Ольга Князева
Истинный альфа
И вот так, оставив после себя непонимание и страх, Филипп просто взял и вышел из зала, а следом за ним ушли и его ликаны. Рейн было дёрнулся следом за ним, но Алёна каким-то чудом смогла его удержать.
Оборотни ещё долго простояли в немом удивлении, как, впрочем, и я с друзьями. В этот момент в голове крутился только один вопрос – какого чёрта это было?
Глава 3
– И какого чёрта это было? – озвучил мой вопрос Адам, упав на диван и устало выдохнув, тут же растрепав руками волосы, приведя их в полный беспорядок.
Прошло несколько часов, как мы нашей дружной компанией сбежали из особняка: я, Адам, Натали, Алёна и Рейн. И местом для осмысления этого вечера стал номер люкс в знакомой мне гостинице «Сияние Авроры», в которой я заочно познакомилась с вредной брюнеткой.
Я пребывала в таком сильном смятении после произошедшего, что даже не помнила, чья это была идея сюда приехать и кто снял номер. Помню только, что мы очень спешили, потому что Адам опасался, что кто-то из гостей, а может и сам Николас, решит удержать меня для своей безопасности. Но когда мы садились в машины, отец Натали бросился за нами, что-то крича своей дочери, но та, быстро подсев к нам с Адамом, приказала ему гнать отсюда. И уехали мы как раз вовремя, я только успела заметить, как со ступенек сбегает взбешённый старший Магнер, горя от злости так же ярко, как и его рыжая шевелюра. Всё это давало понять, что потом у кое-кого появится очень много проблем со своей же роднёй, но сейчас это никого не волновало, и мы просто пытались переварить события, произошедшие в особняке Штернов. Мне вообще казалось, что ещё чуть-чуть, и у нас у всех дружно из ушей повалит дым.
– Я что-то нахожусь в таком ступоре, что не знаю, что и думать, – Натали подошла к мини-бару, щедро достав оттуда бутылочки с алкоголем, и, у пав в кресло, пригубила одну из них, – Не такого завершения вечера я ожидала.
– Какой-то театр абсурда, – тихо произнесла Алёна, с беспокойством посматривая на Рейна, мрачной тучей застывшего у окна.
Даже представить не могу, что сейчас творится в его голове. Встретить свою любовь спустя столько лет, да ещё и когда она так сильно изменилась, не говоря уже о том, что она следует за мужчиной, который и обрёк её на существование ликана – это должно быть очень больно. Судя по рассказам о молодости Рейна, он был ещё тот пройдоха, любящий впутываться в неприятности, но как же сильно он изменился, стоило ему потерять свою любовь. Теперь он довольно молчаливый, чуть агрессивный и не в меру тираничный с женщинами, в особенности с Алёной.
– Как думаете, Николас уступит брату? – Я нервно расшагивала вдоль стен, пытаясь выровнять дыхание. На меня сильно повлияла угроза Филиппа, что он, в случае отказа, даст волю своим ликанам, что весомо всколыхнуло мой страх. Я уже видела, на что способны эти жаждущие крови оборотни, нападающие на всё, что только движется, и обладающие поистине внушительной силой, которая уступает разве что багряным волкам. И я не хочу всё это снова пережить.
– Уступит то, о чём он так долго грезил и жаждал? – Адам со снисходительной улыбкой посмотрел на меня, медленно покачав головой. – Что-то я очень сильно в этом сомневаюсь. Всё-таки не стоит забывать, что он сохранил при себе немного наёмников, да и Мартин своего из рук не выпустит, и… – Тут Адам замолчал и посмотрел на меня таким серьёзным взглядом, что я застыла на месте, пытаясь понять, о чём он сейчас думает.
Но я не смогла выдержать взгляд его чуть раскосых глаз, и вскоре отвернулась, смотря на что угодно, но только не на него. И, как я успела заметить, Натали и Алёна, в свою очередь, тоже бросали на меня задумчивые взгляды: одна сидя в кресле и медленно потягивая алкоголь, вторая прислонившись к стене и обняв себя за плечи. Только Рейн так ничего и не произнёс, продолжая стоять к нам спиной, не шевелясь и не отводя взгляд от дороги, словно ожидая, что на ней вот-вот кто-то появится.
– Не надо на меня так смотреть, – раздражённо произнесла, уже устав от слишком наглых взглядов. А ещё я, кажется, знаю, о чём они снова думают – опять эта лунная волчица навлекла на нас беду. Поди уже все оборотни в округе и правда считают меня предвестником бед, не зря же я чувствовала на себе неприятное внимание с их стороны. А ведь скоро ещё и это их кровавое полнолуние! Как бы меня вообще не загрызли, в попытке прервать этот круг несчастий.
– Не злись, – мягко произнёс Адам, встав с кресла и подойдя ко мне.
Догадываясь, что он собирается сделать, я увернулась от его рук, отойдя к стене. Адам, хоть и недовольно поджал губы, не стал приближаться ко мне, вместо этого подойдя к мини-бару и достав для себя коньяк. Но в его движениях мне почудилась обида и раздражение. Нет, ну а чего он ожидал? Он что, думал, что после всех его выходок, я и дальше буду поддаваться его провокациям и ластиться к нему? Ну уж нет! Не дождётся. Я так больше унижаться не собираюсь, а то мало ли до чего у нас может дойти в следующий раз, на что он снова потом скажет, что он ничего не помнит. А с учётом моей слабости к нему, дойти может до многого. Так что нет, я больше не буду поддаваться его обаянию и буду стараться сохранять между нами только дружеские отношения.
Залпом осушив маленькую бутылочку, получив одобрительный смешок со стороны Натали, которая отсалютовала ему своим напитком, Адам прислонился к комоду, говоря уже без той урчащей мягкости, которую я привыкла слышать в его голосе.
– Просто все сейчас думают, что станет с тобой, если Филипп добьётся своего. Ты хоть не подписывала контракт с Леоном, но кто знает, что придёт ему в голову. Вдруг он подумает, что у него есть права ещё и на тебя. Ну или он просто захочет забрать лунную волчицу назло Николасу, потому что тот распустил слух, что ты находишься под его защитой.
– А Филипп обязательно захочет её забрать, – вставила своё слово Натали, продолжая сверлить меня взглядом. – Я помню, он с детства был жадным. Он ни то что своего не отдаст, но и на чужое позарится. А уж если он увидит, что вещь кому-то дорога, то он не успокоится, пока не удовлетворит свою нездоровую жажду обладания тем, что ему захотелось.
– Вот только не надо сравнивать меня с вещью! Меня это уже порядком достало! Мужчины и так в последнее время обращаются со мной как с куклой, лишённой каких-либо чувств и эмоций. Так что, пожалуйста, Натали, подбирай слова.
Я зло передёрнула плечами, чувствуя, как в груди начинает расти огненный шар, готовый взорваться алой яростью. Ну же, Ева, контролируй себя. Вдох, выдох. Мне только сейчас для полного счастья не хватало ещё одного незапланированного обращения. Всё хорошо, так что не надо обращать внимание на дураков. К тому же, это Натали, она всегда говорит, а потом уже думает. Если вообще она способна думать!
– Не придирайся к словам. Ты ведь поняла, что я имела в виду, – в тон мне ответила Натали, тоже начиная злиться.
Как же с ней тяжело! Сначала ляпнет какую-то хрень, а потом злится из-за того, что на её слова обиделись, словно не понимая, почему так произошло.
– А давайте мы не будем ссориться, – спокойно произнесла Алёна, хотя было видно, что из нас всех она была больше всего напугана. – Филипп опасен не только для Евы, но и для каждого оборотня. У него явно какие-то проблемы с головой, иначе он не связался бы с ликанами. Да и взгляд у него был, мягко говоря, какой-то странный.
– Не странный, а безумный. – Я бросила быстрый взгляд в сторону мини-бара, но, несмотря на возникшее желание напиться, решила этого не делать. А то мало ли как алкоголь повлияет на меня, пока я нахожусь в таком нестабильном состоянии. – Да и не он один выглядел отталкивающе. Ты ведь заметила, что Николас всё ещё болен, как физически, так и душевно. Похоже на то, что волчий аконит хоть и не убил его, но здорово так потрепал. Да и вообще, все Штерны ненормальные. Я, конечно, не знала Конрада, и ни разу его не видела, но я уверена, что и у него были проблемы с головой.
Ну вот, я снова начинаю злиться, и эта злость настолько сильная, что мне уже тяжело устоять на одном месте, а ещё так и тянет что-нибудь сделать, лишь бы выплеснуть негативные эмоции. У меня даже руки задрожали от желания… ударить кого-то или расцарапать… впиться зубами в плоть… Чёрт! Что это за звериные желания?
Ну вот! Я тоже схожу с ума! Такими темпами, я вскоре составлю компанию Филиппу и его шайке.
– Волчий аконит? – одновременно спросили Натали и Алёна. – О чём это ты?
– И ещё, помимо этого, нам хотелось бы узнать про багряного волка. Ты случайно ничего не хочешь нам рассказать? – довольно требовательно попросил Адам, больше даже не смотря в мою сторону.
Как-то странно, меня злил его взгляд, но теперь, когда он от меня отвернулся, это вызывает во мне ещё больше агрессии, как, впрочем, и его обида, которая стала исходить от него только сильнее.
– Что произошло, когда умер Леон? – Натали от нетерпения сжала подлокотники кресла, и, как мне показалось, даже задержала дыхание.
Хотя что с неё взять, она ещё та сплетница, а тут такая грандиозная новость появилась. Я бы и сама рада наконец-то рассказать всю правду, вот только я всё ещё опасаюсь мести Николаса. Ему, конечно, сейчас будет немного не до меня, но ведь когда он разрешит свой конфликт с братом, то он может обратить внимание на девушку, не умеющую держать язык за зубами, и тогда всё, новые проблемы мне обеспечены. Вот только присутствующие в этой комнате оборотни вряд ли побегут рассказывать об услышанном первым встречным. Правда у меня есть небольшие сомнения насчёт Натали, но мой страх перед Штерном всё равно сильнее.
– Давайте не сейчас, я не хочу об этом вспоминать.
Адам недовольно повернулся ко мне, но на меня так и не посмотрел, направив взгляд чуть в сторону.
– Всем и так понятно, что рассказ Николаса – это ложь. Ну никак тихая Камилла не могла быть багряным волком. К тому же, странное поведение охраны, которая разбилась на два лагеря, давало понять, что происходит что-то странное. А после сегодняшнего появления Филиппа, в компании ликанов, я думаю, что у многих сложился пазл, кто три дня назад напал на оборотней во «Вкусе ночи», и твои невольно вырвавшиеся слова это только подтвердили.
– Ну раз вы обо всём догадываетесь, то смысл мне что-то вам рассказывать? Давайте просто закроем эту тему? Я пока не настроена на разговор, и это, по-моему, очень хорошо видно.
Все промолчали, но в диалог неожиданно захотел вступить Рейн. Круто повернувшись, он посмотрел на меня таким злым, я бы даже сказала враждебным взглядом, что у меня от напряжения пересохло в горле, и я почувствовала себя не в свой тарелке. А ведь ощущение такое, будто меня заперли в клетке с голодным хищником.
– Нам надо знать, с кем мы имеем дело, и к чему нам стоит готовиться. Ликаны и багряный волк – это очень серьёзно. От Николаса и Мартина также могут возникнуть проблемы, как и от Филиппа, не говоря уже о тех, кто может также предъявить какие-то права на наследие Леона. Так что если тебе известно что-то, о чём мы не знаем, то будь добра, поделись с нами этой информацией.
Ох, как же мне не нравится его тон. Он словно меня отчитывает. И если до этого момента поведение и общение Рейна нельзя было назвать вежливым, то сейчас он ведёт себя попросту грубо. Он смотрит на меня с таким прищуром, будто это я обратила его подружку в ликана, и несколько лет её скрывала. Да и вообще, он её видел? Она же даже в человеческом обличии выглядит как оборотень, застрявший на начальной стадии обращения. Да и я сомневаюсь, что за столько лет, проведённых в полувменяемом состоянии, моя кровь сможет её излечить.
Хотя это уже не моё дело, так что не стоит совать свой нос в чужие отношения. Но всё равно, меня поражает тот факт, что Рейн, как видно, думает, что стоит дать своей девушке немного крови лунной волчицы, как она не только вылечится от безумия, но у них сразу же всё станет как прежде. Ага! Спустя столько лет! После того, как эта ликанша поубивала несколько десятков людей и оборотней – а в том, что она кого-то убила за эти прошедшие годы, я и не сомневалась, – её или совесть изъест, или… Или она окончательно помешается, как только осознает, каким монстром она была. Но опять же, это не моё дело. Пусть что хочет, то и делает.
Чувствуя, как в груди поднимается новая волна гнева, причину которого мне трудно было назвать, я всё же сдалась, и на свой страх и риск, понимая, что потом могу об этом пожалеть, всё же рассказала, что на самом деле произошло в особняке Штернов, и как Леон пытался убить собственного сына, который в итоге стал причиной его смерти.
Когда я закончила свой непростой рассказ, который я, впрочем, сократила до минимума, не вдаваясь в ненужные подробности, в комнате повисла такая напряжённая тишина, что можно было отчётливо услышать звучание тихих голосов за стенами и чьи-то шаги в коридоре. А вообще, это как-то странно, уж что-то слишком сильно улучшился мой слух, раз я могу подмечать такие мелочи. Остаётся надеяться, что это не признак скорого обращения, а то мне из-за этого начинает казаться, что зверь внутри меня притаился в ожидании удобного момента, чтобы снова показать, кто из нас двоих сильнее.
– Эта семейка больная на всю голову, – первая нарушила тишину Натали, сразу же осушив ещё одну бутылочку с алкоголем, которую она, во время моего рассказа, как-то жадно прижимала к груди, словно боялась, что кто-то попробует её отнять. – Чокнутые! Никто и мысли не мог допустить, чтобы рискнуть убить одного из Штернов, а эти больные сами себя убили!
– Несмотря на это, у Леона хватило ума водить всех оборотней за нос, и скрывать, что он багряный волк. – Рейн, на манер Адама, взлохматил свои волосы, по крайней мере, попытался это сделать, ведь его отросший с нашей первой встречи ёжик, не так просто было привести в беспорядок. – А ведь если так подумать, то за эти годы исчезло много оборотней, они были или приближёнными Штерна, или наоборот, как-то ему насолили. Вот только никто из нас не рискнул в открытую заподозрить в чём-то Леона.
– Да какая разница, кем были и являются Штерны! – Натали с трудом встала с кресла и, заметно пошатываясь, подошла к окну, открыв его и выглянув на улицу. Она с таким наслаждением вдохнула воздух, что можно было подумать, что мы находились не в центре города, а где-то в лесу, где пахло цветами и хвоей. – Нам надо теперь переживать о том, как их идиотизм на нас повлияет. Николас не отдаст то, что он с таким трудом заполучил, а Филипп не упустит того, чего его лишили. И вот как дорого нам будет стоить война между двумя братьями? За одним стоят наёмники, а за другим ликаны, так что их противостояние просто не может нас не коснуться. И знаете что, это меня сильно пугает.
Устало выдохнув, Натали повернулась к нам, пробежавшись по всем присутствующим напряжённым, немного испуганным взглядом, после чего села на подоконник, опасно отклонившись назад, словно забыв, что окно открыто. Ей ответил Адам, который всё это время продолжал смотреть куда угодно, но только не на меня.
– Это будет очень короткое противостояние. Вы все видели состояние Николаса, он не жилец, с волчьим аконитом сложно справиться сильному волку, ему и подавно. Меня куда больше волнует Мартин. Лично мне трудно поверить, что он предал Леона, решив сотрудничать с его самым слабым сыном. Этот тип всегда был себе на уме, и мозги у него работают достаточно хорошо, чтобы понять, что такому, как Николас, даже с поддержкой наёмников, никогда не удержать в своих руках власть над оборотнями. Так что я боюсь, что он будет для нас куда большей проблемой, чем оставшиеся в живых Штерны.
Никто ему не ответил, хотя по лицам присутствующих было видно, что о Мартине они вообще не хотели думать, и их куда больше занимали Штерны. И их можно было понять, ведь ликаны и багряный волк, куда важнее, чем строящий какие-то махинации адвокат. Но лично меня слова Адама заинтересовали и заставили задуматься. Мартин мне и так никогда не нравился, и у меня очень сильные подозрения на его счёт, ведь меня до сих пор не отпускает мысль, что он и есть убийца. Да и я, как и Адам, сомневаюсь, что адвокат мог так легко променять Леона на его слабого сына, всё-таки Мартин не кажется дураком, в нём видны и хитрость, и ум. Вот только какую цель он преследует? Чего добивается? Как я ни пытаюсь понять мотивы, которые им движут, у меня это не получается.
Я устало откинула голову назад, почувствовав тяжесть во всём теле и особо неприятную боль в затылке. Надоело… Всё надоело. Это не жизнь, а какое-то издевательство, по-другому и не сказать. Не успеваю я восстановиться после всех навалившихся на меня испытаний и потрясений, как сразу же появляются новые. Когда всё это уже закончится и меня оставят в покое? Самое страшное, что мне начинает казаться, что ответом будет «никогда». Я уже даже не могу представить, что меня ждёт дальше, потому что судя по возрастающему уровню проблем, я новые просто не переживу. И хоть я стараюсь не думать о плохом, но в голове постоянно появляются мысли, что из-за меня может умереть кто-то из моих родных, что купивший меня оборотень объявится, с целью забрать то, что по его мнению принадлежит ему, что я просто не выдержу и сойду с ума, превратившись в такого же безумца, как и багряный оборотень.
Чувствуя, как страх за своё будущее начинает подступать к горлу, а глаза защипало от солёных слёз, я скрестила руки на груди, с силой впившись ногтями в предплечья. Но даже колкая боль не помогла затушить охватившие меня эмоции… Пока чья-то ладонь не легла на моё плечо, заставив вздрогнуть от неожиданности и обернуться.
Адам вопросительно изогнул брови, словно спрашивая «как я». И вот не знаю почему, но было утихнувшая злость вспыхнула с новой силой, и проявленная со стороны молодого мужчины забота, показалась мне чем-то унизительным, словно его целью было как-то меня задеть.
– Не надо ко мне так подкрадываться! – Я скинула его руку со своего плеча и отступила назад, не желая находиться с ним так близко.
– А тебе не надо вести себя со мной так грубо, – в тон мне ответил Адам, эти только ухудшая ситуацию.
– Ну и как же мне надо вести себя с главным бабником округи? Млеть от твоих поцелуев и взглядов, в надежде оказаться в твоей постели? Или визжать от удовольствия из-за того, что ты помнишь как меня зовут?
– Да что с тобой сегодня?! Ты уже начинаешь меня конкретно так подбешивать. – Адам тяжело задышал, высказывая всем своим видом раздражение, хоть по его сомкнувшейся челюсти было видно, что он пытается себя обуздать.
И мне тоже стоило усмирить эту глупую злость, но нечто внутри меня не желало мне повиноваться.
– Знаешь, это у нас взаимно. Ты меня сегодня тоже бесишь. И я даже не знаю, что меня раздражает сильнее, твоя наглая ухмылка или пошлый взгляд, который ты бросаешь в сторону каждой женщины.
Лицо Адама даже как-то потемнело от злости, а глаза напротив, вспыхнули ещё ярче, пугая своим диким блеском. И мне бы испугаться, но нет, моя злость возросла настолько сильно, что чувство страха, а вместе с ним и инстинкт самосохранения, не смогли сквозь неё пробиться.
Откуда-то сбоку раздался сдавленный смех Натали и её тихое:
– Она что, ревнует?
И, конечно же, Адам её услышал, потому что в это же мгновение что-то в его взгляде изменилось. Нет, его глаза всё также устрашающе горели, но теперь от их блеска у меня по коже пробежались мурашки, очень непонятные и совершенно неожиданные. Да что это со мной происходит?
– Натали, тебе бы иногда держать рот закрытым, а то ты бываешь ляпнешь такую фигню, что тебя хочется послать! – зло выдавила сквозь зубы, чувствуя, как от напряжения и злости меня бросило в жар.
– Ты совсем охренела! – Натали глухо зарычала, в ту же секунду превратившись в разозлённую фурию… Всё равно очень красивую, разозлённую фурию.
Как же она меня бесит!
– Тише! Прекратите! – Алёна встала между нами, взволновано переводя взгляд с меня на Натали. – Вы ведь не хотите на самом деле ссориться. Всё дело в кровавой луне. Скоро полнолуние и она особо сильно на нас влияет. Но если мы все возьмём…
– Мы? Ты что, стала причислять себя к нам? Какое тебе дело до ночи кровавого полнолуния, ты ведь недооборотень? – с насмешкой спросила Натали, заставив Алёну покраснеть от смущения.
И тут в дело вмешался Рейн, так резко шагнув к Натали, да ещё и с таким злобным выражением лица, что та испуганно вскрикнула, отпрыгнув к стене.
– Даже не смей оскор-рблять мою сестр-ру!
– А не то что? Покусаешь меня? – с вызовом спросила Натали, быстро взяв себя в руки и отойдя от испуга. – Решил уподобиться своей подружке и опуститься до уровня ликана?
– Натали, прекрати! – испуганно прокричала Алёна, загородив её от Рейна. А того буквально трусило от злости, и казалось, что достаточно щелчка пальцев, чтобы он сорвался и набросился на глумливо усмехавшуюся брюнетку.
– Всё-всё, молчу-молчу. Я просто забыла, что скоро он попытается её исцелить. – Тут Натали повернулся ко мне и в её глазах появился ехидный и злой блеск. – Ева, ты ведь в курсе, что когда тебя похитили, Рейн, после того как Маркус нашёл твоё местоположение, позвонил Леону и всё ему рассказал в обмен на твою кровь? И это при том, что Маркус просил его не втягивать его отца в это дело, опасаясь, что тот заберёт у него дорогую ему волчицу.
– Натали! – возмущённо воскликнула Алёна, но я отмахнулась от неё, шагнув к Рейну.
Вид у мужчины хоть и был всё ещё злой, прямо как у настоящего волка, по крайней мере, на Натали он смотрел таким взглядом, словно мысленно ей уже скрутил шею, но в нём появилась неуверенность, смешанная с чувством вины.
И было похоже на то, что Натали сказала мне всё это с целью разозлить, ну или стравить с Рейном, но её слова подействовали на меня по-другому. Я не разозлилась, а разочаровалась. И в Рейне, несмотря на то, что он многое для меня сделал и, вроде как, ничего плохого не желал (к тому же, я понимала, что без помощи Леона, меня бы не вытащили из того места и не отбили у загадочного покупателя), и в Натали, которая поступила просто омерзительно, и в Адаме, который молча за всем наблюдал, не вмешиваясь и не пытаясь усмирить свою подругу, а ещё в Алёне, которая любила казаться правильной и послушной девочкой, ну а по факту, я была без понятия, что у неё на уме.
А ещё, я почему-то разочаровалась в себе. Моё поведение и резкие, неконтролируемые вспышки гнева, заставили меня устыдиться своих слов, в особенности тех, которые я сказала Адаму. Он, видно, и правда слишком сильно меня задел, неосознанно поиграв с моими чувствами, а я взяла и поддалась глупой ревности, хотя этот мужчина мне ничего не обещал и своих чувств не высказывал. Не знаю, было ли всё дело в кровавой луне, или в усталости, которой скопилось так много, что она выливалась в агрессию, но я вдруг ощутила необходимость уйти из этой компании и побыть одной. Мне захотелось оказаться дома. Захотелось увидеть маму и хотя бы на несколько часов забыть о существовании оборотней, как и о прочей дряни, разрушающей мою жизнь.
Не слушая, как Рейн с Натали переругиваются, я молча встала и, не прощаясь, пошла к двери.
– Ева? Ты куда? – Алёна шагнула ко мне, но не решилась ни взять за руку, ни встать передо мной, семеня где-то сбоку. – Поверь, Рейн не хотел предавать тебя, наоборот, он хотел вытащить тебя из рук чёрнорыночников. А только Леон Штерн мог помочь ему и Маркусу отбить тебя у них. Ты ведь…
– Я понимаю, – тихо ответила, обратив внимание, как хрипло и слабо прозвучал мой голос, – Но я устала и хочу побыть одна. Так что, пожалуйста, оставьте меня на время в покое. Мне надо многое обдумать и понять, как жить дальше.
Никто не проронил ни слова, никто больше не постарался остановить меня, все просто молча проводили меня взглядами, которые давили на меня тяжёлым грузом, вызывая тяжесть в теле и дискомфорт. И, к моему счастью, никто не пошёл за мной, так что я открыла дверь и вышла в коридор.
Сразу стало чуточку легче, хотя с каждым шагом в груди всё больше разрасталась пустота, сжирающая все эмоции и чувства. Нет, я определённо устала от такого накала страстей. Они выматывают меня как физически, так и морально, в результате чего мне просто хочется исчезнуть, лишь бы сбежать от чёрной череды неприятностей.
Пытаясь думать о маме, о её уютной квартире, в которой я смогу наконец-то забыться и расслабиться, я почти дошла до лифта, когда слух уловил за спиной какой-то шум. Остановившись, я с силой сжала руки, чувствуя, как возвращается раздражение, которое вспыхнуло так неожиданно, что болью отозвалось в груди, словно это чувство было настолько осязаемо, что пыталось прорваться сквозь грудную клетку.
– Я ведь сказала, что хочу побыть одна.
– И как ты планируешь добраться… до туда, куда тебя так тянет, без денег? – раздался за моей спиной уставший голос Адама.
– Я… доберусь, – с паузой ответила, чувствуя себя ещё и крайне глупо. Ну да, уйти я всегда готова, но вот подумать о том, что у меня в кармане нет ни рубля, чтобы оплатить транспорт, я не могу.
Адам подошёл ко мне вплотную, но я почему-то так и не смогла обернуться и посмотреть на него, хоть мне казалось, что он этого ждёт.
Тяжело выдохнув, отчего его дыхание защекотало мой затылок, Адам всунул мне в руку плотно скрученные купюры.
– Понимаю, ты сейчас злишься, да и мы все на взводе, но, пожалуйста, Ева, не делай глупостей. Я сейчас вызову тебе машину и тебя довезут куда скажешь. Прошу только об одном, не отказывайся, сейчас слишком непонятная ситуация, чтобы одной перемещаться по городу. А когда ты успокоишься, то я надеюсь, что у нас снова появится случай увидеться и поговорить. – Он немного помолчал, но я не нашла в себе силы хоть что-то ему ответить. – За тобой заедет чёрный «хёндай». Береги себя.
Я услышала его отдаляющиеся шаги, но когда решилась обернуться, Адам уже скрылся за дверью номера.
А ведь он в первый раз произнёс моё имя без удваивания буквы «в» и мне это как-то совсем не понравилось.
Ладно Ева, бери уже себя в руки. Хватит сомневаться, ты заслужила небольшой отдых. Не буду думать ни об Адаме, ни о других оборотнях. Мне нужен небольшой перерыв от них всех.
«Ага, посмотрим, как ты запоёшь, когда тебе снова понадобится помощь. Стыдно потом не будет, снова обращаться к сидящим за той дверкой оборотням? Помни, что этот воющий на луну народ довольно своеобразен, горд и обидчив. Мало ли как они могли расценить твоё неожиданное желание их оставить»
Пытаясь не прислушиваться к ехидному голоску в голове, который словно подталкивал меня вернуться в номер, я вызвала лифт и, с тяжестью на сердце, покинула гостиницу.
