Ольга Юрьевна Богатикова
Госпожа чародейка
Там, под пологом невидимости, дозревал мой билет в свободную жизнь – зелье, на несколько минут увеличивающее магическую силу волшебника почти в пять раз. Когда я его выпью, буду способна без последствий снять со своей руки треклятый сигнальный браслет.
Варился эликсир не долго – всего полтора часа, а вот ингредиенты для него я собирала полгода: что-то сорвала в лесу, что-то, скопив денег, купила в магических лавках и аптеках города.
В принципе, я могла бы сэкономить время – все нужные мне составные части хранились в кладовке № 1, но присвоить их банально не позволила совесть. Я ведь не воровка.
Хотя кого я обманываю! Воровка, да еще какая. Обокрала такого серьезного чародея, что криминальные элементы Кетля и Кесселя удавились бы от зависти. То, что я стянула его магические наработки для собственного спасения, утешало мало. Все-таки он мне доверял. К тому же, стоимость этих наработок такова, что мне не выплатить ее, даже если я продам себя в рабство или на органы, а потому этот эпизод останется темным пятном на моей совести.
Я вошла в кладовку, аккуратно прикрыла за собой дверь и сняла полог невидимости. Посреди маленькой комнаты появился столик, на котором под прозрачным колпаком стояла колба с жидкостью. Я склонилась над ней, подсвечивая себе магическим огоньком. Жидкость оказалась яркого бирюзового цвета. Вот и отлично. Первый этап созревания эликсир прошел. Свой цвет он должен сменить еще три раза, прежде чем станет прозрачным, как слеза и, соответственно, готовым к употреблению. Будем ждать.
Я погасила огонек и вышла из кладовки.
Госпожа Кодер говорила правду, лаборатории в Колледже магических искусств действительно шикарные – с отличным оборудованием и полным набором необходимых ингредиентов для зелий. Впрочем, это единственное, что в КМИ шикарное. Учебные аудитории и коридоры поддерживаются в надлежащем виде лишь силой волшебства, ибо денег на их ремонт нет. Тоже самое касается медицинского отделения и даже библиотеки – многие учебные пособия старые, если не сказать устаревшие. Директор, конечно, пытается удержать колледж на плаву, но в одиночку и под прессингом местных чиновников ему приходится, ох, как непросто.
На этом-то, по всей видимости, и хотят сыграть господа из магобразования. Даже если преподаватели успешно пройдут их проверку, то студенты – вряд ли, потому как программа обучения, мягко говоря, отличается от современных веяний. Базовые знания юные колдуны, конечно, получают в полной мере, но этого недостаточно. Магия не стоит на месте – проведено множество самых разных исследований, придумана куча новых заклинаний. Вот только КМИ все это обходит стороной.
Получается не справедливо.
В принципе, я могла бы немного помочь студентам с новыми знаниями, но как это сделать, не привлекая к себе внимание?..
***
Детишечки меня ждали. Когда в пятницу, после окончания основных занятий, я вошла в аудиторию 15 «а», они уже сидели за партами. Окинув их взглядом, я отметила, что сегодня мои штрафники не стали рассредоточиваться по всему кабинету, а заняли места на первых партах.
– Доброго всем дня, – поздоровалась я.
Мне ответил дружный, хотя и нестройный, хор голосов.
– На этом занятии мы с вами обсудим ситуацию, с которой сталкиваются все, кто работают с людьми.
Я сделала пасс рукой и перед студентами, как и в прошлый раз, возникла иллюзия. Теперь это был плотно сбитый мужчина лет пятидесяти в мешковатых штанах, добротных ботинках и дешевой рубашке.
– Прежде чем клиент изложит свою проблему, я хочу, чтобы вы внимательно на него посмотрели, и рассказали мне о нем все, что сможете.
Рыжий Копервельд тут же вскинул руку.
– Пожалуйста, Валех.
– Этот мужчина относится к среднему классу, – сказал студент. – Типичный работяга.
– Почему?
– Судя по одежде. Все, что на нем надето, можно купить у рыночных торговцев за небольшие деньги, однако носиться оно будет лет десять, не меньше. Для рабочих самое то. К тому же, именно они обычно носят такие мешковатые брюки.
– Отлично. Еще?
– Его вещи или новые, или парадно-выходные, – добавил Кристиан Лотт. – И волосы как-то зализаны.
– И что это значит?
– Ну… – задумался парень. – Наверное, он хотел хорошо выглядеть. Чтобы произвести хорошее впечатление.
– Все верно, – подтвердила я. – Это обычный трудяга, который впервые в жизни обратился за помощью к волшебнику. Теперь давайте его выслушаем.
На этот раз я не стала утруждать себя воспроизведением чужой речи, поэтому иллюзорный мужчина заговорил сам.
– Здрасьте, г-господин чародей, – хрипло и чуть заикаясь, сказал он. – Я тут вот по какому в-вопросу… Я, наверное, отрываю в-вас от ваших магических дел, вы уж простите… Да я б и не пришел, а только жена заставила. Говорит, иди, позови господина чародея, а то житья совсем нету. Она у меня такая, Данья моя. Ежели привяжется, то не отстанет, да. Мы с ней уже лет тридцать вместе, я привык, а других шибко удивляет, какая она напористая…
Я щелкнула пальцами и мужчина замолчал.
– Он будет рассказывать вам про свою жену до вечера. Потом расскажет про детей, про тещу, про соседа и дворовую собаку. Возможно, его уносит в сторону из-за волнения. Или потому что вы для него – свободные уши. В любом случае, вам необходимо, дождавшись маломальской паузы, вежливо перевести беседу в нужное русло.
Щелчок пальцами, и «клиент» снова «ожил».
– … и спуску никому не дает! Да это, господин чародей, и правильно, люди ж сейчас такие, что тихим быть – себе дороже.
– Уважаемый, – перебила я свою иллюзию. – Что же случилось, раз супруга отправила вас ко мне?
– А, – спохватился мужчина. – Так это, тарелки у нас летают.
– Тарелки? – переспросила я.
– Ну да. Раньше такое редко случалось. Мы и внимания не обращали. Ну, упала, ну разбилась. Мало ли, лежала плохо. А тут через всю кухню стали летать. Данье моей вчера прямо по голове досталось. В шкафах двери хлопают сами по себе. Внуки очень пугаются. Может, это нежить какая? Еще покусает…
Я вопросительно посмотрела на студентов.
– Полтергейст? – предположила Индира Дайе.
– Подождите! – воскликнул Грег Вокс. – Мы так снова ошибемся. Уважаемый, где вы живете?
– Да здесь, в Кирии, – ответила иллюзия. – На улице Цветных колокольчиков.
– И что это нам дает? – скептически поинтересовался Лотт.
– То, что это явно не нежить, – подал голос Динар Воракс. – В Кирии нежить дальше окраин не гуляет. А улица Цветных колокольчиков находится в рабочем квартале. Это хоть и не в центре города, но и не на отшибе. Так что, может, и полтергейст.
– Скажите, – обратился к «клиенту» молчавший до этого Марк Дорет, – у ваших соседей тоже хлопают дверцы, и сами по себе летают тарелки?
– Нет, – ответил тот. – Только у нас.
– Думаешь, виноваты соседи? – хмыкнул Кристиан Лотт.
– Нет, – спокойно сказал Дорет, небрежным жестом поправляя волосы. – Если вспомнить теорию, полтергейсты появляются в том месте, где истончается межпространственная грань. Судя по тому, что рассказывает этот господин, в его доме образовалась «дыра», через которую и пробрался пакостник. Но она появилась давно, поэтому логично предположить, что грань могла истончиться где-нибудь еще, поблизости. И мне кажется странным, что у соседей с летающей посудой проблем нет.
Студенты, забывшие обо мне в пылу рассуждений, уставились на меня вопросительными взглядами.
– Госпожа Лорт, это полтергейст? – прямо спросила Индира.
– Полтергейст, – так же прямо ответила я. – Но рассуждения Марка верны. Действительно, очень странно, что пакостник появился только в одном доме. Есть соображения, почему?
Соображений не было. Студенты задумчиво рассматривали иллюзорного «клиента» и молчали.
– Скажите, любезный, – подал голос Дориан Топ, – дом, в котором вы живете, наверное, старый?
– Ну, ясное дело, – откликнулся «работяга». – На новострой разве ж на заводе заработаешь?
– И живете вы в нем давно, – продолжил Дориан.
– С рождения, – подтвердила иллюзия.
– Скажите, любезный, а домовой у вас имеется?
У меня появилось желание поаплодировать сообразительному парню.
– Нет, – вздохнул «клиент». – Чем-то мы ему насолили. Ушел он от нас, давно. Несколько месяцев уж прошло.
– Ну конечно! – хлопнул себя по лбу Марк Дорет. – Улица Цветных колокольчиков! Одна из десяти улиц города, где еще сохранились старые дома с домовыми! Поэтому у его соседей и нет полтергейста – их хранители во время штопают пространство своей магией и оберегают жилье от потусторонних вредителей. А раз в доме этого господина хранителя нет, то и пространство под угрозой разрыва. Отсюда и «дыра».
– Все верно, – подтвердила я, развеяв иллюзию. – Вы все – большие молодцы. Теперь осталось решить, как будем помогать клиенту.
– Нужно поехать к нему и отправить полтергейста туда, откуда он пришел, а пространственную «дырку» залатать, – предложил Кристиан Лотт.
– Это поможет на пару месяцев, не больше, – не согласился Валех. – Потом грань снова истончится, опять появится прореха, и через нее вылезет новая неприятность.
– Что же делать? – спросила я.
– Я бы посоветовал семье этого человека или найти новое жилье, или сообщить о постоянных прорывах в службу магических инцидентов, – ответил Копервельд. – А лучше и то, и другое.
– Боюсь, у обыкновенного рабочего попросту не будет столько денег – ни на новый дом, ни на инцедентщиков, – возразила я.
– А может, приманить в дом нового домового? – спросила Индира. – Хранитель будет следить, чтобы пространство оставалось целым, и никуда переезжать не понадобится.
– Да где же теперь домового возьмешь? – удивился Динар Воракс. – Они, как старые дома снесли, или погибли, или, если хозяева озаботились, переехали на новое место. Можно предложить нашему клиенту купить несколько защитных амулетов, чтобы они рвущееся пространство сдерживали. Но их придется часто менять…
Студенты снова уставились на меня.
– Дыры в пространстве, как плесень на стенах, – сказала я. – Или уничтожаешь раз и навсегда, или мучаешься каждые полгода, пытаясь их вывести, когда они возникают снова. Динар, идея с амулетами неплохая, но тоже очень затратная. Проще уж действительно переехать. Однако есть еще одно решение этой проблемы. Расскажите, что вы знаете о домовых?
– Они оберегают дом от разных напастей, вроде пожаров, потопов или тех же полтергейстов, а семью, которая в нем живет, от серьезных болезней, – сказал Грег Вокс.
– Верно. Еще?
– Они почти бессмертны и живут в своем доме постоянно, – прибавил Кристиан Лотт, а потом вдруг, совсем как Дорет, хлопнул себя по лбу. – Вот ведь!.. Ну конечно! Домовые привязаны к жилью и не могут уйти, даже если их обидели. Могут баловаться, капризничать, но уйти – нет.
– Тогда почему наш клиент решил, будто его домовой ушел? – весело спросила я.
– Наверное, хранитель по какой-то причине не может выполнять свою работу, – начал рассуждать Кристиан. – Например, его случайно где-нибудь заперли – оставили в углу скрещенные ножи или рассыпанную соль. Или в семье постоянно ссоры, и у домового наступило энергетическое голодание, а потом – упадок сил. В общем, нужно ехать к клиенту домой и спасать хранителя.
– Тогда он сам и полтергейста выгонит, и межпространственную «дыру» залатает, – подытожила я. – Что ж, вы абсолютно правы.
Штрафники радостно загудели. Я дождалась тишины и продолжила:
– Как видите, случай, который мы рассмотрели сегодня, одновременно и простой, и интересный. Однако подобные заказы случаются редко. В основном работа мага – это та же рутина, что и везде. В вузах и колледжах любят рассказывать студентам о разных необычных ситуациях, которые могут с ними когда-нибудь произойти, но при этом забывают объяснить, как вести себя в простых ситуациях, тех, что бывают каждый день. Главная проблема после выпуска из учебного заведения – свыкнуться с мыслью, что нас если и ждут великие дела, то далеко не сразу. Сначала будет поиск пропавших вещей, изгнание пакостных сущностей или мелкой нежити, и прочая ерунда, которая, в отличие от великих дел, случается постоянно. Сейчас вы здорово работаете вместе – рассуждаете, предлагаете разные идеи. Но после учебы, скорее всего, будете трудиться поодиночке или с одним единственным напарником. Вряд ли у вас будет возможность сидеть в кабинете и рассуждать, как мы сейчас. Скорее всего, придется выезжать на место и разбираться там. Но чтобы не терять драгоценное время, которое, как известно, еще и стоит денег, вы должны научиться задавать правильные вопросы и за короткий срок собирать максимум информации о своем будущем задании. Чтобы выполнить его не только качественно, но и быстро. Мы еще отработаем навык прямого общения с клиентами, ведь попадаются такие люди, которые не могут связать двух слов, и от них очень трудно добиться, зачем они вообще обратились к магу, есть такие, которые, как старушка с прошлого факультатива, приходят не по адресу. Вам нужно научиться находить подход ко всем, ведь их проблемы – это ваш заработок.
Студенты слушали меня с широко распахнутыми глазами. Я улыбнулась.
– На сегодня занятие окончено. Встретимся во вторник.
***
После работы я зашла в магазин. Утром мне подумалось, раз уж удалось разжиться домашними куриными яйцами, сами боги велели испечь к выходным булочек с корицей.
В отличие от многих современных людей, я никогда не страдала «болезнью супермаркетов» – той самой, что заставляет человека, который пришел за бутылкой молока, скупить половину магазина. Но в этот раз мои покупки едва уместились в три больших пакета – вспомнилось, что дома закончилось почти все, от продуктов до средств гигиены и бытовой химии.
На выходе из магазина меня поджидали. Возле автоматических дверей я столкнулась со своим штрафником-пятикурсником.
– Позвольте вам помочь, госпожа Лорт, – предложил Марк Дорет, забирая у меня из рук пакеты.
Вообще, вряд ли я надорвалась бы, если б несла их домой сама – заклинание левитации и никаких проблем. Но раз молодому человеку хочется потаскать тяжести, на здоровье.
– Вы оказались здесь случайно или нарочно ждали меня, Марк?
– Ждал, – честно ответил он.
– Зачем?
– Я хотел поговорить с вами по поводу факультатива.
– Вы могли подойти после занятий. Или найти меня на перемене в лаборатории.
– Мне бы не хотелось, что б наш с вами разговор услышали, – сказал Дорет. – Я не займу много вашего времени, обещаю.
– Что ж, излагайте, – заинтересовалась я.
Мы свернули на соседнюю улицу и неторопливо пошли в сторону моего дома.
– Нам всем очень нравятся ваши занятия, госпожа Лорт, – сказал Марк. – Они интересные и необычные. И самое необычное в них, уж не сочтите за грубость, это вы – якобы скромная незаметная лаборантка. Госпожа Лорт, я был очень впечатлен вашей иллюзией старушки-южанки и попросил на одном из занятий сотворить подобное нашего преподавателя по чарам. Знаете, его иллюзия выглядела иначе. Не то, чтобы она оказалась хуже. Скорее, была менее достоверной. Я немного порылся в библиотеке… в главной городской библиотеке. И узнал, что материальные иллюзии, подобные вашей, способны создавать только маги с очень высоким уровнем силы. Знаете, мне показалось странным, что волшебница такого уровня работает за гроши в лаборатории нашего захудалого колледжа.
О! Честно говоря, я думала, что этот разговор состоится не скоро. Ну да ладно, так даже лучше.
– Чего вы хотите от меня, Марк? – поинтересовалась я.
– Правильнее сказать чего я не хочу, – ответил он. – Я не хочу, чтобы вы уходили от нас, госпожа Лорт. Не знаю, что именно привело вас в КМИ, но уж точно не хорошая счастливая жизнь. И я сомневаюсь, что вы задержитесь у нас надолго. Не уходите хотя бы до конца этого учебного года. С вами у нас есть шанс научиться хоть чему-то, прежде чем КМИ закроют.
– Не преувеличивайте мои достоинства, Марк, – сказала я. – В колледже хорошие преподаватели. Большинство из них – опытные талантливые маги.
– Вы ведь поняли о чем я, – чуть насупился парень.
– Ничего не могу обещать, – ответила честно и серьезно. – Разве что дать вам и вашим сокурсникам максимум информации, которая в дальнейшем может оказаться полезной. Я ведь действительно не планирую работать в вашем колледже всю жизнь.
Несколько минут мы шагали молча.
– Скажите, Марк, вы решили поговорить со мной сам или по просьбе друзей?
– Сам, – ответил он. – Остальные после занятий поудивлялись вашим талантам – дескать, какой самородок в лаборатории прятался, и больше эту тему не поднимали. Заинтересовался только я.
– Какой вы, однако, умный и целеустремленный, – улыбнулась я.
– Я такой, – парень улыбнулся в ответ. – Меня привлекают загадки и тайны, а в вас точно есть и то, и другое.
– Какие загадки, – отмахнулась я. – Я ведь из Кетля, Марк. Там после окончания университета предусмотрена стажировка. Два года. У меня она была очень… активной. Даже слишком. И последующая работа тоже. Так что на факультативах я рассказываю вам о том, с чем сталкивалась сама. Что до моей должности в КМИ… Так уж вышло. В жизни случается такое, что любой работе будешь рад.
– Да ладно, – пожал плечами Дорет. – Я и не рассчитывал, что вы мне все о себе расскажете.
Когда до калитки моего дома оставалось несколько метров, я остановилась и забрала у него пакеты. Дорет отдал мне их не сразу, на мгновенье задержал в своих руках.
– Я о вас ничего никому не скажу, – пообещал пятикурсник, когда я подняла на него глаза. – Ваши тайны – ваше право.
***
Дома, разложив покупки, я сразу же занялась выпечкой. Люблю ручной труд – во время приготовления пищи, стирки и уборки очень хорошо думается.
Мука, масло, яйца, молоко…
Этот Дорет не так прост, как мне думалось. Вроде бы, ленивый вальяжный красавчик, который время от времени подает голос, дабы все видели, что он еще и думать умеет. А тут, гляди ж ты, собран, быстр, прямолинеен. Все подмечает, сравнивает, делает выводы.
…добавить сахар, чуть соли и соды, дрожжи. Хорошенько перемешать…
Мне, конечно, стоило бы после этого разговора вести себя осторожнее. Нашелся один сообразительный, найдутся и другие. Но, демоны, как же надоело прятаться! Как хочется вернуть свое имя и вою внешность, устроиться на нормальную работу, где можно свободно общаться с коллегами и не бояться демонстрировать знания и способности.
…накрыть полотенцем и поставить в тепло…
Ничего, скоро все у меня будет хорошо.
Марка можно понять. То, что я могу рассказать, в КМИ не расскажет никто. И это он еще не знает, каким заклинаниям я могу научить!.. Мне, в сущности, не жалко, а студентам будет полезно. Нужно намекнуть сообразительному юноше – пусть ненавязчиво объяснит сокурсникам, чтобы не болтали лишнего про наш факультатив другим преподавателям. Мне сейчас популярность ни к чему.
…создать вокруг чашки с тестом тепловую сферу. Так оно дойдет быстрее.
Надо внимательнее приглядеться к студентам, вдруг среди них есть еще уникумы. Все они, безусловно, ребята умные, и могут в будущем преподнести немало сюрпризов.
Помнится, недооценила я однажды одного человека – не думала, что в нем кроме магии, есть куча других интересных качеств.
Тепловая сфера мягко переливалась голубым светом. Я села перед ней на стул и стала смотреть, как медленно начинает подниматься тесто.
А ведь тогда все тоже началось с булочек с корицей. Впрочем, нет. Булочки были позже, а началось все с первого занятия по зельеварению у шестикурсников Синерийского магического университета…
Глава 3
Синерия, Кетль
Четыре года назад
Никто из нас представить себе не мог, каким образом господину ректору удалось уговорить его прочитать в нашем университете курс лекций.
Когда на студенческом доучебном собрании было объявлено, что две недели сентября выпускникам-шестикурсникам предстоит учиться зельеварению у самого Эрика Дорна, все посчитали это шуткой.
Поверили, что все серьезно, и в наших стенах скоро появится легенда магического мира, только после того, как ректор собрал наш поток в большом лекционном зале и завел разъяснительную беседу на тему «Как не опозориться перед знаменитым колдуном».
Надо ли говорить, что первого занятия по зельям каждая из восьми групп шестого курса ждала с трепетом и благоговением? А та, в которой училась я, волновалась особенно, ведь для нас, будущих зельеваров-заклинателей, этот предмет был одним из профильных.
В день Х у многих студентов от нетерпения подрагивали руки.
Когда Эрик Дорн открыл дверь и вошел в аудиторию, по рядам прокатился вздох – амфитеатр в буквальном смысле накрыло потоком исходящей от него силы.
Он был точно такой, как на фотографиях, что печатали в газетах и журналах. Высокий, широкоплечий, спортивный, со строгим лицом, короткими вьющимися каштановыми волосами и бородкой эспаньолкой. На вид ему можно было дать лет сорок-сорок пять, хотя на самом деле господин Дорн давно разменял девятый десяток. В одном из своих немногочисленных интервью на вопрос, почему он не желает выглядеть моложе, чародей ответил, что ощущает себя именно на этот возраст.
Я смотрела на него во все глаза. Девушки, сидящие за соседней партой, восхищенным шепотом обсуждали сильные руки, идеальную осанку и пронзительные глаза этого легендарного мага. Я была с ними полностью согласна, хотя конкретно для меня это не имело никакого значения.
Этот человек много лет являлся моим кумиром. Он сам и вся его жизнь воплощали то, о чем мечтала я. Его биографию я знала наизусть, ведь некоторые ее эпизоды совпадали с моей собственной жизнью.
Рожденный в семье простых людей (как и я!), Дорн был первым и единственным магом за все поколения своего рода (и я тоже!). При этом его дар оказался так велик, а сам волшебник настолько талантлив, что после поступления в магуниверситет, быстро стал одним из лучших студентов (меня преподаватели тоже считают перспективной волшебницей).
Его карьера после окончания учебы складывалась так удачно, что захватывало дух. За свою долгую жизнь Эрик Дорн перепробовал себя во всех магических направлениях – воевал с нежитью, создавал новые заклинания и артефакты, исследовал волшебные свойства минералов… Список можно продолжать и продолжать. При этом везде и во всем этот чародей добивался успеха. Для него были открыты все двери, он повсюду был желанным гостем, и даже блистал при королевском дворе.
Он побывал во всех уголках мира, лично познакомился со всеми выдающимися магами и учеными нашего столетия.
Количество его завистников и недоброжелателей было чуть меньше, чем количество друзей и любовниц. То есть великое множество. Еще бы! Умен, даже гениален, красив, успешен настолько, что его имя гремело по всему континенту.
Равнодушных к Дорну не существовало в принципе – этого мага или любили, или ненавидели.
Про него говорили, что исследования и изобретения сделали его сказочно богатым, а за заслуги перед государством королевская семья пожаловала ему дворянский титул. Между тем, изучая книги с жизнеописанием чародея, я не нашла ни одного упоминания о том, что мой кумир когда-либо вел себя высокомерно, подло или вульгарно. Еще чародей обожал шумные гулянки, и при этом активно участвовал во всевозможных благотворительных акциях – и лично, и финансово.
Помню, в свое время меня удивило, что Эрик Дорн ни разу не был женат. Это при том, что его любовные романы исчислялись сотнями, а некоторые из них длились не одно десятилетие. Тем не менее, ни одна из избранных им женщин не могла похвастаться, что великий чародей надел ей на руку брачный браслет. Детей у Дорна тоже не было, по крайней мере, официально признанных. В газетах неоднократно писали о дамах, которые пытались доказать, что отцом их сыновей и дочек является именно он, но каждый раз находились неоспоримые доказательства, что это не так.
И вдруг, лет двадцать назад, маг прекратил светскую жизнь, купил дом в Левантийских горах, и, заявив, что собирается уединенно заниматься новыми разработками в зельеварении, покинул Синерию, в которой прожил много лет.
Общество поначалу восприняло это как кратковременную причуду, но Дорн был серьезен. Он действительно поселился в горах, по слухам, оборудовал там современную исследовательскую лабораторию и активно принялся за работу. Удача и тут не обошла мага стороной. Спустя несколько лет его имя снова было на первых полосах газет, а снадобья и эликсиры, которые он создал в своей горной лаборатории, называли прорывом в современной медицине. Затем он разработал еще какие-то смеси, и их взяла на вооружение оборонная промышленность.
Изобретения следовали одно за другим, при этом за годы своего добровольного отшельничества господин Дорн появился на публике от силы раз десять, да и то ненадолго – ссылаясь на привычку к тишине и покою, он спешил вернуться в свой «научный скит».
Именно поэтому мы, студенты, не могли поверить, что до нас снизойдет эта живая легенда магии и науки.
И вот легенда стоит за кафедрой и равнодушно нас разглядывает.
– Вы избрали отличную специализацию, – господин Дорн говорил ровно и спокойно, однако его глубокий бархатный голос был слышан во всех уголках огромного помещения. – Профессия зельевара долгое время считалась простой и незначительной. Я же могу с уверенностью заявить: за зельями будущее, господа чародеи. Особенно если они подкреплены нужными заклинаниями. У нас впереди две недели совместных занятий, в течение которых я попытаюсь вам это доказать.
Занятие получилось потрясающим. Господин Дорн рассказывал о новейших исследованиях в области снадобий так живо и интересно, что полтора часа занятия пролетели, как пять минут, а сложнейшие формулы и рецепты воспринимались, будто записи из маминой поваренной книги – без какого-либо труда.
– Я слушаю ваши вопросы, – сказал Эрик Дорн, когда до окончания пары осталось несколько минут.
– Как можно попасть к вам на стажировку? – выкрикнул с верхних рядов аудитории мой одногруппник Мэт.
Студенты зашумели. Чародей криво усмехнулся.
– Никак, молодой человек. Я не беру стажеров.
– Но почему? – удивился Мэт, перекрикивая нарастающий гул голосов.
– Потому что у меня нет на это ни времени, ни желания. Я слишком занят, чтобы заниматься чем-то или кем-то, кроме своих исследований. Предупреждая дальнейшие реплики, поясню – прочитать курс лекций в вашем вузе я согласился по двум причинам: во-первых, мне сейчас нужен некоторый отдых от работы, а лучше отдыха, чем перемена деятельности пока не придумали, во-вторых, ректор этого университета мой старинный друг. На этом тема стажировки закрыта. Еще вопросы?
***
На протяжении двух следующих недель в университете разговаривали только о господине Дорне. Парни живо обсуждали его изобретения и манеру преподавания, а девушки – широкие плечи, голубые глаза, густые пушистые ресницы и прочие части тела.
На занятия большая часть моих однокурсниц одевалась, как на праздник. Сложной прической, макияжем и короткими красивыми платьями щеголяли даже те, кто пять прошлых студенческих лет носили рваные джинсы, а волосы стягивали в конский хвост.
Я такого фанатичного внимания к своей внешности не проявляла, ибо не видела в этом ни капли смысла: на лекции Дорна я ходила только за знаниями.
К тому же, на расфуфыренных девчонок мастер внимания не обращал, а в конце первой сентябрьской недели сообщил, что наши последующие занятия будут практическими. Это означало, что студентам и студенткам надлежало спрятать свои наряды под наглухо застегнутыми лабораторными халатами.
Варить зелья под руководством Эрика Дорна оказалось еще интереснее, чем слушать его лекции. Я завороженно смотрела, как ловко он толчет сухие травы, отмеряет на весах или вручную порошки, смешивает жидкости. В голове при этом билась одна и та же мысль: я тоже так хочу! Хочу, как и он, на глаз, без магического увеличителя различать корни гориславки и лутеродии (ну, одинаковые они! О-ди-на-ко-вы-е!), так же быстро и без комков вымешивать вязкие смеси, по одному только запаху определять, какого ингредиента в эликсир добавлено недостаточно…
Вот где настоящее волшебство!
При этом мне было не по себе, когда господин Дорн подходил к моему столу, чтобы проверить правильно ли я сварила то или иное зелье. Мое варево всегда чем-нибудь отличалось от того, что в качестве образца было приготовлено им самим, и стояло в прозрачном сосуде на преподавательском столе. И от этого становилось очень стыдно.
Мастер, однако, всякий раз, внимательно рассмотрев мое творение, благосклонно кивал и отправлялся проверять работы других студентов. Если же чье-то зелье ему не нравилось, Дорн презрительно кривил губы и равнодушным голосом объяснял, где допущена ошибка.
Эта презрительная улыбка казалась мне невыносимо ужасной. Если бы он однажды посмотрел на меня с этой гримасой, я бы наверняка провалилась от позора сквозь землю.
В конце второй учебной недели мы сдавали ему экзамен, ректор лично попросил мага проверить наши знания. Перед испытанием никто не волновался, все спокойно варили контрольные зелья и повторяли теорию. Тряслась только я – очень уж боялась напоследок сделать что-нибудь не так.
Но экзамен проходил гладко. Мои однокурсники успешно отвечали на вопросы, а их декокты и эликсиры ни разу не вызвали у Дорна нареканий.
Когда настал мой черед блистать знаниями, я тоже сносно справилась с устными заданиями, да и зельем моим чародей тоже остался доволен.
– Вы очень способная девушка, Лорелея, – заметил мой кумир, выводя в зачетке «отлично». – Старательная, усидчивая. Планируете получить алмазный диплом?
– Да, мастер.
– Уверен, у вас все получится. Я, пожалуй, поговорю о вас с ректором. Быть может, есть смысл оставить вас в университете для дальнейшей научной деятельности. Как считаете?
– Я бы с удовольствием занялась научными исследованиями, но не здесь, – поморщилась я.
– Негде развернуться? – усмехнулся Дорн. – Однако в другие столичные лаборатории попасть очень непросто.
– Непросто, – осторожно согласилась я. – Но если бы я прошла стажировку в серьезной организации или у влиятельного человека, и получила бы хорошую характеристику, меня взяли бы туда охотнее.
– Я не беру стажеров, Лорелея, – мастер, конечно же, понял меня правильно. – И уже говорил об этом.
– Но это несправедливо! – воскликнула я. – Ваши знания и опыт уникальны! Неужели вам никогда не хотелось обучить своим методам кого-то еще, господин Дорн? Того, кто продолжил бы ваше дело? Пусть это буду не я, а кто-то другой, более сильный и талантливый, но тоже способный понять и оценить то, чему сможет у вас научиться! Любой человек, находящийся в этой аудитории, почтет за великую честь проходить у вас стажировку. Почему же вы закрываетесь в своей скорлупе, будто холодный непробиваемый…
– Довольно, – прервал меня чародей.
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Мои щеки и уши пылали огнем.
