Пиня Копман
Скучно не бывает!
плезио-лилия всплывает
и раскрывает лепестки.
Я в путь готов собраться завтра,
и бригантину оснастить,
чтоб чудный остров цветозавров
хоть ненадолго навестить.
Сперва найдем Борнео остров,
а доплывем до этих мест, -
двенадцать румбов к Норд-Норд Осту,
а дальше точно на Зюйд-Вест.
Поскольку адрес мне известен,
туда я точно попаду.
Хотите плыть со мною вместе?
Скорей пишите. Я вас жду!
Кому чего не хватает
Под цензуру родителей
Бродит пустынею очень убогое,
Очень унылое членистоногое.
Во всей окрестности с прошлой среды
Только жара и ни капли воды.
Членистоногое молится Боженьке:
–отдало б я свою членистоноженьку
только б воды раздобыть где-нибудь,
чтоб остудить мою головогрудь.
А в бесконечной дали от пустыни
Воды морские покоятся синие.
Вдаль посмотри хоть туда, хоть сюда
Справа, и слева, и снизу вода.
Ходят холмами там волны пологие,
Прячутся в камушках головоногие,
Тихо мечтая, как в ясные дни
В небе бы славно порхали они.
А над лугами, смешные и милые,
Ловко проносятся чешуекрылые,
Каждый из них получить был бы рад,
Панцирь, и клешни, и жало и яд.
Так, от амебы до физика-гения,
Каждый желает себе улучшения,
Бабочка ль Вы, осьминог, скорпион…
Мир наш (увы!), совершенства лишен.
На поляне
.
В небе, белом как сметана,
солнца желтая печать
мы приходим на поляну
насекомых изучать.
Колоски как сотня свечек
в свете солнечном горят.
Серый маленький кузнечик
прыг да прыг – на все подряд
на тебя похож немножко
(ты ведь тоже прыгать рад!)
сзади длинненькие ножки
и – коленками назад.
Вот дугой он ноги выгнул,
и раскрылись два крыла.
Видишь: он слегка подпрыгнул
и взлетает как стрела!
И летит наверх, под тучи
звонкий треск, как будто смех:
Я кузнечик! Я прыгучий!
Я летаю лучше всех!
Как на мультик на экране
мы глядим во все глаза:
пролетает над поляной
озорная стрекоза.
Круто вверх идет спиралью,
в сторону и вниз рывком,
голубой горит эмалью,
зависая над цветком.
И кругами над поляной
продолжает свой полет.
крылья – радугой стеклянной,
тело -точно вертолет.
Вот схватили что-то ноги.
Миг один – и сразу в рот.
Средь козявок шестиногих
страшной хищницей слывет.
Вверх по ветке очень ловко,
как по трапу капитан,
божья ползает коровка,
красный в пятнышках кафтан.
Мы просили: «Дай немножко
нам, коровка, молока!»
Но она, задрав одежку,
улетела в облака.
Мы еще по травам пряным
походили босиком.
Хорошо, что есть поляны
в нашем парке городском.
Ужасный призрак
.
.
.
Урчит компьютер, будто кот,
готов играть с тобой.
Но ты запомни наперед,
что страшный призрак в нем живет
по имени «GAMES-бой»
Ужасный, словно Бармалей,
он там не просто так:
ведь он и взрослых и детей,
друзей соседей и гостей
обманывать мастак.
Глубокой ночью, как туман,
когда все спят кругом,
тихонько, словно таракан
скользит он к нам через экран
а, может, Си-Ди-ром.
Летит, садится на кровать,
туда, где голова,
и начинает нам шептать
ужасные слова.
Пока не выйдет солнца край,
до самого утра
он шепчет: «Новая игра.
Гейм овер! Новая игра!
Играй! Играй! Играй!»
Подавшись силе этих слов
GAMES-боя наглеца,
мы превращаемся в ослов
играя без конца.
Посуда грязная лежит,
не прибрана кровать
Тебя же тянет, как магнит,
играть, играть, играть.
Тебе не нужно ничего,
ни пищи, ни воды.
Страшно GAMES-боя колдовство,
и хуже нет беды.
А призрак сумрачен и зол,
и, что страшней всего,
никто решений не нашел
чтоб одолеть его.
Вот разве только папа твой
готов пожертвовать собой,
не дать тебя врагу.
С GAMES-боем ввяжется он в бой,
и успокоится GAMES-бой.
И ночью, – ни гу-гу.
.
Ослик
Солнце припекало словно печка,
на лугу синели васильки,
в небе грелись облака – овечки.
Пасся в полдень ослик у реки.
Мяли стебельки травы копытца.
Речка воды медленно несла.
Ослик подошел к реке напиться
и увидел вдруг в воде осла.
И сказал тому, в воде, с досадой:
"Здесь моя, а не твоя вода.
Не смотри в упор ослиным взглядом,
я первей тебя пришел сюда!"
Но осел из речки, к сожаленью,
лишь глядел да головой кивал.
Ослик наш не знал про отраженья,
очень рассердился и сказал:
"Да не нужно мне такого братца!
Не хочу устраивать скандал.
Жаль, мне мама запретила драться,
а не то бы я тебе задал!"
Отойдя пониже по теченью,
ослик снова к речке подошел
и опять увидел с удивленьем,
что из под воды глядит осел.
Удивился ослик: "Что за чудо?
Ты зачем сюда теперь пришел?
Все равно с тобой я пить не буду.
Ты плохой, неправильный осёл!"
Вдоль реки бежал, вздыхая тяжко,
видел каждый раз в воде осла.
Умер бы от жажды он, бедняжка,
если б мама, к счастью, не пришла.
Всем ребятам заявляю прямо
от слона до львенка и щенка:
тот, кто глупый – тот всегда упрямый
А упрямый глуп наверняка.
И еще, прошу вас, как ни странно:
"В будущем, во избежанье зла,
Воду лучше пейте из стакана.
В нем-то точно не видать осла".
Дикобраз
Совсем не дикий дикобраз
Ведь, что ни говори,
есть в нашей школе в десять раз
ужасней дикари.
Ему не дали ничего:
клыков, копыт, рогов.
Иголок много у него,
Но меньше, чем врагов.
Да знай хоть сотню умных книг,
Закончи институт,
утратишь бдительность – и вмиг
с иголками сожрут!
Но он и не читает книг.
Когда же есть и пить?
Ведь дикобраз – совсем не дик!
Он просто хочет жить.
Скорпионы
Над пустыней небо синее,
над пустыней в полдень – ад.
Путешествует пустынею
скорпионий детский сад.
Шевельнется пыль дорожная,
тень мелькнет среди камней, -
это мама осторожная
носит деток на спине.
А детишки скорпиончики
как туристы-ездоки,
Едут весело в вагончике
на экскурсию в пески.
Происшествий не случается
(метод выверен и прост),
ведь над детками качается
очень грозный мамин хвост.
Над песками раскаленными
миражи воды дрожат
Только ножки скорпионные
тихо в камушках шуршат.
Пусть и дальше соблюдается
это правило всегда:
Всем детишкам полагается
безопасная езда.
Тушканчик
Налей мне чаю в пиалу́, чайханщик!
Такой жары не помню я давно!
Вон, видишь, по песку бежит тушканчик,
хотя, тебе, я знаю, все равно.
А он живет считай что рядом с нами,
Вон там, в степи. И часто так бежит,
и в знойном воздухе почти как знамя
забавный хвостик с кисточкой дрожит.
И дома ждут его жена и дети,
ремонт, еда, и не дорытый ход,
но дела нету никому на свете
до маленьких тушканчика забот.
А жизнь уходит, как это ни горько,
седая старость ближе с каждым днем.
И лишь один, с высот взирая зорко,
огромный ястреб думает о нем!
Сказка про ворона
(Под цензуру родителей)
.
1
Причины не могу понять я,
но с давних пор твердит народ:
всегда сбываются проклятья
на царский насланные род.
Я расскажу вам, как умею,
не хвастаясь заране зря,
про Ваню, сына Еремея,
Давно забытого царя.
Царь с детства рос в любви и холе,
да был охоч на озорство.
Спалил крестьянке как-то поле,
за что та прокляла его.
Лишь позже, в тяжкую годину,
царь вспомнил: крикнула ему
"Заплачешь о потере сына,
как я по полю моему!"
И царь судьбы подвластен знакам.
А всё ль исполниться? Как знать…
Но хватит присказки, однако.
Пора и сказку начинать.
2
Закрывшись от прислуги в спальной
в своем золоченом дворце,
царь Еремей сидел печально
с унылой миной на лице.
А у дверей, держа пищали,
при бородах и при усах
но с тем же образом печали
стрельцы стояли на часах.
Который день царю не спится,
со стражей стал он крут и груб:
уж третья тянется седмица,-
болит несносно царский зуб.
Объявлено в газетах местных,
но не помог никто, увы!
Десяток лекарей известных
уже лишились головы.
И вдруг приходит, как из сказки
старик с котомкой за спиной,
в медвежьей шкуре с опояской,
и с бородой в сажень длиной.
Застыли стольники в оскале,
да, излучая благодать,
его в палаты пропускали
(зачаровал их дед, видать)
Проходит молча мимо стражи,
стрельцы воротят прочь носы
молчат постельничьи, и даже
попрятались под лавки псы.
Сев перед ложем на тряпицу,
дед, бородищу теребя,
ворчит: "А сможешь расплатиться
коль от болей спасу тебя?
Учти, "полцарства" мне не надо,
но побожишься наперед:
в котомке унесу награду.
Божись, и боль тотчас уйдет!"
И Еремей божится сразу:
"Да хоть венец с меня сними,
бери все злато, все алмазы,
но боль проклятую уйми!"
А вот лекарством или чудом
колдун царя от боли спас,
секрета раскрывать не буду.
Да и не знаю в этот раз.
Вот возглашает царь прилюдно:
мол, царским словом и божбой
что пожелает лекарь чудный,
в котомке унесет с собой.
Тут настежь двери все открыты,
в палаты двинулся старик.
Чу – конь у ставен бьет копытом,
а по дворцу несется крик.
Бегут стрельцы к царю в покои,
дворяне по полу ползут.
Царь удивился: "Что такое?
да что за ценность взял он, плут?"
А доложили – царь со стоном
все бармы на себе порвал,
у аналоя бил поклоны
и все к Всевышнему взывал.
Шептал сквозь слезы он негромко:
"Как обманул, смердящий пес!
Старик царевича в котомке,
как кошку, из дворца унес!"
3
Пусть царь в кручине слезы точит,
А мы – вослед за колдуном.
