– Черти беснуются… Я их пойду погоняю, – тихо сказала старуха и затем что-то несвязное пролепетала, то ли молитву, то ли проклятия.
Она кинула пару поленьев в печь, надела волчью шубу, отороченную лисьим мехом, и вышла в зыбучую тьму. Пахнуло ледяным дыханием осени.
Лена натянула одеяло до самого носа и стала смотреть в маленькое окошко. Жуткие красные глаза исчезли. Сквозь дремоту девочка ждала бабушку, но та не возвращалась, словно сгинула навсегда в ночи, в черной пучине.
Веки Леночки отяжелели, глаза сами закрылись, и тьма наступила не только снаружи, но и внутри…
***
Огонь угасал, в избушке стало студено, а бабушка все не возвращалось. Свеча прогорела только наполовину. Лена очнулась ото сна и сквозь полудрему увидела скользящую тень, которая расплескалась по потолку. Девочка почувствовала резки запах ели, в глаза ударил ледяной ветерок.
– Бабушка… Это ты? – прошептала Лена.
– Я здесь, моя радость…
Знакомый голос успокоил. Девочка улыбнулась и провались под одеяло.
– Напугала-а-а, – слово прозвучало эхом, будто из далекого, забытого мира.