Osolio
Оружие в его руках. Часть 1
– Но как же сеньора Россини, сеньорита? – Удивленно спросил бортпроводник, на бейдже которого было выведено имя Мартин.
– Мартин, она нас только проводила. Мы торопимся.
– А её вещи? Они уже загружены в багажный отсек! – Смятению парня не было предела.
– Это все мои вещи. – На удивленные уверенным тоном сорвала я, и тот, поверив мне, кивнул и закрыл дверь самолета. Из иллюминатора я увидела растерянное лицо девушки, и не менее растерянное лицо моего отца. Когда самолет стал отъезжать, я видела, как та стала яростно жестикулировать руками и что-то кричать. Мартин, тот самый стюард, хотел было отворить дверь, но я не позволила.
– Мартин, она так прощается!
– Очень эмоциональная девушка, – заметил молодой человек и сел на место для персонала, не забыл при этом пристегнуться.
Наблюдая за беспомощным барахтаньем и возмущением Элизабет, у которой в самое неподходящее для нее время от ветра слетела шляпа, я не смогла сдержать победную улыбку. Я непринужденно помахала ей рукой, будучи не совсем уверенной в том, видела ли мое довльное лицо миссис Россини. Вскоре эта улыбка превратилась в смех, который я подхватила от нескончаемого хохота подруги. Стюард, который все это время наблюдал за нами, лишь недоуменно пожимал плечами, удивляясь, мол каких только пассажиров не встретишь за свою летную карьеру.
Я уже предвкушала ругань Россини на меня, но это никак не омрачало мое настроение. Я должна была как-то уделать эту пустышку.
Америка встретила нас знойным воздухом и грязью. Я поморщилась. Моника, вышедшая из аэропорта сразу после меня, тоже сморщила свой прямой формы носик и недовольно пробурчала:
– И что в этом городе такого?
Я лишь пожала плечами, соглашаясь с ней. Я тоже не видела ничего хорошего в Нью-Йоркской атмосфере. Да, в этом городе я родилась и выросла. Да, еще год назад мне безумно хотелось вернутся в этот город к своим друзьям и улочкам. Только сейчас, спустившись с трапа на землю, я понимала, что это не мой дом. Я гостья в городе, в котором выросла. Я гостья, хоть и знала наизусть самые популярные уголки этого места. Я гостья и на этом точка.
– Не знаю. Не поверишь, но я скучаю по Милану. – Ответила я подруге и услышала ее вздох. Моя милая девочка тоже прикипела к узким итальянским улочкам, громким спорам на улице и нескончаемому солнцу, даже когда над городом заходили тучи. – Но есть и свои плюсы. – Я лукаво улыбнулась. – Помнишь Майка Стоуна и Стефани Джордан?
– Эта та самая сладкая парочка школы? – Почувствовав мой игривый настрой, поддержала меня подруга. – Конечно! Что ты задумала?
– Пока ничего плохого.
– Ты никогда ничего плохого не думаешь! – Фыркнула подруга и рассмеялась, когда я ткнула пальцем её в бок. – А я предлагаю их навестить!
Наш разговор прервал вибрирующий телефон, что находился у меня в сумке. Он так долго и настырно трезвонил, что мне пришлось обратить на него внимание. Вытащив его, я увидела знакомые буквы. Стефано Россини.
– Солнышко, – елейным голосом проговорил он. – Как долетела?
Я буквально слышала иронию в его голосе, которая пробивалась сквозь толщу безразличия. Он изо всех сил старался то ли не засмеяться, то ли не накричать на меня.
– Только вышли из аэропорта, – беспечно ответила я и почувствовала, как от пристального взгляда подруги у меня краснели щеки. С ума сойти! Год назад я подумать не могла, что буду так любезничать с этим человеком. Да что там! Я вообще предположить не могла, что мы когда-нибудь встретимся.
– Как долетели?
– С ветерком, – отшутилась я.
– Элизабет проводит вас до нашей квартиры. Скажу сразу – это подарок моих родителей на нашу свадьбу. Её только купили, и там нужно ещё все обставить. – Он на секунду замолчал, а потом тихо добавил. – Я не предполагал, что ты так рано переедешь туда.
– Элизабет? – Холодок пробежался по моей спине, и я перевела взгляд, полный ужаса на Мелани. Та уже бесшумно хохотала. – Она спрашивает, какой адрес.
– Не уж то. – Саркастично рассмеявшись, Стефано проговорил. – А не потому ли она спрашивает адрес, что вы оставили ее за бортом самолета догонять свою шляпку? – Я не выдержала и рассмеялась. – Какие же вы еще дети. – Раздраженно бросил он.
– А ты думал, я полечу с этой выскочкой в одном самолете? – Вспылила я. – Скажи спасибо, что я ее в воздухе не сбросила!
– Думаю, тебе бы мой брат сказал большое спасибо, – совершенно искренне ответил он, от чего мои брови взметнулись вверх от удивления. – В общем так, мне осталось тут доделать кое-какие дела. Я уговорил агента освободить меня раньше на недельку. Адрес я тебе, конечно, скажу, но ключи от нее были у Элизабет. – Теперь смеялся он. – Две малолетки в большом городе. Я даже не знаю, чего начинать бояться!
– Разве у управляющего нет запасного ключа?
– Есть. У меня. – Я простонала на непонятном для себя и остальных языке ругательство. – 2 West 67th Street. Скажешь Фамилию Россини, и тебя впустят.
Я широко улыбнулась и была готова расцеловать его в трубку.
– Спасибо!
– Ты меня порой удивляешь, – усмехнулся он и отключился.
В нашем распоряжении были несколько дней безрассудства и свободы. Мы с Моникой, вспоминая наши школьные годы, навестили практически всех своих друзей и практически каждый удивлялся новости о моей скорой свадьбе с Россини. Но больше их удивляло не то, что я выхожу замуж в восемнадцать лет, а то, кто являлся моим женихом. Анджела даже залилась смехом, не поверив мне, пока я не сделала видео-звонок в Вашингтон. Стефано был жутко не доволен, но промолчал.
Моника отрывалась хлеще меня – она посетила почти все клубы Нью-Йорка, и в каждом из них она находила себе кавалера. Я беспокоилась о подруге. Её тотальная любовь к Лео не могла так быстро пропасть. Видимо, что-то произошло за все то время, пока я купалась в собственной жалости.
– Моника, – я подкараулила девушку, выходящую шатающейся из очередного клуба, – Моника! Стой же ты!
Она оттолкнула меня и побрела в сторону парка. Неспешно бродя, едва переставляя ноги, она дошла до ближайшей лавочки и упала на нее, запрокидывая голову назад. Я села рядом с ней.
– Что происходит, Мон? Почему наше веселье превратилось в запой?
Она подняла на меня свои мутные глаза и криво улыбнулась. Её ресницы подрагивали, а грудь едва вздымалась, словно на нее положили груду камней. Запах алкоголя резко вонзился мне в нос, но я старалась не морщиться.
– Почему? – Заплетавшимся языком переспросила она и засмеялась. – А ты не понимаешь?
– Не понимаю, – тихо ответила я и протянула руку, чтобы приобнять подругу, но та впервые отказалась от телесного контакта со мной. Моя рука так и осталась поднятой. – Что с тобой?
– Ничего. Просто моя подруга выходит через два дня замуж, мой брат, который по ней сохнет, натворил дел, а мой парень, без которого я не представляю жизни, предпочитает своего хозяина мне. Он, как цепной пес, вьется возле Луиджи. Вечно говорит о том, что нам нельзя раскрывать свои отношения. Как мне веселиться на твоей свадьбе, когда я буду знать, что он где-то рядом, но я не могу к нему подойти?
Поток слов полился из её рта. Девушка стала чаще всхлипывать и под конец своей речи вовсе разрыдалась. Я положила голову подруги себе на колени (в этот раз она не сопротивлялась) и стала медленно гладить её по голове.
– Пусть я и выхожу замуж, Мон-Мон, но все так же буду оставаться твоей подругой. Леонардо… – я протяжно вздохнула, – твой Лео просто не может по-другому, понимаешь? Если бы ты видела то, что видела я, ты бы не стала беспокоиться о том, что он не разрешает тебе быть с ним чаще, чем он может. Это мафия. А мафия – синоним смерти. Она их неотъемлемая часть, от которой не убежать.
– Почему он тогда против знакомства с родителями? – она резко вскинула голову, но я положила её обратно на колени.
– А как Луиза и твой брат воспримут члена мафии? – Я усмехнулась. – Боюсь даже, что будет с твоим отцом, если он узнает, что его через чур любопытная дочурка вляпалась в такое.
– Ты разложила все по полочкам, – она обняла мои колени. – Что насчет Хосе?
– Твой брат – дурак. – Я слегка дернула её за локон, и девушка тихо рассмеялась. – Он профукал такую крепкую дружбу.
– Если он смог её профукать, значит, не такой уж сильной эта дружба была.
Девушка поднялась, заправила свои волосы за уши и оперлась ладонями на колени, вытянув при этом руки. Она смотрела на меня, все еще покрытыми туманом, но уже внимающими моим словам глазами. Губы её были сжаты в тонкую линию.
– Знаешь, Андреа, – она потерла колени, – мой брат странный парень. Мы все странные. Только когда тебе было плохо именно мы оказывались рядом.
– К чему ты мне все это говоришь? – С прищуром уставилась я на подругу.
– К тому, что, когда Хосе было плохо, когда он изводил себя, ты поставила свою обиду выше вашей дружбы. Когда ты узнала про Стефано, мы были рядом. Когда ты узнала правду о своих родителях, мы все втроем переживали эти моменты, но стоило ему раз оступиться, ты вычеркнула его их своей жизни, словно его там и не существовало.
Словно облитая холодной водой, я вскочила с лавочки и уставилась на подругу с широко открытыми глазами. Что она такое говорила? Как она могла? Я всем сердцем любила Хосе и переживала за него, но он поддался собственной похоти. С начала моя мать, потом я. Какая дружба могла это вытерпеть?
– А когда он развлекался с моей матерью, а потом полез ко мне? Где была его дружба в этот момент, а?
Мой голос предательски сорвался. Я всхлипнула и отвернулась от подруги. Нас окружали старые тополи. По правую руку от меня таился, изолированный от людей, старый пруд, к которому каждую весну слетались утки. Сейчас был тот период, когда птицы создавали свои гнездышки, следили за маленькими утятами. Мой взгляд зацепился за куст, в котором шуршали утки. Вдруг из него выплыл маленький утенок, но мама-утка проследовала за ним, обогнала его и загнала обратно в свое гнездышко. Я ухмыльнулась.
И чем же мы отличаемся от них? Мы такие же несмышлёные дети, как и эти утята. Вечно норовим выплыть из материнского дома навстречу приключениями, сами не осознавая того, какую глупость совершаем. Я была точно такой же, когда в пятнадцать лет сбежала из дома, когда соглашалась на сделку со Стефано, когда позволила бизнесу отца взять над нашими узами вверх. Как бы я хотела вернуться обратно в то время, когда меня окружали друзья, любящий папа, когда я еще не знала о существовании Россини и их сфере деятельности.
Тяжелая рука опустилась на мое плечо. Вздрогнув, я обернулась и столкнулась с черными глазами моего жениха. Его брови были нахмурены, едва соединяясь на переносице. Губы были сжаты, словно ему приходилось немалых усилий удерживать в себе весь свой гнев.
Моника, заметившая Стефано, выпрямилась и натянула на себя улыбку. В таком положении я выглядела еще более пьяной, чем была на самом деле. Вскочив со скамьи, она подошла к нам и тихо пробормотала.
– Пойдем домой, Андреа. Я сегодня выпила лишнего.
– Ты права, – холодность в голосе Стефано резала уши. Его пальцы все еще больно сжимали мое плечо, очевидно, оставляя после себя следы. – Ты перебрала. Андреа, я отвезу тебя домой.
– Моника, пойдем. – Я протянула руку подруге, но та обошла нас и побрела к припаркованной около входа в парк машине. Я повернулась к жениху. – Прости её.
– Я вернулся как можно скорее в Нью-Йорк не для того, чтобы разыскивать свою невесту и её пьяную подружку.
– Я понимаю.
– Я зол, Андреа. – Он зло улыбнулся и коснулся пряди моих волос. – А когда я зол, я зову Александро.
– Тогда я думаю, нам с Моникой лучше остаться в отеле.
– Нет, – протянул он и чуть дернул за волосы. – Мы поедем к нам домой. Я отвезу вас, а сам поеду к нему. Хорошо, что он приехал на нашу свадьбу раньше.
– Хорошо. – Только и сказала я.
Когда мы сели в авто, Моника уже спала на заднем сидении. Я осторожно положила её голову к себе на колени и до самого дома гладила её шелковистые волосы. Мне было жаль подругу, но и со своей гордостью, я ничего не могла поделать. Я надеялась, что спустя время мы все пройдем этот этап отрицания и подойдем к принятию.
– Я слышал ваш разговор, – сидя на переднем сидении, набирая сообщение, сказал Россини. – Все же надо было его прикончить.
– Ты хоть понимаешь, что было бы со мной в таком случае?
– Ты настолько сильно к нему привязана? – Черные брови мужчины взлетели вверх, когда он, оторвавшись от телефона, обернулся ко мне.
– Он – мой друг. Брат моей лучшей подруги, Стефано. Я не могу так поступить с ним. К тому же, помниться мне, ты против насилия.
– Я не люблю, когда кто-то метит на то, что принадлежит мне.
– Я не вещь! – Шикнула я, от него Моника тихо заскулила и мне пришлось говорить тише. – И я не принадлежу тебе.
– Ошибаешься. – Он поддался ко мне навстречу. – Согласившись на брак со мной, ты подписала себе приговор, милочка. Ты принадлежишь мне. – Искоса посмотрев на водителя, он небрежно бросил. – Дома договорим.
Остаток времени в пути мы провели в молчании, но стоило нам только переступить порог, Стефано схватил меня за предплечье и развернул к себе.
– Жду тебя на кухне.
Доводчики поочередно включались, стоило только мне приблизиться к нужному месту. Я завела пьяную и хныкающую подругу в гостевую спальню, в которой мы с Моникой жили эти беззаботные дни. Уложила ее на кровать и накрыла одеялом, перед этим сняв её туфли на высоком каблуке. Склонившись над ней, чтобы поцеловать в височную часть, я почувствовала себя той Андреа, которой была несколькими годами ранее. Лицо Моники было безмятежно и внушало чувство умиротворения, которое я так давно не испытывала. Поцеловав подругу, я вышла из комнаты, направляясь на кухню, где меня ждал Стефано, очевидно раздраженный и недовольный моим поведением.
Войдя в нашу просторную кухню в белом цвете, я увидела стоящего около окна мужчину, который мирно пил кофе, всматриваясь в ночную улицу. Услышав мои шаги, он не развернулся, лишь только показал рукой на стоящий подле него стул, приглашая присесть.
– Кофе в турке еще осталось, если хочешь. – Он говорил спокойно, что ввело меня в некий ступор.
– Ты хотел поговорить, – прочистив горло, я подошла к плите и, взяв из неразобранной коробки кружку, стала наливать себе остатки кофе.
– Да, хотел. – Он поставил кружку на подоконник и сам сел на предложенный мне стул. – К нашей свадьбе все готово.
– Да, я созванивалась сегодня с мамой. Осталось только подогнать по длине.
– Это не проблема. – Он оглядел меня с ног до головы. Я сделала тоже самое. Он выглядел идеально, даже чертовски уставший. Его прическа была уложена, словно стилист минутой ранее работал над ней. Под глазами ни морщинки, а руки, как всегда, ухожены. Что нельзя было сказать обо мне: тяжелый день дал свои плоды. Волосы на моей голове были взъерошены, макияж потек и глаза устало смотрели на все происходящее.
– Раньше это всегда было проблемой – я слишком меленькая.
– По возрасту или росту? – Поддел меня мужчина и подошел ближе. Он был на запретно близком расстоянии ко мне. Я чувствовала аромат ванили его геля для душа.
Где он успел принять душ?
Его дыхание обожгло мою кожу. – Я тебе говорил, что не надо говорить о том, кто я есть?
– Я и не говорила. – Пискнула я и почувствовала боль в руке – мужчина мертвой хваткой вцепился в мое запястье. – Пусти. Мне больно, Стефано.
– Ты подвергаешь опасности, Андреа, не только меня, но и себя тоже. Даже сраный водитель не должен знать обо мне. Понятно?
Я лишь кивнула. Он склонился еще ниже, не оставляя ни малейшего расстояния между нашими губами. Я ахнула, а он, усмехнувшись, прошептал.
– И да, по поводу собственности я не шутил. Согласившись стать моей женой, ты согласилась принадлежать мне полностью.
– Ты же говорил, что я могу быть с любым мужчиной. – Его глаза сузились, и он едва коснулся фалангами пальцев кончика моего носа. Внутри все колыхалось от волнения. Я не понимала. В какую игру он играл, и не была уверена, что я хотела во всем этом участвовать.
– Я еще не уверен в твоей преданности, милая. Вдруг в порыве страсти и вывались все мои секреты?
– Раз ты не уверен, зачем рассказал?
Он оставил мой вопрос без ответа. Отстранившись, он одним глотком допил свое кофе и уже выходил из кухни, когда я позвала его по имени. Он развернулся, держа руку на дверном косяке.
– Ответь мне.
– Не на все вопросы есть ответы. А если и есть, то не на все ты сама захочешь услышать.
– Я думала, что смогу стать тебе другом. – Вырвалось у меня. Стефано лишь усмехнулся.
– Я не враг тебе, Андреа.
– Но и не друг.
– И не друг.
Последнее, что он сказал перед тем, как выйти из кухни и отправить в отдельную обставленную спальню.
День. Через день я выйду замуж за этого человека. За человека, который никогда не станет для меня мужем, возможно, что и другом мне не будет.
Глава 12
С раннего утра я стояла у плиты, пытаясь занять свои руки и голову. Моника еще спала, а Стефано, как ни в чем не бывало, стоял на кухне рядом со мной и шутил. Его едкие фразочки едва долетали до моих ушей – вся моя голова была занята свадьбой, планом Россини и тем, что на свадьбе я увижу Луи. Снова.
– Если ты собралась спалить кухню, до того, как мы переедем, то я тебе не позволю. – Он выхватил лопатку из моих рук и бедром отпихнул в сторону. Я столкнулась с угловой мойкой и шикнула, придя в себя.
– Зачем толкаешься? – Я толкнула его в ответ, но для него это было, как мертвому припарка. – Ты не уехал вчера ночью?
– Нет. – Мужчина перевернул слегка подгоревший блинчик и убавил газ.
– Ты же хотел. – Продолжала допытываться я. Россини младший развернулся ко мне корпусом.
– Хотел, но передумал.
– Почему? – Он пожал плечами, ловко перекладывая испекшийся блин в тарелку. – Вы повздорили?
– Набиваешься в лучшие подружки? – Его глаза смеялись. – Или надеешься увести меня у него?
Я фыркнула. Смирившись с мыслью, что мой будущий муж – гей, я даже и не думала о таком исходе событий. Сложив руки на груди, я надула губы и уже придумала пару колких фраз ему в ответ, как он перебил меня, стоило мне только открыть рот.
– Я вчера разговаривал с братом. – Уже совершенно серьезно произнес он. – Он согласен на то, чтобы ты выучилась и даже предложил одно выгодное место, как любимой невестке.
Последняя его фраза больно кольнула меня. Я никогда не рассчитывала на что-то большое с Луи, но почему-то и видеть себя в роли его невестки мне не хотелось. Я старалась забыть об этом вовсе.
– Здорово. Осталось дело за малым? – Я наигранно усмехнулась, стараясь скрыть свое разочарование.
– Нет, милая, все только начинается. – Он щелкнул меня по носу и снова перебросил испекшийся блин в тарелку.
Спустя несколько минут мой спасенный завтрак был готов, и на запах еды к нам пришла Моника. Она уже умылась и привела себя в порядок. Я чувствовала, как некомфортно было моей подруге рядом с женихом. Вероятнее всего, она чувствовала угрызения совести из-за вчерашнего инцидента.
– Я, наверное, пойду. Спасибо за завтрак. – Смущенно произнесла она.
– А кофе? – Спросил Стефано. – Похмелье хорошо лечит кофе.
– Спасибо, что напомнил. – Пробубнила Моника и подошла к плите, отворачиваясь от нас. Я бросила возмущенный взгляд на мужчину, но тот лишь улыбаясь резал на маленькие кусочки свой блин. – Я улечу сегодня раньше в Милан, – повернувшись к нам, произнесла подруга. Её реплика предназначалась мне. – Там идет подготовка полным ходом, мне тоже нужно подготовиться.
И подготовить Хосе. Желательно упаковать его в контейнер и увезти за тридевять земель.
– Хорошо.
– Ты могла бы полететь с нами, – предложил Стефано. Элегантно прожевывая свой кусок, как делал это всегда, он снова стал нанизывать еду на вилку. – Мы тоже сегодня полетим.
– Нет, я не могу. – Она не могла сказать свою истинную причину, и я её понимала. Кто захочет говорить, что её ненормальный брат будет встречать её в аэропорту? Что если Стефано увидит его, что может случиться непоправимое? Или же наоборот, Хосе снова выйдет из себя и накинется на моего жениха с кулаками. Это будет оскорбление семье Россини и тогда на этого мужчину просто начнут охоту.
– Стефано, – я положила свою ладонь на его и почувствовала, как мужчина замер. Такое ощущение, словно ему неприятно прикосновение женщины. – Пусть Моника поедет сама. Ей нужно быть в Милане раньше нас.
– Я просто предложил. – Он брезгливо выдернул свою ладонь из-под моей и продолжил дальше невозмутимо есть.
Монику мы проводили несколькими часами ранее, а сами, собрав все самое необходимое, сели в самолет только под вечер. Бизнес-джет принял нас радушно, благодаря статусу моего будущего мужа. Все бортпроводники, не поднимая головы, приносили напитки и то, что просил их Стефано. Его величие и алчность чувствовалась в каждом движении, каждом слове. Он был другим, разговаривая со мной на кухне. Здесь он казался королем, царем, императором.
– Зачем ты так себя ведешь? – наклонившись к мужчине, прошептала я.
– Как так? – не понял он.
– Как алчный козел. – Мое шипение развеселило Россини, но его веселье плавно переросло в злобу.
– Я не «алчный козел», – он наклонился ко мне ближе. – У меня есть власть. Все должны об этом знать.
Я откинулась на спинку сидения. Неприятный холодок прошелся по моей спине и во рту остался горький осадок. Почему я раньше не замечала, как он себя ведет на людях? Его взгляд полон высокомерия и злобы. Словно тот самый лакомый кусочек наконец достался ему. Я всматривалась в его лицо, а мужчина делал вид, что он не замечал моего взгляда. Все в нем в миг поменялось. Поменялось тогда, когда мы зашли на борт самолета.
– Отец отдал тебе пакет акций? – тихо спросила его, осознав причину его поведения.
– Завтра отдаст. – Довольным тоном протянул он. – Я же говорил: все только начинается.
По прилету нас встретили наши семьи: мои родители и отец Стефано. Ромеро со своей холеной улыбкой проводил меня взглядом и увел сына в противоположную от нас сторону. До самой свадьбы я своего жениха больше не видела. Свадебные хлопоты, подшив платья, расстановка цветов и рассадка гостей – все в купе не давало мне времени думать о предшествующем стрессе. Только спустя несколько часов, когда часы показывали время за полночь, я смогла лечь в свою пастель и дать волю своим мыслям.
Ни Моника, ни Хосе, ни мои родители не говорили о прошедшей ссоре. Стефано тоже отмалчивался с момента прилета в Милан. В голове совсем не укладывалось, что спустя несколько часов я буду стоять у алтаря в белом пышном свадебном платье, держа руку Стефано и чувствовать на себе десятки взглядов гостей. Еще больше в моей голове не укладывалось, как я буду себя вести, увидев старшего Россини. Странные чувства, которые во мне вызывал этот человек, заставляли чувствовать меня неправильной. Порочной. Желание, сменяемое страхом.
Я вспомнила тот вечер, когда Луиджи поцеловал меня. В день своей свадьбы он не упустил возможности омрачить мою честь. Он не упустил возможности прикоснутся ко мне. И даже не извинился! Как ему теперь смотреть в глаза?
Моя свадьба будет похожа на цирк. Кроуны Андреа и Стефано, циркачи Моретти и Россини, а главный в этом цирке будет Ромеро. Своим хищным взглядом он будет пожирать нас и гостей, будет довольствоваться собой, видя, как его сын жениться на непослушной девушке.
Я выхожу замуж за мужчину, о котором мечтала, который станет по итогу мне другом. Но почему тогда у меня чувство, что эта свадьба станет отчетом моего конца?
С самого утра около меня кружились стилисты, парикмахер и прислуга дома. Макияж, маникюр, прическа…У меня голова кружилась от суматохи, происходящей около меня. И все это продолжалось до того момента, пока наша экономка не запихнула меня в эту тонну юбок, не затянула корсет и не развернула к зеркалу.
Я отличалась от той девушки, которая впервые встретилась в коридоре этого же дома с Россини. Я выглядела ярче, юбки придавали объем моим формам, корсет создавал иллюзию большой груди. Карие глаза сияли из-за ярких теней, нежно-коричневые губы так и просили попробовать их на вкус. Я себе бы понравилась, если бы не страх в глазах. Они кричали о помощи.
Я не хочу замуж! Помогите мне!
В дверь постучали. Экономка отворила дверь и в комнате показалась Мелани. Её длинное атласное платье шлейфом струилось за девушкой. Она, улыбаясь, в руках несла небольшую коробочку. Остановившись в нескольких сантиметрах от меня, она оглядела весь наряд, в котором я пред ней предстала и произнесла.
– Ты бесподобна, детка! – Она протянула мне коробочку. – С днем рождения, милая.
Только сейчас, сквозь всю эту суматоху я поняла, что сегодня не только моя свадьба. Сегодня день моего рождения. И за все утро только Мелани об этом сказала. Внутри стало одновременно и грустно, и радостно.
– Я смогла прогнать брата из города, но не смогла оставить его подарок дома. Хосе очень хотел…
– Очень хотел, чтобы ты его увидела.
Я ахнула и обернулась к дверному проему, где в футболке с длинными рукавами цвета хаки и джинсах стоял Хосе. Он облокотился на дверной косяк, держа руки в карманах. Его лицо было осунувшимся, потрескавшиеся губы были вытянутые в тонкую линию. На душе скребли кошки, но я не подала виду. Нахмурившись, я спросила:
– Что ты тут делаешь?
Он в мгновение сократил расстояние между нами. Оказавшись в нескольких сантиметрах от меня, от слегка оттолкнул сестру и взял мои ладони, которые с трепетом держали подарок, в свои руки, как бы обнимая меня.
– Я пришел сюда, потому что сегодня твой день рождения. Я хотел видеть твои глаза, когда ты откроешь эту коробочку.
– Как ты прошел?
– Через заднюю дверь. Твои родители сейчас все у главного входа, загружают все необходимое в машину, чтобы отвезти в ресторан.
Он говорил так легко, но я все равно слышала грусть в его голосе. Он улыбнулся мне и переложил мою руку на крышку коробки. Какая бы обида не разъедала меня изнутри, мне было приятно чувствовать тепло его рук. Они казались родными и такими знакомыми, что я не сопротивлялась. Улыбнувшись в ответ, я подняла крышку коробки и увидела ключ.
– Что бы в твоей жизни не случилось, ты должна знать, что всегда найдется место, где тебе рады, Андреа. – Он коснулся моей щеки. – Этот ключ приведет тебя в то место.
– Говоришь так, словно прощаешься. – Прошептала я.
– Я принял предложение своего отца – я заключил контракт в военном городке.
Коробка выпала бы из моих рук, если бы ее не перехватил Хосе. Он передал упаковку сестре, а сам крепко обнял меня, спасая от падения. Я была не готова к тому, что потеряю его. Он был для меня братом. Тем, за кого я переживала и не хотела, чтобы наши отношения разрывались. И вот сейчас он говорил мне, что собирается уехать подальше от меня за тысячи километров. Для чего?
– Зачем? – Только и смогла вымолвить я, чувствуя, как слезы подступали и готовы были вырваться наружу. Я возвела глаза к потолку.
– Я должен научиться жить в мире, где нет тебя, Андреа. Я слишком сильно тебя полюбил и сам запутался в себе и своих чувствах.
– Но при этом ты оставляешь мне ключ. Чтобы я тебя не забывала. Как будто я могла…
– Тш-ш, – он, грустно улыбаясь, приложил свой палец к моим губам и прошептал, – я никогда не забуду тебя. Мне это неподвластно. Да и зачем? Мне дорог каждый миг, проведенный с тобой.
– Спасибо.
Я обняла мужчину, после чего он вырвался их моих объятий и вышел из комнаты, не прощаясь. Словно мы еще встретимся. А может, это я надеялась увидеть его снова хотя бы раз.
– Время! – Я услышала голос мамы спустя мгновение. Женщина зашла в комнату и ахнула. Она приложила ладонь ко рту, изумляясь моему внешнему виду. – Детка, ты прекрасна!
– Да, – я отвернулась от нее, снова рассматривая свое отражение. – Прекрасна.
– Детка, пора выдвигаться. – Сказала мама и вышла из моей комнаты, так и не заикнувшись о моем празднике.
– С днем рождения, Андреа. – Тихо пробормотала я.
Моника поспешила выйти, прихватив с собой лежавший на кровати мобильник, а я последовала за ней. Настроение ухудшалось с каждой минутой.
Церемония бракосочетания прошла так, как я и предполагала. Пышно, пафосно и без эмоционально. Стефано со своей холодной напыщенной улыбкой ослеплял прекрасную половину гостей, не оставляя меня без внимания. Его рука покоилась на моей талии практически все время с момента моего «да». Он даже поцеловал меня! Это было сухо и тошнотворно. Он него пахло приторными духами, от которых кружилась голова.
Мы сидели во главе стола, точно так же, как несколько лет назад на этих местах сидели Луиджи и Элизабет. Брат мужа подошел к нам единожды, поздравляя и держа ладонь своей супруги, чем вызывая во мне новую волну раздражения. Я вспомнила Хрум-Хрум и возненавидела девушку с новой силой. Сейчас же Луи и его жена сидели через пару человек от нас. Наши родители были ближе всех, но за все это время ни мама, ни папа не поздравили меня с более важным праздником, чем брак по расчету.
Заиграла музыка, что означало наш выход на сцену для первого танца. Стефано, как истинный джентльмен, поднялся со своего места первым, протягивая мне свою ладонь. Мы вышли в центр, кружась в лучах софитов и медленной романтической музыки. Бруно Марс и Talking to the moon, острием ножа проникали внутрь меня. Я сглотнула, чувствуя подступающую тошноту. Было душно, запах Стефано только отягощал всю ситуацию. Он склонился ко мне.
– Что с тобой, милая?
– Обязательно было так сильно душиться?
Он покрутил меня вокруг своей оси, снова завлекая в свои объятия. Гости хлопали. Я заметила, как мама украдкой утирала непрошенную слезу.
– Я всегда так душусь. – Совершенно спокойно ответил мне мужчина. – Ты просто нервничаешь.
– Ты прав.
Он приподнял меня над землей, кружа. Аплодисменты стали громче. Я почувствовала пристальный взгляд из правого угла зала, но поворачиваться в ту сторону побоялась. Опуская меня на землю, Стефано слегка коснулся моих губ своими.
– С днем рождения, дорогая Андреа.
– Думаю, настало время меняться парами. – Нежный баритон разбудил во мне возбуждающее волнение. – Моя жена хочет станцевать с тобой, брат.
Муж передал меня своему брату. Внутри все сжалось. Луи бережно, но уверенно положил свою ладонь на мою талию, слегка притягивая к себе, но продолжая оставаться на безопасном расстоянии. Его взгляд гипнотизировал, и я старалась не смотреть на него, пока он об этом не попросил. Но стоило мне только поднять на него свои глаза, я поняла, что совершила ошибку. В черноте его бесконечно глубоких глаз я тонула, а он лукаво улыбался мне.
– Надеюсь, ты не будешь мне мстить, Андреа.
От звука его голоса я едва поборола желание закрыть глаза. Этот мужчина был испытанием для меня. Словно самый сильный наркотик. Запретный и желанный. Его чуть ощутимое касание ладони ожогом отзывалось в моей спине, распаляя все нервные окончания. Он чуть склонил голову так, чтобы слышать его слова могла только я.
