Павел Вербицкий
Финансовые проблемы. Книга 3: Тайный союз
Глава 3
Дело шло к вечеру. Выставка подходила к концу. Посетителей в нескольких оформленных в минималистичном стиле залах становилось все меньше. Оставшиеся мелькающие людские фигуры казались мне призраками.
Вместе с местным штатным охранником мы уже думали закрываться.
– Так, а где ключи, Герберт? – спросил мужчина шестидесяти лет. – Ты их брал, вроде.
Лысый, низкого роста, не особо крепкий и с широкой улыбкой. Всегда позитивный. Удивительно, как его вообще взяли на эту должность. И особенно удивляешься, когда узнаешь, что он продержался на ней больше сорока лет. Хороший парень.
Я напоследок осматривал выставочные стенды. Какие были пустые, какие остались с картинами. Все пытался сопоставить факты, почему одни картины купили, а другие даже не удостоили вниманием. Все что касалось маркетинга и математики, вгоняло меня в ступор похлеще любых головоломок.
Охранник повторил вопрос, выведя меня из размышлений.
– Сейчас принесу, – ответил я и отправился в комнату для охраны.
Едва я оказался там, как истошный крик, донесся до меня. Голос был охранника. Взгляд метнулся по небольшой комнате, в которой я находился. На столе лежала полицейская дубинка. Сгодится! Схватив ее, я выглянул в зал, высунувшись из-за угла. Все внутри скрутилось от нарастающего напряжения. Но я даже не задавал себе вопросов, почему оно так случилось, почему именно со мной и почему сегодня? Какой смысл думать об этом? Нужно бить!
В зал ворвались трое. Все в масках и спортивных костюмах. Одним из нападавших, судя по стройной фигуре, была девушка. Она вошла последняя и закрыла за собой дверь. Двое других набросились на несчастного охранника, ударили по спине, затем заехали по голове. С хрипом тот повалился на пол.
– Только вякни и пожалеешь! – проговорил басом высокий и крепкий бандит. – Так, действуем быстро! Берем только самые дорогие картины! И сваливаем…
– А как понять какие дорогие? – поинтересовалась торопливо девушка.
Вот же, дерьмо! По-другому не сказать. В итоге я виноват оказался в этой ситуации. Я покачал головой. Ведь попросил своего знакомого так и написать в афише моей выставки, что картины известного художника. Афишу-то я свою видел, получилось хорошо. Но вот что он добавлял в рекламу в интернете, этого я не успел проверить. Наверняка что-то вписал о бешеной дороговизне. Может даже об историчности.
– На них нет ценников! – проговорил второй бандит, низкого роста.
– Ты знаешь или, может, тут художник еще где-то? – дернул за шиворот охранника высокий грабитель.
– Он тут, тут, только не бейте! – хрипел охранник. И тут же получил легкий удар по голове. – Вроде там, в комнате охраны, – показал он дрожащей рукой в мою сторону.
– Вот так и слил своего друга! Как тебе не стыдно?!
Да, уж эта мысль и мне пришла в голову. Вот ведь, гад этот охранник! Хотя в это мгновение они бы уже все равно узнали обо мне. Из-за крика! Да, моего! И нет, я не выскочил на них, словно индеец из засады, с боевым кличем. Из-за угла я, правда, вышел, думал уложить одного из бандитов, который так удачно повернулся ко мне спиной, осматривая стенд с картинами.
Подлая засада! Удар обрушился мне прямо на голову. Точнее, ближе к виску.
– А кто это у нас тут?! – послышался неприятный хитрый голос. Оказалось четвертый бандит проник в зал через запасной вход.
Я мгновенно повалился на пол. Схватился за голову и застонал.
– Тут еще один! – крикнул ударивший меня злоумышленник. – Походу тот самый художник. Я фотку в инете видел!
– Все очень плохо! – процедил я. Дикая злость обуяла меня. Всегда представлял ее извилистыми линиями, которые окутывают руки и ноги, соприкасаются с кожей, меняя ее цвет. Да, так представлялось, когда я был подростком… А сейчас? А к чему что-то менять? – Да, все плохо! Для вас, ублюдки!
– Что ты болтаешь?! – бандит вытащил из-за пазухи маленький револьвер. Нацелил его на меня.
Но я только начал входить в раж. Развернувшись, я со всей силы ударил бандита рядом с собой по ноге. Тот скрючился и вскрикнул. Револьвер выстрелил куда-то в сторону, освещая вспышкой мрачную комнату. Наверное, невольно нажал на спусковой крючок. Я быстро вскочил на ноги. Ловким движением выбил оружие из рук злоумышленника. Тот оклемался и успел броситься на меня и вцепиться руками. Я отпрянул назад, въехал ногой прямо ему в бок.
Бандит провизжал что-то нечленораздельное и повалился на пол. По пути еще засандалил ему по голове ногой.
– Что за хрень тут происходит?! – трое других злоумышленников прибежали на место схватки.
– Из-за вас мрази, из-за вас – ничтожества! – цедил я, тяжело и прерывисто дыша. Пространство в моих глазах окрасилось в новые яркие цвета, а где-то на фоне даже начало смазываться. – Из-за вас мир такой серый, поглощенный мрачностью! Зачем?
– Что ты болтаешь? Что, дебил, что ли?
– Ты вот девушка, но мне плевать на это! Ты человек, а любой человек заслуживает наказания!
Этот взгляд. Бандитка посмотрела на меня реально со страхом. Остальные двое ее коллег явно не поняли, что их ждет!..
Полиция приехала спустя десять минут. Вызвал ее охранник. Он так и оставался лежать на полу все это время. Честно, я даже не заметил приезда служителей порядка. Был очень занят!
– Полиция, всем стоять! – ворвались в зал полицейские. Оружие нацелили.
– Что тут происходит? – воскликнул один из них, мужчина в деловом черном деловом костюме и черных очках. – Ох! Да тут до нас мощно поработали!
– Что-то вы долго, господа! – проговорил я запыхавшись.
Прямо в этот момент я держал за горло пытающую вырваться девушку-бандитку. Милое лицо, но заплаканное и покрасневшее от напряжения и накатившего испуга. Говорят, что внешность обманчива. Так оно и было! Вместе со всеми она накинулась на меня. В ее руках был нож-бабочка. А теперь ее пальцы были сломаны. О, да!
Легкий удар в затылок отправил ее в полет к полу. Как же хотелось еще зарядить ногой ей по ребрам! Двое других бандитов лежали неподалеку. С разбитыми носами, у одного была вывихнута рука, у другого явно сломана челюсть. Очень на это надеюсь!
Я встал посреди зала, подняв руки. Полицейские приступили к своим обязанностям. Хотя сопротивления никакого не последовало.
– Джон, это не подручные нашей цели. Просто грабители, судя по всему! – проговорил в гарнитуру в ухе полицейский в очках и подошел ко мне.
Впервые вижу, что в таких деловых костюмах приезжали на вызов. Хотя сразу догадался, что он был агентом из какого особого отдела. Присмотревшись вблизи за черными очками, я разглядел лицо азиата. Скорее всего японца.
– Ну, мощно вы их приложили, хоть и рискованно! – сказал мне хранитель восточной культуры. – Как зовут?
– Герберт.
– Вам точно нужен врач!
– Нормально. Немного щиплет.
– Щиплет? Да у вас лицо все в крови!
– Это моя. Я защищался! Они напали на меня.
– Да знаем уже. Этот позвонил в участок и все сообщил! – показал японец на охранника, который поднимался с пола и отряхивался. Лицо бледное от страха. Мда уж! Храбрец! – Вам всем придется приехать в участок!
– Зачем?
– Дело в том, что эту мини-банду все равно разыскивают. Она, возможно, связана с другими делами. Зададим пару вопросов и все.
– Понятно, – пожал я плечами. – Как вас зовут?
– Сега.
Очень сильно хотелось умыться. Адреналин начал спадать. Реальность всплывала перед глазами, а тело предательски слабело. Раны начали проявлять себя ноющей болью. Зря я отказался от помощи. Однако мне все равно ее предоставили, пока я ехал в полицейский участок.
Так вот оно все случилось!
Как в жизни все быстро меняется. Вроде и хочется начистить кому-то рожу, но потом вдруг осознаешь, если только не за дело, то лучше вообще все мирно решить. Ни к чему опять пальцы ломать… И себе в том числе! Солнце все чаще выползало из-под завалов мрачных облаков. Отличный денек предстоит! Надеялся я, что и следующий год…
– Нарисуете меня в парике и с упавшим на голову яблоком?
Ступор! Этот голос! Это был словно перегруз и взрыв огромного генератора. В душе во все стороны летели снопы искр. Я медленно поднял голову. Точнее поднимал, будто в замедленной съемке. При этом я закрыл глаза. Все еще не верилось… Но хотелось хоть на мгновение, как жвачку, растянуть удовольствие предвкушения.
Я пытался выискать фразу-ответ, когда она была сказана еще тогда, много лет назад. Ох, черт! Голова, давай, давай! Не подведи старого Герберта!
– Яблоко надкусанное должно быть? Главное, чтобы «Эпл» не подали в суд на нас после такой картины или потомки Ньютона! – человек стоящий передо мной дал ответ.
А, да плевать на все!
– Мне кажется, то яблоко уже давно стухло! Сколько лет прошло! – ответил я нетерпеливо.
Никаких призраков, никаких глюков. Передо мной стоял собственной персоной – Стюарт. Со скоростью света я вскочил, аж стул опрокинул и обнял старого друга. Господи, я не верю в тебя, уж прости, но сейчас даже тебе благодарен за этот дар!
– Даже не верится, друг! – улыбался Стюарт.
Да, он изменился. Еще в школе, странно это было, он выглядел страже своих лет. А сейчас и подавно. Ему с легкостью можно было дать далеко за сорок. Однако, по правде, он был старше меня на несколько лет. Светлые волосы, слегка растрепанные, доброе лицо, круглые очки и… Тут я не удержался от смеха и потрогал его оранжевую вязанную кофту. Как он любил ее! Когда-то ему ее подарила мама. С тех пор и носил. Как она до сих пор не износилась, не понимал. Наверное, какие-то научный хитрости свои использовал.
– Ты еще продаешь картины? – взмахнул рукой Стюарт, показывая на мои работы, развешенные на ограде.
– Стой, стой, стопе… – я приложил палец к губам. – Ты занят, я занят – времени мало. Может, в наше особое место просто?..
Стюарт радовался еще сильнее. Да, он помнил все. Помнил меня. Часть его самого не расплескалась, как полные ведра с водой, которые несешь в долгом пути. Не часто такое получается на свете. Именно возможность следовать мечте – она сохраняет в нас только самое лучшее! Сохраняет нас самими собой.
Стюарт кивнул мне. И наше особо место для отдыха помнил. Однако возник вопрос, что делать с картинами. Складывание их и транспортировка домой займет несколько драгоценных часов. Осознавая, сколько дел у Стюарта, понимал, что ждать он меня сможет и захочет. Но сколько потом у нас останется времени на встречу?
Но он просто прочитал мои мысли:
– Картины давай все в багажник, – он у нас огромный. С этими словами Стюарт показал на черную машину, стоящую неподалеку. «Мерседес», новенький, отполированный, будто несколько секунд назад вышел с заводского конвейера.
– Твоя? – протянул я с искреннем удивлением, ощущая себя грязным бомжом на фоне старого друга.
– Ну… Почти! – усмехнулся тот. Я тут же разглядел на водительском сиденье человека. Он старался не смотреть в нашу сторону.
Сказано – сделано! Быстро и максимально аккуратно мы сложили и погрузили в багажник мерседеса все картины. Уселись рядом на заднем сидении. Стюарт что-то шепнул водителю. Тот был в темных очках. Лысый, в черном деловом костюме, мускулистый, как бодибилдер. И как костюм еще по швам не разорвало от такого?..
Я решил не думать о нем. Просто водитель, просто кто-то из знакомых Стюарта по его делам. Наверняка он просто выполнил приказ человека, на которого работает. Ничего особенного ведь. Меньше знаешь – крепче спишь. Так, не фантазировать. Это оставлю для картин!
Мы болтали со Стюартом обо всем подряд. Он так весело рассказывал обо всем, что я его буквально не узнавал. В школе, особенно в старших классах, он был позитивный, но обычно держал себя в руках. Этакий образ задумчивого, но приятного ботана. Но сейчас… Старого друга прям прорвало на общение.
– А помнишь, что я тебе посоветовал сделать на той контрольной, которую ты очень сильно боялся, – смеясь вспоминал Стюарт. – Нужна было такая шпора, чтобы все видели, кроме учителя!
– Точно, помню, помню, помню! – хохотал я, кивая головой. – Просто и гениально: приклеить ее на спину учителя. Он ходил туда-сюда, заглядывая ко всем в тетради. А все за ним – списывали. Он еще кто подошел и говорил: «Мол, ты как так хорошо пишешь, прямо дословно из учебника!» А я ему отвечаю: «Все у вас узнал!»
Салон мерседеса наполнялся еще большим громким хохотом. Я еще думал, что суровый по виду водитель начнет ерзать в раздражении на сиденье от подобного. Но тот оставался невозмутимым, словно каменная статуя.
За тонированными окнами проносился утренний Эдембург. Но казалось, что мы едем не по городу, а по пространству, что врезается в реальность. Выходит, из него и несется по островкам мироздания в прошлое. Да, черт подери, в машине времени!
– Парк развлечений «Причальный», – я всматривался в окно завороженно, видя приближавшееся к нам, выглянувшее из-за зданий колесо обозрения.
– Да, друг! Именно туда! Как в старые добрые!
– Надеюсь, деньги у тебя на этот раз настоящие? – хохотнул я и легко толкнул друга в плечо.
– Ой, ты еще помнишь и это?
– Такое, знаешь ли, трудно забыть!
В голове сразу всплыла сцена, когда Стюарт на своем модернизированным самостоятельно принтере смог распечатать купюры, полностью не отличимые от настоящих. Даже со специальными знаками и микро-текстом. Искусная работа, будто ювелира. Когда Стюарт рассказал мне про эти купюры, оба прям загорелись предвкушением. Правда, меня всю дорогу не отпускало странное чувство неуютности. Все-таки это чистое преступление. Хотя мы не собирались масштабно этим заниматься. Чисто побаловаться немного. Тот принтер Стюарт сделал для копирования каких-то исторических документов из музея. На осадок возник на душе. Все-таки обман есть обман! Ничего с собой не поделать. И все же с этими купюрами мы дружно отправились в парк развлечений.
– И только мы подошли к первому киоску за билетами на колесо обозрения и начали расплачиваться… – вспоминал Стюарт.
– Да, да, помню! Я заорал, что купюры не настоящие, и выхватил их у кассирши. Ну не мог я этого допустить… Это нечестно!
– Да, ты всегда отличался честностью. А как сейчас?
– Ну бывает, поторговаться при продаже картин в интернете люблю.
Слово за слово, и мы подъехали к парку. Нас встречали красные открытые ворота. А за ними… Простиралась настоящая аллея памяти – приличных размеров парк развлечений. Палатки на каждом шагу, самые разные аттракционы. В воздухе витает танцевальная музыка. И куча народу тут и там. Шум и гам. Казалось, мы и правда переместились на много лет назад.
Смотрю на друга, и сидит передо мной не мужчина за сорок, а тот самый старшеклассник. Энергичный, веселый, светящийся изнутри. Яркий, ослепительный огонек в нашем мрачном мире. Он обязательно изменит его, и не важно в какую сторону! Я лично всегда верил в это!
Интересно, что он думал обо мне?..
Мы прошлись по любимым аттракционам. За все платил Стюарт. Едва он открыл кошелек, подумалось, что он таскает с собой финансовый долг какой-то африканской страны. И все же вместе со старыми воспоминаниями от первого впечатления постепенно возникали эмоции и силы настоящего. Пыл сходил на нет. Меня укачало уже после второго аттракциона – русских горок. Эх, а помню времена, когда я мог на спор прокататься час с лишним и быть, как огурчик.
А у Стюрта вскоре закончились интересные темы для беседы и начал включаться типичный энциклопедист, которым он стал уже в конце школы. Ох, еще забыл добавить, что тогда с его разговорами постоянно приходилось открывать форточку. Поняли намек? Вот-вот! Но что поделать. И похоже, с возрастом это только усиливалось. Что поделать. Никто не избежит взросления в том или ином виде.
– Ты в курсе, кто говорил, что науку двигают не факты, а воображение и фантазии? – спросил, откусывая хот-дог Стюарт.
– Фантазия, серьезно? – отвечал я, попивая смузи. – Звучит бредово.
Мы забрели в какое-то кафе под открытым небом и уселись за крайний столик.
– Типичное отрицание от незнания. Ладно, вот удивишься – это говорил Эйнштейн!
– Верю, ладно. Тебе всегда лучше верить.
– Не, я тебе сейчас покажу…
Стюарт достал смартфон, принялся искать запись с этой цитатой в интернете. Я несколько раз снова подтвердил, что верю ему, но друг не унимался. Все-таки нашел спустя пять минут. Мне пришлось сделать вид, что крайней удивлен. Однако эта цитата напомнила мне о кое-чем важном… С чего, собственно, и началось вся эта история.
– Тебе ведь обо мне Лора рассказала?
– Нет. Она сказала чуть позже. Тогда я уже знал о тебе.
Я вдруг насторожился. Звучало как-то странно… Если не одноклассница рассказал Стюарту обо мне, то кто? За мной, что, кто-то мог следить? Какой смысл? Я решил смять эти мысли в голове и выкинуть их прочь. Ничто не должно было портить мне день с лучшим другом. И все же я спросил:
– И как ты узнал обо мне?
– Эм… Не важно. Забудь, что я сказал.
Мне оставалось лишь кивнуть. Ну, что тут сказать еще? Решил вернуться к теме, которая пришла в голову до этого:
– К добавлению к этим фантазиям, которые двигают науку и той дурацкой истории с ненастоящими купюрами – помнишь, что я сказал?
Я вдруг встрепенулся, огляделся. Стюарт тоже все понял и его лицо окрасилось удивлением. Мы сидели… Это прямо-таки чудесное совпадение. За тем же самым столиком, что и тогда, много лет назад. Друг уже понял, к чему я вел. Это были невероятные ощущения. Невидимые временные линии окутывали и пронзали нас.
– Купюра, которая порождает свои копии, – проговорил медленно Стюарт.
– Она самая. В шутку предложил тебе такую создать, раз ты в науке смыслишь, а ты так загорелся этой идеей…
– А как по другому-то, друг! Идея… Странная, сложная, бросающая вызов, а такое я очень люблю!
– Собственно, я об этом и хотел спросить. Ты все же придумал?
Стюарт на секунду опустил взгляд, прищурился. Пожевал губы. Колючее беспокойство охватило его. Даже я ощущал эти эмоции со стороны.
– Ты должен понимать, что все очень серьезно! Да, я занимаюсь этим, но еще не закончил. Времени на нее понадобилось, как оказалось, очень много. Все же финал уже близок!
Мне не терпелось хотелось узнать все подробности.
Глава 4
– Купюра! – протянул я с выражением. – От которой отслаиваются купюры, верно? Это не сон?
– Она самая, Герберт. Она самая! Фантазия, которая стала… Точнее почти стала реальной. Еще немного.
– Все равно круто. Знаешь, приятно осознать, что я поучаствовал в создании такой вещички.
– Да, но одно дело – создать, а другое все-таки потом разумно распорядиться ею.
– Отлично подмечено, не поспорить! Все-таки я хотел бы узнать, а на кого ты работаешь?
Стюарт снова опустил взгляд. На мгновение в глазах возникла беспомощность, некая обеспокоенностью. Вопрос был явно лишний.
– Ни к чему тебе это знать. То, что мы с тобой общаемся, это уже рискованно, знаешь ли.
– Его зовут Алексей?..
Стюарт расширил глаза. На лице возникла грозная ухмылка.
– Лора тебе сказала? Хотя нет, между делом о нем упоминала, уверен. Тебя-то она не знает, как я, и точно не предполагала, что ты обо всем быстро догадаешься. Слушай, тебе лучше об Алексее ничего не знать. Поверь мне!
Я решал пока не давать, и немного направил тему в другое русло:
– А какая реальная причина была начать создание купюры? Неужели одна только мечта?
– Не совсем. Ты ведь помнишь мою маму?
Я смущенно отвел взгляд. Он верно подметил, что я быстро во всем разбираюсь. Подкрепленные вдохновением от сегодняшней встречи мысли быстренько откопали воспоминания из прошлого. Я ведь не раз приходил в гости в их дом. Он был такой большой, яркий и роскошный. Наследие его отца, пока тот не потерял все заработанное и не начал пить. Его матушка делала все, чтобы сохранить в этом доме уют и спокойствие.
Мы с другом часто засиживались в большой оранжерее, наполненной самыми разными цветами и прекрасным манящим ароматом. Затем выходили на красивую террасу, где с потолка свисали кашпо с цветами. Семья Стюарта жила в пригороде на самой окраине, откуда открывался чудесный вид на зеленые поля. Там же извилистой линией, будто змейкой, протекала речка. Еще дальше с синий линией горизонта сливалась лесная темная стена.
– Как у вас здорово! – сидя за круглым столиком, обратился я к милой женщине, со светлыми волосами, стройной и невысокой. Она подошла к нам и поставила на столик поднос с чашечками свежезаваренного чая с лепестками роз. Тех самых, которые росли в оранжерее. Как же это было на самом деле круто!
– Спасибо большое! -хором сказали мы со Стюартом стоящей напротив его маме.
Та подошла и приобняла сына. Поцеловала в лоб. Вот нравилось мне это в нем. Другие в нашем возрасте стеснялись такого на публике, а Стюарту вообще было плевать на мнение других. Вот прет к своим мечтам, держит крепко свои убеждения и пусть весь мир умоется. С такими людьми только великое будущее.
– Мой папа всегда хотел дачу, но дальше хотелки с лежание на диване ничего не вышло, – развел я руками.
– Зато ты сам такую себе купишь обязательно. А вообще, просто приезжай к нам почаще.
– Точно, спасибо, тетя Саша.
– Зови меня просто Саша, – улыбнулась женщина.
– Я думал попробовать нарисовать ваш дом. Общим планом и вот такой крутой вид с террасы.
– Мама, Герберт у нас будущий великий художник, – засмеялся Стюарт.
– Ой, скажешь еще! Может, ничего и не выйдет, – я легко толкнул друга в плечо.
– Главное верить в себя, – проговорила женщина, кивнув. – Знать, что хочешь от себя и от мира. Мой супруг смог со своими коллегами построить целое предприятие, вознесся и упал. Акции фирмы рухнули и все закрылось. Зато денег, которые он успел заработать, нам еще надолго должно хватить… А пока он пьет.
– Не будем об этом, мама, – спокойно сказал ей Стюарт.
– Зато наглядный жизненный пример! – показал я пальцем в потолок. – Любой опыт – по логике все равно опыт, но лучше, конечно, на хорошем учиться.
Вскоре тетя Саша ушла. Мы остались вдвоем с другом. Несмотря на приятное настроение, на чудесный дом, на потрясающую дружескую атмосферу, меня одолевало несколько мрачных мыслей.
– Прости, я могу спросить… – не знал, как сразу подобрать слова. Решить говорить напрямую. Ведь именно это и любил друг. Он все поймет. – Мне показалась или твоя мама выглядит слегка болезненно?
– Да, немного приболела. Какая-то аллергия. Врачи так сказали, – ответил Стюарт. – Я пока в медицине не силен, потому ничем не могу ей помочь. Но вот с ее недугом теперь повод есть зато все изучать!
Аллергия… Надеюсь, того придурка-врачу засудили. Хотя лучше всего таких казнить! Через полгода его маме стало еще хуже. Даже знаний и способностей Стюарта не хватило. А через год она совсем слегла. Доктора бились над ее болезнью, но особого результат. Куча анализов, методы проб и ошибок. И в конце концов выяснилось, что у женщины была какая-то новая форма рака, которая еще не встречалась в медицине. Врачи предлагали несколько дорогостоящих операций, но у семьи и так не хватало денег. Оставалось только заложить дом.
– Родные мои, живите дальше! О живых, о себе нужно больше думать, чем об умирающих, – голос женщины звучал, как звук угасающей гитарной струны в светлой больничной палате. Каждый вздох сопровождался хрипом. – Я вас люблю, мои милые! Я прожила свое!..
– Нет, мама! Я что-нибудь придумаю! Обязательно! У нас будут деньги! Плевать, как я это сделаю! – сидящий рядом Стюарт держал ее руку. Смотрел в ее покрасневшие, полузакрытые глаза.
Уверен, в этот момент что-то переклинило в моем друге. Не мудрено после таких потрясений! Он ухватился за эту совершенно сумасшедшую идею, как хватаются за надежду выжить те, кто уже в глубине души понимает, что неизбежно умрет. Как же это погано! Я никогда не изображал на своих полотнах бога. Скажу, как есть – он не заслуживает этого, ни капли нашего внимания, за все, что делает с миром. Что творит… Своим бездействием!
Всю эту историю я уже услышал от других знакомых…
– Прости, я должен был все понять сразу, – проговорил я неловко. – Не место и не время…
– Ничего. Это жизнь. Ее уже давно нет. Я не успел… Даже не представлял, что это займет столько времени. Не просто нужно создать штуку, которая может отслаивать от себя купюры, как в гребаных сказках. Это жесткая наука, математика, сеть – все соединить между собой. Ох, нет пути назад. Я пообещал матери, пообещал себе. Я доделаю ее!
Я лишь кивнул другу. Больше нечего мне было добавить. Нечего вообще было начинать этот давящий разговор. Все так хорошо шло. И бац, херни навалил, как я сам про себя говорю, написав на картине что-то неподходящее.
Некоторое время мы сидели в тишине. Заказали еще чипсы и напитки. Я прошелся взглядом по дальней части зала. Глаза расширились и, казалось, вспыхнули огнем от череды воспоминаний. Вот что значит давно! Прошло столько лет, но это почти не поменялось.
В дальней части зала стояла сцена. Две колонки. Музыкант что-то настраивал. Но я знал, что можно было спеть. За денюшку, но какая, на фиг, разница!
– Стюарт! – дернул я друга за рукав, показывая в сторону. – Проехали все! Смотри!..
Стюарт повернул голову и тоже обомлел. И в его чердачке памяти резко вспыхнули яркие воспоминания. Еще тогда, много лет назад, когда я поделился с ним идеей про купюру, в тот день услышал крутую песню культовой группы Scorpions – «Money And Fame». Переводится, как «Деньги и власть». Ну и как тут вдохновению не найти выход, даже если идея кажется совершенно сумасшедшей. Как там говорил старина Эйнштейн, науку двигает фантазия? Вот и продвинули!
И да, в тот же день мы ее… Спели! В караоке. Честно, меня охватила сейчас настоящая эйфория!
– На бис, приятель! Спустя больше десяти лет!
– Это такой бред, Герберт… – протянул с тоскливый лицом Стюарт. Я уже хотел расстроиться, как эта хитрая ученая морда резко добавила: – И потому мы обязательно должны это сделать!
– Давай! – широкая улыбка расплылась по моему лицу.
И вот мы пробираемся к сцене. Других посетителей в зале было совсем немного. Сунув крупную купюру диджею, мы вышли на сцену.
– Наша песня! – проговорил в микрофон я. Посетители обратили на нас внимание.
Музыка понеслась из колонок, словно цунами. Не думал, что будет так громко, но рок и метал по-другому слушать просто преступление! Вперед, детка! Размеренные барабаны вступили первыми в мелодию. По ассоциациям, словно на сцену под музыку вышел самый крутой человек в мире. Он шагал самой брутальной походкой на свете. Шел прямо на тебя. Я всегда представлял себе Чака Нориса в образе ковбоя с широкой шляпой. И говорил он тяжелым уверенным басом: «Сейчас я вам так спою, как никто никогда не пел!» и начинал разбрасывать купюру вокруг себя.
В композицию вступали три гитары одновременно: соло, бас и ритм. Мелодия становилась еще более энергичной и наполнялась ритмами. Чак Норис приподнимал шляпу и оглядывал всех вокруг. Никто не мог скрыться от его взгляда, даже если прятался за стенкой. Он расстегивал пальто и в сторону от него начинал дуть шквальный ветер. Гитарная композиция извивалась, то резко понижалась, то становилась звонкой. Окутывала всех присутствующих, погружая в предвкушающую атмосферу.
Упс, чуть не пропустил начало первого куплета! Первые строчки пошли с трудом, но дальше уже текст песни всплыл в сознании, будто был напечатан на висящем перед глазами листе:
«Ты ничего не знаешь о любви,
Ты потерялась где-то по пути,
Ты ничего не знаешь о самоотдаче,
Ты должна провести черту!»
И так далее. Я даже не пытался подражать Клаусу Майне. Не получилось бы. Да и кто бы смог с его непревзойденным вокалом?! Полкуплета я, а другую половину – Стюарт. Как и я, он тоже не пытался строить из себя рок-певца.
И вскоре зал атаковал, после череды барабанов, зажигательный припев:
«Кого винить, любовь моя?
Ты ведёшь опасную игру.
Кто виноват, любовь моя?
Всё, что тебе нужно – деньги и слава!»
Единственное, что мы повторили, как рок-исполнители, это совместное дерганье головой в такт гитарным рифам и барабанам. Честно, думал над нами будут смеяться. Но почти все посетители после песни начали нам аплодировать, кто-то с задних рядов даже засвистел. Это оказался тот самый лысый водитель нашего мерседеса. Какой заботливый, однако! Приглядывал за нами все время. Но почему мне в сердце кольнула иголочка беспокойства?
Мы вернулись со Стюартом за столик. Заказали большую пиццу. Уничтожая народное итальянское блюдо, мы продолжали болтать о всяком, вспоминая прошедшие годы. Тему купюры больше не поднимали, хоть десятки вопросов так и бились в голове, терзая когтями и зубами стены черепной коробки. Потом обязательно все узнаю.
– Ну ладно, друг. Было очень приятно увидеть тебя, – попрощался со мной Стюарт, когда я выходил из мерседеса у своего дома.
– И тебе пока, друг. Мы ведь… – я так не хотел задавать этот вопрос, но все же не сдержался. – Мы ведь сможем увидеться снова?
Взгляд друга скользнул по будто немому водителю:
– Не знаю, – неожиданно Стюарт вышел из машины и закрыл дверь. Водитель этого явно не ожидал. – Я и так совершил глупость, засветившись с тобой. Не пытайся связаться со мной. Алексей… Он опасен!
Водитель уже успел выскочить из машины, посмотрел на нас пытливым взглядом.
– Приятно было с тобой увидеться! – он пожал мне руку и кивну на молчаливого сопровождающего.
Минуту я провожал взглядом мерседес друга. Выгруженные картины лежали у моих ног. Я сначала думал, что он забудет мне их вернуть и выйдет великолепный повод снова встретиться со мной. Но увы!
Жутковатые сумерки окутали мой старый дворик. Вместе с ними в воздухе витали мрачные мысли: «Алексей опасен!» Да что же с ним такое происходит? Только сейчас стал вдумываться во все происходящее! Лора – она не работает, если так выразиться, на того некого Алексея. Я с хрустом размял занывшую шею.
Интересно, кто этот Алексей? Тоже бандит? Ну, суда по деловым костюмам, какие-то, видно, элитные мафиози. Или, может, они из полиции? Что тут сказать по итогу? Вляпался я, получается. Ну что ж, посмотрим, что дальше! Поглядим, что они за ребята! Я, черт подери, невольно сыграл свою роль во всем этом спектакле! Еще задолго до его начала. Этакий катализатор.
Несмотря на все эти размышления, я все же ощущал себя… Будто творцом мироздания. «Еееху!» – подпрыгнул я, махая кулаками перед собой. Я просто повидался со старым другом. Плевать на все!
Отнес все картины и уже через несколько минут сидел за компьютером. Нужно было проверить почту, а потом начать свои ночные бдения. Но почему-то хотелось нарисовать портрет Стюарта. Сделать приятно старому другу. И все равно, что он там сказал. Найти его и вручить в торжественной обстановке.
Я довольно рассмеялся. Моя тень плясала на стене, представляясь мне образом темного гения. «Мир будет моим: когда-нибудь я весь его заключу за черные прутья тюремной решетки! И буду любоваться – вечно!»
