Пиня Копман
Байки негевского бабайки. Том 3. Проза
–Да не очень. Как то крестили, но в церкви не был с тех пор. Постой, ты на что намекаешь?
–А вот на это на самое! Те, которые верующие, говорят, что мы в чистилище. Есть у христиан такая сказочка. А которые неверующие про пришельцев говорят, или про эксперименты спецслужб.
–А ты? Ты знаешь?
–Никто не знает, говорят тебе! Ты поживи немного, пообвыкнись. Тут вот только и есть, что сон и служба. А больше нет ничего. Сам все увидишь! А я сплю!
И мужик опять повалился на постель.
Я глядел на него в полной растерянности. Пришельцы, чистилище, эксперименты. Ну, попал! А что было раньше? Жил себе, не тужил. Но ничем таким особым не выделялся. Если я умер, так это, значит чистилище. Потому что ни на Рай, ни на Ад не похоже. А я умер? Интересно, чувствует человек после смерти свое тело, как я его сейчас чувствую?
Что там, в Библии про воскресение? Ну да, там что-то про то, что после Страшного Суда (или до?) все мертвые воскреснут, и плоть оденется, нет, кости оденутся плотью.
Или облекутся? У меня кости явно облеклись! Тело все же признак жизни. Значит, пришельцы или злобные спецслужбы? Чего им надо- то? Мужик этот, храпит вон!
Видно, тоже, – живой! Он говорил так спокойно. Если эксперименты и ставят, то это не больно. Все, нужно спать! Утро вечера мудренее! Хотя сейчас, наверно, утро и есть? Или вечер?
И я поплелся в свою (свою, блин!) комнату. Номер которой, теперь я знал, 32.
Проснулся я сразу. Огляделся. Все серое. Я все помню. Приключения ходячего мертвеца продолжаются! Где же эти сраные экспериментаторы, или дежурный ангел, или кто-нибудь?! Мне бы… и тут я понял, что мне, собственно, ничего не нужно.
Мне не нужно даже почистить зубы! Я всю жизнь чистил после сна зубы! Мне нужно было чистить зубы! Но не сейчас! Сейчас я чувствовал… нет, я НЕ чувствовал что нужно почистить зубы или помыться. Я не чувствовал голода, и нужду справить я не хотел. Нужды не было! Еще раз ощупал и осмотрел себя, где мог. Все без изменений.
Я готов был уколоться чем-нибудь, чтобы проверить, потечет ли кровь. Но нечем было. Изо всей силы ударил кулаком по стене. Увы! Боль была, и сильная, но даже кожи не расцарапал. Стена была какая-то пластмассовая, не мягкая, но и не твердая. Она как бы чуть поддалась, чуть спружинила, и в результате – ни царапины. Ничего не понял, и вышел в коридор. И зашел в соседнюю комнату. На кровати спала женщина.
Дама средних лет тяжело посапывала. Я не стал ее будить. Просто стал заглядывать во все комнаты. Комнат было 99, и почти половина были пустыми. То есть там ничего вообще не было. В остальных были кровати, и на многих спали люди. Но были и пустые кровати. Люди были разные: женщины, мужчины, молодые и пожилые. Не было стариков и детей. За этим исключением – зайди в любой автобус – как раз таких увидишь. Все одеты одинаково. На этом мои исследования закончились, потому что в коридор вышла молодая женщина. Я мог что-то у кого-то узнать!
Но не узнал. Женщина отвечала коротко, и как-то непонятно. Может, я ей не понравился, может, нет у нее настроения с утра (так утро сейчас или вечер?). Мужик вчера сказал больше и ясней. А к этой информации женщина добавила только одно: времени здесь тоже нет. Ни дня, ни ночи. Всегда одинаковый серый свет.
–А что такое служба?
–Идите в поле прямо, там увидите.
Вот и весь разговор.
Пришлось идти в поле. Поле как поле. Только трава какого-то серо-зеленого цвета. Скорее, даже, серого. Не густая и не высокая. Была бы трава зеленой, да свети солнце, было бы, наверно, красиво. Степь без конца.
Шел я долго (времени нет, но шагов-то проделал много). Дом был виден, хотя уменьшился в размерах. Значит, законы перспективы здесь работают, но кривизна поверхности либо отсутствует, либо отрицательная.
Наконец увидел что-то. Оказалось – палка, даже не палка а доска, и на ней полотнище, вроде флага. И рядом на земле молодой человек с черной жиденькой бородкой. И волосы длинные, черные, разделенные посреди головы пробором. Сидит, вертит в руках сорванную травинку.
Задумался о чем-то.
Я кашлянул. Он покрутил головой, как бы отбрасывая дурные мысли, и слабо так улыбнулся:
–Поддержка пришла? Вы новенький? Я вас на службе раньше не видел.
–Я новенький и ничего не знаю.
–А тут и знать нечего. Нас всех похитили пришельцы. Некоторые тут свихнулись на Боге, так они нас считают покойниками. Вот Вы скажите: Вы себя чувствуете покойником?
–Вроде нет, но я еще хотел бы разобраться. Ударил по стенке, но не расцарапался даже!
– А укусить себя не пробовали? Тут многие пробовали! Кровь идет нормально. Сворачивается только быстро. И пот есть, и слюна. Но это еще не все. Вы знаете, что мы не едим и не испражняемся? А то, что во время сна потная и грязная одежда превращается в чистую, а порванная заменяется новой? А то, что мы здесь ни любить ни ненавидеть не можем? Еще узнаете! Но у меня есть аргумент! Если бы это было чистилище, то народу здесь было бы полно! А так нас всегда немного. Правда, какое-то время почти все комнаты были заняты. А теперь опять меньше половины. Люди появляются и исчезают. Точно говорю, это инопланетяне! Нас ведь, кстати, собрали говорящих на одном языке. Ни детей ни стариков! И эти черные дыры!
–Какие?
–А вот Вы сейчас посидите, и увидите.
И мы еще долго (сколько долго, если времени нет?) сидели молча. Я все порывался задать хоть один вопрос, но студент (я его так мысленно назвал) прикладывал палец к губам, предупреждая о молчании
Наконец я увидел, что воздух прямо передо мной как бы плотнеет. Это было как проявляющаяся фотография. Только проявлялась пустота. Я откуда-то знал, что это именно ПУСТОТА. И я захотел, чтобы ее не было. Сильно захотел. И ее не стало.
–Ну вот, Ваша служба началась, – сказал «студент», – поздравляю! Кто первым сломал кровать, прикрепил к доске простыню, и поставил здесь как знамя, я не знаю. Это было до меня. Но мы вот так, приходим сюда, к знамени, и боремся с черными дырами. Боремся и спим. Видно эти самые инопланетяне сильно страдают от черных дыр, вот они и нашли расу, которая запросто их рассасывает. А чтобы мы не страдали – лишили нас всяких страстей. Здесь ведь и не играет никто ни во что, и не гуляют, и не целуются даже.
Не плачут и не смеются. Только служба и сон. А послужишь, свое количество дыр закроешь, они наверняка потом домой возвращают. Жаль, проверить этого ничем нельзя! Я то предпочитаю приходить сюда в одиночку, может так быстрее моя служба кончится?
Да, самое главное! Это может быть опасно! Сам я не видел, это до меня было. Одна женщина вот так пошла служить, а потом еще люди подошли – а ни знамени, ни женщины. Только черная дыра. Дыру – то они все вместе рассосали, а женщину больше не видели. Хотя, может и неправда. Записей здесь вести нечем и не на чем. Один тут пробовал кровью на простыне. Заснул. А проснулся – чистая простыня! Зря, выходит, старался! И на земле следы недолго остаются. Так что списки никто не составляет. Да и незачем.
Все, я устал, пойду спать. А Вы, когда другие подойдут, можете сразу уходить, а можете тоже посидеть. Только на службе разговаривать не любят. Боятся: отвлечешься, а тут дыра. И в одиночку потому служить почти не ходят. А вон уже идут!
Подошли две женщины. Не поздоровались, и имен не назвали. Сели рядом. А студент ушел. Я несколько раз пытался заговорить с женщинами, но они как-то нехорошо отвечали. Видно, на службе хотели молчать. Было еще несколько «дыр». Ну не дыр, а того, что появлялось. Мы вместе их растворили. Я говорю что вместе, потому что одна другой все время говорила: «Поднажми!», или «Сильнее, дави ее!». И «дыры» в общем, довольно легко рассасывались. Потом я почувствовал, что устал. Сказал им: «Ну, я пойду?» «Иди уже!» ответила старшая. И я пошел. Поспал. Проснулся – и вправду чистый, не голодный, и даже на свою судьбу, которая меня вот так предала пришельцам (или кому?) не очень злой. Главное вчерашнее ощущение – удовлетворенность перед сном. То есть я перед сном ощутил, что день (какой, к черту, день?) прожил не зря.
И поэтому я встал, и пошел в поле. Там уже сидела одна из тех женщин, что вчера со мной служили, и мужчина – толстячок с большими залысинами.
Женщина была хмурой и неразговорчивой, как вчера. А мужчина видно хотел поговорить.
–Вот вы новенький, вы скажите, похоже это на Землю?
Он как бы включал меня в разговор с женщиной.
–Я же говорю, что не похоже. И травы такой не бывает. Я, конечно, не специалист. Я раньше снабжением в легкой промышленности занимался.
Но я точно говорю, не земная это трава. Да Вы сами такую видели?
Но моего ответа он не ждал, и увлеченно вел свой монолог о неземной жизни, приводя массу примеров из своей, и вправду разнообразной биографии. Он рассказывал о траве в Казахстане, и о хлопковых полях Узбекистана, даже о ягеле, который едят олени в тундре.
Мужичок, по его словам, «поднимал» ткацкие, прядильные и швейные фабрики на всей широкой территории бывшего СССР. Между делом спросил у меня, откуда я.
–Из Днепровска.
–А, бывал, конечно. Я в Полтаве поднимал чулочно-носочную фабрику, и у вас бывал не раз. Я тогда как раз только женился. А от вас коляску детскую привез. Синюю такую, красивую очень.
Тут и женщина отозвалась: «А у меня тоже Днепровская коляска была.». И опять замолчала. Тут стали появляться «дыры». Одна за другой. Но подошли еще люди. Я не очень всматривался, некогда было. Дыры все появлялись, и я сильно устал. Уходя спать, я оглянулся и увидел, что сидит и стоит на земле человек двадцать.
Когда после сна я вышел из комнаты, по корридору шла высокая красивая женщина. Она внимательно посмотрела на меня, и спросила: "А вы тоже не верите?"
– Не верю во что? – не понял я.
– Что мы здесь во искупление.
–Да за какие, простите, грехи? И что это за искупление – дыры заделывать?
– Это самое важное! Это борьба со злом. Ведь пустота, отсутствие добра, как раз самое зло и есть!
– Простите, а как же с телом? Мы ведь здесь не духи бесплотные! Вот у меня и слюна, и пот, и кровь! Тело, словом. Искупать, как я понимаю, не тело должно, а душа после смерти.
– А что вы знаете о своей душе? Из чего она состоит? Вы видите, что среди нас нет ни детей, ни стариков? Дети невинны, а старики искупили грехи старостью!
И она взглянув на меня, как на проигравшего спор, решительно пошла к своей комнате.
Неужели она права?
То, что происходило здесь со мной, со всеми нами, имело какой-то смысл, только я не понимал, какой.
Я спал, и шел служить. Один раз попробовал не пойти. Я ходил по корридору, заглядывал в комнаты… Сейчас почти все они были заняты.
Видел знакомые лица спящих и встретил в корридоре двоих, идущих служить. Было нудно, но я старался перебороть себя. "Вот не пойду! Не буду как все!", – уговаривал я себя.
Потом я понял, что если буду маяться так очень долго, то лягу спать с чувством невыполненной работы. И пошел в поле.
В другой раз я решил уйти отсюда. Есть же граница у этой степи?
Я пошел в противоположную от поста сторону. Когда уже очень устал, дом все еще был виден – крошечная точечка, чуть темнее окружающей степи. Я лег на землю, прижался к ней щекой, и опять затосковал.
Я уже не хотел идти дальше, потому что понял – дальше – все та же степь. Конца ей нет. И я вернулся, чтобы опять спать и служить, служить и спать.
Многих людей, приходивших служить вместе со мной, я теперь узнавал. Здесь никогда не называли своих имен, и друг к другу по имени не обращались.
Я спросил у лысого снабженца (он был самым разговорчивым), : "Почему так?"
Он ответил: "А из суеверия! Та женщина, которая в поле исчезла, говорят накануне назвала свое имя. И все, засосала ее дыра. А в дыру никто не хочет. Вот так, когда я работал в Ташкенте, никто не хотел на хлопок ехать. Каких только болезней не придумывали! Там, на бело-зеленом хлопковом поле, может, и не так плохо было.
Солнце, правда, жарко! Но в поле хоть воздух свежий. А в институтских кабинетах жарко и воздух мертвый. Опять же, в поле старик узбек на ишаке воду привозил. В двух больших глиняных кувшинах. Какая вода была!" И он тяжело вздохнул.
А я после этого разговора о своей жизни задумался.
Как я жил? Жизнь была чередой мелких повседневных делишек. Хлопоты и ожидание. Вот через месяц – каникулы! Вот вечером свидание! Вот завтра интересный фильм по телевизору! Вот в отпуск пойдем с ребятами по Днепру под парусом!
И так всю жизнь, как на вокзале, ждал своего поезда.
Да, конечно, были и веселые каникулы, и нежные свидания, и парус в полнеба.
И радость, когда сын впервые сказал: "Папа".
Но как мало было этой радости!
А ведь все вокруг, каждый миг той жизни был счастьем!
Было над головой голубое небо. Была вода, которую можно пить, и был дождь, – вода с неба.
Были деревья зеленые и деревья в снегу. Был ветер и тихий закат. Был вкус земляники, пьяное вино и голоса друзей. И было много главных дел, которые можно было не откладывать. Счастьем было жить каждый день, каждую минуту.
Слышать смех и смеяться самому. И даже плакать было счастьем.
Только я всего этого не понимал.
А теперь, вдруг, – понял.
И я закричал: "Вы, все! Бог, или инопланетяне, или спецслужбы, вашу мать!
Я хочу, чтобы та, настоящая жизнь вернулась!"
И я захотел этого так, как хотел на службе, чтобы растворилась пустота. Я просто научился желать по-настоящему.
И услышал голос: "Смотри-ка, какая странная осциллограмма! Да он очнулся! Ну вот, еще одного с того света вернули! А что с этим пьяным водилой?" "А ничего! Троих угробил, а у самого только ушибы." "Не троих!" "Да, точно не троих. Этот теперь будет жить"
Я слышал этот голос и про себя твердил: "Конечно, буду жить! Вы даже не подозреваете, как я буду жить! Счастье в каждой секунде! Целая вечность счастья!
Вот как я буду жить!"
И я живу.Я выздоровел, хотя грудь еще болит при вдохе. Ребра срослись и легкие зажили. Но…
Я не могу радоваться каждой минуте, как я этого хотел.
Я просто живу. Я пью воду, стою под дождем и любуюсь закатом. Я делаю полезное дело и воспитываю сына. Но я не радуюсь.
Да, теперь я умею хотеть по-настоящему. Только мне, кажется, нечего ТАК хотеть.
Перед моими глазами бесконечная серая степь, и то проявляющееся пятно пустоты, которое я так и не уничтожил в последний свой день в той степи.
А на душе тоска.
12 Картина Рубенса «Похищение дочерей Левкиппа»
О, это очень яркое, многоцветное до рези в лазах полотно, размером чуть более чем 2х2 метра. Изобилие фигур, красок и людской плоти. Напряженные движения тел… Это то, что скажет Вам любой экскурсовод. А на деле…
Знаете, кого раньше называли "Золотой молодежью", а мы теперь кличем "мажорами"? Два отмороженных на всю голову мажора, братцы Диоскуры Кастор и Полидевк, оборзевшие от того, что их папаша (Зевс) Очень Большая Шишка, творят беспредел. Эти бездельники решили умыкнуть невест у таких же мажоров, своих двоюродных братьев. Но не забыли про внешнюю демонстрацию своей "крутости". Копыта коней, например, украшены жемчугом. Это, как если бы капот Проше украсили кристалликами Сваровски. Один из них натянул на себя кольчугу, поверх нее панцирь, а на сандалии прицепил шпоры со звездочками (ну точно автогонщик в рыцарском шлеме и на Лабутенах!). Он тянет тяжеленую даму прямо вверх, наклонившись в седле. Шестипудовая бабища подняла ручку вверх, как бы отмечая: "Вау, меня наконец-то похищают! Как это круто!" Лошадка этого "кавалериста" опирается только на две ноги. Если законы физики сию же минуту не изменить, всадник грохнется вместе с конем и дамочкой, и сломает ей, коню и себе что-нибудь интересное. Конь это чувствует, не зря морда у него в пене. Второй мужик почти уложил свою девицу спиной себе на колено. Вероятно, собирается переломить ей позвоночник. Но при этом второй рукой уцепился за плечо второй бабищи. Кривенькая улыбка садиста на его лице говорит:"Сколько мяса! И все это мне?" Что это за му…жчина видно по красным бантикам на сандалиях. Конь без всадника, на заднем плане, опасаясь, что зритель его не увидит, стал на дыбы. Два ангелочка, если присмотреться, более всего похожи на опытных немолодых проституток-лилипуток, обслуживающих педофилов.
Картина вызывает оторопь. Современному человеку непонятно, почему эти разжиревшие тетки так ненатурально выражают радость, что хоть кто-то на них польстился. Дело в том, что жутковатая История Европы в конце XVI века, подарком наступающему абсолютизму, произвела живописца-дипломата Рубенса. Рубенс писал картины для герцогов, королей и пап, которые, как известно, поголовно были извращенцами. Поэтому идиотские ненатуральные позы и дебильное выражение лиц персонажей картин им нравилось. На фоне таких придурков венценосцы ощущали себя сдержанными и высокоинтеллектуальными.
Рубенс стал известным художником, можно сказать классиком. И профессора из Академий живописи в следующие века дружно хвалили Рубенса, хотя и установили совершенно другие каноны для академического искусства, которое сами преподавали. Потом пришел двадцатый век. Каноны живописи вновь изменились. Ценители прекрасного трансформировались из извращенцев в геев. И уже открыто восхищались не стокилограммовыми лярвами, а тоненьким мальчиком на красном коне. Этот прообраз наступающего века создал Петров-Водкин, чей дом-музей – жемчужина музеев Саратова.
13 Книга Иудифи. В помощь начинающим Библиоманам
Героическая романтика, или романтический героизм облегчают нашу тяжелую повседневную жизнь. Они необходимы и в наш прагматичный век.
Но, конечно, квинтэссенция героизма и романтики – женщина, совершающая мужской воинский подвиг. Не даром возникают такие истории (а чаще – мифы) и в наше время. Например, миф о снайперском отряде "белых колготках" белом чулке, или история о "черных вдовах".
Только что наши израильские журналюги не утерпели растрындеть на весь свет, что ювелирные авиаудары по главарям Исламского Джихада выполняли летчики-женщины.
Вот и история (или миф) об Иудифи – популярнейший сюжет.
Про картины промолчу. А насчет стихов…
Без труда нашел «Иудифь» в стихотворениях Л. Мея, С. Иванова-Райкова, К. Бальмонта, Н. Гумилева, О. Мандельштама и В. Нарбута. Это, так сказать, из классики. Только на сайте Стихи.ру про нее писали сотни две авторов. А это, пусть и крупнейший, но только один из русскоязычных…
При этом некоторые (к счастью, меньшинство) писали, даже не прочитав соответствующей книги в Ветхом Завете.
И решился я поделиться некоторыми историческими знаниями и размышлениями на такую "актуальную" тему.
Что нам скажет реальная история?
С 9 века до н.э. на Ближнем Востоке соприкоснулись и схлестнулись три мощных государства: Египет, Вавилон и Ассирия.
Точка их соприкосновения – Заречье.
Территория Заречья (земли лежащие за рекой Евфрат по направлению к Средиземному морю) – это Сирия, Финикия, Израиль и Иудейское царство, а также Филистимские города/царства. Государства эти дрались меж собой и торговали. И евреи занимали небольшую часть этих обширных земель.
Давайте запомним всего четыре даты:
– 701 г до н.э. Ассирийцы разорили Иудею, и еще 70 лет грабили Израиль.
– 614 г до н.э. Вавилон и мидяне разграбили Ассирию.
– 605 г до н.э. Битва при Киркемише. Вавилон победил Египет и его союзников.
– 586 г до н.э. Вавилон захватил Израиль и Иудею, разрушил Иерусалим и Храм.
Поскольку оригинала "Книги Иудифи" не сохранилось, приходится полагаться на Септуагинту, и последующие переводы.
История эта темная. Во первых, в ней названа вполне историческая личность: царь Навуходоносор (вероятно, Навуходоносор №2, 634—562 г до н. э. – остальные никак не подходят). Правда, назван он царем Ассирийским из Ниневии, а не Вавилонским. Но тут ошибочку понять можно. Ведь в 614 году Вавилон захватил и разграбил Ассирию.
Кроме того указано, что история началась в 12-м году его царствования (когда данники отказались поддержать войну с Мидией. И невольно почешешь в затылке: Мидяне – союзники Навуходоносора. 12-й год царствования Навуходоносора – 593-й г до н. э. Через 7 лет Вавилонские войска взяли Иерусалим (в июле 586 года), и до конца года множество жителей Иудеи было угнано в рабство "на реки вавилонские".
Но согласно "Книге Иудифи" царь Навуходоносор только в 18-м году своего царствования "вспомнил" об отказе неверных союзников в поддержке, и велел их наказать. Склероз, однако, у царя. Ведь уже наказал в прошлом году!
Но с реальной историей в "Книге Иудифи" все еще хуже.
Оказывается, пока царский полководец собирал войска, да захватывал земли по дороге до Иудеи (а также справа и слева от этой дороги) прошло несколько лет, так что часть пленников успела вернуться и очень испугаться грозного генерала ассирийцев
"потому что недавно возвратились они из плена, недавно весь народ Иудейский собрался, и освящены от осквернения сосуды, жертвенник и дом Господень."
О как! А наивные историки, исходя из той же Библии полагают, что возвращаться пленники начали уже при Кире. Тут следует добавить, что за сотню лет до Навуходаносора из Иудеи уже угоняли народ. И как раз в Ассирию. Только выселял их другой царь:
«В четырнадцатый год царя Езекии, пошёл Сеннахирим, царь Ассирийский, против всех укрепленных городов Иуды и взял их."
А в течении предыдущих 70 лет ассирийцы почти начисто ободрали Израиль (северное из двух еврейских царств)
То есть автор "Книги Иудифи" ничего не понимал в реальных событиях.
Вся история – путаница дат, событий, стран и исторических личностей.
Личности ассирийского (вавилонского) военачальника и мидийского царя – врага Навуходоносора – тоже взяты с потолка. Хотя, скажем, Олоферн – как бы отметился в истории: лет через 300 был такой царь в Каппадокии. Имя же это характерно персидское, и "ферн" означает "славный"
Большинство не религиозных исследователей полагают, что миф об Иудифи сочинили в период патриотической борьбы Маккавеев. Лет через 300 после описываемых событий. Все может быть.
Но у меня другое мнение: "Книгу Иудифи" сочинили примерно в 600-599 году до н. э. Вот только придумали её не евреи. А уже старичкам-составителям Септуагинты попала эта книга через 400 с лишком лет, пройдя через руки переписчиков. И последующие наслоения ошибок вызваны желанием переписчиков добавить "достоверных деталей" при слабом знании истории.
Итак, примерно с 10 века до н.э. все земли Заречья были под протекторатом Египта. Но и Ассирийцы, и Вавилон находили их лакомым кусочком.
Нефть тогда не играла такой решающей роли в экономике, как ныне, но этот сектор земли имел немалое значение. Это была Дорога. От Египта, протянувшего щупальца на всю Африку (хлОпок, пшеница, папирус, благовония, ценные породы дерева, золото) до Ассирийских (ассиро-вавилонских, ассиро-мидийских) владений (медь и олово, т.е. бронза, шелк, кожа, кони, железо). Северяне очень хотели эту дорогу иметь в своем кармане. Не зря, ещё будучи царевичем, Навуходоносор руководил вторжением в Заречье (607-605 г до н.э.) и продолжил его, едва заняв престол (605-602 г до н.э.).
И не зря египтяне постоянно прикармливали еврейскую и сирийскую знать, добиваясь "патриотического" сопротивления северным захватчикам. Царь Соломон, напомню, в свое время даже взял в жены египетскую принцессу (если Библия не врет). А перед смертью Соломона соперник его сына Иеровоам эмигрировал в Египет, откуда был призван на царство в отделившуюся часть (10 колен, Израиль). Так что связи Египта и стран Заречья были прочные.
В мае 603 года до н. э. Навуходоносор подошел к Иудее, но иудейский царь Иоаким покорился и обещал платить дань, не дожидаясь осады Иерусалима. В 602 году до н. э. Навуходоносор завершил покорение Заречья.
Итак, покоренные и заключившие вассальные договоры евреи платят дань Вавилону. Но физически не захвачены!
А Египет не дремлет. В Сирии, Иудее, Израиле и Финикии постоянно крутятся эмиссары фараона. До серьезной схватки между Сверхдержавами остаются считанные месяцы. Если по войсковым силам примерный паритет, то у Вавилона плечо доставки подлиннее. И логистика (снабжение) во многом привязана к Дороге.
Но вот наступил декабрь 601 г до н.э. Навуходоносор вновь у границ Египта.
Египта, который, напомню, проиграл сражение под Керкимишем в 605 г. до н.э.
Но ведь с той поры прошло 4 года! И та и другая стороны поднапряглись, восполнили потери, и вновь восстановили паритет. Но! Войска ассирийцев прошли долгий путь (по тем временам – несколько месяцев марша), и подустали. Линии снабжения растянуты. На них – не слишком доброжелательно настроенное население. Результат очевиден. Кто не понимает, может вспомнить походы Голицына на Крым, а также Наполеона и Гитлера под Москвой.
В нескольких тяжелых битвах египтянам удалось измотать врага. Вавилонянам пришлось отступить и вернуться домой. Не навсегда. Но потери войск Вавилона (особенно в коннице и в колесницах) были настолько велики, что потребовалось почти два года, прежде чем Навуходоносор сумел восстановить боеспособность своей армии. Хотя и Египту победа досталась большой ценой. Так что после этого сражения фараон Нехо был вынужден подсократить расходы. И борьбу за азиатские провинции пришлось египтянам возложить на хлипкие плечи самих жителей Заречья.
И те его не подвели. В Заречье неудачи Навуходоносора вызвали подъём патриотического движения. Гордая Иудея заслушивалась не менее гордой Песней Иудифи. В результате Иудея прекратила платить Вавилону дань. Наконец в 597 году до н. э. Навуходоносор достиг Иерусалима. На этом история еврейских царств вступает в черную полосу.
Песнь победы Иудифи не могла возникнуть тогда, когда интервенты уже грабили Иудею.
Она была сочинена на подъеме патриотического движения, то есть от 600 до 598 года до н.э.
Напомню, в декабре 601 года до н. э. Навуходоносор подступил к границам Египта. Для того, чтобы это произошло, войска Вавилона должны были сконцентрироваться в непосредственной близости от Иудеи. Уж какие там "песни победы"!
Но, после боёв в Египте, войска захватчиков отступают. Очень может быть, что несколько отставших вавилонских отрядов удалось добить вдруг похрабревшим воинам царя Иоакима. Тот, вроде был редиска, трусливый перед сильным, но отважный со слабым. Ну, а созданные северянами склады и базы погромить – вообще святое дело! Вот тут-то и воспела свою песнь простая советская, то есть, простите, еврейская женщина. Не сочинила и воспела. Напела с чужих слов. Почему я в этом уверен? Да есть в ее песенке некая постороння вставка. Кто читал Библию, почти наверняка обратил внимание:
«Не от юношей пал сильный их, не сыны титанов поразили его, и не рослые исполины налегли на него, но Иудифь, дочь Мерарии…»
И если исполины в Ветхом Завете упомянуты (Книга Бытие, глава 6), то откуда провинциалке из Ветилуи знать о титанах? Может, детей титанов не было в изначальном тексте?
Септуагинту составляли культурные иудеи. Культурный иудей при переводе на греческий так написать не мог. Ну не употребляют при переводе своей еврейского Закона чужих богов. А Титаны до христианства были богами. Зато агентом Египта в Иудее вполне мог быть грек, невольно употребивший вместо "герои" – "сыны титанов". Почему еще грек? Так чужак. Разницу между ассирийцем и вавилонянином хорошо знали местные евреи. И те, и другие основательно потоптали Иудейскую землю. Да и египтянин или финикиец хорошо отличал Вавилон от Ниневии. А приезжему греку все равно.
Я почти на 100% уверен, что дела с мифом об Иудифи обстояли именно так: в 600-598 году до н.э. некий Гомер-сказитель, побывавший в Иудее на денежки фараона Нехо, сочинил и распространил героическо-романтическую легенду. Ну, то-есть практически документальную (правдивую) повесть. О скромной, но прекрасной душой и телом женщине из народа, с Божьей помощью, спасшей этот народ. Так появилась "Книга Иудифи"
