Ольга Юрьевна Богатикова
Антиквар
На небе пылал закат. Он был пурпурный, с темно-серой ватой облаков, рассеянных мелкими клочками по всему небосклону. Я сидела на ступеньках крыльца и наблюдала, как неторопливо плывут по кровавой реке эти размытые нити.
Сегодня, впервые за последний месяц, я смогла вернуться домой до того, как солнце скрылось за горизонтом. Обстановка в госпитале начала налаживаться: новых пациентов к нам больше не привозили, а те, что находились на попечении целителей, были стабильны и уверенно шли на поправку. Это вселяло надежду, что последствия стихийного бедствия скоро будут преодолены, и жизнь вернется в прежнее русло – до следующего чрезвычайного происшествия.
– Красный закат сулит ветреный день.
Рядом со мной на ступеньку опустился Элерон Эфлер. Он тоже пришел из госпиталя раньше обычного и явно был настроен пообщаться.
– За последние две недели над Татемом не пролилось ни капли дождя, – задумчиво сказала я. – Зато ветер усиливается с каждым днем. При этом он сухой и пыльный. К нам идет засуха, Элерон.
– На побережье новое бедствие, вы слышали? – чародей устало потер виски. – Ваши целители сегодня говорили о цунами, которое накрыло один из крупных портовых городов. Погибло не менее двух тысяч человек. Примерно столько же пропало без вести.
Я глубоко вздохнула.
– Иногда мне кажется, что природа хочет стереть людей с лица нашей реальности, – глухо сказала ему. – Раньше стихии обрушивались на нас не чаще одного-двух раз в год. Теперь же они сотрясают Даламан едва ли не каждый месяц. Здесь землетрясение, там – наводнение, лесной пожар или извержение вулкана. Интересно, сколько осталось времени до того, как они полностью нас уничтожат?
– Возможно, не так уж много, – пожал плечами Эфлер. – Как думаете, Леонора, что является причиной такого разгула стихий?
– Надо полагать, люди, – я пожала плечами в ответ. – Они всегда стоят во главе любого несчастья, так уж повелось.
Маг качнул головой.
– На мой взгляд, Леонора, вы правы лишь отчасти. Люди действительно виноваты, но не все. Согласитесь, крестьяне, возделывающие землю, или пекари, чьим трудом на нашем столе есть свежий хлеб, не могли привести мир в состояние такого раздрая. Это сделали чародеи, госпожа Сиил.
Я повернула к нему лицо. Эфлер смотрел на меня прямо и серьезно.
– Магия была и остается единой силой, не разделяющей себя на светлую и темную часть. Это такая же стихия, как огонь или вода. Однако люди, научившиеся использовать ее дары, отчего-то раскололись на два лагеря и враждуют между собой, направляя магические силы друг против друга. Эта вражда иссушает Даламан, Леонора. Сама природа восстает против этой глупой несправедливости. Знаете, в темном ковене есть маги, которые много лет наблюдают за молодыми колдунами. По их словам, в последние годы прослеживается печальная тенденция – уровень магической силы юных чародеев сал значительно ниже, чем три-четыре десятилетия назад. Мы вырождаемся, Леонора. Даламан будто бы забирает наше волшебство. И это логично – раз мы не желаем пользоваться им, как надо, значит, оно нам не нужно.
– К чему вы ведете, Элерон?
– К тому, что нам пора пересмотреть свое отношение друг к другу. Поглядите, как слаженно мы с вами трудились последний месяц. Мир не распался на части от того, что темный и светлые маги работали бок о бок. Наоборот, сообща мы быстрее и качественнее выполняли поставленные задачи. Мы не враги, Леонора, и никогда ими не были.
– Я с вами согласна, – грустно улыбнулась в ответ. – И другие маги согласятся тоже. Пусть не сразу, но однажды это произойдет. Вот только стихийные бедствия это не остановит. Пока мы станем мириться, под нашими ногами по-прежнему будет трескаться земля, а на головы будут обрушиваться ливни, волны или камнепады.
– Так и есть, – кивнул Эфлер. – Чтобы вернуть Даламан в состояние прежнего баланса, нужно время. Но знаете, Леонора, это время можно выиграть.
– За счет чего же?
– За счет магии, конечно. Ее целительная сила могла бы прекратить стихийные бедствия и дала бы нам возможность обсудить свое будущее взаимодействие.
Я покачала головой.
– Чтобы получить нужное количество волшебства, придется иссушить до донышка не меньше сотни чародеев. Никто не согласится сдерживать цунами за счет собственного резерва.
– Это вовсе не обязательно, – на лице мужчины появилась улыбка. Она была такой жесткой и лукавой, что заставила меня внутренне подобраться. – Нужное количество волшебства может дать магический источник.
– Вы ошибаетесь. Ни один из них не обладает столь мощным потоком, чтобы повлиять на состояние реальности.
В глазах Эфлера появился хитрый огонек.
– Скажите, Леонора, слышали ли вы когда-нибудь о Колодце небесного огня?
Мое сердце на мгновение сжалось, а потом забилось в бешеном ритме.
– Вы имеете в виду сказку, которую любят рассказывать в магических школах? – стараясь говорить невозмутимо, уточнила я. – О том, что на заре веков в Даламане существовал источник, дарующий колдунам столь великую мощь, что за возможность обладать им чародеи древности едва не истребили друг друга?
– Именно, – кивнул Эфлер. – В той сказке говорится, что колдуны не смогли поделить силу источника и затеяли страшную войну, которая едва не погрузила Даламан в хаос. Однако маги вовремя одумались, прекратили бои, спрятали источник в подземную пещеру, а вход в нее заперли так надежно, чтобы ни один человек не смог его открыть. Знаете, Леонора, в этой истории мне всегда чудилась некая фальшь. Законы мира таковы, что на любое действие непременно должно найтись противодействие. Невозможно создать заклятие, которое нельзя снять, невозможно изготовить замок, к которому нельзя подобрать ключ. Древние маги могли запечатать пещеру с Колодцем небесного огня сильнейшими чарами, однако в то, что эти чары нереально взломать, я никогда не верил. И оказался прав.
По моей спине побежали мурашки.
– Около полугода назад я совершил поездку по магическим башням Аринейской пустыни, – продолжал Элерон. – В их архивах хранятся полезнейшие документы, которые многие люди отчего-то считают хламом. В одной из таких башен мне попался старинный текст, где была изложена известная нам сказка, но с очень интересными подробностями. В тексте говорилось, что Колодец небесного огня существует, и колдуны древности действительно спрятали его в потайной пещере. Добраться же до него вполне реально, хотя и очень сложно. Чтобы сохранить Колодец под землей, маги установили многоуровневую защиту. Во-первых, над пещерой построили город, чьи жители должны были стать стражами зачарованных дверей и не подпускать к ним искателей силы и приключений. Во-вторых, открыть вход в пещеру могли только темный и светлый маги, действующие по взаимному согласию. Светлому чародею надлежало активировать особый артефакт, который отпирал волшебный замок, а темному – распахнуть сами двери. В-третьих, магам следовало сразиться с темной сущностью, которую колдуны поместили за этими дверьми, и которой приказали охранять пещерный зал с источником. Обратите внимание, Леонора, выполнить эти условия тяжело, но не невозможно.
– В данном уравнении слишком много переменных, – покачала головой я. – Например, известно ли вам, о каком городе-страже идет речь? Быть может, его давным-давно нет, и вход в предполагаемую пещеру огненного Колодца утерян навсегда.
– Этот город существует и здравствует до сих пор, – улыбнулся Эфлер. – Определить, какой населенный пункт имел в виду автор древнего текста, было не сложно, Леонора. Судя по его описанию и месту расположения, этот человек говорил об Алоире – городе светлых магов, что раскинулся в крупнейшем оазисе все той же Аринейской пустыни. Предваряя ваш следующий вопрос, скажу, что артефакт, способный отпереть двери зачарованного тайника, тоже реален и тоже никуда не пропал. Знаете, найти его след оказалось гораздо сложнее, чем понять, где сокрыта волшебная пещера. Мне пришлось несколько месяцев перебирать пыльные документы, прежде чем я выяснил: артефакт спрятан за тысячи верст от Алоира в крошечном городке Татем. А его хранителями на протяжении многих столетий являются маги-целители ордена Светлого пламени.
Эфлер подсел ко мне ближе, заглянул в глаза. Мне пришлось сделать над собой усилие, что не отодвинуться в сторону.
– Артефакт, способный отпереть двери в хранилище Колодца небесного огня, находится у вас, Леонора. И вы, как главный целитель этого госпиталя, являетесь его посвященным хранителем. Я прав?
Мои губы сами собой растянулись в холодную улыбку.
– Так вот зачем вы приехали в Татем, господин Эфлер, – усмехнулась я. – Не для того, чтобы похоронить родных, не для того, чтобы помочь пострадавшим от землетрясения людям, а чтобы заполучить главную святыню нашего ордена. Я отлично поняла вас, Элерон. Вы хотите добраться до огненного Колодца, и вам нужна моя помощь. Предваряя следующий вопрос, я сразу отвечу: нет. Я не буду вам помогать. Даже если предположить, что Колодец – не миф и действительно существует, я категорически отказываюсь возвращать его в мир. Наши предки недаром заперли этот источник в подземной пещере. Из-за него Даламан оказался на грани магической и природной катастроф, нельзя допустить, чтобы это повторилось вновь.
– Боюсь, этого не избежать, – усмехнулся волшебник. – Леонора, очнитесь. Даламан снова стоит на пороге катастрофы, и виной этому не фонтан магической силы, а бестолковые чародеи. Сколько еще должно произойти землетрясений и цунами, чтобы вы поняли: сидеть сложа руки больше нельзя! Колодец нужно поднять на поверхность. Он поможет восстановить природное равновесие, спасет от гибели тысячи человеческих жизней. Я не прошу вас сражаться со стражами магических врат. Я хочу, чтобы вы просто помогли мне снять с них замок. Все остальное я сделаю сам.
Я глубоко вздохнула.
– Вы себя слышите, господин Эфлер? Отдаете отчет тому, что говорите? Вы предлагаете мне ввязаться в сомнительное, условно законное дело, чей результат нельзя предсказать, а последствия невозможно даже представить? Нет, Элерон, так дела не делаются. Хотите вернуть Даламану огненный Колодец? Созывайте магический совет, и выносите этот вопрос на его обсуждение. Если главы ковенов признают вашу идею обоснованной, я без возражений отопру для вас любые запоры.
Эфлер закатил глаза.
– Леонора, вы не хуже меня понимаете: во главе обоих ковенов стоят косные подозрительные люди. Они или отметут мое предложение поганой метлой, или же согласятся, но захотят присвоить силу источника себе. Они живут в богатых домах и спят в теплых постелях. Никто из них не поддерживал сутки напролет питательную сферу над покалеченными людьми, не восстанавливал им сломанные кости, не стоял от рассвета до рассвета над котлом с целебным составом. Эти волшебники живут сегодняшним днем и совершенно не думают ни о будущем, ни о своих согражданах. Я вижу, вы мне не доверяете. Однако мои помыслы чисты, и если вы согласитесь выслушать мои доводы…
– Нет, господин Эфлер, – я поднялась на ноги, расправила помявшееся платье. – Я уже озвучила свою позицию и повторяться не стану. Мне было приятно работать с вами последние четыре недели, и я безмерно благодарна за ту помощь, что вы оказали нашему госпиталю. Тем не менее, я прошу вас покинуть и нашу лечебницу, и мой дом. Вы можете остаться здесь до утра, однако завтра вам следует отправиться восвояси.
– Что ж, – мужчина тоже встал со ступенек. – Благодарю за гостеприимство, Леонора. Пожалуй, я не стану ждать рассвета, и отправлюсь восвояси прямо сейчас. Несмотря на ваши резкие слова, у меня есть надежда, что вы передумаете, а значит, мы с вами еще увидимся.
Он ушел в дом и через несколько минут появился на крыльце с саквояжем, в котором лежали его личные вещи. Вежливо кивнув мне на прощание, Элерон спустился вниз и скрылся в наступившей темноте.
Глава 3
Реальность Даламан, 120 лет назад
В Татем пришла засуха. Через два месяца после землетрясения установилась жаркая погода, в результате чего сильно обмелели колодцы и пересохла местная речушка, а также три питавших ее ручья. Городские и поселковые дома покрылись пылью, а почва, твердая, с сетью кривых трещин, напоминала спекшийся аринейский песок.
Крестьяне всеми силами старались спасти погибающие посевы, однако их потуги были напрасными. Воды едва хватало, чтобы утолить жажду. Попадая же под палящие солнечные лучи, влага испарялась так быстро, что не успевала напоить даже жухлые сорняки.
Словно в насмешку над нами, противоположная часть континента страдала от затянувшихся ливней, а на побережье обрушилась еще одна гигантская волна.
Наблюдая за происходящим, я то и дело вспоминала слова Элерона Эфлера. Его уверенность, что в буйстве природных стихий виноват раскол между темными и светлыми магами, был спорен и не имел доказательств, однако идея объединения их в единое целое с каждым днем нравилась мне больше и больше. Даламан сходил с ума, и с этим надо было что-то делать.
В начале последнего летнего месяца в наш госпиталь пришло известие: главы светлых магических орденов созываются на Большой Совет для обсуждения методов сдерживания разрушительной природной активности. Главы темных орденов тоже должны были обсудить этот вопрос. Но если наши идеологические противники собирали свой конклав в столичной резиденции, то нам надлежало отправиться в Аринейскую пустыню – в славный город Алоир, знаменитый самой большой в мире концентрацией светлой магической силы.
В Алоире я бывала всего один раз, семь лет назад, когда меня в числе прочих молодых чародеев посвящали в мастерство. Ритуал тогда прошел хоть и торжественно, но очень быстро. Глава ковена торопился отправить нас по служебным местам, поэтому посмотреть легендарное поселение светлых колдунов мне удалось лишь мельком. Я запомнила только высокие строгие своды Главного святилища, разноцветные крыши домов и пышные сады, которые, благодаря витающему в воздухе волшебству, цвели и плодоносили круглый год.
Идея провести Совет в Алоире была оправданна и логична, однако у меня при мысли об этом городе сжималось сердце.
Что если Эфлер прав, и где-то под его домами и парками действительно дремлет источник невиданной магической силы, способный избавить Даламан от стихийных бедствий? Что если Совет рассмотрит возможность отыскать и применить его силу для поддержания нашей реальности?
Вместе с извещением о проведении высокого собрания я получила телепортационный артефакт, которому надлежало перенести меня из Татема в Главное святилище Алоира. Это было очень кстати – сама бы я добиралась до него не меньше недели. В письме также говорилось, что члены Совета должны собраться в течение двух суток с момента получения письма, а потому, передав Рине управление госпиталем, уже на следующее утро я отправилась в самый большой оазис Аринейской пустыни.
Артефакт перенес меня в просторное помещение с серебристым полом и высокими колоннами из розоватого камня. Кажется, это был зал ожиданий алоирского святилища, в котором участники тех или иных церемоний готовились к магическим священнодействиям. Сейчас тут было многолюдно. В разных углах зала то и дело мелькали вспышки порталов, из которых выходили чародеи – группами или по одному.
Я отошла в сторону, давая дорогу людям, прибывшим после меня, и, оглядевшись, направилась к регистраторам, что сидели вдоль одной из стен.
Серьезный парень со смешными рыжими кудряшками записал мое имя в толстый журнал, после чего выдал магическую схему города, где была отмечена гостиница, в которой мне предстояло жить ближайшие несколько дней, а также ключ от моих будущих апартаментов.
Поблагодарив регистратора, я развернулась, чтобы пойти к выходу, и нос к носу столкнулась с высокой светловолосой женщиной в золотой мантии артефактора.
– Леонора? – радостно воскликнула она. – Всемогущая мать! Сто лет тебя не видела!
– Ну, не сто. Года полтора, не больше, – я улыбнулась. – Здравствуй, Агриппина.
Мы крепко обнялись и звонко расцеловались в щеки. После этого она взяла меня за руку и потянула к одной из колонн, где было меньше народа. Чародеи расступались перед нами, как волны перед бортом военного корабля. Вообще, для Агриппины – это нормальное явление. Еще когда мы были студентками, я заметила, что ей, самой видной и смешливой моей однокашнице, люди уступали дорогу, как светлой королеве. Сама Ари считала, что причина этой почтительности кроется во внушительных размерах ее бюста, талии и бедер. Я же была уверена: все дело в ее внутренней силе и лучезарной харизме.
– Куда тебя поселили? – спросила меня чародейка, когда мы отделились от толпы.
Я еще раз взглянула на свой ключ.
– Гостиница «Аяр», второй этаж, комната номер тридцать три.
– Отлично, – кивнула головой Агриппина. – А я – в тридцать пятой. Значит, будем заселяться вместе. Вечером, после первого заседания Совета, можно будет встретиться и поболтать. О, смотри, кто к нам идет!
Я проследила за ее взглядом и увидела двоих мужчин – невысокого темноволосого крепыша и статного седовласого красавца. Вальтер и Кадир. Все, кто видели этих двоих в первый раз, считали их добрыми друзьями, и очень удивлялись, когда узнавали, что на самом деле они братья, причем, родные, появившиеся на свет с разницей всего в десять минут. Насколько я знаю, они оба являются заклинателями, и проживают на территориях, пострадавших от стихийных бедствий: седовласый Кадир дважды укрывал своих сограждан от извержения вулканов, а Вальтер прибыл из приморского города, практического разрушенного последним цунами. Во время Большого Совета братьям надлежало вместе со мной рассказывать главам орденов об ужасах, которые пришлось пережить их регионам.
Агриппина помахала мужчинам рукой. Те заулыбались и направились к нам. Мы обменялись приветствиями, снова расцеловались. Я уже хотела предложить нашей компании двинуться, наконец, к выходу, как вдруг краем глаза уловила нечто, заставившее меня замереть на месте. Нечто странное, тревожное, ощущаемое на уровне интуиции.
Я обернулась и увидела мужчину в белоснежной мантии, расшитой по подолу и рукавам красными узорами. Он стоял поодаль от нас, рядом с серьезным парнем, выдавшем мне ключ от номера в гостинице «Аяр», и что-то внимательно изучал в одном из регистрационных журналов. В первое мгновение я не поняла, чем этот человек привлек мое внимание, а потом присмотрелась – и похолодела.
Мужчина был темным магом.
Это казалось невероятным. Что делает здесь, в главной обители светлых волшебников, колдун, которому тут делать в принципе нечего? И почему на нем наряд, указывающий на принадлежность к свите главного городского чародея?
Я на мгновение зажмурила глаза, а потом еще раз всмотрелась в ауру странного незнакомца. Она была серо-фиолетового цвета с черными и коричневыми всполохами. Нет, ошибки здесь нет. Это действительно темный волшебник.
Но почему тогда прочие колдуны не обращают на него внимание? Почему регистратор без возражений разрешает ему листать свои бумаги, а его коллеги почтительно склоняют перед ним головы?
– Ребята, вы знаете, кто этот человек?
Мои приятели отвлеклись от своего разговора и тоже посмотрели на чародея. Вальтер и Кадир пожали плечами, зато Агриппина тут же оживилась.
– Друзья мои, – проникновенно сказала она, – это тот самый мужчина, благодаря которому мы все здесь собрались. Его зовут Элеозар Лорри. Он прибыл сюда с соседнего континента, и несколько месяцев назад стал первым помощником Теодора Вуура – главного алоирского мага. В столице говорят, что Лорри лично проехал по самым пострадавшим регионам континента, и уговорил старика Тео собрать ковен на Большой Совет. Есть мнение, что через пару-тройку лет, когда Вуур отправится на покой, Лорри займет его место.
Я слушала ее и не верила своим ушам. Первый помощник главного мага? Через два-три года займет его место? Она серьезно?!
– Ари, – медленно произнесла я. – Как этот человек смог получить такую высокую должность, если он – темный маг?
Коллеги-чародеи переглянулись, а потом уставились на меня изумленными взглядами.
– Темный маг? – переспросил Вальтер. – В каком смысле, Леонора?
– В прямом, – я пожала плечами. – Посмотрите на его ауру, по ней все видно.
Колдуны снова переглянулись.
– Конечно, видно, – осторожно согласился Кадир. – Светлое полотно, розовые и голубоватые всполохи. Это человек – светлый колдун. Как и все мы.
– Ребята, что вы такое говорите? – растерялась я. – Какое светлое полотно? Какие всполохи? Его аура переливается черным и коричневым!
Агриппина покачала головой, мягко погладила меня по плечу.
– С этими стихиями нужно что-то делать, – сказала она. – Из-за них чародеям приходится так много работать, что ум заходит за разум. Леонора, дорогая, у вас в Татеме было землетрясение, верно? И ты наверняка потратила много сил на излечение раненых. Причем, так много, что теперь тебе самой надо отдохнуть и восстановиться. Милая, просто поверь – у Элеозара все в порядке и с аурой, и с магическим направлением. Он – светлый маг, и это совершенно точно.
Я повернула голову и еще раз посмотрела на господина Лорри. Тот, словно ощутив мое внимание, отложил регистрационный журнал и обернулся.
Мое сердце сделало кульбит.
Это был Элерон Эфлер. Собственной персоной.
Правда, теперь господин чародей выглядел совсем не так, как во время нашей последней встречи. Его волосы стали намного светлее, лицо – более вытянутым, подбородок – тяжелым, а нос – курносым, как у меня. Единственным, что осталось неизменным, были глаза – серые, с острым пронзительным взглядом.
Увидев меня, Эфлер улыбнулся – быстро, почти неуловимо. Я же вдруг поняла, что облик Элерона воспринимается нечетко, будто я смотрю на него через толщу воды. Если немного напрячься, можно было разглядеть не только его ауру, но и его настоящее лицо.
Иллюзия.
Вот в чем дело! Господин маг укутался в кокон чар, чтобы алоирцы признали его своим. Но зачем?..
Нет, не так. Зачем – это как раз понятно. Не ясно – каким образом ему это удалось? И почему я вижу его истинное лицо, а остальные нет?
– Леонора, первое заседание Совета начнется через три часа, – напомнила Агриппина. – Нам нужно успеть пообедать и заселиться в гостиницу. Ты идешь?
– Иду, – кивнула я, не отрывая взгляда от Эфлера.
Что ж, мне теперь есть о чем подумать. А с этим человеком мы еще увидимся. И поговорим.
***
Гостиница «Аяр» находилась неподалеку от Главного святилища, от его каменных врат до ее резных дверей было не больше десяти минут ходьбы.
Когда мы вышли из зала ожиданий на залитую солнцем улицу, мысли об Эфлере и его темных делах тут же вылетели из моей головы.
Алоир… Город-сказка, город-сон. Ожившая мечта, кусочек небесного царства.
Никто не знал, почему колдуны древности решили основать его именно здесь – среди бескрайних горячих песков.
Оазисов в Аринейской пустыне было немного, и ни один из них не отличался ни значительными размерами, ни особенным плодородием. Оазис, где располагался Алоир, когда-то тоже был таким – маленьким, бедным, с жалкими клочками жухлой травы и чахлыми деревцами. Однако потом сюда пришли светлые колдуны, и место обрело свой нынешний вид. Благодаря магии и артефактам, которые чародеи принесли с собой, жухлая травка превратилась в изумрудный ковер, хилые деревья – в пышные парки и сады. В центре оазиса люди возвели святилище, и от него во все стороны, подобно лучам солнца, раскинулись широкие улицы с разноцветными домами.
Сейчас, по прошествии многих столетий, Алоир стал и больше, и краше. Среди его домов появились славные магазинчики и уютные трактиры, картинные галереи и магические театры. На каждой улице Алоира били фонтаны с чистейшей водой, а дороги были мощеными крепкими плоскими камнями.
До последнего времени среди жителей города не имелось ни одного темного мага. Здесь обитали только светлые чародеи и обычные люди – художники, поэты, изобретатели, которые силой своего таланта и ума могли поспорить с любым колдуном.
Если бы Алоир был расположен на равнине или на побережье, он быстро стал бы нашей столицей. Однако жаркие пески, отсутствие проезжих дорог и опасности, подстерегающие в пустыне даже бывалых путешественников, делали этот город прибежищем избранных – храбрецов, готовых жить и творить едва ли не в полной изоляции от остального мира.
Единственным комфортным путем, которым можно было добраться до чудо-оазиса, являлись мощные стационарные порталы, находящиеся во владении высших чинов светлого ковена.
Между тем, горожан изолированная жизнь вовсе не смущала. Когда мы шли в гостиницу и обратно в Главное святилище, я не увидела ни одного печального или недовольного лица.
Что ж, не мудрено. Если к твоим услугам вся сила волшебства и абсолютная свобода творчества, на грусть не остается ни времени, ни желания.
Вопреки моим ожиданиям, на первое заседание Большого совета Элерон Эфлер не явился.
Несмотря на жесткие временные рамки, мы с Агриппиной и братьями-заклинателями успели выполнить кучу дел: заселились в свои комнаты, пообедали в расположенном неподалеку трактире, и даже немного прогулялись по городу.
В зал заседаний Главного святилища мы явились одними из первых. Усевшись на свое место, я внимательно разглядывала чародеев, прибывших вслед за нами, высматривала среди них людей в бело-красных мантиях, и думала о том, как Элерону удалось обмануть такое количество колдовской братии.
Право, ведь это немыслимо! В Алоире собрались не просто светлые маги, а главы магических орденов – сильные, опытные, достигшие в своем деле немалых высот. Однако никто из них отчего-то не видит рядом с собой волка, укутавшегося в овечью шкуру. А Теодор Вуур? Как мог сильнейший светлый маг своего времени приблизить к себе человека, который мог быть допущен в Алоир только в качестве туриста?
Что за чары наложил на себя Эфлер, если все эти люди уверены, будто он – один из них? И почему только я понимаю, что это не так?
Касательно последнего вопроса у меня имелись кое-какие соображения, однако обдумать их я не успела. В зале раздался звук рога, призывающий к тишине, и на трибуну, возвышающуюся над залом, поднялись четверо мужчин: верховный маг Алоира Теодор Вуур, глава ковена Иден Риик, его первый помощник Тристан Жансари и еще один не известный мне юноша, очевидно, секретарь, которому надлежало вести протокол заседания.
Когда стихли последние голоса, Иден Риик вышел вперед.
– Здравствуйте, господа чародеи, – разнесся под сводами зала его бархатный голос, многократно усиленный чарами. – Я рад приветствовать вас на заседании Большого магического совета. Все вы знаете: нас собрал здесь печальный повод. Последние несколько лет на Даламан обрушиваются стихийные бедствия. Все мы привыкли, что природа – величайший чародей, спорить с которым невозможно. Однако теперь, когда количество жертв природных катастроф идет на миллионы, мы должны признать: реальности нужна помощь. Среди нас есть люди, которые живут в спокойных регионах, защищенных от катаклизмов мощными артефактами, поэтому я попрошу братьев и сестер, испытавших на себе ужасы стихийных бедствий, рассказать, что именно они видели, и как с этим боролись. Все мы должны четко понимать, с чем имеем дело, и быть готовыми к самым серьезным мерам и решениям.
Первой выступать перед чародеями вызвали меня. Я поднялась на трибуну и максимально подробно сообщила собравшимся о событиях, произошедших в окрестностях Татема этим летом – с указанием числа погибших и раненых, а также сил и средств, затраченных на лечение пострадавших.
Члены совета слушали меня в полнейшем молчании. По рядам поползли шепотки лишь однажды – когда я сказала, что на помощь госпиталю Светлого пламени пришел темный маг, потерявший во время землетрясения своих родных. Это известие колдунов не только удивило, но и произвело откровенно тревожное впечатление: как, мол, ужасно обстоят дела на Даламане, если темные волшебники по собственной инициативе приходят на выручку к светлым.
Такая реакция была ожидаемой, однако мне она показалась неправильной и неприятной. Вспомнилось, как старательно и честно Элерон Эфлер работал с нами в течение тех наисложнейших четырех недель. Темный цвет мантии не помешал этому человеку сутками варить лечебные зелья и щедро делиться со мной своей магической силой.
Конечно, Эфлер помогал нам не из милосердия, а ради собственной цели, однако его заслуг это вовсе не умаляет. Светлые и темные маги являются людьми, им природой положено приходить друг другу на выручку. Почему же тогда члены Большого совета так этому удивляются?
Когда я окончила свой рассказ, господин Риик вызвал на трибуну Вальтера и Кадира, а после них еще трех волшебниц из центральных регионов континента. В общих чертах их рассказы повторяли мой собственный – внезапное бедствие, толпы обездоленных людей, изнуряющие восстановительные работы.
В процессе выступлений выяснилось, что Татему и нашему госпиталю еще повезло. Другие регионы пострадали от разгула стихий гораздо больше. У нас, по крайней мере, не было жертв среди колдунов. На побережье же от цунами погибла большая часть местного магического ордена.
– Мы пытались остановить волну, – сказал тогда Вальтер. – Но не смогли. Море оказалось сильнее.
В памяти тут же всплыли слова Элерона Эфлера: «Уровень магической силы чародеев стал ниже, чем три-четыре десятилетия назад. Мы вырождаемся. Даламан будто бы забирает наше волшебство».
Когда выступающие завершили свои рассказы, их место занял Тристан Жансари, который принялся долго и нудно перечислять магические характеристики каждого стихийного бедствия. Как следовало из его многословного доклада, каждый раз, когда в том или ином уголке Даламана происходила катастрофа, кристаллы-определители ковена фиксировали в магическом поле реальности резкие вспышки активности. Элерон Эфлер снова был прав: обрушившиеся на нас беды были магического характера, а значит, их виновниками являлись все-таки люди. Делайте выводы, господа.
Собрание закончилось, когда за окнами святилища наступили сумерки. К этому времени моя голова гудела, как растревоженный улей. Очень радовало, что для заседаний Большого совета было выделено три дня, ибо конкретно сейчас и мне, и остальным чародеям требовалось услышанное обдумать и переварить.
Оказавшись на улице, колдуны разбрелись по ближайшим трактирам. Я же ужинать отказалась, сообщив приятелям, что желаю немного прогуляться по городу.
– Хочу проветриться и подышать, – объяснила им. – Идите без меня. Я присоединюсь к вам позже.
На ближайшем перекрестке мы разошлись в разные стороны – коллеги отправились в ресторан, а я пошла вперед по тротуару.
