Лоис Макмастер Буджолд
Гражданская кампания
Поскольку официальное описание работы Имперского Аудитора по сути формулировалось как «все, что тебе угодно, Грегор», Майлз никак не мог оспорить просьбу. Что ж, могло быть и хуже. Он содрогнулся при одной только мысли, сколько хлопот могли бы уже сегодня на него навесить, не приди он на совещание.
– Да, сир, – вздохнул Майлз. – Сделаю что смогу.
– Скоро уже пора приступать к рассылке официальных приглашений, – сообщила леди Элис. – Так что дайте мне знать, если возникнут изменения.
Она взяла последнюю страницу.
– Да, Майлз, твои родители еще не сообщили, когда в точности они прибудут?
– Я полагал, вы узнаете об этом раньше, чем я. Грегор?
– В полное распоряжение вице-короля предоставлены два имперских корабля, – сказал Грегор. – Граф Форкосиган заверил меня, что, если на Зергияре не случится ничего непредвиденного, он хотел бы на сей раз прибыть в несколько более удачный срок, чем в прошлый Зимнепраздник.
– Они прилетят вместе? Я думал, мама приедет раньше, чтобы помочь леди Элис, – удивился Майлз.
– Я очень люблю твою маму, Майлз, – вздохнула тетя Элис, – но после помолвки, когда я предложила ей приехать и помочь мне с приготовлениями к свадьбе, она сказала, что Грегору с Лаисой лучше всего просто-напросто удрать.
Услышав это заявление, Грегор с Лаисой заметно оживились и сжали под столом друг другу руки. Леди Элис, заметив опасный намек на бунт, встревоженно нахмурилась.
– Ну конечно! – ухмыльнулся Майлз. – Именно это она и проделала в свое время! В конце концов, у нее же все получилось.
– Не думаю, что она говорила серьезно, но с Корделией ничего никогда не знаешь точно. Просто удивляюсь, насколько вся эта ситуация будит в ней бетанку. Так что я очень рада, что она в данный момент на Зергияре. – Леди Элис заглянула в записи: – Фейерверк.
Майлз моргнул, затем сообразил, что это не предсказание возможного результата столкновения мировоззрений его бетанки-матери и барраярки-тетки, а просто последний – слава тебе, Господи! – вопрос сегодняшней повестки дня.
– Да! – радостно заулыбался Грегор. Все сидящие за столом барраярцы, включая леди Элис, несколько оживились. Может, просто национальная страсть ко всему, что делает «бум»?
– По какому графику? – спросила леди Элис. – Конечно, будет традиционный для Праздника Середины Лета салют, вечером после парада. Хотите, чтобы фейерверк был каждый вечер все три дня до свадьбы и вечером после свадебной церемонии?
– Дай-ка мне поглядеть на затраты, – обратился Грегор к Айвену. Тот послушно протянул ему расчеты. – Хм. Мы же не хотим, чтобы люди пресытились зрелищем, верно? Пусть другие организации, такие как городские власти Форбарр-Султана и Совет Графов, обеспечат развлечения на три промежуточных вечера. И увеличьте ассигнования на послесвадебные народные гулянья на пятьдесят процентов из моей личной казны как графа Форбарра.
– О о! – восторженно протянул Айвен и немедленно ввел изменения. – Здорово!
Майлз потянулся. Наконец-то все.
– Ах да, чуть не забыла! – спохватилась леди Элис. – Вот твое расписание приемов, Майлз.
– Мое – что? – Он машинально взял у тетки листок.
– Грегор с Лаисой получили на неделю между парадом и свадьбой десятки приглашений от различных организаций – от Союза Ветеранов до гильдии городских пекарей. А также адвокатов, банкиров, пивоваров. Не говоря уже обо всех остальных по алфавиту. Естественно, это гораздо больше, чем Грегор с Лаисой в состоянии посетить. Разумеется, они посетят самые значительные, но следующую треть тебе придется взять на себя как шаферу Грегора.
– А кто-нибудь из них пригласил меня как такового? – поинтересовался Майлз, изучая список. Как минимум тринадцать званых обедов и церемоний за три дня. – Или их ожидает ужасный сюрприз? Я не в состоянии все это съесть!
– Побольше налегай на десерт, малыш! – расплылся в улыбке Айвен. – Спасти императора от несварения желудка – твой долг!
– Конечно, их известят. Возможно, на некоторых встречах тебе придется произнести речи. А вот твой график, Айвен, – добавила леди Форпатрил.
Айвен пробежал взглядом листок, и его ухмылка увяла.
– Кто бы мог подумать, что в этом чертовом городе столько разных гильдий…
Майлза посетила чудесная мысль – на некоторые из этих посиделок он может взять с собой Катриону! Да, пусть полюбуется на лорда Аудитора Форкосигана в действии! А ее строгая и спокойная элегантность немало поспособствует его имиджу. Он приосанился, сложил листок и сунул в карман.
– А нельзя на некоторые отправить Марка? – заныл Айвен. – К этому времени он уже будет здесь. А он тоже Форкосиган. И, безусловно, знатнее Форпатрила. А уж что этот парень точно умеет, так это поглощать пищу!
При последнем замечании брови Галени невольно поползли вверх, хотя он и постарался сохранить невозмутимость. Не думает ли Дув, что другим великим талантом Марка является умение убивать? По крайней мере он не ест тех, кого убивает.
Майлз собрался было отбрить Айвена, но тетя Элис его опередила:
– Будь любезен хоть изредка шевелить мозгами, Айвен! Лорд Марк не императорский шафер и не Имперский Аудитор, он не обладает опытом в светских делах. И несмотря на все что сделали для него в прошлом году Эйрел с Корделией, большинство по-прежнему считает его положение в семье скорее вызовом обществу. К тому же, как мне дали понять, он еще недостаточно здоров, чтобы выдержать стресс многолюдных сборищ. Несмотря на лечение.
– Я пошутил, – пробормотал Айвен. – А как еще можно пережить всю эту бодягу, если не спасаться чувством юмора?
– Приложив усилия! – отрубила его мать.
На этой угнетающей фразе совещание закончилось.
Глава 3
Весенний прохладный ветерок ерошил волосы Майлза, когда он вступил под навес у дверей дома Фортицев. Этим серым днем темно-серый фасад здания казался несколько расплывчатым. Катриона невольно отодвинула эту встречу, переслав проекты сада по комму. К счастью, не пришлось изображать, что ему трудно сделать выбор: оба проекта были по-своему великолепны. Майлз очень надеялся, что они с Катрионой проведут несколько часов голова к голове у дисплея, сравнивая и обсуждая проекты.
Воспоминания об эротическом сне, приснившемся под утро, согревали душу. Во сне он снова видел их первую встречу в саду Фортицев, но в ночной версии Катриона оказала ему куда более теплый прием, принявший неожиданный и весьма приятный оборот. Только вот за каким чертом дурацкое подсознание так сильно беспокоилось о травяных пятнах на коленях брюк, вместо того чтобы рисовать побольше приятных моментов? Да и закончился сон слишком быстро…
Госпожа профессор открыла дверь, приветливо улыбаясь.
– Заходи, Майлз. – И добавила, когда он прошел в коридор: – Я никогда не говорила, насколько я тебе признательна, что ты предварительно звонишь?
Царившая в доме Фортицев библиотечная тишина была нарушена. Походило на то, что тут идет вечеринка. Майлз изумленно повернулся налево, к дверям в гостиную. Оттуда доносилось звяканье чашек и стаканов и лился аромат чая и абрикосовых пирожных.
Катриона с вежливой улыбкой – и напряженной складочкой между бровей – сидела в углу в мягком фундаментальном кресле своего дяди с чашкой в руках. А на стульях подле нее расположились трое мужчин: двое в мундирах и один в штатском.
Кряжистого офицера с майорскими петлицами и эмблемами Генштаба на высоком воротнике Майлз не признал. Другим офицером был лейтенант Алекс Формонкриф, с которым Майлз был немного знаком. У Формонкрифа тоже светились на воротнике эмблемы Генштаба. Третий мужчина, в великолепно сшитом костюме, прославился главным образом тем, что всячески избегал любой работы. Байерли Форратьер никогда не поступал на военную службу. Сколько Майлз его знал, он был городским шутом. Байерли обладал великолепным вкусом во всем, кроме своих пороков. Майлз не стал бы знакомить с ним Катриону даже после свадьбы.
– Откуда они взялись? – вполголоса поинтересовался Майлз у мадам профессор.
– Майор Замори учился у меня на предпоследнем курсе пятнадцать лет назад, – тихонько ответила госпожа Фортиц. – Он принес мне книгу, которая, как он сказал, должна мне понравиться. И он совершенно прав. У меня уже есть экземпляр. Молодой Формонкриф явился, чтобы обсудить с Катрионой родословную. Он считает, что они могут оказаться родственниками, поскольку его бабушка была Форвайн, тетка министра тяжелой промышленности.
– Да, знаю.
– Они провели за этим занятием час и выяснили, что, хотя Форвейны и Форвайны действительно исходят из одного корня, но семьи разделились как минимум пять поколений назад. А почему здесь Бай Форратьер, понятия не имею. Он не снизошел до объяснений.
– Бай в объяснениях не нуждается.
И вообще истинная причина появления здесь этой троицы вполне очевидна. И вот пожалуйста: Катриона сидит в углу, сжимая в руках чашку, и вид у нее как у загнанного зверька. Они что, не могли придумать чего-нибудь поумнее, чем эти насквозь прозрачные предлоги?
– А мой кузен Айвен тоже здесь? – с опасной ноткой в голосе спросил Майлз. Ежели подумать, что Айвен служит в Генштабе… Один раз – случайность, дважды – совпадение…
– Айвен Форпатрил? Нет. О Господи, он что, тоже может прийти? У меня закончились пирожные. Я принесла их профессору на десерт к сегодняшнему ужину…
– Думаю, что нет, – пробормотал Майлз.
Нацепив вежливую улыбку, он шагнул в гостиную. Госпожа Фортиц проследовала за ним.
Катриона просветлела и с улыбкой поставила чашку на поднос.
– О, лорд Форкосиган! Я так рада, что вы пришли! Хм… Вы знакомы с этими господами?
– С двумя из них, сударыня. Доброе утро, Формонкриф. Привет, Байерли.
Трое знакомцев обменялись осторожными кивками.
– Доброе утро, милорд Аудитор, – вежливо проговорил Формонкриф.
– Майор Замори, лорд Аудитор Майлз Форкосиган, – представила госпожа профессор.
– Добрый день, сэр, – поздоровался Замори. – Я о вас наслышан. – Взгляд майора был прямым и бесстрашным, несмотря на явное численное преимущество форов. Впрочем, Формонкриф был всего лишь лейтенантом, а Байерли Форратьер вообще никакого звания не имел. – Вы пришли повидаться с лордом Аудитором Фортицем? Он только что ушел.
– Он пошел прогуляться, – кивнула Катриона.
– Под дождем?
Профессор слегка закатила глаза, из чего Майлз сделал вывод, что ее муж попросту сбежал, предоставив ей самой справляться с ролью дуэньи при племяннице.
– Не имеет значения, – бросил Майлз. – Я вообще-то пришел обсудить кое-какие дела с госпожой Форсуассон.
И если они подумают, что это важные государственные дела лорда Аудитора, а не личное дело лорда Форкосигана, то кто он такой, чтобы их разубеждать?
– Да, – кивком подтвердила Катриона.
– Прошу прощения, что помешал вам, – добавил Майлз в виде намека. Он не стал садиться, а просто прислонился к дверному косяку и скрестил руки на груди. Никто не двинулся.
– Мы обсуждали родословные, – объяснил Формонкриф.
– Некоторое время, – пробормотала Катриона.
– Кстати, о странных родственных связях, Алекс, то мы с лордом Форкосиганом чуть было не породнились куда ближе, – заметил Байерли. – Так что я испытываю к нему глубокие родственные чувства.
– Правда? – несколько озадаченно спросил Формонкриф.
– О да. Одна из моих тетушек со стороны Форратьеров была когда-то замужем за его отцом. Так что Эйрел Форкосиган в некотором роде мой виртуальный, хоть и не добродетельный дядюшка. Но она умерла молодой, увы – была безжалостно вырвана из генеалогического древа, – не обеспечив меня кузеном, который отсек бы будущего Майлза от наследства. – Байерли, выгнув бровь, глянул на Майлза. – Ее часто с любовью вспоминают за семейным ужином?
– Мы редко вспоминаем Форратьеров, – ответил Майлз.
– Как странно! Мы тоже редко упоминаем Форкосиганов. Вообще-то если подумать, то и вовсе никогда. Эдакое многозначительное громкое молчание.
Майлз улыбнулся и позволил повиснуть именно такому молчанию, желая поглядеть, кто сдастся первым. В глазах Байерли начало появляться уважение, но первыми, у кого сдали нервы, оказались невинные свидетели.
Майор Замори откашлялся:
– Скажите, лорд Аудитор Форкосиган, так какое же последнее слово в происшедшем на Комарре? Это был саботаж?
Майлз пожал плечами и решил временно оставить Байерли в покое.
– После шестинедельной обработки имеющихся данных мы с лордом Аудитором Фортицем вернулись к версии, что это скорее всего произошло из-за ошибки пилота. Мы еще подискутировали о возможности самоубийства пилота, но потом отринули эту мысль.
– А каково ваше мнение? – спросил Замори, явно заинтересованный. – Несчастный случай или самоубийство?
– М м-м… Мне казалось, что версия самоубийства больше соответствует некоторым физическим аспектам столкновения, – ответил Майлз, мысленно прося прощения у души убитой женщины-пилота. – Но поскольку погибший пилот не озаботился оставить нам подтверждающие это улики, вроде записки или записей психиатра, мы не могли выдвинуть это в качестве официальной версии. Только не надо на меня ссылаться, – добавил он для большего правдоподобия.
Катриона, укрывшаяся в дядюшкином кресле, понимающе кивнула, слушая эту официальную ложь, возможно, добавляя новую версию к своему репертуару.
– А что вы думаете о женитьбе императора на комаррианке? – встрял Формонкриф. – Полагаю, одобряете – учитывая ваше участие в мероприятии?
Майлз взял на заметку неодобрительный тон лейтенанта. Ах да! Дядя Формонкрифа, граф Борис Формонкриф, унаследовал место лидера идущей ко дну консервативной партии после падения графа Фортрифрани. Отношение консервативной партии к будущей императрице Лаисе было в лучшем случае прохладным, хотя из предосторожности никаких резких публичных заявлений, когда кто-нибудь (читай – служба безопасности) мог бы взять это на заметку, сделано не было. Впрочем, то, что Алекс с Борисом родственники, вовсе не означает, что они разделяют политические взгляды.
– По-моему, это здорово, – сказал Майлз. – Доктор Тоскане – умница и красавица, а Грегору давно пора обзавестись наследником. И, как вы сами догадываетесь, таким образом в нашем с вами распоряжении остается еще одна барраярская женщина.
– Ну, вообще-то это оставляет еще одну барраярскую женщину для одного из нас, – любезно внес коррективы Байерли Форратьер. – Разве что ты предлагаешь нечто прелестно скабрезное.
Улыбка Майлза сделалась напряженной. Он пристально посмотрел на Байерли. Высказывания Айвена если кого-то и задевали, то неумышленно. Байерли же, в отличие от Айвена, никогда никого не оскорблял случайно.
– Вам, господа, следует посетить Комарру, – добродушно посоветовал Майлз. – Их куполы просто битком набиты красивыми женщинами, и все с отличными генами и галактическим образованием. Тоскане – не единственный клан, имеющий наследниц. Многие комаррианки богаты… Байерли.
Он удержался от желания разъяснить всем, что никчемный покойный муж госпожи Форсуассон оставил ее без гроша, во первых – потому, что Катриона не сводила с него глаз, а во вторых, потому что сильно сомневался, что Бай этого еще не знает.
– Говорят, не в деньгах счастье, – слегка улыбнулся Байерли.
Шах.
– И все же уверен, что даже ты, если очень постараться, сможешь понравиться.
– Твоя вера в меня очень трогательна, Форкосиган, – ухмыльнулся Бай.
– Меня вполне устроит дочка фора, премного благодарен, – сварливо бросил Алекс Формонкриф. – Мне вовсе не нужна инопланетная экзотика. Как-то не прельщает.
Пока Майлз пытался сообразить, намеренное ли это оскорбление в адрес его бетанки-матери (если бы это сказал Бай, сомнений не было бы, но Формонкриф никогда не отличался склонностью к намекам), Катриона весело заявила:
– Я схожу в свою комнату и принесу диски, хорошо?
– Если вас не затруднит, сударыня.
Майлз полагал, что Бай не сделал ее объектом своей партизанской методики ведения беседы. Потому что иначе Майлзу придется без свидетелей перекинуться парой слов со своим эрзац-кузеном. А может, даже послать к нему одного из оруженосцев, как в старые добрые времена…
Катриона встала и поднялась наверх. И не вернулась. Формонкриф с Замори обменялись разочарованными взглядами, бормоча что-то на тему «пора и честь знать», и собрались уходить. Майлз с неудовольствием отметил, что за то время, что провел тут Формонкриф, его военный плащ успел уже высохнуть. Перед отбытием господа вежливо раскланялись с хозяйкой дома.
– Передайте госпоже Форсуассон, что я принесу Никки диск с чертежами скачковых кораблей, как только смогу, – заверил майор Замори госпожу Фортиц, глядя при этом на ведущие вверх ступеньки.
Замори уже успел побывать здесь не один раз, если познакомился с Никки?! Майлз с тревогой посмотрел на точеный профиль майора. Замори был высок, и могучее телосложение добавляло ему стати. Байерли же – слишком изящен, чтобы его рост бросался в глаза.
Троица на пару минут неловко выстроилась в коридоре, но Катриона так и не спустилась, и гости наконец сдались, позволив проводить их до входной двери. Майлз с немалым удовольствием отметил, что дождь льет еще сильней. Замори нырнул под стену дождя, пригнув голову. Профессор с гримасой облегчения закрыла за ними дверь.
– Вы с Катрионой можете воспользоваться коммом в моем кабинете, – сказала она Майлзу и отправилась в гостиную убирать посуду.
Майлз вошел в кабинет-библиотеку и огляделся. Да, очень подходящее место для работы. Вполне уютное. Окно выходило на улицу. Оттуда доносились голоса – вполне четкие во влажном воздухе.
– Как по-твоему, Бай, Форкосиган, часом, не ухлестывает за госпожой Форсуассон? – Это был Формонкриф.
– А почему бы и нет? – равнодушно произнес Байерли Форратьер.
– Да ты что, она бы в ужас пришла! Нет, должно быть, это связано с его комаррским расследованием.
– Не стал бы биться об заклад. Я знаю довольно много женщин, которые охотно заткнут себе нос и вцепятся в наследника графства, будь он даже весь покрыт зеленой шерстью.
Кулаки Майлза сжались – и медленно разжались. Да ну? Тогда почему ты мне никогда не показывал список этих многих, Бай? Не то чтобы теперь мне это нужно…
– Не утверждаю, что я знаток женщин, но если бы они увивались за Айвеном, это бы я понял, – заявил Формонкриф. – Окажись тогда убийцы более умелыми, он мог бы унаследовать графство Форкосиганов. Обидно. Мой дядя говорит, что Айвен стал бы украшением нашей партии, не будь он связан семейными узами с чертовыми прогрессистами Эйрела Форкосигана.
– Айвен Форпатрил? – фыркнул Байерли. – Эта партия ему не подходит, Алекс. Он идет только туда, где вино льется рекой.
Тут в дверях появилась Катриона. Майлз прикинул, не закрыть ли окно поплотней, но возникала техническая сложность – окно было на шпингалете. Катриона тоже слышала разговор. Интересно, с какого момента? Войдя в комнату, она склонила голову набок, вопросительно выгнув бровь, как бы говоря «опять за свое?». Майлз неловко улыбнулся.
– А, вот и твой шофер. Наконец-то! – произнес Байерли. – Дай-ка мне твой плащ, Алекс. Неохота мне мочить новый костюм. Как он тебе? Цвет подчеркивает мой оттенок кожи, верно?
– Убивает его, Бай.
– О? Но мой портной говорит, что этот цвет мне весьма к лицу. Спасибо. Отлично, он открывает кабину. Ну, теперь бегом сквозь дождь. Впрочем, ты можешь бежать. Я же с достоинством зашагаю в этом страхолюдном, но, безусловно, непромокаемом имперском облачении. Ну, двинулись…
Звук двух пар шлепающих по лужам ног растворился в сырой мгле.
– А он вообще-то нечто, верно? – рассмеялась Катриона.
– Кто? Байерли?
– Да. Он чересчур ехидный. Я едва могла поверить своим ушам, слушая его. И с трудом сохраняла невозмутимость.
– Я тоже с трудом верю тому, что говорит Байерли, – коротко ответил Майлз. Он придвинул второй стул настолько близко, насколько посмел, и усадил Катриону. – Откуда они все взялись? – Судя по всему, из окрестностей оперативного управления Генштаба. Ну Айвен, ну крыса! Я еще с тобой поговорю о том, что за сплетни ты распространяешь на работе…
– Майор Замори позвонил тете на прошлой неделе, – сообщила Катриона. – Он, кажется, довольно приятный малый. Он довольно долго беседовал с Никки. Я оценила его терпение.
Майлз же оценил его мозги. Черт бы побрал этого парня! Мгновенно разгадал, что Никки – одно из немногих уязвимых мест в броне Катрионы.
– Формонкриф возник буквально несколько дней назад. Боюсь, что он несколько зануден, бедняга. Форратьер же просто сегодня заявился с ним. Не уверена, что его приглашали.
– Полагаю, он нашел новую дойную корову, – заметил Майлз. Форратьеры, как правило, бывали двух видов: блестящие и затворники. Отец Бая, младший сын в своем поколении, был занудой-мизантропом, относящимся ко второй категории, и никогда, если на то была его воля, не появлялся в окрестностях столицы. – Бай, насколько мне известно, весьма стеснен в средствах.
– Если и так, то внешне этого не скажешь, – справедливо заметила Катриона.
Аристократическая бедность ей хорошо знакома, сообразил Майлз. Он вовсе не хотел, чтобы его замечание вызвало симпатию к Байерли Форратьеру. Блин!
– По-моему, майор Замори несколько растерялся, когда они явились во время его визита, – продолжила Катриона и недоуменно добавила: – Понятия не имею, зачем они здесь.
Спроси у зеркала, мысленно порекомендовал Майлз, но вслух лишь произнес, подняв брови:
– Правда?
Пожав плечами, она чуть иронически улыбнулась.
– Полагаю, ничего плохого они не хотят. Возможно, я была несколько наивной, посчитав, что вот этого, – Катриона указала на свое черное платье, – хватит, чтобы избавить меня от этих глупостей. Спасибо, что попытались ради меня отправить их на Комарру, хотя я не уверена, что они согласятся. Мои намеки тоже не срабатывают, а быть грубой я не хочу.
– А почему, собственно? – поинтересовался Майлз в надежде поощрить развитие мысли в этом направлении. Хотя на Бая даже грубость вряд ли подействует. Скорее наоборот, он воспримет это как вызов. Майлз с трудом подавил желание поинтересоваться, появлялись у ее дверей за последнюю неделю и другие мужчины, или он только что видел весь списочный состав. Но ему как-то не хотелось услышать ответ. – Впрочем, достаточно об этих, как вы сказали, глупостях. Давайте лучше поговорим о моем саде.
– Давайте, – с благодарностью согласилась Катриона и вывела на дисплей обе модели: и городской сад, и сельский, как они их назвали. Их с Катрионой головы, как и планировал Майлз, склонились друг к другу. Он остро ощутил мускусный аромат ее волос.
Сельский сад выглядел очень естественно: тропинки, извивающиеся меж густо насаженных барраярских растений, бегущий ручей, резные деревянные скамейки. Городской сквер строился в форме прямоугольных террас, на которых умещались одновременно дорожки, скамьи и каналы для воды. При помощи ряда умелых вопросов Катриона сумела выудить у Майлза, что на самом деле у него душа больше лежит к сельскому варианту, как бы ни радовали его глаз фонтаны из пластобетона. А потом он завороженно смотрел, как Катриона прямо на глазах перекраивает картинку сельского сада, придавая спускам большую пологость, делая ручьи более полноводными и быстрыми, придавая руслу S образный изгиб. Ручей начинался с водопада и заканчивался в маленьком гроте. Центральный круг, где пересекались дорожки, теперь покрывал традиционный красный кирпич с гербом Форкосиганов в виде стилизованного кленового листа на фоне трех представляющих горы высоких треугольников, выложенных из более светлого камня. Весь сад целиком расположился еще ниже уровня улицы, чтобы берега казались круче и лучше приглушали городской шум.
– Да, – произнес он наконец, довольный результатом. – Вот так. Приступайте. Можете заключать договоры со строителями.
– Вы уверены, что действительно хотите продолжать? – спросила Катриона. – Я ведь исчерпала на этом свои познания. До сего момента все мои проекты были чисто виртуальными.
– А! – Майлз предвидел такого рода колебания. – Теперь настало время свести вас напрямую с моим управляющим, Циписом. Он занимался всеми вопросами ремонта и строительства во всех владениях Форкосиганов последние тридцать лет. Ципис будет рад оказать вам содействие. – Вообще-то я ему прозрачно намекнул, что голову оторву, если он не будет наслаждаться каждой минутой сотрудничества. Не то чтобы Майлзу пришлось очень стараться: Ципис обожал все аспекты бизнес-менеджмента и мог разглагольствовать на эту тему часами. В свое время Майлз посмеялся – хоть и сквозь слезы, – когда сообразил, насколько часто в бытность его командиром наемников ему помогали сэкономить время и деньги не полученные в СБ навыки, а занудные уроки старины Циписа. – Если вы согласитесь у него учиться, то он станет есть у вас с руки.
Ципис, предусмотрительно предупрежденный заранее, сам ответил по комму в своей конторе в Хассадаре. Майлз познакомил его с Катрионой. Знакомство прошло успешно: Ципис, мужчина в возрасте и давным-давно женатый, искренне заинтересовался проектом. Он практически мгновенно вытащил Катриону из кокона застенчивости. Когда управляющий закончил первую, довольно-таки долгую беседу, Катриона перешла от стиля «не могла бы я, если можно» к распоряжению открытой чековой книжкой и рассмотрению вполне приемлемого плана работ, который, если повезет, уже через неделю воплотится в виде подготовленной к посадке почвы. О да! Тут дела пошли отлично. Если Ципис что и ценил, так это умение быстро схватывать, а Катриона как раз относилась к числу немногих людей, схватывающих все на лету. Таких людей Майлз в бытность свою командиром наемников ценил куда больше, чем лишний глоток кислорода в аварийном запасе. А Катриона даже не понимает, насколько она необычна!
– О Господи, да этот человек – просто кладезь познаний! – воскликнула она, приводя в порядок свои записи, когда Ципис отключился. – По-моему, это я должна вам платить.
– Ах да, – спохватился Майлз. – Оплата! – Он достал из кармана кредитную карту. – Ципис открыл вам счет для оплаты текущих расходов. А это – ваш гонорар за принятый проект.
Катриона проверила карточку на комме.
– Лорд Форкосиган! Это слишком много!
– Вовсе нет. Ципис по моей просьбе проверил расценки на такого рода работы в трех разных профессиональных фирмах. – По чистой случайности эти фирмы оказались лучшими, но разве он согласился бы на меньшее для особняка Форкосиганов? – Это средняя цена. Ципис может показать вам раскладку.
– Но я не профессионал!
– Ничего. Скоро будете!
И тут – о чудо из чудес! – он удостоился искренней улыбки растущей уверенности в себе.
– Все, что я сделала, – это просто скомпоновала несколько красивых стандартных элементов дизайна, – смущенно проговорила Катриона.
– Значит, десять процентов за элементы дизайна. А остальные девяносто – за знание, как их расположить.
Ха, с этим она спорить не стала! Нельзя быть таким хорошим специалистом и не знать об этом где-то в глубине души, сколько бы вас публично ни унижали.
Майлз сообразил, что сейчас – самый подходящий момент для завершения визита. Он не хотел ее утомлять. Не рановато ли еще… Нет, он все же попытается.
– Кстати, я тут собрался устроить небольшой ужин для моих старинных друзей, семьи Куделка. Карин Куделка – она своего рода протеже моей матери – только что вернулась после годичной учебы на Колонии Бета. Осталось только определиться с датой. Мне бы хотелось, чтобы вы тоже пришли и познакомились с ними.
– Но я не хотела бы мешать…
– Четыре дочери, – мягко обошел Майлз возражение. – Карин – самая младшая. И их мать, Дру. И конечно, коммодор Куделка. Я знаю их всю жизнь. Будет еще жених Делии Дув Галени.
– Семья, где пять женщин? – В голосе Катрионы прозвучала завистливая нотка.
– Мне кажется, они вам очень понравятся. И вы им – тоже.
– Я мало с кем из женщин знакома в Форбарр-Султане… Они все такие занятые… – Катриона опустила взгляд на свою черную юбку. – Мне действительно не стоит пока ходить по гостям.
– Семейный ужин, – подчеркнул Майлз, умело уклоняясь от препятствия. – И конечно же, я намерен пригласить обоих профессоров.
А почему нет? В конце концов, стульев у него девяносто шесть.
– Возможно… это будет приемлемо.
– Вот и отлично! Я извещу вас о времени. Да, и не забудьте сказать Пиму, когда придут ваши рабочие, чтобы он велел охране у ворот внести их в список.
– Конечно.
На этой тщательно сбалансированной ноте – достаточно теплой, но не слишком интимной, – Майлз откланялся и ушел.
Значит, теперь противник осаждает ее ворота. Без паники, малыш! На этом самом семейном ужине ему, возможно, удастся уговорить Катриону составить ему компанию на каком-нибудь официальном приеме в честь свадьбы Грегора. А если их уже не раз увидят в паре на публике, кто знает… Увы, не я!
Вздохнув, Майлз понесся под дождем к поджидавшему его лимузину.
Катриона побрела на кухню узнать, не нужна ли тете помощь с уборкой. Она виновато опасалась, что опоздала, и действительно обнаружила госпожу профессор сидящей за столом с чашкой чая, склонившейся, судя по всему, над курсовыми работами.
Сердито нахмурившись, тетя что-то быстро написала, затем подняла глаза и улыбнулась:
– Закончили, дорогая?
– Скорее только начали. Лорд Форкосиган выбрал сельский вариант. Он и правда хочет, чтобы я продолжала.
– Ни секунды в этом не сомневалась. Он очень решительный человек.
– Извините за то, что вам помешали нынче утром, – махнула Катриона в сторону гостиной.
– Не понимаю, почему ты извиняешься. Ты их не приглашала.
– Действительно, не приглашала. – Катриона с улыбкой показала свою новенькую кредитную карту. – Но лорд Форкосиган уже заплатил мне за проект! Так что теперь я могу заплатить вам за наше с Никки проживание.
– Господи, да ничего ты нам не должна! Нам ровным счетом ничего не стоит предоставить тебе все эти пустующие комнаты наверху.
Катриона поколебалась.
– Но вы же не станете утверждать, что еда, которой вы нас кормите, тоже ничего не стоит?
– Если хочешь купить что-нибудь вкусненькое, валяй. Но лично я предпочла бы, чтобы ты оставила эти деньги себе на учебу.
– Я сделаю и то, и другое, – решительно кивнула Катриона.
При аккуратных тратах эти деньги избавят ее на несколько ближайших месяцев от необходимости клянчить деньги у отца. Папа вовсе не жадный, просто очень не хочется, чтобы вместе с деньгами он снабжал ее пустыми советами. Отец довольно четко сказал на похоронах Тьена, как недоволен тем, что Катриона не вернулась домой, как положено добропорядочной вдове фора, или не поселилась у свекрови, хотя старшая госпожа Форсуассон этого ей и не предлагала.
И как, интересно, по его мнению, Катриона с Никки разместятся в его скромной квартирке или найдут подходящие учебные заведения в том крошечном городке на Южном континенте, где отец обосновался после выхода на пенсию? Иногда Саша Форвейн казался человеком, потерпевшим в жизни неудачу. Он всегда придерживался консервативных взглядов и поступков. В их семье прогрессивной была мама, да и то лишь в очень ограниченной сфере, которую предоставляла роль жены провинциального бюрократа. Не стали ли эти пораженческие настроения в конечном итоге заразными? Катриона иногда задавалась мыслью, не был ли брак ее родителей по-своему столь же неудачен, как и ее?
