Osolio
Ясения
– Привет, ребята, – низкий голос отца семейства разнесся по сумрачному пространству. Он кивнул Ясении, по-дружески улыбаясь. – Вижу, в нашем полку пополнение. Дети представят нам свою подругу?
– Мам, пап, – Елисей прочистил горло, от чего-то тоже нервничая. – Это Ясения, – потом он повернул голову к Ясении и нежным голосом, чувствуя волнение особы, продолжил, – Сенечка, а это наши родители. Это Дмитрий Александрович – уникум в биологии, а это Екатерина Петровна – гений в экономике.
– А это Елисей, – сестра ладошками указала на своего брата, – льстец и подлиза.
Родители рассмеялись, и атмосфера расслабилась. Ребята подхватили ведра, которые стояли у ног отца и поспешили в след за парой бальзаковского возраста. Лиза задиристо подталкивала брата, и в конечном итоге терпение парня лопнуло. Парень передал Ясении пустое ведро, а сам погнался за хохочущей сестрой, которая только этого и добивалась.
Дмитрий Александрович поравнялся с новоиспеченной помощницей, забрал её ведра, сложив их один в другой, а после с легкой улыбкой посмотрел на резвящихся детей. Собаки гавкали и виляли хвостами, желая так же поиграться.
– Сколько бы им не было, они всегда останутся детьми.
– Мы тоже с братом ведем себя, как дети, стоит нам сойтись. – Губы девушки дрогнули в чувственной улыбке. Несмотря на всю серьезность и зрелость не по годам младшего брата, они всегда дурачились в присутствии друг друга.
– Дорожите этим. – Папа друзей похлопал по плечу Ясению. – А ну-ка, прекратите!
Глаза мужчины смеялись, несмотря на то, что его голос внушал страх. Он отчитывал своих детей, хотя сам был бы рад так же побегать по скошенным дорожкам.
До позднего вечера команда чистила собачьи вольеры, знакомилась и заботилась о маленьких друзьях, сами не заметив, как, сближались. Ясения почувствовала себя своей в их семье, и ей очень нравилось бегать наперегонки по территории, гладить шерсть животных и много-много общаться. За непринужденной болтовней девушка узнала, что Дмитрий Александрович, мужчина ростом около ста восьмидесяти, с чёрными волосами, которые проредила проседь, фанат хоккея, как и его сын, что они часто ездят на выездные игры своей любимой команды. А вот Екатерина Петровна, с виду светская львица с яркими зелеными глазами, оказалась поклонницей Таркана, и мечтала о поездке на его концерт. Помимо этого, женщина обожала турецкие сериалы. Они быстро нашли общий язык, и так вышло, что у Ясении было много точек соприкосновения как с отцом, так и с матерью ребят.
– Это был хороший вечер, – едва волоча ногами, девушка и её компания вышли за территорию приюта. Она устала, но чувствовала себя при этом очень легко. Благие дела придают силы. – Спасибо, что разрешили поучаствовать.
– Присоединяйся почаще, Ясения, – Дмитрий Александрович протяну ладонь новобранцу и пожал её.
– Обязательно! – Широкая улыбка украсило её лицо. – Была рада с вами познакомиться.
– И мы, – Екатерина Петровна коснулась плеча Сенечки. – Ждем тебя в гости. Посмотрим с тобой «Черную любовь», а то мои домочадцы вечно отказываются.
– Потому что ты её уже сто раз смотрела. – Закатила глаза Лиза.
– А я с тобой от начала до конца смотрел. – Искоса глядя на жену, признался глава семейства. – И второй раз я уже не осилю.
– Ты – настоящий герой, пап, – Елисей похлопал отца по плечу. – Я провожу тебя?
Ясения показала ключи от машины, улыбнувшись. Она прекрасно провела время в компании своего друга, и не хотела расставаться, но заставлять парня потом самостоятельно добираться домой было непростительным для неё шагом.
– Я могу подбросить тебя, если хочешь.
– О, времена! О, нравы! – Трагичный голос разразился в воздухе, а в след за ним послышался смех. Лиза похвально погладила себя по груди.
– В современном мире женщины слишком много на себя берут, – Елисей отобрал ключи от машины у подруги и легонько подтолкнул её к транспортному средству. – Я провожу тебя до своего дома.
– Оригинально.
– Но когда-нибудь мне все-таки представиться возможность довести тебя до дверей твоего дома.
– Главное до безумства не доведи, и тогда все успеешь. – Она изобразила улыбку на своем лице, пытаясь скрыть смущение за глупыши шутками.
Хлопнув дверью на переднем сидении и пристегнув себя ремнями безопасности, молодые люди помахали стоявшим улыбающимся провожающим рукой и тронулись с места. На фоне играли драконы, рассказывающие о своих мечтах, а в голове Ясении роем клубились мысли. Она пыталась запомнить каждый момент в сегодняшнем вечере. И слишком глубоко погрузившись, Сенечка стала улыбаться, что заметил и рядом сидящий парень.
– Чему ты улыбаешься? – Спросил он, бросая короткие взгляды на девушку.
– Вспомнила, как лайка Лекса тебя уронила, пытаясь облизать.
– Эта девочка любит поцелуи, – усмехнулся Елисей.
– Жаль, что глаза не умеют фотографировать. – Вздохнула Ясения. – Я бы весь сегодняшний вечер, не переставая, фотографировала.
– Все твои фотографии сохранились в памяти. Я, например, навсегда запомню, как ты, мадам белоручка, позеленела от собачих какашек. Или как завизжала, когда Шерлок тебя обрызгал.
– Тогда я напомню тебе, что кое-кто случайно наступил на шланг.
– И облил сестру ледяной водой. – Подхватил Елисей, весело хохоча. Девушка повернулась корпусом к нему, чувствуя виском прохладу кожаного салона.
– Хорошо, что Лизка тебя не поколотила.
– Мне не привыкать. – Машина с ребятами повернула в сторону элитного поселка, где жила Ясения.
– Мне казалось, что едем тебя провожать. – Она указала пальцем на двухэтажные дома по обе стороны от них.
– Так и есть. Здесь маленькая Рублевка, а через пару километров наш поселок.
– Маленькая Рублевка? – Она впервые слышала о таком произволе своего района. – Почему так?
– В Москве – Рублевка, а у нас её мини-версия. – Пожал плечами парень, сворачивая к поселку и проезжая знак. – А моя семья живет в Семёнках. Третий дом от начала.
Девушка с интересом выглянула в окно. Первые два дома были картонными копиями друг друга, но вот третий, – олицетворение дома мечты. Двухэтажный коттедж белого цвета, оббитый сайдингом, по стенам которого разместился настоящий сад. Хозяйка этого дома бережно относилась к своему жилищу. Большие клумбы стоят почти по всему периметру, лишь один небольшой участок был предназначен для машины. Вьюны по углам и море роз, хризантем, ромашек и других цветов, названия которых юная девушка не знала.
– Вот это мой дом. – Блестящие восторженные глаза Ясении встретились с парнем. – Чувствую, если ты с таким восторгом смотришь на фасад дома, то внутри просто потеряешь сознание. – Он постучал пальцами по рулю, заглушив машину. – А уж моя-то комната тебе, как я понимаю, не понравится.
– Интересные ты прогнозы составил, мистер всезнайка. – Ясения вышла из машины, чтобы воочию разглядеть произведение искусства.
– Просто моя комната – единственное место, которого не касалась мамина рука. И она совсем отличается от всего этого. – Елисей вышел следом за Сенечкой, с ключами от машины.
Облокотившись на дверцу, точно так же, как и хозяйка авто, он покосился на Ясению, наблюдая за ней. Ему нравилась смотреть на неё, любоваться аккуратными чертами лица, замечать эмоции. Девушка казалась для него головоломкой. И несмотря на её не всегда тактичную прямолинейность, он много не мог подметить. А вот так, стоять рядом с девушкой, аромат которой напоминал Новый год из-за ноток мандарина в парфюме, он мог угадывать её. Предугадывать черты характера, манеру поведения и даже статус по её незаметным движениям.
– Ты любуешься мной? – Поймав в свой капкан взгляд карих глаз, спросила с улыбкой Ясения.
– Да. – Фраза, сказанная в шутку была парирована серьезным ответом, от которого щеки девушки в мгновение стали пунцовыми. – Мне нравится твое смущение.
– Мне пора, – окончательно смутившись, потому что после своего ответа Елисей лишь ещё больше стал пялиться на Сенечку, ведь его веселила эта милая её сторона. – До встречи.
– До завтра, – пальцами он коснулся кончиков волос девушки.
По приезду домой Ясения услышала разговор в столовой, – время было около девяти, а в её семье садились ужинать строго в шесть, лишь только если отец задерживался, то задерживалось и начало ужина. Когда уставшая, но счастливая красавица зашла в столовую, она увидела маму и папу, мирно беседующих о своем, временами улыбаясь. Заметив старшего ребёнка, папа протянул руку, подзывая подойти ближе.
– Добрый вечер, – девушка с начала поцеловала папу, потом маму, а после села на рядом стоящий стул.
– Добрый, дочка. Рассказывай, как тебе занятие волонтерством?
– Мне понравилось, – Ясения немного вжала голову в плечи, чувствуя, что она лыбится во все свои тридцать два зуба. – Познакомилась с родителями Лизы. Очень достойные люди.
– Вижу, что вся сияешь, – теплая ладонь матери коснулась тыльной стороны ладони девушки. – Если ты так сдружились с Лизой, то пригласи девочку и её родителей к нам.
– Розочка, – папа ласковым взглядом прошелся по своим женщинам, – я не против. Вижу, в каком приподнятом настроении вернулась наша дочь, но на этой неделе не удастся.
– Да, я помню. Олег и Марина придут к нам завтра.
– Олег и Марина? – Переспросила Ясения.
– Милославские. – Пояснила мать. – Те самые, с кем на каникулах мы полетим в Альпы.
– А, – промычала Ясения. – А у нас есть что-нибудь перекусить?
Глава 4
Вчера писала я стихи,
Сегодня разорвала их в клочья.
Добавила последние штрихи,
Убирая точки. Ставлю двоеточия.
Эти строки были о тебе.
О цвете глаз, о сладостных губах,
Улыбающихся птице в небе.
Как жаль! Явление твое приносит крах.
Ты разбиваешь моё сердце,
Чтобы снова склеить раны.
Ты запираешь на ночь дверцы,
Чтобы никто не увидал обмана.
Osolio
«Вчера я была в восторге от того, каким большим сердцем ты обладаешь. Твои большие глаза смотрят с любовью на каждого ушастого проказника, лишенного любви хозяина. Глядя на тебя и твою семью, я понимаю, – эти животные не обделены, ведь их любят такие прекрасные люди, как ты, твоя мама и папа, а также волшебная Лиза.
Сегодня ты мне снова приснился. Мы плавали на рыбацкой лодке по Волге. Вокруг нас беспорядочно галдели на перебой чайки. Ты держал весла, словно штурвал, неся ответственность не только за себя, но и за меня. Мы плыли долго, не замечая времени.
Мне было спокойно и хорошо. Я чувствовала себя счастливой.
Спасибо тебе».
Ясения отложила шариковую ручку, на кончике которой улыбалась страшная мордочка верблюда. Это был шутливый подарок братика, который она с радостью прикрепляла к каждой ручке. В её мыслях было сложно разобраться: через три недели начнутся первые экзамены, и она уже во всю готовилась, но это так сильно раздражало её, ведь этот факт не позволял ей полностью раствориться в друзьях и своей новой стороне жизни.
Сегодня была суббота. Дождь непрерывно барабанил по карнизу, оставляя неприятный осадок внутри. Прислуга на кухне во всю готовилась к предстоящему ужину, мама копошилась вместе с ними, а отец с братом закрылись в его кабинете. Ясениии ничего не оставалось, как беспомощно бродить по холодным коридорам, в поисках пристанища.
Ожидание тяготило. Оно всегда приносит неудобства. Узел в животе с каждой минутой стягивался все сильнее, заставляя беспомощное сердце колотиться, протестуя ему. Ясения не знала, чего боялась, но страх застыл в её жилах.
– Дочка! – Роза Михайловна вышла из кухни, вытирая вафельным полотенцем руки. – У нас артишоки закончились.
– Пошли Альбину.
– Она занята. – Женщина порылась в сумке, что видела в так называемой прихожей по правую руку от неё, достала оттуда банковскую карту и вручила Сенечке. – Съезди, прошу тебя.
– На улице ливень, – запротестовала она, на что Роза сняла её пальто с вешалки и бросила в дочь.
– Не сахарная, иди!
Девушка с грустью взглянула на погоду за окном, обреченно вздохнула и, нацепив на себя пальто, вышла из дома. Дождь усиливался, а до магазина нужно было ехать минут десять. Ясения зашла в гараж, открыла дверцу машины и обомлела. В салоне остался приятный аромат парфюма Елисея. Казалось, что кожа сидения запомнила даже то, как он располагался в нём. Девушка села за руль, оказавшись в коконе. Она хотела ещё больше укутаться, вернуться во вчерашний вечер, когда она любовалась его сосредоточенным лицом, за его красивыми руками, которые потом преследовали её во сне. Она смотрела на Елисея, как на произведение искусства. Ему оставалось повесить только табличку «Руками не трогать».
Машина выехала с подъездной дорожки, немного вязнув в земле. Из колонок играл альтернативный рок, а именно Инкогнито и их концертная версия песни «Воздух». Постукивая тонкими пальцами по деревянному покрытию руля, Ясения подпевала солисту, чувствуя умиротворение. На мгновение она выбросила из головы всех, даже непрошеного и не покидающего её гостя. Сенечка всегда растворялась в песнях, представляла себя на сцене. Все внимают каждое её слово, аплодируют, – есть только она.
Продуктовый магазин, в который отправила её мама, находился в торговом центре на первом этаже. Оставив авто на подземной парковке, Ясения забежала внутрь магазина. Артишоки прятались в нижнем ящике, от чего девушке пришлось нагнуться, чтобы выбрать продукты посвежее.. Набрав целый целлофановый пакет, Сенечка резко вытянулась, ударяя чью-то руку, которая держала апельсины. Пакет выпал из руки, а апельсины посыпались на голову Ясении. Закричав от неожиданности и гнева, она развернулась цепляясь взглядом с ошарашенными зелеными глазами Стаса. Парень был в растерянности, но узнав Ясению, он едва мог сдержать улыбку.
– Вот так встреча! – Не удосужившись собрать рассыпанные им фрукты, Стас развернулся и пошел вдоль стеллажей с пряностями.
– Вот же ж гад! – Выплюнула девушка, собирая апельсины.
– Девушка, – женщина лет сорока выросла перед Сенечкой. – Вам придется купить товар.
– Простите? – Она застыла с немного мятым апельсином в руках. – Но не я их уронила.
– Кроме вас здесь никого нет.
– Сейчас нет, но минутой ранее был!
Это было несправедливо. Не было проблемы в том, чтобы купить эти апельсины, но уступать в этому негодяю она не желала. Ссориться с администратором времени не было, от чего она просто отдала пакет с этими злосчастными цитрусами женщине.
– Оставьте на кассе, я сейчас подойду.
Около мясного отдела стоял Стас, наблюдавший за девушкой. Ему не было дело до неё, но почему-то время от времени его глаза искали эту хрупкую особу. И сегодня, застав её в интересной позе, он просто на мгновение завис. Потом стал набирать первые попавшиеся фрукты, делая сосредоточенный вид. И он никак не ожидал, что Ясения резко разогнется, сшибая его вытянутую руку. Но его позабавила эта ситуация, особенно в тот момент, когда девушку пыталась пристыдить администратор магазина. Ему понравилась её злость. И он с нетерпением ждал скорой встречи.
Пока Стас исподтишка наблюдал за раздосадованной Ясенией, девушка неспешно прошла к кассе, послушно встала в очередь к той женщине, куда положили её апельсины. Вернее, не её, а чокнутого Стаса, который непонятно по каким причинам оказался с ней в одном месте и в одно время. Она разглядывала полки возле кассы с разными вкусностями, удерживая себя, чтобы не купить отраву для её кожи, – у девушки с детства была битва с шоколадом. Она его поглощала, а тот, в свою очередь, оставлял белые бляшки на её теле. Кто-то втиснулся между ней и мужчиной с наполненной до краев корзиной, который стоял впереди.
– Молодой человек! – Возмущённо произнесла она. Почему этот день был таким скверным с самого утра? – Имейте совесть.
– У меня её нет, – знакомый голос распалил спящих бабочек в животе девушки. – Как, в прочем, и сердца.
Парень обернулся, сверкнув зубами и оголяя белоснежные зубы. Елисей набрал целую кучу сладостей, по всей видимости, не оставив остальным покупателем ни конфетки. Ясения прищурилась, хватая его за курку, чуть двигая к себе ближе.
– Ты – борец с аллергией?
– А? – Его взгляд скользнул по сухим приоткрытым губам девушки, снова находя её глаза. Подошла его очередь, но вместо того, чтобы выложить продукты на кассу, он сделал шаг назад и грациозно взмахнув руками, заставил зардеться девушку. – Мадам белоручка, прошу вас.
– Что ты делаешь?
– Иди, со мной долго будут возиться.
Ясения оплатила товар, запихивая артишоки в сумку шоппер. Когда карта коснулась терминала, кассирша вдруг опомнилась. Она потянулась за апельсинами, заставляя девушку сжать челюсть.
– Это тоже ваше.
– Не моё. – Насупилась названная мадам белоручка. – Но вы мне их присвоили.
– Я оплачу, – вступился Елисей. – Пробейте их в мой чек.
– Не надо, мистер всезнайка, – прошептала она. – Один придурок из рассыпал, а все спихнули на меня.
– Я покупаю шоколадки соседским детям. Захвачу и апельсины.
– Но…
Елисей больше не стал слушать препирательства подруги. Он оплатил свои продукты и с большими пакетами подошел к ожидающей его Ясении. Девушка прислонилась к холодной стене, прижимая к груди шоппер.
– Зачем ты купил их? – Немного грубо спросила Сенечка. – Я не из-за отсутствия денег отказывалась это делать. Из принципа.
– Ты из принципа начала бы конфликтовать с персоналом, а я просто сгладил углы. В чем проблема?
И в самом деле, чего это она взъелась на Елисея, который хотел просто поступить как лучше? Она же с самого утра только о нём и думала, а встретившись с ним воочию лицом к лицу, начала нападать.
– Прости, – вздохнула Ясения, пряча глаза. – Сама не знаю, что на меня нашло.
– Мадам белоручка оказалась борцом за справедливость? – Он чуть подтолкнул её к выходу. – Как ты здесь оказалась?
– Мама отправила за артишоками. Сегодня к нам на ужин придут важные гости.
– Ты где-то поблизости живешь? – Несмотря на пакеты, Елисей открыл дверь торгового центра, выпуская девушку навстречу холодному воздуху.
– На малой Рублевке, – просто ответила она, вспомнив, как её поселок прозвал парень. Елисей не удивился, не погрустнел, он остался таким же, каким и был до её вопроса. Это обрадовало Ясению, ведь обычно после этого на неё обрушивались вопросы, касающиеся заработка её родителей.
– Я так и думал.
– И что меня выдало? – Поинтересовалась девушка, из-за плеча бросая на него быстрый взгляд.
– Машина, твоя вчерашняя брезгливость, взгляд.
– Первый пункт допускаем, брезгливость – дело привычки. Взгляд?
– Да, взгляд. Ты с безразличием смотришь на ценники, на других людей, кстати, тоже.
– Неправда.
– Правда.
– Нет!
– Ага.
– Между прочим, все, что ты перечислил, не имеет никакого отношения к социальному статусу.
Ясения расставила руки в боки, с вызовом глядя на собеседника. Елисей подшучивал над ней, а та легко велась на провокации. Положив в багажник родительской машины пакеты, парень развернулся к девушке, щелкнул костяшками пальцев на её курносому носу и улыбнулся.
– Лиза рассказала мне. – Сдался он. – Я просто подтрунивал над тобой.
– Не смешно. – Словно от назойливой мухи отмахнулась Ясения. Её обидели слова парня, ведь она была сердобольной, жалостливой. – Мне пора. Мама ждёт.
– Ясения, – от тихого ласкового голоса девушка остановилась. Она обернулась корпусом к парню, глядя на него распахнутыми глазами. – Не обижайся. Я не со зла.
– Ты, я смотрю, не особо фильтруешь свою речь.
– Согласен. Но мне нравится узнавать тебя.
– Ты всегда ставишь меня в неловкое положение. – Укоризна скользнула в голосе девушки. Она не хотела пристыдить его, но и отмалчиваться не могла.
– Беги домой, – его пальцы снова коснулись волос Ясении, давая ей понять, что ему нравится касаться их. – Увидимся.
По приезду домой Сенечка передала артишоки маме, а сама, чувствуя себя тряпичной куклой, поднялась к себе в комнату и закрылась там, в надежде, что у неё получится сосредоточиться на подготовке к экзаменам. Но голова не могла взять верх над сердцем. Её беспокоило все: от неприятной ситуации в магазине с выскочкой Стасом до непонятной вспышке гнева и беспочвенных обвинений в сторону Елисея. Она не хотела обидеть его, но чувствовала, что оставила неприятный осадок от короткого разговора. Хотела бы она вернуться назад и взять свои слова обратно.
Вечер скоротечно приближался, а вместе с ним и стали громче слышны взволнованные возгласы матери, которая была до чертиков педантична. Посуда и столовые приборы обязаны были блестеть на обеденном столе, скатерть должны быть выглажена, а еда представлять из себя произведение искусства. В этом была мама Ясении, она создала из дома своеобразный музей, где столовая – царские палаты.
Деньги меняют людей. Девушка не признавала такой склонности к роскоши, от этого она и пыталась действовать наперекор маме. Вместо белого золота она покупала серебро, вместо элегантных дорогих дизайнерских платьев предпочитала носить простые вещи из местного магазина. Так она показывала свое «я», свою аутентичную личность.
Около шести часов вечера к дверям подъехала черная тонированная машина, из неё первым вышел водитель, спешивший открыть заднюю дверцу. Показались изящные ноги в черных, как ночь, туфлях, а следом появилась и сама женщина. Слово дорого было для неё неприемлемым. Она выглядела запредельно дорого. Следом вышел мужчина с небольшой седой бородкой и злыми знакомыми мне глазами. Третий человек уже был одной на улице, но Ясения не смогла разглядеть его, – в комнату ворвалась Альбина.
– Гости приехали, Роза Михайловна вас ждёт.
– Уже иду.
Сенечка спустилась вниз, встречаясь с недобрым взглядом светской львицы. Милославские были неприятными личностями на первый взгляд. Мама ворковала вокруг них, а Ясения ощутила нехватку воздуха. Она схватилась за кованные перила лестницы, чтобы не упасть, ведь за широкой спиной главы семьи Милославских стоял самый противный человек, которого она когда-либо видела. Стас Милославский, сын партнера по бизнесу отца, – тот самый наглец, не дающий проходу девушке.
Кровь отхлынула от лица. На место шока пришел гнев. Ясения так сильно сжала челюсть, что слышала скрежет своих зубов. Она неотрывно смотрела на мерзавца, имеющего наглость прийти в её дом и сверлить девушку взглядом, нацепив на свое лицо широкую нахальную улыбку. Сенечке же наоборот было не до смеха, – она боролась с чувством несправедливости. Девушка вежливо поприветствовала родителей Стаса, намеренно игнорируя парня.
– Прошу, проходите в столовую, – мама любезно указала на открытую дверь, ведущую в большую комнату, где уже ждал накрытый стол.
– Такое ощущение, Розочка, будто мы попали во дворец, – мама Стаса обладала низким властным голосом. Она обвела взглядом холл и столовую, невзначай вздернув бровь. Женщина хвалила чужое жилище, которое очевидно было ей не по вкусу.
Гости и хозяева дома расселись по своим местам, и так вышло, что хитрые зеленые глаза оказались прямо напротив Ясении. Носа ботинок игриво пинали её белоснежные туфли, заставляя девушку злиться на Стаса ещё сильнее. Она итак не могла простить ему вопиющее поведение на территории института, да и утренние происшедшие очень досадно свербило в груди. В ответ на легкие подталкивание ногой, Сенечка больно ударила его острым носом туфли по икре. Стас дернулся и улыбнулся, делая вид, что слушает разговор мужчин.
Гоша пришел позднее, когда на стол подали горячее. Его безразличный взгляд скользнул по присутствующим в комнате, останавливаясь на молодом парне. Ему не понравилось то, с каким интересом он разглядывал его сестру. Так же юноша обратил внимание на нервозность Ясении и её колючий взгляд.
– Добрый вечер! – Гошка поприветствовал гостей и родителей, демонстративно садясь рядом с Сенечкой.
– Друг, ты помнишь моего сына? Уникум.
– Классное имя, – хохотнул Стас. Его мама засмеялась, поддерживая сына.
– Стас, – низкий с хрипотцой голос отца их семейства заставил сына замолчать. Сенечка усмехнулась, радуясь, что хоть один человек мог приструнить Милославского.
Все неспешна трапезничали, но Ясении кусок в горло не лез. Она чувствовала себя не в своей тарелке под пристальным взглядом этого негодяя. И самое для неё обидное было, что родители этого словно не замечали. Только Гоша, нацепив на себя невидимую броню защитника, стал отвлекать слишком внимательного гостя.
– Ты студент? – спросил Георгий.
Стас же, не отрывая взгляда с лица итак уже красной Ясении, ему ответил небрежно. Будто бы отмахнулся от назойливой мухи.
– Ага.
– На каком факультете?
– Вы знаете, – вмешалась его мать, воодушевлено заговорив, – наш Стасик хватается за любую возможность. Он учится параллельно на двух факультетах. Заочно изучает для себя экономику и на дневной программе полностью погружается в информатику.
– Молодчина, – похвалил парня хозяин дома. – В наше время первенство стоит за информационными технологиями.
– А наша девочка влюблена в историю.
Мама тоже хотела похвастаться своей дочерью, но выглядело это так, словно она пыталась не казаться униженной. Стас изогнул губы в улыбке, в точности такой же, с какой сидела за столом его мать. Девушка сразу догадалась от кого ему достался такой скверный характер.
– Сколько тебе лет, милая? – Спросила приторно-елейным голосом женщина.
– Девятнадцать.
– Почему же ты только на первом курсе?
– Пошла в школу в восемь лет.
– Не поздно ли, Роза? – С едва уловимым упреком просила гостья мать девушки.
– Мы часто переезжали, и не все школы были готовы принять ребёнка посреди учебного года. К тому же, она успела захватить программу норвежской школы, когда училась в младшей школе.
– Норвегия, Голландия, Франция, – подтверждал отец Ясении. – Нужно было развивать сети гостиниц в разных странах и на это время мы часто мотались по свету.
– Что ж, не желаешь после учебы в России поехать за границу?
– Только если обяжет судьба, – Сенечка посмотрела на своего отца. – Но надеюсь, ты все-таки подождешь и передашь права Гоше.
– Но они по праву твои, – невозмутимо ответил глава семейства. – Ты старший ребенок, и тебе вступать в руководящей роли.
– Права наши с Гошей в одинаковом размере. – Цокнула языком девушка, и почувствовала, как брат взял её за руку. Младший братишка всегда поддерживал сестру, когда начиналось давление родителей. – И если я к тому времени созрею, то разделю их с ним.
– А как же твоя любовь к истории? – Ясения вздрогнула от его голоса. Девушка на мгновение забыла о его присутствии.
– Любовь не может помешать работе.
– Не может, если вы из одного мира. Разные миры иногда становятся камнем преткновения.
– О чем вы, дети?
– О любви, мама. – Ответил на вопрос своей матери Стас. Он намеренно провоцировал Ясению, зная об её дружбе с Елисеем.
– Обязательно об этом говорить за столом? – Гоша скривился, как сморщенный огурец.
– Сын, ты просто ещё не созрел для такого. – Мама ласково улыбнулась сыну, а Ясения уже подначивала брата, хохоча над ним.
– Если вы не против, я бы удалился. – Сказал Гоша, не дождавшись разрешения выйти из-за стола, он вскочил и пулей вышел из столовой.
– Мамочка, ужин прекрасный. – Сказала Ясения. – Если позволите, я тоже пойду. В понедельник экзамен, мне нужно подготовиться.
– Иди. – Ответил отец, но мама бросила вдогонку.
– Покажи Стасу дом, а то я гляжу, он тоже заскучал со стариками.
– Ты опрометчиво называешь нас стариками, – возразил отец.
– Так я не нас, – она пальцем оказала на себя и маму Стаса, а потом её изящные пальцы нацелились на мужчин, – а вас. Только и говорите, что про работу.
Девушка уже поднималась по лестнице, как её сзади нагнал парень. От него пахло табаком и травами. Девушка сжала челюсть, не удосужившись развернуться к нему.
– Ты, как я погляжу, не особо гостеприимная, да?
– Как и ты не особо вежливый.
– И остра на язык.
Ясения начала спешно размахивать руками, не открывая двери, на которые она показывала. Её голос был раздражительным и не имел никакого энтузиазма. Стас шел за ней и посмеивался, ведь его забавляла злость Сенечки.
– Здесь комната Гоши, родительская спальня, гостиная, ванная, моя комната. Тут гостевая.
– Покажешь мне свою комнату?
– С какой это радости?
– Я твой гость.
– Ты не мой гость, а прилипала своих родителей. – Не выдержала наглости Стаса, зашипела Ясения, время от времени посматривая по сторонам. – То, что ты в этом доме, не значит, что мы можем с тобой подружиться. Дружи с такими же, как ты.
– А может, мы с тобой похожи?
– Ой ли. – Оставив Стаса одного, Ясения зашла внутрь своей комнаты.
– Вот стерва, – прошептал Милославский, ухмыляясь. Он облизнул губы и приблизился к двери в комнату Ясении.
Парень уже держался за дверную ручку, как из своей спальни вышел Гоша. Его возмутила фривольность гостя, но он не позволил эмоциям взять вверх. Его отец с самого раннего возраста учил держаться достойно и холодно. Он окликнул Стаса, приглашая в свою комнату, чтобы тот якобы помог ему с набором кодов. Парню ничего не оставалось, как оставить в покое взволнованную Ясению и последовать за её братом. Он чувствовал раздражение, ведь ему всегда доставалось все, чего бы тот не захотел.
А сейчас он хотел Ясению.
