Олеся Лагун
Связь
Леша лег на живот и протянул руку под кровать. Проведя пальцами по полу, он нащепал нечто круглое.
Когда Леша разжал кулак, на его ладони лежало серебряное кольцо с большим черным камнем. Он сразу вспомнил, как во сне старуха рылась в вещах на стуле.
Он смотрел на кольцо и испытывал странное влечение: оно манило, завораживало, разговаривало с ним. Кольцо просило, чтобы он надел его на палец. И он надел.
Сначала комната стала красной, как будто он смотрел на привычную обстановку через фильтр, затем по стенам побежали тонкие ручейки черной смолянистой жижи. Ручейки разрастались, сливались в один поток, и очень скоро Леша оказался в беспросветной склизкой темноте, как тогда, во сне, но в этой темноте ему было уютно. Она приятно обволакивала, забиралась под кожу и растекалась по венам.
Когда он вознесся над своим телом и увидел себя, сидящего на полу перед окном, он понял, что только что умер и возродился заново. В момент слияния духа с телом все чувства в нем обострились.
Теперь он мог слышать, о чем шепчут деревья, о чем щебечут птицы, о чем поет ветер. Он слышал мысли прохожего за окном. Он слышал стук его сердца, и сердце говорило ему, что бедняге осталось недолго.
Екатерина вошла в комнату и очень удивилась, что Леша сидит на полу лицом к окну.
– Леша, сынок, спать пора, – сказала она.
Леша не повернулся и ничего не ответил.
– Леша, ты слышишь меня?
Когда Леша проигнорировал и этот вопрос, Екатерина прошла по комнате и остановилась напротив него.
Он сидел, опустив голову в пол.
– Леша…
– Не долго тебе быть матерью, – сказал он и поднял голову.
Брови Екатерины подскочили вверх, сдерживая крик, она зажала рот рукой и попятилась к окну.
Лицо Леши покрывала сетка черных сосудов, а глаза скрывала мутно-голубая пелена.
