Ольга Игоревна Ивлиева
Мир глазами ворона
Черный ворон
Холодный ветер ударил в лицо; кажется, сейчас перехватит дыхание, но что-то изменилось: тело стало легче, его поднимает ввысь. Внизу остались поля, леса, долины, с такой высоты они похожи на лоскутное одеяло. А вот и голубое пятнышко – невдалеке блещет озеро. Слева и справа два черных крыла интуитивно подстраиваются под поток воздуха и помогают парить. Сердце переполняет чувство абсолютной свободы, и в этот миг приходит осознание нереальности происходящего.
«Нет! Почему этот сон постоянно преследует меня? Я хочу очнуться! Немедленно!»
Последнее слово он хотел произнести вслух, но вместо этого из его горла вырвалось только:
– Каррр!
Тогда Крэлан постарался подчинить себе видение и заставить птицу приземлиться, но крылья не слушались его. Пейзаж внизу сменился: это уже было не лоскутное одеяло, а выжженная земля, и за ней – долина проклятых. За облаками начали проступать очертания горы. Подлетев к молчаливому пику, ворон начал снижаться. Птица приметила уступ и села у самого обрыва. Только после этого Крэлан обрел контроль над крыльями, но, оказавшись так далеко, он не хотел улетать. Раньше его сон не продолжался настолько долго. Мужчина заметил проход в скале, но его закрывали кованые ворота. Даже в теле птицы он чувствовал, что это не простая дверь, а врата, сплетенные из сотен темных и светлых заклинаний. Внезапно орнамент на двери засветился и сквозь нее прошел призрак – призрачная леди в белом платье и белоснежном плаще. Ее глаза были плотно закрыты, но она безошибочно повернула голову в сторону, где сидел ворон.
– Ворон прилетел без голубки, – произнес дух. – Нет черного без белого, нет света без тьмы, нет добра без зла. Найди…
Но он не услышал последние слова и резко открыл глаза. Мужчина поднялся и подошел к чаше с холодной водой. Он зачерпнул ладонями живительную влагу и омыл лицо, чтобы прогнать остатки сна. Это наваждение преследовало его с тех пор, как он воспринял силу, но с каждым разом он заходил все дальше в этом странном сне. Невольно его взгляд упал на серебряную маску – символ его власти. Так повелось с древних времен: самый первый Темный Властелин избрал ее как знак своего отличия. В летописи так объясняется этот выбор: «Короны были у многих правителей, но я видел, как легко падали они с их голов. Я же выберу маску и, скрыв свое лицо, стану бессмертен в глазах подданных».
Так и произошло. В строжайшей тайне держалось то, что касалось преемственности власти, и человека на эту роль выбирали очень тщательно. Существовала школа, где среди учеников отбирали самых подходящих и воспитывали их сообразно традициям. Потом из нескольких выбирали одного. Это должен быть человек злой, но не импульсивный, его темная сторона должна проявляться не в минуты гнева, а становиться осознанным выбором, продуманным шагом. Необходим был стратег, холодный и расчетливый. Это описание вполне подходило Крэлану, и ему не нужна была маска, чтобы его слушались. У него были темно-карие, почти черные глаза, между бровей залегла складка, высокий лоб, тонкие губы, подбородок с едва заметной ямочкой, нос с легкой горбинкой, а волосы своей чернотой могли поспорить с крылом ворона. Даже в юности мало кто из сверстников мог выдержать его взгляд. Крэлан не был тщеславен, поэтому не стремился открыть свой истинный облик, он находил удовольствие в каждом атрибуте своей власти.
Близился назначенный час. Правитель облачился во все черное, на плечи набросил алый плащ с капюшоном; как только его лица коснулся холодный металл маски, она приняла нужную форму и стала подобна второй коже. Теперь он был готов, чтобы войти в тронный зал. Двери беззвучно распахнулись. Властелин прошествовал сквозь ряды подданных и занял свое место на троне. По правую руку от него, у самого тронного возвышения стоял Эльзар, единокровный брат Крэлана, а ныне первый советник. Чуть дальше расположились три маршала, за ними – представители знатных родов. В этот раз правитель приказал собрать всех знатных людей государства. Они должны были стать свидетелями его триумфа.
– Приведите пленницу! – скомандовал повелитель.
В тронный зал ввели молодую женщину, она была так слаба, что еле держалась на ногах. Двое стражников взяли ее под руки и практически проволокли по проходу, а затем один из них резко толкнул несчастную, и она упала на колени перед троном. Пленница подняла голову, и в ее глазах не было страха.
– Я Силия, наставница ордена Света, – твердо произнесла она. – Твои усилия напрасны, темный правитель, тебе никогда не сокрушить стену, защищающую земли моего ордена.
Крэлан улыбнулся, и уголки губ у маски тоже приподнялись. Увидев эту улыбку на металлическом лице, пленница невольно отпрянула.
– Я читал донесения о стене. Это странное явление давно интересовало меня. Стена подобна разрыву, который отделяет мои владения от ваших. И по какой-то причине вы можете проходить через нее, а мои люди – нет. И мне кажется, я нашел ключик. Введите второго почетного гостя!
Стражники привели мужчину, его одежда была порвана в нескольких местах, морщины избороздили лицо, а волосы посеребрила седина. Судя по всему, он был схвачен совсем недавно и еще не подвергался пыткам. Его подвели к трону, мужчина сам опустился на колени и скороговоркой произнес:
– Владыка, помилуйте меня! Я не замышлял ничего, только трудился на благо страны. Позвольте мне и дальше возделывать землю, позвольте…
– Довольно! – резко произнес правитель. – Тебя поймали на нейтральной территории, почти у самого барьера. Неужели ты думал сбежать? И если да, то как?
– Я расскажу все, что знаю, только отпустите меня! – взмолился пленник.
– Говори, а потом я решу, – холодно произнес Крэлан.
– У каждого есть шанс пройти сквозь эту белую стену, если в сердце человека живет добро. Неделю назад мой сын прошел на ту сторону.
– Кем был твой сын?
– Пахарем, как и я.
– Значит, в его сердце не было тьмы, – с уважением произнесла Силия.
– Выходит, стена – это мерило праведности. А что будет, если человек не добр и не зол? Если он не знает, кто он и кем был?
– Свет всем дает шанс, – твердо произнесла наставница.
– Тогда решение найдено, – торжественно произнес владыка. – Мне достаточно лишить моего шпиона воспоминаний о прошлом, и он сможет проникнуть в ваше царство и разрушить барьер изнутри.
– Нет! Маги света распознают ложь, – возразила она, но в ее голосе слышались нотки отчаяния.
– А если ложь закроет правда? – еле слышно произнес властитель.
Затем он поднялся и подошел к крестьянину.
– Как твое имя?
– Блес, владыка, – прерывающимся голосом произнес мужчина.
– Тебе оказана великая честь, Блес, – умереть ради Империи.
С этими словами он обхватил голову несчастного обеими руками, поток темной магии окутал пленника. Сквозь кончики пальцев властелин вытянул из него все эмоции, все чувства, все воспоминания, осталась только оболочка. Когда колдовство было завершено, Крэлан отступил на шаг и приказал:
– Встань, Блес, отныне ты рядовой легиона тени.
– Да, повелитель, – без выражения произнес тот.
Закончив с ним, Крэлан обратился к пленнице:
– А сейчас я поведаю тебе свой план, чтобы в свой последний миг ты знала, что твои сестры скоро последуют за тобой, – он приблизился и заговорил почти шепотом: – Своему шпиону я подарю воспоминания этого крестьянина, заблокировав истинную личность на время. Пройдя через барьер, он вспомнит о своей цели и откроет путь моим легионам.
– Нет! – в панике закричала светлая жрица. – Одному человеку это не под силу!
– Мне не хватало только подтверждения правильности моей догадки. Твой страх красноречивее любых слов. Каково это – умирать с осознанием, что дала ключ к победе тьмы над светом?
Произнеся эти слова, он еле заметно улыбнулся и вскинул правую руку. С кончиков пальцев повелителя сорвалось черное пламя, оно охватило пленницу за долю секунды, и пространство огласил истошный крик боли. Но ее мучения были недолгими, от светлой жрицы осталась только горстка пепла.
– Сегодня вы увидели миг торжества! Первый шаг для воссоздания истинной Империи! Скоро стена будет сметена и все земли будут в нашей власти!
Повинуясь единому порыву, все присутствующие склонились перед повелителем. Крэлан снова поднялся на тронное возвышение и провозгласил:
– Собрание окончено, суд свершен. Приказываю всем уйти, кроме моего советника и трех полководцев.
Ему не пришлось повторять дважды, уже через пару минут зал опустел. Первым заговорил Эльзар:
– Позволь мне пойти в светлые земли! – порывисто произнес он.
Он чем-то походил на брата, только был более импульсивным и легко поддавался своему настроению.
– Нет, – спокойно ответил властелин. – Жрица была права, обычного человека недостаточно. Нужен тот, кто обладает силой. Через барьер пройду я, а ты, Эльзар, на время займешь мое место. Но помни, что маска даст тебе видимость власти, сила же останется у меня. И если предашь меня – пощады не жди. Вам, мои маршалы, приказываю служить и присматривать за моим братом.
– Ваша воля, мы повинуемся, – ответили трое, как один.
– Эльзар, отправляйся к сломанной башне, там я намерен провести ритуал, – добавил Крэлан.
– Повинуюсь.
Сломанной башней был сторожевой пост всего в двух часах езды от столицы. Крэлан прибыл туда на закате, он снял парадный плащ, но остался в маске. Стража пропустила всадника без лишних вопросов. Правитель быстро поднялся по ступенькам в покои брата. Эльзар почтительно опустился на одно колено, владыка жестом разрешил ему встать. Затем Крэлан дотронулся до холодного металла маски и снял ее.
– Подойди, я помогу тебе ее надеть. Помни, ты не должен снимать маску, иначе волшебство разрушится.
– Я понимаю, – произнес мужчина.
Тогда Крэлан подошел и сам приложил маску к лицу брата. Повинуясь воле мага, волшебная субстанция пришла в движение и приняла своего нового хозяина.
– Старайся не устраивать больших собраний и хотя бы первое время подражай моим манерам и голосу.
– Что теперь? – с любопытством спросил Эльзар.
– Теперь я изменю себя. Я высвобожу воспоминания Блеса и на время практически стану им. Мое истинное «я» будет заперто внутри, но со временем подлинные воспоминания вернутся ко мне. Сейчас, когда я совершу ритуал, я забуду все, что знал. Ты должен приказать стражникам сопроводить меня до нейтральной зоны и там отпустить. Но хватит слов, начнем!
Темная магия пришла в движение, сгустки черного дыма оплели его, подобно змеям. Сначала изменилась одежда правителя: черный камзол превратился в рубаху и короткий кожаный жилет, довершали образ брюки из темной грубой материи и потертые башмаки. Стоило волнам магии дойти до головы волшебника, как выражение его лица изменилось. В черных глазах мужчины отразился страх, еще секунда – и колдовство было завершено. Увидев перед собой человека в маске, Крэлан упал на колени и взмолился:
– Пощадите, повелитель!
Увидев брата коленопреклоненным, Эльзар улыбнулся. Как долго он этого ждал! Он всегда считал, что выбор должен был пасть на него, и вот маска принадлежит ему. Первый советник не грезил о мире за барьером, по крайней мере, пока. Ему хотелось повелевать империей по эту сторону волшебной стены.
– Стража! – громко произнес лжеправитель.
В комнату вошли три стражника.
– Я узнал от пленного все, что желал. Отведите его в лес и убейте.
– Нет! – истошно закричал осужденный.
Крэлан был сбит с толку, мужчина помнил, что его схватили, когда он почти добрался до границы и вдруг несчастный оказался лицом к лицу с темным правителем. Стражники, не церемонясь, подняли его на ноги и поволокли вниз по ступеням. Один из них – видимо, офицер – связал ему руки и привязал другой конец веревки к своему седлу, а затем пустил лошадь вскачь. Пленник побежал, из последних сил стараясь удержаться на ногах. К счастью, они скоро въехали в лес, и лошадь замедлила шаг. Несмотря на то, что преступник был связан, солдаты как-то боязливо посматривали на него и во время пути не обмолвились между собой даже словом. Пленник совсем выбился из сил, на секунду ему показалось, что проще будет сдаться, но в этот критический момент перед его мысленным взором встал образ сына.
«Я должен сбежать, должен выдержать все, чтобы встретиться с Кайланом! Я смогу, я должен!» – схватился он за спасительную мысль.
Внезапно его палачи остановились. Для казни они выбрали поляну, посреди которой росла темная икла. Это дерево без листвы, с гладкой черной корой, простирало над землей свои корявые узловатые ветви.
– Привяжите его к дереву и приготовьте луки, – приказал офицер.
Крэлан попытался вырваться, один из солдат ударил его дубинкой поперек спины, пленник закричал и потерял равновесие. Стоило ему упасть, как на него обрушился град ударов, во рту появился металлический привкус крови, в какой-то момент он перестал чувствовать боль.
– Хватит! – как сквозь дымку услышал несчастный голос командира. – Привяжите его и покончим с этим. В это время нельзя задерживаться в лесу.
Крэлана отволокли к дереву и привязали. Мужчина повис на своих путах, каждую клеточку его тела пронзала боль, но скоро этому должен был прийти конец. Солдаты взяли луки и натянули тетиву.
– Приготовься! Целься! – раздался высокий голос командира.
«Мой ворон не может так умереть, – произнес мелодичный голос у него в голове. – Лети!»
В этот миг командир скомандовал:
– Пли!
Но было поздно: облако окутало осужденного, и ввысь взлетел черный ворон. Птица старалась лавировать в потоках воздуха, но правое крыло плохо слушалось. Ворону еле хватило сил, чтобы вылететь за границу леса. Птица заметила огоньки вдали и полетела на свет, в сторону деревни. Ворон летел все ниже, приземляясь; он попытался плавно опуститься, но больное крыло подвело, и он упал прямо в грязь. Стоило ему коснуться земли, как из птицы он обратился в человека. Тело снова пронзила боль. Крэлан попытался подняться, но стоило ему пошевелиться, как боль усилилась, он вскрикнул и потерял сознание....
– Смотри, как быстро зажили его раны! Он целую неделю пролежал без сознания, но нет признаков истощения.
– Кэтрин, и что ты предлагаешь мне сделать? Я должен был бросить его умирать?
– Ты всегда прежде думаешь о других, Солис! У нас двое детей! А если это беглый преступник и его найдут здесь? Что будет с нами?
– А если бы со мной приключилось подобное несчастье? Нельзя думать только о себе, Кэт. Что случилось с тобой? Раньше ты была намного добрее.
– Со мной случилась жизнь, – резко ответила женщина и ушла.
Крэлан услышал обрывки спора и попытался открыть глаза, но вокруг было ужасно темно. На секунду мужчина подумал, что ослеп. Он попытался приподняться, и ему удалось сесть; тело почти не болело, только чувствовалась усталость, а правая рука была плотно примотана к телу, чтобы ею нельзя было пошевелить. Вдруг в погреб ворвался пучок света, Крэлан машинально прикрыл глаза рукой.
– Не пугайтесь, – дружелюбно произнес Солис, спускаясь.
Это был мужчина средних лет, крепкого телосложения, с добродушным прямым взглядом, в уголках глаз были видны лучистые морщинки. Заметив, что его гость приходит в себя, Солис радушно улыбнулся.
– Вы сейчас находитесь в погребе моего дома, поэтому тут так темно. Я вправил вывихвашей правой руки и зафиксировал ее, – пояснил хозяин.
Крэлан попытался произнести что-то в ответ, но вместо этого из горла вырвался отрывистый хрип.
– Подождите, я сейчас принесу воды, – произнес Солис и поспешно поднялся по ступенькам.
Через пару минут хозяин дома вернулся, неся кружку с каким-то горячим напитком.
– Пейте маленькими глотками, вы давно не ели, не спешите, – предупредил он.
Раненый осторожно сделал первый глоток, затем еще один. Как ни странно, но сильного голода или потери сил он не испытывал.
– Мое имя Солис. Простите, что пришлось спустить вас сюда, но держать раненого человека в доме опасно, особенно сейчас.
– А что произошло? – хрипло спросил Крэлан.
– Около недели назад наш Властитель собрал военный совет, а утром в ров замка были сброшены тела двух маршалов. Третьему удалось сбежать, и сейчас он собирает силы для восстания. Но всем ясно, что у Маркта нет ни единого шанса. Как можно поднимать бунт против того, кто обладает темной силой? Повелителю достаточно только взглянуть на войско противника, и солдаты обратятся в прах. Смутные времена всегда непростые, они порождают подозрительность, и вот уже в своем соседе ты готов увидеть шпиона. Но не будем об этом. Вы сможете подняться?
Крэлан допил бульон, поставил кружку и попытался встать. Поднявшись, он испытал легкое головокружение и облокотился о стену. Он случайно задел перебинтованную руку, но боли не почувствовал.
– Я хочу попробовать подняться по лестнице. Стены погреба давят на меня, – произнес раненый.
– Хорошо, я помогу, – отозвался Солис.
Лестница была наклонная, без перил. Крэлана немного шатало, но Солис поддерживал его. Подъем занял минут десять, так как им приходилось останавливаться почти на каждой ступеньке. Когда они выбрались, то оказались в большой просторной комнате. Это помещение служило сразу для всего. В одном углу стоял стол с двумя длинными скамейками, в другом расположилась прялка, около нее вдоль стены стояли кровати. Хозяин помог гостю дойти до скамейки и посадил.
– Помогите разбинтовать руку, – попросил Крэлан.
Освободившись от фиксирующих бинтов, мужчина смог дышать свободнее. Он попробовал сжать руку в кулак, мышцы сработали, но плечо еще немного ныло.
– Так откуда вы и как попали в такую переделку? – поинтересовался хозяин.
– Я… я мало что помню, все путается. Мое имя Блес, я из маленькой деревушки, что в северном пределе. Меня схватили на нейтральной территории, почти у самого барьера, потом держали в темнице, а затем… не помню. Помню, что меня повели в лес на расстрел, а затем снова пустота. Я не знаю, как мне удалось спастись.
– Да вы просто счастливчик!
– С какой стороны посмотреть… – ответил Крэлан с кривой ухмылкой.
В этот момент вошла Кэтрин с детьми – мальчиком лет пяти и девочкой лет семи. Хозяйка мельком взглянула на гостя и обратилась к мужу:
– Я принесла хлеба, сходи за водой. Я сейчас буду готовить обед.
Дети почувствовали напряжение в голосе матери и притихли.
– Том, Клара, идите на речку с папой, – обратилась она к детям.
Солис хотел что-то сказать, но не стал, а только взял пустое ведро и вышел вместе с детьми. Стоило им уйти, как маска спокойствия слетела с лица Кэтрин.
– Кто вы такой? – резко спросила она.
– Блес, крестьянин из северного предела.
– Далеко же от дома вас занесло. Мой муж добр и доверчив, но я вижу вас насквозь. Не бывает таких крестьян. Ваша кожа не обветрена, а на руках нет мозолей. Вы скорее похожи на беглого аристократа.
– Вы ошибаетесь!
– Не думайте, мне нет дела до того, кто вы на самом деле. Просто уходите. Вот мое условие – я даю вам три дня, иначе я донесу на вас солдатам, чтобы они разобрались, как вы оказались так далеко от дома. И не приближайтесь к моим детям! – на одном дыхании произнесла женщина и вышла, хлопнув дверью.
Крэлан понимал, что не сможет переубедить хозяйку, оставалось только согласиться на ее условия. Мужчина машинально посмотрел на свои руки и не узнал их, какое-то другое воспоминание промелькнуло у него на грани сознания, но заклятье было еще сильно, и Крэлан быстро забыл о своем внезапном открытии. За обедом Кэтрин старалась вести себя как обычно и подчеркнуто не замечала гостя. На ночь ему постелили прямо на полу. Так прошло два дня.
На третий день Крэлан встал еще до зари, быстро оделся и вышел. Наверное, даже если бы не ультиматум Кэтрин, он все равно бы ушел. В этой семье, в окружении чужого счастья и любви он чувствовал себя еще более одиноким. Все чаще он вспоминал о сыне, который ждал его за стеной. Начало светать. Они с Кайланом любили вставать до зари, и солнце заставало их уже в поле. Они много работали, но и отдыхали тоже с размахом. В последний раз он вывез всю семью на городскую ярмарку. Как тогда маленькая Илма радовалась леденцам на палочке! Он так хотел увидеть ее большие голубые глазки и непослушные кудряшки, услышать ее заливистый смех. Суждено ли ему когда-нибудь встретиться с семьей? Сегодня начнется его путь, но сколько он пройдет, пока его схватят? Крэлан машинально потер плечо: как ни странно, но рука полностью восстановилась и уже не болела. Мужчина спустился к ручью и сел около самой воды, здесь он выждал время. Когда он вернулся, то застал Кэтрин одну с детьми.
– Я ухожу, как обещал. Передайте мужу, что я у него в вечном долгу… самое меньшее, что я могу сделать, – это избавить вас от своего присутствия. У меня есть только одна просьба: не могли бы вы дать мне немного хлеба в дорогу?
– Не уходи, – жалобно произнесла маленькая Клара. – Ты обещал рассказать про белые кораблики.
Крэлан невольно улыбнулся и произнес:
– Папа расскажет тебе эту сказку, обещаю.
Кэтрин нахмурилась, но затем предложила:
– Можете остаться еще на день, я вижу, вы еще не совсем оправились…
– Нет смысла оттягивать неизбежное. Спасибо вам за все.
Хозяйка завернула в платок немного еды и передала ему узелок. Крэлан на прощание помахал рукой Кларе и Тому и ушел. Но не успел он пройти и несколько шагов как, по округе пронесся трубный звук. Обычно таким сигналом всех селян созывали на собрание. Люди стали выходить из своих домов и собираться на центральной площади, если так можно было назвать пятачок посреди деревни. Крэлан из любопытства последовал за остальными. В основном его окружали женщины и дети, все мужчины в это время работали в поле. В этой толпе он краем глаза заметил Кэтрин, она благоразумно пришла без детей. На площади выстроился большой отряд всадников. Староста вышел вперед и громко произнес:
– Теперь вы убедились, что мы не воины? Нам нечего скрывать. Мы готовы отдать вам дань деньгами или продуктами. Берите и оставьте нас.
Вперед выехал всадник на белом коне, судя по знакам отличия, это был командир. Он отчеканил:
– Мы служим маршалу Маркту. По закону военного времени мы реквизируем ваше имущество, деревня будет сожжена, все, кто окажет сопротивление, – казнены.
В толпе раздались крики и плач, одна из женщин схватила ребенка и побежала.
– Пристрелите ее, – холодно скомандовал командир.
Лучник навел арбалет и нажал на курок, стрела попала в цель, и женщина упала как подкошенная.
– Нет! – внезапно закричал Крэлан. – Вы не имеете права так поступать!
Офицер хотел опять дать команду лучнику, но ему захотелось сначала увидеть глупца, осмелившегося ему перечить.
– Ты вознамерился говорить за всех, так выходи вперед! – пригласил он.
Толпа расступилась перед Крэланом, и на миг ему стало очень страшно – так, что он не мог пошевелиться. Как во сне, он сделал первый шаг, затем второй. Подойдя к всаднику, он не стал преклонять колени, и вдруг сами собой пришли слова – он сам не понимал, откуда взялось это знание:
– Все военные подчиняются кодексу, а он гласит, что поселение не может быть уничтожено, если от него были призваны хотя бы пять рекрутов.
Староста быстро поддержал сказанное:
– В прошлом году от нас ушли в солдаты десять человек.
Офицер поморщился, он не мог признать их правоты в присутствии своих подчиненных.
– Вы отдавали людей в армию лжеправителя, кодекс не действует в этом случае, – произнес офицер.
– Это округ призыва маршала Маркта, и кодекс должен действовать всегда, – парировал Крэлан. – Пойдут ли за вами люди, если будут знать, что пока они сражаются, не щадя жизни, другой отряд будет убивать их жен и матерей, сжигать их дома?
На щеках командира проступил лихорадочный румянец, сдерживаемый гнев переполнял его.
– Раз мы перешли к обсуждению кодекса, то в нем есть и еще один пункт. Деревня может выставить защитника, который сразится с лучшим воином отряда. Будет справедливо, если от вас выступит этот болтун, – при этих словах он указал на Крэлана. – От отряда будет сражаться Бланко. Если победит крестьянин, я заберу у вас только дань, если мой солдат – сожгу деревню.
Крэлан знал, что такого правила нет в кодексе, но промолчал. Он понимал, что только так этот офицер мог отступить, не потеряв лица. Это был шанс на спасение, но очень небольшой, так как крестьянину Блесу до этого почти не приходилось держать в руках оружие. Один из солдат бросил меч к его ногам, к этому времени Бланко спешился и встал в боевую позицию. Крэлан поднял оружие и выставил меч острием вперед, лучшее ему в голову не пришло. Закованный в доспехи солдат бросился в атаку. Противник сократил расстояние и занес меч, чтобы нанести рубящий удар сверху. Крэлан мгновенно отреагировал на угрозу и блокировал удар, а затем ударил противника ногой в живот, солдат закашлялся и отскочил. Защитник не понимал, откуда у него взялось это чутье, тело словно само помнило, как уходить от выпадов, а рука – как наносить удары, и он решился довериться этой странной интуиции. Крэлан смог увернуться от трех ударов подряд, ловко перекрутившись, оказался за спиной противника и снова пнул его. Солдат потерял равновесие и упал на четвереньки. Испачкавшись в грязи, боец рассвирепел, он вскочил на ноги и с воплем кинулся в бой. Такой напор испугал Крэлана, и он на секунду замешкался, потерял сосредоточенность. Холодный металл легко прошел сквозь тонкую ткань рубашки и вонзился ему в бок. Нанеся удар, противник отскочил в сторону. Защитник машинально прижал руку к ране.
– Добей его! – крикнул разгоряченный офицер.
Бланко опять пошел в наступление, Крэлан резко выпрямился и застыл. Когда противник оказался достаточно близко, их мечи скрестились, и защитник сделал резкое движение рукой, солдат не ожидал этого и выронил меч. Оказавшись безоружным, он поднял руки, признавая свое поражение. В этот момент что-то темное всклокотало внутри Крэлана, он хотел убить этого человека, чтобы солдат расплатился кровью за его кровь. Он приставил лезвие к горлу побежденного, но внезапно остановился.
– Ваш боец проиграл, – провозгласил Крэлан. – Сдержите свое слово.
– Да будет так, – согласился офицер. – Мы возьмем с вас дань продовольствием и… вашего защитника заберем с собой. Мне нужны такие бойцы. Как твое имя?
– Блес, господин, – учтиво ответил он.
– Вы двое, сопроводите нашего нового рекрута в лазарет, – обратился офицер к солдатам, которые были подле него.
Крэлану помогли сесть на лошадь, от этого усилия бок обожгло страшной болью, но он сдержался и не вскрикнул, только побледнел. Напоследок он отыскал в толпе Кэтрин и заставил себя улыбнуться ей.
– Спасибо, – произнесла женщина шепотом, но он не мог услышать ее.
В пути они были недолго, но с каждой минутой из него утекала жизнь. Хотя кровь почему-то остановилась, но каждый шаг лошади причинял ему сильнейшие страдания. От этой нескончаемой пытки сознание помутилось. Он не помнил, как его сняли с коня и понесли куда-то. На нем разрезали рубашку, все суетились и что-то кричали. Его заставили выпить сонный настой, и он снова провалился в темноту.
Очнувшись, Крэлан увидел белое полотно у себя над головой, в эти первые несколько секунд он ничего не помнил и не понимал, но затем вернулось осознание действительности. Вокруг он то и дело слышал сдавленные стоны. Это была небольшая палатка, вся уставленная узкими дощатыми кроватями, на которых лежали люди, только что пережившие операцию. Крэлан повернул голову и осмотрелся: как ни странно, но здесь было всего человек семь, остальные места пустовали. Рядом с ним, на соседней койке лежала молодая женщина, у нее была перевязана рука.
– Не думала, что сюда кладут офицеров, – заметила она, мельком взглянув на него.
– Вы ошибаетесь, – ответил Крэлан. – Меня завербовали в день, когда я получил это ранение.
– А, это ты победил Бланко? – воодушевленно произнесла она и даже села в постели, чтобы лучше рассмотреть своего собеседника.
– Это трудно назвать победой. Ведь на нем ни царапины, а я чуть не умер, хотя и смог разоружить его.
– Ничего, подучат тебя, и будешь первым бойцом. Кстати, мое имя Лайза. Я служу лучницей в первом корпусе, неделю назад попали мы в засаду, тогда меня и отметили стрелой. Хорошо, что только чиркнуло, скоро уже смогу вернуться в строй.
Лайза говорила просто и открыто, она была из тех людей, кому нравилась битва, вернее, не столько сама битва, сколько опасность. Волосы у женщины были огненно-рыжие, стянутые в хвост на затылке, белая кожа – с едва заметными веснушками на щеках, тонкие губы выдавали решительный характер, но в карих глазах не было злобы.
В этот момент Крэлану почему-то вспомнились слова Солиса про обреченность восстания.
– А ты действительно веришь в победу маршала, ведь на стороне правителя магия? – спросил он.
– Маршал говорит, что на троне самозванец. Большую часть своих сил Маркт бросил на поиски истинного повелителя. Властелин ушел, чтобы найти способ разрушить барьер, возможно, он даже не знает, что творится здесь. Знаешь, а ведь я однажды видела нашего правителя, – с горделивой улыбкой произнесла женщина. – Он тогда лично проводил смотр. Высокий, на прекрасном черном коне, в красной мантии и в маске. Под его началом чувствуешь себя спокойно, за ним можно пойти и в огонь, и в воду. В последнее время он много сделал для людей: уничтожил старую систему сбора податей, наладил торговлю… Если бы только он вернулся к нам!
Крэлан молчал, он не разделял чувств своей собеседницы.
– А мое имя Блес, и я понятия не имею, что меня ждет завтра.
– Ускоренный курс подготовки и война, как и всех нас. Попросись в первый корпус, тебе у нас понравится! – задорно произнесла она. – Уже полдень, пойду за обеденной похлебкой и для тебя порцию захвачу.
Оставшись один, Крэлан приподнялся, это далось ему без особого труда. Рана была плотно забинтована, он машинально коснулся бока и боли не почувствовал. В этот момент в палатку вошел пожилой человек в белом – видимо, лекарь. Он направился прямо к Крэлану.
– Ложитесь, я вас осмотрю, – скомандовал врач.
Мужчина подчинился, и доктор разрезал бинты.
– Странно, на месте открытой раны у вас остался только свежий рубец. Вы счастливчик. Думаю, что уже через пару дней я смогу вас отпустить.
– Спасибо, сэр, – машинально ответил больной.
Лекарь наложил ему новую повязку и пошел к другому пациенту. В это время вернулась Лайза с двумя мисками горячей похлебки. После еды Крэлан снова почувствовал слабость и лег. Когда он проснулся, было уже темно, а соседняя койка пустовала. Мужчина старался снова уснуть, но сон не шел, его мучила неизвестность.
