Пол Стерлинг
Изумрудный город 2050
– Зато я тебя любил. А для уходящего это куда важнее, поверь, – сказал он, в очередной раз улыбаясь.
И вот мы стоим рядом, и больше не произносим ни слова. Да они и не нужны. Мы просто смотрим друг на друга. Сначала плачем. Потом улыбаемся. Наконец, смеемся. Просто от того, что наконец смогли побыть вдвоем. Пусть и так.
Не знаю, как долго все это длится. Меня обуревают эмоции. В один момент мне хочется ударить его, а в другой обнять настолько сильно, насколько это возможно, и расцеловать. Но именно в тот момент, когда я уже хочу сказать ему, что я его люблю, он вдруг растворяется в воздухе.
И я остаюсь один.
Какое-то время я продолжаю стоять и смотреть на место, где только что стоял мой папа. Я знал, что он не придет. Но ведь это не мешает надеяться, так?
Однако вот иссякает и надежда. Тогда я осматриваюсь…ага, ну ладно, мы недалеко от дома. Пойдем, у нас еще есть время, чтобы закончить историю. Но прежде, если позволите, я немного порефлексирую. Все же, не каждый день говоришь с умершим родственником.
Как это ни странно, первая моя мысль вовсе не связана с моей семьей, мамой или папой. Куда больше меня поражает то, что все, что вы только что видели, произошло прямо на улицах города. У сотен, если не тысяч прохожих на виду. А знаю об этом только я. Ну и вы, конечно же. Кто-то из прохожих смотрел фильм. Кто-то слушал музыку. Кто-то листал фотографии из свадебного путешествия, а кто-то прогуливался с девушкой, будь она настоящей или голограммой. И никто из них не видел, что происходило у меня. Нет, конечно они видели меня. Но очки превратили меня лишь в некое препятствие, которое людям нужно было обойти. Все же, личное остается личным. Даже в век технологий.
Вау, ничего себе! Ой, простите, это я только что заметил, что на небе снова засияло солнце. А на домах вокруг вдруг показались альпийские луга. С милыми домиками, швейцарскими флагами и сотнями мирно пасущихся коровок. Я даже слышу чириканье птиц неподалеку, перемешивающееся с едва слышным потоком горной реки. О! Даю голову на отсечение, на одном из зданий есть фиолетовая корова, совсем как из рекламы в детстве! Быть может, именно сейчас из ее молока делают шоколад? От одной лишь этой мысли меня тянет улыбаться. И, как это ни странно, это не попытка города успокоить меня. Просто моей душе наконец стало легко.
Возвращаясь к только что пережитому моменту, вы, наверное, и так уже все поняли. Мой папа умер пару месяцев назад. Рак легких. Я знал о его диагнозе задолго до того, как он ушел. И каждый день обещал себе, что это именно тот день, когда я увижу его в первый и последний раз. Когда я зайду и поговорю с ним. Выскажу ему все. Посмотрю в его глаза. Может быть, даже плюну ему под ноги. Но каждый день я не решался. А в очередной день оказалось, что решаться уже слишком поздно.
Я не знаю, действительно ли это был мой папа. Быть может он, как и я, переживал наш разговор сотни, даже тысячу раз, а затем записал все это, чтобы программа выбрала нужный вариант исходя из реального развития событий. Такое сейчас возможно. А может это и вовсе специальная программа и только. Но это не так уж и важно. Важно лишь то, что я наконец смог принять факт его смерти. И, наконец, смогу жить дальше без оглядки на прошлое.
А знаете, я конечно не планировал, что вы все это увидите…но вообще-то это напрямую связано с моим рассказом. Ведь то, что вы только что увидели, не могло бы произойти без Изумрудного города. И без него я бы так и продолжал избегать правды, жить в постоянном страхе и боли. Ведь в наше время город – это уже давно не просто место для жизни. И нет, он стал не экраном, как я, кажется, выразился в начале. Не кинотеатром. Он стал тем, кто тебе больше всего нужен. Родственником. Лучшим другом. Психотерапевтом. Город стал тем, кто подставит тебе плечо тогда, когда ты падаешь. Подаст руку тогда, когда тебе нужно подняться. И промолчит тогда, когда слова излишни.