Олег Михеев
Заблудшие души. Старое поместье
– Мистер Карпентер, позвольте, я заберу у вас ружьё.
– Неужели служителю Господа требуется такая примитивная защита, – ухмыльнулся тот.
– Господь не запрещает использовать любые доступные инструменты для того, чтобы уничтожить Зло. Георгий Победоносец сразил Змия копьем, а не голыми руками.
– Весьма практично с его стороны, – буркнул Карпентер в ответ, передал ружье священнику и, пошатываясь, поплёлся наверх. – Надеюсь, вы умеете им пользоваться также хорошо как Георгий своим копьём.
Святой отец пропустил последнюю реплику мимо ушей и ничего не ответил. Вместо этого ловко переломил оружие, вынул патроны, осмотрел их со всех сторон и вернул на место.
– Монти, принеси мне, пожалуйста, стул и тоже отправляйся спать. Я покараулю, все будет в порядке.
Садовник в нерешительности заколебался, не зная как поступить: пойти спать или не оставлять отца Якова одного.
– Ступай, – настойчиво повторил последний и Монти подчинился.
***
Было пять часов утра, когда Лорд застал отца Якова спящим на стуле: ружье лежало подле его ног.
– Того гляди, Зверь проберётся в дом и откусит нос нашему пастырю, – негромко пробормотал он, но этих звуков хватило, чтобы священник поднял голову.
– Я не сплю, мистер Карпентер. Всего лишь даю отдых уставшим глазам. Ничто не нарушало спокойствия ночи: можете быть уверены, пока горит священное масло, призрак не появится.
– Очень хорошо. Но что будет, когда оно закончится?
– Я не знаю, мистер Карпентер. Вам стоит уповать на Волю и милосердие Господа Бога. К сожалению, я больше не могу находиться здесь: верующие по всему Западному Хантерширу нуждаются во мне. Я вынужден вас покинуть. Но я оставляю вам надежду. В Лондоне живёт человек, который… как бы это сказать, специализируется на случаях вроде вашего. Я напишу ему письмо, подробно рассказав о том, что здесь увидел. И не сомневаюсь, что он немедля прибудет сюда, чтобы вам помочь.
– Этот человек, он тоже священник?
– В некотором роде, – уклончиво ответил отец Яков, – вы сами увидите, когда он прибудет. А пока добавляйте в лампы по капле масла, не снимайте крест, и постарайтесь впустить Господа в своё сердце. Искренняя молитва способна творить чудеса, даруя надежную защиту от Зла. Мне пора, мистер Карпентер.
– Подождите, святой отец. Я сейчас приготовлю завтрак. Негоже отправляться в дорогу на пустой желудок.
– Не стоит беспокоиться обо мне. Признаться честно, с тех пор, как я прошел через ваши ворота, у меня неважный аппетит.
Лорд кивнул в знак согласия и ответил:
– Одну минуту, должен же я хоть как-то вас отблагодарить. А также обеспечить расходы на доставку письма, вам ведь понадобится гонец.
Карпентер поспешно поднялся наверх, а когда, запыхаясь, спустился вниз, у него в руках был увесистый мешочек, в котором что-то позвякивало.
– Примите это в знак благодарности, а также в качестве компенсации за ваши издержки. Вы оставили здесь немало серебра. Не хочу, чтобы Лорда из поместья Даркфилдов считали скрягой и сквалыгой.
Священник кивнул в знак согласия, принял мешочек и направился к выходу. Выйдя наружу, осенил крестным знамением особняк, промолвил «Да спасёт Господь ваши души» и направился к воротам. Карпентер последовал за ним. Простились молча, ни сказав друг другу, ни слова. Лорд проводил глазами священника, и когда тот скрылся за деревьями, отпустил прутья ограды и отправился по привычному для себя маршруту: в обход своих владений.
Глава 4. Профессор Моравский
«Дорогой друг, надеюсь, моё письмо застанет Вас в Лондоне в добром здравии. Обойдусь без любезностей: как Вы хорошо помните прямолинейность – та черта, что помешала мне продвинуться в церковной иерархии. И та причина, по которой мы сблизились. Мне же всегда нравилась Ваша любознательность, граничащая с одержимостью. Признаться, я никогда всерьез не верил в Ваши убеждения, за которые Вас лишили сана. Иронично: ведь Церковь сама проповедует своей пастве о Дьяволе и тех ужасных вещах, совершаемых его миньонами. А затем поступает так несправедливо со своими служителями, зашедшими в своем рвении дальше остальных.
Сейчас же я осознал, что исчадия Ада куда ближе к нам, чем мне казалось. Одно из них я узрел воочию, и мои сомнения по поводу Ваших слов улетучились как туманная дымка в ясный солнечный день. И ужас, который поселился в моей душе после увиденного, мешает мне спать по ночам. Уверен, обратись я за помощью в епархию, и меня тут же поднимут на смех: вероятно, еще и припомнят наше с Вами знакомство. И ответят, что я, в конце концов, проникся Вашими идеями, которые не доведут меня до добра.
Но перейдём непосредственно к делу. Из поместья, что находится в часе езды от деревушки под названием Олдвидж, где у меня приход, пришел садовник. Добрый малый, но весьма недалёкий: в деревне его прозвали Монти-Чудак. Он безобиден, болтлив, даже надоедлив: очень часто шепчет и повторяет одно и то же, и порой несет всякую чепуху. Но в этот раз он был так напуган, что я решил проверить, всё ли у него в порядке. Он поведал мне о призраке его усопшей жены, что является ему по ночам.
В том поместье проживает человек по фамилии Карпентер, неверующий наглый хам, который гордо величает себя Лордом. Зная, Ваше неизменное чувство юмора, полагаю, что вы улыбнетесь, прочитав эти строки. Он ведет замкнутую отшельническую жизнь, лишь изредка присылая своего садовника в Олдвидж за провизией.
Вместе с садовником я направился в усадьбу. Карпентер встретил меня крайне недружелюбно: хотел прогнать, но благодаря заступничеству Монти, меня пустили за ограду. Никаких следов демонической активности, я не обнаружил. И все же провёл обряд освящения сада и домика Монти. Владелец поместья, настроенный весьма скептически, не позволил мне переступить порог особняка. Я покинул место в полной уверенности в том, что призрак – это выдумки Монти. Который, скажу прямо, имеет слабые умственные способности.
Как же я был удивлён, когда, почти позабыв об этом случае, увидел на пороге храма Монти в еще худшем состоянии, чем прежде. Он упал на колени, умолял помочь и не успокаивался до тех пор, пока я не отправился вместе с ним. Я предусмотрительно захватил с собой серебряные кресты, дарованные мне епископом Годескальком, святую воду (знаю, что вы думаете по поводу церковных атрибутов), а также бутыль с тем маслом из Иерусалима, что Вы подарили мне на прощание.
Ожидая встретить рассерженного владельца усадьбы, я был встречен крайне дружелюбно, если это слово можно как-то соотнести с одиозной личностью Карпентера. Он позволил мне войти и рассказал о призраке адского пса, что явился к ним ночью после полуночи. Признаться, меня смутил и сбил с толку этот рассказ: садовник видит дух умершей жены, Карпентер – призрак некоего зверя. Было похоже, что обитатели особняка попросту свихнулись от одиночества. Но как слуга Божий, я обязан оказывать помощь любому страждущему.
Поэтому, я приступил к обряду освещения особняка и хочу заметить, что дом этот прелюбопытнейший и загадочный. Прежний владелец, кажется, был учёным, лингвистом и естествоиспытателем. И судя по всему, очень интересовался латынью: причём его работы написаны на диалекте, который мне не знаком. Знаю, знаю, Вас это заинтересует. Как и его обширная личная библиотека, которую, я, к сожалению, не успел полностью осмотреть. А также различные предметы, привезенные им из странствий. Я ничего не понимаю в этих безделушках, но Вы – другое дело.
И вот во время проведения обряда существо явилось. Я пишу эти строки и понимаю, что это звучит безумно, но это так. Из тумана, что в полночь окружил поместье, вышло Нечто. Адская гончая, в горящих глазах которой я узрел преисподнюю. Даже сейчас, склоняясь над письмом, я вижу эти рубиновые очи, что пытаются прожечь мою душу насквозь.
Я вышел навстречу Злу с молитвой на устах и Верой в своем сердце. Признаться, не знаю, что подействовало: Божья сила, святая вода, моя молитва или Ваше масло, которое я благоразумно добавил в светильники, но Зверь ушёл. Следующим утром я повторно освятил сад и не преминул воспользоваться Вашим даром. Фонари исправно разгоняли тьму, и демон больше не появлялся.
Я покинул поместье и первым делом написал Вам это письмо. Я прошу у Вас прощения за свои сомнения в Ваших словах и умоляю Вас посетить эти места, пока Зло не покинуло усадьбу и не стало терзать жителей близлежащих деревень. Если же, Вы не сможете или не захотите помочь лично, то хотя бы напишите ответное письмо. И снабдите его Вашими рекомендациями как мне одолеть призрака. И всё же я верю, что Вы не оставите меня в беде. Во имя нашей старой дружбы, профессор, приезжайте.
Отец Яков.
Священник сложил письмо в конверт, запечатал его расплавленным воском, дождался, когда он застынет, и размашистым почерком на обороте начертал: «Лондон, Глосестер Стрит 122а, Профессору Тадеушу Моравскому. Срочно!»
Затем покинул капеллу и направился к дальнему концу деревни, к дому местного охотника Фаррана. Встречавшиеся по пути односельчане, те кто, не работал в поле или в садах, приветствовали священника, склоняя голову. Тот отвечал им улыбкой и добрым словом. По дороге заглянул в кузницу, перебросившись парой слов с её владельцем – Этаном. Благословив его, продолжил свой путь.
Добравшись до старенького домика с покосившейся соломенной крышей, отец Яков нашёл того, кого искал. Охотник сидел на деревянной скамейке, представляющей собой доску, брошенную на два чурбана, и небольшим медным ершиком прочищал ствол своего ружья. Рядом стояла крохотная медная маслёнка.
– Отец Яков, никак кролика на ужин захотели? С радостью вам его подстрелю.
– В убийстве нет никакой радости, Фарран. Ты убиваешь, чтобы есть, чтобы выживать. Но не ради удовольствия. Надеюсь, со временем ты это осознаешь.
Охотник послушно мотнул головой: святой отец вряд ли когда-нибудь поймёт восторг от преследования жертвы и её убийства. Когда настигаешь, загоняешь в угол, вдыхаешь аромат страха и любуешься кровью, которая вместе с жизнью покидает животное. Но не стал делиться с ним мыслями по этому поводу.
– Я здесь не ради кроликов. У меня есть поручение для тебя. Полагаю, ты не откажешь мне в небольшой услуге. Нужно передать это письмо в Денсфорт в отделение Королевской почты. Спросишь у местных, они подскажут, где её найти. Это здание красного кирпича, на котором будет изображена королевская корона. Отдашь письмо, заплатишь за отправку. Вот необходимая сумма, – священник разжал кулак и высыпал в руку охотнику горсть пенни, – этого хватит с лихвой. По возвращении получишь за свою работу столько же. Не подведи меня Фарран, это письмо очень важное.
– Я выполню вашу просьбу, отец Яков. Тем более за такую щедрую награду. Но как я доберусь до города? Это займёт немало времени.
– Зайди к кузнецу, он даст тебе свою лошадь: я уже попросил его об этом. Доставь письмо как можно скорее. При хорошем темпе, если погода не испортится, ты доберешься до Денсфорта за три дня. И столько же займёт обратная дорога. За неделю обернешься. Только не загони животное, ты же знаешь Этана, он горяч и скор на расправу. И очень любит свою Матильду. Не теряй времени, отправляйся немедленно.
Отец Яков развернулся, сделал пару шагов, остановился и хлопнул себя ладонью по лбу.
– Совсем забыл! Тебе же нужно будет где-то останавливаться на отдых. Вот держи, – святой отец отсыпал ему еще одну горсть медных монет. – Этого хватит, чтобы расплатиться за кров и пищу. И пусть Господь хранит тебя!
***
На следующий день в деревню пришёл Монти. Он с присущей ему эмоциональностью благодарил священника и рассыпался в восхвалениях. В особняке вновь спокойно, отцу Якову удалось изгнать злого духа, садовник чуть ли не приплясывал от радости. А ведь он, Монти, с самого начала говорил Лорду, что нужно обратиться за помощью к отцу Якову. Священник ответил, что его заслуги в этом нет и на всё воля Божья. Садовник покинул часовню и отправился к старосте, у которого обычно покупал провизию: хлеб, яйца, масло, картофель, курицу, молоко и колбасы – все те блага, которыми деревенские питались сами.
***
Дни тянулись долго и в тоже время пролетали незаметно, как часто это бывает в сельской местности. Погода стояла хорошая и отец Яков, полагал, что Фарран скоро вернется. Священнику тоже скучать было некогда. Намедни из Санберли прибежал мальчонка, сын Дерека и сообщил, что мамаша Джина разродилась двойней. Значит, завтра нужно будет прибыть на крестины. Монти еще один раз посетил деревню, сообщив, что в усадьбе по-прежнему всё в порядке. Вот только заканчивается священное масло. Это, конечно, повод для беспокойства, но я ничего сделать не могу, взять его больше неоткуда. Уповайте на Господа и молитесь с искренней верой в сердцах, ответил ему святой отец и отправил домой.
***
Минула ровно неделя с отъезда охотника Фаррана. Отец Яков ранним утром покинул храм и пешком отправился в Санберли. Погода испортилась: сначала облака затянули небесную глазурь серым полотном, а потом заплакали. Святой отец, добравшись до деревушки, выполнил свой долг, окрестил ребенка и вернулся в Олдвидж около полуночи, на обратной дороге попав под настоящий ливень.
Отпер дверь капеллы, вошёл внутрь и закрылся на засов. Скинув сутану, с которой ручейками стекала вода, остался в исподнем, которое, было ничуть не в лучшем состоянии. Стараясь не испачкать пол, прошёл в дальний угол, где находилась его комнатка. Обстановка внутри была не просто скромной, а скудной: кровать с соломенным тюфяком, прикрытая белой простынью; деревянный столик с подсвечником на нём, стул, бельевой шкаф и одна единственная полка на стене, где находилась незамысловатая кухонная утварь.
Отец Яков вытер руки о полотенце, облачился в сухое белье. Только после этого, зажёг свечи в канделябре. Достал из ящичка в шкафу кусок черного хлеба, а из-под стола кувшин с водой. Прочитал молитву и приступил к своей нехитрой трапезе. Сделал глоток воды: одновременно с этим услышал стук в дверь. Пока священник добрёл до входа, стук повторился несколько раз.
– Кто блуждает в столь поздний час? – громко вопросил он.
– Это я, Фарран, отец Яков. Только вот вернулся.
Священник убрал засов и впустил охотника. Тот напоминал водяного, только что выбравшегося из пруда. Вода, скопилась в многочисленных карманах его жакета и рекой лилась на пол капеллы. Отец Яков сочувственно и понимающе закивал головой.
– Нелегко тебе пришлось, Фарран.
– Это всего лишь вода, вреда от неё не будет. Я выполнил ваше поручение, святой отец, – предвосхитил он вопрос священника. – Письмо доставлено в Королевскую почту. Дорога была спокойная, без происшествий.
– Я благодарен тебе, сын мой, – отец Яков расплылся в улыбке. – Это добрая весть, очень добрая. Будем надеяться, что оно быстро отыщет своего адресата, – задумчиво проговорил он.
– Я приложил все усилия, – продолжил Фарран, – чтобы доставить его.
– Хорошо, хорошо. А теперь ступай домой и отдохни: высуши одежду и хорошенько погрейся перед очагом, не хватало еще, чтобы ты заболел.
– Я так и поступлю, – охотник замешкался, переступая с ноги на ноги, продолжая поливать деревянный пол каплями с одежды.
– Что-то еще, Фарран?
– Кхм, кхм, – закашлялся охотник, словно вода попала не только на его одежду, но и в его глотку. Кхм, вы что-то говорили о награде, святой отец, – наконец, выдавил он из себя.
– Ох, прости мою забывчивость, – спохватился тот, – сейчас, сейчас.
Священник сходил до своей кельи и, вернувшись, протянул руку Фаррану, опустил монету на его ладонь. Тот, приблизив её к глазам, удивленно воскликнул:
– Серебро! Целый флорин!
– Ты его заслужил, сын мой. А теперь ступай, я очень устал.
– Спасибо, святой отец, большое спасибо, – рассыпался в благодарностях Фарран и осчастливленный, забыв о дожде и усталости, мгновенно исчез.
Священник затворил дверь и сокрушенно покачал головой, увидев оставленные охотником мокрые следы на полу. Принёс тряпку, вытер пол насухо и вернулся в свою каморку. Вымыл руки в ведёрке, стоявшем в углу, и сел за стол. Протянул ко рту кусочек хлеба… и был остановлен громким стуком в дверь.
– Ну что еще? – вздохнул он. В дверь затарабанили еще настойчивее: так, словно пытались её вынести.
–Фарран! – недовольным голосом возопил он. – Не нужно ломать дверь, это святое место!
Стук не прекращался, а становился лишь сильнее. Священник поспешно просеменил к выходу, убрал засов, распахнул дверь настежь и застыл от ужаса: на пороге стоял Монти. По обезображенному страшными порезами лицу, лилась кровь, смешиваясь с каплями дождя.
– Отче, – прохрипел он и упал без чувств на порог храма.
***
Отец Яков с трудом втащил Монти внутрь, успев заметить на разодранном жакете следы когтей. Там где они коснулись кожи, сочилась кровь. Снял одежду с садовника: тот лишь стонал, но в сознание не приходил. Бегло осмотрел лицо и спину и бросился в свою келью. Вернулся с ворохом бинтов и бутылью прозрачного стекла, запечатанной дубовой пробкой. Открыл её и по часовне поплыл резкий запах спирта.
Наклонился над несчастным и произнёс:
– Держись, сын мой.
Плеснул жидкость на спину: Монти громко застонал, но так и не пришел в себя. Обработал порезы на лице и туго забинтовал раны. Затем оттащил садовника в свою комнату и огромным усилием положил его на соломенный тюфяк. Сам же вымыл руки и, хотя был голоден, убрал свой недоеденный ужин. Затем зажёг еще несколько свечей, встал на колени возле постели и, закрыв глаза, начал молиться.
***
Дождь, ливший всю ночь, размыл проселочную дорогу, превратив её в месиво из грязи и воды. Однако отца Якова это не смущало: он ловко перепрыгивал лужи, обходил по траве трясину и каким-то невероятным, магическим образом ухитрялся не запачкать свою сутану. И двигался вперёд очень быстро. Спустя около двух часов такого марафона, священник все-таки замедлился: сказывалась ночная усталость. Однако до цели оставалось совсем немного: все чаще стали попадаться деревья, обрамляющие дорогу с двух сторон. Через некоторое время он вступил в небольшой лесок, который окружал поместье. Здесь дорога была в куда лучшем состоянии: кроны деревьев защитили её от бешеных потоков ливня. Наконец, он увидел кованую ограду, с облегчением выдохнул и поспешил к воротам. Как всегда заперты на цепь, отметил про себя служитель Господа. Что ж, попробую докричаться до него, если он еще… Отец Яков отмёл дурные мысли и, вцепившись в ворота, потряс их, стараясь создать как можно больше шума, а после этого закричал во весь голос:
– Мистер Карпентер! Мистер Карпентер! Карпентеееер!
Никто не откликнулся. Священник, всматриваясь в окна усадьбы, перевел взгляд на входную дверь, ожидая, что она вот-вот откроется и владелец появится живой и невредимый. Но этого не произошло. Случилось нечто иное – со стороны прудика раздался ворчащий голос:
– Кого там еще черти принесли?
Гость недовольно поморщился, но ответил спокойным голосом:
– Это я, отец Яков. Пришёл убедиться, всё ли у вас в порядке.
Появившийся в поле зрения Карпентер, неспешно подошел к воротам. Положив ружьё на плечо, также неспешно открыл замок и впустил священника. И лишь после этого, скользнув по нему глазами, ответил:
– Такая ужасная ночь. Ливень не прекращался ни на минуту: дождь шёл такой стеной, что не было видно света фонарей. Пруд вышел из берегов, того гляди рыбки, привезенные лордом Даркфилдом разбегутся по лужам. Собирай их потом. Вы не встретили по дороге моего садовника, святой отец?
Какое-то странное внутреннее чувство заставило отца Якова скрыть правду:
– Нет, не встретил. А что-то случилось?
– Мой слуга пропал. Перед тем как разразилась гроза, я отправил его зажечь фонари, но он не вернулся в дом.
– И вы не отправились его искать? – священник слегка прищурил глаза.
– Шёл ливень, – пожал плечами Карпентер. – Я подумал, что он укрылся у себя.
– А вы не думали, что на него мог напасть призрак? – отец Яков чуть повысил голос.
– Призрак исчез. Вам удалось изгнать его. Уже больше недели в поместье тихо. Уж если бы эта адская тварь вновь явилась, я бы точно услышал. Я проверил домик, но там заперто. Решил, что он ушёл в деревню за едой: у нас как раз закончились запасы провизии. Вы же знаете Монти: он хоть и чудак, но такой исполнительный. И порой выкидывает такие фортели, что от него и не ожидаешь.
– А что он еще такого вытворял? – поинтересовался священник.
– Всякое бывало. Иногда бродил в полусне ночью. Это было еще до появления Зверя. Однажды меня мучила бессонница, и я вышел подышать воздухом. Прошелся вдоль ограды и заметил фигуру снаружи, там, где дуб, – Карпентер указал рукой в сторону, где росло могучее древо. – Подошел ближе и увидел, что это мой слуга. Стоит, смотрит на дерево и раскачивается из стороны в сторону. Окликнул его, он проснулся или отошел от наваждения, уж не знаю, как там было, и вернулся к себе.
– Такое бывает, лунатизм, я слышал о подобных случаях, – согласно кивнул святой отец, – так значит, вы утверждаете, что у вас всё в порядке и ничего странного не происходило?
Лорд с удивлением на лице и раздражением в голосе ответил:
– Я же сказал, у нас всё спокойно. Почему вы так настойчиво об этом расспрашиваете, отец Яков?
– Потому что опасность не миновала, мистер Карпентер! Я не встретил Монти по пути сюда, он сам заявился этой ночью, полуживой, изодранный когтями до мяса. Сейчас он у меня в храме, тётушка Агата ухаживает за ним. Я всю ночь молил Бога, чтобы Он сохранил ему жизнь. И вас буду умолять: покиньте это проклятое место, прежде чем Зверь доберется и до вас!
– А я вам отвечу, также как и прежде: это мой дом, мое поместье и никакой чёртов призрак меня не напугает и не выгонит отсюда, клянусь Господом Богом!
– Не богохульствуйте! Вы клянетесь именем Творца, в которого даже не верите!
– Прошу меня простить. Я лишь хочу сказать, что я останусь здесь и никуда не уйду, даже если все демоны преисподней соберутся на моей лужайке.
Упрямый осёл, подумал священник, пережить такое и цепляться за это место. Что он здесь нашёл? А вслух произнес:
– Вы рискуете своей жизнью. Ради чего? Вы желаете остаться запертым здесь со Злом, что бродит в округе? Когда-нибудь оно доберется до вас.
– Тьма ждёт любого из нас. Рано или поздно, – философски заметил Карпентер. – И я не боюсь ни её, ни того, что в ней скрывается.
– Дело ваше, дело ваше, мистер Карпентер, – сокрушенно покачал головой отец Яков. – Больше я не буду вас беспокоить или переубеждать. Но я не позволю погибнуть невинной душе. Монти сюда больше не вернётся, я найду ему место в деревне.
– Это не в вашей власти, святой отец, – улыбнулся в ответ хозяин поместья. – Здесь его дом, он сам сюда придёт. Вот увидите.
Священник ничего не ответил, развернулся и побрёл назад. Отойдя футов на сто, крикнул через плечо:
– Раз в неделю, в воскресенье в полдень я буду присылать к вам человека. Он принесёт еду. Будьте так добры, мистер Карпентер, не застрелите его.
– Благодарю за заботу, святой отец, но это не понадобится. Мой слуга скоро вернется и принесет всё необходимое.
***
Минуло две недели. Садовник шёл на поправку, раны затянулись, лихорадка, мучившая несчастного первую неделю, прошла. Монти, пришел в сознание, но замкнулся в себе и ни с кем не разговаривал. И все попытки узнать, что с ним произошло, терпели неудачу. Священника это тревожило, но он ничего не мог с этим поделать. Садовник и прежде не отличался ясным рассудком, а пережитое могло навредить ещё больше. Поэтому отец Яков отложил расспросы на будущее, передав больного на полное попечение тетушки Агаты. Сам же занялся насущными делами: в окрестных селениях постоянно случалось что-то, что требовало его вмешательства.
В деревушке Бинсби, юный Джек решил отправиться в Лондон, чтобы разбогатеть и не гнуть спину на полях. Матушка Джека обратилась с просьбой к отцу Якову, чтобы тот увещевал юношу и убедил остаться. Наша семья, испокон веков живёт здесь и негоже, если мой сын оторвётся от корней и отправится в этот богомерзкий развратный Лондон, говорила она. И священник почти во всём был с ней согласен.
В Кормуте крестьянин Пьер украл овцу у старосты Патлена: отцу Якову предстояло исполнить роль третейского судьи. И назначить справедливое наказание. В этой глуши, вдали от цивилизации приходилось брать на себя обязанности, которые не всегда были ему по душе.
И такого рода занятия, не имеющие прямого отношения к Вере, никогда не переводились. Возвращаясь по вечерам в капеллу и молясь перед распятием, он часто думал, что уделяет делам мирским куда больше времени, чем духовным. Я же все-таки священник, а не чиновник. Однако не думаю, что тем прогневаю Тебя, Отец Всемогущий: я помогаю людям по мере своих сил, а в этом и заключается суть Служения, как бы не насмехались над этим остальные клирики.
Служитель Господа обязан нести в мир справедливость. И брать на свои плечи ношу тяжелее, чем у других. Наша задача показывать людям Путь, учить их любви и взаимопомощи, избавлять от себялюбия и гордыни. Вести их к Царству Света. Доказывать правильность своих слов собственным примером. Ведь нет ничего хуже лицемера, который сам не верит в то, что проповедует другим.
– Надеюсь, Ты слышишь меня, Отец, – он обратился вслух к Господу. – И надеюсь, что я правильно Тебя понимаю.
***
В заботах незаметно пролетела ещё одна неделя. Монти быстро набирался сил: он уже самостоятельно поднимался с постели и выходил на воздух, с удовольствием подставляя израненную щеку ласковым солнечным лучам. Отец Яков не пытался разговорить садовника, дожидаясь, когда тот восстановит душевное равновесие. Лишь однажды утром подошел к нему, потрепал по голове и произнёс:
– Всё самое страшное позади, больше ты туда не вернёшься. Обещаю. Сейчас я отправляюсь в Санберли, а по возвращению, мы обсудим твоё будущее здесь в Олдвидже.
Монти странно взглянул на священника: не мигая и не отводя глаз. Так что тому, стало не по себе. А потом отвернулся в сторону, словно отца Якова не было рядом.
***
Солнце уже закатилось за горизонт, когда священник, устало бредя, и сжимая в руках крохотную библию in-quarto, подходил к капелле. Издали заметил блуждающий огонёк. Приблизился. Навстречу с фонарем в руке выбежала женщина.
– Что случилось, тётушка Агата?
– Святой отец, простите меня, не уследила. Монти сбежал! – зарыдала она.
– Как сбежал?! Куда сбежал?!
– Откуда мне ж знать, святой отец, – женщина взглянула на него удивленными глазами. – Наверное, вернулся к своему хозяину, непутёвый. Недаром же его Чудаком прозвали. После вашего ухода я накормила его куриным бульоном и уложила спать, а сама пошла домой, хлопотать по хозяйству. Вернулась через пару часов, а его и след простыл. Дверь в часовне нараспашку, видать, торопился сильно.
– Мдааа… – протянул священник, – и правда, чудак. Но на все Его Воля, и не в наших силах противиться Ей. Ступайте домой тетушка Агата и хорошенько отдохните. Я благодарен вам за помощь и обязательно упомяну ваше имя в своих молитвах.
– Благодарю, святой отец.
Тетушка Агата ещё раз всхлипнула, вытерла подолом слёзы и, несмотря на свою тучную комплекцию, птичкой упорхнула в сторону деревенских домов.
Глядя ей вслед, священник пробормотал:
– Эх, Монти, Монти…
Убрал библию во внутренний карман сутаны, расположенный на уровне сердца и вошел внутрь. Запирая дверь, успел заметить как вдалеке, на самом горизонте блеснула зарница. Нехорошо, подумал он. Раскат грома настиг деревню только через полминуты. И лишь после того как отец Яков умылся и устало опустился на колени для молитвы, первые капли дождя несмело застучали по крыше храма.
***
Ветер свистел в стропилах, легко проникая внутрь через щели в крыше. Молнии били всё чаще и ближе, каждый раз заставляя вздрагивать жителей деревни. Даже отцу Якову было не по себе. Несмотря на проделанный путь и охватившую его после ужина, состоявшего из кружки молока и пирога с капустой, сладкую истому, он не лёг почивать. На душе было тревожно: за садовника и мистера Карпентера. Масло наверняка уже кончилось, а такое ненастье – лучшее время для разгула нечисти. Но что я могу сделать? Раскат грома затрещал так сильно и близко, что он невольно дернул головой. Встал и вышел из своей комнаты. Нужно добавить света, решил он. И еще раз поблагодарить Творца за все Его дары.
Зажёг лампы, висящие на стенах и свечи на престоле. В часовне стало светлее и как-то спокойнее, даже ветер, словно бы поутих. Господь способен и не на такие чудеса, подумал отец Яков и приступил к молитве.
Раздался очередной громовой раскат, но коленопреклонённый священник не открыл глаза. Сделал это лишь после того как услышал настойчивый стук в дверь. Подскочил и бегом кинулся к выходу.
– Монти! – воскликнул он, открыв дверь.
Вспышка молнии осветила человека. Нахмуренные брови, эспаньолка с усами, пронзительный взгляд темно-коричневых, почти черных глаз, выглядывающих из-под крохотных очков, съехавших на нос. Цилиндр на голове и массивная трость с набалдашником в виде головы сфинкса дополняли облик гостя. С чёрного плаща на заляпанные кусками грязи сапоги стекали ручьи воды.
– Так и будете смотреть на меня, amicus meus, или всё-таки пригласите войти? – несмотря на суровый облик, голос гостя был мягок. В нём чувствовалась сила, обаяние и некий природный магнетизм. – Снаружи настоящий шторм.
Отец Яков, наконец-то вышел из оцепенения и дружелюбным жестом пригласил мужчину внутрь:
– Профессор Тадеуш! Какая радость, что вы откликнулись на мою просьбу. И прибыли в самый подходящий момент, когда я так в вас нуждался. Видимо Господь снизошёл до своего недостойного слуги и ответил на мои молитвы.
– Господь Бог тут не причем, – усмехнулся профессор. – Всего лишь ваше письмо и моя заинтересованность этим делом. Я выехал в тот же день, когда его получил. По счастливой случайности, которую вы, несомненно, спишете на Божий промысел, я как раз вернулся в Лондон и намеревался совершить путешествие в Румынию.
– В Румынию? – отец Яков подозрительно взглянул на гостя. – Неужели…
– Да-да, хотел познакомиться лично с графом Цепешем, – без намека на улыбку, произнес Моравский, – но передумал. Случай, который вы описали, кажется мне крайне интересным. Но об этом чуть позже, мне нужно высушить одежду, погреть старые кости у огня и плотно поужинать: долгая дорога всегда вызывает у меня аппетит, – профессор выжидающе взглянул на священника. Тот смущенно почесал затылок рукою.
– Но… но… граф – это же выдумка, детская сказка – неуверенно произнёс он, пытаясь понять, не разыгрывает ли его профессор.
– Такая же, как и ваш призрак.
– Ну что ж, пойдемте в мои покои, я что-нибудь придумаю на стол.
