Ольга Небелицкая
Выход есть
…вкус чистой радости наполнил его – от кончика языка до большого пальца левой ноги, Марик даже поджал ступню от невыразимого наслаждения. Что же это за аромат, такой волшебный и незнакомый?
– Кардамон, – кивнула дама, – отвечая на незаданный вопрос. От страха. А это, – её тонкая кисть нырнула в сумочку и вытащила на сей раз что-то светлое, – для того, чтобы был выход.
Марик, ничего не понимая, уставился на кусок мела.
– Возьми, – и засыпай. Выход будет там, где ты захочешь выйти.
Марик почувствовал, как глаза у него слипаются, а голова сама клонится к подушке. Никакие таблетки, из тех, что прописывали ихиатры, никогда не давали такого эффекта. Ещё ни разу он не засыпал так легко и быстро.
…поезд затормозил со скрежещущим звуком. Марик почувствовал, как ноги стали ватными, а во рту появился неприятный металлический привкус. Пошатываясь, он встал со своего места и побежал к двери, которая у него на глазах превратилась в бетонную стену без единой щели. Марик кинулся в другую сторону, но и там уже не оставалось ни одной двери; вагон превращался в отрезанный от мира бетонный кокон, в котором быстро закончится воздух, может быть, до того как погаснет последняя лампа… Марик в отчаянии сжал кулаки и только тогда заметил зажатый в потной ладони кусочек мела. Мел. Выход. Что она такое сказала? И кто – она? Марик не стал тратить время на то, чтобы рыться в памяти, он повернулся к ближайшей стене и нарисовал дверной проём. Он вёл мел по стене, не отрывая руки, пока линия не пролегла от пола и до пола, обрисовав дугу чуть выше Марикова роста.
И дверь открылась.
Это было просто отверстие в стене – никаких створок, – откуда потянуло свежим воздухом. И чем-то ещё. Какао. И кардамоном. Марик вспомнил запах и шагнул в темноту, не колеблясь более ни секунды.
Марик позабыл, каково видеть сны.
Сны – не кошмары. Когда он был маленьким, ещё до травмы, ему, бывало, снилось всякое – и замки, и драконы, и полёты в воздухе, и он любил свои сны. Как давно это было!
Марик шёл по узким тоннелям, и они были совсем нестрашными. Честно говоря, они и вовсе не напоминали тоннели метро, которые ему доводилось видеть наяву. Где-то журчала вода, а где-то стены оплетали растения, но это был не хищный плющ из кошмаров, а нежные побеги с маленькими белыми цветами. Пахло шоколадом и пряностями, Марик вдыхал запах и старался дышать медленнее. Приглядевшись к одной из стен, он увидел, что она покрыта чешуйками. Чешуйки глянцево мерцали в полумраке. Марик прикоснулся к стене пальцем. Потом поднёс палец к лицу. Шоколад. Пахло шоколадом. Марик отколупал одну из чешуек и положил в рот. Во сне – можно. Удивительная горечь разлилась по нёбу: это была не та горечь, какая бывает от противной микстуры, а новый для Марика вкус изысканного лакомства. Горечь уступила место чему-то солёному и даже… острому? Марик застыл, прикрыв глаза, стараясь распробовать все оттенки вкуса. Соль? Перец? Язык щипало, но Марик ни за что на свете не хотел, чтобы это заканчивалось.
