Рафаэль Дамиров
Начальник милиции 3
Глава 4
Я приволок Пистона в отдел. Посадил в своем кабинете. Теперь нужно было уладить вопрос с его квартированием на даче Серовых. Ну не попрусь же я договариваться к Алёне с этим хмырем на пару, нужно его здесь оставить. В кабинете? Если только к батарее пристегнуть, вот только у меня нет никаких батарей.
Попросить Серого за ним присмотреть? Мухтара дать ему в помощь?
– Начальник, – поежился Пистон. – А ты точно не хочешь в КПЗ меня засунуть? Ты обещал спрятать на даче. Ментовка, знаешь ли, на дачу совсем не похожа.
– Точно! Пистоша! Ты гений! Иди за мной. Посидишь пока в КПЗ, а я договорюсь с твоим дальнейшим размещением.
– Я так и знал… – плаксиво вздохнул алкаш. – Ты меня обманул.
– Не бзди, это ненадолго, Саныч за слова отвечает и кидать тебя не собирается. На вот, покури лучше. «Мальборо»… Небось сроду такие не пробовал.
Я вытащил из кармана золотой портсигар и протянул сигарету.
Пистон жадно впился глазами в блестящую вещицу, и вдруг проныл:
– Слушай, Начальник, отдай мне взад эту штуковину. Тебе она без надобности, все одно не куришь. Зачем она тебе?
– Вот ты рыба… – скривился я. – Гнилой заход. Портсигар я у тебя честно экспроприировал в качестве возмещения морального вреда.
– Что сделал? Какого вреда?
– Отжал за подставу! Так понятнее?
– Ну да… справедливо, – поджал губы Пистон, но сигарету у меня взял.
Мы зашли в здание ГОВД, и я нос к носу столкнулся с Трубецким. Меня он ловко обрулил, старательно делая вид, что я сквозняк, а не сотрудник, а вот когда его взгляд уперся в Пистона, оперативник аж вздрогнул и замешкался.
– Морозов! Это ты куда его потащил? – спросил он, пытаясь нагнать в голос показного миролюбия.
– Тебе какое дело? – отрезал я.
– Э-э… Погоди, погоди… Он по ориентировке проходит. Похож, очень похож… Морда его вылитая, как у того, кто грабеж замолотил. Дай мне с ним переговорить… Отдай его мне. Мне его отработать нужно.
– Отработать? По грабежу? – я остановился и развернулся к Антошеньке. – По какому еще грабежу? Что-то я не припомню ни одного на этой неделе.
Я отлично знал текущую сводку совершенных в городе преступлений и сразу понял, что оперок туфту гонит.
– Э-э… Да там дело прошлогоднее, глухарем висит, – стал оправдываться Трубецкой. – Я сейчас как раз занимаюсь ранее совершенными. Показатель за раскрытие прошлых лет никто не отменял.
Ну-ну, с каких это пор Антошенька за показатели печется? Подумал я, а Пистон заметно напрягся. Смотрел в мою сторону жалобно, а в его взгляде сквозило: «Начальник, не отдавай меня, только не отдавай».
– Да какой с него грабитель, Антон Львович, – усмехнулся я. – ветер дунет, и он упадет, смотри, какой квелый. Иди ищи других грабителей, – сказал я и затолкнул Пистона в дежурку.
Оперативник скривился, но промолчал, потопал дальше. А его интерес к Пистону мне не понравился. В голове все больше зрела мысль, всеми правдами и неправдами отправить инспектора уголовного розыска на больничный. Скорее всего – неправдами.
– Привет, Саныч! – Баночкин оторвался от телефона и протянул мне широкую лапу. – Это кто? Морда знакомая. Это не тот, который к тебе приходил раньше постоянно?
Скосил он взгляд, на мнущегося в пороге Пистона.
– Он самый, мой человечек. Пусть у тебя посидит в КПЗ, я его через часик-два заберу.
– Не могу… Купер проверяет КПЗ по два раза на дню, все ищет что-то, вынюхивает. Журналы проверяет, постовых за караульный устав спрашивает. Если только по-настоящему его оформить. Через административный протокол его запихать. Но там штраф будет.
– Давай по-настоящему, – кивнул я. – Состряпай там что-нибудь, я не уполномочен такие бумажки заполнять, сам знаешь. А я рапортец накатаю, мол задержал на улице нарушителя. Он все подпишет, что скажешь.
– Честно говоря, я протоколы писать не умею, – развел руками дежурный. Всегда участковых прошу.
– Ну так попроси…
– Так нет никого из них сейчас в отделе.
– Блин! Миха! До таких звезд дослужился, а по административке оформить человека не можешь. Ладно… Сказал бы спасибо, да не за что…
– Извини, Саныч…
– Бывай.
Я вывел «задержанного» и потолкал его на улицу.
– А может я дома подожду? – радостно спросил Пистон, убедившись, что КПЗ ему сегодня не грозит.
– Ты тупой? Я тебе говорю, за тобой могут прийти в любой момент, и это будет последний момент в твоей развеселой жизни. Со мной пойдешь. От меня ни на шаг. Понял?
Пистон опустил голову, ему явно хотелось выпить, а после прилечь на диванчик перед телеком и закурить. А тут я такой спаситель нарисовался.
Оставив Серого в своем кабинете за старшего, я направился в школу. Со слов пацана, сестра его сегодня там, опять занимается важными пионерскими делами – оформляет какой-то школьный стенд в красной комнате.
Пистона пришлось взять с собой. Как-то не очень было тащить такого хмыря в детское учреждение, но ничего не поделаешь. Надеюсь, наш тандем никто не увидит, каникулы все-таки.
Но благо, в школу с алкашом мне заходить не пришлось. Я напоролся на Алёну прямо на школьном крыльце. Стенд ее подопечные пионеры выволокли на улицу и что-то малевали вонючей краской, поэтому работа кипела не в пионерской комнате, а на свежем воздухе, чтобы не задохнуться.
– Привет, – помахал я старшей пионервожатой.
Та, завидев меня, сначала невольно улыбнулась, а потом улыбка вдруг исчезла с лица, сменилась на прохладцу.
– Жди здесь, – указал я Пистону на лавочку возле газона, а сам пошел навстречу девушке.
– Привет, – когда мы приблизились друг к другу, ответила та. – Это что за чудо с тобой?
Она кивнула в сторону моего подопечного, тот грелся на лавочке, щурясь от солнышка, словил «тунеядский» кайф. Казалось, вот-вот достанет из-за пазухи шкалик и пригубит.
– Мне нужно поговорить, серьезно… – выдал я голосом, полным таинственности и серьезности. Однако, предательская улыбка с моей морды никак не слезала, очень рад был видеть пионервожатую.
– А что нам говорить? – надула губки Алена. – Лучше с Асей поговори, пригласи её куда-нибудь. Погуляйте. Вон, погодка какая замечательная, а мне некогда, мне работать надо.
– Хорош дуться, я вообще по-другому поводу.
– А кто тебе сказал, что я дуюсь? – сверкнула глазами девушка, но тут же себя уняла и добавила. – Мне вообще все равно.
– Отлично! Раз все равно, значит, ты мне поможешь! Как другу. Как боевому, так сказать, товарищу. Я ведь тоже комсомолец…
Я не хотел здесь объясняться за поцелуй с Асей, все равно останусь виноватым, да и не до этого сейчас и поэтому увел разговор в иронично-идейное русло.
– Помочь? Я? Тебе?.. Чем же? Рассказать, какое мороженое любит Ася?
Вот язвочка, своего не упустит… Но и я не привык так просто сдаваться.
– Далась тебе эта Ася… между прочим, ты мне больше нравишься.
Девушка чуть залилась румянцем, в ее глазах на миг вспыхнули искорки радости, но тут же погасли и она уже с некоторой претензией проговорила:
– Сомнительное утверждение… «больше»… То есть на нее ты тоже запал? Да ты, я смотрю, настоящий Дон Жуан. Извини, Саша, но мне надо идти. Пока…
Она демонстративно развернулась и сделал шаг в сторону своих подопечных. Но медленно так и с расстановкой, будто желала, чтобы ее непременно удержали. И я удержал.
– Да погоди ты! – шикнул я и мягко, но крепко схватил ее за руку. – Дело жизни и смерти. Не моей, конечно, но надо одному человеку помочь…
Алёна остановилась, повернулась ко мне и посмотрела прямо в глаза. Я притянул ее ближе, не выпуская руку. И поцеловал. Быстро и спонтанно. Делать этого не собирался, само так вышло, но мне понравилось.
Алёна ответила на поцелуй, но через мгновение, будто опомнившись, отпрянула от меня, чуть залившись краской. Мда… Это не Ася.
– Ты с ума сошел, Морозов! – зашипела она. – Здесь же дети…
– Эти? – я кивнул на стайку пионеров, что увлеченно корпели над плакатом и не смотрели в нашу сторону от слова совсем. – Да тут, если я на голове ходить буду, они внимания не обратят. Вон как увлеклись художеством.
– Все рано, – хмурилась Алена, но выдохнула уже с некоторым облегчением, убедившись, что нашу маленькую шалость никто не заметил. – А если увидят?
– Тогда, нам нужно найти более спокойное место для поцелуев, – обезоруживающе улыбнулся я.
– Дурак, Аську свою целуй. Говори, уже, зачем пришел, какой такой вопрос жизни и смерти?
* * *
Пистона я повез на дачу Серовых на автобусе с пересадкой. Можно было вызвать такси, или попросить отвезти Эдика, например, но я решил, что чем меньше знает народу о новом убежище алкашика – тем лучше. Как говорится, если хочешь, чтобы о чём-то узнали все, расскажи это кому-нибудь по секрету.
Дачный автобус, переваливаясь на ухабах проселка, вывез нас за город. На остановке посреди дачного общества он распахнул двери и выплюнул на притоптанную площадку пенсионеров с граблями, мамашек с корзинками и меня с Пистоном.
Я ни разу не был на даче у Серовых, но по названному мне адресу легко нашел нужный домик. Улицы здесь назывались незатейливо, не запутаешься: Яблоневая, Сливовая, Лесная и тому подобное. Вот на этой самой Лесной и были стандартные шесть соток с домиком, которые достались Алёне и Андрею Серовым от родителей.
После недолгих переговоров, она согласилась на сомнительное пребывание алкашика на ее участке. Все-таки у девчонки большое сердце. Пожалела Пистона… или быть может, согласилась, потому что именно я ее попросил? Несмотря на всю её показную ершистость, я чувствовал некую взаимность симпатии. Ну, конечно, если бы я ей не нравился, фиг бы она дала себя поцеловать.
Мы дотопали до нужного участка. Небольшой домик в тени черемухи с симпатичным оконцем, с резными наличниками, как в сказке.
– Короче, поживешь пока здесь… – я открыл калитку и стал осматриваться, Пистон несмело семенил за мной.
– Начальник! А тут телек-то хоть есть? Я же здесь с тоски сдохну.
– Лучше сдохнуть от тоски, чем от пули.
– Как от пули? – заморгал Пистон. – Ты же говорил, что под грузовик толкнут?
– Сначала толкнут, а потом еще пулю для надежности всадят, – подытожил я. – Контрольный выстрел, слышал про такой? И не вздумай никаких дружков сюда тащить. Имущество попортишь – телек у тебя, как компенсацию заберу и хозяевам дачи отдам. Понял?
– А кто хозяева? Та краля в красном галстуке пионерском?
– Не твое дело. О себе лучше думай, о безопасности.
– Хороша фифочка, – скалился сальной улыбкой Пистон, – была у меня по молодости комсорг. Вот такенная бабёнка. Ты не смотри, что все они правильные и лозунгами судачат. Если их раздеть, знаешь какие они..! У-ух!..
– Хлебальник завалил, – отрезал я. – То же мне, Казанова тряпочный нашелся.
– Да ладно, ладно, Начальник! – примирительно развел руками Пистон. – я же совет просто дал, я же старше тебя.
– Харэ базарить, бывалый. Если бы возраст придавал мозгов, то ты был бы уже кандидат наук.
– А я может и есть кандидат наук, – вдруг заявил алкаш. – В прошлом…
– А я сын Брежнева. Вот мы и встретились.
Я порылся в цветочном горшке на небольшой веранде и нашел ключ. Открыл навесной замок и распахнул скрипучую, но крепкую дверь. Мы зашли в домик.
– Вот диван, вот стол, вот кресло, – указывал я. – Все для жизни есть. Располагайся.
– А жратва где? – поджал губы Пистон.
– Завтра привезу, – сказал я. – А пока тебе тут картошки хватит. В погребе достанешь, хоть и прошлогодняя, но сказали, что нормальная еще, есть можно. Электроплита есть, кастрюля вон висит на стене. Отваришь картохи и поужинаешь.
– Картошка без сала? – грустно скривился Пистон. – Что баба без сисек…
– Эко ты привереда, будешь выкаблучиваться, поедешь таки в КПЗ.
– Да лан, Начальник, я просто чай не могу найти. Как без чаёчка-то?
– Заварка тоже есть, – я вспомнил инструктаж Алены на счет того, что где лежит.
– Где она? – Пистон уже шарил в буфете, гремя посудой. – Не могу увидеть…
– Дачные пассатижи! Какой ты, однако, беспомощный. Вон же заварка! В аптечке в банке из-под кофе с наклейкой из пластыря «соль».
– А все, нашел! Спасибо, Начальник…
* * *
Вернулся в отдел на автобусе. Во дворике в курилке дымил Баночкин.
Я подошел к дежурному:
– А ты чего на улице? Раньше в помещении дымил и ничего.
– Купер запретил, – тихо и грустно пожал широкими плечами Михаил. – Это самое… сказал, что я лицо отдела. Представляешь? Дескать, граждане приходят и видят курящего милиционера сразу, и думают, что все мы тут бездельники, ни хрена не работаем, только перекуры устраиваем.
– Сомнительная аргументация.
– Чего?
– Я говорю, темнит Купер.
– Вот и я про тоже… – закивал Михаил. – Какое я, к лешим, лицо отдела? Если исходить из соображений Купера, то глядя на мою рожу, граждане должны думать, что мы тут не перекуриваем, а жрём круглосуточно.
– Кстати, на счет еды… Ты физо-то пересдал?
– Да какой-там… – тут же сник дежурный, повесил голову на широкую грудь, – завалил опять. В область мотался, там сдавал. Думал договориться, раньше так делали частенько, а сейчас лавочку прикрыли. Чую, наш несравненный Купер постарался и науськал областных, чтобы наш отдел валили.
– Информация достоверная?
– Это мои предположения, но уверен, что так оно и есть. Вот гадина! Ох… где же наш дорогой Петр Петрович?
– А сам по-честному не хочешь пересдать?
– Да ты что? Ты на мое пузо посмотри, на него телевизор можно ставить и тумбочка не понадобится. Одна попытка мне осталась, чтобы пересдать, если не получится, то… – Миха осекся, вздохнул и тихо добавил. – Могут вообще снять с должности, по несоответствию…
– Вот тем более тебе надо самому подготовиться. Физически…
– Как?
– А про спорт и похудение ничего не слышал.
– Чего? Не жрать? Еще и бегать? Я так не смогу.
– А ты и не пробовал. Для начала давай на спорт поднажмем, а про «пожрать» потом разберемся, может и не придется тебе пайку урезать. Я вот например, по утрам бегаю, потом турник, брусья, а в общаге в комнате иногда балуюсь гирьками. Прикупил себе парочку в спорттоварах.
– Спасибо, Сан Саныч, за предложение, но единственным спортом, которым я в своей жизни занимался – это были шахматы в детстве.
– Шахматы не спорт, – покачал я головой. – Вот пойдешь по ночи и хулиганы нападут, как ты им шах или мат поставишь?
– Ну не скажи… Шахматы в драке очень помогают. Один раз я троих чуть ли не до больнички уработал. В старших классах было дело.
– Ты? – я с сомнением на него прищурился.
– Ну да… Вот как раз шахматы мне и помогли. Я доской шахматной ка-ак вдарил! Один сразу без памяти, второй скрючился, а третий побежал, так я кинул вдогонку доску. Прямо по хребту. Он потом месяц скрючившись ходил, и, говорят, всю одежду, что была в клетку, выбросил. А ты говоришь, шахматы не спорт.
– Ты опасный человек, Баночкин, и мне это чертовски нравится.
– Был опасный, – вздохнул здоровяк. – А сейчас дай мне шахматы, я даже не вспомню, как конь ходит, не то, что уже доской лупануть смогу.
– Ну вот и вернем прежнего решительного шахматиста Баночкина. Короче… Завтра в семь жду тебя на школьном стадионе.
– Так рано?
– Отказ не принимается. Форма одежды – бего-прыгательная, и с собой фляжка воды. Понял?
– Не, ну давай хотя бы с понедельника начнем… Что так прям сразу?..
– У тебя пересдача когда?
– Да скоро уже… – снова вздохнул дежурный.
– Значит, у нас теперь каждый день – понедельник.
– Ладно, – буркнул Михаил. – Приду. Только кеды надо купить. Старые порвались. И это самое, Сан Саныч… Хотел тебя предупредить. Ты когда того хмыря увел сегодня из дежурки, ко мне следом Трубецкой нырнул. Интересовался за него, за хмыря за этого. Сказал, что он у него по ориентировке похож на одного жульмана по грабежу. Хотел его к себе в кабинет забрать.
– А ты что сказал?
– Сказал, что делов не знаю, нет его в КПЗ.
– Молодец Миха… А что на счет Купера? Наблюдаешь за ним? Куда ходит, кого принимает?
– Конечно, посматриваю. Но Евгений Степанович по одному проторенному маршруту двигается каждый день. Утром на работу, днем – на обед, вечером уходит. А с обеда приходит довольный такой, морда, будто маслом помажена. Счастливый. А посетителей у него особо нет. Не как раньше у Петровича было, шишки разные заскакивали в ГОВД ежедневно. Не держит новый шеф контакта с важными людьми города.
– А это значит, он здесь не собирается надолго задерживаться, – задумчиво проговорил я. – Отдел развалит, новый наберет, Антошеньку, например, начальничком сделает, и свинтит.
– Трубецкого? Начальником? – выдохнул Баночкин. – Хана нам тогда всем!..
– Ага, если конечно, до этого времени доработаем… А Антошеньку, надо срочно на больничный отправлять. Мне его активность сильно не нравится.
– На больничный? Как?
– Есть одна идейка… – зло улыбнулся я. – Поможешь?
– А что делать надо? – уловив демонический блеск во взгляде, Баночкин забеспокоился.
– Да ты не ссы, Миха… Дело, конечно, опасное, но нужное… слушай сюда…
Глава 5
На следующий день на утренней планерке мы все засыпали, как куры в сумерках. И немудрено, ведь после заслушивания монотонной сводки от дежурного Купер быстренько перешел к часу политинформации, набившей нам уже здоровенную оскомину. В этот раз начальник с упоением вещал о прошедшей на днях в Академии МВД СССР научно-практической конференции по книгам Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя президиума Верховного Совета СССР товарища Л.И. Брежнева «Малая земля» и «Возрождение».
О как… целые конференции в министерстве проводят всего лишь по двум книжкам. Наверное, они крайне гениальны. Может, мне тоже что-нибудь написать? Тут ведь, что любопытно! Я же много чего знаю из будущего. Шедевры из моего времени обернуть в упаковку сегодняшнего настоящего: «Гарри Поттер и философский камень социализма», «Властелин колец: Братство трудового народа» или что-нибудь для женщин, например, «Пятьдесят оттенков комсомольской юности». Но нет, во-первых, писать – это не мое, за сочинения всегда были одни тройбаны. А во-вторых, я хоть и сиделец в прошлом, но так нагло тырить совсем не привык. Нехорошо это, прямо с душком поступок был бы. Конечно, об этом никто и не узнает, но мне достаточно, что буду знать я.
Нет уж, Мухтар знает, что на том конце поводка у него честный человек. За эту жизнь, по крайней мере, пока поручиться могу.
– Выход в свет замечательных книг товарища Брежнева является ярким и прорывным событием в общественно-политической жизни нашей страны, – декларировал Купер, он даже встал с кресла и помогал себе руками, разрезая ими воздух, как пытающийся взлететь жирный пингвин. – В них воплотилось все величие, духовная чистота, бесстрашие советских людей, их уверенность в победе, горячая любовь к ленинской партии, наш социалистический патриотизм.
Умеет Купер лозунгами кидаться, хорошо стелет. Ему бы не в Зарыбинске выступать, а на трибуне повыше. Сейчас еще даст эти книжки нам для домашнего чтения, поди. Но с «домашними заданиями» все обошлось. Успели разобрать все на «уроке». Я, конечно, не против восхваления подвигов народа, дело нужное, но так-то мы здесь не на конференции и не на собрании, а на служебном утреннем совещании. В последнее время я сам с собой такие никчемные сходки стал называть дураковками. Ты начальник, я дурак.
После часа разглагольствований о том, как начинающий талантливый писатель смог глубоко и проникновенно показать в своих дебютных произведениях истоки великого подвига советского народа, планерка, наконец, подошла к концу.
– Вопросы? – обвел взглядом сонную аудиторию начальник.
– Разрешите? – в дело вступила кадровичка.
– Слушаю, Мария Антиповна, – довольный собой и особенно своей проникновенной речью, Рыбий Глаз пребывал в прекрасном настроении, даже не цеплял никого и, видимо, желал подольше насладиться обсуждением своего пламенного выступления.
Но вопрос от Вдовиной был совсем по другой теме. Стараясь не глядеть на меня, она произнесла:
– Евгений Степанович, у нас занятия по физо уже который месяц не проводятся. По приказу положено как минимум два часа в неделю уделять физической подготовке с личным составом.
– А почему не проводите? – буркнул Рыбий Глаз.
Он даже не в курсе был этого пробела, кадровик называется.
– Наш внештатный инструктор по физподготовке, участковый Зарубин, в отпуске с последующим переводом, – развела холёными ручками Мария.
Молодец, хорошо держится. Давай Маша, давай…
– Ну так подготовьте приказ на нового внештаника, – отмахнулся Купер. – Я, что ли, вам должен занятия проводить? У меня и так работы выше крыши, да и вообще не десять рук, я вам нянька, что ли?
– Так уже сделали, товарищ подполковник… – Вдовина продефилировала к столу начальника, умело играя бедрами с перекатами упругих ягодиц, утянутых в ткань серой, как мышь, милицейской юбки.
Но сама женщина выглядела вовсе далеко не мышкой. Все комплекты форменной одежды она умело ушивала и подгоняла по своей соблазнительной фигуре. А юбки всегда делала чуточку короче, чем дозволено регламентом. Самую малость, так, чтобы не прикопались – но этого вполне хватало.
Мария положила на стол начальника бумаги.
– Это ещё что? – хмурился Купер, бегая недовольным взглядом по отпечатанным строкам.
– Проект приказа о назначении лейтенанта Морозова внештатным инструктором по физической подготовке ГОВД Зарыбинского горисполкома.
– Без меня и моего согласования проекты приказов составляете?! – зыркнул на неё Купер, казалось, даже вид стройных коленок птички-кадровички не мог смягчить его негодование.
– Да нет, что вы, – замахала ручками Вдовина, мол, как вы подумать могли. – Этот проект еще при Петре Петровиче подготовили, он подписать не успел, заболел. Я там только шапку изменила под вас и внизу, в графе «подпись», тоже вас вбила, – как ни в чем не бывало щебетала кадровичка. – Дело-то срочное, тянуть нельзя. Боюсь, что любая кадровская проверка сразу обратит внимание, что занятия у нас не проводятся, личный состав нормативами не занимается, и с вас, Евгений Степанович, за это спросить могут. Ведь вы же наш глава.
– Хм… Ну… Это да… – Купер задумчиво пожевал губу, поводил взглядом по бумагам, покубатурил.
Не стал хотя бы рвать проект приказа и швырять его в воздух, показывая свой гнев начальственный. Конечно, если будут низкие показатели по оперативно-служебной деятельности (которые он сам же и топил), он мог отбрехаться перед главком, мол, досталось войско неработоспособное, а Кулебякин все запустил. Таков и был его гнилой план. Но и мы с Марией тоже не пальцем в небо тыкали.
Потому что с физподготовкой это не прокатит. По той простой причине, что чисто кадровская работа, а он – самый настоящий кадровик, присланный из области. И, будучи временно исполняющим обязанности начальника, не предпринял никаких мер по улучшению состояния физической подготовки личного состава. Ай-ай-ай, Евгений Степанович, как же так. Это мне все Мария на досуге разжевала, между нашими с ней другими «физическими занятиями».
На этом мы с ней и хотели сыграть. А физо я решил ввести в ГОВД, чтобы убить двух, вернее, даже трех зайцев. Во-первых, и вправду нужно подтянуть в этом плане отстающих сотрудников, особенно это стало очевидно после вчерашнего разговора в курилке с Баночкиным. Во-вторых, это мой лишний рычаг воздействия на того же Трубецкого. Я ему «энки» могу ставить, заставлять ходить на занятия и понукать его там. Ну а в-третьих, и это главное – занятия пригодятся мне, чтобы спровадить Антона Львовича на больничный. И потому начинать их надо было срочно, сегодня, сейчас.
Сам я уже в спорте заметно поднаторел. Не мастер спорта, конечно, но ОФП освоил вполне себе на "ура". Ежедневные утренние пробежки, турник, брусья и гири сделали свое дело. Не такой уж рохля оказался Сашок. У молодого тела спортивные задатки определенно были. Еще бы на бокс записаться или на борьбу. Да хотя бы на каратэ, правда, там кричать «кия» придется, а я люблю все по-тихому проворачивать.
Каратэ сейчас популярно, секции по Союзу растут, как грибы после дождя. Скоро еще фильм выйдет «Пираты XX века». Супер популярный, наш первый кассовый боевик. После него так вообще, каратэ до небес взлетит. Но я каратэ не особо жалую. У меня товарищ занимался, потом бросил, когда его в подворотне побили. Он только хулиганам поклониться успел.
Так что в планах у меня заняться какими-нибудь единоборствами. Не сейчас, не раньше чем после закрытия полугодия.
– А почему именно Морозова сюда вписали? – не сдавался Купер. – Что, у нас других достойных людей нет?
– Дело в том, что внештатный инструктор по физо, – убеждала кадровичка, – должен пройти повышение квалификации в ведомственном учебном заведении по специальности «физическая подготовка в ОВД». Пока инструктор отучится, много времени потеряем. А лейтенант Морозов – выпускник Волгоградской Высшей следственной школы, дипломированный специалист, ему такая переподготовка не требуется, нужен лишь приказ о возложении на него этих дополнительных обязанностей. Значит, можно без проволочек действовать, а то ведь вдруг проверка? Сами знаете, никогда не предупредят. К тому же, лейтенант Морозов действительно обладает нужными знаниями и навыками, в школе милиции велись занятия не только по общефизической подготовке, но и по самбо, и боевым приемам. Петр Петрович считал, что Морозов справится лучше других.
Знал бы Кулебякин, как мы используем его имя, то непременно бы выкрикнул: «Ядрёна сивуха», но думаю, потом бы смягчился и отошел, ведь всё во благо отдела. Если наш Зарыбинский ГОВД решили валить, то тут любой параметр подойдёт – хоть раскрываемость, а хоть и физподготовка. Купер это тоже понимал и сам не инициировал вопрос проведение занятий – ему же было лучше, чтобы в отделе вообще ничего не работало, и народ расхолаживался. А тут вдруг до него дошло, что за такие провалы с него как с кадровика в первую очередь спросят. И прикрыться ему будет нечем – плана занятий нет, внештатного инструктора нет (даже на бумаге), а сами занятия не проводились и не проводятся.
Полный швах.
– Ладно… – крякнул начальник и размашисто подмахнул приказ, будто милостью одарил холопов. – Морозов теперь – старший по физподготовке. Весь спрос с него за этот фронт работы.
Последние слова он произнес с некоторым нажимом, мол, не получилось тебя в отпуск отправить, так хоть тут прижучить удастся.
Глядя на его рожу, я уже понял, что он представлял, как мои подопечные заваливают очередную сдачу нормативов, и спросят за это уже с меня, а не с начальника напрямую. А в том, что они завалят, Купер нисколечко не сомневался. Он же помнит, как принимал нормативы. И выходит, что тут мы его от начальственного гнева по доброте душевной спасли.
Только я не для галочки в «физруки» подался, у меня в голове уже сложился примерный план, как вытянуть отдел из задницы.
Я встал и прокашлялся.
– В таком случае, раз я старший на этом фронте деятельности, разрешите, товарищ подполковник, сделать объявление для личного состава.
Тот лишь хмуро кивнул и, скептически впившись в меня взглядом, откинулся в кресле, а я продолжил.
– Товарищи, не будем откладывать занятия в долгий ящик. Чем раньше начнем, тем быстрее наберем нужную физическую форму для сдачи требуемых нормативов. Итак, первое занятие прямо сегодня. Жду вас в 16.00 на стадионе. Форма одежды – спортивная. С собой необходимо взять питьевую воду.
Народ недовольно загудел, но никто против ничего не сказал. Не все, конечно, радостно приняли новость о спорте. Оно и понятно, в этом отделе, как мне поведала птичка, подобные занятия не то что теперь, а и сроду не проводились. Все было больше для галочки и на бумаге, а с разного рода проверяющими Кулебякин всегда успешно договаривался.
А теперь все по-другому будет. Как Сан Саныч сделает, так и будет. Но это для их же блага, ведь сейчас все эти договоряшки кончились. Баночкин так вообще уже второй раз не сдал.
– Уголовный розыск, – я ткнул властным взглядом в Антошеньку, сверху вниз, тот аж поежился, – попрошу в особенности не пропускать занятия. Вы у нас первая группа предназначения по здоровью. И в служебной деятельности всегда на передовой.
– Трубецкой! – обратился к оперативнику начальник. – Ты слышал? Чтобы сам тоже присутствовал на занятиях.
Вдовина бросила на меня удивлённый взгляд – а ведь до этого у нее прекрасно получалось не выдавать, что мы обо всём заранее договорились. Но я и бровью не повёл, услышав реплику Купера.
Не из благих побуждений поддержал меня начальник, и не потому что проникся моим рвением динамовским – он попросту приставил Трубецкого ко мне поближе. Я и так в последнее время много чего «наворотил» дельного: обеспечил почти на всех дежурных выездах присутствие кинолога, снял кучу старых темнух с отдела, повысил раскрываемость по суткам. И ничего Трубецкой не смог с этим поделать, так, может, на физо у него что-то выйдет? Наверное, так рассуждал Купер, но я думал совсем по-другому – пусть диверсий с его стороны мне не избежать, но мне, кровь из носу, нужно присутствие Антошеньки на моем занятии, у меня для него сюрприз имеется.
– Все у тебя? – уставился на меня начальник.
– Никак нет. Еще один вопросик… Мне нужен транспорт. Раз я внештатный инструктор, то инвентарь спортивный возить надо на чем-то на стадион.
– Какой еще инвентарь? – отмахнулся Купер. – Мячик и скакалку в руках унесешь.
– Товарищ подполковник, – возразил я, хитро щурясь. – Там еще гири и гранаты.
– Какие гранаты?
– Будем заниматься метанием гранат, нормы ГТО нам впоследствии сдать совсем не помешает. Уже и желающие есть.
Купер хотел было стукнуть по столу кулаком, мол, никаких гранат в утвержденном плане по физподготовке нет, а потом вдруг передумал и вмиг успокоился – пусть лучше личный состав гранаты метает, чем преступления раскрывает. Я его с этими умозаключениями насквозь видел.
Рыбий Глаз ругаться не стал, а лишь проворчал:
– Нету машин свободных, сам знаешь. Где я тебе их возьму?
– А мне машину и не надо, мотоцикла вполне хватит. В гараже стоит один. Как раз участкового, который в отпуске. Закрепите меня за ним.
– Бензина на него все равно нет, на дежурку еле хватает, а ты говоришь, мотоцикл тебе.
– Я сам обеспечу его топливом, – заявил я.
– Сам? Ладно, – согласился начальник. – Больше бензин не проси, не дам… Мария Антиповна, где наш тыловик?
– В отпуске. Вы же сами его отправили.
– Да?.. Тогда вы подготовьте проект приказа о закреплении Морозова за служебным мототранспортным средством.
– Сделаю.
Я уже было выдохнул незаметно – неужели прокатило? И тут Купер меня окликнул:
– Морозов? У тебя-то права есть?
Гаишные пассатижи! В приказ наверняка же надо будет вносить данные моего водительского удостоверения. А прав у меня нет. Во всяком случае, в общаге среди документов я их сроду не видел. Ладно, придумаем что-нибудь, попрошу Марию подзатянуть с приказом, а в областном ГАИ договорюсь, чтобы по-быстренькому мне водительское сделали, как сотруднику. Я надеюсь, мне не придется в ДОСААФе учиться, это вообще долгая петрушка. А пока, если Купер не вспомнит про приказ о закреплении, вместо прав у меня всегда есть ксива лейтенанта милиции. В СССР для гаишников она вполне себе являлась пропуском на дороге.
