Ольга Юрьевна Богатикова
Квартира №66
Новая квартира
Эту квартиру я купила в середине лета. Она была однокомнатной и располагалась в относительно новом многоэтажном доме под самой крышей – на последнем, двенадцатом этаже. С точки зрения моих родителей это была покупка из разряда «куда смотрели твои глаза?».
Когда риэлтор показывал мне квартиру, отец, которого я взяла с собой за компанию, выкатил кучу претензий.
Во-первых, папе категорически не понравился район – старый, расположенный на окраине города. Во-вторых, показалось неудобным, что дом, входивший в состав большого жилищного комплекса, отделен от него сквером, от чего кажется, будто он стоит сам по себе и ни в какой ЖК на самом деле не входит. В-третьих, отец, свято уверенный, что первые и последние этажи не годятся для нормальной жизни, был неприятно удивлен, что его дочери предлагают поселиться практически на чердаке, да еще в клетушке под номером 66. В самом деле, разве может жилплощадь с таким номером принести кому-нибудь счастье?
Я же влюбилась в эту квартиру с первого взгляда. Мне понравилась ее просторная светлая комната, которую можно оборудовать и под спальню, и под кабинет, небольшая уютная кухня с огромным окном, выходившим на расположенный неподалеку лес, и маленький квадратный балкончик, где можно было поставить кресло и пить по вечерам ромашковый чай. Главным же достоинством этой квартиры оказалось то, что она была мне по средствам, а значит, я могла приобрести ее прямо сейчас.
Пока папа препирался с риэлтором, я прикидывала, куда поставлю кровать, письменный стол и стеллаж с книгами, а также какие светильники повешу в кухне и в прихожей. Под сердитое ворчание отца мы с риэлтором ударили по рукам, и уже через две недели у меня появилась папка с документами, подтверждавшими, что я, Алиса Миронова, являюсь полноправной хозяйкой сорока двух квадратных метров, расположенных по адресу: улица Лесная, дом 3, квартира 66.
Потом был ремонт – косметический и почти невесомый, а затем переезд – с грузчиками, коробками, чемоданами и пыхтящим отцом, который помогал мне собирать и устанавливать мебель. В целом, вещей у меня было не много, поэтому в шестом часу вечера мои помощники отправились по домам, а я вымыла полы, застелила постель и, решив, что распаковкой вещей займусь завтра, отправилась добывать еду.
Ближайший продуктовый магазин находился в соседнем доме, и идти к нему надлежало через сквер. Прогулявшись туда и обратно, я обратила внимание на то, как странно архитекторы спроектировали местный ЖК. У других домов имелись и детские площадки, и кофейни, и даже стоматологический кабинет, а рядом с моей двенадцатиэтажкой не было ничего, кроме небольшой автомобильной парковки и старых качелей, стоявших напротив единственного подъезда.
Стоило же подойти к крыльцу, как из подъездных дверей мне навстречу вышел невысокий круглолицый мужчина с копной седоватых волос и роскошными длинными усами. Кажется, этот дяденька жил в одной из квартир на первом этаже. Я видела его несколько раз, когда приезжала сюда переклеивать обои. А сегодня утром он придерживал двери лифта, когда грузчики заносили в него мою стиральную машину.
– Добрый вечер, красавица, – сказал мужчина. – Ты наша новая соседка?
– Здравствуйте, – улыбнулась я. – Да, соседка. Въехала сегодня в шестьдесят шестую квартиру.
– Двенадцатый этаж, значит, – понятливо кивнул мужчина. – Вот и чудно. На двенадцатом у нас всегда было пустовато. А звать-то тебя как?
– Алисой.
– Приятно познакомиться. А я – Аристарх Семенович, председатель здешнего ТСЖ. Живу рядом, в первой квартире. Если что-то случится с электричеством или потекут краны, приходи в гости. ЖКХ – мое царство-государство, и я за него отвечаю.
Я открыла рот, чтобы ответить, но ничего не сказала. Только удивленно хлопнула ресницами – из-за угла дома неожиданно вышли три одинаковые девушки, очевидно, сестры-близнецы. Они были одного роста и одной комплекции, их длинные светлые волосы оказались собраны в одинаковые пучки, а голубые глаза одинаково подведены коричневым карандашом. Каждая девушка была одета в легкий приталенный сарафан соответственно желтого, голубого и зеленого цветов, и это являлось единственным, что отличало близняшек друг от друга.
– О, хулиганки явились! – обрадовался девушкам Аристарх Семенович. – Алиса, прошу любить и жаловать – главные возмутительницы спокойствия нашего дома. Живут на пятом этаже и каждую неделю устраивают соседям снизу всемирный потоп.
– Полно вам, дядя Аристарх, – улыбнулась одна из близняшек. – Прямо таки потоп! Так, легкое наводнение. С соседями мы, кстати, договорились, они к нам претензий больше не имеют.
На вид девушкам было не больше двадцати семи лет. Как и мне. А еще они были очень красивы – стройные, гибкие, с тонкими чертами лица и нежными лебедиными шеями. Я со своими круглыми очками и короткими рыжими волосами выглядела на их фоне мухомором.
– А возмутительницы мы вовсе не главные, – сказала, между тем, вторая сестра. – В этом доме найдутся хулиганы посерьезнее.
Аристарх Семенович пожал плечами. Близняшки повернулись ко мне.
– Привет, – сказала третья девушка. – Ты наша новая соседка, да?
– Ага, – кивнула я. – Меня зовут Алиса.
– Я – Алина, – улыбнулась блондинка. – А это мои сестры – Арина и Марина.
Я помахала им рукой, те в ответ заулыбались.
– Алиса будет жить в шестьдесят шестой квартире, – заметил Аристарх Семенович.
Девушки переглянулись.
– Ты ее купила или взяла в аренду? – поинтересовалась Арина.
– Купила.
Сестры переглянулись снова.
– Что-то не так? – насторожилась я.
– Нет, все нормально, – качнула головой Марина. – Просто в этой квартире часто меняются жильцы. Ты – ее шестой владелец за последние четыре года.
– Ого! – удивилась я. – Но почему? Там что, крыша течет? Или окна ветром продувает?
– Ничего там не течет и не продувает, – махнул рукой Аристарх Семенович. – Квартира как квартира, только невезучая. Этот дом построили семь лет назад, а она все никак не могла хозяина своего найти. Не те люди ей попадались. Одному тесно было, другому – скучно, третьему – страшно…
Близняшки тихонько фыркнули.
– Ты где-нибудь работаешь, Алиса? – спросила Алина, явно желая перевести разговор в другое русло.
– Конечно, – кивнула я. – Я – художница, рисую персонажей для компьютерных игр.
В глазах соседей появился интерес.
– Здорово, – с уважением произнес председатель ТСЖ. – Творчество – это хорошо. Творческих людей надо беречь, они мир ярким и занятным делают.
– Тебе, наверное, будет неудобно добираться отсюда до офиса, – сказала Арина. – До автобусной остановки надо шагать двадцать минут, а до трамвайной еще дольше.
– Я работаю удаленно, – качнула головой в ответ. – Рисую дома, а в офис катаюсь раз в два месяца, поэтому транспортная доступность для меня значения не имеет. Если же понадобится куда-то срочно поехать, всегда есть такси.
– Это да, – согласилась Марина. – А семья у тебя имеется?
– Если ты имеешь в виду мужа и детей, то их у меня нет. Зато есть отец и мачеха. Раньше я жила с ними, а теперь переселилась сюда.
– Надолго ли?.. – едва слышно пробормотала Алина.
Стоявшая рядом сестра толкнула ее в бок.
– Хорошая ты девушка, – задумчиво протянул Аристарх Семенович. – Знаешь, что, Алиса? Ты сегодня спать пораньше ложись. А прежде чем уснуть, хорошенько запри входную дверь и шторы в спальне задерни. Если же после одиннадцати часов вечера к тебе кто-то постучится, ни в коем случае не открывай. Сиди тихо, как мышка, даже если будет казаться, что в квартиру рвется стадо бегемотов.
– Погодите, – удивилась я. – В мою дверь станут ломиться?
– Вероятно, да. В нашем доме есть личности с особым чувством юмора. Так-то они ребята тихие, дурного никому не делают, однако ж над новыми жильцами, бывает, подшучивают.
– Ничего себе шутки! – возмутилась я. – Я на таких балагуров полицию вызову. Пусть они ей свое чувство юмора показывают.
– Полиция сюда не приедет, – вздохнула Марина. – Не спрашивай, почему. Не приедет и все. Уж сколько раз ее для наших придурков вызывали, а все без толку. Тут только один выход – не обращать внимание. Они ночку-другую пошумят и отстанут. Нужно просто потерпеть.
Я обвела соседей внимательным взглядом. Те были серьезны и, казалось, действительно верили в свои слова.
– Ладно, – кивнула я. – Спасибо за предупреждение.
– Предупрежден, значит, вооружен, – наставительно сказал Аристарх Семенович. – Отдыхай, Алиса. А дверь, как стемнеет, все-таки никому не открывай.
***
Вечер в новой квартире прошел сравнительно тихо. Я приготовила себе суп и оладьи, выпила чашку какао, распаковала и развесила в шкафу одежду. При этом у меня не шел из головы разговор с соседями.
Что бы они ни говорили, а терпеть проделки неведомых хулиганов я не собиралась. Дверь я в любом случае закрою на замок – не оставлять же ее на ночь открытой! А вот шторы задергивать не буду. И дело здесь не в том, что я не понимаю, для чего это надо, а в том, что их у меня попросту нет. Вернее, есть – они удобно лежат на дне одного из моих чемоданов, и доставать их оттуда я сегодня не собираюсь.
В восьмом часу вечера в мою квартиру тихонько поскреблись. Посмотрев в глазок, я увидела одну из давешних сестер-блондинок. Кажется, это была Алина.
– Я тебе кое-что принесла, – сказала она, когда я открыла дверь. – Мы с сестрами посоветовались и решили, что оставлять тебя безоружную наедине с нашими дураками все-таки неправильно. Поэтому – вот, держи.
Девушка протянула мне литровую бутылку, до краев наполненную прозрачной жидкостью. Вместо крышки на ее горлышко был надет пульверизатор.
– Если в дверь будут стучать очень настойчиво, плесни визитеру этим в лицо, – продолжала Алина. – Он тогда живо оставит тебя в покое.
– Это кислота? – уточнила я, внимательно рассматривая бутылку.
– Что ты, конечно, нет, – засмеялась близняшка. – Это вода. Только… м-м… не совсем обычная.
– Святая, что ли?
– Скорее, заговоренная. Поверь, штука надежная. Ею, кстати, можно полить и того, кто будет стучать в твое окно.
– Мое окно находится на двенадцатом этаже, – напомнила я. – Кто в него может стучать? Разве что голуби или летучие мыши.
– Вот-вот, мыши, – усмехнулась девушка. – Их, если что, тоже полей. Бутылку, кстати, возвращать не надо. Оставь ее себе. На всякий случай.
За сим, попрощавшись, Алина ушла. Я же, убедившись, что в сосуде действительно находится вода, продолжила заниматься своими делами.
Когда часы на экране мобильного телефона показали одиннадцатый час вечера, я прошлась по квартире и включила повсюду свет. О том, чтобы ложиться спать, не могло быть и речи. Бутылку с пульверизатором поставила у двери, рядом с ней положила швабру, большую алюминиевую сковороду и принялась ждать начала концерта.
Представление, как и обещали, стартовало ровно в двадцать три часа: в мою дверь постучали – громко и настойчиво.
– Кто там? – грубо спросила я, посмотрев в глазок, но никого почему-то не увидев.
– Открывай! – раздался в ответ сердитый мужской голос.
– С какой это радости? – фыркнула я. – Ты время видел? Иди домой, шутник. Завтра познакомимся.
В ответ на мои слова невидимый мужчина разразился потоком брани, да такой крепкой и грязной, что я на мгновение опешила. И это называется шуткой? Милым соседским юмором? После такого словоизвержения я могу со спокойной совестью подать на этого весельчака в суд за оскорбление моей чести и достоинства.
– Вымыл бы ты рот с мылом, – посоветовала я мужчине. – Из него так смердит, что слезятся глаза и вянут уши.
Удары в дверь стали громче и сильнее.
– Открой дверь, тварь! – крикнул мужчина. – Открой, или я ее вышибу!
Интересно, он пьяный или обкуренный? Вот уж чего не хватало, так это иметь по соседству неадекватного наркомана!
– Зачем мне ее открывать? Что тебе от меня нужно?
Мужчина на вопрос не ответил. Вернее ответил – очередным каскадом ругани, однако смысла в нем я так и не уловила.
– Если не отопрешь дверь, я тебе голову оторву!
– Это каким же образом? – хохотнула я. – Ты – там, а я – здесь.
– Думаешь, я тебя не достану?
– Конечно, достанешь. Ты меня уже достал. Честное слово.
– Отопри и скажи мне это в лицо!
Чем больше мужчина говорил, тем четче у меня создавалось впечатление, что он принимает меня за кого-то другого. Как-то раз в квартиру моего отца ломился соседский алкаш, с пьяных глаз перепутавший этажи. Мачехе пришлось тогда хорошо потрудиться, прежде чем он понял, что ошибся адресом.
Объяснять агрессивному соседу, что я перед ним ни в чем не виновата, не было никакого желания. Поэтому я взяла бутылку с пульверизатором, приоткрыла дверь и выпустила в получившуюся щель струю заговоренной воды.
Визитер истошно закричал. Я захлопнула железную створку и в секунду заперла ее на все имеющиеся запоры. Потом замерла и прислушалась. На лестничной площадке лязгнул замок квартиры напротив, а потом наступила тишина.
Я немного потопталась в прихожей, и, убедившись, что бешеный сосед оставил меня в покое, уже хотела отправиться в постель, как вдруг из спальни донесся странный звук. Он был глухой и щелкающий, будто кто-то стучал по пластиковому подоконнику.
Я на цыпочках подошла к комнате, осторожно в нее заглянула – и заорала в голос.
Через москитную сетку распахнутого окна на меня смотрел незнакомый темноволосый парень. Он держался руками за карниз и вежливо улыбался.
– Добрый вечер, – сказал парень, когда я перестала кричать. – Можно мне войти?
Я судорожно сглотнула вязкую холодную слюну, которой наполнился рот, и неожиданно рассердилась. Они тут с ума посходили, что ли? Мало мне было обкуренного неадеквата, еще и верхолаз какой-то явился. Ночью, ага. На двенадцатый этаж.
– Можно? – повторил верхолаз.
– Нельзя, – ответила я. – Изыди!
И подойдя к окну, выпустила ему в лицо струю воды из пульверизатора. Парень охнул и свалился вниз.
Мое сердце сделало кульбит. Я выронила бутылку из рук и ринулась на балкон. Верхолаза увидела сразу – тот сидел на асфальте и яростно тер глаза.
Как странно. Он упал с такой большой высоты, однако выглядел вполне здоровым. Ни тебе сломанных ног, ни вывихнутых рук, даже маломальских ушибов не видно. Страховочного троса, который позволил ему плавно соскользнуть вниз, тоже почему-то не наблюдалось.
Из подъезда, возмущенно переговариваясь, выскочили Аристарх Семенович и какая-то неизвестная мне пожилая женщина в домашних тапочках и стареньком ситцевом халате.
– Генка, паразит, опять людям спать не даешь! – разнесся в ночной тиши ее громкий высокий голос.
Парень в ответ промямлил что-то нечленораздельное.
Я вернулась в комнату, закрыла балкон и окно. Потом потушила свет и улеглась в кровать.
Все, пора спать. О том, что сегодня случилось, я подумаю завтра.
Сосед
Утро следующего дня началось с того, что я колотила руками и ногами в дверь квартиры номер шестьдесят семь – той самой, в которой вчера вечером скрылся агрессивный визитер. Проснувшись на рассвете, я долго лежала в кровати, обдумывая свое приключение, и решила, что спуску соседям за их дурацкие шутки давать не буду, а потому сегодня же отправлюсь знакомиться с ними сама. Сначала загляну к наркоману напротив, потом схожу к Аристарху Семеновичу и уточню, где живет Генка-верхолаз, а затем навещу сестер-близняшек и поинтересуюсь, что именно было добавлено в их чудо-воду, ибо мужчины на нее реагировали слишком уж странно.
Умывшись и перекусив вчерашними оладьями, я взяла сковороду, бутылку с пульверизатором и вышла на лестничную площадку.
При свете солнца я чувствовала себя увереннее, чем ночью, и, подпитываемая здоровой злостью, была морально готова к конструктивной беседе. Мне отчего-то казалось, что сосед-дебошир будет не так сердит, как вчера, и отрывать мне голову прямо на пороге не станет. В том, что он находится дома, я тоже не сомневалась – сегодня была суббота, и ему наверняка требовалось время, чтобы прийти в себя после вчерашних возлияний.
Подойдя к 67-й квартире, решительно нажала на кнопку звонка. Тот, очевидно, был сломан, а потому никак на это не отреагировал. Тогда я постучала в дверь – сначала деликатно, потом настойчиво, затем – изо всех сил.
Сосед не открывал. Я решила, что он спит, а потому заколотила в дверь еще громче и сильнее. Этот мужчина не дал мне пораньше лечь спать, а теперь я не дам ему выспаться. По-моему, это справедливо. Вечером он хотел, чтобы я посмотрела ему в лицо. Я теперь этого тоже хочу. Так почему же он не открывает?..
– Барышня, что вы делаете?!
Я отвлеклась от избиения соседской двери и повернулась на голос. Позади меня стоял светловолосый мужчина, высокий и худощавый. Он был одет в джинсы и мятую футболку, а в руках держал большую дорожную сумку. Судя по внешнему виду, мужчина только что приехал из аэропорта или с железнодорожного вокзала.
– Здравствуйте, – сказала ему. – Вот, пытаюсь разбудить хозяина этой квартиры.
– Зачем вам это нужно? И кто вы такая?
– Меня зовут Алиса, и со вчерашнего дня я живу здесь, – я кивнула в сторону своей двери. – А этот человек ломился ночью в мой дом, да еще поливал меня ругательствами. Вы сам-то кем будете?
– Я – Петр, – ответил мужчина, – ваш сосед из шестьдесят восьмой квартиры. Знаете, Алиса, вы напрасно тратите силы. В шестьдесят седьмой никто не живет.
– Как это? – удивилась в ответ.
– А так. Ее хозяин умер шесть лет назад, и с тех пор она стоит пустая.
– Не может быть, – еще больше удивилась я. – Я точно знаю: мужчина, который вчера орал на меня матом и пытался выломать мою дверь, скрылся именно тут. Получается, у нее все-таки есть жилец – новый хозяин или какой-нибудь квартирант.
– Нет, – Петр качнул головой. – И квартиранты, и новые хозяева в этом месте дольше, чем на сутки не задерживаются. Вас же, судя по всему, вчера побеспокоил Вадим.
– Вадим? Кто это?
– Прежний владелец этой квартиры. Вернее, его призрак.
– Призрак? – медленно повторила я. – Вы шутите?
– Отнюдь, – Петр вынул из кармана джинсов связку ключей. – Вадим может выходить из своего жилища раз в сутки – с одиннадцати до двенадцати часов вечера. Все остальное время он находится в анабиозе. Если хотите с ним пообщаться, лучше напишите письмо. И кстати, проверьте почтовый ящик. Вадим любит отправлять новым соседям послания. Если вы вчера успели с ним пообщаться, он наверняка уже выразил свои впечатления на бумаге. Всего доброго, Алиса.
Мужчина повернулся ко мне спиной и, открыв замок, скрылся в шестьдесят восьмой квартире. Я же, находясь в недоумении от нашего странного разговора, немного потопталась на площадке, а потом, как была, со сковородой и бутылкой заговоренной воды, потопала к лифту.
Что интересно, письмо в моем ящике действительно лежало. Это был небольшой листок пожелтевшей бумаги, на котором крупным размашистым почерком было написано: «Подлечила бы ты нервы, болезная. Встретишь Катерину, передавай привет».
Я прочитала послание несколько раз, но ничего не поняла. По отдельности каждое слово имело смысл, а все вместе – никакого. Если первое предложение еще можно было соотнести с моим естественным желанием защитить себя от агрессивного соседа, то кто такая Катерина и почему я должна ей что-то передавать, оставалось неясным. Пока я рассматривала записку, скрипнула подъездная дверь, и рядом со мной материализовался Аристарх Семенович.
– Здравствуй, Алиса, – сказал он, бросив настороженный взгляд на бутылку и сковороду, которые я держала под мышкой. – Как дела? Как спалось на новом месте?
– Доброе утро, – ответила ему. – Ночь прошла, и слава Богу. А сегодня я получила первую корреспонденцию.
Председатель ТСЖ посмотрел на листок и, закатив глаза, покачал головой. Судя по всему, написанные на нем буквы сказали мужчине гораздо больше, чем мне.
– Я только что познакомилась с соседом из шестьдесят восьмой квартиры, – сообщила Аристарху Семеновичу.
– С Петром Егоровичем?
– Наверное. Он мне своего отчества не назвал. Зато рассказал странную историю про некого Вадима. Якобы бы этот мужчина раньше жил на нашем этаже, потом умер, стал привидением и теперь является по ночам к новым соседям и бросает в их почтовые ящики бессмысленные записки.
– Вадим является не ко всем соседям, а только к тем, которые поселились в шестьдесят шестой квартире, – заметил Аристарх Семенович. – Знаешь, Алиса, пойдем-ка ко мне в гости. Я тебя чаем угощу и немного расскажу про некоторых наших жильцов. В том числе про Вадима.
Я, конечно, согласилась.
Жилище председателя ТСЖ оказалось маленькой однокомнатной квартирой, похожей по планировке на мою собственную. Мебели там было мало, на полу лежали коврики и разноцветные половички, все, включая оконные стекла, блестело чистотой, а в воздухе тонко пахло корицей и ванилином.
– Дом наш, Алисушка, непростой, – сказал Аристарх Семенович, когда я уселась за кухонный стол. – Жильцы тут в целом приличные, однако, среди них попадаются примечательные индивиды.
– Например, призраки, – усмехнулась я.
– Вроде того, – кивнул мужчина. – Ты, наверное, думаешь, что я над тобой смеюсь. А я, девонька, серьезен, и ты к моим словам тоже отнесись серьезно. История эта случилась шесть лет назад. Вадим тогда был жив и здоров, никого не пугал и ни к кому не приставал. А в твоих хоромах женщина жила – Катя, Катерина Павловна. Ух и вредная была баба! Ее все соседи ведьмой считали. А она и правда колдовством промышляла: гадала за деньги на картах и на хрустальном шаре, составляла какие-то мази, свечи заговоренные варила. На других жильцов смотрела исподлобья, и все время на что-нибудь жаловалась. То ей вода недостаточно горячая, то соседи музыку громко включают, то вороны на выстиранное белье гадят. Вадим же ее бесил больше всех. И она его тоже. Лаялись эти двое, как кошка с собакой.
Аристарх Семенович махнул рукой и разлил по кружкам чай.
– А потом у них случился крупный конфликт. Вадим себе пса завел, большого такого, мохнатого. В приюте, наверное, взял, или на улице нашел. Пес у него неделю пожил и помер, а Вадим заявил, что это Катька его отравила. Тот, дескать, на ее коврик помочился, а она, злыдня, угостила его какой-то дрянью. Катя, конечно, возмутилась и послала Вадьку с его обвинениями куда подальше. Такой скандал между ними вышел – стены тряслись и стекла звенели. Вадим тогда в подпитии был, поэтому быстро рассвирепел и кинулся на соседку с кулаками. Если бы мы с Петром Егоровичем их не разняли, зашиб бы он ее до смерти.
– Ужас!
– Да, приятного было мало. Ужас же, Алисушка, случился на следующее утро, когда Вадима мертвым нашли. После скандала с Катериной он вернулся домой, сел на диван и больше не встал. Врачи потом сказали, инфаркт у него случился. Был человек – и нет человека. Когда Вадима похоронили, Катя свою жилплощадь продала и куда-то уехала, а после ее отъезда в шестьдесят седьмой квартире появилось привидение. И у этого привидения есть пунктик по поводу квартиры напротив.
– Вадим думает, что там по-прежнему живет его нелюбимая соседка?
– Вроде того. Когда в нее заселяется новый жилец, Вадим отчего-то думает, что это вернулась обратно Катя. И отправляется выяснять отношения. Обычно ему хватает одной-двух ночей, чтобы понять свою ошибку и успокоиться.
Его объяснение звучало невероятно, но логично. Логичный бред. Какая прелесть!
– Вчера вы сказали, чтобы я никому не открывала дверь, – негромко произнесла я. – Что было бы, если б я вас не послушалась?
– Ты бы увидела прозрачную мужскую фигуру и испугалась.
– И все?
– И все. Наш призрак не способен причинить кому-либо физический вред. Он может только издавать громкие звуки и писать письма. Ну, и пугать, конечно. Обрадовалась бы ты, обнаружив на своем пороге привидение?
– Вряд ли.
– Вот и я о том же. Судя по записке, которую Вадим бросил в твой почтовый ящик, он уже понял, что ты не Катя, однако думает, будто вы подруги или родственницы.
– Но почему?
– Потому что она – центр и смысл его нынешнего состояния. Ненависть к этой женщине держит его на земле и не дает уйти в лучший мир. Катя мерещится ему повсюду, понимаешь?
Понимаю. Но не знаю, как на это реагировать. С одной стороны, привидение гораздо лучше, чем сосед-наркоман. Призрак не устроит пожар, не отберет сумку, не ударит ножом. С другой стороны, привидения – это сказки, на самом деле их не бывает! Ведь не бывает, правда?..
– Другие жильцы знают, что на двенадцатом этаже водится не упокоенный дух? – поинтересовалась у Аристарха Семеновича.
– Конечно, – кивнул он. – Хотя некоторые в него не верят. Другие же не только верят, но и знают, как от него можно избавиться.
Аристарх Сергеевич улыбнулся и кивнул на бутылку с заговоренной водой.
– Кстати, – вспомнила я. – Ко мне вчера еще один сосед заходил. Причем, оригинальным способом – через окно.
– Генка-то? – усмехнулся мужчина. – Знаю, знаю. Здорово ты его прогнала. Молодец.
– Этот Генка – тоже призрак?
– Нет, что ты. Он вампир.
Я подавилась чаем, закашлялась. Аристарх Семенович похлопал меня по спине.
– Вы шутите или издеваетесь? – просипела я.
– Я, Алиса, совершенно серьезен – покачал головой мужчина.
– Знаете, я могу согласиться с наличием привидения, но вампир – это слишком.
– Не веришь мне, расспроси его сама. Он к тебе сегодня вечером извиняться придет. Мы с Глафирой Григорьевной ему вчера внушение сделали. Гена все понял и обещал исправиться.
– А каким образом он ко мне придет? Через дверь или через окно, как вчера?
– Этого я не знаю. Только ты в любом случае его в квартиру не пускай. Разговаривай через порог или через раму. Не то он к тебе каждый день станет в гости ходить. Не отвяжешься.
Я залпом допила остывший чай.
– Спасибо, Аристарх Семенович, – сказала, вставая из-за стола. – И за угощение, и за рассказ. Я, пожалуй, пойду. Надо вещи по полкам разложить и ответное письмо соседскому призраку написать.
А еще морально подготовиться к встрече с вампиром, ага. И в аптеку за валерианкой сходить. Но это так, на всякий случай.
– Иди, Алиса, – кивнул мужчина. – Будут еще вопросы, заходи снова.
Когда за девушкой закрылась дверь, Аристарх Семенович трижды хлопнул в ладоши, и в прихожей прямо из воздуха возникла невысокая худая старушка с длинным крючковатым носом и пышными седыми волосами.
– Поговорил с соседкой, Семенович? – спросила у него она.
– Поговорить-то поговорил, – кивнул тот. – Я вот что подумал, Глафира Григорьевна: не слишком ли рано мы девчонке на голову этот ушат выливаем? Может, стоило обождать? Не сразу ей правду о соседях рассказывать, а через месяц-другой? Пусть бы жила, как привыкла, думая, что окружена обычными людьми.
– А потом бы легла на обследование в психдиспансер, потому что видит призраков и вурдалаков, – кивнула женщина. – Нет, Семенович, такую правду скрывать нельзя.
– Обычным людям сложно принять, что рядом с ними живут создания, о которых они читали в сказках.
– Обычный человек не увидел бы в окне вампира и не услышал голос привидения. В том-то и дело, Семенович! В нашем доме простых людей пруд пруди и никто из них не догадывается, что через стену от них живут колдуны и ведьмы. Когда же к нашему сообществу присоединяется новый участник, его нужно ввести в курс дела, как можно скорее. Особенно, если он не до конца понимает, кем является на самом деле.
