Регина Хайруллова
Медвежья душа
Протёр он стол и положил на него зверька. Долго он смотрел на него, всё думал, что с ним сделать, но тут постучали в дверь. Да так постучали, что мужик вздрогнул.
– Выходи! – крикнули с той стороны. – Выходи, Петрушка! Худо будет!
Мужик притаился: авось уйдут. Но не уходили.
– Избу снесу, коль не вылезешь!
Петрушка нехотя поднялся и отворил дверь. К нему влетел разъярённый сосед Егор.
– Мало было?! – сказал он, напирая на мужика. – Не понял ты?
Петрушка попятился и вытянул вперёд руки, защищаясь от соседа.
– Понял всё, понял я.
– Раз понял, тогда на кой припёр крысу? Мы о чём говорили? – он стукнул кулаком по столу, где лежал зверёк.
– Что я должен всё вернуть.
– А как? – спросил Егор, всё больше багровея.
Мужик сглотнул и промолвил:
– Охотой.
– Добыча где? – едва сдерживаясь, спросил Егор.
Тут Петрушка не выдержал.
– Да разве ж я виноват? Нет зверей в лесу! Нашёл дохлую тушку, принёс сюда, – он показал на стол, где лежал зверёк. – Что же мне делать? Не на медведя ж идти!
– Пойдёшь, коль я решу. Завтра принесёшь медвежонка, – уже спокойнее сказал Егор. – Снимем шкуру и отвезём в город. И с этого твоего, – он презрительно махнул в сторону тушки. – Всё понял? – для большей убедительности Егор поднял кулак перед самым носом Петрушки.
Тот кивнул.
Петрушка ворочался всю ночь. Только заснёт, как тут же видит медведей. Больших, зубастых, когтистых. Они вставали на задние лапы и ревели. Петрушка вздрагивал и просыпался весь в поту. Так он промучился до рассвета.
Когда солнце встало, он пошёл в лес, даже не поев. Там он слонялся от дерева к дереву, выискивая медвежат и надеясь их не встретить. Петрушка хорошо помнил семейную историю, в которой медведь изувечил его деда.
Петрушка быстро оборачивался на каждый шорох, судорожно сдавливая копьё. Рогатина эта досталась ему от того самого деда, который когда-то охотился на медведей.
Петрушка устал выискивать и, отирая пот, присел под деревом. Живот урчал, но еды с собой не было, а искать совсем не хотелось. Петрушка задремал и увидел родителей. Те улыбались ему, протягивали руки, материнская ладонь уткнулась ему в щеку. Она была влажная и прохладная. Петруша погладил её, но ладонь тут же исчезла. Вместо неё появилось мягкое и пушистое одеяло. Он укрылся им и почти задремал, но в этот момент кто-то рыкнул.
