Петр Люленов
Повесть о настоящих родителях
3. Настоящая мама
Это священное слово «мама», с некоторым языковым акцентом, одинаково произносится на языках всего мира. Так повелось ещё от Адама и Евы, и так продолжается и сегодня. Особую силу слово «мама» приобрело после того, когда Богородица Мария родила Сына Божия Иисуса Христа. Вот с тех пор слово «мама» является священным. Оно имеет одинаковый смысл для каждого человека, которого родила, вскормила и воспитала единственная, неповторимая и никем не заменимая – МАМА! Эти слова в полной мере относятся к Ареват Оганесян, которая была и осталась настоящей матерью для своей единственной дочери Мананы. Эта женщина не только родила дочку, но ещё и ценой своей жизни спасла её от верной смерти. Этим героическим поступком она второй раз подарила жизнь своему ребёнку. Вот как это было.
Находясь в вынужденном заточении, Ареват Оганесян два дня кормила дочку своим молоком. Но, поскольку Ареват ничего не ела, очень скоро грудное молоко закончилось. И если мать всё понимала и терпела вынужденный голод, то голодный ребёнок плакал. И когда маленькая дочка начинала плакать, матери ничего не оставалось делать, как снова прикладывать голодного ребёнка к своей уже пустой груди. На какое-то время девочка замолкала. В это время она использовала мамину грудь как пустышку.
Но, кроме того, что ребенку нужно быть сытым, ему ещё необходимо быть сухим. То есть мама должна вовремя менять мокрые пелёнки. А вечером ещё и искупать малышку. Только после этого сытый и ухоженный ребёнок засыпает. Ареват всё понимала, но как это сделать, не знала. Потому что у неё ничего необходимого не было. Как медицинский работник, она понимала, что если дочка останется мокрой, то она при таком морозе умрёт от переохлаждения. В распоряжении Ареват была только двуспальная панцирная кровать и постель. Этой постелью она укрывала себя и свою маленькую дочку. Так и спасала себя от холода. А своим телом грела и своего маленького ребёнка. Но сухих пелёнок у неё не было. От бессилия Ареват постоянно плакала. Плакал и ребёнок. И спасения от этого не было.
На третий день их вынужденного заточения Ареват перестала рыдать. Она подумала: «Что толку от того, что я плачу? Вместо того чтобы плакать, я должна думать, что я могу сделать в этих условиях, чтобы спасти от смерти свою дочку». О своей жизни она даже не вспоминала. В это время маленькая Манана снова заплакала. Мать дала ей свою пустую грудь. Малышка на время замолчала. Только всхлипывала и шевелила губками. Ареват смотрела на дочку и думала: «Наверно, она ещё что-то там находит. Видимо, ещё какие-то остатки молока. А может быть, мы продержимся так ещё два-три дня? А за это время нас спасатели найдут».
Но в это время девочка снова намочилась. Думая над тем, как вытереть дочку, Ареват посмотрела на две большие пуховые подушки, покрытые наволочками. Она тут же сняла их, разорвала пополам. У неё получились четыре большие пелёнки. Одной из них она сразу вытерла дочку. И малышка заснула. До вечера она ещё раз просушила намочившегося ребёнка. Так они продержались ещё одни сутки.
Наступил четвёртый день их вынужденного заточения. Девочка снова начала плакать. Мать приложила её к своей пустой груди. И, держа ребёнка в руках, почувствовала, что малышка дрожит от холода. «Значит, она опять мокрая», – подумала Ареват. В её распоряжении оставалась ещё одна пелёнка от разорванных наволочек. Остальные три были уже мокрыми. Ареват их выставила для сушки на одной кроватной боковинке. Но в таком холоде они не сохли. Мать вытерла дочку оставшейся пелёнкой. Но и после этого девочка продолжала дрожать. Ареват решила, что надо использовать и подушки на пелёнки, и зубами начала рвать одну из них. Внутри подушки Ареват увидела сухой птичий пух. И её осенила мысль: «А что, если я положу ребёнка в этот птичий пух? Он должен согреть малышку». Она так и поступила. Вытащила из подушки часть птичьих перьев. Сделала место. Опустила туда дочку. И обвязала её верёвочной тесёмкой, которую сделала из одной пелёнки. И снова взяла ребёнка на руки. Опять подложила ему свою пустую грудь. Девочка сразу зашевелила губками. Ареват прижала её к себе вместе с подушкой и почувствовала, что малышка перестала дрожать. Это было временное спасение от холода. Но проблема их вынужденного голодания оставалась нерешённой. Так они продержались ещё сутки. Когда девочка намочила пух, мать заменила его оставшимся сухим пухом. В резерве оставалась ещё одна неиспользованная пуховая подушка.
На пятый день ребёнок перестал плакать. Это говорило о том, что голодный ребёнок слабеет. Ареват не знала, чем помочь дочке. Пустая грудь уже не годилась. И вдруг Ареват осенила мысль: «Надо дать дочери свою кровь». Не раздумывая, она зубами прокусила свой указательный палец. Пошла кровь. Мать сунула свой окровавленный палец в рот маленькой дочки. Малышка сразу зашевелила губками. Сколько крови высосала девочка, Ареват не знала. Только когда дочка переставала шевелить губками, она вытаскивала из её ротика свой палец. Зубами расширяла рану, чтобы опять пошла кровь. И снова совала окровавленный палец в рот малышки. Ребёнок снова начинал шевелить губками. Так они продержались ещё одни сутки.
Однако начала слабеть и Ареват. Она это почувствовала, когда у неё закружилась голова, а в глазах появились какие-то светлячки. Но Ареват продолжила кормить дочку своей кровью. И поскольку пошёл уже шестой день их заточения, мать решила: «Я продолжу кормить малышку своей кровью. И буду это делать до тех пор, пока не умру первая. Может быть, люди всё же найдут плачущего ребёнка. И спасут мою девочку». Вот с таким намерением и с такой надеждой на спасение хотя бы своей маленькой дочки обессиленная от голода и холода мать продолжала свою спасательную миссию.
На шестой день Ареват услышала лай собаки, которая их нашла. Женщина собрала остаток своих сил и крикнула: «Спасите нас!» С той стороны ей ответили на непонятном языке. Ареват спросила: «Что вы сказали?» Но ответа не последовало. Она подумала, что у неё начинаются галлюцинации. Но в это время ей ответили по-русски: «Держитесь ещё немножко. Мы ищем кран, чтобы сдвинуть эту большую железобетонную плиту». Ареват поверила, что спасатели их нашли. Она могла ещё подождать. Но её ребёнок был голодным. Поэтому она попросила: «Накормите хотя бы моего ребёнка. Кроме молока, он больше ничего есть не может. А у меня молоко закончилось». С той стороны ей не ответили. Ареват снова подумала, что из-за слабости организма у неё начались галлюцинации. Но в это время услышала удары молота. С той стороны искали способ просунуть к ещё живым людям пол-литровую бутылку молока. Наконец образовалась щель, в которую протиснули бутылку молока с соской. Это было спасение от голода дочери Ареват. В это время она о себе даже не думала. Этим молоком она маленькими порциями кормила Манану. Несмотря на то, что сама была обессилевшей от голода, она берегла молоко только для дочки. Так они продержались шестые сутки.
А спасательные работы продолжались. Слышен был стук строительных инструментов. Это придавало силы обессилевшей матери. Девочка уже не плакала. Чтобы отвлечь себя от плохих мыслей, мать начала разговаривать с дочкой. Она её убеждала, что их спасут. Ребёнок как будто понял, о чём ему говорила мама, и улыбнулся ей. От этой улыбки мать заплакала. Так как поверила, что смогла спасти жизнь своей дочери. И это тоже придавало силы. Наконец, в конце шестого дня их вынужденного заточения, спасатели смогли достать из-под завала Ареват и её малышку Манану.
Когда пробили отверстие, через которое мог протиснуться взрослый человек, им дали команду выходить. Мать подала спасателям ребёнка и потребовала: «В первую очередь накормите девочку!» Когда ребёнка забрали, Ареват тоже начала выбираться из заточения. Но, высунувшись на половину потеряла сознание. Спасатели вытащили обессилевшую женщину и передали её врачам скорой медицинской помощи. Те привели женщину в сознание. Когда Ареват очнулась, то в первую очередь спросила: «Где мой ребёнок? Вы его накормили?» И спрашивала об этом до тех пор, пока её не убедили, что малышка жива и здорова и её накормили. Мать сможет увидеть своего ребёнка, когда немного придёт в себя. И только когда Ареват убедилась, что её дочка спасена, тихо промолвила: «Я тоже голодная». Врачи накормили и её.
4. Жизнь проложается
Обидно, когда в жизни людей происходят такие трагические события. Но вдвойне становится обидно, когда люди сами творят злые дела. Кто такие эти люди, которые творят зло? Обычно, это те, кто сами не испытали большого жизненного горя. А вот те, кто на себе испытал страшные последствия сильного Спитакского землетрясения, никогда не пойдут по пути зла. Они знают цену помощи, которую им оказали люди доброй воли в самый сложный период их жизни. К таким людям смело можно отнести Ареват Оганесян и её дочку Манану Оганесян, которые чудом остались живы. А выжили они благодаря подвигу спасателей и медицинских работников. Эти женщины никогда не забудут, как их спасли от верной смерти, и всю оставшуюся жизнь будут ценить этот дар и стремиться к тому, чтобы в меру своих сил и возможностей делать людям добро.
А теперь давайте посмотрим, как сложилась их дальнейшая судьба.
Для этого проследим за проведением восстановительных работ в городе Ленинакане (Гюмри), родном городе семьи Оганесян. Отметим, что такая же работа проводилась во всех пострадавших от землетрясения населённых пунктах Армянской Республики. Так вот, после стихийного бедствия в разрушенных и полуразрушенных домах города Ленинакана (Гюмри) нельзя было жить. Кроме того, что весь город лежал в руинах, которые надо было расчищать, разбирать и ликвидировать, была ещё одна и не менее сложная задача: под завалами находились трупы погибших от землетрясения людей. Эти безжизненные тела погибших начинали разлагаться.
Их надо было найти и предать земле. И эта работа велась. Её проводили те же спасатели, и созданные властями строительные отряды по расчистке завалов, и медико-санитарные дружины. Работа по расчистке города от завалов и приведение его в нормальное санитарное состояние велась с утра до ночи.
Спасатели и санитары спешили. Их торопила сложившаяся опасная медико-санитарная обстановка. Эти группы спасателей постоянно сопровождали чудом оставшиеся живыми жители города. А также родственники тех, кто приехал в Армению, чтобы узнать, что случилось с их родными и близкими и чем им можно помочь. После десяти дней осторожной работы спасателей в надежде, что под завалами можно ещё найти живых людей, в работу включили и тяжёлую строительную погрузочно-разгрузочную технику. Продолжилась и поисковая работа кинологов. Их собаки, обученные поиску людей, в данный момент находили трупы погибших. А это означало, что рушилась последняя надежда родственников найти человека живым. Обескураженные люди начинали оплакивать своего родственника. Поэтому по всему городу был слышен плач отчаявшихся людей. Вот почему сильное землетрясение, где бы оно ни происходило, является самым страшным стихийным бедствием, от которого нет спасения. Потому что от пожара или от наводнения ещё можно спасти жизнь людей, так как эти стихийные бедствия можно спрогнозировать. И заранее можно предупредить людей о возможной опасности. А вот определить, когда будет землетрясение, где оно пройдёт и какой силы будет, не представляется возможным. Вот это и приводит к большим потерям человеческих жизней и материальных ценностей. И если материальные ценности со временем можно восстановить, то потери человеческих жизней ничем невозможно компенсировать. Вот поэтому и плачут люди, когда под завалами находят безжизненное тело их родственника. Тем более ребёнка.
Нашли спасатели и тело погибшего Сержа Оганесяна – под завалами его квартиры. И передали его родственникам, которые его похоронили. Но его жена Ареват узнает об этом только после похорон. А его маленькая дочка Манана узнает об этом, только когда подрастёт. Тогда мама ей расскажет о случившемся и о том, как погиб её отец. И как они чудом остались живы.
Ну а пока жизненных проблем было много. И все они требовали срочного решения. Самые насущные – искать живых людей, расчищать город от завалов и хоронить погибших. Но ещё более важные вопросы – накормить и спасти от усилившихся зимних холодов выживших. А для этого в первую очередь надо обеспечить всех людей хоть какой-то крышей над головой. А тех, кто нуждались в такой крыше, было очень много. Всё, что в то время власти могли, они делали. Но мы знаем, что быстро построить необходимое количество жилья не представляется возможным. Поэтому большую помощь властям оказывали родственники пострадавших от землетрясения людей. Многие забирали родственников к себе домой. Остальных размещали в армейских утеплённых палатках. И всем этим людям силами армейских тыловиков обеспечили трёхразовое питание. С этой целью во всех районах и городах, пострадавших от Спитакского землетрясения, были развёрнуты пятьдесят тысяч армейских палаток. А жителей этих палаток обеспечивали питанием походные армейские кухни. Раненых и искалеченных людей размещали во всех близлежащих больницах, которые были переполнены. Поэтому и здесь на помощь пострадавшим пришла Советская армия. По линии министерства обороны возле Ленинакана (Гюмри) был развёрнут военный медико-санитарный городок, который тоже быстро заполнился ранеными и различной степени тяжести пострадавшими от землетрясения людьми.
Отметим, что в этом самом медико-санитарном городке неделю лежала и восстанавливала своё здоровье и обессилевшая Ареват Оганесян. Когда она пошла на поправку, к ней принесли и её маленькую дочку Манану. Всё это время медики кормили маленькую девочку детским питанием, и Манана отвыкла от грудного молока. Поэтому после встречи с матерью дочка больше не тянулась маленькими ручками к маминой груди, как это делала раньше, когда проголодается. Да в этом уже не было смысла, потому что у мамы молоко пропало, когда она вынужденно голодала. И больше не восстановилось. С тех пор Ареват полностью перешла на кормление дочери различными смесями детского питания. Этот вопрос был решён.
Но у пострадавших от землетрясения мамы и дочки оставался нерешённым ещё один очень важный и жизненно необходимый вопрос: они остались без жилья. Их однокомнатная квартира была полностью разрушена в результате землетрясения. И пока никто не интересовался их судьбой. Ареват уже догадалась, что её муж, вероятно, погиб. Был бы он жив, давно бы их нашёл. А через неделю их должны будут уже выписать из больницы. И вот за день до выписки из больницы к Ареват зашла её двоюродная сестра по линии отца Ирина Мкртчян.
У Ирины Мкртчян были болгарские корни. Её дедушка Арам Мкртчян, будучи ещё ребёнком, в 1915 году вместе со своими родителями бежал из Турции в Болгарию. Из истории мы знаем, что в том году произошла страшная резня армянского народа. После этого турки начали преследовать армян, которые в то время жили в Турецком султанате. В связи с этим семья армянина Мкртчяна вынуждена была покинуть Османскую империю. Они эмигрировали в освобождённую от турок соседнюю Болгарию. Там их приняли и помогли устроиться, чтобы можно было нормально жить. Там у них родились дети, которые росли в армянской семье, но учились в болгарской школе и общались с болгарскими детьми. В 1968 году самый младший из братьев, юноша Сурен Мкртчян, полюбил болгарскую девушку по имени Тошка Гидикова. И с согласия родителей женился на ней. При этом никаких проблем не возникло. Потому что как жених, так и невеста были гражданами Болгарии. И по вере оба были православными христианами.
В 1970 году семья Сурена Мкртчяна с разрешения властей обоих государств переехала на постоянное место жительства в Армянскую ССР, то есть на историческую Родину Сурена Мкртчяна. Они поселились в городе Спитак. В том же году у них родилась дочка, которую они назвали Ириной. В честь бабушки по линии матери. Вот откуда у Ирины Мкртчян были болгарские корни. К этому добавим, что со временем один за другим переехали в Армению и другие братья Мкртчян и тоже поселились в Спитаке. К большому сожалению, все они погибли во время землетрясения. В том числе погибла и мама Ирины Мкртчян, которая в то роковое время гостила у одного из сыновей.
И вот Ирина нашла в больнице двоюродную сестру по линии отца Ареват Оганесян (Мкртчян) и пришла к ней. Увидев сестру Ирина расплакалась, рассказала, что все её родственники, которые жили в Спитаке, погибли. Она в одночасье осталась одна. Ареват тоже плакала вместе с Ириной, потому что погибшие были и её родственниками.
В это время к Ареват подошла старшая медицинская сестра и сообщила: «Завтра мы вас выписываем из больницы вместе с дочкой. Слава богу, что вас нашли спасатели. Но мы не можем больше держать вас в больнице. Потому что она переполнена. Скажите мне: по какому адресу вас выписать?» Ареват подняла плечи и ответила: «Мне некуда ехать». И озабоченно посмотрела на свою двоюродную сестру. Ирина поняла, почему Ареват некуда ехать, так как уже знала, что случилось с семьёй её двоюродной сестры. Поэтому ответила медицинской сестре: «Выписывайте их по моему адресу. Они будут жить у меня». Дала свой сельский адрес медсестре, и та ушла. После этого Ирина предупредила Ареват: «Выписывайтесь завтра из больницы. И ждите меня. Я найду такси и приеду за вами. Заберу вас из больницы и повезу в село. Пока будете жить у меня. Я очень рада, что нашла вас. Теперь я больше не буду одна». Она была рада, что сможет помочь двоюродной сестре. Так она внесёт свой скромный вклад в оказание помощи пострадавшим от стихийного бедствия.
На следующий день Ареват и её дочку Манану Оганесян выписали из палаточной больницы. После обеда, как и обещала, за ними приехала Ирина Мкртчян, забрала их и отвезла в село. К себе домой.
5. Жизнь в селе
В результате Спитакского землетрясения пострадали и многие сёла Армении. Особенно сильные разрушения были в тех сёлах, которые находились близко к эпицентру землетрясения. В общей сложности пострадали в той или иной степени пятьдесят восемь сёл вблизи города Спитак.
Село, где жила Ирина Мкртчян в доме своей матери, располагалось на расстоянии десяти километров от Ленинакана (Гюмри). По армянским меркам, это было среднее село. В нём насчитывалось четыреста домов. В результате этой страшной беды Ирина осталась единственной наследницей сельского дома.
Дом был стареньким, одноэтажным, но землетрясение выдержал. Только под одним окном появилась трещина в стене, и местами потрескалась штукатурка на внутренних стенах. Особенно много трещин было на внутренней стене в комнате, где жила Ирина. А комната её матери не пострадала. В ней лишь опрокинулась мебельная стенка, и всё содержимое было разбросано по полу.
Ирина и Ареват в первую очередь привели в порядок комнату, где раньше жила мама Ирины. В ней и поселились Ареват Оганесян и её маленькая дочка Манана. Получилось, что чудом оставшимся живыми маме и дочке повезло: их нашла в больнице родственница Ирина Мкртчян и взяла к себе домой, предоставив им крышу над головой. Таким образом, для них вопрос жилья временно был решён. Но оставались и другие жизненно важные проблемы: чем питаться, что одевать и обувать. Зимой в комнате должно быть тепло. А чтобы всё это иметь, это надо купить. А чтобы всё необходимое для жизни купить, нужны деньги. А чтобы иметь деньги, их надо заработать. А чтобы заработать деньги, надо иметь работу. Без успешного решения этих вопросов нельзя жить нормальной человеческой жизнью. Над этим постоянно думали Ареват Оганесян и её сестра Ирина.
В то время Ирина Мкртчян работала заведующей сельским продуктовым магазином. И одновременно исполняла обязанности одного из двух продавцов этого магазина. Она сразу приступила к работе. Мы знаем, что Ареват Оганесян была по специальности фельдшером и работала до декретного отпуска медицинской сестрой. В то время работу по этой специальности можно было найти только в полуразрушенном Ленинакане (Гюмри). Тем более что в данный момент медицинские работники требовались во всех хоть как-то уцелевших от землетрясения и ещё работающих больницах города, в том числе и в развёрнутом военном медицинском палаточном городке. Но в отличие от Ирины, Ареват не могла устроиться на работу по двум причинам. Первая: в результате землетрясения у неё пропали все документы. А без них человека не принимают на работу. И вторая причина, не позволяющая Ареват устроиться на работу, – не с кем было оставить свою полугодовалую дочку.
Ирина это понимала, поэтому сказала двоюродной сестре: «Сиди дома и ухаживай за своим ребёнком. Пока будем жить на мою зарплату». Ареват вынуждена была согласиться с Ириной, потому что у неё не было другого выхода. Но она не привыкла к тому, чтобы сидеть без дела и ждать помощи от других. До сих пор было наоборот – она кому-то помогала. Поэтому она обещала Ирине, что в долгу у неё не останется. Как только сможет устроиться на работу, то обязательно рассчитается с сестрой за расходы на содержание её маленькой семьи. Ирина попросила Ареват, чтобы она не беспокоилась и не переживала. Она пошутила: «Продовольственный магазин нас прокормит. Здесь у нас проблем не будет». И засмеялась. Ареват на смех Ирины ответила только улыбкой: «Спасибо тебе за всё, что ты делаешь для меня и для моего ребёнка». И заверила Ирину, что она это добро никогда не забудет. И впоследствии своё слово сдержит.
Так они прожили месяц. Но и здесь маме и дочке в какой-то мере повезло, потому что произошло следующее событие. Сельский совет по поручению Правительства Армянской ССР уточнял: кто живет в их селе без приписки? И однажды посыльный сельского совета, посетив дом Ирины, выявил, что в нём живут без приписки ещё два человека: Ареват Оганесян и её маленькая дочка Манана. Через день тот же посыльный сельсовета опять вручил Ареват повестку с требованием встать на временный учёт. На следующий день Ареват взяла маленькую дочку и пошла в сельсовет. Зашла с ребёнком в кабинет к председателю, которого звали Тигран Ованесович Степанян.
Руководитель села предложил женщине с ребёнком сесть на стул возле его рабочего стола и начал у неё уточнять, кто она такая, откуда приехала и как долго собирается жить в их селе. Ареват ответила на все вопросы. А председатель попросил её представить документы, подтверждающие личность. И документ на ребёнка. В ответ Ареват расплакалась и сказала, что у неё нет никаких документов, потому что они пропали во время землетрясения. В это время в ответ на плач матери начала плакать и маленькая девочка. Председатель сельсовета оказался жалостливым человеком. Он попросил Ареват успокоиться, успокоить своего ребёнка и рассказать ему более подробно, что с ними произошло.
Ареват перестала плакать. Успокоила и маленькую дочку. После этого ещё раз, уже спокойно, рассказала руководителю села, что с ними произошло в день землетрясения. Как им чудом удалось выжить. Как их спасли. Услышав всё это, Тигран Ованесович промолвил только одно слово: «Ужас!» Он сразу вызвал к себе в кабинет секретаря сельского совета Соломону Кеосаян и поручил ей: «Возьмите и поставьте у нас на временный учёт эту женщину с ребёнком. Припишите её для временного проживания в доме Ирины Мкртчян и оформите временное пособие на неё и на её ребёнка, на основании последнего постановления Совета Министров Армянской ССР».
Соломона ответила, что ей все понятно, и предложила женщине с ребёнком пройти вместе с ней. И Ареват с маленькой дочкой на руках последовала за секретарём. Но у дверей остановилась и попросила председателя сельского совета: «Помогите мне восстановить мои документы. Без них меня не примут даже на временную работу». Тигран Степанян ответил: «То, что в наших силах, мы всё сделаем, чтобы вам помочь». Эти слова услышала и Соломона Кеосаян. Она кивнула в знак того, что и здесь ей всё понятно. И снова попросила посетительницу: «Следуйте за мной». Они вышли из кабинета руководителя и зашли в кабинет секретаря сельсовета. С этого дня началась работа по оказанию помощи двум пострадавшим и чудом выжившим людям, Ареват Оганесян и её маленькой дочке Манане. На этот раз помогали им добрые люди, работники сельского совета. Их приписали для временного проживания в доме Ирины Мкртчян. И назначили пособие.
Исходя из этого, надо отметить, что в то сложное и трагическое время в тогдашней Армянской ССР и за её пределами, где жили армяне, не было человека, который не знал бы о страшном Спитакском землетрясении. Все переживали и скоробели по погибшим. И все принимали посильные меры по оказанию помощи оставшимся в живых. Без этого сплочения армян и без всесторонней бескорыстной помощи со стороны всех братских народов СССР нагрянувшая на Армянскую Республику беда ещё более усугубилась бы. В том числе вряд ли были бы спасены жизни Ареват и Мананы Оганесян. И об этом истинном факте оказания всесторонней и бескорыстной помощи пострадавшей Армянской ССР жители сегодняшней Армянской Республики никогда не должны забывать.
Отметим, что Ареват Оганесян оформили как пострадавшую от землетрясения жительницу города Ленинакана (Гюмри). Но зарегистрировали её как жительницу села, которая временно проживает в доме Ирины Мкртчян. После этого ей назначили пособие шестьдесят рублей в месяц. Такой тогда была минимальная заработная плата в Советском Союзе, в состав которого входила и Армянская ССР. А также пособие в тридцать рублей назначили и Манане Оганесян как грудному ребёнку. С тех пор Ареват Оганесян стала получать ежемесячное пособие в девяносто рублей. По тем временам этого было достаточно, чтобы нормально жили мать и её ребёнок. В те времена в СССР цены на все продукты питания были низкими и постоянными. Они строго контролировались государством. Например, буханка хлеба стоила шестнадцать копеек. Литр молока стоил двадцать шесть копеек. Один киловатт электроэнергии стоил одну копейку. И один баллон сжиженного газа стоил два рубля и восемьдесят копеек. Поэтому денег, которые получала Ареват, было вполне достаточно, чтобы обеспечить себя и свою маленькую дочку всем необходимым для нормальной жизни.
Получив первое пособие, Ареват сразу отдала Ирине шестьдесят рублей. Они предназначались для питания в течение месяца. А тридцать рублей она оставила себе, чтобы расходовать их на покупку всего необходимого для своей маленькой дочки. Отметим, что пособие пострадавшей от землетрясения Ареват было назначено на полгода. То есть пока её ребёнку не исполнится год. После этого Ареват обязана была устроиться на работу, чтобы трудом зарабатывать себе на жизнь.
В течение трёх месяцев, сделав необходимые запросы, секретарь сельсовета Соломона Кеосаян оформила копию всех документов Ареват, которые были уничтожены во время землетрясения. Ей восстановили паспорт и диплом о завершении медицинского техникума. А Манане Оганесян дали копию свидетельства о рождении. Вот так пострадавшие от Спитакского землетрясения, но, к счастью, выжившие Ареват Оганесян и её маленькая дочка Манана прожили полгода.