Павел Сергеевич Почикаев
Игрушечный суд
В глазах матери он увидел самое настоящее удивление. Казалось, такая мысль никак не могла прийти к ней в голову.
– Выкинули? Зачем? Ведь они тебе очень нравились!
– Да но… – Питер не нашёлся, что сказать. Он аккуратно поставил сумку на пол, расстегнул манжеты и выправил рубашку из тёмных брюк. – Пойдёмте-ка есть, а то я сегодня без обеда.
И вместе, как в прежние времена, они пошли по коридору, выключив свет и погрузив комнату с её обитателями в темноту.
***
Был пятничный вечер, время подходило к девяти, но посидеть спокойно не вышло – трижды в кармане брюк Питера оживал телефон и выдёргивал его из-за стола. Да, за место начальника подразделения нужно было быть готовым сражаться и во вне рабочее время. Он неизменно извинялся, отодвигал свой стул и уходил в собственную комнату – ему было привычнее вести телефонные переговоры в одиночестве. Родители понимающе улыбались, но в их лицах Питер читал обиду. Он заглядывал к ним так редко, а тут ещё постоянно приходилось прерывать ужин и неспешную, текущую и обыденную для их семейного круга беседу.
Было множество вопросов о работе, отвечать на которые Питер старался как можно пространнее, просто потому что непосвящённым в специфику было абсолютно непонятно, в чём именно заключается суть его обязанностей. Он старался подбирать слова, объяснял термины, переводил на родительский язык то, с чем сталкивался каждый день. Для него это были аксиомы, для них – китайские иероглифы. И, тем не менее, они продолжали оживлённо кивать его словам. От этого чувство неловкости обострилось, помимо того, что жили они теперь раздельно, так и говорили на совершенно разных языках.
И всё равно ему было неловко и стыдно за звонки, из-за них вечер происходил урывками, а в результате порция Питера успела остыть и стала не такой вкусной. За оборудованным на троих человек столом сидело только двое, а он большую часть ужина прохаживался по своей комнате и разбавлял реплики на том конце провода собственными замечаниями.
Он имел дурацкую привычку ходить туда-сюда во время разговора по телефону, в офисе он прохаживался по светлым стеклянным коридорам, здесь ему приходилось довольствоваться короткими дистанциями. Из угла в угол он пересекал свою комнату, останавливался возле полок и пальцами свободной руки бережно проводил по корешкам давно забытых книг. Его брови начинали хмуриться, а ноги снова требовали движения – так он и перемещался по обители собственной юности, всякий раз останавливаясь возле книжного шкафа.
Последний разговор затягивался, Питеру пришлось перехватить телефон другой рукой и, в очередной раз завершив круг по комнате, он по привычке приложил ладонь ко лбу плюшевого мишки и стал его поглаживать. Мягкая игрушка показалась ему тёплой, словно кто-то совсем недавно выпустил её из крепких объятий. Он несколько раз пробежался ладонью по выгнутой спине медвежонка, щёлкнул по носу длинную и неуклюжую таксу и начал накручивать висящий хвост большеглазого лемура на палец.
– Да, да, прекрасно понимаю. Это было указано в сегодняшнем отчёте. – Он немного помолчал, вслушиваясь в голос собеседника. – Обязательно подготовлю к среде. Да. И вам тоже хороших выходных. До свидания.
Уф…Можно было возвращаться на кухню, где его всё это время с нетерпением дожидались родители. Их лица имели одинаковое выражение: "Понимаем, понимаем – работа". Питеру показалось, что смотрят они на него с укором, пусть и ненамеренным. Чтобы хоть как-то компенсировать собственное невольное отсутствие и подтвердить свои лавры хорошего сына, Питер вызвался помыть всю посуду, а так же закипятить чайник.
Мать принесла из холодильника небольшую упаковку пирожных, что по мнению Питера было излишним. Неужели для них действительно такой большой праздник, когда он находит время заглянуть к ним? На это ему в ближайшее время не дано было ответить.
Сил сдержаться у него не хватило, и он в одного умял целых три пирожных – у себя на квартире ему не часто доводилось баловать себя подобной роскошью. По хорошему он ещё планировал посидеть часок другой с ноутбуком, не зря же тащил его на себе, да к тому же телефонные разговоры прояснили некоторые моменты, на которые он раньше не обратил внимания, но… но в этом месте, в этой знакомой и обжитой обстановке он вдруг резко утратил рабочий настрой. Уже к концу чаепития его немного клонило в сон, сказывалась накопленная усталость, да и, честно говоря, прошедшая неделя показалась ему небывало затяжной и напряжённой. Тело требовало отдыха.
