Олег Ульянович Ершов
Наложница Аида. Роман
– Эх, Калининград! – вслух произнес Белогорский. Он остановился напротив белоснежного Храма Христа Спасителя и, не стесняясь прохожих, несколько раз перекрестился и склонил голову. Как будто чувствуя, что он стоит перед каким-то важным испытанием новой дороги и сегодня что-то привело его сюда, как бы, получить на это испытание благословение божье. Нет, он совершенно ни о чем таком не думал. Ему и не хотелось думать о чем-то таком, чтобы пошло в разрез его запланированной жизни. Но все же, что- то тяготило его, и он снова и снова погружался в тягучие мысли прошлого сновидения. Белогорский и раньше видел красочные сны, и даже бывало, что соскакивал с постели на ноги от страха. Но быстро про это забывал. Бывало, что потом, после какого-то времени он вспоминал более яркие сны в тот момент, когда происходило что-то такое невероятное. Ему казалось, что он это уже где-то видел и даже иногда вспоминал, как тот или иной сюжет происходящего он видел в своем сне. Ему становилось, как то не по себе и голова сама втягивалась в плечи. Сначала он делился своими видениями с женой, но она не придавала этому никакого значения, а он, ни как не мог объяснить, почему у него эти сны сбываются. Однажды Белогорский даже завел тетрадку и по утрам, когда просыпался, записывал туда отрывки своих снов. Правда, получалась не очень впечатлительная картина, но все же ему иногда удавалось воспроизвести в своей памяти моменты из своих снов, происходящие наяву через некоторое время. А сегодня он побывал в реальном сне, только в каком-то параллельном мире. Белогорский ни как не мог объяснить, что он видел и чувствовал. Он шел по улице, и ему казалось, что вот именно сейчас она окликнет его, и он узнает именно ту девушку из параллельного мира. Он шел по улице и заглядывал в лицо каждой прохожей девушке. Он снова незаметно для себя вернулся на летнюю площадку развлекательного комплекса и устало присел на скамейку.
– Ну что, нагулялся? – спокойно, как ни в чем небывало спросил его Персов. Эдик почему-то подумал, что Клим скоро вернется. Правда, он ни когда его таким не видел. Эдик знал Белогорского давно и уже понимал его с полуслова. Но сегодня все изменилось. Он понял, что Белогорскому нужна помощь. И пока Клим прогуливался, Эдик позвонил знакомым подругам и уже все организовал. Персов знал, как можно было расслабить Белогорского. Хотя до этого дня, Клим ни разу даже ни пытался и подумать о другой женщине. У него была одна единственная и неповторимая Надежда, которую он любил больше своей жизни.
– Ты давай присаживайся, я тут холодненького заказал! – Эдик заметно засуетился и быстро позвал официантку.
– Нет, нет! – Клим поднял перед собой руку. – Я пас! Я сейчас немного посижу и домой. – Клим начал приходить в себя. Он вспомнил, что Надя наказывала ему зайти в магазин и купить кое-какие продукты.
– Да успокойся ты Клим! – Эдик, по-дружески успокоил Белогорского и что-то шепнул официантки на ушко. – Ты думаешь, я в такую жару собираюсь пить? Я что, с дуба рухнул? – Эдик заржал, как конь, обнажив свои железные фиксы. – Мы сейчас только по бокальчику холодненького и по домам! – Ты смотри жара-то, какая! Совсем не отпускает. Наверное, так и держится далеко за тридцать. – Персов взял бумажную салфетку со стола и вытер ей лицо.
– Правильно врачи говорят, что нужно в день выпивать два с половиной литра воды. Это очень полезно для организма. А мы с тобой по кружечки пива, да и только. А что такое пиво? Выпил и тут же в туалет сходил и все! Но за то, какой кайф! – Персов снова заржал как конь.
– Да, это точно! – невольно улыбнулся Белогорский. Вкалываешь круглосуточно, а все никак успехов не видать! – почему-то он пожаловался на жизнь Персову. Наверное, ни чего другого в голову не пришло, потому, как она была забита одним воспоминанием о той голубоглазой незнакомке. Он еще хотел, что-то добавить, но мысли его начали рваться в непонятные картинки и он не заметил, как симпатичная официантка поставила на стол два бокала холодного пива. Жажда взяла свое, отправив в нокаут все философские мысли. – Да чёрт с ним! – Клим неумело выругался и поднял запотевший бокал.
– Вот так-то. – Эдик быстро поддержал Белогорского и звонко чокнулся с ним. Осушив одним залпом большую часть содержимого бокала, Клим звучно поставил бокал на стол и непроизвольно сделал отрыжку. – Вот это по-нашему! – снова засмеялся Персов. Поверь мне, что через пять минут, все будет очень хорошо. И ты забудешь свою блондинку. А если нет, то я тебе покажу настоящий рай. Ты только доверься мне и не возражай.
Клим постарался не противиться другу. Он почувствовал, как легкий огонек пивного напитка растапливает его желудок. Ему сделалось так приятно от этого жжения, что он не стал противиться судьбе и с удовольствием отхлебнул из кружки свежего пива.
– Да-а! – поставив кружку на стол, протянул Белогорский. – А, что? Может действительно оторваться по полной? – он неожиданно задал прямой вопрос Эдику. И не дожидаясь ответа, снова приложился к кружке.
– Эх! Чувствую, у нас сегодня будет настоящий вечер. – Персов сделал несколько небольших глотков пива и, поставив кружку, махнул привлекательной официантке.
Свежее янтарное пиво быстро сделало свое дело. Клим почувствовал себя очень даже превосходно. Голова приятно затуманилась. Губы, перестали покорно слушаться хозяина и при разговоре, ему приходилось несколько раз повторять некоторые фразы. Он много вспоминал о своем детстве, что раньше ни когда не делал. Даже слеза выкатывалась из его голубых глаз несколько раз. Он жадно рассказывал о себе, о не сложившейся жизни и о чем-то еще, при этом часто пропуская янтарный напиток. Дневная жара быстро перевалилась в вечернюю духоту, и площадка летнего кафе заполнилась загоревшими отдыхающими. Клим с Персовым за разговорами и выпивкой, даже не заметили, как вокруг потемнело, и народ вернулся с морей и вышел на пятничную прогулку.
Белогорский разошелся, как большой маховик в мощном двигателе. Ему хотелось еще и еще раз выпить и высказать все наболевшее. И ничего сегодня не останавливало его. Он несколько раз отвечал на назойливые звонки от жены и, не выдержав, отключил телефон, небрежно бросив его на стол.
– Все! Ты меня достала! – он выдохнул и громко крикнул официанту, – Водки нам, водки! Да, дайте же, наконец, что-нибудь закусить! – Он подсел к Эдику с боку и взял его за руку. – Ну, вот скажи мне… Разве можно так издеваться надо мной… Я ведь их с Мирочкой больше жизни люблю, а она мне давече говорит, что этим делом надо с вечера заниматься!
– А как же я могу этим делом с вечера заниматься, если я до ночи занимаюсь тем, чтобы заработать денег. А тут такое приснилось, я в полном ауте. Да я сам собой не владел. Ты представляешь, я во сне кончил!!! А она начала смеяться надо мной. И что мне теперь делать а? – Белогорский взглянул на Персова, как брошенный щенок, случайно прибившийся к новому хозяину.
– Давай водки выпьем? – уже изрядно захмелев, жалобно предложил Белогорский.
– А то! Я только за! Водки нам! – громко продублировал приказ Белогорского официантам Эдик.
Вечер действительно становился бурным и даже очень горячим. Нет, не от того, что погода стояла очень жаркая, а от того, что мысли и желание в первый раз за много лет, наконец-то, вырвались на свободу, как будто сам Аид из глубокого подземелья выпустил всю нечисть. Вечер быстро перегрузился в бархатную ночь. Безоблачное небо покрылось белыми пушистыми пивными пузырьками, и они весело заплясали где-то там далеко да ветками деревьев, периодически прячась за крышами советских пятиэтажек. Светофоры сменили свой рабочий режим запрещающего света и, установив желтый мигающий, уснули до утра. Усталые трамваи в последний раз прозвенели своими громкоголосыми звонками, шумно укатили в парк, поскрипывая железными потертыми колесами. Только таксисты, как вороньё, подлетали к развлекательному комплексу и, остановившись у входа, изрыгивали из машин ухоженных клиентов, готовых потратить неопределенную сумму денег в этом заведении, чтобы отдохнуть по душе. Таким образом, и себя показать и на других посмотреть.
Белогорский с Персовым, изрядно подвыпив, незаметно для себя последовали за вереницей приезжих гостей в жерло городского разврата. Туда, где все души и тела находили свое успокоение и, добавив на грудь определенного количества спиртного, пускались в пляс под шикарную музыку местных ди-джеев. Развлекательный комплекс был в три этажа и включал в себя несколько шикарных залов и ресторанов. А в подвальном помещении располагалась самая настоящая Таверна, она называлась «Дикий Дюк», что в переводе означает Герцог. Именно там царило великолепное убранство в стили средневековья и обстановка позволяла расслабиться на все сто. А уж потом по крутой лестнице подняться на другой этаж, заглянуть в казино или сразу вывалиться на шикарный танцпол, где собиралась вся элита города. И, когда ноги или разум совсем переставал слушаться хозяина, можно было спуститься этажом ниже и отдохнуть в современной пиццерии, так сказать, поправить свое здоровье свеженькой пиццей.
Как и обещал, Персов устроил Белогорскому незабываемый вечер. Для начала, они спустились в таверну, а уж потом прошлись по всем остальным залам и наконец, выдали все, что не смогли сказать словами, рассказали окружающим в своих неповторимых танцах.
Клим чувствовал себя, как рыба в воде. Он впервые увидел себя перед зеркалом в захватывающем танце. Ему очень понравилось, и он даже подумал, почему раньше никогда не ходил в ночные клубы. Он видел, как красивые и даже очень красивые и стройные девушки делают ему комплименты. И он щедро одаривал их выпивкой из бара. Когда он очередной раз подошел к стойке бара, чтобы заказать двум незнакомкам мартини, то увидел сидевшую на стуле красивую и очень грустную девушку. Она сидела, молча, у барной стойки и жадно пила виски. Он изо всех сил напряг сознание и узнал в этой девушке свою секретаршу.
– Лиза? – непроизвольно спросил Белогорский. И не дожидаясь ответа, добавил, – Ты, что здесь делаешь? Ты же у меня отпросилась со своими друзьями на море? – Белогорский очень удивился и, подвинув свободный стул присел рядом позабыв про заказ.
– Ой, Клим Павлович! А вы то, что здесь делаете? – Лиза виновато улыбнулась и поправила распущенные волосы. Она конечно ни как не ожидала, встретить здесь своего босса. Да и вообще она ни когда не думала, что он может вот так запросто появиться в ночном клубе.
– А я, Лизочка тут вот с Эдиком… – он начал немного заговариваться от волнения.
– Что, Клим Павлович, отдыхаете? Вы с супругой или как? – пронзительно спросила она.
– Да мы тут с Персовым….– он сделал паузу, чтобы поймать трезвые мысли и не найдя ни чего оправдательного протяжно на распев добавил, – От-ды-ха-ем!
– Ваш заказ! – опытный бармен поставил на барную стойку два бокала мартини и вставил в содержимое коктейльные трубочки.
– Ах, да! – Белогорский быстро рассчитался и виновато начал искать в толпе понравившихся ему девушек. Он провел взглядом по сторонам и увидел машущего ему рукой Персова. Персов дал знать, что девушки уже сидят у него за столом.
– Клим Павлович, Вы что, пьете мартини? – улыбнулась Лиза. – Это же женский напиток! А вам больше бы подошло виски.
Белогорский никогда не попадал в такую ситуацию и не знал, что делать. Конечно, он имел право делать то, что захочет. Но все-же сейчас ситуация складывалась не в его пользу. Он не хотел, чтобы его видел в таком состоянии кто-то из знакомых. Он вообще не хотел, чтобы его жена когда-нибудь в жизни узнала о чем-то подобном. А Лиза работала у него и могла случайно рассказать об этом при встрече с Надей. А Белогорский не хотел делать ей больно. Хоть он и не чувствовал за собой ни какой измены и вины, но все же.
– Слушай Лиза, давай-ка пойдем к нам за столик и там поговорим. Ну, что ты будешь здесь одна? У тебя видать тоже не все хорошо? – Белогорский в ответ Персову поднял руку.
– Да Клим Павлович, Вы правы. Хочется напиться и поубивать всех! – она сделала очередной глоток и у нее на глазах навернулись слезы.
– Да, что случилось? – Белогорский не выдержал и, поставив на барную стойку бокалы, взял Лизу за плечи. Лиза встала со стула и, прижавшись к груди Белогорского, виновато заплакала. Виски сделали свое дело, и она уже не могла остановиться. Клим развел руки в сторону и не знал, что делать в такой ситуации.
– Мужчина, пройдемте на выход! – ситуацию разрулили два охранника в черных костюмах. – Я повторяю, оставьте девушку в покое и на выход! – не дожидаясь ответа, они взяли Белогорского под руки и быстро пошли на выход.
– Вы, что? Он ни в чем не виноват! – увидев такую ситуацию, Лиза, как ледокол ринулась с криками вслед за ними, разрезая толпу. Белогорский попытался что-то объяснить здоровякам, которые не вели, а практически выносили его из заведения, но молниеносный профессиональный удар одного из охранников, выключил его из сознания.
Надя уже давно приготовила ужин и никак не могла найти себе места. Она еще ни разу в жизни так не переживала за своего мужа. Что-то очень сильно беспокоило ее. И когда она вновь набирала номер телефона Клима и слышала механический женский голос в трубке о том, что абонент не доступен, Надя приходила в ярость. Ей хотелось вот прямо сейчас, разбить этот чёртов телефон об стенку. Или еще больше, растоптать его ногами, а потом бить, бить и еще раз бить этого подонка по щекам. Ну, почему, он так поступает с ней? Неужели нельзя просто позвонить и предупредить, о том, что задерживается? Ушел еще с самого утра, а сейчас уже дело к полуночи… и ужин устала греть. И она уже не знала, что и думать. Мирочка уже несколько раз выходила во двор, чтобы встретить отца, но прогулявшись, возвращалась ни с чем.
– Да где его черти носят? И что же могло произойти? – Надя, уселась в кресло и, взяв пульт, начала машинально переключать программы в телевизоре.
– Да не переживай ты так, ну наверное задержался на работе. А может с кем-то новое дело обсуждает, – обняв маму, Мирочка попыталась ее успокоить.
– Да нет же, доча! Я очень хорошо знаю твоего отца. Он ни когда бы не позволил себе такого. Даже если было бы что-то очень важное, он все равно нашел бы минутку времени сообщить мне об этом. А так только остается по больницам и не хватало еще, по моргам звонить. – Надя, даже сама испугалась своих слов. Она на мгновение представила, что с Климом, что-то случилось, и он лежит где-то на железной холодной медицинской каталке. Она с ужасом от страха и безысходности закрыла лицо ладонями. Мгновенно на ее глаза навернулись слезы, и какая-то истерика подступала к ее разуму. Но она уже ни чего не могла с собой поделать.
– А может позвонить дяде Эдику? – резко оборвала плохие мысли мамы Мирочка. Своим «а может», она мгновенно вселила маленькую крупинку надежды на хороший исход данного положения.
– Да, конечно же! Как же я сразу об этом не подумала. – Надя, быстро попыталась утереть ладонями мокрые глаза, но получилось как-то неуклюже. И она только размазала свои слезы вперемешку с небольшим количеством туши на ресницах. Она истерически бросила на диван пульт от телевизора и дрожащими пальцами набрала номер Персова. Нажав кнопку «вызов», она осторожно приложила трубку к уху, откинув красивые волосы в сторону. Белогорская очень боялась, что у Персова телефон будет так же отключен. Но через мгновения в трубке послышался четкий протяжный гудок.
– Ну, давай же Эдик, возьми трубку! – Надя вслух несколько раз произнесла эту фразу.
– Ал-лё-ё! – в трубке послышался знакомый голос Персова. Но этот голос очень сильно заглушал громкий шум музыки и какого-то пронзительного женского смеха.
– Алё, Эдик! Это Надя Белогорская! Скажи, пожалуйста, что с Климом? Что с ним случилось? У него отключен телефон! Где мой муж? – она хотела еще что-то сказать, но на другом конце провода прозвучало:
– Ал-лё! Перезвоните, пожалуйста, вас не слышно! – и в трубке послышались короткие гудки.
Надя истерично швырнула телефон на диван и, не выдержав, уткнулась в свои ладони лицом. Она непроизвольно, скорее всего, от бессилия, как-то совсем по-детски, заплакала. Она плакала, а слезы выливались ручьём из ее красивых глаз. Она ни чего не могла поделать с собой. Казалось, что все части тела, в один раз, перестали её слушаться. Даже сердце начало биться, как-то невпопад. Надя пыталась успокоиться, но ничего не получалось и она еще больше и громче, уже совсем не по-детски, а как истеричная женщина, у которой только что увели мужика, начала реветь взахлёб и навзрыд. Никто и ни что не могло теперь ее успокоить. Она выла, как «белуга», от своей беспомощности. Еще никогда в жизни, она не позволяла себе такого. Да и, такого момента в ее жизни, по сути, никогда не было. Жизнь летела перед её глазами, как реактивный самолёт. Нет, даже не самолёт, а скорее всего, как грозовая молния. Она пыталась в этот момент ухватить из своей жизни, что-то самое плохое и ни как не могла уцепиться своими воспоминаниями за какую-нибудь малость, чтобы зверски напасть на своего любимого Клима и высказать ему очень многое, что сейчас она даже не понимала, что происходит. Но всякий раз, в ее сознании всплывали кадры самых лучших и светлых дней их жизни. И от этого она еще громче, уже совсем по-бабьи продолжала рыдать.
– Мама, мамочка! Ну что с тобой случилось? Ну, что ты так убиваешься? Не переживай, все будет хорошо! – Мирочка присела рядом с матерью на диван и крепко обняла ее. – Ты успокойся, пожалуйста. А я сейчас сбегаю к папе на работу. Там же охранники в здании работают, и я у них все узнаю. Может правда у него какое-то важное дело. Да мало ли, что? – Мира, изо всех сил пыталась успокоить мать, но видя, как мама страдает, не выдержала и тоже разревелась вместе с ней.
Надя крепко обняла дочь и прижала ее голову к своей щеке. Их слезы скользили маленькими ручейками по щекам и переплетались между собой, как весенние ручьи, устремившиеся от жаркого солнца, куда-то в далекую неизвестность, обгоняя друг друга. Беспрепятственно, они добирались до подбородка Мирочки и, как чемпионы по прыжкам без остановки бросались вниз, разбиваясь в дребезги о голые коленки уже сформировавшейся красивой молодой девушки.
Надя почувствовала, что что-то произошло. Вот именно сейчас, что-то стало совсем не так и, время побежало совершенно в другую сторону. Она ни чего не могла знать, но интуиция ей твердила, стуча огромным молотом по вискам, что с этой минуты ей придется сделать какой-то выбор. Именно она должна что-то сделать или предпринять, чтобы все вернуть на свои места. Горячие женские слезы бежали без остановки, как будто сломался водопроводный кран и, и чтобы закрыть его, нужно поменять какую-то деталь в этом кране. Но Надя еще не знала, какую именно деталь нужно было менять. И вообще, она не знала, что происходит, но ее лицо было совершенно бездушным и невыразительным. Белогорская, смотрела, куда-то в открытое окно, где между домов, пряталась огромная неуклюжая луна. Она, как толстая старуха выглядывала из-за многоэтажки и заразительно хохотала над обессилевшей от непонимания женщиной, покачиваясь на черном покрывале бесконечного неба. И эта чертова старуха, конечно же, что-то определенно знала. Она точно знала, что именно случилось с Климом и, что вообще будет дальше с ними со всеми. Но эта луна, только покачивалась в наплывающих слезах на глаза Надежды и через эти слезы Надя видела хохочущую желтую старуху, которая, своим идиотским смехом, пыталась унизить и раздавить маленькую счастливую женщину.
Аида долго стояла у распахнутого окна в бабушкиной спальне и жадно выкуривала очередную сигарету. Она, стояла, молча надев на себя шикарное бальное платье, приобретенное ее мамой для выпускного вечера, на который она так и не пошла по необъяснимой причине. Но это было не главное, главным было то, что она уже сейчас видела себя совсем взрослой, и ей очень хотелось по быстрее получить все права полноценного человека. Она делала так часто, когда дома ни кого не оставалось, Идочка любила перебирать свой многочисленный гардероб и, перемерив все перед зеркалом, обязательно надевала выпускное платье, вставала на высокие шпильки и часами стояла у подоконника в бабушкиной спальне и смотрела в окно. С третьего этажа своей квартиры, она видела все, что творится в ее дворе и даже немного больше. Она чувствовала, что происходит у соседей. Она слышала все разговоры и была в курсе всех событий. Иногда, оставшись в очередной раз одна, Идочка полностью импровизировала и ставила дома театральные монологи и репризы, где сама же являлась и главным героем и актером второго плана и даже массовкой. Она легко справлялась с такими постановками и выкладывалась по полной. Ей было, это очень интересно. Она очень хотела познать, как и что чувствуют ее герои, соседи и просто проходящие люди в той или иной ситуации. Аида так умело и жизненно входила в любую роль, что иногда просматривая очередную картину по ТВ, ей было неприятно и противно смотреть, как неумело играют актеры. Тогда она бесцеремонно подходила и выключала телевизор, даже если бабушка смотрела свой очередной любимый сериал. Аида быстро зашоривалась и тогда уже ни кого не слышала. Она выключала весь окружающий мир и полностью погружалась в свои мистические медитации. А сейчас, она, выкуривая очередную сигарету, переминалась с ноги, на ногу, оставляя в полу от каблуков глубокие следы. За долгое время ожидания своего будущего, Аида стоя у окна оставила довольно заметную вытоптанную дорожку у подоконника. И ни кто, ни грозная бабушка, ни слабенькая мама и даже ее пожилой отчим, не могли препятствовать ей в ее действиях. Они сами по себе побаивались ей перечить и мешать, потому, как им казалось, что она может припомнить и отомстить своими мистическими гаданиями. Они вообще были уверены, что она как-то связана с потусторонним миром и иногда, когда мама с мужем собирались в дальний рейс, часто заваливали ее подарками, чтобы у Аиды, было хорошее настроение и, она благословила их на поездку. Ну и, конечно же, когда возвращались, они обязательно привозили ей много разных дорогих подарков. И вообще, они не жалели для нее ни чего, главное, чтобы она была спокойна и не мешала им жить своей жизнью. А Аидочка, все это очень хорошо понимала и очень наигранно улыбалась им и благодарила за внимание. Потом позже, пока родители были в отпуске и отдыхали от долгого морского рейса, она их высасывала до последней нитки. Она всегда находила тысячу причин, чтобы купить ту или иную вещь, пусть даже ей совсем не нужную. Но она, пока они были в рейсе, любила делать шопинги по магазинам. Она, таким образом, присматривала понравившиеся вещи, а потом, когда мама с отчимом приезжали из командировки, она воплощала свои маленькие мечты в жизнь. А уж если те воспротивились ей и говорили, что это дорого, она сразу же закатывала страшную истерику и добивалась своего. Бывало, что дело доходило до того, что она могла вот так запросто упасть на пол посреди магазина и истерически кричать и бить ногами и при этом очень громко ругать матом свою мать или бабушку. А то и бывало, что она набрасывалась на них с кулаками или могла разодрать ногтями лицо. И как только получала то, что хотела, сразу же становилась очень ласковая и послушная девочка. В любом случае, она добивалась своего и получала всегда то, что хотела. Со временем, когда этот гадкий утенок подрос и превратился в очаровательную красавицу-принцесу, родители думали, что с возрастом у нее это все пройдет. Но не тут-то было. Даже теперь, когда она стала настоящей красавицей, от которой не возможно было оторвать взгляд и, она это хорошо знала, Аида стала еще агрессивней и запросы у нее становились совсем не детские. Теперь ей нужно было практически все. А главное, она хотела знать и видеть то, что делают только взрослые люди. Теперь она могла среди ночи зайти в комнату матери и вот так запросто потребовать, чтобы мама со своим мужем занялись сексом. Конечно же, они ни разу этого не сделали, но она была решительная и пыталась их шантажировать. Она могла снять с себя одежду и сама залезть в кровать к маминому мужу, предупредив его, если он пошевельнется, она сразу же заявит в полицию. Но, слава богу, это были, только ее издевательские игры и все заканчивалось тем, что она в очередной раз получала то, что она где-то присмотрела ранее в магазине. Взрослые знали и понимали, что так больше не может продолжаться и то, что скоро, что-нибудь все равно должно произойти, но сделать ни чего не могли. Они просто на просто боялись выносить сор из избы и не хотели, чтобы соседи говорили плохо. Да и сама Нина Афанасьевна Чачина могла любому перегрызть горло за свою Аиду. Она всегда и всем говорила, что Аидочка у нее самая лучшая и самая умная, даже после того, как однажды Аида пришла домой с очередной тренировки по большому теннису, где она подавала очень большие надежды на большой спорт, пьяная и с сигаретой и бутылкой пива в руках.
Аида стояла у распахнутого окна и делала глубокие затяжки сигаретного дыма вперемешку с теплым ночным воздухом жаркого лета. Сделав очередную затяжку, она выдыхала густую струю дыма в сторону, чтобы та, не заслоняла ее взгляд на огромную луну. Они уже давно играли в переглядки. Аида вновь и вновь глубоко затягивалась густым дымом, меняя очередную сигарету.
– Ну, что ты на меня так пристально смотришь? Что ж, давай поиграем! – очередной раз, выдохнув густую струю сигаретного дыма, Идочка ехидно улыбнулась и затушила в стеклянной пепельнице догорающую сигарету. – Что ты на меня смотришь? Все равно будет так, как я хочу, – она достала новую сигарету и привычно чиркнула зажигалку. В комнате повис новый клуб дыма. В лунном свете он напоминал, какой-то неуклюжий персонаж из детских страшилок. Густой дым медленно, как жижа, расползался по сумрачной комнате, впиваясь своим зловонным запахом в каждую щель, одежду и мебель. Наполнив собой маленькую комнату и не найдя для себя свободного места, густая пелена ядовитого тумана, медленно переваливалась за подоконник и скоростью старой черепахи плыла дальше за окно по тихой и безветренной погоде, оставляя за собой густой шлейф неприятного запаха. На улице было безветренно, тихо и очень душно, только изредка по старой немецкой брусчатке с грохотом проносились все время куда-то спешащие такси и другие спец. машины. Город давно уже устал от долгой жары и даже ночью его жители не хотели выходить из своих квартир и домов. Они не хотели делать лишних движений и, открыв свои окна, распластавшись на белых простынях, с нетерпением ждали, когда же подует прохладный ветерок. Лишь молодежь собиралась во дворах, где неподалёку расположены маленькие продовольственные круглосуточные палатки и магазинчики, набирали прохладное пиво и под громкие разговоры, распивали янтарный напиток.
Не докурив очередную сигарету, Аида затушила её в пепельнице. Она еще раз взглянула на огромную луну, которая заполнила собой весь небосклон и, загадочно ухмыльнувшись, плотно задернула шторы. Прикрыв плотно дверь, она включила свет и достала из-за зеркала старые карты. Не снимая шикарного платья и красивых босоножек, взгромоздилась на широкую бабушкину кровать, несколько раз перетасовав колоду с картами, принялась их раскладывать прямо на постели. Именно сейчас, когда мама с отчимом была в долгом рейсе в море, а бабушка уже видела десятый сон в большой комнате на диване, Аида решила, погрузится в транс и еще раз посмотреть того, кого она видела в прошлую ночь в своем далеко не детском сне. Теперь она точно знала, что тот человек, который ей приснился в этом красочном сне, непременно встретится на ее пути. И всё дальнейшее зависит только от нее самой. А уж этой задуманной судьбы, она ни как не должна упустить. По своему разуму, она давно уже была не ребенок и чувствовала в себе сильного и очень умного человека. Правда об этом она ни когда и ни кому не говорила, ни подружкам в школе и во дворе, ни даже бабушке, с которой у нее были большие откровения. Да, конечно же она любила свою Афанасьевну, но такого, как, сказать ей, что она пришла сюда на эту землю из прошлого, чтобы найти того самого человека, с которым она что-то не договорила в прошлой жизни, Аида не могла себе позволить. Да она вообще не хотела быть посмешищем и ей ни как не хотелось растрачиваться на эти смешные байки непонимающих людишек, которые просто живут, ради того, чтобы жить. Но она, это уже, видела в своих прошлых жизнях, и сейчас ей как можно быстрее хотелось встретиться именно с ним. Ей не терпелось отомстить ему за то унижение, которое он ей причинил. И вот, она наконец-то его нашла. И он находится совсем рядом и ей нужно только приложить немного усилий, чтобы встретить его. Она его уже чувствовала всей кожей и полным сознанием. Ей оставалось уточнить некоторые моменты и подробности, чтобы быть полностью уверенной и не ошибиться! И вот, настал тот долгожданный момент, и даже сама ночная властительница собственной персоной выкатилась в полном обличии на свой ночной трон.
Аида быстро разложила гадальные карты на кровати, встала и зажгла у зеркала несколько свечей, щелкнув выключателем, она посмотрела в мрачное зеркало, бросив взгляд повелительницы, она метнулась к зеркалу и вытащила из большой вазы, стоявшей на тумбочке, маленькую блестящую коробочку. Идочка испуганно оглянулась на дверь и, убедившись, что все в порядке, умело, открыв коробочку, достала из нее маленький цилиндр, похожий на карандаш. Открыв колпачок, она, аккуратно высыпала перламутровый порошок на запястье руки. Немного подождав, она размазала его по рукам и тщательно нанесла его на лицо. Бросив взгляд в зеркало, она быстро все убрала и уверенно начала открывать ровно уложенные карты. Нет, она не была наркоманкой. Да и она бы этого никогда не допустила. Просто однажды, она познакомилась с взрослым человеком, который по происхождению был чеченец и занимался каким-то непонятным делом. У него был свой большой дом, дорогие машины, пятеро детей и две жены. Когда он остановился у тротуара, по которому шла Аида, она, не задумываясь, села к нему в новый дорогой Мерседес. Они встречались с ним не долго, но за это время он научил ее многому. Ей не очень то и хотелось встречаться с ним, но эта встреча с взрослым человеком, ей была очень нужна. Она была нужна ей, для того, чтобы стать самостоятельной, взрослой и независимой. По мусульманским законам он предлагал ей замуж, но Идочка отказалась и они расстались друзьями. С тех пор она берегла подаренную ей шкатулку для самых важных моментов в своей жизни.
