Олег Моисеев
Стервятники
– Очень смешно, – улыбнулась Лиза. – Ты знаешь во что.
– Опять та самая игра «расскажи про человека – ты ж писатель»?
Лиза энергично закивала.
– Только давай в этот раз без твоей чернухи пожалуйста, ага? – попросила она.
– Я конечно постараюсь, но обещать ничего не могу…
– Всё ты можешь, – прищурившись сказала Лиза. – Просто это твоё любимое – добавить грусти и грязного… реализма что ли?
Я пожал плечами в ответ.
– Выбирай свою жертву, что я ещё могу сказать, – произнес я.
Людей помимо нас в салоне автобуса было всего трое – пара работяг, тихо беседовавших на самых передних сидениях, да грустная девушка в наушниках на боковых местах в центре, уткнувшаяся в свой телефон. Выбор Лизы был довольно очевиден. Мы сидели в задней части автобуса, так что могли видеть всех пассажиров, а нас могла бы заметить лишь эта светловолосая девушка в джинсовке, если бы оторвалась от своего телефона и повернула голову.
– Мужики эти неинтересные, – сказала Лиза шепотом. – Значит вот эта девушка. Тем более она в наушниках и всё равно нас не слышит.
– Как неожиданно… – фальшиво удивился я.
Лиза толкнула меня плечом, состроив недовольную гримасу.
– Я ж не виновата, что тут больше никого нет, – прошептала она.
Я лишь усмехнулся и покачал головой.
– Как думаешь почему она такая грустная? – спросила Лиза заговорщицким шепотом.
– Мы же вроде играем? Тогда ты мне расскажи.
– Я думаю, что всё дело в парне, – ответила Лиза.
– Как оригинально…
– Ну простите – у меня других идей нет, – пожала плечами Лиза. – Мне кажется, что она только что рассталась со своим молодым человеком. Причём это он её бросил ради другой и теперь она едет домой, в плеере грустная музыка и вот это вот всё… Самое обидное, что он ей всё ещё дорог. Я бы даже наверно сказала, что она всё ещё любит его… Не знаю… У меня кончились догадки.
– Ты ужасно играешь в эту игру, – усмехнулся я.
– Хорошо, хорошо, – кивнула Лиза. – Посмотрим, как ты справишься, месье «ты ж писатель».
Я присмотрелся к обозначенной девушке. Хорошо, что она была настолько поглощена своим телефоном, что не замечала ничего вокруг. Иначе бы моё повышенное внимание можно было бы неправильно воспринять, а уж быть извращенцем в позднем автобусе мне отнюдь не хотелось.
– Она приблизительно нашего возраста, – начал я. – И она замужем. Видишь кольцо на пальце? – разговор наш всё так же проходил шепотом.
Лиза пригляделась, после чего смущенно кивнула.
– Мне кажется, что она не совсем грустная, – продолжил я. – Скорее просто уставшая. Пришлось задержаться на работе из-за внепланового аврала. Кем работает сложно сказать… Может администратор в какой-нибудь кафешке, или продавец… Неважно. Мне кажется у неё есть ребёнок. Скорее всего дочка. И сейчас она переписывается с ней, говоря, что скоро уже будет дома.
– С чего ты решил, что у неё дочка?
– Видишь игрушку у неё в сумке? Разобрать отсюда конечно сложно, но мне кажется, что это какой-то медвежонок.
– То есть только девочки любят медвежат? – съехидничала Лиза.
– Я просто предположил, – пожал плечами я.
– Ладно, – улыбнулась Лиза. – Что дальше?
– Да особо ничего. Просто уставшая девушка едет домой к мужу и ребенку, жизнь у неё не самая простая, потому что приходится работать допоздна, но в целом, всё у неё хорошо.
– Как-то даже удивительно, – сказала Лиза. – Я думала ты сейчас нагонишь мрачнины.
Я виновато улыбнулся.
– Прости, что разочаровал.
Голос из динамика произнёс название нужной нам остановки. Через несколько мгновений двери автобуса громко шипя раскрылись, и мы оказались на прохладном воздухе спящего ночного города…
Возле самой двери своей квартиры Лиза вернула мне мою куртку.
– Спасибо большое, – сказала она. – И правда было холодновато…
– Я заметил, – усмехнулся я.
Мы ещё немного молча постояли, смотря друг на друга.
– Может останешься? – неожиданно сказала Лиза. – А то уже поздно, на автобус ты не успеешь, а идти тебе далеко. Попьём чаю, посмотрим сериальчик какой-нибудь… Я там нашла один интересный кстати. А завтра с утра уже поедешь домой по нормальному…
Я тяжело вздохнул.
– Нет, Лиз, спасибо, но я, пожалуй, пойду…
– Ясно… Хорошо, – кивнула она.
Я уже было развернулся чтобы уйти, когда она взяла меня за руку и развернула к себе.
– Скажи честно, – произнесла Лиза. – Ты ведь опять записался на эту выставку только думая, что снова встретишь её?
– Лиза, не начинай… – запротестовал я.
– Скажи мне пожалуйста, и я тебя отпущу.
Я растерянно тряхнул головой.
– Конечно, да, – ответил я. – Она ведь просто пропала. Съехала со своей квартиры, перестала брать трубку. Просто оставила меня одного без объяснений. Я должен хотя бы узнать почему…
– Хорошо, спасибо, – кивнула Лиза, после чего, приподнявшись на цыпочки, чмокнула меня в щеку. – Теперь я пойду, а то мне завтра рано вставать. И ты тоже иди, раз не хочешь оставаться.
Она махнула мне рукой и скрылась за дверью своей квартиры, оставляя меня стоять одного в недоумении…
2
Как много в этой жизни зачастую зависит от одного слова, одного звонка, одного действия… Сколь многое это может порою поменять. Нужно лишь быть чуточку внимательнее к окружающим и не пытаться постоянно оставаться в стороне. Империи и государства могут рушиться, сменяя правителей, сменяя законы, но люди всегда остаются единственными кто всегда может прийти на помощь друг другу. Нужно лишь захотеть… Захотеть стать немного добрее, научиться сопереживать… Захотеть стать лучше, чем ты был вчера. Один звонок, одно слово способны спасать жизни. Было бы лишь желание… И как сложно не забыть о чём-то настолько простом и настолько важном в этой бесконечной круговерти из будничных забот. Как сложно увидеть нуждающегося в помощи сквозь пелену фальшивого современного всезнания, лживой пропаганды и культа внутреннего эгоизма и лени. Ведь так просто думать только о своих проблемах, да? Но большая часть из них довольно быстро решается стоит только оторваться от уютного домашнего дивана и начать быть активнее… Да и помощь ведь нужна только тем, кого ты сам считаешь достойными, не так ли? Или тем, на кого указывают современные лидеры мнений или СМИ? В своей слепой тяге, в своём упорном иступляющем порыве «казаться, а не быть» – люди совершенно забыли о настоящем сострадании, о настоящей помощи. Поглощенные огромным хаотичным потоком информации, который покрыл своими мутными водами весь мир, мы перестали замечать то, что происходит буквально у нас под ногами, перестали смотреть вверх, прикованные к чёрным зеркалам бесконечного количества безликих экранов…
Теперь Олег это мог ясно видеть. Больше он не был частью общества, не был частью огромной человеческой массы. Теперь он видел всё со стороны. Видел, как люди проходят мимо нуждающихся в помощи, уткнувшись в новостную ленту на своих телефонах. В мире ведь вон оно что твориться! Куда там до всего остального, да?.. Видел, как люди совершают наиглупейшие поступки лишь бы доказать окружающим, что они лучше, чем есть на самом деле. Это ведь так важно, что о тебе подумают малознакомые люди?.. Видел, как в погоне за выгодой или властью, люди идут на предательство и подлости, подставляя даже самых близких. Это ведь материальными благами измеряется ценность личности, правда?.. Видел, как люди бесконечно терзают друг друга, просто потому что забыли, что такое понимание и элементарное сострадание… Это ведь так сложно, да?.. Вроде бы и прописные истины, до одури банальные и заезженные, но казалось, что все про них забыли. Точнее, не так… Не забыли, а просто любят их по случаю упоминать, но совсем запамятовали, как им следовать. Главное козырнуть этим знанием, а остальные пусть дальше разбираются сами…
Возможно Олегу стало проще воспринимать всё, что теперь открылось перед ним на этом экране, по одной незамысловатой, но в тоже время весьма тяжелой мысли – он умер… Смириться с этим было весьма непросто, но здесь, в этой копии его старого жилища, здесь, напротив огромного загадочного экрана, время и пространство имело свои законы и работало совсем по-другому, здесь, было непонятно – что реальность, а что лишь иллюзия, созданная его растрепанной памятью. Однако одно стало ясно совершенно точно – он мёртв. Голос, встретивший его внутри таинственного серого тумана, не лгал. Да и зачем ему?.. Спустя время Олег заметил, что совсем не чувствует голода или жажды, хотя провёл здесь уже достаточное количество часов… Или может даже дней?.. Сложно сказать… Не было также боли или каких-либо недомоганий. Он случайно запнулся ногой об ножку стола, но совсем ничего не почувствовал. В памяти всплыло его больное колено – результат буйной юности, которое периодически могло заставить его хромать… Но и оно было в полном порядке. Олег мог ощущать предметы в своих руках, но всё это скорее было лишь его воспоминаниями. Он помнил, что поверхность старого журнального столика в его комнате была гладкой, лишь кое-где попадались небольшие трещины и царапинки, и ладони ощущали эту гладкость. Возможно, конечно, что это были лишь его догадки… Олег всё так же не понимал кем является сейчас. У него действительно снова есть тело или же он стал бесплотным духом, который просто мечется внутри своей опустошенной памяти и собирает по крупицам остатки своих воспоминаний, окружая себя мало-мальски знакомыми предметами, чтобы окончательно не сойти с ума?.. Хотя со временем это перестало казаться ему столь важным. Чем дольше Олег находился здесь, тем меньше его волновало его нынешнее существование. Тем более, что бежать ему было явно некуда – все двери по-прежнему заканчивались всё той же самой комнатой с экраном. Да и куда было идти, когда ты до сих пор плохо помнишь самого себя?..
Было и ещё кое-что… Он заметил, что всё происходящее на экране так или иначе повинуется его мыслям. Олег мог с их помощью путешествовать по городу, заглядывать в любой его угол, мог по желанию видеть все нити жизней, связывающие людей друг с другом, мог видеть их прошлое… И самое страшное и удивительное… Мог влиять на их будущее… Не всегда, нет. Только в моменты сомнения или слабости. Он мог придать уверенности, сомневающемуся в своих способностях парню перед важным собеседованием на работу, придавал храбрости полицейским в критической ситуации при захвате особо опасной группы преступников, перед этим заставив тех отвлечься на какую-то ерунду, благодаря чему никто не погиб. Олег мог даже влиять на предметы, если те были в состоянии причинить кому-то вред или наоборот помочь в сложной ситуации. В его силах было – подтолкнуть кого-то к решению или наоборот отказаться от сомнительной авантюры. Видимо именно это и имел в виду таинственный голос в его голове, говоря те слова – «хранить и оберегать». Олег действительно это мог – стоило ему только захотеть. Иногда экран сам показывал ему ситуации, которые требовали немедленно вмешательства. Иногда решения в них были весьма неочевидны, но на помощь приходила способность к видению прошлого людей и становилось куда проще. Новообретенная сила пугала, но в то же время и завораживала. И одновременно с этим создавала ещё больше вопросов. Почему именно он? Каковы границы его влияния? И какова ответственность за все его действия? Кто за этим стоит? И так далее… Единственным, кто мог дать все ответы был тот самый голос. Однако у Олега почему-то было стойкое ощущение, что он больше никогда его не услышит. С другой стороны, уверенности в том, что этот незнакомец действительно был достаточно осведомлён, тоже не было. Единственное – голос, без сомнения, знал больше, чем сам Олег.
Однако в голове всё чаще и чаще начинал кружить хищной птицей один и тот же вопрос, ставший, пожалуй, самым главным:
«А что если мои действия иногда делают только хуже?..»
– Всем привет! С вами снова я, Катя Мороз и вы на волнах самого главного радио нашего города – радио «Север»! – хорошо поставленным голосом произнесла Лера, придвинувшись поближе к микрофону. – На часах пятнадцать ноль ноль и как я вам уже и обещала в нашей уютной студии сегодня гость – этот молодой парень, не побоюсь этого слова, будущее нашей современной литературы и по совместительству наш с вами земляк. Встречайте – писатель-фантаст, умница, красавец и просто очень хороший человек – Олег Неверов. Привет, Олег! Поздоровайся с нашими слушателями.
Я впервые был на радио. Уютной эту студию можно было назвать с большим натягом. Тесная кабинка, большую часть которой занимал стол и пульт, жесткие стулья, большие неудобные наушники на голове и огромное окно в стене – за ним сидели «надзиратели», как я их окрестил в своей голове, внимательно следя за всем процессом. Должностей их я даже не знал. Ощущение было словно я маленькая рыбка в аквариуме, причем больная, за которой специально следят, в попытке убедиться, что её пора выкидывать. Если бы не просьба Леры, то вряд ли бы я согласился прийти в подобное место. Она считала, что лишняя реклама мне не помешает, а ей позарез нужен был хоть какой-то гость в студии, иначе эфирное время могли отдать кому-то другому. В любом случае, отказать я ей не мог, тем более что Лера могла быть очень убедительной, когда дело касалось работы. Сейчас её зеленые глаза ласково смотрели на меня с другой стороны стола, ожидая моего ответа.
– Эта штука работает, да? – спросил я, утыкаясь в микрофон на гибкой стойке. – Здравствуйте.
– Да, да, всё работает, – засмеялась Лера. Это был не её обычный задорный смех, а скорее рабочий смешок, отработанный специально для эфиров. – Олег.
– Да?
– Расскажи нашим слушателям, как ты начал писать, как сейчас вообще живется писателям и чего ты смог добиться, – Лера старалась быть максимально дружелюбной, хотя я прекрасно видел, как она волнуется.
– Ну… Это наверно очень длинная история, – замешкал я.
– Можно и вкратце, тогда ещё останется время на другие вопросы, – ответила Лера.
– Ох…
Краем глаза я заметил, как за стеклом закопошились «надзиратели». Их явно не вдохновляло моё поведение. Или может я сам себя накручиваю? Главное, не подставить Леру под удар…
– Пишу я очень давно, где-то лет с восьми, – я сменил тон на более уверенный. К чёрту! Устроим тут шоу. Если получится…
– Ого! Прям с детства? – удивилась Лера.
– Я даже помню, как мне впервые пришла эта идея, – продолжил я. – Я лежал в больнице, в одиночной палате. Да, вот так мне не повезло… Лежать там пришлось довольно долго, а времена то были весьма древние и никаких телефонов и, уж тем более, интернета и в помине не было. Приходилось развлекать себя чтением. Читать меня мама научила ещё в четыре года, так что к своим восьми годам я это дело очень сильно полюбил и читал всё до чего мог дотянуться, ну или то что разрешали…
– То есть тебе запрещали что-то читать? – вставила вопрос Лера. – Типа?..
– Ну тут всё просто, – ответил я. – Книги, которые были совсем взрослыми, для меня были под запретом. Детективы, ужастики, всякие любовные романы с постельными сценами и так далее.
– А, я поняла, – рассмеялась Лера. Снова своим отработанным смешком.
– Так вот… И пока я лежал в этой палате мне в голову пришла мысль – а почему бы самому не написать книгу? Тогда мне это не казалось сложным. Ну будем честны в восемь лет ничего не кажется сильно сложным… И тогда я попросил маму принести мне тетрадок, чтобы я мог написать эту «книгу».
– Думаю мама была не против, – кивнула Лера.
– Конечно, нет, – ответил я. – На следующий же день у меня в руках оказались разные тетрадки, собственноручно сшитые мамой из разных листков. С деньгами у нас тогда было не очень, так что пришлось выкручиваться… Ну девяностые, что тут скажешь… И я вот я с тетрадкой и ручкой сажусь в первый раз, так сказать, творить.
– А если не секрет, – мягко вклинилась в историю Лера. – О чём была самая первая книга?
– Ну конкретно книгой это сложно было называть, – улыбнулся я, получив от неё ответную улыбку. – Я там больше картинок нарисовал, ну и коротенькая история была, да. Корявыми большими печатными буквами написанная.
– То есть прям с иллюстрациями автора? – Лера продолжала улыбаться.
– Ага, – кивнул я.
– А про что была история?..
– Ну в свои восемь лет у меня было ровно две страсти – чтение и мой дендик.
– Сейчас поясню нашим слушателям – дендик это была такая приставка для видеоигр. У меня в детстве такой не было, но я её помню.
– Да, – кивнул я. – Классный был аппарат. Ну так вот… Была у меня тогда любимая игра про боевых жаб. Собственно, про них я и решил написать.
– То есть ты наверно был одним из первых авторов фанфиков в России? – подшутила Лера.
– Ну можно и так сказать, да, – усмехнулся я.
– Сразу вставлю небольшую ремарку – фанфики, для тех, кто не знает, это произведения по каким-либо знаменитым вселенным, например, по Звездным Войнам, написанные фанатами, – сказала Лера. – Продолжай…
– Единственным моим читателем оказалась моя мама и ей, конечно же, всё понравилось, – сказал я. – А вот меня зацепило не на шутку…
Лера только кивнула мне в ответ, ожидая продолжения.
– К пятнадцати годам я уже себя в каких только жанрах не попробовал – и фэнтези, и боевик, и фантастика, и даже детектив, пытался написать даже какой-то любовный роман. Одна беда – я почти ничего из этого не дописывал.
– Совсем? – спросила Лера.
– Ну не то чтобы совсем… – я задумчиво потер подбородок. – Была у меня одна книга об отряде суперкрутых, суперсекретных агентов, которую я всё-таки дописал, а потом даже переписал с продолжением. Сейчас если почитать, то только ради смеха. И конечно ни о каких публикациях речи не шло. Да и я со временем подзабыл обо всём этом. Юность, гулянки и всё в таком духе, как-то сбили с толку.
– Но как мы оба знаем ты к этому всё равно вернулся, – сказала Лера.
– Да я много раз возвращался, – ответил я. – Только обычно ненадолго. Началось всё лет в двадцать, когда я снимал комнату в коммуналке. Я тогда как раз учился на биологическом.
Лера улыбнулась, но ничего не сказала. Она прекрасно поняла о каком времени я говорю.
– И по большому счёту делать мне было больше нечего, – продолжал я. – Я сидел в этой комнате, иногда ходил на учебу и всё. Я в то время был парень стеснительный, хотя я считал, что я просто одинокий волк и мне просто никто не нужен – так что с друзьями как-то не заладилось. Поэтому пришлось искать себе развлечения самому. И тут я снова взялся «творить» … Но опять ненадолго – написал вступление к фэнтезийному роману, а потом быстренько вылетел из универа и стало совсем не до творчества. Потом началась чёрная полоса – то я без работы, то я её не могу найти и всё в таком духе.
– Понимаю, – кивнула Лера. – Но сейчас уже всё хорошо?
– Да, всё прекрасно. Уже семь лет работаю на одном месте и вернулся к писательству окончательно.
– А что стало катализатором всего этого? Не в смысле работы, а в смысле вернуться к творчеству?
– Раньше я слишком много надумывал себе по поводу этого, – ответил я. – Мол тут я делаю не так, мол мне нужно расписывать по пунктам сюжет и всё в таком духе. Ещё я считал, что нужно ждать вдохновения…
– А разве это не так? – удивилась Лера.
– Всё намного проще. В один момент мне в руки попались «Мемуары о ремесле» Кинга.
– Стивена Кинга?
– Да, того самого Кинга, – улыбнулся я.
– И что?
– Я прочитал эту книгу буквально за вечер и понял каким идиотом я был.
– Так, так, так, – Лера подалась вперёд. – Мне становится всё интереснее.
– Кинг там прекрасно всё расписал. Причем его подход к ремеслу очень похож на мой.
– Это какой же?
– Он точно также просто садится и начинает писать. Без планов, без ожидания музы. У него есть идея для рассказа или романа, и он её реализует на ходу. Я делаю точно так же. Есть только начало истории и её возможный конец, а всё что идёт между ними рождается в процессе и неизвестно даже самому автору.
– Я даже не думала, что вот так бывает…
– И после его «Мемуаров» я подумал – а какого чёрта я столько лет всё усложнял? Вот человек, который написал десятки книг, стал успешным автором, и он всё делает ровно так же. Ну может не на сто процентов, но всё же… И у меня как камень с плеч свалился. После этого я сел за свой комп, включил ворд и начал писать.
– Вот так просто?
– По сути, это такая же работа, как и все остальные. Ты садишься впахиваешь свою норму, на следующий день возвращаешься и продолжаешь.
– А как же вдохновение? Та самая Муза? – спросила Лера.
– Я считаю, что они приходит только к тем, кто готов упорно трудиться. Иначе какой от этого смысл? У тебя есть идея для романа на миллион, но ты не хочешь его писать? Ну не смешите…
– А если, например, идея есть, а написать её ты просто не можешь?
– Это как?
– Ну если человек только в школе сочинения писал и больше никогда этим не занимался. Или если он боится, что его роман кому-то не понравиться.
– В первом случае, скорее всего идея там будет так себе. Если человек не вырабатывал в себе навыки письма долгое время, то одной идеи тут всё равно не хватит, – ответил я. – Во втором случае… Тут сложнее. Можно конечно, как это называется, «писать в стол», но какой от этого толк? Истории пишут для того чтобы их читали и, разумеется, всегда найдутся те, кому они не будут нравится. Тем более сейчас в век интернета, когда любой мимо проходящий может оставить комментарий. Нужно учится отличать объективную критику от пустословия и пропускать мимо весь деструктив.
– Да, тут я согласна, – кивнула Лера. – Нужно уметь быть толстокожим. Люди в интернете сейчас могут быть очень жестокими… Сейчас мы прервемся на короткую рекламную паузу, а затем продолжим наш разговор с нашим гостем. Не переключайтесь!
Она нажала пару кнопок на пульте, отодвинула в сторону микрофон и сняла с себя эти огромные наушники. Я последовал её примеру.
– Всё не так плохо, да? – спросил я её.
– Ну как сказать… Мне, например, очень даже интересно, – устало улыбнулась она. – За слушателей сказать не могу… Почему ты мне ничего об этом не рассказывал? Мы с тобой вместе уже больше года, а я об этом в первый раз слышу.
– А ты и не спрашивала, – пожал плечами я.
– Да, наверно, – задумчиво произнесла Лера. – После эфира мы с тобой обязательно пойдём куда-нибудь, и ты мне всё расскажешь.
– Вот и хорошие предложения подъехали, – ответил я, чем вызвал её улыбку.
«Надзиратели» за стеклом зашевелились, привлекая внимание Леры. Она кивнула, снова нацепила на себя наушники и придвинулась к микрофону.
– Через минуту мы снова в эфире. Приготовься, – сказала она мне.
Я еле успел надеть наушники обратно, попутно их чуть не уронив, чем вызвал строгий взгляд Леры.
– Итак мы снова с вами, – сказала она, продолжая сверлить меня взглядом. – Вы всё так же на волнах радио «Север», с вами всё так же ваша Катя Мороз, и мы продолжаем беседовать с нашим гостем. Напоминаю, что в нашей студии сегодня молодой писатель Олег Неверов. Если вам интересно, о чем этот парень пишет, то просто вбейте его имя в любом поисковике, и вы найдете все его книги.
Я поймал себя на мысли, что хоть эта реклама моих произведений и была мне приятна, но это не меняло того факта, что сама Лера не прикоснулась ни к одному из них. У неё обычно никогда не было на это времени…
– Олег, скажи мне и нашим слушателям, – продолжила Лера. – Я думаю многим это интересно. Как вообще приходят все эти идеи для книг? Как понять хорошая получится история или нет?
Я на секунду замешкался.
– Не знаю.
Лера рассмеялась, снова тем «рабочим» смехом, но взгляд её стал ещё строже. Она явно ожидала другого ответа.
– А если хорошенько подумать?
– Мне кажется ни один писатель не сможет дать ответ на этот вопрос… Идеи они просто… Просто приходят и всё. Иногда при просмотре фильмов или чтении книг, иногда просто во время каких-либо занятий, иногда даже во сне, – ответил я.
– Во сне? – удивилась Лера.
– Ну точнее сказать – после сна, – исправился я. – Например, бывает же так, что снится дико интересный сон, а потом просыпаешься и думаешь, что из этого могла бы получиться неплохая книга.
– Наверно такое лучше сразу записывать, а то можно забыть, – улыбнулась Лера. – Я вот постоянно всё забываю.
– Такой очаровательной девушке это простительно, – улыбнулся ей в ответ я. – Но идеи лучше не надо записывать.
– Ой, меня тут прям комплиментами осыпают, – рассмеялась Лера. – А почему лучше не записывать? Это же полезно.
– Нет, – покачал головой я. – Как уже сказал один знаменитый автор – «Если бы существовал такой блокнот с записями, то это было бы собрание самых бездарных идей. Хорошая история всегда останется в вашей памяти, а если вы что-то забыли, то значит оно того и не стоило». И я полностью с этим согласен. Идея о моём первом романе мне пришла за несколько лет до его написания, а я, на секундочку, в то время вообще ничего не писал и даже не планировал, что когда-то снова начну.
– Может у тебя просто очень хорошая память?
– И это тоже, – с улыбкой ответил я. – Но факт остаётся фактом – любая стоящая идея никогда не забывается. Иногда это даже очень полезно, дать истории, так сказать, настояться. Она может начать немного трансформироваться в лучшую сторону, принимать более четкие контуры или вообще слиться с некоторыми другими идеями в одно целое.
– Интересно, – задумчиво ответила Лера. – И всё-таки, откуда такая уверенность, что именно плохие идеи забываются, а хорошие нет?
– Потому-что я сам забыл, наверно, тонну всяких дурацких задумок. Причём безо всякого следа. Из сотни остаётся одна-две идеи, которые действительно достойны внимания. Конечно же, люди все разные и, как я говорил раньше, не факт, что твоя «хорошая» идея будет им интересна. Главное, чтобы она нравилась конкретно тебе. В таком случае тебе самому будет интересно это писать, а это всегда полезно.
– Прям почти целый урок по писательскому мастерству, – сказала Лера.
– Да ну, ничего такого.
– А кстати, какой бы ты дал совет всем начинающим писателям, как уже состоявшийся автор?
– Ох… – замешкался я. – Я не думаю, что я подходящий для этого человек.
– Ну давай на секунду представим, что ты уже такой седой мэтр слова, даёшь наставление подрастающему поколению писателей. Каким бы оно было? – не унималась Лера.
Я вздохнул.
– Больше читать и больше писать, – коротко ответил я.
– И всё? – удивление в этот раз было неподдельным.
– Да. Это всё что требуется.
– Звучит как-то… – она задумалась. – Совсем просто.
– Может и так, – кивнул я. – На самом деле никто не научит человека хорошо писать. Только личный опыт и практика.
– А как же всякие курсы? Я слышала, что многие авторы дают мастер-классы и всё такое.
– Это всё ерунда, – отмахнулся я. – Большая часть этих курсов ведется людьми, которые сами в своей жизни ничего дельного не писали. Они якобы знают, как надо, но на самом деле это неправда. Читатель всегда сам находит, то что ему интересно и далеко не всегда это будет академически правильно написанная книга. Главное, чтобы история была интересной, а этому никто не может научить.
– А мастер-классы?
– Я бы назвал их попыткой срубить бабла на фанатах, – ответил я. – Что на мой взгляд не очень красиво. Если вы ни разу в жизни не брали в руки, скажем так, перо, то пара занятий не сделает из вас умелого автора.
«Надзиратели» за окном начали усиленно копошиться и что-то обсуждать. Лера дернулась, повернувшись в их сторону, ей явно что-то вещали в наушники. Я этого, к сожалению, не слышал.
– То есть просто читать и писать? – уточнила она.
Я заметил, что она сильно напряглась.
– Да, вот так просто. Читая, можно перенять какие-то фишки или приёмы, понять построение сюжета, иногда это может происходить подсознательно. Ну а про «больше писать» думаю можно вообще не говорить. Это практика, это работа. Чем больше трудиться, тем лучше будет получаться. Если это всё в радость, конечно же.
Лера на секунду задумалась.
– Хорошо, – кивнула она. – С этим разобрались. Теперь давай поговорим о другом. Я думаю многим это тоже интересно. Чем сейчас живут и дышат известные писатели?
Я рассмеялся.
– Известные? Не знаю за «известных». У меня, например, есть работа, любимая девушка и любимое занятие, а как там у «известных» я без понятия. Это точно не про меня, – ответил я.
Снова копошение за окном…
– Подожди, подожди, – произнесла Лера. – Если я правильно помню, то у тебя есть контракт с крупным издательством.
– Ах, это… – махнул рукой я. – Точнее будет сказать, что у меня «был» с ними контракт.
– То есть?
– Я от него отказался.
– Почему?
– Ну тут тоже всё просто, – ответил я. – От него не было никакого толку. Моя книга в электронном варианте год провисела на их сайте, с их знаком, но результат был нулевой. Издательства сейчас не особо заинтересованы в новых авторах, если они не готовы рекламировать себя сами. Плюс ты попадаешь в положение, когда твоя книга вроде бы тебе и не принадлежит. Ты не можешь её нигде использовать, ты не можешь заказать тираж нигде кроме самого этого издательства, а они печатают только от пятисот экземпляров, что очень недешево. Ещё тебе могут любезно предложить рекламу твоего произведения, или его корректуру с редактурой, или дизайн обложки. Всё за твой счёт, разумеется. И цены там надо сказать очень кусачие.
«Надзиратели» в своей каморке за окном не переставали шевелиться и разговаривать. Лера напряглась ещё сильнее.
– Ты хочешь сказать, что не стоит связываться с издательствами? – спросила она.
– Ну если только ты уже знаменитый в сети автор, который успешно продаёт свои книги на разных сайтах. Сейчас великое множество, между прочим. Вот тогда можно и попробовать, – ответил я. – Но сильно ли оно будет нужно? Читатели уже и так имеются, а реклама не требуется. Тем более, что бесплатно от издательства её получишь вряд ли.
– Престиж?
– Ну да, – кивнул я. – Только если он…
За окном не прекращалось бурное шевеление «надзирателей», которое явно, с каждой минутой, всё больше и больше напрягало Леру. Оставшееся время мы говорили про современные веяния в литературе и модных авторов, где я тоже блеснул своими знаниями и не постеснялся «проехаться» по всему этому своим мнением. Говорят, что люди любят подобное. Так пусть же будет шоу…
Я ждал Леру под козырьком возле выхода из здания радиостанции. На улице свирепствовал ливень и это было единственное безопасное место поблизости. В тёплой приёмной мне почему-то остаться не разрешили. Хотя по большому счёту на улице было довольно комфортно этим августовским вечером даже ни смотря на потоки воды, исторгающиеся из набухших тёмно-синих туч над головой. Единственное, что меня смущало, это то что Леры слишком долго не было. Эфир закончился почти час назад, после него она была полностью свободна до конца дня. Я всё ещё помнил о её предложении где-нибудь посидеть после всего этого.
