Пирс Энтони
Заклинание для Хамелеона
Бинк нахохлился и замолчал. Уж не вляпался ли он в какую-нибудь гадость?
Пришли и остальные – двое мужчин и три девушки. Мужчины были самые обычные фермеры при бородах, один средних лет, другой помоложе; а из девушек – одна невзрачная, одна так себе, зато третья – красоты неописуемой. Бинк с трудом отвел от нее взгляд. Никого прекраснее этой пышной, яркой, прелестной брюнетки он в жизни не видел. Ну чисто бриллиант посреди серой гальки!
– Теперь вы шестеро садитесь друг напротив друга за этот стол, – официальным тоном сказал пристав. – Когда придет судья, говорить буду только я. Помните, хоть это и игра, но все должно остаться в тайне. Как только приведу вас к присяге, всё – до конца дней своих ничего не разглашать!
Все кивнули. Бинк вконец растерялся. Теперь он понял, что значит «поиграться насупротив хорошенькой», но что ж это за игра такая – при свидетелях – и ни о чем потом рассказать нельзя? Ладно, будь что будет. Может, это и есть эр… ну, в общем, та специальная магия.
Трое мужчин уселись в рядок по одну сторону стола, а девушки – напротив них. Бинк оказался лицом к лицу с красавицей, а стол был такой узкий, что колени их соприкасались. Что за чудо ее коленочки – гладкие, шелковистые! Аж мурашки по ногам побежали.
«Помни про Сабрину!» – приказал себе Бинк. Вообще-то он не сильно падок на хорошенькие мордашки, но это личико – что-то особенное. И свитерок в обтяжку тоже не особо способствует душевному покою. А фигурка!
Вошел судья, важный, с внушительным брюшком и бакенбардами.
– Всем встать! – приказал пристав.
Все с почтением поднялись. Судья сел во главе стола, а пристав прошел на другой край. Все сели.
– Клянетесь ли вы, дамы, нигде и никогда не говорить правды об этом деле и вообще держать рот на замке? – сурово спросил пристав.
– Клянемся! – хором ответили девушки.
– А вы, мужичье сиволапое, клянетесь?
– Клянемся! – вместе с остальными сказал Бинк.
Если от него хотят, чтобы он лгал здесь, но потом никому об этом не рассказывал, то, может, это вовсе и не ложь? Пристав-то, похоже, знает, что правда, а что нет, так что в результате…
– Слушается дело об изнасиловании, – объявил пристав. Бинка слова эти оглушили, но он постарался не подать виду. Уж не предстоит ли разыгрывать соответствующую сценку?
– Среди присутствующих находится девушка, которая, по ее словам, подверглась насилию, – продолжил пристав, – а также мужчина, которого она обвиняет. Он не отрицает случившегося, но утверждает, что все произошло по доброй воле. Так, мужчины?
Бинк энергично кивнул одновременно с двумя другими. Ну и дела! Лучше бы за ночлег дров наколол, что ли! А то сидишь тут, признаешься в насилии, которого не совершал…
– Анонимность гарантирует сохранение репутации обеих сторон, – пояснил пристав, – и позволяет провести предварительное слушание в присутствии сторон, не трезвоня об этом на всю деревню.
Бинк начал понимать смысл происходящего. Доброе имя изнасилованной девушки может быть погублено, хоть и не по ее вине; после такого многие откажутся взять ее замуж. Дело-то она выиграет, а будущее потеряет. Насильника могут изгнать, а тот, кого только заподозрили в насилии, будет нести на себе это клеймо до конца дней. «Преступление-то серьезное… почти как не иметь магии», – с горечью думал Бинк. Узнать истину – дело деликатное, такое ни одна из сторон не захочет выносить на люди. Хоть выиграешь процесс, хоть проиграешь – репутация-то все равно пострадает. Но без суда какое может быть правосудие? Потому-то и устроили это закрытое, полуанонимное слушание. Может, им всё и закончится?
– Она утверждает, что прогуливалась вдоль Провала, – сказал пристав, заглядывая в свои записи, – а он подкрался сзади, схватил ее и изнасиловал. Так, девушки?
Все трое кивнули, сердито и обиженно. От энергичного кивка колени красавицы дрогнули, и очередная волна мурашек пробежала по телу Бинка. Ай да «хорошенькая насупротив», ай да «поиграться»!
– Он утверждает, что стоял возле Провала, а она подошла и сама предложила, и он не отказался. Так, мужчины?
Бинк кивнул вместе с остальными. Хорошо бы, мужская сторона победила – дело-то нервное получается.
– Был ли поблизости какой-нибудь дом? – подал голос судья.
– Локтях в ста, – ответил пристав.
– Что же она не кричала?
– Он сказал, что столкнет ее в пропасть, если она только пикнет, – сказал пристав. – Ужас сковал ее. Так, девушки?
Они кивнули, и на каждом из трех лиц отразился ужас. Бинк задумайся, которую же из трех изнасиловали на самом деле? Нет, не так – которая из трех выдвинула обвинение? Только бы не та, что напротив него.
– Эти двое знали друг друга до инцидента?
– Да, ваша честь.
– Тогда, я полагаю, она могла сразу убежать от него, если он был ей несимпатичен. А если она ему доверяла, ему не было надобности брать ее силой. В нашей маленькой общине все хорошо знают друг друга и неожиданности случаются редко. Я могу с большим основанием утверждать, что она вступила с ним в контакт без особого нежелания и вполне могла спровоцировать его на действия, о которых впоследствии пожалела. Вероятнее всего, если бы такое дело слушалось в настоящем суде, мужчина был бы признан невиновным за недоказанностью.
Трое мужчин перевели дух. Бинк почувствовал, как по лбу стекает пот, выступивший, пока судья произносил речь.
– Вот вам частное мнение судьи, – сказал пристав. – Вы, девушки, по-прежнему хотите открытого разбирательства?
С хмурыми и недовольными лицами девушки покачали головами. Бинку стало жалко свою визави. Куда ей, бедняжке, девать свою соблазнительность? Как специально создана, чтобы ее наси… в смысле, любили.
– Тогда проваливайте! – сказал пристав. – Помните, никаких разговоров, а то устроим вам настоящий процесс – за неуважение к суду.
Предупреждение, похоже, было излишним – девушки вряд ли проявят болтливость. Виновный – то есть, конечно, невиновный – тоже будет держать язык за зубами. Сам Бинк только и хочет поскорей умотать из этой деревни. Так что проболтаться может только третий, но если он хоть словцом обмолвится, все остальные поймут, кто именно распустил язык. Стало быть, все будет тихо.
Так оно и закончилось. Бинк встал и вышел вместе с остальными. На все это дело ушло даже меньше часа, так что он легко отделался. Славно переночевал, хорошо отдохнул, теперь осталось только найти дорожку через ущелье к замку доброго волшебника.
Из дому вышел пристав, и Бинк подошел к нему:
– Не скажете ли мне, сударь, есть отсюда дорога на юг?
– Ого! Уж не надумал ли ты перейти Провал? – над головой у пристава образовалось облачко.
– Может, летать умеешь?
– Нет, я пешком.
– Путь-то есть, да только провальный дракон… Ты такой славный мальчик, молодой, красивый. Нам с этим делом помог. Лучше не рискуй.
Ну каждый норовит высказаться насчет его молодости! Нет, без сильной личной магии не стать ему в глазах соплеменников мужчиной.
– Не могу не рискнуть.
Пристав вздохнул:
– Что ж, сынок, я тебе не отец и запретить не могу.
Он втянул животик, почти столь же внушительный, как у судьи, и пригляделся к зависшему над головой облачку. Из облачка словно выкатилось несколько слезинок. Бинк поморщился – мало того что женщины с ним нянчатся, так и мужики туда же.
– Путь туда непрост. Лучше пусть тебя Синн проводит.
– Синн?
– Та, что напротив тебя сидела, которую ты едва не завалил, – пристав подмигнул и щелкнул пальцами. Облачко рассеялось. – Не подумай, что я в осуждение.
Девушка заметила жест пристава и подошла.
– Синн, лапушка, проводи этого парня на южный склон. Только держись подальше от дракона.
– А как же, – с улыбкой ответила она. Улыбка не добавила ей очарования лишь потому, что добавлять было уже некуда.
Бинк несколько растерялся. А если после этого слушания она и его обвинит в…
Пристав с пониманием посмотрел на него:
– Не волнуйся, сынок. Синн никогда не лжет. Просто веди себя прилично, хоть это и нелегко, и все будет в порядке.
Смущенный Бинк отправился с девушкой. Если она покажет ему короткий и безопасный путь через пропасть, скоро его путешествию конец.
Они пошли на восток. Солнце светило им прямо в лица.
– Далеко? – спросил Бинк, по-прежнему испытывая некоторую неловкость. Хорошо, что Сабрина сейчас его не видит.
– Недалеко, – ответила девушка.
От ее тихого голоса что-то в нем завибрировало. Может, это магия такая? Хотелось бы надеяться – как-то не хочется думать, что он вибрирует просто от близости красотки. Он ведь даже не знаком с ней!
Некоторое время они шли молча, потом Бинк попробовал возобновить разговор:
– Какой у тебя талант?
Она посмотрела на него пустым взглядом.
М-да! Похоже, она поняла его сугубо превратно. Что ж, после сегодняшнего разбирательства это вполне естественно.
– Твой магический талант, – уточнил он. – Что ты умеешь? Заклинания там или…
Она равнодушно пожала плечами.
Что с ней такое, с этой девчонкой? При всей красоте она несколько… на головку слаба?
– Тебе здесь нравится?
Она вновь пожала плечами.
Теперь сомнений не осталось: Синн прелестна, но глупа. Жаль, а то могла бы украсить собой дом любого фермера. Неудивительно, что пристав так спокойно отправил ее с Бинком. Кому она нужна такая?
Он замолчал. За поворотом они чуть не наступили на кролика, который жевал гриб прямо на дорожке. Зверек вздрогнул, подскочил и завис в воздухе, подрагивая розовым носиком. Бинк засмеялся.
– Мы, косой, тебя не тронем, – сказал он. Синн улыбнулась.
Они прошли под кроликом. Этот эпизод, при всей его незначительности, запал в душу Бинку и навел на прежние мысли. Почему какому-то заурядному кролику дано левитировать, а ему, Бинку, не дано ничего? Это просто нечестно.
Потом его мысли прервала сладкозвучная мелодия. Бинк оглянулся и увидел лирохвоста, который тренькал на собственном хвосте. Музыка разносилась по лесу, наполняя его иллюзорной радостью. Ха!
Молчание стало нестерпимым.
– Когда я был маленьким, все смеялись надо мной, потому что у меня нет магии, – начал он. Ему было все равно, понимает она или нет. – В беге я проигрывал другим, которые умели летать, строить стены на моем пути, проходить через деревья или мгновенно перемещаться с места на место.
То же самое он говорил Чери. Хотя и не хотелось повторяться, но что-то в его сознании упорно внушало ему, что чем чаще он будет говорить о своей беде, тем быстрее найдет способ избавиться от нее.
– Или тем, кто умел заговорить дорожку, чтобы она все время бежала под гору. А мне, как дураку, приходилось пилить по пересеченной местности.
Эти унизительные воспоминания душили его.
– А мне можно с тобой? – внезапно спросила Синн.
Ого! Решила, поди, что он всю дорогу станет развлекать ее историями. А что в дороге будет нелегко, ей в голову не приходит. Да через несколько миль ее роскошное тело, созданное явно не для тяжких трудов, устанет, и придется тащить ее на себе.
– Синн, идти мне неблизко. До волшебника Хамфри. Тебе со мной незачем.
– Незачем? – ее прекрасное лицо помрачнело.
Помня об утреннем разбирательстве и стараясь, чтобы она правильно истолковала его слова, он подбирал их очень тщательно. Они начали спускаться на дно ущелья по извивающейся тропке, обходя кустики гром-травы и поросли липучек. Бинк шел первым. Он опирался на посох и готов был в любой момент подхватить Синн, если она споткнется и упадет. Оглядываясь на нее, он невольно сбивался с шагу: его взору открывались умопомрачительные бедра. Во всем ее теле не было ни малейшего изъяна. Только вот мозги подкачали.
– Здесь опасно. Много плохой магии. Я пойду один.
– Один?
Она все еще пребывала в замешательстве, но с тропой справлялась великолепно. Координация отменная! Бинк немного удивился, увидев, что такими ножками и впрямь можно ходить и даже лазать по горам.
– Мне нужна помощь. Магическая. А добрый волшебник требует плату. Год службы. Ты… ты ведь не захочешь платить.
Ну да, добрый волшебник как-никак мужчина, а Синн может расплатиться одним-единственным способом – ум-то ее никого не заинтересует.
Она посмотрела на него в полном недоумении, потом просияла и остановилась прямо над ним.
– Хочешь, чтобы я платила? – она поднесла руку к застежке платья.
– Не-ет! – заорал Бинк, чуть не сорвавшись с крутого склона. Он во всех красках представил себе новое разбирательство с другим финалом. Кто поверит, что в забаве с красивой дурочкой инициатива принадлежала не ему? Но если она вздумает раздеться… – Нет! – повторил он не столько ей, сколько себе самому.
– Нет? – она вновь помрачнела.
Спасло Бинка новое обстоятельство. Они добрались почти до дна ущелья, и Бинк уже видел более пологий южный склон. Взобраться по нему – пара пустяков. Он хотел было сказать Синн, что она может идти домой, но тут послышался неприятный звук, похожий на оползень. Звук повторился – громкий, бросающий в дрожь, но пока непонятный.
– Что это? – настороженно спросил Бинк.
Синн приложила руку к уху, прислушалась, хотя шум был изрядный. Центр тяжести у нее сместился, нога соскользнула, и девушка начала падать. Бинк успел подхватить ее и аккуратно опустить на дно ущелья. Ах, как приятно было подержаться за нее – такую мягкую, упругую, изящную, соразмерную…
Он поставил ее на ноги. Она повернула к нему лицо, поправила прическу и сказала:
– Провальный дракон.
Он не сразу сообразил, что минуту назад задал ей вопрос и теперь она на него отвечает со всей сосредоточенностью своего скудного ума.
– Он опасный?
– Да.
Ума у нее не хватило предупредить его, прежде чем он задал вопрос. А он сообразил его задать, только когда услышал шум. Может, если бы он так не засматривался на нее… А кто бы мог удержаться?
Он увидел, как с запада надвигается чудовище – змеиная голова в клубах пара, приспущенная к земле, большая. Очень большая.
– Беги! – крикнул он.
Она побежала – вперед, прямо в пропасть.
– Нет! – заорал он, припустил за ней, схватил за руку, развернул, волосы ее взметнулись черным облачком.
– Хочешь получить плату? – спросила она.
Ну ва-аще!
– Беги туда! – прокричал он и подтолкнул ее к северному склону – ближайшему пути отхода. Оставалось надеяться, что дракон по горкам лазает плохо.
Она послушалась и понеслась стрелой.
Но за ней следили сверкающие глаза провального дракона, фиксируя ее движения. Тварь развернулась, пытаясь перехватить Синн. Бинк понял, что добежать до тропы она не успеет. Дракон шлепал за ней со скоростью галопирующего кентавра.
Бинк снова рванулся за девушкой, поймал ее, развернул лицом на юг. Даже в этот отчаянный момент ее гибкое притягательное тело отвлекало его, мутило разум.
– Туда! – крикнул Бинк. – Он приближается!
Он вел себя не умнее, чем она. Опасность приближается, а он все мечется туда-сюда, меняет решения.
Нужно как-то отвлечь монстра.
– Эй, рыло паровозное! – заорал он, размахивая руками. – Погляди на меня!
Дракон поглядел. И Синн тоже.
– Да не ты! – гаркнул на нее Бинк. – Ты беги на ту сторону! Прочь из Провала!
Она побежала. Даже у нее хватило ума понять, что здесь опасно.
Теперь все внимание дракона сосредоточилось на Бинке. Страшилище развернуло свое длинное гибкое тело и двинулось на него, перебирая тремя парами кряжистых лап. Лапы поднимали туловище и рывками двигали его на несколько локтей вперед. На вид получалось довольно неуклюже, но передвигалась тварь с тошнотворной быстротой.
Пора делать ноги! Бинк понесся по дну ущелья на восток – дракон уже отрезал его от северного склона, а увлекать чудище в ту сторону, куда побежала Синн, Бинку не хотелось. При всей нелепости своих движений дракон оказался намного проворней Бинка. Тут явно не обошлось без магии – на то они и магические звери – драконы.
А как же его теория, что ни одно магическое существо не может одновременно обладать и умом, и магией? Если теория верна, то эта тварь должна быть не особо сообразительной. Хотелось бы надеяться: легче обхитрить глупого дракона, чем умного. Для Бинка это вопрос жизни и смерти.
И он побежал, хотя уже понял, что спасаться в этом направлении – дело дохлое. Тут у дракона охотничьи угодья, и на своих двоих здесь не пройти. Уже давно нужно было понять, что магически созданная пропасть без магической охраны не останется. Кому-то или чему-то сильно не хотелось, чтобы люди свободно ходили из Северного Ксанфа в Южный. Особенно люди без магии, такие, как он.
Бинк начал задыхаться, у него закололо в боку. Он явно просчитался: дракон не просто превосходит его в скорости, но превосходит значительно. Огромная башка вынырнула совсем рядом, и Бинка обдало клубами пара.
Бинк вдохнул. Пар оказался не такой горячий, как он опасался, и немного припахивал горящими дровами. Но дышать мешал. У Бинка перехватило дыхание, он раскрыл рот… и растянулся во весь рост, споткнувшись о камень. Посох вылетел из рук. А ведь отвлекся-то всего на секундочку!
Дракон шумно протопал над Бинком: мгновенно остановиться чудище не могло. Мимо пронеслось длинное, отблескивающее металлом туловище на коротких лапах, голова по инерции унеслась куда-то вдаль. Видно, чудище могло только ускоряться с помощью магии, но не тормозить. Что ж, слабое, но утешение.
Падение буквально вышибло дух из Бинка. Он отчаянно хватал ртом воздух, а все остальное вылетело у него из головы – даже необходимость спасать свою шкуру. Он лежал, практически парализованный, а прямо на него, как две кувалды, опускалась средняя пара драконьих лап. А он даже не мог откатиться в сторону. Вот сейчас-то его и расплющат!
Но мощные когти правой лапы приземлились прямо на тот камень, о который споткнулся Бинк. Из ямки, в которую он свалился, камень казался огромным. Когти дракона распластались по камню: один опустился слева от Бинка, другой – справа, а средний застыл прямо над ним. На эту лапку приходилось сейчас не меньше тонны драконьего веса, но на Бинка не давило ни грамма. Такое вот уникальное местоположение – нарочно не придумаешь!
Лапа, оттолкнувшись, пронеслась мимо, и Бинк чуть-чуть перевел дух. А ведь если бы он исхитрился откатиться вбок, то был бы, несомненно, раздавлен.
Да, один раз ему повезло невероятно – но это еще не означает, что все беды позади. Дракон, гибкий, как змея, вновь начал разворачиваться, обдавая струями пара собственное туловище. Со стороны это, должно быть, выглядело весьма эффектно – но то со стороны. Это змееподобное чудище могло, если надо, хоть кольцами свернуться, хоть в узелок завязаться. Неудивительно, что оно передвигалось таким причудливым образом – хребта-то настоящего у него нет.
Сознавая тщетность своих усилий, Бинк все же стремился убежать. Он поднырнул под хвост толщиной в доброе дерево. Туда же устремилась и драконья башка – нюх у твари оказался не хуже зрения.
Бинк вскочил на хвост и уцепился за чешую. Повезло: у иных драконов чешуйки острые, зазубренные, режут, что твой нож, а у этого ничего, скругленные. Скорее всего, как раз такие этому гаду ползучему и нужны, чтобы не цеплялись за что ни попадя, не тормозили.
Бинк перекатился через хвост – а башка уже тут как тут. Хорошо хоть пар придержал, должно быть, чтобы самого себя не обварить. Предвкушает, погань, победу, к пиру готовится, кошки-мышки затеял. Правда, здешние котофеи в такие игры не играют, насчет обыкновенских котов это неизвестно – они в Ксанфе почти перевелись.
Ну вот, опять отвлекся не ко времени… А может, покружить немного туда-сюда, чтобы дракоша и в самом деле узелков из себя навязал? Вряд ли получится, но попробовать стоит. Все лучше, чем просто дать себя сожрать.
Бинк вновь очутился у камня, о который споткнулся. Должно быть, дракон своей лапищей своротил его: камень лежал не там, где прежде, а на его месте открылась дыра – глубокая, темная.
Дыр в земле Бинк не любил: как знать, что за дрянь там водится? Полушки, землевошки, глисты-гнилозубы, грязь хворобная. Брр! Но здесь, в объятиях провального дракона, и вовсе ловить нечего. И Бинк солдатиком прыгнул в дыру.
Земля под ним осыпалась. Он провалился по пояс и застрял.
Дракон, заметив, что жертва ускользает, пульнул паром. Пар был не горячий, просто теплый, как обычный выдох. Стало быть, это не дракон-огнемет, а всего лишь паровик. Однако вряд ли кто-то подходил к чудищу настолько близко, чтобы почувствовать разницу. Влажный пар окутал Бинка, насквозь промочил его и превратил сухую глину в жидкую грязь. Получилась как бы смазка, и Бинк проскочил поглубже. Дракон дернулся к нему, щелкнул зубами, но поймал лишь пустоту – земля, чмокнув, приняла Бинка в свои недра. Пролетев пару локтей, Бинк упал на каменное дно. Целый и невредимый, только немного побаливала подвернутая лодыжка. Он пригнулся и начал на ощупь выяснять, куда попал. В пещеру, в темную подземную пещеру.
Повезло! Но опасность еще не миновала. Дракон когтями рыл землю, выворачивая огромные пласты вместе с камнями, от его жаркого дыхания грязь потекла ручьями, липкие комья плюхались на дно пещеры. Дыра над головой расширялась, пропуская больше света. Скоро уже дракон сможет просунуть в нее голову. Выходит, Бинк получил только коротенькую отсрочку?
Теперь уж было не до осторожности. Бинк зашагал вперед, выставив перед собой руки и раздвинув локти. Шарахнется об стенку – заработает синяк. Но лучше в синяках ходить, чем у дракона в зубах болтаться.
В стенку он не влетел, зато влетел в скользкую грязь, потерял равновесие и шлепнулся задом в воду. Настоящую воду, не влагу от драконьего дыха – из-под Бинка куда-то вниз бежал ручеек.
Вниз? Но куда? Да в подземную речку! Потому-то ни с того ни с сего и образовался Провал. Река, должно быть, за сотни лет проточила здесь тоннель, земля наверху обрушилась, и получилось ущелье. Промоинка вышла феноменальная! Река и сейчас трудится, и, если попасть в нее, наверняка утонешь – кто сказал, что течение в ней спокойное, а в тоннеле есть чем дышать? Но даже если не утонешь, речные твари скушают. В таких темных холодных водах селятся самые злобные и прожорливые.
Цепляясь за выступы, Бинк полез назад. Он увидел боковой ход наверх, не мешкая, направился по нему и вскоре увидел свет над головой. Спасен!
Ага, размечтался! Дракон-то все еще поблизости. И пока он не уйдет, выкапываться наружу не стоит. Придется ждать – и надеяться, что сюда этот гад не дороется. Бинк отыскал местечко посуше и присел.
Дракон еще немного порылся в земле и прекратил. Стало тихо, но Бинка тишина не обманула. Драконы, во всяком случае сухопутные, предпочитают охотиться из засады. Они способны передвигаться очень быстро, но надолго их не хватает. Скажем, оленя, даже не имеющего убегательной магии, дракону не загнать. А вот ждать драконы умеют, так что придется сидеть и помалкивать, пока тварь зловредная и в самом деле не уберется.
Ждать было долго, холодно, темно, грязно, неуютно и сыро – дракон основательно обдышал Бинка. К тому же нет никакой уверенности, что дракон до сих пор караулит. Может, Бинк зря сидит здесь, а эта сволочь смылась втихаря – драконы умеют затихариться, когда захотят, – посмеиваясь самым гнусным образом, и теперь охотится еще где-нибудь.
Нет! Кровожадная тварь только и добивается, чтобы Бинк так подумал. Высовываться нельзя, даже шевельнуться нельзя – услышит, гад! Потому и тихо вокруг – прислушивается. Органы чувств у драконов потрясающие. Наверное, поэтому их в Глухомани так много и все их так боятся. Вымирание им не грозит. Должно быть, здесь все пропиталось запахом Бинка, который источался из каждой дырочки, и оттого дракону трудно определить его точное местонахождение. Дракон не собирался перекапывать всю пещеру – это слишком утомительно. Но стоит шелохнуться, издать звук – и пиши пропало.
От неподвижности Бинк начал замерзать. В Ксанфе стояло лето, да и зимой здесь не очень холодно, ведь многие растения умеют обогреваться магически, управлять погодой на своем пятачке или поддерживать температуру иным способом. Но в ущелье растительности немного, солнце сюда почти не попадает, а холодный воздух опускается да здесь и остается. Поначалу Бинка поддерживало то тепло, которое в нем выработалось за время вынужденных физических упражнений, но оно рассеялось, и Бинк начал дрожать. Но тут и подрожать-то вволю нельзя! Стали затекать руки и ноги, в горле запершило. Простуда начинается. Обстановочка тут не самая здоровая, да и к доктору за лечебным заклинанием не сходишь.
