Ракс Смирнов
Вечные 1 – Хранитель
Глава 4 – Красный Октябрь
Вселенная 0000-А
Удивительно, но громкая, тарахтящая и стучащая колесами повозка совершенно не привлекала внимания мутантов, и дорога проходила на удивление спокойно. Возможно, причина заключалась в том, что вблизи железки обитало не так много существ, а может быть, огромный стальной короб с лязгом и грохотом пугал их больше, чем вызывал интерес.
Лёха сидел на полу и, ругаясь, перебинтовывал свою кисть. Мерзкая, пухлая крыса, сидевшая в том самом фургоне, наделала гораздо больше бед, чем можно было ожидать от такой мелкой гадины.
– Вот сука, – бурчал он. – Почему я её сразу не заметил?
– На, возьми, – я протянул ему обеззараживающий инъектор – одно из новшеств наших ботаников. Какая-то гремучая смесь спирта и рад-мха, которая действовала эффективнее любых антибиотиков. Именно благодаря этой сыворотке мы в своё время победили простудную чуму.
– Не, спасибо, случай не настолько серьёзный, – отказался он. – Из-за какой-то мелочи тратить… У тебя их сколько, пара штук?
– Вот именно такие мелкие твари могут весь рейд испортить. Для этого и взял. Бери, не ной.
Лёха взял шприц и воткнул его себе прямо в ладонь, на всякий случай.
Мы уже миновали торгово-развлекательный комплекс «Европа», который некогда был главным источником одежды и мебели для всех выживших в Союзе. Сейчас же внутри не осталось ничего полезного, но добавилось множество опасностей. На крыше обустроила гнездо самка чёрного ворона. Эти твари были куда крупнее и выносливее самцов. Единственным плюсом такого соседства было то, что они предпочитали следить за своими птенцами, а не нападать на всех подряд. Но и она нашей дрезиной, к счастью, не заинтересовалась.
Николай занял место машиниста у узкой бойницы, а мы расположились в салоне, сняв противогазы. Медведев объяснил, что внутри относительно чисто и можно немного подышать без фильтров.
– А погода-то какая хороша-а-ая, господа! – радостно сказал Николай. – За всё лето такой ни разу не видел.
– А ведь до Катастрофы такая была нормой.
– Да, в такое время на велосипеде классно прокатиться, – протянул Лёха с лёгкостью в голосе. Лекарство, давшее кратковременный эффект опьянения, сделало его разговорчивым и добродушным. – Всё тогда было иначе. Даже мы сами.
– Это точно, многое изменилось. Но я почему-то вспомнил не велосипеды. Я вспомнил романтические прогулки в парке. – Я вздохнул. – И многих мы потеряли.
– Родители? – Николай взглянул на меня.
– Нет. Родителей не было. Мы с Лёхой из детдома. Вместе выросли. Девушка.
– Как её звали? – спросила Колючка.
– Наташа.
– До сих пор скучаешь по ней? – она посмотрела на меня с теплотой, но без ревности.
– Нет. Просто помню. Давно смирился с утратой, но забыть не смогу, наверное, никогда.
– Понимаю. Я тоже потеряла мужа. И уже приняла, что его больше нет.
– Всем пришлось смириться, – я отвёл взгляд.
Мы ненадолго замолчали, уходя в собственные мысли. Неожиданно Николай произнёс:
– Не всем. Моя жена и дочь живы, я в этом уверен.
– То есть? – я посмотрел на него.
– Я из Казани. Работал там майором полиции. Что интересно, получил звание за пару дней до Катастрофы, перед самой командировкой сюда. Можно сказать, война всё обнулила, и теперь эти звания ничего не значат. – Он сделал паузу. – Моя жена и дочь остались в Казани. Я приехал сюда буквально на пару дней по работе. Не успел вернуться… Оказался не в том месте, не в то время.
Он вдруг помрачнел.
– Как их звали?
Николай порылся в карманах разгрузки и достал небольшую фотографию, завернутую в файл. Протянул её мне. На фото была изображена девушка лет двадцати пяти с длинными русыми волосами, держащая на руках девочку лет пяти, удивительно похожую на обоих родителей.
– Это Маша, моя жена. А это наша дочь Ксюшка.
– Думаешь, они спаслись? – я передал фото Лёхе.
– Надеюсь. Мы жили недалеко от станции, так что шанс у них был. Я очень хочу вернуться туда. У нас вся техника ведь сохранилась – вертолёты, транспорт. Мы давно готовимся к рейдам в крупные города. Казань вторая на очереди. Но эта неожиданная атака мутантов спутала все карты. – забрал фото, вернул в разгрузку и осмотрелся, стараясь сменить тему. – О, кстати, мы почти приехали. Проезжаем Родину-Мать. Кому интересно, можете полюбоваться.
Мы подошли к окнам, отодвинули заслонки и увидели исполинскую статую женщины с мечом. Она стояла на высокой возвышенности, с протянутой рукой, будто призывая к бою. Родина-Мать – символ мира, возведённый в честь великой победы в всемасштабной войне. Не той, что уничтожила цивилизацию, а другой, более далёкой. Войны, после которой человечество восстановило привычный уклад, но, увы, ничему не научилось.
Как эта статуя пережила Судный день и осталась стоять, когда высотные дома превратились в решето, оставалось загадкой. На фоне тёмного, затянутого тучами неба её величественный силуэт одновременно пугал и завораживал.
Статую я видел тысячу раз, но каждый раз хотелось смотреть на неё снова и снова. Она будто бы гипнотизировала.
– Ладно, посмотрели и хватит, – произнёс я, когда она начала скрываться из виду. – Я так понимаю, нам пора приготовиться.
– Если Эпицентр не спит, то да, – Николай приблизился к бойнице, – да и псов я пока не вижу. Возможно, наши прогнозы и правда оказались верны, и есть шанс прорваться.
Я подошёл к переднему проёму и осмотрел путь. Завод находился уже прямо перед нами, но псов я и правда пока не заметил. Обычное полуразрушенное предприятие, которых множество по всему городу. Прикидывая наши силы и возможности, уточнил:
– Какой размер у окна между активностью мутантов?
– От двадцати до сорока минут.
Этого должно было более чем хватить. Задача выглядела максимально простой, но я понимал, что таковой она не является:
– Что нужно для успешного отхода? Мы будем использовать эту дрезину или на базе есть какой-то другой транспорт?
– Есть, но транспортный склад слишком далеко. Проще вернуться по рельсам. Но нам придётся перевести часть стрелок на путях.
– Значит, нам придётся заложить в доступное нам окно время на то, чтобы покинуть сектор. Этого не хватит, если мы будем действовать вместе. Придётся разделиться. Пока одни будут держать готовым транспорт и заранее переводить стрелки, другие пойдут за оружием…
Сделал паузу, размышляя. Нам нужно распределить доступные ресурсы поровну. Я и Колючка имеем боевое преимущество. Николай и Лёха, реже бывающие на поверхности, почти наверняка сражаются хуже. При этом Люба и Медведев лучше ориентируются на собственной базе.
– Разделяемся на две группы, – наконец решил я, когда мы уже въезжали на территорию завода. – Лёха, остаёшься с Николаем. На вас – транспорт отхода. Николай, ты сможешь подготовить стрелки?
– Конечно.
– Замечательно. Лёха, будешь его прикрывать в случае необходимости. Мы с Колючкой пойдём за установкой. Колючка, ты же знаешь устройство научного корпуса, верно?
– Да, – ответила она, – но, если заблудимся, в моём телефоне есть подробные схемы помещений.
Значит, я спланировал всё верно.
– Слушай, Сэм, я хочу внести своё предложение, – произнёс Стервятник. – Что, если за установкой пойдём мы с тобой, а держать транспорт будут Люба и Николай, а?
Я посмотрел на него вопросительно, потому что пока его мотивация была непонятна.
– Если я правильно понял, Колючка с холодным оружием обращается лучше, чем с огнестрелом, так? – он посмотрел на Любу, и та кивнула. – В узких помещениях, в случае если псы неожиданно вернутся, от неё столько же проку, сколько от меня на открытых с моей «Сайгой». Пусть лучше она прикрывает Николая, а мы с тобой достанем эту чёртову установку без всяких смартфонов.
Аргумент был весомый, хотя моя тактика мне нравилась больше. Но Стервятник едва заметно кивнул, и я догадался, в чём дело: он просто не хотел работать с Николаем в одной связке и доверял мне больше.
Ну что же, дружеская атмосфера в коллективе тоже важна. Поэтому я согласился.
– Хорошо, давай сделаем так. Николай, какая дальность действия внутренней связи?
– На противогазах – несколько метров, – он нагнулся и достал из разгрузки пару раций. – Но у нас есть ещё это.
– Подойдёт, – повесил устройство себе на грудь. – Если заметите активность снаружи, сразу докладывайте. Точка отхода?
– Мы прокатимся по путям, переведём стрелки и вернёмся на исходную. Думаю, этого времени хватит.
Дрезина медленно закатилась в большой цех, и остановилась.
– Прекрасно, – я натянул противогаз и взвёл автомат. – Тогда не теряем времени.
– Научный отдел на последнем этаже, – пояснил Медведев. – Вам нужно помещение номер 10. Установка должна находиться где-то там в большом защитном контейнере.
– На что похожа?
– На обычную крылатую ракету.
– Принял. Лёха, вперёд.
Мы вышли из дрезины и оперативно направились в соседний корпус. Прозвучал щелчок закрытого канала – Колючка вышла на связь:
– Слушай, Сэм, эм-м… в общем, будь осторожен, ладно?
Нажал на кнопку ответа:
– Уже начинаешь переживать за меня?
Она усмехнулась:
– Размечтался! Я просто хочу, чтобы операция прошла успешно.
– Я так и понял, – иронично ответил я. Связь зашуршала, намекая что мы уже слишком далеко. – Ладно, расчётное время – двадцать минут. Конец связи.
Вернулся на общий сигнал. Мы как раз подобрались ко входу.
– Что, шушукался со своей пассией? – ехидно спросил Лёха, снизив тон, когда мы прижались к стене у входа.
– Почему пассией-то? – ответил я так же вполголоса, включил ПНВ, вошёл внутрь корпуса и быстро осмотрелся. Обычный пустой коридор административного советского здания.
– Ой, да ладно тебе. Я видел, как вы смотрели друг на друга. Что, ты всё-таки её завалил, да?
Прикинул, в какой стороне может находиться лестница, и направился туда, бегло рассматривая кабинеты в полной разрухе. Следы чёрной, давно спёкшейся крови, обрывки военной формы и дырки от пуль в полу и на стенах говорили о том, что в день нападения тут творился настоящий ад.
– Завалил, завалил, – ответил уже у лестничного пролёта. – Только не помню этого.
– Че, реально?
– Ага, как отшибло.
– Вот это ты чемпион, конечно. Девочка-то неплоха небось, с такой-то пластикой.
Миновали второй этаж. Картина та же. Кровь, разруха и ни одного пса. Как-то слишком легко.
– Ты мне лучше скажи, что она нам рассказывала накануне?
Третий этаж. Чисто.
– Ой, да ничего особенного. Шифровалась. Прибыла издалека, сталкерит по заказам и всё такое. Вы ещё там хорошо спелись по этой теме.
– Понятно, – снизил шаг, перешагивая через обломки четвертого этажа. – Про работу на военных – ни слова.
Последний уровент открыл перед нами просторное помещение. У стены валялись перевёрнутые стойки регистрации, рядом громоздились раскрытые оружейные шкафы, из которых кто-то в спешке выдернул автоматы. У лестницы раскиданы мешки с песком – похоже, здесь когда-то пытались устроить оборону. В центре пространства выделялся широкий дверной проём с покосившейся табличкой «Научный отдел», едва державшейся на погнутом каркасе.
– Уф… ну и зрелище, – произнес Стервятник. – Хорошо песики поработали, не ожидал.
Обернулся. Лёха замер около обглоданного трупа постового с раскрытой грудной клеткой. Труп уже ссохся и почернел от времени. Я даже не хотел думать, какая тут стояла вонь – хорошо, что эти противогазы держали в том числе и запахи.
– Да, атака была молниеносной. Так… – вошёл в отдел и увидел огромное открытое пространство. Судя по всему, тут когда-то были стеклянные стены, но сейчас от них остались только горы битого стекла. ПНВ просто перестал вытягивать такие просторы. – Теперь идём тихо, – я был уверен, что именно там, в темноте, могли сидеть несколько заблудившихся тварей.
Каждый шаг и хруст стекла под ногами разносились далёким эхом, поэтому я двигался в большом напряжении.
Где-то на середине пути я снова нашёл останки раздербаненного бойца. Точнее, его ботинки и клочки одежды. Включил логику и подумал, что вряд ли псы застали его на рабочем месте. Скорее всего, он либо оборонял коридор, либо убегал. Так что коридор должен был идти ровно в центре помещения, копируя планировку первого этажа, и мы идём верно. Значит искомый кабинет, еще может быть где-то впереди.
Прибор наконец выхватил нормальную бетонную стену со следами когтей, разодравших штукатурку вокруг дверного проёма с толстым стальным наличником, говорившим о том, что когда-то тут находилась неплохая гермодверь
– А вот и «кабинет номер 10», – прокомментировал Лёха, подойдя ближе. – Если где-то и могли хранить секретное оружие, то явно здесь, – он вошёл первым, держа оружие наготове. – Чисто… Ну то есть… – его голос внезапно оборвался.
Я напрягся, готовясь к худшему, и осторожно заглянул внутрь, держа автомат на уровне плеча. Вместо ожидаемой угрозы передо мной открылось небольшое помещение, некогда залитое кровью почти до самого потолка. Запёкшиеся пятна покрывали стены, пол и даже потолок, превращая комнату в жуткую сцену кровавой бойни. Выглядело это, конечно, впечатляюще, но никакой реальной угрозы я пока не видел.
Перевёл взгляд на Лёху, который застыл на месте, явно потрясённый. Всё ещё удерживая обстановку под прицелом, я посмотрел на него вопросительно.
– Дичь да? Ну и засранно же тут, какой уж там «чисто», – в этот момент Стервятник неожиданно заржал.
– Бля, Леха, – я опустил ствол и показал ему кулак одной рукой. – Будь серьезнее, пожалуйста!
– Прости, не удержался. Видел бы ты свои глаза!
Я отмахнулся и осмотрелся. В дальнем конце, под упавшей сверху потолочной плиткой я заметил что-то похожее на нашу цель.
Раскидав весь мусор и добравшись до места, я отодвинул кусок плитки и понял, что был прав: раскрытый защитный кейс с лежащей внутри ракетная установкой. Корпус был изрядно измят, а вся внутренняя часть бокса была наполнена кусками сгнившей плоти.
– Николай, прием, – произнес я в рацию.
– На связи Сэм.
– У вас все хорошо?
– Да, перевели стрелки, возвращаемся.
– Нашел мятую ракету в стильном ящике. Это наша цель?
– Да. В научном отделе других ракет быть не должно.
– Выглядит так будто ее лучше не трогать.
– Все в порядке, она такой и была первоначально. Она не опасна.
– Принял.
– Вот она какая! – произнес Стервятник за спиной, когда я выключил рацию. – Только ты хоть чужие кишки с нее стряхни, прежде чем закрывать.
– Особо смысла нет, в кейсе мы ее точно не унесем. Давай поищем тут какую-то сумку может?
– Ща! – ответил Леха и начал расталкивать мусор в поисках
Я тоже начал перебирать содержимое разбитых шкафов. Если тут был склад или типа того, почти наверняка тут должна быть какая-то более удобная емкость для переноса.
– Гляди-ка! – выкрикнул Леха.
– Нашел?
– Не, совсем то, но интересно, – он показал мне окровавленный кусок ткани с непонятной биркой. Затем прочитал надпись – «Григорий Измайлов. Руководитель научного отдела. Уровень доступа третий». Да, жаль добряка.
– Лёх, у нас мало времени!
– Ладно, ладно… – он отбросил кусок ткани и вдруг заметил что-то ещё. – А вот!
Из-под стола он вытащил плотную верёвку и показал мне.
– Да, – согласился я и забрал находку у напарника. – Это может подойти.
Завязав крепкие узлы, я сделал некое подобие ремня для РПГ, чтобы носить боеголовку за плечом. Хорошо, что оставил рюкзак и арбалет в дрезине – иначе тащить всё вместе было бы нереально. Я немного подвигался, проверяя удобство креплений. Всё в порядке.
Кивнул Лёхе и направился к выходу. Потянулся к рации и произнёс:
– Николай, возвращаемся.
– Ждём вас на исходной… – он вдруг замолчал.
– Николай, всё в порядке? Приём?
– Вам следует поторопиться! – выкрикнул он резко. – Эпицентр проснулся. Слышим псов!
– Вот чёрт! – я отключил рацию. – Лёха, уходим!
Я знал, что так просто не обойдётся! Всё, как всегда: когда кажется, что всё под контролем, именно в конце всё идёт кувырком!
Примерно на полпути, у останков бойца в коридоре, я услышал нарастающий грохот и понял, что мы не успеваем. Когда мы миновали пост дежурного и уже подбегали к лестнице, снизу донёсся зловещий рык, сопровождаемый грохотом.
– Сэм! – раздался голос Николая в рации. – Ищите другой путь! Они уже зд… – связь оборвалась шипением.
Первым среагировал Стервятник. Он схватил меня за плечо и потащил назад:
– Назад! Там в конце была ещё одна лестница!
Снаружи послышались автоматные очереди, а потом прогремел взрыв.
– Блядь! – выругался Лёха, споткнулся, но тут же выровнялся и объяснился:. – Испугался, но в порядке.
– Николай! – выкрикнул я в рацию на бегу. – Что у вас? Как слышно? Приём!
Ответа не последовало, но автоматные выстрелы продолжались. Значит, ещё живы.
Снова оказавшись у останков бойца, мы увидели, как из лестничного пролёта врываются первые псы. Лёха обернулся и выпустил дробь в их сторону. Я решил действовать радикально и бросил туда осколочную гранату.
Взрыв разметал первых мутантов, подарив нам немного времени. Однако выстрелы на улице вдруг стихли.
– Сэм! – снова отозвался Медведев. – Подорвали защитный… стоять без движения не… – рация снова зашипела, прерываясь. – …вдоль корпуса!
– Что он сказал?! – крикнул Лёха, перезаряжая оружие.
– Я так понял, он хочет, чтобы мы с крыши прыгнули на дрезину.
– С пятнадцатиметровой высоты?!
– Не знаю! – я заскочил на пролёт пожарной лестницы. Шум снизу исчез. Видимо, она оказалась завалена. – Может, есть другой выход, идём!
– Лёх, у нас мало времени!
– Ладно, ладно… – он бросил взгляд под стол и вдруг что-то подцепил. – А вот!
Из-под стола он вытащил плотную верёвку и показал её мне.
– Да, – кивнул я, забирая находку. – Это сгодится.
Завязав узлы наспех вокруг ракеты, я смастерил некое подобие ремня для РПГ, чтобы носить боеголовку за плечом. Хорошо, что оставил рюкзак и арбалет в дрезине – иначе бы этот груз точно меня погубил. Проверил крепления, чуть подвигаясь. Всё готово.
Кивнул Лёхе и направился к выходу. Потянулся к рации:
– Николай, возвращаемся.
– Ждём вас на исходной… – голос в динамике вдруг резко оборвался.
– Николай, что там у вас? Всё в порядке? Приём?
– Вам лучше поторопиться! – выдохнул он. – Эпицентр активизировался. Псы идут!
Каждое слово пробивало меня ледяным током.
– Вот чёрт… – я быстро отключил рацию. – Лёха, бежим!
Это не должно было быть так просто. Это никогда не бывает просто. Когда всё кажется на мази, именно тогда сценарий летит к чертям!
Мы выбежали в коридор. Впереди простиралась полоса препятствий: обломки мебели, тело бойца, заваленный проход. И с каждым шагом я слышал, как грохот внизу становился громче.
– Сэм! – хрипнул Николай в рации. – Ищите обходной путь! Они уже зд… – связь захлебнулась шипением.
Резкий толчок в плечо – Стервятник тянул меня назад.
– Быстрее! Там в конце была ещё одна лестница!
Снизу раздался вой, от которого мороз пробежал по коже. А затем – выстрелы, пронзившие тишину. Где-то снаружи прогремел взрыв.
– Блядь! – выругался Лёха, споткнулся, но тут же выровнялся. – Живой, пошли!
– Николай! – крикнул я в рацию, перескакивая через завалы. – Что у вас? Как слышно? Приём!
Ответа не последовало, но автоматные очереди продолжались. Они держались. Пока что.
Сзади послышался утробный рык. Лестничный пролёт вдруг ожил, и на нас бросилась первая волна мутантов. Лёха, не оборачиваясь, выпустил дробь, а я выхватил гранату и швырнул её в самый центр.
– Ложись!
Грохот взрыва сотряс здание, отбрасывая мутантов назад. Время куплено. Но ненадолго.
– Сэм! – снова раздался голос Медведева, на этот раз прерывисто. – Подорвали защитный… стоять нельзя… вдоль корпуса… – связь обрывалась, но последние слова я расслышал.
– Что он сказал?! – выкрикнул Лёха, перезаряжая оружие.
– Он хочет, чтобы мы прыгнули с крыши на дрезину.
– С какой, нахрен, крыши?! Это пятнадцать метров, Сэм!
– Я не знаю! – рявкнул я, сворачивая на пожарную лестницу. Снизу тишина – она была завалена. – Может, наверху что-то найдём!
Шаги псов за нами становились всё ближе. На крыше мы выбежали в полный мрак ночи, только вдали огни дрезины разрезали темноту.
– Лёха, держи дверь! – бросил я и подбежал к краю крыши.
Там, внизу, железная дорога – наша единственная надежда. Дрезина ползла черепашьим шагом, окружённая мутантами. Они облепили её, карабкались на броню, рвали металл. Изнутри доносились выстрелы, кое-где тела монстров отлетали назад, но поток не уменьшался.
– Сэм, я долго не выдержу! Перезарядка! – выкрикнул Лёха.
Я обернулся и дал короткую очередь в дверной проём, успев прикрыть его на мгновение. Затем увидел трубу отопления, выходящую из корпуса чуть ниже уровня крыши. Она спускалась вниз, прямо к теплотрассе, которая тянулась вдоль ЖД путей.
– Лёха, там труба! Ты первый, я прикрою!
– Ни хрена, – он отмахнулся, отстреливая псов. – У тебя ракета, ты спускайся!
Я перелез через край и ухватился за холодный металл. Труба издавала мерзкий скрежет, но держалась. Шаг за шагом я спускался, когда вдруг услышал треск. Ещё метр, и вся конструкция рухнула.
Упал на теплотрассу всем весом, чудом удержавшись. Боль в спине взорвалась вспышкой, но боеголовка, похоже, не пострадала. Вскинув голову, я увидел Лёху на краю крыши.
– Найду другой… – начал он, но не успел. Тень метнулась из проёма, и пес сбил его с ног. – Беги!
Замешкаться – значит умереть. Стиснув зубы, я рванул вдоль теплотрассы, которая едва скрипела под ногами. С крыши начали прыгать мутанты. Те, что не разбивались насмерть, бежали следом.
– Сэм, быстрее! Мы видим тебя! – донёсся голос из рации.
Слева шла дрезина, всё так же медленно, окружённая мутантами. Они были везде – словно буря, поглотившая всё. Теплотрасса угрожающе шаталась, но я бежал. Я не мог остановиться.
На пересечении с путями услышал характерный треск. Следующий шаг упал в пустоту.
Я рухнул вниз, едва успев сгруппироваться. Боль в спине пронзила снова, но только теперь, а затылок ударился о что-то стальное за моей спиной. В ушах звенело.
Где-то далеко раздался знакомый хлопок. И потом всё поглотила тьма.
