Пиня Копман
Записки Фомы неверующего
а три десятка душ.
Взглянул в глаза мои, друзья,
а взгляд был так тосклив,
что в Божий Суд поверил я,
который справедлив.
Им тоже тяжело
Он не любил ни этот двор, ни дом,
в подъезде вечный запах самогонки,
и дверь с такой пружиной, что с трудом
откроешь, а потом гремит вдогонку.
Он не любил чиновников тупых,
секретарей надменных узколобых.
И взгляд безумной и глухой толпы,
с вкраплениями боли или злобы.
Наверно, что-то лопнуло внутри
и раздражали труд безрезультатный,
и гвоздь, торчащий вечно из двери,
хоть загнут был и вбит неоднократно.
Устал он от грызни, от трепотни.
Устал бороться с миром, с этой дверью,
и – да, с гвоздем, который, лишь зевни,
из крыльев подло рвет и пух, и перья.
Как смотреть на мир
Мир с изнанки очень тонок
как из радуги ларец.
Что увидит в нем ребенок
не заметит и мудрец.
Не поймет его явленья
сколько лет не проживи.
Создан мир из восхищенья
и замешен на любви.
Мир уже погибал
Гром трещит пустым орехом.
Небо плачет сквозь прореху,
рваных черных туч испод.
И глумливым не до смеху:
Ливень смоет, как помеху,
человейник в бездну вод.
Старый Ной молчит угрюмо.
Тяжек вздох и тя́жка дума:
мир умрет и будет пуст.
Как из старого галью́на
дух звериный прет из трюма
тяжек, спёрт, кисельно густ.
И душа дрожит смятенно:
воды высятся как стены,
ширь безвидна и пуста,
Стылый ветер, злой, надменный,
с волн срывает шапки пены,
бьет в смолёные борта.
Тяжка божия секира.
Зло исторгнуто из мира
просветлел небес порфир.
Изготовясь к возрожденью
ждет уже освобожденья
чистый, светлый, новый мир.
Мир-отстиранный платочек,
как листочек прет из почек.
Но держись насторожѐ:
Бог не фраер, не начетчик.
Бог опять включает счетчик.
Слышишь? Тикает уже!
Прогресс
Я тень на плетень, я твой будущий день.
Я дух, об сову разбивающий пень.
Ты прах позади. Ты заноза в груди.
С дороги моей поскорей уходи.
Беги! И мешать мне в пути не моги.
Твой ужас мои не замедлит шаги.
В досаде слепой я ударю стопой
и стены осыплются мелкой щепой.
Разрушится дом, распадется скала
и выгорит бор стовекóвый дотла.
Ничто не порвет путеводную нить
Мой ход не скривить и не остановить.
Молитвы без эха уйдут в пустоту
мечту обменяешь ты на маету,
и злато просочится сквозь решето,
и душ миллиарды увязнут в ничто.
Машина заменит муллу и попа
а в храмах, слепа, будет биться толпа.
Не хочешь бежать, так внемли же и бди:
Пади предо мною, как ваши вожди!
Прими мою суть и уж не обессудь:
мой путь – это твой же рехнувшийся путь.
Отдай мне свой мозг! Я дарю тебе рай.
Но только играй со мной, милый, играй!
Я Альфа, Омега, предлог, послелог
Я миру начало, и я эпилог. Я – БОГ!
Джаннат и Джаханнам. Рай и Ад
Кому открываются райские двери?
Мужчинам пристойным, кто в Господа верил.
Коль жил беспорочно, все делал как надо
в раю ожидает достойных награда:
прекрасные телом, веселые пери,
нектары, хмельнее и слаще чем шерри,
веселье и песни, забавы и пляски
и радость в душе и любовные ласки.
А кто же еще будет в райских чертогах?
Да девы, конечно, грешившие много,
кто толк понимает в забавах и плясках
и ловок весьма на любовные ласки.
А скушные, постные, кислые девы
в геенну уйдут, где шайтаны и дэвы
чтоб грешным в котлах со смолой и дерьмом
морали читать где-то в круге седьмом.
Духи степи шепчут монголам
Земля дрожала от ужасной вести
и ветры разносили пыль и страх:
Ушел Сын Неба. Ночью, в тайном месте
сокрыт от всех его священный прах.
Он был начало всех начал, и воин и творец,
сквозь огнь он вышел из горнил блистая как сапфир.
Клич боевой его звучал как Хаоса конец.
Своей душой он съединил рассыпавшийся мир.
Коней, рабынь и золото сокрыли
в холодных недрах Матери-Земли
Три тысячи рабов ушли в могилы
и знание с собою унесли.
Пред ним рассыпался в песок китайских стен кирпич,
и перед ним лежали ниц цари могучих стран.
Дрожали Запад и Восток, и был Он меч и бич
и разрушитель всех границ Великий Чингисхан
А память свято будут чтить потомки
как восемь юрт, знамёна, лук и плеть*.
И шесть веков империи обломки
как угли в пепле будут слабо тлеть.
И пусть вас кони понесут свободно и легко
укажут путь вам звёзд угли и пастухов костры
Налейте в золотой сосуд кобылье молоко**
и духи Неба и Земли благословят дары.
* Реликвии культа Чингисхана. В т. ч. знамёна (Хар сулдэ)-бунчуки с конскими хвостами
** Фраза из монгольского канона «Алтан дэбтэр»
Песенка про еще одного бога
