Osolio
Ясения
Глава 9
Отныне или вопреки растаял
Когда крепкий замок изо льда.
Несокрушимый снова падал,
И ни обломков позади, и ни следа.
Причиной краха была радость,
Томившая его печаль.
Он отыскал в страсти слабость,
Не видя призрачную даль.
Прекрасны кисти рук любимой,
До боли сладостны уста.
Во имя той любви незримой,
Во имя Бога и Творца.
Встреча с Милославскими произошла уже в стенах аэропорта. Их присутствию радовались лишь только Сергей и Роза Лукояновы, дети же с открытой неприязнью глазели на самодовольного Стаса, неуместно развалившегося в сидении в зале ожидания. Он размахивал своим билетом около лица, жуя жвачку и слушая музыку в наушниках. Вскоре, Гоша устав наблюдать за ним, сел поодаль от остальных и тоже нацепил наушники. Ясения же сидела напротив нахальной рожи Милославского и пыталась одним взглядом испепелить его. Она надеялась, что тот исчезнет, завизжит и убежит из этих стен, но тот лишь подмигнул ей, чем вызвал новую волну отвращения.
Родители словно не замечали своих детей. Мужчин заботил деловой разговор о компаниях, женщины увлеченно щебетали о своих женских делах, которые Ясению совсем не волновали.
– Пытаешься запечатлеть мой образ? – Хмыкнул Стас, наклоняясь к Сенечке и снимая один наушник. – Давай я зайду к тебе в номер? Может, тогда ты сможешь запомнить меня голым.
– Не боишься, что, зайдя голым ко мне, потеряешь нечто ценное для тебя в штанах?
– Если ты не будешь кусаться, то не потеряю, – Ясения скривилась, чувствуя горечь в горле, а Стас лишь расхохотался и снова откинулся на спинку.
До начала регистрации оставалось каких-то пара минут, а потом ещё несколько часов лицезреть его физиономию в самолете и несколько дней на турбазе. Лишь бы только не сбросить его со скалы снежным комом раньше, чем они соберутся возвращаться домой.
– Ты выглядишь так, будто тебя сейчас стошнит, – сказал Милославский. – Не уж-то я тебе так неприятен?
– Слово «тошнит» слишком слабое для моего отношения к тебе.
– Я не так плох, как ты думаешь. – Ясения прищурилась, Стас ухмыльнулся, ведь на его языке крутилось неприятное дополнение к фразе. «Я ещё хуже», – думал он. Впрочем, сама Сенечка думала о нём тоже самое.
Так вышло, что место в самолете Ясении досталось рядом со Стасом. Она разраженно бормотала себе под нос ругательства, видя, как Милославский удобно усаживается рядышком. Она оказалась по центру. Справа её брат, который уснул сразу же после взлета, слева ненавистный Стас, служащий музыку в наушниках. Она вдыхала аромат его парфюма, и он был ей приятным. Горькие нотки табака добавляли терпкости и отрезвлять пряные запахи трав.
– Смени духи, – прошептал Милославский в середине полета. – Они у тебя такие сладкие, что у меня скоро вылезет диатез.
– Нюхай и мучайся, – резко повернувшись к нему, буркнула Сенечка.
Стас ухмыльнулся, склонил голову к её шее и вдохнул поглубже аромат её духов. Лукоянова сжалась, силясь с желанием закричать. Она мельком взглянула на родителей, но те были заняты разговорами. Мужчины что-то печатали на ноутбуках, а женщины без устали щебетали, показывая фотографии в телефонах. Гошка дрых, временами причмокивая. Спасения было ждать неоткуда. Она бросала молнии в самодовольного Стаса, которому, казалось, не было дело до её эмоций. Он намеренно провоцировал девушку.
– Что ты делаешь? – Прошипела она, отшатываясь.
– Ты сама сказала, – пожал плечами Стас. – Такие муки мне нравятся.
Она хотела ответить Стасу, но самолет вдруг затрясло. Они попали в зону турбулентности. Дыхание девушки остановилось, – несмотря на безопасность болтанки, это был её самый большой страх. Стас нахмурился, видя изменения в лице Сенечки. Но для девушки уже не существовала раздражителя. Она не умела справляться со своим страхом. Она всегда задерживала дыхание, цеплялась руками за подлокотники и плакала. Вот сейчас происходило тоже самое. Слёзы самопроизвольно полились из её глаз.
– Что с тобой? – Взволнованно спросил Стас. – Сенька?
Милославский был напуган. Он ощутил беспокойство за девушку, чем очень удивился. Чужие страхи его мало волновали. Он прикоснулся ладонью к ладони девушки, но Сенечка не отреагировала. Он звал её, но все было бесполезно. Удивительно, но её брат не просыпался. А Лукоянова была поцмана в тиски панической атаки.
– Дыши, – шептал Стас, но она его не слышала. – Вот же черт!
Стас резко повернул голову девушки к себе. Глаза Ясении были закрыты, крупные капли слез стекали по щекам, заставляя парня теряться. Он не нашел лучшего, чем заставить Ясению разозлиться и переключится с панической атаки на него, – Милославский впился своими губами в губы Сенечки. Сработало. Она распахнула глаза, сделала глубокий вдох и нахмурилась. Она оторвала от себя Стаса, влепила ему звонкую пощечину. Стас отшатнулся. Его тело от поцелуя напряглось, словно его ударили толком. Он смотрел на разъяренную Сенечку и часто моргал. Да, поцелуй помог. Ясения ожила, но Стас словно потерял зрение.
– Какого черта? – вопила девушка. – Что ты делаешь?
– Привел тебя в чувства, – наконец разглядев шторм в глазах Ясении, с улыбкой на лице ответил Стас. – Не за что.
Она снова открыла рот, чтобы возразить, но не проронила ни слова. До девушки дошло, – её сердце бешено колотилось не от страха, а от гнева. Паническая атака ушла, а турбулетноность уже не казалась такой страшной. Сенечка бросила ещё один взгляд на Стаса, который со странным взглядом рассматривал девушку. Слова благодарности застряли в горле. Нет, она не будет благодарить этого мерзавца.
Прилетели они ближе к обеду. Стоило им только выйти из аэропорта, как в нос врезался влажный европейский воздух. Родители издали возглас одобрения, но что Гошка, что сама Ясения не испытывали особой радости. Сердце сжималось от одной мысли, что несколько дней ей придется провести в компании этого несносного придурка, вдали от Елисея. Машина подъехала к стоявшей компании, и все забрались в просторный минивэн.
По дороге к машине, Стас нагнал девушку. Его серьезный зеленый взгляд полоснул по раздраженной особе.
– Ты боишься летать? – Спросил он. Ясения даже не подняла на него глаза.
– Нет, не боюсь.
– Тогда что это за представление было в самолете? – Допытывался он, запрыгивая в авто следом за Сенькой.
– Спроси себя самого, – искоза взглянув на Стаса, буркнула Сенечка.
– Так и скажи, что ты просто хотела привлечь мое внимание, – Стас наклонился к Сенечке, но ему помещал вошешдий брат. Он отрезал их близость, бросая недоверчивый взгляд на попутчика.
– Станислав, – зашипела на парня Марина. Стас закатил глаза, вернулся на свое место и елейной ухмылкой на губах наблюдал за белоснежными просторами из окна.
Куда не посмотри, – сплошной снежный покров. Хвойные леса, укрытые белоснежным одеялом казались сказочными. Казалось, что если ненадолго остановиться в этой чаще, то туристам обязательно навстречу выйдет заблудившейся старец в потертом плаще с корявой палкой вместо трости или фейри. Ясения любила книги о таких сказочных существах, от этого её фантазия взыграла новыми красками. Гоша, заметив, восторженный взгляд сестры, пихнул её локтем в ребра и подмигнул.
– Кажется, ты наколдовала зайчика. – Усмехнулся он и кивнул в сторону леса. Оттуда показался косоглазый в белой шубке заяц.
– А может, это не заяц? Может, это фейец, хозяин этого леса встречает гостей?
– Кажется, у тебя фентези головного мозга, – цыкнул языком брат.
– Так ты у нас поклонница фентези? – Включился в разговор Стас, и Ясения скривилась. Весь интерес к осмотру местности исчез.
– Ой, у Сенечки битком забиты полки в этих её книжках! – Сдала дочь с потрохами Роза. Ясени бросила рассерженный взгляд на мать, а та лишь удивлённо уставилась на неё. – Я однажды захотела почитать её книжку, – продолжила она, словно мы были в кругу семьи, – и там такое прочитала!
– Значит, любовное фентези? Да? – Хитро улыбаясь, прошептал девушке Стас. В ответ она лишь фыркнула и отвернулась. Воспоминания о поцелуе Стаса были свежими. Щеки сталм пунцовыми. Гоша смерил Милославского презрительным взглядом, укладывая свою голову на плечо сестры.
Оставшуюся часть дороги девушка не проронила ни звука. Они заехали в небольшой отель на территории базы. Родителям и Стасу выделили по комнате, а Сенечке с Гошей досталась одна на твоих. Поначалу девушка расстроилась, но стоило ей войти в эту комнату, гнев утих. Просторная комната с двумя кроватями имела в преимуществе выход на балкон, с которого открывался вид на бескрайние снежные просторы. Гошка плюхнулся на кровать у окна, снял свои большие наушники и присвистнул.
– Помниться мне, в том году мы ютились в небольших комнатках.
– Тебя просто отправили на чердак, а ты так и не понял. Дурень.
– Смею заметить, что у тебя была такая же маленькая комнатка, как и у меня.
Ясения бросила в брата подушкой и вышла в балкон, вдыхая морозный воздух Альп. Она достала телефон и сделала фотографию на фоне гор. Ей до зуда в пальцах захотелось поделиться такой красотой с Елисеем.
– Гош! – Позвала брата Ясения, но тот не откликнулся. – Гоша! – Не услышав ответа, она зашла внутрь комнаты и вспыхнула, как спичка, увидев развалившегося на своей кровати Стаса. Брата не было, но она услышала плеск воды в ванной комнате. – Какого черта ты тут делаешь?
– Пришел посмотреть на вашу комнату. – Пожал плечами парень, заложив руки за голову. – У вас, кстати, просторнее.
– Слезь с моей кровати! – Гнев бушевал внутри девушки. Но наглец и не думал уходить, – он только что-то довольно пробормотал о кровати девушки и нагло наблюдал за ней.
– Ты вполне можешь устроиться рядом, – он похлопал по свободному крошечному месту около себя и снова подмигнул девушке. В ответ на это, она схватила подушку с кровати брата и стала бить ей лежачего. Стас хохотал, пытаясь увернуться. Где-то на балконе зазвонил телефон.
– Я тебе сказала: проваливай!
Все ещё хохоча, поднялся Стас с кровати и побрел к двери. Ясения же не стала дожидаться, когда он выйдет, – она успела поднять трубку и услышала знакомый голос на той стороне разговора.
– Хотела, чтобы ты тоже насладился этой красотой, – немного запыхаясь, тараторила Ясения.
– Я даже не знал, куда смотреть, – хмыкнул Елисей, – на тебя или горы. Впрочем, кого я обманываю, я и не заметил за твоей спиной горы.
– Льстец, – улыбка тронула чувственные губы девушки.
– Ты бежала?
– Телефон был на балконе, а я в комнату зашла. – Ясения утаила о том, что минутой ранее, она пыталась задушить подушкой этого противного Стаса.
– Такое ощущение, будто бы ты пробежала кросс. Вам удалось уговорить родителей погулять по Парижу?
– Не думаю, что они будут против. – Тяжелый вздох камнем упал на сердце Ясении. Она смотрела на пейзаж, словно пыталась запомнить каждую вершинку, каждую шероховатость. – Я соскучилась.
– Тогда посмотри вниз.
Она нахмурилась, но все же облокотилась корпусом на кованные перила, обнаружив на заднем дворе скучавшую фигуру парня. Она зажала рот рукой, пытаясь заглушить свой крик удивления. Внизу, утопая по колено в снегу, махал рукой, облаченной в теплую варежку, Елисей. Даже с высоты третьего этажа и расстояния в пятьсот метров, она видела горящие глаза парня. Его дыхание создавало густой пар, который поднимался вверх.
– Это шутка?
– Попроси брата тебя ущипнуть. – Хохотнул мистер всезнайка, замечая Гошу за спиной. Он помахал ему тоже.
– Ты его тоже видишь? – Шепнула Сенечка, а когда брат кивнул, она обернулась все с теми же ошарашенными глазами. – Как ты тут оказался?
– Ты не поверишь, но мы с Лизкой наплакали эту поездку. Мадам Изи не выдержала нашей лести в свой адрес, а также громкого хохота дяди Роберта. И вот: мы с сестрой, родители, вечно молодая мадам Изи и дядя Роберт расположились в нескольких домах отсюда.
– Вы не в отеле?
– У дяди друг живет здесь. Так что, нам даже не пришлось платить.
– Интересно, – пробормотала Ясения.
– Так ты и дальше будешь стоять на холоде в свитере или оденешься и спустишься ко мне?
Девушка резко развернулась к брату, юркнула в теплую комнату и стала натягивать на себя ватные штаны. Брат махнул ожидавшему её кавалеру и побрел в след за сестрой, наблюдая за её спешкой. У неё будто бы крылья появились за спиной, ей хотелось летать, парить над землей, возвышаясь над заснеженными горами, наравне с птицами.
Гоша улыбнулся, хоть его сердце до сих пор чувствовало тревогу. Он развалился на своей кровати, а глаза его по-прежнему наблюдали за трепыханиями сестры, которая влезла в штаны, но никак не могла влезть в куртку.
– Может поможешь, бесчувственный человечишка?
– Ты, как обычно, засунула шапку в рукав.
Прищурившись, Ясения просунула руку в рукав и почувствовала щекотавший её пальцы мех. Он вытащила шапку и с легкостью нацепила балоневую куртку.
– Ты с детства так делаешь, – он постучал указательным пальцем по виску, – и всегда теряешь шапки.
– Спасибо за замечание, наблюдательный ты мой.
– Ты уже успела в кровати поваляться? – Заметив смятое покрывало, Гоша поинтересовался.
– Не я. Наш сосед-неандерталец развалился на ней, пока ты в душе был.
– Какого черта он вообще зашел сюда? – Поведение Стаса сильно раздражало не только Ясению, но и её младшего брата. Гошка нахмурил свои светлые брови, глаза серо-голубые превратились в ледышки.
– Мы забыли захлопнуть дверь, к тому же, он неандерталец, я же тебе сказала.
– Мне поговорить с ним?
Ясения улыбнулась, подошла к своему брату, который казался ей уже таким взрослым. Он был высоким, крепким парнем. С силой прекрасно сосчитался острый ум и сила воли. Она была уверена, – её братишка достигнет неимоверных высот и никогда не даст в обиду свою сестру. Сенечка прикоснулась ладонью его плеча и чмокнула в щеку.
– Спасибо, но я справлюсь с ним сама. Ты же знаешь, у меня характер в папу.
– Что удивительно, – хмыкнул брат, обнимая хрупкое тельце сестры. – Беги уже, на ужине тебя прикрою. Только не попадись, пожалуйста, родителям.
– Есть, босс! – Она приложила ладонь к виску и широко улыбнулась.
– К пустой голове руку не прикладывают, – рассмеялся брат.
Живот сводило от волнения. Сколько бы не прошло времени, сердце девушки все так громыхало в груди, стоило ей только подумать об Елисее. Она на цыпочках выскользнула из номера и побрела к лестнице, когда её грубо схватили за локоть и толкнули внутрь неизвестного номера. Заметив перед собой Стаса, Ясения дернула рукой, высвобождаясь.
– Ты что творишь, придурок? – Крикнула она, но Стас прикрыл её рот ладонью.
– Помолчи, иначе ты не сможешь увидеться со своим Смирновым. – Стас открыл дверь и выглянул. По коридору мимо двери Стаса прошла компания, состоящая из их родителей. Они остановились возле номера Ясении и Гоши и постучали. Показалась голова брата.
– Сынок, мы в ресторан. Вы с нами?
– Не-а, – зевая ответил брат. – Сенька дрыхнет без задних ног, я тоже поваляюсь.
– Вы на отдых спать приехали что ли? – Бас отца громом отозвался в голове девушки. – Поднимай эту лежебоку и пойдемте с нами.
– Отстань от детей, – Роза взяла под руку отца, и компания скрылась за поворотом коридора. Только когда голоса стихли, Стас отворил дверь своего номера и, буквально, вытолкнул девушку за порог.
– Иди.
Она растерянно моргала длинными ресницами, смотря на все такого же нахального парня. Ей хотелось поблагодарить его, но слова застряли в горле.
– Смирнов сейчас все яйца себе отморозит, – буркнул Стас, захлопывая дверь своей комнаты.
Ясения покачала головой.
– Вот же ж гаденыш, – только и сказала она, поспешив выйти из отеля.
Милославский удивлялся своим чувствам. Там, где томились лишь сухие ветки деревьев почему-то стали появляться почки. Его грудь горела, словно кто-то приложил утюг. Ему не нравилось, что девушка счастливая бежала навстречу этому парню, но понимал, – он ничего не мог сделать. Да и зачем? Он прекрасно помнил наказ отца, чтобы Стас стал другом для неё. Впрочем, Сенечка приглянулась ему ещё в тот день, когда они столкнулись в длинном коридоре университета. Он хотел девушку. Хотел так сильно, что только приводном взгляде на неё вены вздувались, а кровь закипала в теле. Он ещё помнил тот поцелуй, который вывел его из равновесия.
– Стерва, – прошептал Стас, направляясь к мини бару. Он налил себе немного бренди, сделал глоток и усмехнулся. – Чувак, ты поплыл.
Стас завидовал Елисею, ревновал Ясению и чувствовал, что проиграл. Проиграл во всем. От этого он люто возненавидел ни в чем неповинного Смирнова.
На улице падал крупными хлопьями снег. Елисей стоял поодаль от парковочной зоны, прячась между толстых стволов деревьев. Его руки были в карманах, затылок касался шершавой коры дерева. Услышав приближающиеся шаги, он встретился взглядом с Ясенией и широко улыбнулся. Бабочки в его животе сделали кульбит и рассыпались.
– Мой Печориг снова со мной, – произнесла девушка, падая в его объятия. – До сих пор не верю, что ты настоящий.
– Сейчас поверишь.
Теплые губы коснулись щеки девушки, ведя дорожку к её губам. Он поцеловал мадам белоручку с нежностью. Ему нравилось целовать её. Уста казались слаще июльской черешни, слаще новогодних мандаринов и желаннее любого подарка. Девушка обвила руками его шею, притягивая ближе. Ей хотелось страсти от огня, который ворвался в её тело, стоило только их взглядам встретится. Она вспыхивала, словно спичка, а горела, как самый опасный пожар.
– Тише, девочка, – хрипло рассмеялся Елисей. – Задушишь же.
Она ослабила хватку, но оставила свои ладони на его плечах. Елисей смахивал снежинки с лица Ясении, а та, в свою очередь, в блаженстве прикрыла глаза.
– По правде говоря, родители не разрешили нам с Лизой поехать во Францию, – признался Елисей, целуя её тонкие пальчики. – И тогда мне пришлой пойти ва-банк.
– Ты сбежал? – Ахнула девушка, на что парень улыбнулся.
– Конечно же нет. Мне пришлось выложить отцу о наших отношениях, и я чуть ли не плакал, умоляя отвезти нас.
– Так ты, оказывается, маленький капризный мальчишка, – Ясения пожурила возлюбленного, ущипнув за щеку.
– Да, только меня после этих выходных ждёт долгая отработка в доме престарелых.
– В таком случае, – улыбка Сенечки ослепила парня. – Я готова помочь тебе.
– Моя благородная мадам белоручка.
Они неспешно прогуливались по хвойному лесу. Сомкнутые ладони теплились в широком кармане куртки Елисея. Проходя мимо длинной ветки, согнувшейся под тяжестью снега, парень пропустил вперед Ясению, а потом задел эту ветку и весь белоснежный покров усыпал девушку. Та вскрикнула, а он рассмеялся.
– Тебе смешно? – Сенечка бросила свирепый взгляд на собеседника. Потом она согнулась, слепила большой снежный комок и бросила им в Елисея. Тот, хохоча, увернулся. – На, получай!
– Промашка, милая! – Его руки тоже вовсю лепили снаряды. Следующий ком прилетел парню прямо в голову, и он, словно, собака замотал головой, стряхивая хлопья.
– В яблочко! – Хмыкнула и остановилась, заметив, куда смотрит Елисей. – Ого!
Перед ребятами открылся обрыв, с которого открывался обзор на горы и леса. Она села на этот край, свесив ноги, не беспокоясь застудиться. Рука парня легла на плечо девушки, крепче прижимая к себе, а Сенечка же охотно прижалась к своему предмету воздыхания.
– Если мы на краю света, тогда я выполнила свое обещание, – усмехнулась она, ловя на себе удивленный взгляд Смирнова. – Я к нему поднимусь в небо, я за ним упаду в пропасть…
– Ты за мной хоть на край света? – Спросил Елисей.
– Я за тобой даже на тот свет, мистер всезнайка. Даже на тот свет.
– Даже так… – прошептал он, возвращая свой взор на бескрайние зимние просторы. Его лицо почему-то погрустнело.
– Что-то не так?
Молодой человек поднял её голову за подбородок и коснулся своими губами её губ.
– Знала бы, Ясения Лукоянова, как важны для меня твои слова.
– А ты расскажи, – улыбка тронула её губы, заражая и парня. – Расскажи меня о своих тревогах.
Елисей отвел взгляд. Он молчал, и понурая Ясения думала, что он уже не заговорит. Ветер морозил её нежную кожу, от чего она сильнее спряталась в свой шарф. Она уже открыла рот, чтобы перевести тему, как слова сплошным потом полились из уст Смирнова. Он рассказывал историю Сенечке, но, казалось, что находился далеко от Альп и самой девушки.
– Мне было пятнадцать. Мы гуляли с друзьями, как вся ребятня. Ну, знаешь, устраивали поединки палками, дурачились, мерились силой. В этом не было ничего плохого. Я даже сам не могу уже вспомнить, что стало отправной точкой. Все наши драки всегда были частью игры. – Он стал щелкать костяшками пальцев, нервничая. Ясения протянула руку, кладя свою ладонь на его сложенные в замок ладони. – Мы закончили школу. На выпуском пошли гулять с парнями на набережную. Кто-то из них протащил бутылку водки, и они стали распивать её. Я тоже присоединился к ним. Леха тогда что-то сказал мне, прикалываясь, а меня задело это. Он тогда задел мою мать, я вспылил. Схватил его за грудки и повалил на землю. Дальше все, как в тумане. Очнулся я только с кровавыми руками и содранными коленками. Около меня уже стояли полиция и родители. Оказалось, что я разбил Лехе лицо. Его родители грозились, что посадят меня. Я испугался, испугались мои родители. Они войлоком потащили меня домой, наспех собрали вещи и увезли к бабушке.
– Ты избежал наказания?
– Пока меня не было, родители выплатили круглую сумму родителям Лехи. А моё наказание преследовало меня около года. Бабушка отвезла меня в глушь, где был только один дом. Я провел в гордом одиночестве столько времени, что и не сосчитать. Я даже начал привыкать быть в одиночестве.
Ясения слушала рассказ и не шевелилась. Дыхание Елисея стало порывистым, словно это была такая жгучая боль, что ему не хватало воздуха. Она повернула его голову в свою сторону, встречаясь с диким отрешенным взглядом парня. Смирнов страдал неконтролируемой агрессией. Он поделился с ней этой болью, и Сенечка оценила это. Она сдала руку в кулак и приложила к сердце, словно ловя его тайну и пряча в душе.
– То, что произошло с тобой, – ужасно. И я рада, что ты смог с этим справится.
– Я не справился. – Признался Елисей. – Я не смог справится, потому что до сих пор чувствую прилив гнева от безобидных шуток и поступков. Я до сих пор злюсь, но превращаю теперь в сарказм.
– Это и значит, что ты держишь свою агрессию в узде. – Её ладонь нежно гладила небритую щеку парня, чувствуя, как её разрывает изнутри от любви к нему. – Ты – сильный, умный. Ты все сможешь.
– Я люблю тебя. – Сказал Елисей, заставляя Ясению вздрогнуть. Она слышала от него эти слова по телефону, но в такой интимный момент, его брошенная фраза вызывала сильный трепет. Она опустила ладонь, перевела взгляд на горы, чувствуя, как стало саднить горло.
– Елисей, – теперь настала очередь заламывать руки Ясении. Ее лицо было бесстрастным, только голубые глаза сливались с закатом Альп. – Ты даришь мне свободу. Не знаю, как выразить правильно свои чувства.
– Ты можешь их сложить в три простых слова. -Парень поднялся, помогая встать Ясении. Она вложила свою ладонь в его и тут же очутилась на ногах.
– Я знаю. Просто…
– Сенечка, – Парень поправил шапку на голове девушки, целуя её в лоб. – Ты обещала мне написать письмо. Помнишь?
– Конечно.
– Добавь туда ещё одно важное предложение, и повтор его столько, сколько считаешь нужным.
– Отец не прав, – утыкаясь в грудь Елисея, пробормотала девушка. – Мы не из разных миров. Мы – единственная правильная вещь, которая происходила со мной.
– Мне так нравится слушать из твоих уст «мы». – Его широкая ласковая улыбка успокоила Сенечку.
Он гладил свою возлюбленную по волосам, слыша в голове голос Сергея Лукоянова и его грозное предостережение: «Вы настолько разные, что встретившись на улице, прошли бы мимо друг друга. Сейчас вы молоды, импульсивны и не осознаете этого. Но поверь мне, мальчик, пройдёт несколько лет, и ты поймёшь эту мудрость. Ясения – ласточка, ты – ворон. А утонченные белые птицы никогда не будут с чёрными приземленными птицами». Её отец был прав, – чернота вокруг Елисея была ему другом. Он много скрывал от родителей, сестры и Сенечки. Они были разными поля ягодами, но его тяга к этой хрупкой ласточке была такой сильной, что никакие ястребы не разрушат их любовь.
