Орис Орис
Баллада о Бессмертном Полке
БАЛЛАДА О ПЕРЕХОДЕ ЧЕРЕЗ ПАНДЖШЕРСКОЕ УЩЕЛЬЕ
Наверное, погиб… Очнулся я и вижу,
Что рядышком со мной, под правою рукой
Лежит в траве душман и, кажется, не дышит,
Лишь мухи зло кружат над грязной бородой…
«Нет, кажется я жив»!.. Пошевелил ногою.
«Конечно же, я – жив»! И вспомнил, как во сне,
Что крест свой целовал, буквально, перед боем,
И сам себе внушал, что Бог поможет мне…
Какая тишина! Вдали трещат цикады…
И слышно как жужжит в траве мушиный рой,
Как ползает пчела в цветке каком-то рядом…
Но пять минут назад здесь шёл кровавый бой…
…Ещё на полпути к Панджшерскому ущелью
Со стороны Джабаль провинции Парван,
Комбат нам приказал, чтоб мы без промедленья
Сопроводили полк в Паси-Шахи-Мардан.
У кишлака Руха догнал я с разведротой
177 мотострелковый полк.
Все выбились из сил – такая уж работа:
Войска сопровождать и защитить – наш долг!
У кишлака Джабаль, у входа в то ущелье,
В засаду вновь попал наш третий разведвзвод
Наткнулось на неё шестое отделенье,
Которое ушло значительно вперёд.
Заслышав взрыв гранат, мы быстро подтянулись
И, выручив ребят, испуганных слегка,
Двумя взводами так по духам долбанули,
Что нам достался танк и семь ПЗРК!
Мотострелковый полк продолжил продвиженье,
А мы на БТР – немного впереди.
Когда же мы вошли в Панджшерское ущелье,
Наткнулись на завал, что перекрыл пути!
Вот тут всё началось! Душманов было много!
Возможно, пару рот… Возможно, батальон…
Взорвали две скалы и, перекрыв дорогу,
Высотку заняли – нам недоступный склон…
На линии огня – дорога под уклоном,
А там, за кишлаком – мотострелковый полк,
Что с танковым своим Гвардейским батальоном,
Будь он поближе к нам, конечно бы, помог!..
Душманы бьют по нам, по нашим Бэ-Тэ-эРам,
Не из ПЗРК – они ж теперь у нас!
Из миномётов бьют, насытив атмосферу
И порохом, и дымом, вонючим, как фугас!
Мы обошли скалу, прорвали их заслоны,
Использовав на них гранатный весь запас…
Среди убитых тел, среди фугасной вони
Меня мой командир от верной смерти спас.
Мы заняли их склон в атаке рукопашной,
Стараясь не шуметь, доверив жизнь ножам…
За каждым деревцом, в траве, за камнем каждым
Могла таиться смерть по имени «душман».
Укрывшись за стволом раскидистой чинары,
Я уложил в камнях, возможно, целый взвод,
Но сам не смог уйти от меткого удара
Того, кто со спины мне нож вонзил в живот…
Его не видел я, а он хотел по глотке
Ещё разочек мне кинжалом полоснуть,
Но взводный наш успел за этот миг короткий
Заставить «калашом» его навек уснуть…
Но всё ж его кинжал пробил бронежилет мой
И я упал в траву… А взвод продолжил бой!
И духов добивал под крик «ура» победный,
Пока не подоспел 177-ой…
Потом меня нашли… И залатали дыры,
И погрузили всех, кто как-то ранен был,
На прибывших с полком два М-24,
Которых в той войне прозвали «крокодил»…
Я в госпиталь попал. А наша разведрота
С боями довела весь полк в Шахи-Мардан…
И обошлась тогда такая вот работа
Жизней восьми ребят, скончавшихся от ран…
БАЛЛАДА О ВЕЧНО СПЯЩИХ БОЙЦАХ
Посвящается всем 15051 «двухсотым»,
геройски погибших в афганской войне с 1979 по 1989 гг.
Не спится мне… В тиши ночной
Витает память надо мной…
Мне вспомнился последний бой
В степи под Кандагаром.
Наш взвод был плотно окружён
Душманами со всех сторон,
Что поливали нас огнём –
Прицельно, неустанно…
Средь беспорядочной стрельбы,
Не слыша плача, слов мольбы,
В тела и в молодые лбы,
Свистя, впивались пули…
Но духи свой крича «акбар»,
Внесли накал в борьбы кошмар:
Скрываясь за стволы чинар,
Из дота полоснули!..
Прижал тот дот
К земле наш взвод,
И шелохнуться не даёт,-
Свинцом горячим бьёт!
Я поднял взгляд:
Один лишь гад
Для сотни опытных солдат
Устроил шах и мат!
Как чёрт вселился в чёртов дот –
Смертельным шквалом всех нас гнёт!
Нельзя назад, нельзя вперёд…
Со штабом нету связи!..
Из ДэШаКа шахид-урод
Крупнокалиберными бьёт!
Не подойти к нему в обход!..
Ведь мин везде – как грязи…
И взводный наш рванул вперёд!
Спасая уцелевший взвод,
Что по команде вновь вот-вот
В атаку встать готовый…
Минуя пуль водоворот,
Он дерзко бросился на дот!..
И захлебнулся пулемёт
В потоке русской крови!..
И – тишина!..
Казалось нам
На миг, как грозная волна,
Закончилась война…
Чист небосвод,
Скворец поёт,
И солнце сладко в спину жжёт,
И пчёлы ищут мёд…
Секунда… две… И мы бежим
На чёртов дот, на блиндажи,
Не тратя сил на виражи,
Чтоб с пулей не столкнуться…
Я не бежал, стрелой летел,
Над грудами кровавых тел,
И только одного хотел:
Скорей домой вернуться!
Опять нас Бог не обманул
И вывел в небольшой аул
И БэТээРы подтянул
С мотострелковой ротой…
И дальше Бог смог нам помочь,
Тем, что когда настала ночь,
Бушманов мы прогнали прочь,
Вместе с морской пехотой…
Ущелье… Грот…
И дождь идёт…
И под скалой шестой наш взвод
Возле костра поёт.
Про жизнь поют,
Про пять минут,
Те, что сейчас они живут,
И, значит, не умрут…
Меня сберёг мой талисман:
Я не погиб от жутких ран!
В ту ночь покинул я Афган
Лежа среди «трёхсотых».
Но в том борту, где я лежал,
Взвод санитаров загружал
В суровый Чёрный наш Тюльпан
Одиннадцать «двухсотых»…
Да, я тогда остался цел,
Но весь Душою зачерствел,
Смотрю как будто бы в прицел
Как Жизнь коловоротит…
Какая, мне скажите, тля
эС-эС-эС-эРского Кремля,
Войной руля, губила зря
Полки, взвода и роты?
Лежать невмочь…
Лекарства – прочь!
И невозможно мне помочь
В воспоминаний ночь…
Достал стакан,
Налил сто грамм –
За мною проклятый Афган,
За Чёрный наш Тюльпан…
Видать, мне снова не уснуть,
И ноет раненная грудь
