которая контролирует деятельность большей части функционалов определенного отдела ФаСБюЗа.
ФАНТАСТИЧЕСКИ СУМАШЕДШЕЕ БЮРО ЗАПЯТУНОИДА (ФаСБюз) –секретная государственная служба, осуществляющая контроль за преступлениями, еще не совершенными, но могущими совершиться в ближайшие 20-30 лет.
ЧЕЛОВЕК (ЛЮДИ) – небольшая, строго локализированная группа жителей Запятуноландии, как правило, либо сотрудники Фантастически Сумашедшего Бюро Запятуноида, либо пациенты закрытых психиатрических лечебниц. Физиологически ничем неотличимы от граждан Запятуноида. За исключением (с точки зрения официальной наинаучнейшей мысли Запятуноида) мутировавшего органа сочинительства. Человеки (Люди) склонны к свободному творчеству, активному обмену идеями и точками зрения. По некоторым слухам именно из людей формируется социальный слой – Владык Запятых.
