Олег Николаевич Жилкин
Мальчик на качелях
– Тебя, что ли женщины заводят?
– Они сами на меня заводятся, я – нет, я мужиков люблю.
– Но ты бы могла ответить на женскую ласку?
– Почему нет? Я могу поласкать в ответ. Я смотрю, что тебя такие темы возбуждают, я не права?
– Я настоящий эротоман, мне интересно все, что связано с сексом.
– Блин, я тоже от этого завожусь. Представляешь, я и по дому почти голой хожу. Я бы и голой ходила, да у меня сын взрослый, хотя я считаю, что ему полезно видеть обнаженное женское тело, чтобы он за первой юбкой не побежал. Да он и не побежит, это точно. Спокойно на баб реагирует, он маму свою больше всего любит.
– К мужчинам не ревнует?
– Да может и ревновал бы, если бы у меня был кто-то. Он и так обижается, если я где-то задерживаюсь, не разговаривает со мной, может неделями не общаться. Я поэтому к себе никого, практически, не приглашаю. Да и не хочу, чтобы соседи видели – слухи мигом полетят по городу. Меня тут один мужик крутой второй год добивается. Но с местными нельзя слабину давать – мигом в рабство попадешь, они же женщину за человека не считают, а я свободу люблю. Потому и работаю всю жизнь – финансовая независимость самое главное. Сегодня ни рубля еще не заработала. Я так не могу, мне тысячу в день минимум надо сделать.
– Грудь покажи.
Анна мельком посмотрела на выход. Редкие прохожие с сонными от жары лицами равнодушно проходили мимо магазина, даже не подымая глаз на витрины.
– На, смотри, пожалуйста – Анна спустил бретельки сарафана и обнажила тяжелую красивую грудь с крупными набухшими от возбуждения сосками – Мне и самой нравиться себя демонстрировать, я в душе эксгибиционистка, наверное.
– А мне нравиться смотреть. Всю свою жизнь мечтал встретить такую женщину.
– Понятно, похоже ты не слишком избалован.
– Считаешь меня озабоченным?
– Еще не решила, но, похоже, что ты нуждаешься в дополнительном кормлении, раз пялишься на голые сиськи других баб.
– Такие формы как у тебя не часто встретишь.
– Я заметила, что ты возбудился. У тебя встал даже.
– Ты действительно красивая и умная женщина, и ты в моем вкусе.
– Про ум ты так же, как про мои ноги догадался? У меня вроде не было повода его демонстрировать.
– Ноги покажешь еще разок?
– Ты на ноги хочешь посмотреть или на что-то еще? Вряд ли тебя действительно интересует мой ум.
– Покажи пизду.
– Фу, как грубо! Почему бы не назвать ее как-то иначе?
– Влагалище?
– Ты какой-то грубиян, хотя с первого взгляда производишь впечатление интеллигентного человека: очки, шляпа.
– Поэтому я и хочу приобрести кепку, чтобы сменить имидж. По крайней мере, сделаешь хоть какую-то за день выручку. Покажи!
– Пожалуйста, называй ее киской.
Анна подняла сарафан и раздвинула бедра.
– Киска это пошло. Мне нравиться называть вещи своими именами.
– У меня даже влага выделилась.
Анна запустила пальцы внутрь.
– Покажи грудь.
– Пожалуйста. Я сейчас, кажется, кончу.
Женщина издала легкий стон и её бедра сжались в конвульсии. Тело Анны было практически полностью обнажено, я заметил пирсинг в ее пупке.
– У тебя красивое тело. Очень женственное.
– О, боже! – я кончила.
Анна извлекла пальцы, достала из-под прилавка гигиеническую салфетку и вытерла блестящую от влаги руку.
– Я вся теку. Это все из-за тебя. Мне даже подмыться негде. Я смотрю, что у тебя тоже встал. Как-то очень, уж, заметно.
– Я тоже не ношу под шортами белья в жару.
– Как насчет вечера, мы идем с тобой в ресторан?
– Идем. Во сколько ты заканчиваешь?
– Обычно в восемь, но сегодня я хочу закрыться пораньше, все равно покупателей нет. Давай встретимся около шести на площади?
– Договорились.
Анна привела одежду в порядок, ее дыхание выровнялось, но румянец возбуждения не торопился покидать её лица.
– Как ты пойдешь с таким стояком?
– Хочешь мне помочь?
– Нет, не здесь, сюда в любой момент могут войти. Я и так с тобой слегка потеряла голову.
– Возьми деньги. – Я передал Анне тысячу одной купюрой, снял с витрины кепку, надел ее на голову и направился к выходу.
– Э-э-э! Кепка стоит полторы! – окликнула меня на выходе Анна в последний момент, опешив от моей наглости. Я невольно усмехнулся. Выглядело все так, будто я хотел лихо надуть продавца. Я вернулся к витрине и повесил кепку на место.
– Ладно, кепки не нужно. До вечера! Буду ждать тебя в шесть на площади.
– До встречи, Алик! Теперь я вижу, что это имя тебе подходит. – расмеялась Анна.
Я вышел из салона и на долю секунды почувствовал, что плохо ориентируюсь в пространстве. Я смотрел на улицу и не узнавал её. Нет, это не сеанс магии, и я действительно стою у дверей обыкновенного шляпного салона, и все же этот странный город и его необыкновенные обитатели наводили меня на мысль, что со мной здесь происходят какие-то удивительные события.
Гостиница, в которой я проживал, находилась прямо в парке. Это, наверное, было её главным преимуществом, плюс невысокая цена за благоустроенный номер. В номере, правда, не было окна. Надо заметить, что и в других, более дорогих номерах отеля, не было окон, вернее они были, но в потолке. Совсем крохотная мини-гостиница на три номера с шикарной стойкой регистрации в греческом стиле и постоянно дежурившими двумя сменными администраторами, одна из которых была вдова, другая крепко выпивающая выпускница консерватории моих лет. Вдова меня мало интересовала, а вот с бывшей выпускницей консерватории мы легко сошлись на почве бескорыстной привязанности к дагестанскому коньяку, который мы периодически распивали вместе в ее смену. Дамой выпускница была солидной, и когда напивалась, то начинала разговаривать матом. Я с удовольствием поддерживал интеллектуальную беседу. Женщина вот уже два года как была в разводе, я был озабочен поиском партнерши и самой популярной темой наших разговоров был секс. Звали даму Антониной. У нее был низкий голос, напоминавший мне голос совы из мультика про Винни-пуха.
Несмотря на пышную грудь, которую я конечно же сразу оценил, я не рассматривал женщину в качестве потенциального сексуального партнера и поэтому со всей откровенностью делился своими впечатлениями от минувшего дня. Отсутствие реального успеха на сексуальной ниве компенсировало богатство впечатлений и нам было о чем поговорить. Тоня живо сопереживала моим поискам и, заступая на смену, первым делом интересовалась, удалось ли мне на этот раз кого-то привести к себе в номер.
Антонина рекомендовала мне быть с женщинами более романтичным и не говорить им в лоб, что собираюсь с ними переспать. Я объяснял ей, что мне как раз нравится быть честным и не плести интриги, так как я сильно ограничен во времени, поскольку собирался через неделю вернуться в Москву. То, что из Москвы мне предстоит перелет в Штаты я ей не говорил, чтобы не будить женского любопытства и не множить лишних вопросов. Тоня, впрочем, была не единственной поверенной в моих интрижках. Как-то так получилось, что параллельно я завел себе еще одну подружку-слушательницу и советчицу, торговавшую путевками прямо напротив павильона минерального источника. На контрасте с пышногрудой администраторшей, это была миниатюрная брюнетка чуть старше меня, с хорошей фигурой и миловидной, прекрасно сохранившейся внешностью. Звали ее Оксаной. В наших с ней разговорах присутствовал элемент флирта, что, однако, не мешало мне в любой момент прервать беседу и увязаться за приглянувшейся мне одинокой курортницей, пришедшей на водопой. Оксана была на работе, а я на охоте. Древняя тактика хищника в пересыхающих от зноя прериях хотя и не приносила ярких побед, но была эффективным способом ненавязчивого, ни к чему не обязывающего знакомства. Переполненный впечатлениями после посещения шляпного салона я остро нуждался в трезвом взгляде на сложившуюся ситуацию со стороны. Поскольку у Антонины был выходной, я пошел к источнику. Оксана была на своем рабочем месте и первым делом осведомилась о моих любовных успехах.
– Ноль. Пока ноль! —многозначительно произнес я и пошел к бювету наполнить стакан минералкой.
– Что значит пока? Ну-ка, колись, подцепил кого-то? – взяла меня с оборот Оксана, как только я неторопливой походкой вернулся к стойке с предложениями посетить красоты Северного Кавказа.
Я заметил, или мне показалось, что в глазах Оксаны блеснули ревнивые огоньки. Наши отношения находились на грани дружбы-флирта, у которой, впрочем, как уверяла меня сама Оксана, нет любовной перспективы.
– Во-первых – у меня уже есть молодой любовник, а во-вторых – если я буду спать с каждым курортником в этом маленьком городке, я довольно быстро приобрету дурную славу.
Знакомая песня. Я, впрочем, не слишком настаивал. Пару раз после работы я приглашал Оксану в кафе, где я угощал ее кофе, только и всего. Разумеется, я пересказал ей свое приключение в шляпном салоне, исключив из рассказа лишь некоторые детали, по которым она могла бы опознать конкретный магазин и конкретную женщину. Рассказ поверг Оксану с шок. Она и в мыслях не держала, что в этом патриархальном, застрявшем где-то в 80-х годах прошлого века городишке, могут пылать подобные страсти.
– Она проститутка, что ли?
– Почему сразу проститутка, может просто соскучившаяся по сексу одинокая женщина.
– Не могу себе представить, что просто одинокая женщина будет мастурбировать на глазах незнакомого человека, да еще на своем рабочем месте!
– Может она хотела произвести на меня впечатление.
– Произвела?
– Произвела.
– Ты так со своим впечатлением по улице и пошел, да? Никого не напугал?
– Да народу мало на улице. Жарко сегодня.
– Так ты что, в ресторан собираешься ее вести?
– Конечно, мне же интересно продолжение истории.
– Смотри, чтоб тебя не развели на деньги. Может у нее сутенер есть.
– Да не похоже. Говорит, что иняз закончила, с мужем развелась, приехала с Севера, работы нет, пошла торговать.
– Насчет торговать она не соврала. Только шляпками ли она торгует – вот в чем вопрос. Ладно, мне самой интересно, как у вас все сложится. Завтра расскажешь. Будь осторожен только – это Кавказ, если за ней мужик стоит, могут и голову оторвать. Попадешь как кур во щи – герой-любовник. Телефон хоть оставь свой, на всякий случай. Позвоню тебе, если завтра не объявишься.
– Ну, слушай, наговорила всего, мне самому страшно стало.
– Это хорошо, а то ты слишком расслаблен.
– Ладно, я понял. Буду собран и осторожен, хотя бабы – это моя страсть, ничего с собой поделать не могу. Я общительный очень, а секс – самая лучшая форма общения – человек познается в постели.
– Ну, удачи тебе, теоретик. Много не пей, а то сорвешь практику.
– Постараюсь. У меня неделя до отъезда – боюсь не успеть
– Видать, тебя какая-то баба заговорила. Ну, может и повезет тебе напоследок, пожалеет какая-нибудь.
– Может не ходить, с тобой договоримся?
– Иди-иди, стар ты для меня.
– Ты же старше.
– А кто мне мои годы даст? Юбочку коротенькую надела, прическу сделала и вперед. Мне тридцатилетние парни прохода не дают. А ты если еще потаскаешься немного в таком темпе, скоро ноги носить не сможешь, придется тебя родным с курорта на колясочке увозить.
– Любишь ты подкладывать. Ничего, будет и на моей улице праздник.
– Гей-парад, что ли? Ты может не той ориентации, вот у тебя ничего с женщинами и не получается. Рассказываешь мне какой ты герой-любовник, а у самого уже и не работает ничего.
– Да, знаешь, чем больше я здесь нахожусь, тем меньше мне хочется.
– Так ты минералки сколько хлещешь каждый день – я за тобой наблюдаю. По три стакана за раз. А в ней бром, если ты не знал!
– Да и ладно. Я уже просто по инерции за бабами бегаю, чисто из спортивного интереса. Мне больше с ними разговаривать нравится, общаться. С мужиками так не поговоришь, они зажатые слишком, так что с ориентацией все в порядке.
– А почему с мужиками не поговорить? Я, вон, с тобой общаюсь регулярно и ничего.
– Так я и не мужик вовсе.
– А кто ты?
– Я ангел.
В шесть я уже стоял на площади, ожидая Анну. Она немного запаздывала. Я развлекал себя, разглядывая лениво прохаживающихся отдыхающих. Обычно, часам к восьми, парковочную площадку неподалеку оккупируют молодые люди на недорогих машинах, оснащенных мощными акустическими системами, с помощью которых они пытаются растопить девичьи сердца немудрящими песнями с кавказским акцентом. Но сейчас было короткое время затишья – переход жаркого южного дня в томные сумерки. Еще час-другой и скамейки парка заполнятся целующимися парочками и мобильными группами людей постарше, с закуской и алкоголем.
С двадцатиминутным опозданием на площади появилась Анна. Волосы ее были распущены, шла она не спеша, слегка покачивая бедрами и улыбаясь.
– Извини за опоздание, пришла хозяйка, нужно было свести кассу за два дня работы.
Я слегка приобнял Анну за талию, давая понять, что можно забыть о работе и подумать о чем-то более приятном.
– Ну, что, куда идем ужинать? Какую кухню ты предпочитаешь?
– Я тебе говорила, что знаю один хороший ресторан – он, правда, на выезде из города, но там всегда отлично кормят и там не будет столько посторонних глаз, как здесь в курортной зоне.
– Далеко от сюда?
– На такси рублей сто пятьдесят, не дороже.
Мы вызвали такси и уже через несколько минут были в ресторане. Заведение располагалось на первом этаже стандартной панельки, но внутри было уютно. Каждый столик был отделен декоративной изгородью, горел приглушенный свет, доброжелательный и любезный персонал. Блюда и напитки выбирала Анна, я лишь следовал ее советам. В итоге у нас на столе оказалась бутылка грузинского вина и несколько тарелок с разнообразными закусками, названия которых я даже не старался запомнить – так я был поглощен женщиной, сидевшей со мной за одним столом на расстоянии вытянутой руки. Я воспользовался этим обстоятельством и незаметно под столом положил ей руку на бедро. Анна была оживлена. Было заметно, что она чувствует себя здесь как рыба в воде. Она активно и с удовольствием ела все, что мы заказали и, сверкая глазами, пила красное вино, чувственно улыбаясь. Рука моя поднималась все выше, постепенно осваивая все новые пространства на ее теле. Никогда прежде я не сидел в ресторане с женщиной, под юбкой у которой не было нижнего белья. Не то, чтобы это обстоятельство лишило меня рассудка, но ситуация была щекотливой. Я заказал еще одну бутылку вина и заметил, как быстро Анна хмелеет.
– Я вообще-то не пью, но сейчас мне очень хорошо, и я немного позволила себе лишнего. Ты мне нравишься, честно сказать, но я не собираюсь ложиться с тобой в постель в первый же вечер.
– Напрасно. Зачем терять время, мы потом можем о нем пожалеть. У меня и без того осталось четыре дня.
– Сейчас мы допьем вино, ты закажешь мне такси, и мы расстанемся до завтра. Я тебя действительно хочу, но сейчас я слишком пьяна, чтобы принимать какие-то решения. Давай отложим. Ты не пожалеешь, я обещаю.
Я чувствовал жар ее губ у своей щеки, и мне очень хотелось ее поцеловать. Может мне показалось, но боковым зрением я отмечал, как заинтересованно официантки наблюдают за нашей парой, сгрудившись где-то за моим плечом в глубине зала. У девушки, принесшей счет, я тоже заметил подобие улыбки, промелькнувшей тенью на ее приятном, без признаков порока, молодом лице.
– Почему они на нас так смотрят? – поинтересовался я у своей спутницы. – Они тебя знают?
– Думаю, они просто нам завидуют.
Мы вышли на улицу и почти сразу же стали целоваться.
– Давай не здесь. – Анна увлекла меня в глубину двора в густую южную зелень, но и там, на дорожке, то и дело появлялись прохожие. Улучив момент, я в одно мгновение присел на коленях и, поднырнул под широкий подол сарафана. По телу Анна прошла волна возбуждения, но она с силой одернула сарафан и отстранилась.
– Ты сумасшедший. Что ты делаешь?!
– Мне захотелось тебя попробовать.
– Пожалуйста, давай не будем мучать друг друга. Вызови мне такси. Я тебе позвоню, и мы встретимся завтра. Сегодня я не могу. Меня дома ждет сын, он и так наверняка устроит мне скандал за то, что я задержалась, да еще вернулась домой пьяной.
– Можно я тебя провожу до дома.
– Ни в коем случае. Тут каждый таксист знает, кто где и с кем живет. Я не хочу, чтобы обо мне судачили, я и так у всех на виду – одинокая, молодая.
– Какая тебе разница, ты независимая женщина.
– Трудно женщине быть независимой на Кавказе, поверь. Даже если она сама зарабатывает на жизнь, всегда найдется тот, кто захочет взять над ней власть.
– Я все же вызову такси, довезу тебя до дома, а потом этой же машиной вернусь к себе в гостиницу.
– Хорошо, только прошу тебя вести себя прилично в салоне.
– Если ты сама не начнешь распускать руки, дорогая.
– Ты на самом деле наглый. Внешность обманчива.
– Кто ошибался раз, может ошибиться и дважды. Я очень нежный, ласковый и ранимый.
Когда машина подъехали к дому Анны, я вышел, чтобы проводить ее до ворот.
– Подожди секунду! – попросила Анна и зашла в дом.
Через пару минут она вышла и предложила мне ненадолго зайти в дом, чтобы выпить по кружке чая. Я расплатится с таксистом и отпустил машину. На пороге нас встретил долговязый подросток. Он был явно недоволен визитом ночного гостя.
– Данила, познакомься – это Алик. Алик – это Данила, мой сын. – представила нас друг другу Анна.
Данила ни слова не говоря, развернулся и побежал по лестнице наверх.
– Обиделся на меня, за то, что я пришла поздно. – извинилась за сына Анна – ничего, он скоро успокоится, давай я поставлю чайник, переоденусь и покажу тебе дом. Когда Анна, переодевшись в «домашнее» предстала в нем передо мной, я на секунду прикрыл глаза, чтобы убедиться в том, что я не сплю и передо мной не явление из моих юношеских эротических фантазий, а настоящая зрелая женщина из крови и плоти. Домашний наряд Анны представлял собой полупрозрачный пеньюар, под которым не было ни нитки белья.
Анна предложила мне экскурсию по дому, и я последовал за ней словно Алладин, попавший в пещеру чудес. Вопреки ожиданию, обстановка в доме была самой обычной – ни тебе шатров, ни ковров на стенах, ни восточных балдахинов. В комнатах было чисто, прибрано и аккуратно. Портреты на стенах, лаконичная современная мебель, качественная отделка и драпировка стен. Неожиданно для себя я окунулся в атмосферу домашнего уюта, в которую хотелось погрузиться, которой хотелось принадлежать, словно бы я после долгого отсутствия вернулся в родной дом, где меня ждали близкие люди. Когда Анна завела меня в спальную комнату, большую часть которой занимала большая белая кровать, я принялся расстегивать пуговицы у себя на рубашке.
– Что ты делаешь?! – испуганно воскликнула Анна.
– Я хочу спать с тобой. – ответил я.
Не знаю, почему я так поступил, мной руководил странный импульс: с одной стороны, я был готов остаться в доме Анны на ночь, с непредсказуемыми для себя последствиями, а с другой, – мне хотелось спровоцировать ее на реакцию.
– Ты с ума пошел! Прекрати немедленно, у меня в доме взрослый сын, что он может подумать? Немедленно уходи, вызывая тачку и уезжай!
– Успокойся, пожалуйста, я пошутил. – сказал я как можно мягче. – Давай все же выпьем чаю, и я уеду. По крайней мере, это будет выглядеть в глазах твоего сына более нормальным, чем мое внезапное бегство.
– Скажи, почему ты себя так повел?
– А как я должен был себя повести с полуголой женщиной, которая заводит меня в свою спальную?
– Ты что валяешь дурака? Я всего лишь хотела показать тебе свой дом, только и всего. В этом нет ничего провокационного.
– На мой взгляд, начать показ со спальни и есть провокация.
– Хорошо, ты сейчас пьешь чай и уезжаешь.
– Можешь вызвать такси сразу. Пока я пью чай, машина приедет, я не хочу, чтобы ты так расстраивалась и волновалась из-за моего присутствия.
– Да, ты меня сильно расстроил. Я не ожидала от тебя такого поведения.
– Еще раз, Анна – это была шутка.
Машина подъехала уже через пять минут. На пороге Анна подошла ко мне и поцеловала.
– Скажи честно, тебе нравится, как я выгляжу? Я не слишком толстая?
Я окинул Анну взглядом еще раз и подумал, что еще немного, и аппетитные формы женщины начнут расплываться. Наш взгляд часто становится более жестким и критичным, когда нам нужно что-либо обесценить.
– Твоя фигура идеальна.
– Спасибо, позвони мне завтра.
– Конечно, как договаривались.
– Я помню, что я тебе обещала!
Наваждение спало и, отпуская таксиста на оживлённой, наполненной яркой толпой площади, я испытал облегчение. Я опять почувствовал себя легким и свободным, вечер только начинался, вся ночь была впереди.
Антонина
По дороге в гостиницу я зашел в магазин и купил бутылку коньяка. Сегодня была смена Антонины, на этот раз мне было, что ей рассказать. В гостинице стояла тишина. Я по-прежнему был ее единственным постояльцем. Тоня расположилась в фойе у телевизора и смотрела какой-то любовно-криминальный сериал.
– Вернулся гулена! – встретила она меня, снимая очки в толстой оправе – Я уже думала закрывать входные двери и ложиться отдыхать.
– Выпить не хочешь, я купил коньяк и шоколадку?
– Мне нельзя, я на смене, тут везде камеры. Если хочешь, можешь посидеть рядом. Ты откроешь свой коньяк, а я буду пить чай с твоей шоколадкой. Заодно расскажешь о своих успехах. Нашел себе кого-нибудь?
Я заметил, что Антонина сегодня постаралась выглядеть максимально эффектно. Яркая помада на губах, макияж, нарядная блузка с глубоким, подчеркивающим ее пышные формы, декольте.
– Есть одна история, но пока ничего серьезного. Я тут начал задумываться, может я импотент?
– Ты просто придурок. Ладно, расскажешь мне, я поставлю чай. Можешь плеснуть мне немного в кружку для настроения.
Мы расположились в фойе, я пил коньяк, Тоня тоже понемногу прикладывалась к напитку, делая вид, что пьет горячий чай и угощается горьким шоколадом. Мой рассказ ее потряс.
– Признайся, ты все сочинил. Не могу поверить, что подобное возможно.
– Тем ни менее. В следующий раз специально для тебя сделаю фотографии.
– Ты что, правда, засунул ей язык?
– Что такого? Ты что никогда не ласкала мужа орально?
– Ты конченный! – Тоня занервничала – Мы с мужем занимались только традиционным сексом.
– Поэтому вы с ним и развелись.
– Ты просто развращен до предела, поэтому тебя привлекают всякие шлюхи, готовые ходить перед тобой в чем мать родила.
– Я тоже люблю ходить в чем мать родила, что здесь такого? Ты что, не посещала нудистские пляжи? Не будь такой лицемеркой, я же вижу, как тебя возбудил мой рассказ.
– Мне пятьдесят три года, я приличная женщина, что ты себе позволяешь? Ступай к себе в номер и не высовывайся из него до утра, дай мне спокойно смену доработать.
– Ладно, не включай мамочку, не забывай, что мы с тобой ровесники. Давай поговорим откровенно, когда ты еще сможешь себе это позволить?
– Ладно, наливай, пойдем покурим, мне и правда немного не по себе от твоего рассказа.
Мы вышли на улицу. Метрах в десяти от входа в гостиницу мужчина выяснял отношения со своей девушкой. Разговор шел серьезный. Неожиданно мужчина ударил девушку по лицу ладонью, она упала на асфальт и зарыдала. Я инстинктивно рванулся ей на помощь, но Антонина меня остановила:
– Не вмешивайся, – это Кавказ, ты здесь никто, тебя просто порежут и, в лучшем случае, ты останешься инвалидом.
Неожиданно на выручку девушке из темноты парка бросился высокий парень. Соперники встали грудью друг к другу. Девушка воспользовалась замешательством, вскочила на ноги и побежала. Мужчина попытался ее догнать, но парень его остановил. Завязалась короткая схватка, в результате которой мужчина оказался на асфальте. На парня обрушился поток брани и угроз. Мужчина встал на ноги и еще раз попытался атаковать соперника, в результате чего в очередной раз оказался на земле. К парню подошёл еще один молодой человек, по виду его приятель, и стал уговаривать покинуть место происшествия до приезда ментов. Время было выиграно, парни скрылись, мужчина поднялся и, покачиваясь, бросился в погоню за девушкой.
– Надеюсь, он ее не догонит.
– Сумасшедший город, регулярно наблюдаю подобные сцены. Мужики здесь часто распускают руки. Если не хочешь неприятностей, старайся не вмешиваться, иначе твой отдых закончится в больничной палате. Это говорит тебе старая опытная женщина.
– Ладно тебе, опытная, мужу ни разу не доставила орального удовольствия. Он-то, хоть тебя радовал?
– Заткнись, сволочь, не твое дело. Пошли лучше допьем бутылку и пойдем спать.
– Ты уже согласна спать со мной?
– Какого черта ты меня все время провоцируешь, сынок? Тебе меня не объехать.
– Я и не пытаюсь. Я же импотент. Помнится, ты хвасталась, что умеешь делать классный массаж. Может покажешь мастерство?
– Покажу, если ты мне заплатишь.
– Сколько стоит один сеанс?
Тоня на минуту задумалась. Я чувствовал, как напряженно работает калькулятор в ее голове.
– Рублей двести, думаю, хватит.
Цена была бросовой, сеанс массажа на курорте стоил от восьмисот рублей. Я уже поймал кураж и мне хотелось повалять дурака.
– Договорились. Допиваем коньяк и идем ко мне в номер.
– Обещай, что не будешь ко мне приставать.
– Клянусь клятвой импотента.
– Что ж, потом не плачь, я делаю массаж по-настоящему, учти.
– Это то, что сейчас нужно моей спине. Я уже отдал кучу денег за сеанс профессионального массажа, который ей ничуть не помог, пришла пора воспользоваться услугами любителя.
Мы выпили еще по рюмке.
– Иди готовься, я пока здесь приберу, вымою посуду, выброшу бутылку. Минут через пять начнем.
– На какое время рассчитан один сеанс?
– Сколько сможешь выдержать, малыш. – усмехнулась Антонина и с хрустом размяла кисти рук, как бы предвкушая мои страдания. Такая самоуверенность меня только подзадорила. Я решил устроить настоящее испытание её непоколебимой нравственности, которую, впрочем, считал весьма условной, учитывая ее пристрастие к алкоголю. Теоретически, нельзя отрицать существование во Вселенной высоконравственных алкоголиков. Мне лишь хотелось установить, принадлежит ли к этому виду моя знакомая, или мы имеем дело с обычным следствием ханжеской морали и лицемерного воспитания, жертвами которого пало мое поколение, черпающее житейские мудрости с сайта «одноклассники». Когда Тоня вошла в номер, я лежал на спине в совершенно обнаженном виде. Женщина немедленно выскочила из номера, выкрикивая по ходу возмущенные восклицания.
– Немедленно оденься! Ты что себе позволяешь! Я не буду тебе делать массаж в таком виде!
Я был пьян и мне это показалось ужасно смешным. Однако, мне хотелось завершить задуманное, и я вступил в переговоры с Тоней, через дверь, которую, выбегая, она оставила полуоткрытой. Я обещал ей, что наброшу на бедра полотенце, и не буду к ней приставать. В конце концов, пришлось напомнить о двухстах рублях, которые я обещал ей заплатить. Я уже знал за Тоней слабость к деньгам и беззастенчиво манипулировал ею. Мои аргументы возымели силу и вскоре Антонина вновь появилась на пороге моей комнаты. Я лег на живот, и женщина со всей неутоленной страстью и ненавистью набросился на мою спину и без сомнения разорвала бы ее в клочья, если бы я не перевернулся на спину, невольно сбросив полотенце, прикрывавшее мою наготу. Сцена повторилось. Тоня с воплями выбежала из комнаты и какое-то время приходила в себя, прячась в пустой утробе мини-отеля.
– Так нельзя! – убеждал я ее, – Это непрофессионально бросать работу на полпути. И потом, у меня действительно не стоит, в чем ты уже могла убедиться, и это безжалостно и бесчеловечно бросать мужчину в такой беде одного. Неужели ты не видела в своей жизни ни одного голого мужика, что тебя так легко испугать висящим членом. Профессиональное самолюбие взяло верх, и Антонина вновь осторожно вошла в номер.
– Что, у тебя и правда не стоит? – сочувственно поинтересовалась она.
– Как видишь! – я указал взглядом на совершенно безучастный член.
– И давно у тебя так?
– Да, вот, с тех пор как сюда приехал. Может вода здесь мне не подходит. Мне сказали, что в ней слишком много брома. Может посодействуешь, глядишь массаж ему и поможет.
– Ты с ума что ли сошел? Хочешь, чтобы я тебе подрочила?
– Чисто в медицинских целях.
Антонина села на край постели и некоторое время раздумывая, разглядывала мой детородный орган, словно решаясь на поступок, который требует от нее немалой воли и мужества.
– Хорошо, ты только обещай, что никому не скажешь, иначе меня уволят с треском.
– Тоня, я тебе клянусь. Не в моих интересах болтать языком, поверь.
– Ладно, ложись на спину и закрой глаза. Я продолжу делать тебе массаж и заодно постараюсь помочь твоей беде.
Я закрыл глаза, как она и сказала, но продолжал сквозь ресницы подсматривать за ее действиями. В глубине моей подлой душонки клокотал смех. К сожалению, ее робкие попытки ни к чему не привели. Антонина меня совершенно не возбуждала. Неожиданно для себя я всхрапнул.
– Придурок!
Тоня в очередной раз под мой гомерический хохот выбежала из номера и больше в него не возвращалась. Не прошло и пяти минут, как меня свалил здоровый сон и проснулся я только в девятом часу дня весь покрытый синяками и царапинами. Первой моей мыслью было, что меня накануне избили, но потом я вспомнил о массаже и улыбнулся.
– Надо будет не забыть отдать Антонине ее две сотки – подумал я – она их честно отработала тяжелым трудом. Правду говорят, что нет на свете ничего тяжелее упавшего члена.
Весь оставшийся день и вечер я ждал звонка от Анны. Время отпуска безжалостно утекало сквозь пальцы. В девять вечера я не выдержал и набрал ее сам. Телефон не отвечал. Чтобы как-то убить время, я вырядился в гавайскую рубаху и устроился с чашечкой кофе в уличном кафе. Я чувствовал себе полнейшим идиотом, которого развели. В половину одиннадцатого я понял, что Анна не позвонит и злой на себя вернулся в гостиницу. Через полчаса я получил от нее смс: извини, пропустила твой звонок, перезвони мне. Я набрал номер Анны. Женщина сняла трубку и еще раз извинилась за пропущенный вызов. Сказала, что была у стоматолога на приеме, а когда вернулась домой, приняла обезболивающее и, якобы, уснула.
Я не поверил ни слову из ее рассказа. Я был убежден, что она специально меня «динамит», чтобы держать на коротком поводке. Заставить меня провести целый день в тупом ожидании звонка, было хорошо продуманным приемом, чтобы лишить меня альтернативы и ограничить выбор в оставшиеся три дня моего и без того короткого отпуска. Когда я высказал ей, все что думаю по этому поводу, Анна изобразила обиду и бросила трубку. Я не стал ей перезванивать, а вместо этого лег в постель и постарался уснуть. В первом часу ночи я получил от Анны еще одно смс, в котором она сообщала мне о своих расстроенных чувствах и поведала о том, как целый час проливала слезы, вспоминая мои несправедливые упреки. Анна увлеченно играла свою роль дамы с тонкой душевной организацией и это был явный перебор. Провинция богата людьми с нереализованным артистическим потенциалом. У них яркие роли, но репертуар бедноват.