bannerbannerbanner
Повторный брак

Олег Рой
Повторный брак

Полная версия

Семен работал в автосервисе вот уже два года. Надо было или двигаться по этой лестнице – становиться менеджером, потом начальником участка, затем отделения, а в перспективе самому открывать свое авторемонтное дело. Или решительно уходить. От тяжелой однообразной работы он уже начал уставать, суетливые клиенты вызывали раздражение. Принимая очередную машину, он хмуро рассматривал ее истерзанное железное тело, злясь на хозяина, доведшего ее до такого состояния. Ну ладно бабы – они, кроме руля и педалей, ничего в машине не понимают. Но мужики, которым сам Бог велел холить и лелеять свою технику, иногда привозили своего «боевого коня» в таком виде, как будто на самом деле выезжали на дорогу, как на ежедневное поле боя. Вмятины, царапины, колпаки на колесах истерзаны в лохмотья, номера едва держатся, того гляди отвалятся. У кого-то фонари скотчем приклеены, а кто-то и вовсе на свой бампер не один рулон скотча накрутил, чтобы не отвалился, поскольку и так держится на честном слове. Один клиент, хозяин «жигуленка», принципиально никогда не мыл машину и салон не убирал. И после ремонта не велел приводить ее в божеский вид.

– Пускай у нее будет неприглядный вид, так мне спокойнее. На такую никто не позарится, – объяснял он свое отношение к машине. В салоне стоял устойчивый запах плесени и гнили. Мятые банки из-под пива перекатывались по затоптанному коврику, давно потерявшему первоначальный цвет. Да его все равно не было бы видно под слоем песка и сухой травы, налипшей на многострадальный коврик неизвестно с каких пор. В бардачке в целлофановых пакетиках хранились объедки давних пиршеств хозяина. И было непонятно, зачем в таком бедламе лежит немецко-русский словарик в глянцевой обложке. Притом часто используемый. У словарика тоже был затрепанный вид. Как будто в него заглядывали каждую минуту. В багажнике и вовсе лавка старьевщика на колесах. Помимо задубевших кирзовых сапог владелец машины хранил там плащ-палатку времен Второй мировой войны, облезлую шапку-ушанку, колпак от машины «Ауди», по всей вероятности, подобранный на дороге, целую коллекцию боковых зеркал от различных марок «Жигулей» и две лопаты разных размеров. Разгребая эту помойку, Семен брезгливо извлек со дна сетку с гнилой картошкой и выбросил ее в мусорный контейнер. Уж очень мерзкий запах шел от нее. В таких условиях он работать не мог. Хозяин, по всей вероятности, купил картошку еще зимой, она успела промерзнуть, затем оттаять и сгнить. Вряд ли он спохватится о ней, в машине и так оставалось еще много всяческого хлама, которым так дорожил этот «Плюшкин».

Однажды прикатила на своей «Оке» дама с жалобой, что вот уже несколько дней ее любимая машина дребезжит, даже когда едет по гладкой автостраде. Семен перебрал все, что возможно, но стоило завести мотор, как тут же раздавалось занудное дребезжание. Семен измучился, отыскивая причину этого назойливого звука, злясь на себя, что впервые столкнулся с неразрешимой задачей. Призвал на помощь бывалого Петровича, который славился в узких кругах авторемонтников своей народной смекалкой. Тот с сосредоточенным видом поковырялся под капотом, в салоне, затем открыл багажник и радостно воскликнул:

– Нашел!

– Чего там? – мрачно спросил Семен, досадуя, что не он обнаружил проблему.

– Да у нее тут ящик с пустыми бутылками, наверное, сдавать собралась. Вот они и дребезжат.

Действительно, при работающем моторе бутылки в ящике ходили ходуном и мелко звенели.

Дама обрадовалась, что причина ее беспокойства обнаружена, собралась было уезжать, но Петрович ее притормозил:

– Сначала проплатите через кассу.

– За что?! – изумилась хозяйка машины. – Ведь вы ничего не ремонтировали!

– А время? – резонно пояснил ей Петрович. – Мы на вашу машину полтора часа потратили. У нас время денег стоит. С вас восемьсот рублей.

Лицо женщины исказила гримаса гнева, она разразилась руганью и в кассу протопала широким размашистым шагом, всем своим видом выражая презрение к хапугам-автослесарям. Но делать было нечего – без пропускного талона охрана не выпустила бы ее с территории автомастерской.

Семен рассказывал потом эту историю всем знакомым и клиентам как очередную байку. Брат Александр от души хохотал и, как всегда, сделал свой вывод:

– Сюжет для юмористического рассказа, советую воспользоваться. – Он не оставлял надежды засадить брата за письменный стол и заставить наконец заняться своей настоящей специальностью.

– Может, когда-нибудь и воспользуюсь, – уклончиво ответил Семен. Он и сам понимал, что мир, пропахший маслом и бензином, ему уже надоел. Пора двигаться дальше.

На помощь судьбе, как это часто бывает в жизни, пришел его величество случай.

Глава 5
Его величество случай

С Семеном произошла неприятность. Он возился с машиной, стоя внизу, в смотровой яме. Что-то не задалось и сверху брызнула едкая тормозная жидкость. Он отшатнулся, но все же несколько капелек попали в глаза. Глаза словно обожгло огнем. И хотя ему тут же оказали первую помощь, долго промывали, жжение не проходило. Пришлось ехать в травмпункт, там тоже промыли глаза, закапали что-то из пипетки и отправили домой, велев вызвать врача на дом.

Мама тут же запаниковала, срочно вызвала старшего сына. Александр убедился, что первая помощь оказана и теперь дело только во времени. Как человек обстоятельный он на следующий же день прислал пожилую медсестру, чтобы она выполняла все назначения врача. Решил, что маме и так достается, ей надо ухаживать за своей престарелой матушкой, а опекать еще и сына – это, пожалуй, явный перебор. Годы у нее уже не те, чтобы разрываться между двумя членами семейства.

Семен оказался капризным больным. Уже через несколько часов после процедур, наложения повязки, укола, оказавшись в полной темноте, он не знал чем себя занять. Пробовал слушать сериалы, но без картинок текст казался полным бредом. Особенно резали слух любовные сцены. По радио транслировали песни с убогим текстом, и его это тоже начало раздражать. Уж лучше слушать зарубежную попсу, там не всегда слова разберешь, если поют не на английском. А может, и у них слова такие же дурацкие, как у наших песенников? Словом, жизнь с каждой минутой становилась невыносимой, и Семен попросил медсестру почитать что-нибудь на ее выбор.

– У меня с собой есть детектив, я всегда в метро читаю, а то мне добираться долго, – тут же охотно откликнулась добрая женщина. Она видела, как ее подопечный мается от скуки, и не знала, чем его развлечь. Так что чтение детектива оказалось как нельзя кстати.

Семен смиренно лежал и слушал. Детектив оказался неплохой, с выдумкой, события развивались динамично и непредсказуемо. В общем, не классический шедевр, а просто хорошо сделанная вещь, и это тоже неплохо.

Когда медсестра ушла, он погрузился в воспоминания. Перед ним, как во сне, мелькали люди, он слышал обрывки фраз, неожиданно всплыли лица ребят, с которыми он служил на погранзаставе. Вспомнился его друг Денис Власов, такой же, как и он, гуманитарий, вспомнился подробно, выпукло. Он перебирал в памяти забавные события, связанные с его лучшим другом. Вот комендант никак не может подобрать сапоги сорок седьмого размера, Денис конфузится, комендант возмущается и кричит на солдата нестандартных размеров, что на всех не угодишь и ноги не отвалятся, если ходить с поджатыми пальцами. Армия на то и армия, чтобы преодолевать трудности и привыкать ко всяким неудобствам. А если солдат размечтался шагать по плацу и чувствовать при этом себя комфортно, надо было заранее позаботиться, еще на гражданке. Заказать сапоги в специализированной мастерской. Вспомнил, как Денис вечно жаловался на одолевавший его голод. При его размерах Гулливера ему явно не хватало обычного солдатского пайка. И однажды он пробрался на кухню и утащил из котла здоровенный кусок вареной свинины. Повара даже опомниться не успели. А когда все-таки заметили исчезновение мяса, то тут же пожаловались начальству. В итоге по казармам устроили настоящий шмон. Но Денис, не будь дурак, спереть-то мясо спер, но в казарму кусище не понес. Как чувствовал, что пропажу обнаружат и начнутся поиски. Мясо он припрятал по дороге в кустах, завернув его в лопухи и прикрыв ветками. Потом уже, когда все утихло, они с Семеном затаились в зарослях и жадно поедали уже успевшее слегка подсохнуть мясо. Ощущение опасности возбуждало, они уплетали за обе щеки, боясь только одного – как бы не подавиться от спешки.

На следующий день снова пришла пожилая медсестра, и Семен стал расспрашивать ее о жизни. Почему-то его разбирало любопытство. Чужая жизнь могла оказаться интереснее любой книги. Женщина попалась словоохотливая, она легко принялась рассказывать о себе, о своей работе.

– Мне очень повезло, что я работаю в клинике доктора Лодкина. И график работы удобный, есть возможность подрабатывать, и зарплата хорошая. Коллектив тоже замечательный, доктора очень благожелательные и такие уважительные. Ездить, правда, на работу далековато. Но зато читаю всю дорогу. Так бы времени-то не нашлось. Домой возвращаюсь – надо дочери по хозяйству помочь, у нее детки маленькие. С мужем ей не повезло: лентяй, да еще и выпить горазд. В выходные дни другие отцы с детишками погулять идут, у нас там лес рядом, а наш – к друзьям, ему лишь бы компания, чтобы выпить с кем было. Вот наберут пива – и в лес, чтобы от жен и детей подальше. Целый день могут так проболтаться. Костер жгут, что-то жарят там над огнем. Вечно от него дымом пахнет, как от шашлычника. Уж дочь его и уговаривала, и ругала, что семья у женатого человека должна быть на первом месте. А он ей в ответ одно: «Я напахался за неделю, имею право культурно отдохнуть…». Вот скажите мне, Семен Борисович, что это за такой культурный отдых?

Вопрос был чисто риторический, ответа она и не ждала, ее рассказ был нескончаемым монологом.

– Я дочери своей и говорю: «Хватит тебе нюни распускать. Разводиться не хочешь, тогда тоже культурно отдыхай…» Мне ее еще и учить приходится, как организовать свой отдых. Когда у меня выходные, я ее отпускаю к подружкам, чтобы от грустных мыслей отвлекалась. Вот она с ними то в кино пойдет, то в кафе, то на выставку кошек на ВДНХ ездили с детишками. А тут один наш доктор мне три пригласительных билета дал в Нескучный сад, там на набережной была выставка «Лучшие яхты мира». Я на нее дочку с детишками и отправила. Вот восторгу-то было! Они вечером своему отцу взахлеб рассказывали, глаза сияют, щечки разрумянились. А он насупился, как сыч, говорит: «Могли бы и меня пригласить. Я бы тоже поехал…». Ну, я не выдержала и вмешалась, говорю ему: «Так тебе ведь неинтересно с семьей. У тебя своя компания на полянке, там культурно отдыхаете. Только что-то никак культурнее ты не становишься!..» Обиделся он тогда на меня, – вздохнула она.

 

Семен слушал ее и видел картины их жизни, живо представлял лица ее дочери, зятя, детишек – девочек четырех и шести лет, чувствовал запахи небольшой квартиры, где они жили. У него возникло незнакомое чувство – какого-то нетерпения, страстного желания немедленно встать и записать все, чтобы не забыть. Он понял, что смог бы написать книгу и что сделал бы это хорошо. Потому что одновременно с временной, к счастью, потерей зрения у него обострились все остальные чувства.

Теперь, когда Семен лежал в темноте и фактически был оторван от привычного мира, перед его глазами постоянно мелькали различные картины, в голове незаметно, сами собой складывались целые фразы. Он понял, что созрел. И в первый же день после того, как ему сняли повязку, решил рвануть в книжный магазин. Нужно было посмотреть, что сейчас издают, что люди покупают и вообще – какие книги нынче популярны. Он в последнее время читал редко и мало. В основном что под руку попадалось. Поэтому имел весьма смутное представление о современной литературе. Хорошо бы проконсультироваться с кем-нибудь из знакомых, любителем чтения, с тем, кто в курсе современных, так сказать, тенденций в нынешней литературе. Он вспомнил об однокурснице Олесе, вот кто всегда читал запоем. Даже на лекциях. К тому же она интересовалась литературной критикой, а не только самим процессом чтения. Так что пассивным читателем ее никак нельзя было назвать.

Олеся выдала ему по телефону полную информацию. Незнакомые для него имена мелькали пестрым калейдоскопом, Семен едва успевал записывать. Она увлеклась и тут же стала сортировать имена авторов и названия их книг, настоятельно советуя Семену, что нужно прочесть в первую очередь. Получалось не так уж мало. А учитывая, что он и литературу по программе в университете не одолел, то читать придется день и ночь несколько лет подряд.

– Стоп, подруга! – прервал он ее вдохновенную речь. – Это все замечательно, я тебе очень благодарен. Но давай начнем с минимума.

– Давай, – сразу поскучнела Олеся. – Ты, Сема, совсем не изменился со времен университета. Как тогда выезжал на экзаменах по литературе на шпорах, так и сейчас хочешь обойтись кратким курсом по современной литературе. Зачем тебе тогда читать? В Интернете просмотри аннотации к книгам и будешь иметь приблизительное представление о чем там пишут. Легко и просто. Головка не устанет, – не удержалась и съязвила она.

– Олеська, ты клевая девчонка, культурная… Ну что ты хочешь от простого работяги из автосервиса?

– Вот-вот, небось тебе теперь привычен только язык ненормативной лексики. Зачем тебе книжки читать? Посиди там еще немного – и совсем отупеешь. Мужику тридцатник скоро, а он ликбезом решил заняться. И это после университетского образования! О времена, о нравы! – патетически воскликнула она. И уже нормальным тоном деловито поинтересовалась:

– И давно ты там обретаешься?

– Два года. А до этого в армии служил.

– Самое время книжки читать. Лучше поздно, чем никогда, – философски заметила Олеся. – Кстати, наши все собирались на пятилетие окончания университета. Все при деле, хотя в журналистику мало кто подался. Миша Сурков уже ведущий редактор в «Худлите», Танька Скворцова вышла замуж за индуса, развелась, родила индусенка и потом вышла за Пашку Ремизова. Помнишь его?

– Помню гада! Он на меня настучал нашему декану, что я с лекций сбежал! А теперь на кого стучит?

– Кто его знает… Он теперь завуч в школе, какой-то продвинутый педагог. Про него даже в газете «Первое сентября» писали. Но рожа у него злая! Бедные школьники, не завидую им.

– Скажи лучше – бедная Танька. Вдруг он ее бьет?

– Ты что? Танька давно уже замужем за немцем. С Пашкой она тоже благополучно развелась, родила от него и почти тут же уехала со своими детьми в Кельн к своему нынешнему мужу.

– Как-то нестандартно она поступает, – заметил Семен. – Сначала от мужей сваливает, а потом от них рожает. Не проще ли было бы делать наоборот? А еще лучше сбегать – и без последствий.

– Да она у нас вообще отличалась оригинальностью. Забыл разве? Помнишь, как с преподавателем философии роман закрутила? У всех на глазах, даже не скрывала. Его сын на физмате учился, ровесник Таньки. Хотел ей морду бить. А посмотрел на нее и пожалел. Худенькая, маленькая, и чем она так мужиков привораживает? Сейчас русский язык в Пекинском университете преподает.

– А где ее интернациональные дети и немецкий муж?

– Интернациональная команда детей пополнилась за счет младшего братца немецкой национальности. А муж вместе с ней в этом же университете немецкий преподает. Вроде она уже успокоилась. Нашла наконец своего принца. Кстати, я его видела. Они приезжали всем табором в Москву на Рождество. Ничего мужик – такой здоровый, без пивного живота, глаза немного бешеные, заполошные какие-то. И то понять можно – к каждому ребенку свой подход нужен. Поневоле обалдеешь. Представляешь, как интересно? В одной семье трое детей разных национальностей. Такой детсад имени Патриса Лумумбы в миниатюре. Жаль, у них еще негритенка нет. Ну да еще не все потеряно. Семья молодая, успеют, – залилась колокольчиком смешливая Олеся. – Кстати, заметь, люди делом заняты. Это ты у нас все еще никак не определишься. Какой-то ты, Сенечка, инфантильный. Запаздываешь в развитии. Я уже давно диссер накатала, детей нарожала, с мужем одним и тем же который год семейную лямку тяну, да еще и его подпихиваю, чтобы тоже карьеру делал. А ты все еще мальчик на побегушках: почини автомобиль, подтяни гайки. Где же твой кураж и амбициозность? Без них в наше время фиг чего достигнешь!

– Темная ты, Олеська, – не обиделся на подругу Семен. – Не имеешь представления, что такое автосервис, а туда же – берешься судить. Ко мне, между прочим, клиенты в очередь записываются. И вообще, наш автосалон – это блеск и красота. Клиенты сидят под кондиционером, телик смотрят. А мы тем временем в фирменных робах осуществляем сложные ремонтные работы шикарных иномарок. У нас современное оборудование, техника – закачаешься. Приходи лучше ко мне на экскурсию. Или еще лучше – приезжай на своей тачке. Я тебе ремонт со скидкой оформлю. У меня очень большие возможности, – прихвастнул он.

– Тачка у меня двухполозная. Называется санки. Правда, можно сказать – иномарка, нам их один знакомый поляк подарил. Профессор-русист. Знаешь, как его зовут? Пан Базыль Бялокозович. Его мои детки называют Кот Базилио. Притом они уверены, что это его настоящее имя. Такие у меня остроумные детишки, – опять залилась она звонким колокольчиком. – Хотя насчет единственного средства передвижения вру, есть еще – четыре пары роликовых коньков. Если сломаются, обязательно приеду, – снова рассмеялась Олеся и пожелала бывшему однокашнику успехов в труде и счастья в личной жизни. – А книжки ты все-таки читай. Говорят, люди от них умнее становятся, – услышал на прощание Сема ее напутственные слова.

Ну что ж, какой-никакой совет она ему дала – список популярных авторов у него в руках, а Интернетом он, конечно, тоже воспользуется.

На следующий день Семен съездил в «Библио-Глобус» и приволок домой два фирменных пакета книг. Выложил их на стол, получилась целая гора. Ну ладно, пора ознакомиться с содержанием популярной среди читателей литературы, благо что глаза теперь не болели, а больничный ему продлили.

Прежде всего как человек практичный он поинтересовался тиражами. Оказалось, что книги некоторых авторов издавали в очень приличных количествах – и по десять тысяч, и даже по двадцать. В исходных данных нескольких книг он увидел новое для себя понятие – дополнительный тираж. Это тоже звучало внушительно. Из этого следовало, что книга имела коммерческий успех и быстро разошлась, так, что даже потребовалась ее допечатка. Цены его не удивили – вполне доступные читателю со средним достатком. Хотя с математикой Семен в школе был не совсем в ладах, но несложную операцию по приблизительному подсчету гонораров авторов произвести сумел. Просто умножил цену книги на ее тираж. Даже если вычесть накладные расходы, все равно получалось вполне прилично. Овчинка явно стоила выделки. Осталось самое малое – написать роман.

Пора было определиться с тем, о чем будет его собственная книга, какая она будет. Еще в «Библио-Глобусе» Семен решил понаблюдать, к каким разделам литературы стекается наибольшее количество покупателей. Женщины оттесняли друг друга у полок с любовными романами, мужики интересовались книгами про бандитов и шпионов, еще всех привлекала эротика. Это тоже наводило на размышления. Детектив он не осилит, тут нужно придумать что-то оригинальное, к тому же хоть немного владеть темой. А Семен не имел представления о работе прокуратуры, Следственного комитета – отделах, званиях и прочих тонкостях сыска. Тут дров наломаешь, все смеяться будут. Вот про любовь он сможет написать. Тем более что тут ему пригодится личный опыт. Сколько у него было романов! А сколько захватывающих любовных историй ему рассказывали друзья! Есть где развернуться.

Можно и про Таньку написать, сюжет ее жизни не просто занимательный, он еще и оригинальный. Индусенка можно легко заменить негритенком. Тогда совсем блеск получится. Прямо старое кино «Цирк» с Любовью Орловой в главной роли. И еще, пускай она в третий раз замуж выйдет за белого американца, дед которого в свое время был куклуксклановцем. Вот где могут развернуться нешуточные страсти! Дед пускай будет уже совсем дряхлый, даже парализованный. Но он по-прежнему ненавидит негров. Пусть он лежит и страдает, что старые добрые времена ушли: вокруг шныряет уйма чернокожих и нет на них укороту. Да еще перед глазами постоянно мельтешит какой-то черномазый недоносок, который выдает себя за сына белокожей русской женщины, коварно прибравшей к рукам его доверчивого внука. И никак нельзя прогнать этих приблуд, поскольку из-за своей немощности старик вынужден жить в этой нехорошей семье. А чернокожий малютка, эта ангельская душа, пускай трогательно ухаживает за умирающим дедом и кормит его с ложечки. И Татьяна любит своего мужа-американца, но в ней все годы тлеет огонек любви к ее второму мужу, русскому, от которого подрастает сынок-богатырь. Однажды русский муж прилетает на конференцию по проблемам… Ладно, потом можно обдумать, по каким-таким проблемам он прилетает и случайно встречается с Татьяной. Между ними вспыхивает давно забытая страсть, ночь любви в небольшом, но уютном отеле, душераздирающая сцена прощания. Татьяна начинает чахнуть от тоски по русскому мужу…

Тут Семен перевел дух и остановился. Он уже успел просмотреть несколько книг о любви, и его впечатлила тоска по жизни, или по страсти – смотря как назвать испытываемые героинями чувства. Больные люди умирали на груди своих здоровых любимых, они долго прощались, все дружно рыдали. Больные наконец отходили в мир иной. У здоровых жизнь шла своим чередом: рождались дети, потом наступал момент раздела имущества. Потому что у ушедших в мир иной вдруг обнаруживались прежние жены и дети или крепкие здоровые родители. И все претендовали на наследство умершего, богатого и несчастного.

Эти, в основном переводные, страсти его угнетали. И собственный сюжет благодаря внуку-негритенку и деду-куклуксклановцу, а главное, чахнущей Татьяне, вдруг потерял свою привлекательность. Нет, розовые сопли для оригинального романа не годятся. Это уже не ново.

Семен почитал отечественные детективы – симбиоз милицейской хроники, бандитских разборок и любовного романа. На обложках глянцевых изданий сплошь женские имена, названия романов причудливые, иногда вообще ничего общего не имеющие с сюжетом. Но зато хлесткие, запоминающиеся, на фоне ярких обложек, образчиков вопиющего кича.

«Ну что ж, мило…», – снисходительно подумал он. Смешно, увлекательно, такая милая трепотня, но так же быстро и забывается. Героини – смешные дурочки, искательницы приключений, с жиру бесятся. Вокруг них трупов тьма тьмущая, все мрут при каких-то загадочных обстоятельствах, и они в одиночку ищут преступника, подвергая себя и своих близких смертельной опасности. В финальной сцене, когда уже смерть дышит главной героине в затылок, всегда приходит на помощь близкий друг-милиционер и спасает глупую, но активную сыщицу. Заодно одним махом завершает за нее следствие. Оказывается, он тайком следил за ее действиями, но не вмешивался до поры до времени. Убийца пойман и скручен, милиционер влюбленно смотрит на героиню и заставляет ее поклясться, что больше никогда никакой самодеятельности она проявлять не будет. До следующего детектива.

 

Самонадеянный будущий писатель понял, что людям не хватает простых, обыкновенных чувств. Семен подумал еще и наконец решился. Словно прыгнул в январскую прорубь.

Для начала он уволился с работы, чтобы ничто не отвлекало от романа, и с головой окунулся в творческий процесс. Три месяца он почти не выходил из квартиры, захваченный вдохновением и испытывая от того, что делает, настоящее наслаждение. Мама с уважением и тревогой наблюдала за сыном – она не узнавала его. Никогда прежде она не считала его особо интеллектуальным человеком и теперь с некоторой опаской относилась к его писательству. Но как знать, может быть, на этот раз он наконец нашел себя и пора метаний и поисков завершилась таким неожиданно счастливым образом. Ее дело – помочь сыну состояться. И она читала отрывки из его рукописи, высказывала свои соображения, иногда подбрасывала какие-нибудь идеи. Мама вела себя идеально. Бабушка тоже на этот раз почему-то не посмеивалась, а глядя на вдохновенное лицо внука, прослеживая его взгляд, устремленный куда-то ввысь и вдаль, несказанно удивлялась про себя. Словно прежде и не подозревала, что ее внук, оказывается, не только умеет читать, но даже может воспроизвести на бумаге какие-то свои мысли. Удивительное дело! Семочка, оказывается, вовсе не такой дремучий, каким хотел казаться все эти два года работы в автосервисе. И ему не чужды муки творчества. Иногда он забегал к ней с просьбой подобрать синоним к какому-нибудь слову, поскольку в последнем абзаце оно уже дважды встречалось. Бабушка тоже была вовлечена в творческий процесс и с азартом подбрасывала внуку яркие словечки, которые выуживала из молодежных телепередач.

– Ты, Семочка, обогащай свой язык, пополняй словарный запас, – советовала она ему. – Писать – это не то же самое, что говорить. Речь должна быть яркой, образной, гибкой, чтобы читатель не только за сюжетом следил, а мог оценить и удачное слово или образ. Возьми у мамы словарь синонимов. Не помешает тебе и словарь иностранных слов. Читатель любит, когда писатель кажется умнее его.

Наконец все было закончено – Семен поставил точку. Но это было еще не все. Сначала он тщательно вычитал рукопись сам, нещадно правя и переписывая целые куски, потом дал почитать окончательный вариант маме, бабушке, брату.

Александр оценил настойчивость брата.

– Ну, Семен, ты настоящий молодец. Хвалю. Честно говоря, боялся, что у тебя не хватит терпения. А ты закончил свой труд, прошел сей тернистый путь до конца. Будем тебя в люди выпускать.

– Саша, я бы хотел показать рукопись профессионалу. Все-таки, не в обиду вам будет сказано, пока ее прочитали дилетанты. Может, я сотворил полное барахло. Но свои же не скажут, чтобы не обидеть.

– Нет проблем, Сема. С утра приезжай ко мне на прием. Я тебе устрою двухстороннюю встречу с профессионалом высокого класса.

У Семена была мысль выставить свое произведение на сайт в Интернете. Есть вполне серьезные литературные сайты, где он мог бы получить отзывы от более опытных коллег. Но он ставил перед собой чисто коммерческую задачу – довести книгу до издания и получить вознаграждение за свой труд.

На следующий день в кабинете брата он познакомился с редактором одного из крупных издательств – Ларисой Павловной Ореховой. Она же была и совладелицей издательства. Эта яркая женщина с веселым любопытством смотрела на родного брата чудо-доктора. Только что она с удовольствием продемонстрировала доктору плоды его трудов – новую по-девичьи высокую грудь и пухлые губы. Доктор остался доволен. А о ней и говорить не приходилось. Результаты превзошли все ее ожидания, и теперь она чувствовала себя во всеоружии, готовой к подвигам на ниве издательского бизнеса и любви. Она уже сейчас чувствовала свою власть над мужчинами. Младший Лодкин смотрел на нее, как на небесное видение, а она милостиво позволила ему лицезреть ее. Ее холеное лицо с гладкой кожей, большие выразительные зеленые глаза, каштановые волосы притягивали его взгляд.

«Красивая! – восхищенно думал он. – Интересно, как над ней поработал братец? Что у нее свое, а что приделанное? А может, он что-нибудь оттяпал!..» Это слово так насмешило Семена, что его губы растянулись в широкой улыбке. Лариса благосклонно улыбнулась ему в ответ, не подозревая, какие мысли бродят в его голове. Ей с первого взгляда понравился этот высокий интересный мужчина.

Историческая встреча произошла и, к обоюдному удовольствию, закончилась обменом номеров домашних и сотовых телефонов. Лариса Павловна получила рукопись молодого красавца, но не обещала прочитать ее немедленно. Она – деловая дама, у нее много обязанностей, как раз сейчас у нее лежат три дискеты с новыми романами популярных авторов. Их надо срочно прочесть, они приносят издательству солидный доход, ведь под ее началом прорва народа, которому нужно платить зарплату. Книги включены в план этого месяца. Как только они уйдут в производство, она займется им, Семеном.

Ее многообещающая фраза неожиданно вызвала у Семена некоторое волнение. Чисто физиологическое. Почувствовав неудобство, он покраснел, чего с ним не бывало уже давно. Опытный взгляд доктора Лодкина отметил смущение брата, и он дружески похлопал его по плечу.

– Не волнуйся, Лариса Павловна читает быстро.

– Откуда вы знаете, Александр Борисович? – удивилась Лариса.

– Такое у меня впечатление, – пожал плечами Александр. – Ваше издательство работает довольно оперативно, новинка за новинкой…

– Ну, положим, все книги нашего издательства я не читаю, – рассмеялась Лариса. – Это просто физически невозможно. Я бы могла и роман вашего брата передать кому-нибудь из опытных редакторов. Но не стану этого делать, раз вы попросили меня прочитать лично.

– Будьте добры, окажите любезность, – старший брат проявлял такую галантность, что Семен ему позавидовал. Сам он за годы службы в армии и работы в автосервисе отвык красиво ухаживать и теперь терялся под заинтересованным взглядом красивой породистой женщины. А то, что она им заинтересовалась, он понял по ее взгляду. Хотя в последнее время по мужской части он пребывал в состоянии застоя, навыков общения с женщинами не растерял. И настраивался на их волну, как только ощущал, что не безразличен им.

Конечно, в том случае, если женщина была привлекательна.

Прошло пять дней. Семен не знал, куда себя девать. В голове роились новые идеи и сюжеты, но пока он не услышал мнения Ларисы о своей первой литературной пробе, не мог сесть за стол. Просто было страшно, что все его попытки стать писателем – пустые хлопоты. Вдруг его первая книга – полная белиберда? Его одолевали мучительные сомнения, стоило ли вообще терять три месяца на дело, которым он никогда не занимался? Семен очень боялся, что его литературные опыты никчемны и никому не интересны. А ведь когда написал и потом перечитывал, ему казалось, роман удался. Так и хотелось воскликнуть на манер Пушкина: «Ай да Лодкин, ай да молодец!..» Он приготовился ждать еще неделю, а потом – была не была – позвонить и поинтересоваться. Все-таки должна же она понять нетерпение молодого автора.

Но Лариса предупредила его звонок, позвонила сама и пригласила к себе.

Встреча прошла совсем не так, как он планировал. С порога Лариса предупредила, что эта квартира не ее, она ее снимает для ощущения свободы, когда необходимо уединение для создания особой творческой атмосферы. В уютной комнате, обставленной с некоторой претенциозностью, она усадила его за низенький мраморный столик, на который поставила холодную бутылку шампанского, а пока он ее открывал, смотрела на него лукаво и призывно.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21 
Рейтинг@Mail.ru