Ольга Куно
Дождаться рассвета
– Габи, сколько осталось времени до включения генераторов?
Ровно в двенадцать ноль ноль – как минимум, об этом свидетельствовали часы не разрядившихся телефонов, – в бункере загорелся свет. Не факелы, не крохотные фонарики. Настоящие электрические лампы. И, хотя ещё вчера многие сочли бы такое освещение скудным (ведь из соображений экономии работали не все генераторы), сейчас оно казалось ослепляющим.
Люди начали переговариваться, голоса звучали всё громче, словно раньше стояла ночь, и следовало шептаться, чтобы никого не разбудить, и только теперь можно было наконец раскрепоститься. Но все притихли, едва из динамиков уже привычно раздался голос Дианы Моше.
– Друзья! Жители и гости города М.!
Она почувствовала, что такое обращение в сложившихся обстоятельствах звучит глупо, но любая приходившая в голову альтернатива оказывалась ещё глупее, а долго молчать было нельзя, и она продолжила. Сперва неуверенно, ощущая каждое собственное слово так, словно оно было фальшивым. Не потому, что за словами скрывалась ложь – ни в коем случае, – а потому, что обычный человеческий язык, казалось, просто не мог вместить всю боль и невероятность их положения. Однако по мере того, как она говорила, неуверенность отступала.
– Вчера мы все оказались в совершенно невероятных обстоятельствах. Столкнулись с тем, с чем не должны были столкнуться. С этим никто не должен был столкнуться… Но это произошло. И, несмотря на всю боль, которая, я понимаю, не поддаётся измерению, вы должны помнить: вы выжили, и это – огромное ваше достижение. За это короткое время я успела познакомиться с некоторыми из вас и успела убедиться: здесь собрались потрясающие люди. И я верю, что вместе мы сумеем положить начало новой жизни там, где была, жесточайшим образом, загублена прежняя. Можно сказать, что мы с вами – первопроходцы, ведь нам предстоит сделать то, что не делал никто и никогда, – продолжала она. – Но в то же время, вы знаете, я нахожу некоторые параллели в нашей истории. Может быть, я неправа, может быть, я стала жертвой привычки, ведь находить параллели – это часть моей работы. Но я всё-таки хотела бы с вами поделиться. Когда, около полутора веков назад, наши предки стали прибывать на эту землю, им приходилось начинать жизнь сначала. Они оставляли всё, что имели прежде – имущество, привычный уклад, любимую работу, или нелюбимую, это у кого как, – добавила она, чем вызвала отдельные смешки среди слушателей, – оставляли родственников и друзей, и окунались в совершенно новую и непривычную рутину. Конечно, у них был солнечный свет. Но они столкнулись с не самыми дружелюбными проявлениями природы. Им пришлось осушать болота и оживлять пустыню. Они тяжело работали. Занимались сельским хозяйством, хотя не имели такого опыта. Но они не падали духом. Даже наоборот, силе их духа можно только позавидовать. Потому что они знали, ради чего всё это делают. И мы тоже знаем. Наша цель – та же, что и у них. Создать на руинах прежней жизни новый дом. Тот, где смогут счастливо жить наши дети. Они сумели, и мы тоже сумеем. У нас есть для этого всё необходимое, а то, чего нет, мы постараемся создать.
– А что со вторым бункером, под торговым центром? – Женщина, задававшая вопрос, подняла руку, как обычно делают в школе, с вытянутым указательным пальцем, и в этом жесте было нечто ностальгически трогательное. – Мы не сможем с ними связаться?
Диана энергично кивнула в знак того, что поняла вопрос и ей есть что ответить.
– Никаких обещаний дать не могу, но надежда есть. Дело в том, что по изначальному плану бункеры должны были соединяться подземным тоннелем. Тоннель не был достроен, но техника осталась. Правда, не на нашей стороне, а на второй. Поэтому от них будет зависеть, решат ли они закончить план и прорыть тоннель в нашу сторону. Техника находится на достаточной глубине, чтобы это было безопасно. Надеюсь, что раньше или позже они этим займутся. Но, как говорится, мяч сейчас на их стороне. Если всё получится, мы сможем объединиться с теми, кто укрылся под торговым центром. А заодно расширить доступное нам пространство, это тоже очень важно.
– Как бы было здорово, – прошептала женщина, надеявшаяся, что её муж успел спуститься в тот бункер.
Но по её лицу тут же пробежала тень. Копии этой тени можно было разглядеть и на других лицах. Если близкие живы, тоннель, соединяющий убежища, принесёт огромное счастье. Но что, если нет? Пока они могли хотя бы надеяться.
Эти мысли, пусть и не высказанные вслух, не укрылись от внимания Дианы, но в данный момент она не имела права рефлексировать. Только продолжать.
– А пока мы станем делать то, что зависит от нас. У нас большие запасы продуктов питания и лекарств. Мы не ограничены в воде. Хочу подчеркнуть, что вода из-под крана пригодна для питья. У нас есть оборудование, необходимое, чтобы создать ферму – и это хоть чуть-чуть, но возвращает нас к параллели с нашими предками. Мы сможем не только выращивать фрукты и овощи, но и показывать нашим детям, как выглядят живые растения. У нас обязательно будут школы. Среди нас находятся первоклассные учителя, и тут вы можете поверить мне на слово, ведь городская система образования – это моя непосредственная специализация. Мы откроем столовую – как в киббуце. Станем готовить еду. Во-первых, это более экономно, чем раздача консервных банок, а во-вторых, так будет значительно вкуснее.
– А Макдональдс будет? – спросила семилетняя девочка со светлыми кудряшками.
Мама взяла её за руку и взволнованно посмотрела на Диану.
– Совсем такого, как в торговом центре, боюсь, не будет, – не стала врать ребёнку та. – Но мы создадим свою закусочную, и можем назвать её Макдональдс! А ты поможешь нам нарисовать буковку «М», как у них. Ты ведь поможешь?
Девочка кивнула, и её мать выдохнула с облегчением.
– Мы также собираемся заняться строительными работами, – продолжала Диана. Пространство у нас большое, к тому же, вероятно, мы сможем достроить второй этаж. И у нас появятся жилые помещения. К сожалению, предоставить каждому личную комнату не получится. Но мы сможем организовать что-то вроде общежития с отдельными спальнями и двухэтажными кроватями. А это уже намного лучше, чем то, что есть сейчас. А пока всё это не готово, у нас есть палатки. И, самое главное, у нас потрясающий человеческий ресурс. Это вы. Врачи, медсёстры, строители, повара, учителя, художники, музыканты. Мы сможем расписать стены удивительными картинами. Устраивать музыкальные вечера. Открыть палатку-библиотеку. Да, у нас есть настоящие бумажные книги, пусть их и немного. Кстати, если вы принесли с собой книгу и, дочитав, захотите пожертвовать её в библиотеку, это будет прекрасно.
– А животные? – выкрикнул полный мужчина в красной футболке.
– Что животные? – непонимающе переспросила Диана.
– Сюда незаконно провели животных! – подключилась женщина с растрёпанными светлыми волосами. – Они шумят, создают антисанитарные условия, разносят болезни.
– Едят пищу, которой и так может не хватить! – подхватил толстяк.
– Так не может продолжаться. Правила совершенно однозначные: никаких животных!
Диана растерялась. Неуверенность, преследовавшая её в начале речи, внезапно вернулась. То ли растратился прежде державший в тонусе адреналин, то ли она просто устала, да и вопрос, признаться, поставил её в тупик. С одной стороны, у неё не было ни малейшего желания начинать охоту на ведьм, иными словами, на зверей и их хозяев. С другой, правила необходимо соблюдать. Дай слабину – и в бункере воцарится анархия и полный хаос. А в таких условиях у них не останется ни малейших шансов дожить до той поры, когда очистится воздух снаружи.
Внезапно чья-то рука опустилась ей на плечо, а другая мягко извлекла из пальцев микрофон.
– Животные останутся со своими хозяевами, – доброжелательно, но веско сказал Йуваль Данон, мэр города М. И продолжал, не глядя на воззрившуюся на него в изумлении Диану. – В нашем городе больше никто не умрёт и не пострадает. Во всяком случае, мы сделаем для этого всё возможное. Все, кто выжил вчера, будут жить. Мы обязаны обеспечить это не только ради самих себя. Это наш долг перед теми, кто не успел попасть в безопасное место.
Повисло тяжёлое молчание и казалось, что больше мэр ничего не скажет. Но спустя несколько секунд он продолжил, на сей раз более беззаботным тоном:
– Тем более, я лично видел двух собак, о которых, по всей видимости, идёт речь. И они произвели на меня самое благоприятное впечатление. Спокойные и совершенно не агрессивные. Вдумайтесь сами: вы хотите, чтобы ваши дети многие годы не увидели ни одного живого существа, помимо людей? Забыли, что существует живая природа? Мы собираемся показывать им деревья, которые вырастим, но не покажем ни одного зверя? Забудьте о таких мыслях. Кстати, всё, что я сказал, касается не только собак, но и морской свинки, которая выглядывала из рюкзака симпатичного рыжеволосого мальчика из начальной школы.
И он подмигнул, хотя и не видел в данный момент этого мальчика. А где-то в восточной части бункера семилетний Йоси, к вящему удивлению родителей, вытащил из сумки морскую свинку и прижал к своей груди.
– А кто будет всем этим управлять? – Илай развёл в стороны руки, обозначая таким образом бункер. – Все усилия должны быть скоординированы. Вы будете нашим мэром?
Йуваль улыбнулся и покачал головой.
– Когда-нибудь в перспективе мы устроим выборы, – пообещал он. – Но сейчас необходимо направить ресурсы на решение более срочных вопросов. А нашим мэром будет человек, идеально проявивший себя в сложнейших обстоятельствах. Я говорю, конечно же, о госпоже Диане Моше. – И он вновь положил руку Диане на плечо, при этом не давая ей вмешаться. – Я, разумеется, буду помогать по мере сил – как и все мы.
Пятилетняя девочка с заколкой-бабочкой, придерживавшей нежные кудряшки, крепко спала, положив голову на мягкую спину немецкой овчарки и обхватив собаку пухленькими ручками. Рам не спал, но лежал очень осторожно, стараясь не шелохнуться, чтобы не потревожить ребёнка. Голову он устроил на передних лапах.
– Опять эта собака, – проворчал мужчина в красной футболке, только что возвратившийся после выступлений старого и нового мэра.
Нир не успел отреагировать. Мать девочки, молодая, но уставшая женщина, под глазами которой залегли тёмные круги, резко повернулась и сделала шаг навстречу толстяку, подойдя почти вплотную.
– Если ты ещё раз скажешь хоть слово об этом псе или хоть пальцем к нему прикоснёшься, я тебя голыми руками порву, – пригрозила она, причём умудрилась сделать это, не поднимая голос, чтобы, не дай Бог, не разбудить впервые уснувшего ребёнка. – Я в армии была инструктором по крав мага12, так что не шучу. Ты меня понял?
– Да я что, я ничего, – отступил от греха подальше толстяк. – Мне вообще всё равно, раз разрешили, значит, разрешили. Я просто думал, что еды на всех не хватит, но раз хватает, то и хорошо.
– Я своё сказала, – жёстко подчеркнула женщина и опустилась на спальник, устроившись в позе лотоса.
Выражение лица её совершенно изменилось: она с умилением смотрела на дочку, спящую в обнимку с псом.
– Я сдам её в библиотеку, как только дочитаю.
Таня держала в руках не слишком толстую книгу. На обложке было изображено нечто странное; Нир сумел опознать разве что жёлтую шляпу.
– Что это?
– Давид Гроссман, «Как-то лошадь входит в бар». Ты читал?
– Нет, я у него читал только «С кем бы побегать».
– Я тебе потом дам, сильный роман. Только…я не уверена, что всё это будет читаться сейчас.
– В смысле будет не до чтения?
– Не в этом даже дело. Просто все эти книги – они уже про другую реальность. Уже не про нас. А читать интересно про себя, даже если это фэнтези или, например, антиутопия.
– Может быть, вы и правы.
Таня поспешно вскочила на ноги. Она даже не заметила, в какой момент здесь оказались Йуваль Данон и Диана Моше.
– Людям важно читать о своих реалиях, – продолжал мэр, теперь уже бывший. – Почему бы вам не написать как раз такую книгу?
– Мне? – растерялась Таня.
– Вы же отметили в анкете, что ваше хобби – литературное творчество, – напомнил Йуваль.
Девушка смутилась, не понимая, как он вообще это запомнил.
– Так это же просто хобби, – проговорила она, глядя в пол. – Так, для себя. Я же не публикуюсь.
– А может быть, сейчас это не так уж и важно, – заметил Йуваль. – Вы просто попробуйте.
– Смотрите, птицы! – закричал кто-то.
Все принялись оглядываться. Таня, хоть и заподозрила в восклицании глупую и неуместную шутку, всё-таки запрокинула голову… и действительно увидела двух голубей, мечущихся под потолком. По-видимому, они влетели в убежище, пока была открыта дверь, и до сих пор в царившей кругом суматохе никто не обратил на них внимания. Теперь же их спугнули. Описав несколько кругов, птицы устроились рядышком на ступеньке, повыше и, следовательно, подальше от беспокойных людей.
– Интересно, а голубей едят? – задумчиво осведомился толстяк в красной футболке.
Нир, не удержавшись, хихикнул.
– Нет, ну правда? Или хотя бы голубиные яйца?
Танины плечи тихонько затряслись от смеха.
Кулинарные рецепты с использованием голубиных яиц ей лично известны не были. Но птицы – добрый знак, по крайней мере в литературе. Это она знала точно.
