Ольга Кандела
Маджериум. Поцелуй в темноте
Монтего потрепал ее по холке и кивнул моим одногруппникам.
– Кто следующий?
Желающих не нашлось. После слов об оттяпанной руке энтузиазма у новичков заметно поубавилось. А мне было отчаянно стыдно за свою неловкость. Чую, эту сбежавшую мышь мне еще долго будут припоминать. Или нет?
Идея пришла неожиданно. Не раздумывая, я торопливо подошла к Питеру и, пропустив мимо ушей его возмущенный возглас, достала из мешка еще одну мышь.
Гарпия все еще пугала. А потому я крепко схватила зверька за хвост, стараясь не обращать внимания на жалобный писк и скребущие по ладони лапки, и двинулась к Бетти.
Я должна это сделать, просто должна. Иначе какая из меня загонщица? Гарпия – это тебе не кобыла, которую можно с руки кормить морковью или засохшими хлебными корочками. Мне придется иметь дело с хищниками. И я должна быть готова ко всему.
Быстро протянула руку, стоя на безопасном расстоянии, и зажмурилась. Птица мгновенно заглотила угощение, довольно заурчала и прихлопнула крыльями, подняв ветер.
Я же чуть не запрыгала от счастья.
Неужели получилось?
– Ах, молодец, принцесска! – похвалил Питер и радостно разулыбался. – Эй, парни, глядите, девчонка вам нос утерла! – поддел он одногруппников.
И лишь после этих слов мои товарищи наконец осмелели и зашевелились.
Для проснувшейся Бетти это был самый настоящий праздник. Гарпия наелась до отвала.
Когда мешок наконец опустел, Скай свистнул протяжное «фьють», и огромная птица взмыла в небо, чуть не сбив нас с козырька мощным взмахом крыльев. Я же смотрела вслед удаляющейся темной фигуре, отчетливо видимой на фоне холодной голубой луны, и с трудом могла представить, что когда-нибудь сама умчусь под облака. Это казалось чем-то запредельным. Несбыточным, нереальным. И в то же время упрямый внутренний голос говорил: а почему бы и нет? Ведь взяли же меня в Маджериум! А как говорит мой отец – в Маджериуме возможно все.
В комнаты мы вернулись, когда в небе забрезжил робкий рассвет. До подъема и начала занятий оставалось еще часа три-четыре. Я упала на подушку и тут же провалилась в сон.
И лишь утром, собираясь на занятия, обнаружила, что забыла отдать Астону Шейну его мундир.
Глава 3
Первый учебный день начался с лекции по общей магии. Занятие проходило в центральном корпусе академии. Помимо нашей группы в аудитории собрались и первогодки с других факультетов.
Большой лекционный зал с расположившимися на скамьях адептами походил на разноцветный ковер. Студенты кучковались группами, образуя большие цветные пятна на холсте аудитории. Больше всего было, конечно, оранжевого. Артефакторы почти равномерно распределились по помещению, мешаясь с зелеными рядами целителей. Стихийники держались вместе, заняв практически ровный сектор у дальней стены. То тут, то там мелькали одинокие белые вкрапления менталистов.
Наши тоже старались усесться вместе, насколько позволяли свободные места. Я увидела знакомое лицо и двинулась к Шелдону. Парень радостно заулыбался и с готовностью подвинулся, освобождая местечко для меня и плетущейся сзади Эбби.
Но не успела я присесть, как у нашего стола возникла фигура в белой мантии.
– Ты же Легран, да?
Я перевела взгляд на стоящую рядом девушку и узнала в ней Аманду Колдстоун. Недоуменно кивнула.
– Я тебя помню. Видела на церемонии зачисления, – сообщила аристократка и бесцеремонно уселась на скамейку рядом со мной. – Ну и как тебе у загонщиков? – поинтересовалась она. Однако выглядела при этом безумно скучающей.
В этот момент до нас наконец дошла Эбби, скривилась, увидев на своем месте незнакомую девицу.
– Садись, мы еще подвинемся, – предложила я, но соседка лишь фыркнула.
– Вот еще. Чтоб я села рядом с менталисткой. Да ни в жизнь! – грубо бросила Эбигейл и поднялась на два ряда выше, усевшись рядом с Кранчем и его дружками.
Реакция девушки меня удивила. И с чего такая нелюбовь к менталистам? Впрочем, их тут, похоже, никто не жаловал. Даже они сами, одиночки, затерявшиеся меж незнакомых лиц, кажется, недолюбливали друг друга. Моих одногруппников тут тоже сторонились. Я вспомнила, как еще до зачисления Мара обозвала загонщиков чокнутыми, и внутренне усмехнулась. В чем-то целительница все же была права, особенно если вспомнить ночное посвящение.
– Ты не ответила. Как тебе у загонщиков? – напомнила о своем вопросе Колдстоун.
– Нормально, – сухо ответила я.
– Ты молодец, – неожиданно похвалила менталистка. – Пошла против семейных традиций. А я, похоже, сглупила. – Девушка недовольно поджала пухлые губки. – Половина моих одногруппников – жуткие зануды. А вторая половина – вообще не от мира сего. Как представлю, что мне пять лет учиться с ними в одной башне, так дурно делается!
Аманда полезла в изящную дамскую сумочку, достала оттуда белоснежный веер и принялась судорожно обмахиваться, словно в помещении не хватало воздуха.
А мне вдруг подумалось, что просторная форма ее факультета, походящая на манитию, совершенно не сочетается ни с этим веером, ни с сумочкой. Аманде куда больше подошла бы форма стихийников. Мне она тоже нравилась. Девушки-стихийницы ходили в узких брюках и удлиненных жакетах, расклешенных книзу. Их форма, в отличие от формы загонщиков, прикрывала бедра и выглядела куда более женственной и изящной.
И вновь я вспомнила о том, что нужно съездить в город за новым бельем. Нижнюю сорочку я уже укоротила, чтобы легче было заправлять в брюки. А вот корсет по-прежнему сидел плохо – мешался и не давал нормально двигаться. Следовало приобрести что-то более короткое и удобное. Я бы сделала это хоть сейчас, но, к сожалению, в Гранвиль мне удастся попасть только в выходные. Поезд в столицу ходил лишь два раза в сутки, утром и вечером. И если ехать в учебный день – это непременно приведет к пропуску занятий.
Ну да ладно, потерплю немного.
Из мыслей меня вырвал звон колокола, знаменующий начало лекции. Студенты тут же закопошились и поспешили занять свои места на длинных скамьях.
Почти в тот же миг в аудиторию вошел преподаватель. В зале удивленно присвистнули. Я неверяще моргнула. Не думала, что первую лекцию будет вести сам ректор Маджериума.
– Ничего себе, сам Аластар Мэдроуз! – прошептал сидящий рядом Шелдон.
– А вы не знали? – снисходительно хмыкнула Аманда. – Ректор всегда ведет лекции у первогодков. Хочет, так сказать, знать всех подопечных в лицо. К концу семестра он еще и любимчиков себе выберет. Так что дерзайте! У вас есть шанс отличиться.
Да уж. У меня точно есть шанс отличиться. Правда, попаду я при этом не в любимчики, а скорее в кандидаты на отчисление. Так что лучше мне сидеть тихо и не высовываться.
Меж тем Аластар Мэдроуз прошел к трибуне и поприветствовал собравшихся. И вновь я поймала себя на том, что ловлю каждое его слово. Звучный, хорошо поставленный голос завладел всем моим вниманием.
Аластар начал с рассказа об истории появления магии, изучения свойств чар и становления первых магических университетов. Все это мы, конечно, уже знали и проходили на домашнем обучении, но все равно слушали, разинув рты. После ректор Мэдроуз перешел к более практическим знаниям.
– На данный момент в магической практике применяется три различных способа сотворения чар: мыслеобразный, словесный и рунический. Самый первый и в то же время самый сложный – это творение магии при помощи мыслеобразов. Многие из вас в той или иной степени применяют данный метод, так как он является интуитивным. Допустим, вы хотите переместить в пространстве какую-то вещь.
Ректор положил перед собой на стол белоснежный лист бумаги. Внимательно посмотрел на него, и лист воспарил в воздух.
– Вам достаточно сосредоточиться на объекте, представить в мыслях ваше действие, и вуаля – лист парит в заданном направлении. Но! Я не зря назвал данный вид воплощения чар самым сложным. В случае с перемещением небольших объектов имеет место однокомпонентное заклинание с небольшим расходом магической энергии. Говоря обычным языком – оно примитивное. Когда же нам нужно создать нечто более сложное – например, бытовой артефакт или какое-нибудь зелье, – то мыслеобразы вам тут вряд ли помогут.
Сидящие неподалеку артефакторы и целители тут же зашептались, уже зная ответ на вопрос, как создать подобное заклинание. Я тоже примерно знала – недаром в детстве проводила многие часы в мастерской отца.
– К тому же у колдовства с помощью мыслеобразов есть существенный недостаток. Секундная потеря концентрации, – в аудитории вдруг резко хлопнула дверь, студенты вздрогнули от неожиданности, а парящий лист упал на пол, – и ваши чары развеются. Не говоря уже о том, что некоторые вещи крайне трудно вообразить, и оттого результат может оказаться весьма неожиданным.
Аластар Мэдроуз вновь глянул на лист бумаги, и тот под его взором вдруг начал складываться в фигурку оригами. Казалось, преподаватель хочет изобразить лебедя. Вот уже получилась тонкая шея и крылышки, как вдруг пара резких движений – и на кафедру опустилась бумажная лягушка.
Ректор хмыкнул и сгреб лягушку со стола, швырнул в корзину.
– В таких случаях нам на помощь и приходят словесные заклинания и рунная магия. Их преимущество в первую очередь состоит в четкой направленности действий. И, конечно же, в неизменном результате. Лучшие магические умы прошлого изобрели целую систему речевых команд и рун, изучив которые вы сможете сотворить практически любую волшбу.
Вдруг в зале кто-то поднял руку. Господин Мэдроуз кивнул, позволяя задать вопрос.
– Но ведь многое зависит от магического потенциала самого заклинателя?
– Это верно. – Аластар кивнул. – Магический потенциал у всех разный. И некоторым из вас будет доступно больше, чем другим. Однако изобретение всем известных магических накопителей уже решило это проблему и, по сути, уравняло возможности магов. Так что вне зависимости от вашего потенциала, как я и сказал, любой способен добиться впечатляющих результатов.
И тут меня осенило идеей. Я подняла руку и, сдерживая волнение, произнесла:
– Выходит, даже самый простой человек, не имеющий никакого магического потенциала, но имеющий на руках накопитель, может сотворить волшбу?
Ректор перестал улыбаться, посмотрел на меня озадаченным взглядом, а потом… рассмеялся. Низкий бархатный смех эхом отразился от стен аудитории.
– Интересное предположение, мисс… – Взгляд светлых глаз метнулся в мою сторону.
– Легран. Изабель Легран.
– Видите ли, мисс Легран, если бы все было так, как вы предположили, то в Маджериуме мог бы учиться каждый. Хотя нет, не каждый, ибо магический накопитель – вещь довольно дорогая. Но и среди не магов, как вы знаете, имеются люди весьма обеспеченные. Однако ни один из них не обучается в магической академии. А все почему, кто мне скажет?
Один из студентов в оранжевой форме артефакторов поднял руку и, дождавшись кивка ректора, ответил:
– Потому что, чтобы распечатать накопитель и использовать заключенную внутри энергию, также требуется магический потенциал.
– Верно! – Господин Мэдроуз поднял вверх указательный палец. – Не имея магических способностей, обычный человек попросту не сможет воспользоваться накопителем. Так что, отвечая на ваш вопрос, – нет, лишенный дара обыватель никогда не сможет творить волшбу. Чары – удел избранных.
Ректор развел руками и улыбнулся. Я же заметно приуныла. Выходит, даже с накопителем у меня нет шансов. Или все же есть? Ведь я могу сдвинуть шпильку, пусть и на несчастный сантиметр. А значит, надо проверить, хватит ли этого крошечного запаса, чтобы открыть накопитель.
Ректор достал из кожаного портфеля толстый блокнот с кучей закладок и торчащих цветных уголков и, открыв нужную страницу, принялся чертить на доске.
Я же вдруг почувствовала множество устремленных в мою сторону взглядов.
Мой вопрос был продиктован лишь личным интересом. Но, кажется, я умудрилась привлечь к себе лишнее внимание. Не хотелось бы, чтобы одногруппники или другие студенты Маджериума догадались, что у меня нет потенциала. Рано или поздно это, конечно, случится. Но уж лучше поздно… Так что подобные провокационные вопросы впредь мне лучше держать при себе.
Оставшуюся часть лекции я вела себя тише воды ниже травы. Уткнувшись носом в тетрадь, тщательно конспектировала каждое слово преподавателя. И руки больше не поднимала, хоть и знала ответы на большинство вопросов ректора. В любимицы мне попасть не светило, так что лучше просто не высовываться.
А что будет дальше? Об этом я подумаю не сегодня.
* * *
С самого утра я мучилась тем, как вернуть Астону Шейну его мундир. Расписания старшекурсников я не знала, в какой комнате живет лорд – тем более. Да даже если бы и знала, не стану же я заявляться в спальню к мужчине!
Оставался один вариант – попытаться поймать его в столовой во время обеденного перерыва.
Каждая группа занимала в обеденном зале отдельный стол. Всего их было пять – по числу курсов, и шестой, крайний у стены, – преподавательский.
Когда мы вошли, в зале уже толпился народ. Студенты привычно шумели, смеялись, обменивались новостями и скабрезными шуточками. Я скользнула взглядом по залу, выискивая знакомые лица. Но увы, никого с выпускного курса не заметила. Их стол пока пустовал.
– Кого высматриваешь? – Прошедшая мимо Сирена задела меня плечом и лишь усмехнулась на мой возмущенный взгляд.
– Никого, – буркнула я и вслед за остальными пошла за подносом.
Когда я вернулась обратно с едой, увидела входящих в трапезную старшекурсников. Скай привычно шел в окружении своих приятелей: любвеобильного Питера, Эштона Доусли, красующегося разбитой губой, и еще одного массивного парня с кривой щербатой улыбкой. Астон Шейн вошел в столовую в числе последних. И держался он отстраненно, делая вид, что вовсе не знаком со своими сокурсниками.
Странно, вчера Астон показался мне куда более общительным.
Выпускники бросили на скамью свои сумки и, взяв подносы, отправились на кухню. Лишь Шейн остался со скучающим видом сидеть за столом.
Я не поверила своей удаче! Лучшего шанса поговорить с лордом и представить было нельзя.
– Я сейчас вернусь, – предупредила я Эбби и, оставив еду, направилась к столу выпускников.
Астон Шейн заметил меня сразу. Дружелюбно улыбнулся, что добавило мне уверенности.
– Легран. Ты что-то хотела? – Лорд излучал добродушие. Пожалуй, из всех старшекурсников он выглядел самым адекватным.
– Да, я хотела еще раз поблагодарить за вчерашнее. И вернуть тебе мундир.
– О, а я и забыл про него.
Ну да, судя по тому, что сейчас лорд сидел в чистенькой форме, ученический мундир у него в гардеробе имелся не один.
– Только он у меня не с собой. Я оставила в комнате. Если ты побудешь здесь – я сбегаю принесу.
Уже хотела метнуться в жилое крыло, но Шейн остановил меня.
– Стой-стой, Легран. Ты разве уже поела? Мундир подождет. Вернешь вечером.
– Ладно…
Понять бы еще, как мне найти Астона вечером.
– Хочешь, я зайду к тебе? – совершенно невинно предложил лорд, и я заметила, как его взгляд скользнул по моей руке к браслету-ключу.
– Нет! – ответила чересчур резко и натянула рукав на металлическую пластинку браслета, закрывая номер комнаты.
– Ладно-ладно. – Шейн примирительно поднял руки. – Ты не подумай, я не напрашиваюсь. К себе тоже не зову, – с улыбкой произнес парень, и я выдохнула. – Давай так. Приходи после занятий в общую гостиную. Я часто там бываю.
Предлагает встретиться на нейтральной территории? Пожалуй, это хорошая идея.
Я уже хотела согласиться. Но тут к столу вернулись остальные старшекурсники с подносами наперевес. И, увы, они оказались достаточно близко, чтобы услышать последнюю фразу.
– О, глядите, у кого-то сегодня свиданка намечается, – хохотнула высокая, как шкаф, девица. Кажется, она была единственной девушкой на курсе выпускников.
Вслед за ней к столу подошли и остальные.
– Э-э-э, я не понял. Белобрысый, ты что клеишь мою девчонку? – очень натурально возмутился Питер.
У меня не нашлось слов. С каких это пор я его девчонка?!
– С каких это пор она твоя девчонка? – буквально прочитал мои мысли Астон.
– Я первый ее заметил, – привел нерушимый довод старшекурсник.
– Это свидетельствует лишь о том, что ты усиленно крутишь башкой по сторонам, высматривая новых девушек, Рэнкс. Лучше бы ты с таким же усердием тренировал начертание рун привязки, – осадил парня блондин.
– Да пошел ты! – Кажется, Питер всерьез обиделся. Швырнул свой поднос на стол, отчего стоящая на нем посуда опасно загремела. – Скажи ему, Скай!
Но вместо того чтобы ответить Питеру или Астону, Скай устремил свой взгляд на меня.
– Привыкай, Легран. Теперь так будет всегда, – обрадовал Монтего и с невозмутимым видом принялся за свой суп.
– Это еще почему?
– Потому что ты девчонка. А заклинания по смене пола у нас еще не придумали, – не отрывая взгляда от своей тарелки, бросил загонщик.
Усевшаяся рядом с ним девица чуть не подавилась со смеху. Непроглоченный суп полился у нее изо рта. Она схватила сразу несколько салфеток, вытирая подбородок и запачканный воротник.
Всевышний, куда я попала? И это самая престижная академия Флеймора?
– Не обращай на них внимания. К сожалению, культурных людей на этом факультете крайне мало. – Лорд неприязненно поджал губы. Но уже через мгновение его лицо вновь стало дружелюбным: – Ну так что, придешь вечером, Легран?
– Я подумаю… и я Изабель! – добавила с нажимом.
Лорд понимающе кивнул.
Уже отходя от стола выпускников, я увидела, как к Астону Шейну подошел худощавый паренек в форме загонщика. Поставил перед ним принесенный поднос и споро разложил вилки с ложками.
Забавно, а у лорда, оказывается, имеется прислужник. Интересно, он делает это по своей воле, или Астон ему доплачивает?
* * *
Физическая подготовка значилась в расписании почти ежедневно. И немудрено, ведь чтобы держаться верхом на полночнике нужна немалая сила и выносливость.
Увы, но ни тем ни другим я похвастать не могла. А потому заранее была готова к тому, что мне будет труднее, чем остальным. И заниматься придется в два раза больше и усерднее.
Для тренировок нам выдали отдельную форму. Чуть более удобную и свободную, чем ученический мундир. Вниз шли свободные брюки с мягким поясом. Наверх – полотняная рубашка и короткая кожаная куртка с меховым воротником. Но она понадобится, когда придут холода. Сегодня же не по-осеннему жаркое солнце пекло макушку, пока мы всей группой, вытянувшись по струнке, стояли перед своим наставником – уже знакомым капитаном Байроном.
Наставник проводил инструктаж, который вкратце сводился к тому, чтобы мы не совались в загоны к животным, не совались в Зачарованный лес и вообще не совались никуда без прямого посыла капитана.
– Итак, сегодня у нас первое занятие. И сразу вас обрадую – по его итогам будет составлен предварительный рейтинг вашей группы. Те, кто окажется в хвосте, получат обязательные дополнительные часы тренировок. Хотя, как по мне, я бы слабаков сразу отчислил, – пренебрежительно кинул капитан, заставив меня тяжело сглотнуть.
Если бы по итогам первого занятия отчисляли, я бы точно стала претендентом номер один.
– И вторая хорошая новость для вас – сегодняшнее занятие у вас пройдет совместно с выпускным курсом. – Джеймс Байрон хищно улыбнулся и кивнул на стоящих у выхода из раздевалок старшекурсников, также облаченных в черную тренировочную форму.
– Это еще зачем? – буркнул кто-то из моих одногруппников.
– Затем, чтобы вы сразу понимали, какова наша планка. И стремились достичь, а то и переплюнуть результаты лучших загонщиков. Все ясно?
– Ясно! – хором крикнули товарищи.
– Тогда стройся на разминку, – велел наставник и жестом подозвал к нам выпускной курс.
Те смотрели на нас свысока, разглядывали, словно грязь под ногами. Примерялись, приценивались. И даже вечно веселый Питер казался необыкновенно молчаливым и серьезным. Или, быть может, он такой лишь в присутствии наставника?
– Кто желает провести разминку? – спросил капитан, и я заметила, как на лицах некоторых выпускников проступила брезгливость. – Рэнкс? Фалкон? Доусли?
– Пожалуй, я желаю, – вдруг вызвался Астон Шейн. В отличие от остальных, лорд явно не боялся оказаться в центре внимания.
– Ну валяй! – махнул рукой наставник, отдавая бразды правления лорду Шейну. Сам же, усевшись на высокий деревянный ящик у края полигона, послюнявил грифель и принялся что-то отмечать в журнале. Никак готовился подсчитывать рейтинги.
Астон дал команду встать на разминку, и, пока мы нелепо суетились, пытаясь рассредоточиться по площадке, старшекурсники в считаные мгновения выстроились в точном шахматном порядке за нашими спинами. Во время занятий проблем с дисциплиной и самоорганизованностью у них, что примечательно, не наблюдалось.
А вот у меня проблемы начались сразу. Ибо те упражнения, что показывал учащимся лорд Шейн, приличным барышням не то что не пристало выполнять – на такое даже смотреть было стыдно. Не говоря уже о том, что корсет существенно ограничивал движения, мешая выполнять даже безобидные повороты и наклоны.
Я краснела, бледнела. И мечтала лишь об одном – очутиться в закрытом платье в пол, желательно с тройным подъюбником, высокой горловиной и длинными рукавами. И прикрыться сверху толстым походным плащом, замотавшись в него с носом. А не махать ногами на виду у трех десятков юношей, то и дело косящихся в мою сторону.
– Госпожа Легран, переместитесь в последний ряд, – дал команду наш временный тренер и указал мне на свободное место с краю. – А то кто-то слишком много отвлекается.
Кажется, внимание сокурсников к моей скромной персоне не осталось незамеченным.
Я благодарно посмотрела на Астона и переместилась за спины студентов. Здесь было куда спокойнее, вряд ли кто-то рискнет оглянуться, чтобы поглазеть на мои нелепые потуги. Единственным значимым минусом оказалось наличие Ская Монтего, стоящего в последнем ряду, как раз по правую руку от меня.
Но сейчас это казалось меньшим из зол. Какая я неловкая, он уже видел, когда я умудрилась навернуться с подоконника. Что-то более нелепое сейчас у меня вряд ли получится изобразить.
– Основная нагрузка в полете ложится на мышцы бедер и спину. – Астон Шейн провел рукой по пояснице, показывая зоны нагрузок. – Поэтому эти области мы будем тренировать в первую очередь. Крепость и сила мышц – залог того, что вы не выпадете из седла и не разобьете голову во время полета.
– Я думал, у седла есть ремни для удержания всадника, – подал голос Сайрус Совейг.
– Есть! – согласился лорд. – Но ремни для слабаков!
В рядах старшекурсников раздались удовлетворенные смешки. Лорд же продолжил показывать упражнения для укрепления наиболее значимых групп мышц. А я поймала себя на том, что слушаю его не менее внимательно, чем настоящего наставника. Уже сейчас по тому, как Шейн отдавал команды, как объяснял те или иные движения или указывал на ошибки новичков, в нем чувствовалась явная лидерская жилка. И явная способность к наставничеству.
Закончилась наша разминка позицией «планка». Поначалу легкое упражнение уже через пару минут заставило большинство моих одногруппников изнывать от натуги и тихонько ругаться себе под нос. У меня же заметно дрожали руки и колени. Казалось, еще немного, и я рухну лицом в песок, став посмешищем не только в глазах адептов, но и периодически подглядывающего в нашу сторону капитана.
– Ты пыхтишь так, словно тебе на спину поставили ящик с углем, – тихий голос Ская заставил повернуть голову.
Парень непринужденно стоял на локтях, опустив вниз голову и прикрыв глаза. Его лицо выглядело на удивление умиротворенным и расслабленным, словно он решил немного подремать.
Я стиснула зубы. Как он это делает, раздери его гремлины?
Этого я так и не узнала. Мышцы не выдержали напряжения, и я первой рухнула на песок.
Ох, как хорошо просто лежать!
Жаль, долго отдыхать нам не позволили. На полигон вернулся капитан и объявил, что нас ждет забег по пересеченной местности.
– Первый тренировочный круг бежим по полигону. Дальше уходим в перелесок и держимся маршрута, отмеченного красными флажками. С трассы не сходим. В лес не углубляемся. Кому приспичит в кустики – рискует быть съеденным волколаком, – на полном серьезе объявил наставник.
Даже за пределами Маджериума о Зачарованном лесе ходили разные слухи.
Говорят, что когда-то давно лес этот был самым обычным. Но все изменилось, когда на его окраине встала элитная академия магии. Выплески чар и творящаяся в стенах академии волшба, зачастую неточная и экспериментальная, привели к тому, что близлежащий лес переродился. Наряду с уже привычными тварями появились новые, доселе неизвестные виды, многие из которых представляли опасность для людей. То же можно было сказать и о растениях. Так что соваться в чащу никто из новичков точно не рискнет.
– Ну все! Подбирайте свои дряблые задницы и бегом вокруг полигона!
Капитан Байрон несколько раз громко хлопнул в ладоши, подгоняя адептов. Мы дружной гурьбой бросились вперед. Следом за нами, выждав с минуту, побежали старшекурсники. Видимо, решили дать фору новичкам.
Но не успел завершиться круг по полигону, как выпускники легко обогнали нас и первыми вышли на лесную дистанцию.
– Кто обгонит хоть одного из старшекурсников – получит от меня первое место в рейтинге! – крикнул в нашу сторону наставник, когда мы сворачивали к лесу.
Предложение, конечно, заманчивое. Но… Глядя на то, как бодро ушли вперед выпускники, я засомневалась, что кому-то из наших по силам вклиниться в их ряды.
Лично у меня уже после круга по полигону кололо в боку, сбивалось дыхание и подкашивались ноги. Под сенью деревьев, с одной стороны, стало легче. Солнце больше не пекло макушку, и воздух тут был куда более влажный и свежий. Но с другой стороны, узкая тропинка то и дело петляла, то тут, то там под ноги попадались торчащие корни. А самое ужасное было то, что я не понимала, как долго еще предстоит бежать. Справа один за другим вырастали красные флажки, а финиша было все не видать. Мои одногруппники убежали вперед, я же плелась в самом конце и очень быстро потеряла товарищей из виду.
Тугой корсет давил на легкие, и через какое-то время я поняла, что больше не могу. В груди горело огнем. Бок кололо так, что я согнулась пополам, подумав, что больше никогда не смогу разогнуться. Остановилась, с трудом переводя дыхание, еле удерживаясь от соблазна опустится на мягкую траву. Сердце грохотало в висках. За этим грохотом я не слышала не то что удаляющихся голосов, но даже собственных шагов. Дышать стало совсем сложно. Вдохи выходили короткие, прерывистые. Туго зашнурованный корсет стискивал грудь стальными объятиями. Еще немного – и вовсе упаду в обморок от недостатка воздуха.
Убедившись, что рядом никого нет, я задрала рубашку наверх. Нащупала на спине узел ленты. Дернула свободный конец, пытаясь ослабить шнуровку, но в этот момент из чащи леса донесся леденящий душу звук. Протяжный вой прорезал пространство, разом заставив замолчать певчих птиц и постукивающего по коре дятла. Меня обдало волной ужаса. Тело покрылось мурашками, волоски на коже встали дыбом. А когда вслед за воем раздался громкий треск ломающихся веток, я и вовсе сорвалась с места и не глядя понеслась вперед. Страх подгонял лучше любых плетей. Красные флажки перед глазами слились в одну непрерывную ленту. Не видя дороги, я несколько раз споткнулась и чуть не пропахала носом дерн, лишь чудом удержавшись на ногах.
Когда из-за очередного широкого ствола вдруг показалось знакомое очертание учебного корпуса и раскинувшегося рядом полигона, я не могла поверить своему счастью.
Неужели добежала?
– О, а вот и наша незабудка! – радостно возвестил наставник, щелкая кнопкой полукруглого хронометра. – Пусть и последняя, но отстала не сильно, – подбодрил капитан, и я радостно улыбнулась.
Это было последнее, на что хватило моих сил. Перед глазами вдруг потемнело и, не справившись с головокружением, я упала на мелкий, хорошо утоптанный песок полигона.
– Эй, поглядите, что там с ней, – донесся удаляющийся голос капитана Байрона, а через несколько мгновений я увидела перед собой склонившиеся лица Монтего и Шейна.
– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросил лорд и тронул мое запястье, нащупывая пульс.
Монтего оказался куда менее деликатен.
– У нее поверхностное дыхание, кожа бледная, и… – Я почувствовала, как мужская рука легла на мой живот. – Раздери меня бездна, да на ней корсет! – воскликнул парень и вдруг рванул в стороны полы моей рубашки.
Я отчаянно дернулась, пытаясь помешать. Но ничего не вышло. Я была так слаба, что даже сказать ничего не могла. Все силы уходили на дыхание.
– Твою мать, еще и шнуровка сзади! – ругнулся Скай. В его руке блеснуло короткое лезвие складного ножа. – Подержи ее!
– Монтего, ты совсем спятил? – попытался вразумить его лорд.
– Ой, вечно от тебя никакой пользы! – И, не церемонясь, Скай одним быстрым точным движением вспорол нижний кант корсета. Раздался треск рвущейся ткани, и я наконец смогла вздохнуть полной грудью.
Облегчение было настолько сильным, что я даже не сразу сообразила, в каком непотребном виде нахожусь. Скай просунул ладонь под моей талией, чуть приподнимая от земли, и выдернул остатки корсета.
– Идиотка! – припечатал он и, сплюнув, поднялся на ноги.
Я проследила за ним взглядом и поняла, что Монтего направляется к наставнику. С моим корсетом в руках!
Хотела было кинуться следом. Остановить его. Но сил по-прежнему не было.
– Эй-эй, тише. Не торопись. – Лорд Шейн придержал меня на земле и заботливо запахнул полы моей рубашки. К слову, она тоже оказалась испорчена. Возиться с пуговицами Монтего не стал и попросту оборвал половину.
А еще вокруг нас собралась целая толпа студентов. Все они неотрывно пялились на меня. И наверняка все видели. И порванный корсет, и нательную сорочку, в которой я осталась. От стыда хотелось провалиться сквозь землю.
– Помоги встать, – шепнула Астону, что по-прежнему стоял рядом, и лорд без лишних вопросов подал мне руку, а потом прикрикнул на шепчущихся одногруппников:
– Ну все, разошлись! Тут не на что смотреть.
Товарищи неохотно разбрелись в стороны. Я же с замиранием сердца глядела на Ская. Тот вручил капитану Байрону мой корсет и, перекинувшись с ним несколькими фразами, направился к раздевалкам. И даже не посмотрел в мою сторону.
Я стояла, обхватив себя руками, прижимая к груди полы порванной рубашки, и чувствовала, как вскипает внутри злость.
Ненавижу!
– Так, на сегодня наше занятие окончено. Все могут быть свободны. Госпожу Легран жду в своем кабинете. – Наставник прошелся по мне цепким взглядом, отчего я невольно поежилась.
– Я могу переодеться?
– Нет! – резко ответил капитан. – В мой кабинет, живо! – и громко хлопнул журналом, в котором уже наверняка расписал наши рейтинги.
