bannerbannerbanner
Госпожа чародейка

Ольга Юрьевна Богатикова
Госпожа чародейка

Полная версия

Глава 1

Кирия, Кессель

Каблуки моих туфель звонко цокали по полу. Я старалась ступать легче, но этот звук все равно разносился по всему этажу.

Как лошадь на выгуле, честное слово.

Объясните мне, пожалуйста, зачем выстилать скользким кафелем полы в большом коридоре, где каждый день толпятся сотни человек? Этот вопрос интересовал меня еще во времена моего счастливого студенчества. Понятно, что плитка надежнее – линолеум или паркет под ногами студиозусов быстро придут в негодность, но ведь их можно зачаровать, и тогда они прослужат дольше. И не надо будет семенить при спешке, бояться сломать здесь ногу или пропахать этот самый кафель носом. Но нет, руководство и моего родного Синерийского магического университета, и кирийского Колледжа магических искусств, где я ныне имею сомнительную честь работать, думало иначе. Видимо, разбитые коленки студентов не стоят денег, которые пришлось бы потратить на зачаровывание полов.

Но вот кафель кончился, а вместе с ним и широкие окна, и просторный коридор первого этажа. Путь мой теперь лежал по надежному вытертому линолеуму в самый дальний закоулок – аудиторию № 15 «а», расположившуюся аккурат между мужским и женским туалетами. Среди студентов этот кабинет именовался камерой пыток, хотя в нем всего лишь на всего проводились факультативные занятия.

Долгое время аудитории 15 «а» не существовало вообще, а помещение между туалетами было вотчиной завхоза и хранило в себе разный хлам, который использовать смысла не было, а выбросить не доходили руки. Но примерно за год до моего появления в кирийском колледже эта комната получила новую жизнь – всю рухлядь вынесли, сделали легкий косметический ремонт, поставили десяток разномастных парт со стульями, на стену повесили старенькую доску, а на дверь со стороны коридора – табличку с номером.

Причиной появления «камеры пыток» стало распоряжение министерства магобразования о введении в учебную программу нового предмета – психологии общения с клиентами, для которого директор колледжа решил выделить отдельное помещение.

Я решительно открыла дверь и вошла в кабинет. На меня тут же уставились несколько пар глаз. Причем, уставились так хмуро, что я не смогла отказать себе в удовольствии:

– Ну, здравствуйте, детишечки.

Лица «детишечек» стали кислыми.

Да, не педагогично с моей стороны. Так я и педагогом-то стала недавно – мой стремительный взлет по карьерной лестнице от простой лаборантки кафедры зелий и снадобий до преподавателя самостоятельной дисциплины состоялся всего шесть часов назад.

Вообще, студиозусов можно понять. Раньше – лет этак двадцать назад – смысла в преподавании психологии не было вообще. Тогда аудитории в магуниверситетах едва ли заполнялись на половину – настолько мало рождалось в то время магически одаренных детей. По сути дела, это клиенты должны были изучать психологию колдунов, чтобы убедить их выполнить свой заказ. А колдун мог еще подумать, есть у него настроение заниматься той или иной работой или нет, ведь каждый, кто имел хоть маломальские способности к магии, был на вес золота в любом городе любой страны континента. Работодатели буквально дрались за каждого волшебника, особенно если учесть, что срок жизни этого самого волшебника мог быть невелик – расплодившаяся в то время нежить вела в среде магов очень строгий отбор, поэтому выживали только самые сильные и способные.

Но прошло несколько лет и ситуация неожиданно изменилась. То ли поменялось магнитное поле планеты, то ли звезды стали светить по-другому, то ли случилось что-то еще, однако в каждой десятой семье вдруг начали рождаться чародеи.

Скоро молодых волшебников оказалось так много, что в учебных заведениях при наборе студентов появился конкурс, а при устройстве на работу – конкуренция. И хотя последнее явление было закономерным, говорить о том, что не всякий маг сможет найти высокооплачиваемую работу в столице, было не принято. Услуги колдуна всегда востребованы, стоят дорого, и никак иначе. Дурацкий вопрос престижа, который намертво вбивался в головы школьников и студентов.

В Синерии, столице моего родного Кетля, старшекурсники магакадемий и магуниверситетов были в курсе, что им придется нелегко: найти работу реально только после двух лет стажировки в каком-нибудь ведомстве или у отдельного профессионала. И чем престижнее место стажировки, тем больше вероятность занять теплое местечко.

А здесь, в Кирии, столице соседнего Кесселя, где стажировка после учебы не предусмотрена, профессия мага до сих пор считается чем-то незыблемо великим. На то, что будущим волшебникам приходится после выпускного вечера обивать пороги в поисках работы, а потом трудиться за гроши, потому что с высокомерным требовательным колдуном мало кто захочет иметь дело, до последнего времени закрывали глаза. Хочешь красиво жить? Придумай самостоятельно, как это сделать.

В какой-то момент начальники из министерства магобразования решили-таки просветить студиозусов по поводу того, как именно нужно предлагать свои услуги работодателям, если те почему-то не кидаются с мольбой устроиться к ним на службу. Ради этого психология общения и была включена в учебную программу. Правда, сделали ее не обязательным предметом, а факультативом.

Не знаю, как в других учебных заведениях, а в Колледже магических искусств с этим факультативом образовалась проблема – студенты не изъявили желания его посещать. Мол, негоже им, чародеям, изучать такую ерунду.

Руководство было с ними согласно, и, быть может, закрыло бы глаза на игнорирование нового предмета, но систематические проверки из местного управления магобразования этого сделать не позволяли. Поэтому была разработана целая схема по заманиванию юных колдунов на бесполезный с их точки зрения факультатив. Разрабатывал ее человек творческий, не иначе, потому как посещать психологию общения надлежало штрафникам – после занятий в качестве наказания. Мне это казалось забавным: кто-то, набедокурив, отправлялся вручную мыть коридоры, кто-то вытирать пыль в библиотеке, а кто-то слушать лекцию о том, как нужно разговаривать с потенциальными клиентами.

Юные умы, впрочем, ничего забавного в этом не видели, да и преподаватели тоже. Потому что лекции сводились к механическому зачитыванию текстов из учебников, позаимствованных в одном из немагических университетов, и не менее механическому переписыванию их в тетради. В общем, скучно, муторно и бессмысленно. Так как ни зачета, ни экзамена по психологии предусмотрено не было, студенты из этого факультатива не выносили для себя ничего полезного, а преподаватели, которым за ведение предмета доплачивали сущие гроши, делать занятие интересным не собирались. Они бы с удовольствием сами уклонились от посещения «камеры пыток», но и студентам, и педагогам после лекции надлежало расписываться в специальном журнале посещений, который поручили вести завхозу. А тот, обиженный, что у него забрали хозяйственное помещение, чисто из вредности строго следил, чтобы факультатив по психологии посещался аккуратно. Впрочем, польза от нового занятия все же была – нарушений в колледже стало гораздо меньше.

Меня саму ни горе-предмет, ни страдания несчастных нарушителей спокойствия не касались. До сегодняшнего утра, когда в лаборатории, за которой я была закреплена, не появился директор КМИ Дирон Мюре – невысокий кругленький старичок, который торжественно объявил мне о грядущем повышении.

– Знаете, Лора, очень неправильно, когда красивая эффектная девушка целыми днями сидит в лаборатории, – сказал он. – Тем более такая умная и ответственная, как вы.

Неладное я заподозрила сразу, как только увидела его на пороге кабинета, а после этих слов, уверилась в этом окончательно.

– Вы хотите мне что-то предложить? – осторожно спросила я.

– Еще и догадливая, – широко улыбнулся директор. – Видите ли, Лора, у нас освободилось место преподавателя психологии.

Ага. Значит, еще один несчастный в ультимативной форме отказался вести эту ерунду. Четвертый за год, кажется. Разумеется, кому захочется тратить свое время за символическую надбавку к зарплате? И раз уж директор сообщает мне об этом лично, значит, дураков, согласных читать штрафникам лекции, больше не нашлось.

– Я предлагаю занять это место вам, – продолжил господин Мюре. – Думаю, вы неплохо справитесь. Что скажете?

– Я не преподаватель, – удивилась в ответ. – Смогу ли я справиться со студентами? Что, если они будут шуметь и откажутся меня слушать?

– Все это глупости, Лора, – отмахнулся директор. – Во-первых, слушателей будет немного, во-вторых учащиеся уже… э-э…смирились, так сказать, со своей судьбой, а в-третьих, вам разве не нужны деньги? Зарплата у вас небольшая и прибавка лишней не будет. Я прав?

Прав, конечно. За свою работу я получаю гроши. Но смысл-то не в этом! Мне очень не хотелось лишний раз высовывать голову из лаборатории и мелькать перед людьми. Но спорить с начальством опасно. Я птица не того полета, чтобы высказывать свое «фи» – мне слишком нужна работа в этом колледже, чтобы хоть как-то ею рисковать.

Собственно, так я и стала педагогом. С директором мы договорились, что место в лаборатории по-прежнему останется за мной, а факультативные занятия, которые мне надлежит теперь вести дважды в неделю, будут оформлены, как совмещение обязанностей.

И теперь я стояла в аудитории 15 «а» и рассматривала хмурые лица новоиспеченных учеников. Их было немного, человек семь: трое с первого курса, двое с третьего, один с четвертого и даже один с пятого – будущий выпускник.

– Меня зовут Лора Лорт. И я буду вести у вас этот факультатив.

Энтузиазма мое заявление, разумеется, не вызвало.

– Я вас знаю, – вдруг сказала первокурсница, единственная девушка в этом кабинете, если не считать меня саму. – Вы лаборантка с нашей кафедры зелий и снадобий.

– О! – вяло трепыхнулся субтильный юноша, сидевший за последней партой. – Нормальные преподы закончились? А кто будет следующим? Уборщица?

 

– В самом деле, – лениво подал голос пятикурсник, темноволосый смазливый парень, вольготно развалившийся за первой партой. – Мы, конечно, понимаем, что сидеть в этом болоте не хочется никому, но неужели не нашлось кого-нибудь… – он окинул меня придирчивым взглядом. – Более опытного?

Честно говоря, что-то подобное от них я и ожидала. Даже хуже. Разве можно при первой встрече воспринять всерьез преподавателя, который немногим старше тебя? Взять хотя бы этого темноволосого за первой партой. Разница в возрасте между нами лет пять, не больше. А вот насчет опыта он не прав. И, ох, как не прав!

Я прошла через аудиторию и уселась на краешек учительского стола.

– Все высказались? – поинтересовалась я. – Если кто-то еще собирается плюнуть ядом, пусть плюет. Факультатив начнем, когда все успокоятся. Я сегодня никуда не тороплюсь. А вы?

Они молча раскрыли тетради и приготовились писать.

– Макулатуру свою можете убрать, – сказала я и поймала их удивленные взгляды. – Впрочем, если кто-то захочет записать то, что я буду рассказывать – пожалуйста. Но специально диктовать я не буду.

– Разве наши конспекты не нужно показывать господам из управления магобразования? – спросила девушка-первокурсница. – Нам говорили, что мы пишем их именно для этого.

– Скопируете из учебника, – пожала я плечами. – Или у своих однокурсников.

Студенты переглянулись. Неужели никому из них это не приходило в голову?

– Второстепенные вопросы оставим на потом, – я уселась на столе поудобнее и вынула из кармана брюк лист бумаги со списком штрафников, который любезно составил для меня завхоз. – Наше общение мы, пожалуй, начнем со знакомства. Как зовут меня, вы знаете, теперь я хочу узнать ваши имена.

Я бросила взгляд на бумагу.

– Индира Дайе, – вопросительно взглянула на девушку, та кивнула. – Грег Вокс?

Сидящий рядом с ней парень-первокурсник вскинул руку.

– Марк Дорет?

Темноволосый пятикурсник равнодушно помахал мне ладонью.

– Кристиан Лотт?

– Это я, – подал голос субтильный острослов с задней парты.

– Валех Копервельд?

Огненно рыжий паренек с третьего курса чуть привстал со своего места и кивнул.

– Динар Воракс?

– Я, – ответил еще один третьекурсник, сидевший рядом с ним.

– Дориан Топ?

– Имеется, – широко улыбнулся пухленький первокурсник, устроившийся за Марком Доретом.

– Вот и прекрасно, – я отложила бумагу в сторону и внимательно посмотрела на студентов. – Раз уж нам предстоит провести вместе некоторое время, предлагаю провести его с максимальной пользой. Я не буду читать вам эту книгу, – я кивнула на старенький учебник психологии, лежавший на другом конце стола. – Я расскажу то, что действительно может вам пригодиться после окончания учебы.

Взгляды студентов стали заинтересованными.

– Итак. Представьте себе, что вы сдали выпускные экзамены, получили диплом, и даже помахали на прощание рукой директору и злобной гардеробщице с цокольного этажа. Что дальше?

– Университет? – предположил Динар Воракс.

– Допустим, – согласилась я.

Это вполне логично. Многие молодые люди используют учебу в колледже, как трамплин к поступлению в университет, ведь за высшее образование в Кесселе нужно платить деньги, а выпускников средних специальных учебных заведений в вуз принимают бесплатно. Именно поэтому колледжи мучают постоянными проверками, а потом с большим удовольствием закрывают.

– Некоторые из вас после выпускного вечера пойдут работать, а некоторые действительно поступят в университет. Но вы не малые дети и должны понимать: даже имея за плечами вуз, нет гарантии, что вас сразу возьмет в помощники королевский маг, или в качестве эксперта позовет на работу серьезное учреждения. Вы должны быть готовы к тому, что придется либо наняться в какую-нибудь мелкую фирму по оказанию населению магических услуг, либо отправиться в провинцию в помощники местечковому колдуну. Но это, разумеется, при условии, что вы не планируете зачищать нежить на Валенских болотах, или у вас нет высокопоставленных родственников, которые смогут обеспечить престижной работой с высоким заработком.

Лица штрафников помрачнели. Высокопоставленных родственников ни у кого из них явно не было, а борьба с нежитью в качестве карьерной ступеньки не рассматривалась в принципе.

– Важно не просто найти работу, но и суметь удержаться на ней. А в идеале, создать себе такую репутацию, чтобы вас попытались переманить более платежеспособные работодатели. Как вы считаете, что для этого нужно?

– Знания, – тут же ответил Дориан Топ. – Учиться надо хорошо.

– Надо уметь колдовать, – добавил Кристиан Лотт. – Ну, то есть уметь применять на практике все, чему нас учат.

– Вежливыми надо быть и ответственными, – вставила Индира Дайе.

– Нужно иметь мозги, – сухо сказала я. – И уметь ими думать. Этому мы и будем с вами учиться.

– Думать все умеют, – фыркнул Кристиан Лотт.

– Правда? Давайте проверим, – предложила я. – Представьте себе ситуацию: к вам за помощью обратилась клиентка.

Я сделала пасс рукой и перед студентами возникла фигура худенькой старушки в простеньком платье, грубых туфлях и старомодной шляпке. Штрафники вытаращили глаза. Ну да, иллюзии мне всегда удавались особенно хорошо.

– Ах, господин чародей, тако горе, тако горе, вся надежа токмо на вас! – сказала я, стараясь говорить скрипучим старческим голосом. – У меня в погребе завелась нечисть! Мешки с крупой рветь, банки с соленьями бьеть, окорок копченый обглодала до косточки! Когда сын мой тудыть сунулся, все ноги ему искусала, а они у него потом язвами покрылись! Помогите, господин чародей! Ну, что будете делать? – спросила я студентов уже нормальным голосом.

– Зачищать, – ответил Лотт. – Надо поехать к этой женщине домой и там на месте разобраться.

– Может, стоит сначала поговорить с этой дамой? Спросить у нее что-нибудь?

– Откуда она приехала? – поинтересовался Валех Копервельд.

– Из Равской впадины, – сказала я.

Интересно, догадаются или нет?..

– Значит, нужно брать оружие и ехать, – уверенно сказал Копервельд.

Остальные закивали головами.

Не догадались.

– Раз бабушка говорит, что нечисть обитает в погребе, скорее всего, там завелось что-то маленькое, – продолжил Валех. – Может, киринюк или ушонок. Они часто продукты портят. И от их укусов аллергические реакции бывают.

Я улыбнулась.

– Вы неплохо знаете материал, Валех.

Он улыбнулся мне в ответ.

– И все-таки вы не правы. Еще варианты?

– Может, это рурки? – предположил Грег Вокс. – Они тоже могут пробираться в подвалы или погреба. Только их убивать не обязательно. Нам рассказывали, что нужен ритуал изгнания, и рурк тогда уйдет сам.

– Рурки мясо не едят, – возразил Дориан Топ. – А клиентка говорит, что у нее в погребе окорок обглодан. Окорока обычно под потолком подвешивают, а значит завелась тварь которая умеет или летать, или лазать по стенам. Мне кажется, это горонек или вайля.

– Интересное предположение, – сказала я. – Еще версии будут? Нет? Что ж, господа чародеи, давайте теперь включим мозг. Посмотрите внимательно на клиентку. Ничего необычного не замечаете?

Они рассматривали ее минут пять. Индира даже встала со своего места и подошла к иллюзорной старушке поближе. Собственно, ее первую и осенило.

– Шляпка! – воскликнула девушка. – На бабушке шляпка!

– И что? – не понял Дориан.

– В Кирии и окрестностях старушки носят платки, или ходят с непокрытой головой. Тут слишком ветрено – шляпа может сорваться и улететь.

– Верно, – согласилась я. – А где же носят шляпы?

– На юге, в Лоренции, – уверенно сказала Индира. – Там очень солнечно, и шляпы есть у всех. Я это точно знаю, ведь там живет моя тетя.

– Значит, Равская впадина, из которой приехала клиентка, находится в Лоренции? – уточнила я.

– Ну да, наверное, – задумалась первокурсница. – Да, точно! Есть там такая деревня!

– И?..

Индира пожала плечами. Я посмотрела на остальных студентов. Они молчали.

– В Лоренции не водится нечисть, – вдруг подал голос Марк Дорет. – В этой провинции находятся три храма с сильными артефактами, которые не дают ей туда попасть. Клиентка ошиблась, у нее в погребе завелся кто-то другой.

– И кто же? – весело уточнила я.

– Крысы, например, – предположил Дорет.

– Совершенно верно, – я кивнула, студенты же громко вздохнули. – Крысы наверняка свили там гнездо и принесли потомство. Этим можно объяснить обглоданный до костей окорок и покусанного человека – детенышей нужно кормить и защищать. Крысы очень ловкие и умные создания, поэтому могли достать даже высоко висящее мясо. А еще они часто переносят болезни и способны через укус заразить человека каким-нибудь недугом. Отсюда и язвы на ноге.

Я оглядела притихших ребят.

– Вам следовало тщательно расспросить клиентку, и вызнать все подробности дела. Тогда стало бы понятно, что деревня, где старушка живет, располагается на границе с другой провинцией, на которую чары защитных артефактов не распространяются. О нечисти и нежити бабушка неоднократно слышала от соседей, а то, что у нее самой эти паразиты завестись не могут, не знает, так как не разбирается в наших «магических штучках». Да-да, – подтвердила я, глядя как переглядываются между собой ученики. – В провинциях полно людей, которые не видят смысла забивать голову чем-то, кроме собственных дел.

– Значит, бабушка приехала к нам зря? – спросил Копервельд. – Раз ее дело не по магической части?

– Да. Поэтому ваша задача – либо максимально корректно объяснить, что никакой нечисти у нее нет и перенаправить в службу санитарного контроля, либо продать ей заговоренную отраву от грызунов, дабы ее визит не был напрасным ни для нее, ни для вас. Но если вы, не выяснив подробностей, рванули бы в Равскую впадину и обнаружили там не мелкую нечисть, а крупных крыс, то вместо денег имели бы зря потраченное время и, возможно, репутацию колдуна-крысолова у своих коллег.

Штрафники усмехнулись. А я просмотрела на часы.

– На сегодня все. Можете быть свободны.

Глава 2

Кирия, Кессель

Домой я возвращалась в приподнятом настроении. Мой первый факультатив прошел неплохо, студенты оказались адекватными и сообразительными, в лаборатории я успела сделать необходимую работу – все отлично. Немного огорчало, что импровизируя на занятии со штрафниками, я слегка перегнула палку.

Что поделать, времени подготовиться к занятию у меня не было. «Детишки» скоро зададутся вопросом, откуда простой лаборантке известен способ создания объемных материальных иллюзий, и откуда она знает, о чем нужно спрашивать деревенских старушек.

Врать я им не буду, но и всей правды, разумеется, не расскажу. Зато смогу продемонстрировать на собственном примере, как повернулась жизнь одной из лучших выпускниц зарубежного магического университета. Чтобы уяснили: дар волшебства не убережет от кульбитов судьбы.

Возле дома меня ждали. Рядом с калиткой мелькала рыжая шевелюра соседки Клариссы Бамс – моей постоянной покупательницы. Что ж, официальный рабочий день закончен, начинается неофициальный.

– Лора, дорогая, наконец-то ты пришла! – громко обрадовалась госпожа Бамс, когда я показалась из-за угла. – Я жду, жду, а тебя все нет и нет. На работе задержали?

– Ага, – ответила я, щелчком пальцев открывая магический замочек на калитке, и жестом приглашая соседку войти. – Здравствуйте, Кларисса.

– Здравствуй, милая, здравствуй. Ох уж, эта работа! Нет бедным женщинам от нее никакого спасения! Ты что же, опять похудела? Совсем тебя заездили в этом твоем колледже, скоро уж тень отбрасывать перестанешь. А я к тебе по делу, моя хорошая. Мне бы капелек для мужа моего… ну тех самых, понимаешь, да? А еще бальзама для волос, того, после которого они кудряшками ложатся.

– Вы же покупали бальзам на прошлой неделе, – удивилась я, пропуская говорливую соседку в дом. – Уже закончился? Так быстро?

– Ну что ты! Я его золовке отдала. Она, знаешь, как довольна? Необыкновенно! Так что ты мне два флакона дай, моя хорошая. Я ей в запас подарю. А там пусть сама к тебе приходит.

Вот и замечательно, будет у меня на одного клиента больше. Маленькая торговля косметическими и лечебными снадобьями собственного приготовления, которой я занимаюсь уже месяцев восемь, отличная прибавка к моему небольшому жалованию. Да что там, без этой подработки мне пришлось бы туго. А так хватает и на еду, и на кое-какую одежду, и на то, чтобы снимать половину небольшого дома в трех кварталах от работы. Правда, дом этот – ветхая хибара, зато у меня есть отдельный вход, и даже маленький огородик, в котором я могу выращивать травы для моих зелий.

 

То, что я живу на окраине города рядом с дикой частью разросшегося городского парка, даже хорошо. Во-первых, удобно добираться до колледжа – он на отшибе и я на отшибе, во-вторых, в парке можно собирать то, что не удалось вырастить в огороде, в-третьих, здесь я веду тихую незаметную жизнь, и найти меня в этом хитром лабиринте стареньких частных домов, к счастью, очень непросто.

Я нахожусь в Кирии неполный год. Все это время я старалась как можно реже заводить знакомства – не больше, чем нужно чтобы не прослыть нелюдимой злюкой. Скажу честно, с моим характером это было нелегко – общение мне нужно, как воздух. Но раз надо, значит, надо.

Нелегальная торговля значительно расширила круг моих знакомых, но я стараюсь больше слушать своих клиентов – соседей и их родственников – нежели рассказывать им что-то о себе.

Вручив госпоже Бамс коробочку с флаконами, я вежливо проводила ее до двери. Потом заварила себе чаю и уселась в потертое кресло у окна ждать оставшихся покупателей. Каждый день ко мне приходят два-три человека. Я примерно знаю, кто конкретно должен прийти, поэтому снадобья всегда готовлю заранее. В этот раз кое-что пришлось варить в колледже во время перерыва на обед, потому что из-за внезапного повышения времени на это совсем не осталось.

Клиенты, между тем, приходить не торопились. Я допила чай, помыла чашку и даже набросала примерный план факультативных занятий со студентами, но никто так и не объявился.

Когда же я уверилась, что этот вечер можно посвятить самой себе, в дверь нерешительно постучали. На пороге вместо очередного соседа обнаружилась незнакомая старушка с корзиной в руках – вроде той, которую я сегодня показала своим штрафникам.

– Добрый вечер, – вежливо сказала она. – Мне нужно лекарство от радикулита. Говорят, у вас есть такое, которое помогает.

За что люблю бабушек, так это за прекрасные формулировки. Хотя, конечно, ничего особенного эта старушка не сказала. Магические снадобья стоят в разы дороже обычных лекарств и далеко не всем старикам они по карману, а то, что продается в простых аптеках, помогает не всегда.

Собственно, поэтому мои зелья и пользуются спросом – они магические, но стоят недорого. Строго говоря, они вообще ничего не стоят, ни на одно из них нет определенной цены. Клиенты сами решают платить мне за них или нет, а если платить, то сколько. Я помогаю всем, кто ко мне обратится, но и от благодарности покупателей не отказываюсь. Жить как-то надо. Но я уверена: стоит мне установить на свои снадобья цену, как явятся вежливые люди из магконтроля и оштрафуют меня на круглую сумму, как нелегальную знахарку, которая продает незарегистрированные препараты.

– Конечно, лекарство есть, – ответила я старушке. – Проходите в дом, я вам его принесу.

– Знаете… – замялась женщина. – Мне нечем вам заплатить. У меня совсем нет лишних денег. Может быть, вы возьмете это?

Она приподняла свою корзину, и я увидела в ней яйца. Святые небеса! Десяток чистеньких куриных яичек. Внутри у меня что-то екнуло, а перед глазами яркой вспышкой встала картина недавнего прошлого, которое я твердо намеревалась забыть. Тогда такая же пожилая женщина протягивала мне корзину с куриными яйцами и чуть заискивающе говорила: «Не побрезгуйте, госпожа чародейка. Они свежие, только сейчас из-под курочки вынула. Вы к нам с добром, и мы к вам – с самым лучшим».

– Я могу дать вам зелье бесплатно, – чуть хрипло сказала старушке, справившись с внезапным волнением, и отогнав ненужное воспоминание.

– Нет-нет! – испугалась клиентка. – Обязательно возьмите, это ж я нарочно для вас принесла.

На меня снова накатило воспоминание – слова, сказанные строгим голосом, который я тоже изо всех сил желала забыть: «Всегда бери, что они приносят. Даже если тебе это не нужно. Они верят – если чародей ничего не взял за свою работу, это очень плохая примета».

Я вежливо улыбнулась и взяла корзину.

***

Когда клиентка ушла, я отыскала в платяном шкафу большую спортивную сумку, на дне которой лежала пара тетрадей с моими университетскими конспектами. Раскрыла одну из них – по природным чарам – и вынула большую фотографию, вырезанную много лет назад из какой-то синерийской газеты. Вырезанную в то время, когда мне казалось, что все в этой жизни радужно и прекрасно, когда не приходилось через третьих людей сообщать родным, что я жива и здорова, когда я начинала громко ругаться, если кто-то называл меня Лорой – терпеть не могла такое сокращение своего имени.

Мужчине, смотревшему на меня с фото, на вид можно было дать не больше сорока пяти лет, хотя я точно знала, что на самом деле он гораздо старше. Мой взгляд медленно скользил по высоким острым скулам его строгого красивого лица, по элегантной бородке эспаньолке, по жесткой линии губ.

Эрик Дорн. Величайший маг. Мой кумир. Мой наставник.

Мой самый страшный и сладкий кошмар. Я осторожно провела пальцем по чуть шершавой поверхности фото. Перевела взгляд на запястье своей левой руки. На нем желтым цветом блеснул видимый только мне магический сигнальный браслет – моя головная боль последние одиннадцать месяцев. Спасибо за подарочек, мастер. Если боги будут милостивы, через три месяца я, наконец, от него избавлюсь и смогу жить спокойной жизнью.

Я убрала фотографию в тетрадь, а тетрадь вместе с сумкой спрятала в шкаф под ворох одежды. Порефлексировала и хватит.

Вышла в коридор, подошла к висящему на стене зеркалу. Внимательно вгляделась в свое отражение. Сегодня утром мне показалось, что в моих каштановых волосах опять появились медные пряди.

Ну, да, так и есть. Естественный цвет начал проступать сквозь краску. А в карих глазах появилась прозелень, значит, к утру радужка полностью поменяет свой цвет. Утром нужно не забыть закапать глаза, а то снова придется врать коллегам про зеленые линзы, которые у меня появилось настроение надеть. И волосы покрасить надо.

Я вынула из висящего под зеркалом шкафчика ватный диск и косметическое молочко, тщательно протерла лицо, стирая дневной макияж. Кожа сразу стала светлее, на носу показались едва заметные точки веснушек. Такая, с порыжевшими волосами и позеленевшими глазами я снова стала похожа на саму себя. Доброго вечера тебе, Лорелея Ридли. Как же я по тебе скучаю!

***

– Лора, сегодня можешь уйти домой пораньше.

Мариса Кодер, старший преподаватель кафедры зельеварения, за чьей лабораторией я была закреплена, поставила передо мной держатель с грязными пробирками.

– Отменили занятия? – поинтересовалась я, открывая воду и прикидывая сколько моющего средства понадобится, чтобы отмылись подсохшие остатки зелий.

Раньше я не понимала, почему пробирки и колбы нужно мыть вручную, если есть заклинание чистоты. Спасибо незабвенному наставнику, который популярно объяснил и даже показал на опыте, что может случиться, если на сосуде, в котором смешиваются волшебные жидкости, останется хотя бы след ненужного волшебства.

– Отменили, – буркнула госпожа Кодер, приглаживая ладонью седые волосы. – Две пары.

– Ого! Студенты, должно быть, счастливы. А что случилось?

– Меня сегодня отправляют на переаттестацию.

Я оторвалась от мытья пробирок и удивленно уставилась на свою начальницу.

– Вас? Зачем? Вы ведь уже проходили ее в прошлом году.

– А вдруг я за это время выжила из ума, и преподаю нашим лоботрясам демоны знают что? Причем не только я, а еще вся кафедра чар и половина факультета боевиков.

То есть все пожилые преподаватели.

– Я угадаю – очередная проверка от магобразования?

– Очередная попытка закрыть наш колледж, Лора, – вздохнула Мариса. – Ладно мы, старичье. Детей жалко. Куда им податься, если нет денег на университет? Да и стены эти тоже – колледж все-таки один из старейших в стране. Такие лаборатории, как у нас, не в каждом вузе имеются, знаешь ли.

Знаю. Поэтому я здесь и работаю.

– Тебе, говорят, факультатив поручили вести? – продолжала пожилая волшебница. – Вот! Закроют нас, гаденыши, и не будет никакого карьерного роста для молодежи. Эх!.. Хоть бы учебный год дали закончить.

Это да. Но лично мне и трех месяцев хватит. А вот студентов действительно жаль.

Я дождалась, когда за госпожой Кодер закроется дверь, мысленно досчитала до тридцати и отправилась в лабораторную кладовку. Вообще кладовок было две – одной хранились травы и заготовки для снадобий, во второй – разный хлам. Мне нужна была вторая.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19 
Рейтинг@Mail.ru