Павел Сергеевич Почикаев
Перекрёстки
– А знаешь, что, Ллойд? Ты очень азартный. – Человек с то стороны вдруг заговорил совершенно о другом.
– Я? – Ллойд был искренне удивлён, азартные игры его никогда не привлекали, к Лас Вегасу он не приближался и на двести миль, и никогда не спорил на деньги. – Это точно не про меня, я не…
– Это точно про тебя, потому что ты заядлый курильщик, Ллойд. Табак – твой азарт. И даже не пытайся отнекиваться. – Человек с той стороны дороги сделал приглашающий жест. – А знаешь, я хочу предложить тебе не совсем обычную сделку. Мы можем немного отступить от привычного сценария и выйти за его рамки. Что скажешь, Ллойд?
Сделка на перекрёстке изначально не выглядела привлекательно, но после такого отступления становилось ещё напряжённее. Ллойду следовало бы остерегаться столь кардинального отклонения от плана сделки. Об этом не раз говорилось в статьях, которых он успел начитаться. Внезапно ему показалось, что человек с губами-спагеттинами откажется лечить его!
– Что звучит это очень подозрительно. – Он не хотел вестись на провокацию, но всё же не выдержал и как бы мимоходом озвучил свой вопрос. – И что же такого необычного ты можешь предложить?
– О, всего лишь небольшой бонус к тому, который ты и так получишь. – Яркий язык всё чаще выглядывал из его рта, пальцы продолжали безостановочно теребить друг друга. – Я излечу тебя, ведь именно за этим ты сюда и пришёл. Я заберу из твоих лёгких рак, ведь это тебе и нужно.
– Да, это я собирался просить. – Ллойд не удивлялся тому, что человеку на той стороне всё про него известно. – И какой бонус ещё ты хочешь добавить к этой сделке?
Губы-спагеттины продолжали кривиться.
– Я всего лишь сделаю так, что сигареты перестанут причинять тебе вред. Вообще. Ты сможешь смолить целый день, и это никоим образом не скажется на твоих лёгких, никотин не будет влиять на твой организм, но наслаждение ты будешь получать, как и прежде.
Пришёл черёд Ллойда немного улыбнуться и поднять кверху ладони.
– После всей этой истории я планирую завязать с курением…
– А я планирую отрастить крылья. – Резко перебил его человек с той стороны перекрёстка. – Кого из нас ты хочешь обмануть, Ллойд, себя? Потому как я знаю, что ты этого не сделаешь. Я не зря назвал тебя азартным, потому что ты настолько свыкся с табаком, что и нескольких дней не протянул без него. Твои слова пусты.
На каком-то уровне сознания Ллойд был согласен с тем человеком, он храбрился, говоря о том, что разом бросит курить, на деле он подразумевал, что станет заниматься этим реже обычного. Будет заставлять себя сдерживаться. По крайней мере станет пытаться.
Ему оставалось признать правоту человека на той стороне перекрёстка.
– И ты предлагаешь сделать меня неуязвимым для сигарет? Предлагаешь мне мечту курильщика без оглядки на возможные ухудшения здоровья? Звучит слишком красиво, чтобы оказаться правдой, уверен, ты не договариваешь оборотную часть этого бонуса.
– А она очень проста: одна из сигарет тебя убьёт.
Ллойд удивлённо вытаращился на того человека. И это называется бонусом? Ну уж, нет, ему резко перестала нравиться эта сделка без свидетелей при лунном свете. Спасибо, конечно, но от такого предложения вынужден отказаться…
– Отказаться? – Интонации человека с той стороны звучали удивлённо. – Наверное, ты просто не понимаешь, какой карт-бланш я предлагаю тебе. Самая обычная, назовём её классической, сделка на перекрёстке заканчивается обменом души на исполнение желания. Всем это известно. Известно и то, что человеку даётся десять лет жизни, а после этого за ним приходит наш посланец. Десять лет. А ты получишь столько времени, сколько посчитаешь возможным. Сигареты не будут причинять тебе вреда, но от одной из них ты моментально умрёшь. Это может случиться уже завтра, если ты не сумеешь отказаться от своей привычки, а, может и через сорок лет! Ллойд, даже мне не будет известна та самая сигарета… К тому же, ведь ты собирался бросить курить, не так ли?
Цифра в десять лет встречалась ему постоянно. именно такой срок отмерялся счастливчику в обмен на его душу. С одной стороны, это не мало, для Ллойда, которому оставались считанные недели, десятилетие представлялось новой жизнью, но имея возможность выбирать между десятью годами и куда большим сроком, здравый смысл перетягивал в сторону последнего. Весьма неплохой стимул, чтобы бросить курить. Наверное, он сумеет заставить себя отказаться от сигарет, тем более зная о том, что одна из них станет для него последней.
– Давай я проговорю условия нашего соглашения. – Ллойд принялся загибать пальцы. – Во-первых, ты излечиваешь меня. Во-вторых, делаешь так, что сигареты не причиняют мне никакого вреда, сколько бы я их не выкурил. А в-третьих, ты отменяешь десятилетний срок, если я соглашаюсь на… э-э-э… неклассический вариант сделки? – Три пальца оказались прижатыми к ладони, которую он продемонстрировал человеку на той стороне перекрёстка.
– Всё верно. И что же ты ответишь на такое предложение, Ллойд?
Устрашающий стимул придал ему самоуверенности, поэтому Ллойд выразил своё согласие.
– Да. Я согласен.
– Ради этих слов я и существую. – Проговорил человек на той стороне перекрёстка. Он слегка развёл свои подвижные руки в стороны, низко склонил голову и быстро зашевелил губами-спагеттинами.
Когда он закончил шептать, его руки вновь сплелись на груди, а слезящиеся глаза уставились на Ллойда.
– И всё? – Удивлённо спросил он, ощупывая своё тело. Ллойд ничего не заметил, с ним абсолютно ничего не произошло, его состояние ничем не отличалось от того, что было пять минут назад.
– А ты чего ожидал? Финальной сцены из фильма "Константин"? Мы с тобой не в кино, да и на Киану Ривза ты не сильно-то похож.
– А нам не нужно скреплять сделку поцелуем? Во многих источниках говорилось, что это обязательно…
Ллойд поднял голову, на другой стороне перекрёстка уже никого не было. Да и не пригрезился ли ему весь этот диалог? Он почувствовал усталость, как будто из него выпустили весь воздух, и не оставалось сил, чтобы держаться на ногах. Нужно было возвращаться и хорошенько отлежаться, он почти не сомневался в том, что ночное путешествие ещё несколько дней будет напоминать о себе болью в мышцах.
Но перед тем, как повернуться спиной к пересечению дорог и небольшому насыпанному им холмику, Ллойд решительным движением выхватил из нагрудного кармана пачку сигарет и запулил ею в придорожную канаву.
***
Первое, что сделал Ллойд, проснувшись ближе к обеду следующего дня, это удалил из телефонной книжки номер доктора Мариуса, с этим человеком его теперь ничего не связывало. Затем он записался на приём в ближайшую больницу, где за плату делали рентгенографические снимки лёгких, а после заварил себе невероятно крепкий чай.
Трое суток его желудок пустовал и по пробуждению настойчиво требовал пищи. Ллойд не видел причин отказывать ему, поэтому распахнул холодильник и стал выкладывать на стол практически все продукты, на которые падал его взгляд. Взбалтывая яичницу, переворачивая гренки и очищая апельсин, Ллойд не переставал прислушиваться к своему организму. Он думал, что ему удастся уловить изменения, но он не ощущал ничего нового.
Из зеркала на него смотрело исхудалое и ввалившееся внутрь лицо, ему не мешало бы побриться и изобразить хотя бы подобие жизнерадостности. Пока что единственное, в чём он был уверен, так это боль, отдававшаяся во всём теле, вечерний марафон давал о себе знать, ноги пружинили при каждом шаге, коленки немного дрожали, возвращаясь в комнату, Ллойду приходилось придерживаться за стену, чтобы не упасть.
Пропитанную потом и пылью рубашку он бросил в ванну, грязные и порванные брюки – в мусорную корзину. Пока ещё он имел возможность покупать вещи, поэтому мог и спокойно выкидывать их.
На этот раз одеваясь, он отдал предпочтение свободной майке и лёгким штанам, от больницы его отделяло несколько кварталов, и их он решил преодолеть пешком, пусть даже ноги по-прежнему были тяжёлыми после вчерашней прогулки.
Сначала он даже не поверил своим глазам, когда на рентгеновском снимке не обнаружилось чёрных пятен. Их там не было. Тяжёлые частицы прошивали его лёгкие, но на своём пути не встречали ничего смертельного. Проводивший фотографирование медик сумел выявить только сколиоз небольшой степени, появившийся у Ллойда ещё в средней школе, во всём остальном внутренности Ллойда являли собой образец здоровья. Он так и выразился: образец здоровья.
Получив подтверждение того, что события ночи не стали частью его сна, Ллойд вышел из больницы с конвертом в руках, снимки печатались на больших форматах, нести их было неудобно, но они не шли ни в какое сравнение с жестяной коробкой, которую Ллойд захоронил под перекрёстком. Его телефон в кармане вибрировал, номер не определялся, но он практически не сомневался, что это доктор Мариус звонит с целью назначить ему новое свидание, чтобы снова выразить свою жалость и получить за это кругленькую сумму. Ллойд игнорировал вызовы.
Он так и шёл до самого дома с большим конвертом, зажатым подмышкой, руками, засунутыми в карманы, и впервые за очень долгое время дышал полной грудью.
***
Его сил и внутренней выдержки хватило на неделю. Семь дней он держался без сигарет, семь дней у него не возникало пагубного желания закурить, сто шестьдесят восемь часов он хранил верность своему отказу. И не смог устоять соблазну, когда по дороге на работу ему на глаза попался небольшой киоск, торгующий прессой, где помимо свежих газет можно было приобрести и курево.
Обычно он добирался до работы на машине, но после той ночи на перекрёстке дал себе зарок как можно больше ходить пешком. Возможно, ему бы удалось удержаться, если он, как и прежде воспользовался машиной, возможно, ему бы на глаза не попался этот самый киоск, если бы он не крутил головой по сторонам.
Ллойд уверял себя, что сбавил темп только для того, чтобы успеть прочитать броские заголовки первых полос, но он лишь мельком скользнул по ним глазами, а потом как бы ненароком посмотрел туда, где были выставлены сигаретные пачки. Тут продавалась одна дрянь, дешёвка, которую он бы никогда себе не позволил в былые дни. Но былые дни закончились на грунтовом перекрёстке, а здесь и сейчас ему нестерпимо захотелось купить пачку дешёвых и омерзительных сигарет.
Он их просто купит, не будет же он и в самом деле совать в рот эту дрянь? Курить подобное – не уважать самого себя, таким промышляют только конченные нищеброды и представители общественного дна. Люди со вкусом побрезгуют называть это сигаретами.
